Текст книги "Умереть счастливой бабкой. Как создать жизнь, которую захочется повторить"

Глава 7. О чем молчит подсознание

Готовность к переменам – это когда снаружи все идет по плану, а внутри начинается внеочередное совещание троицы, на котором каждый высказывается «против».

Я сидела в машине возле входа в старинное здание в районе метро «Китай-город». Ждала, когда мой психотерапевт закончит прием предыдущего клиента. Мозг перелистывал книгу воспоминаний, наполняя каждую картинку эмоциями. Анализ пройденных этапов жизни, множество уроков, которые, как мне тогда казалось, я смогла выучить.

До нашей свадьбы оставалось три недели. А у меня все еще были сомнения. И снова было логическое объяснение: «Почему бы и нет? Человек же хороший».

Пришло время идти на хирургию мозга. В прошлый раз Святослав сказал, что работать с моим сознанием бесполезно. Достал откуда-то тяжелый серый кейс и раскрыл его прямо на письменном столе. Чемоданчик был заполнен разноцветными колодами карт. «Мы будем работать с вашим бессознательным», – развел руками психолог. Как заправский игрок в покер, он вытащил три яркие разноформатные пачки и убрал волшебный сундучок обратно под стол.

В этот раз я даже надеялась, что метафорические карты раскроют секреты моих истинных мотивов и «доведут» меня до алтаря.

– Добрый день, Ирина, – дружелюбно заглянул в мои глаза карточный магистр. – Как ваши дела?

– Здравствуйте, – с открытой улыбкой произнесла я. – Вы, наверное, догадались, что я только в экстренных случаях звоню, – потупила я глаза в пол.

Святослав снова улыбнулся и указал рукой на стул напротив него, жестом приглашая присесть.

– Я принесу вам воды, – бережно и предусмотрительно высокий блондин покинул комнату. Он точно знал, что разговор предстоит долгий и было маловероятно, что я сохраню спокойствие. Мы это уже проходили. – Ну, рассказывайте, что вас беспокоит. С чем хотите разобраться? – вернулся он в свое кресло.

– Я замуж выхожу. Скоро, – изо всех сил стараясь спрятать какие-либо эмоции, заявила я.

– М-м-м-м! Поздравляю! – Святослав снова расплылся в улыбке. Его прозрачно-голубые глаза заблестели искренней радостью.

– И со мной снова что-то не так… – пожала плечами я.

– А что именно? – продолжил вести диалог психолог по стандартной схеме «открытых вопросов». Это как раз и было основной причиной, почему работа со мной была абсолютно бесполезной, если использовать классические методики. Слишком логично и слишком предсказуемо. Мой мозг прожженного корпоративщика оперативно подбирал правильные ответы, не давая возможности профессионалам взломать защиту.

– Вы знаете, Святослав, я была в Париже, а потом на даче в Подмосковье. И ничего особенного не происходит. Я просто все время плачу. Каждый третий день. Или даже чаще. И я знаю, что все хорошо. Что я любима, что люблю, что человек надежный, что… В любом случае все будет хорошо, – спутанно и обо всем сразу говорила я. – Я просто не понимаю, почему мне так плохо, когда все так хорошо, – наконец-то сформулировалась проблема.

– Ирина, расскажите, пожалуйста, что именно «хорошо»?

Его вопрос показался мне странным. Я же уже сказала, что все хорошо, и даже перечислила, что именно. Начинала раздражаться я.

– Он порядочный, веселый, заботливый. Любит меня. Делится всем, что имеет. Целеустремленный и рукастый. Образованный и из хорошей семьи. Небогатой, но очень стабильной и интеллигентной. Мы были в Самаре, и Женька очаровал всех моих родственников. Кроме мамы. Но у него еще будет шанс, – мой голос звучал уверенно, как у опытного менеджера во время презентации. Именно этим я и занималась в тот момент – продавала ключевые преимущества «продукта» будущего мужа психологу. УТП (уникальное торговое предложение) жениха было сформулировано несколько недель назад.

Каждое утро во время завтрака я повторяла перечень хорошестей и нужностей Женьки как аффирмацию на день.

– С материальной точки зрения сейчас пока не очень хорошо, но Евгений старается. Он не просто говорит, он правда ищет, пытается, подрабатывает. И я вижу, что, сколько бы денег ни появилось у него, все будет вложено в семью. Он совсем не жадный. Он про общность и совместное использование всего, что есть, – мой голос стал спокойнее. Я снова продала себе идею правильного выбора.

– Ирина, а почему вы вспомнили дачу в Подмосковье, когда начали говорить о Париже?

«Еще один дурацкий вопрос. Эти коучинговые техники на работе уже достали. Я и сама понимаю, что слово “дача” с детства вызывает у меня раздражение. А от путешествий – бабочки в животе. Для этого не нужно платить психологу», – фырчала я про себя.

– На контрасте, – буркнула вслух.

Святослав все понял. Его рука потянулась к серому чемоданчику.

На несколько секунд психолог наклонился под стол и зашуршал. Я знала, что сейчас будут карты. По ногам побежали мурашки. Сердце забилось чуть быстрее. В уме звучало «ну хоть бы они сказали, что все будет хорошо». Было совсем непонятно, что именно должно стать хорошо. Если учесть, что с логической точки зрения все было и так очень неплохо.

Несколько секунд показались вечностью. Мне хотелось присоединиться к мужчине под столом для ускорения процесса. Часы на стене тикали так громко, что было ощущение, что я Алиса и вот-вот попаду в Зазеркалье. Пустая комната с советским письменным столом около окна. Светлые обои, штук десять горшков с комнатными растениями на подоконнике. Уже пошарпанный линолеум под паркет.

Кабинет не был местом работы Святослава. Это была просто комната в центре энергетических практик. Я часто наблюдала, как проходили сессии работы с энергией рода, или слушала, как идут расстановки, пока ожидала приема на кожаном диване в коридоре.

Святослав вынырнул из-под столешницы.

– Всего одна колода?! – пискляво разочаровалась я.

– Посмотрим, как пойдет, – рассмеялся психолог и растянул стопку по всей длине стола. – Давайте посмотрим, что значит лично для вас «брак». Как именно вы его видите. Сфокусируйтесь на этом вопросе, пожалуйста, и тяните карту.

Я собрала все мысли в кучу, выбрала правильную и начала ее думать: «Для меня брак – это…» Так мне представлялся процесс фокусировки.

Не прошло и секунды, как я взяла одну из карт в змейке и подтащила ее поближе к себе. Мои руки опустились на колени, спина вытянулась, как у ученицы на экзамене. Карточка лежала закрытой. Я ждала дальнейших указаний.

– Переворачивайте, – скомандовал Святослав.

Я медленно, как бы подглядывая, открыла картинку.

Мы оба уставились на яркое пятно на столе. Рисунок был и правда красочным. Через пару мгновений теплое сияние наполнило мое сердце. Глаза моментально подхватили нарастающую радость и засверкали белыми искорками.

– Ну что, рассказывайте. Что это? – Святослав моментально считал мое состояние.

– Как – что?! Это мы! – счастье от осознания, что карты снова транслируют мои мысли, переполняло меня.

На карте были изображены двое детей. Или можно сказать – подростков. Девочка с косичками, как у Пеппи Длинныйчулок, была наряжена в коротенькое зеленое платьице, белые гольфы и туфельки на плоском ходу. Рядом с ней мальчик с взъерошенными волосами в удлиненных шортах и желтой футболке. Парочка держалась за руки и, судя по взмывающим вверх косичкам и растопыренным ногам, прыгала по темно-коричневым лужам. Брызги грязи разлетались в разные стороны. Счастливые улыбки на их лицах говорили о том, что сие занятие доставляло ребятам неимоверное удовольствие. Ярко-желтое солнце дополняло атмосферу праздничного веселья. Зеленые пятнышки на заднем плане символизировали холмы и создавали ощущение длинной пройденной дороги.

– Кто – мы? Вы и ваш будущий муж? Опишите более детально. Вам нравится эта картинка? Что она для вас обозначает? – включился психолог.

– Мы – это я и мой муж. Мы идем вместе по жизни, взявшись за руки. Скачем по лужам, даже если они грязные. Проходим холмы и повороты, поддерживая друг друга. Радуемся всему происходящему. Никто не скулит и не жалуется. Мы оба любим жизнь такой, как она есть. Просто двигаемся вперед преисполненные благодарности и счастья. Детское любопытство, легкость, вера в доброту этого мира. Доверие пространству и друг другу, – на одном дыхании выдала я.

– Хорошо. Вам нравится эта картинка? – повторил Святослав.

– Да. Конечно. Я так и представляю себе семью, – я на секунду задумалась. – Странно, да? – посмотрела на психолога и продолжила: —

Я понимаю, что пора вырасти. Что жизнь не сказка. Что нельзя постоянно веселиться. Осознаю, что будут трудности и испытания. И что мне уже не двадцать, – вырывались из меня взрослые мысли. – Но я вижу свой брак именно так, – опустила я глаза. Было очень некомфортно сидеть напротив взрослого человека и осознавать свою детскость. – Это партнерство двух счастливых людей. Общение, в котором мы обмениваемся энергией позитива и никогда не расцепляем руки.

– Скажите, как вы видите текущие отношения? Сравните, пожалуйста, с картинкой, – прозвучал вопрос, который мне совсем не хотелось услышать. Ответ был очевиден.

– Не так, – кратко ответила я. Вздохнула и хотела продолжить, но психолог снова скрылся под столом и вернулся с новой колодой более крупных метафорических карт.

– Ирина, сфокусируйтесь на том, как вы видите свой брак с Евгением, и выбирайте карту. – Святослав снова растянул пачку в длинную змейку на столе.

Я закрыла глаза. Мысленно нашла точку в центре груди и начала глубоко дышать в нее. Это технику обычно дают в йоге, чтобы успокоить мысли и настроиться на восприятие новой информации.

Рука потянулась к раскладке на старом письменном столе. В этот раз решение далось мне не с первого раза. Несмотря на то что все карты лежали рубашками вверх и между ними не было разницы, моему подсознанию казалось, что разница есть.

Чуть потянув одну карту, я передумала и сместилась на тридцать сантиметров правее. Выбор был сделан.

– Открывайте, – спокойно произнес Святослав.

Любопытство было сильнее волнения. Мне даже показалось, что сам процесс работы с картами захватывает меня больше, чем официальная цель посещения психолога.

Я перевернула карту и замерла от ужаса. Картинка разом вытащила на поверхность все негативные мысли, чувства, обиды, которые копились в течение последнего года. Мне было страшно признаваться самой себе, что я на самом деле чувствую, но пару раз я делилась со своим дневником.

Рассказывать такие подробности подружкам было не очень логично. Ведь если мне плохо, то почему я все еще с ним? Мне самой казалось, что я, наверное, просто «зажралась» или «бешусь с жиру». Отличный же парень по всем параметрам! Не женат и порядочный. Со стороны все так и было.

…На карте был изображен темноволосый бородатый мужик в драной одежде. Он напоминал разбойника или мясника. У него на коленях лежала женщина в белых одеждах. Ее голова была запрокинута назад. Волосы струились через руку мясника до пола. На одежде женщины проступали красные пятна. Мне казалось, что это кровь. Что женщина умирает. Что причиной ее смерти стали множественные ранения, нанесенные этим самым мужчиной.

Не было ни малейшего сомнения, что это и есть то, как я вижу нашу с Евгением совместную жизнь. Не в будущем, а уже сейчас. Мне казалось, что вся жизненная энергия утекает через дыры в моем тонком теле. Что я не справляюсь с потоком негатива или, как будущий муж любил говорить, с объемом реальностей, которые он заставлял меня осознать.

Женька всегда говорил, что я живу в иллюзии счастья и дружелюбности мира. Он считал своей миссией снять с меня розовые очки. Я должна была научиться выживать в час пик в метрополитене, покупать одежду в гипермаркетах вместо того, чтобы переплачивать за то же самое в брендовых магазинах, и питаться беляшами на фудкорте.

Не то чтобы я сильно сопротивлялась или никогда не делала этого до него (ну, кроме одежды в гипермаркетах), но на то, чтобы уговорить себя попробовать это еще раз, уходило очень много энергии. Мысль о том, что так будет всегда, была запрещенной для думания. Как только она мелькала, мозг переводил стрелку мыслительного поезда, и мы радостно ехали дальше без оглядки.

Так шаг за шагом я начала понимать, что погибаю. Но признаваться в этом было нельзя. Ведь если признаться, то придется принимать решение и уходить. А значит, расстроить человека, который меня искренне любит. И согласиться с тем, что еще одни отношения потерпели провал.

– Расскажите, Ирина, что обозначает эта картина для вас? Она похожа на ваши ощущения по поводу предстоящей свадьбы? – прервал мой нескончаемый поток рефлексии психолог.

– Да. Я умираю рядом с ним. Он заботится обо мне. Поддерживает. А я умираю и ничего не могу с этим поделать, – подтвердила я.

– Что именно вас убивает?

– Не знаю, – солгала я. – Мы можем говорить часами. Очень интересно и даже весело. Но как только дело доходит до бытовых вещей и действий… – Я задумалась. – Его эмоции похожи на стрельбу по мне из дробовика. После одного обсуждения наших планов на будущее я хожу пробитая несколько следующих дней. Это не в нем проблема, это я неправильно реагирую, – перешла на сторону защиты я. Святослав не перебивал, пристально наблюдая, как я размахиваю руками и пытаюсь найти логику для оправдательного приговора. – Он же не виноват, что он такой. Он же проектор, а я генератор, как сказал консультант по дизайну человека. И у него в гороскопе змея кусает собственный хвост. Ему по карме положено жениться, чтобы стать успешным, – лебезила я.

Святослав поднял одну бровь. С каждым моим словом его глаза округлялись. Обычно психолог не проявлял эмоций, но сейчас что-то пошло не так.

– Скажите, Святослав, что делать? – взмолилась я. – Может, можно как-то починить мою голову? Чтобы я приняла его таким, как он есть, и не страдала?

Святослав взял мимику под контроль и вынес вердикт.

– Простите, но я вам жизненные ценности за три недели не поменяю, – пожал он плечами. – Мы можем продолжить сеансы, и при качественной работе с вашей стороны через полгода вам станет полегче. Но только если вы сами этого хотите.

– А как быть сейчас? Выходить замуж или не выходить? – перешла я на конкретику.

– Это только вам решать. Сможете потерпеть и будете над собой работать? Хотите ли вы этим заниматься?

– А вдруг после свадьбы все изменится? Что, если он перестанет жаловаться и искать виноватых, а я привыкну… – зависла на половине фразы, – играть роль хорошей жены, – расстроилась. Потом воспряла: —

Ну нет. Мы сами кузнецы своего счастья. Я справлюсь. Он раскроется. У него огромный потенциал, – уверенно констатировала я.

– Ну хорошо. Тогда подумайте, нужна ли вам моя помощь. Если решите, давайте записываться на ежемесячную терапию, – началась продажа дополнительных услуг.

На этом наш сеанс закончился. Я поблагодарила Святослава и карты за время и потраченную энергию. Нужно было рулить в ресторан. Это был последний день для внесения предоплаты за банкет. Жених уже ждал меня там.

Довольная принятым решением и гордая собственной силой намерения, я танцевала за рулем под «Люди, любите друг друга». Розовые очки нейтрализовали все мысли-вредители. Я двигалась навстречу счастью.

«Двести метров до точки назначения», – ответственно сообщил голос Веры Брежневой из навигатора. Я нашла парковку где-то между Баррикадной и Шмидтовским проездом.

«А вот и Женька», – проезжая мимо парковочных мест вдоль дороги, я заметила машину будущего мужа. Одноэтажное здание в стиле немецкой пивоварни пряталось за густой кроной тополей.

«Симпатичное место для торжества», – подумала я, шагая по асфальтированной тропинке ко входу.

Жених уже поджидал меня на деревянном крыльце рестика. Асфальтированная парковка для автомобилей гостей. Отдельный въезд. Окна, украшенные деревянными ставнями и яркими цветами в кашпо с внешней стороны белых стен. Мы набрали администратора заведения по мобильному телефону. Милая девушка лет двадцати шести встретила нас через три минуты после звонка.

– Добрый день! Проходите. Я вам все покажу. Вы уже были у нас? – поинтересовалась блондинка. Несмотря на высокую температуру воздуха снаружи, в помещении немецкого паба было прохладно.

«То, что нужно для удушливого образа невесты и диких танцев гостей», – пытался отыскать положительные моменты мой мозг.

Мы прошли в основной зал для знакомства с меню. После чего планировалась экскурсия по шести залам, предназначенным для «светских» тусовок местного розлива.

Потолки, конечно, были низковаты, а униформа официанток не оставляла шанса обратить внимание на качество сервиса. Образы бюргерских «фрау» гармонично дополняли тяжелые деревянные кресла и неподъемные столы. Массивные люстры с имитацией подсвечников практически касались Женькиной макушки. Но цены на банкетное меню и убаюкивающий голос старшего администратора нивелировали недочеты в структуре помещения.

После анализа меню и выбора подходящего пакета администратор предложила нам проследовать в единственный зал, подходивший под количество гостей. По последним данным, со стороны жениха предполагалось около семидесяти человек. Ну и мою десятку тоже нужно было где-то рассадить.

Вход в самый большой зал был отгорожен от коридора тяжелыми портьерами. Администратор распахнула темно-синие кулисы. Я схватила Женю за предплечье. Мои ноги подкосились. Картинка увиденного на секунду расплылась, как воздух над раскаленным асфальтом в знойное лето.

Со стен на меня смотрели головы мертвых животных. Кабаны, птицы с распахнутыми крыльями по обе стороны от тяжелых бревенчатых столов, голова лося! Прямо над местом для жениха и невесты ветвились огромные рога.

– Отличный зал! – воскликнул Женька. – Все так, как я хотел! Родственникам понравится, – еще раз аргументировал он.

Я потеряла дар речи. Все мои самые жуткие мысли начинали сбываться. Я четко видела, что будет дальше. Осознание, что мои страхи были не страхами, а предчувствием, что нужно доверять интуиции и считывать знаки, пока не кристаллизовалось в моем сознании.

«Но ведь у меня все это не в первый раз… И Верка Сердючка уже заставляла гостей скинуться, кто сколько может, на девочку или на мальчика», – уговаривала я свое внутреннее сопротивление, щемящее в левом подреберье.

«А ему же важно прожить все моменты рождения классической семьи. Он хочет похвастаться красавицей женой. С гордостью пригласить семьдесят человек в пивной ресторан с мертвыми птицами на стенах», – мое тело начинает дрожать.

– Давайте тогда выберем скатерти. Нужно понять цвет и фактуру, – учтиво обратилась администратор к будущему главе семьи. – Нам сейчас принесут пару лучших вариантов, – продолжила она.

Через пять минут молоденький парень уже стоял перед нами с бежевым и белым кусками ткани. Я рассматривала камин, вмонтированный в стену слева от президиума.

– Мы возьмем вот этот вариант, – схватил белую скатерть жених. – Как тебе, любимая? – с горящими глазами спросил почти муж.

Я не смогла сказать ни слова. В его руках был кусок моего свадебного платья. Белый жаккард с выбитыми цветами. Картинка начала расплываться. Голоса потихоньку отдалялись, звуки превращались в шум.

Видимо, цвет моего лица отображал нестабильное состояние. Я облокотилась на высокую спинку стоящего рядом стула. Потом присела.

«Ничего не изменится: нытье, инженер и ожидание, что кто-то придет и устроит на хорошую работу. Умение найти негатив в любой ситуации. Забота, готовка, семья и жизнь за забором. Отсутствие сексуальной близости. Надежность и нежность», – со скоростью мысли печатался текст в моей голове. – «Я все это знаю, но боюсь признаться сама себе», – вынесло вердикт мое подсознание. – «Это же неплохая картинка. Он хороший. Он правильный, с глубокими семейными ценностями. Но… он чужой», – голоса растворились в отражении солнечных бликов на стенах с портретами средневековой знати. Земля уходила из-под ног. Я медленно стекла на кресло и побледнела.

Женька, администратор и парень со скатертями мигом подскочили ко мне.

– Что с вами? Вам плохо? – испуганно спросила блондинка.

– Любимая, ты как? Ты вся зеленая, – шумел где-то вдалеке голос Евгения.

Мне было уже все равно. «Ничего не изменится. Нет иллюзий. Он – это он», – отчетливо звенело в моей голове.

– Я не согласна. Я не могу, – шепотом проговорила я и разрешила телу расслабиться.

Часть II. Игры в матрице

Глава 1. А так хотелось быть нормальной!

История циклична. Нам только кажется, что времена, когда модницы наводили утренний марафет на рабочих местах, ушли далеко в прошлое. Корпоративщики свято чтят традиции, продолжая скидываться по «пятьдесят копеек» на день рождения коллеги с неизвестным никому именем, обсуждать в коридорах и курилках поведение нерадивого начальства и смешивать личную жизнь с работой.

Ранним утром понедельника офис уже дышал корпоративной жизнью. Молодые и очень деловые люди шныряли по коридорам. Серьезные лица. Официальная улыбка при встрече глазами. Дежурное «Привет. Как ты?» в случае неожиданного столкновения. День набирал скорость.

Пластиковые перегородки, пластиковые ручки, пластиковые лица, точеные, как по трафарету, тела. Красивые, успешные или мечтающие быть успешными, мы играем по правилам пластикового мира корпораций. Здесь есть свои законы, своя иерархия, свои короли и шуты. Правительство и суды тоже имеются.

Мы как будто надеваем маски перед входом в офис. Кажется, что на ресепшен стоит измеритель искренности и блокатор смешливости. Эдакая система защиты от неконтролируемой радости. Знаете, как в карантин, когда маска, антисептик и градусник в лоб – это базовые меры безопасности от вторжения вируса в стерильное бизнес-пространство.

Но если только заглянуть в глаза коллеге, можно увидеть там… играющих детей, прогулку с собакой, покупку цветов для любимой, вечеринку с друзьями, а иногда даже море. Там живет душа! И от этого так классно иногда поймать чей-то взгляд в коридоре. Зацепиться и наблюдать, как улыбка становится теплой.

В открытом пространстве офиса привилегией шумоизоляции обладали только вице-президенты. Их у нас было два. Один отвечал за мир маркетинга и придумывал, что производить. Второй возглавлял государство продаж и решал, как продавать придумки первого.

Мужчина в темно-синем деловом костюме медленно перелистывал слайды презентации на большом белом экране во всю стену. Его отточенные фразы уверенно закладывали в умы присутствующих информацию о преимуществах новой системы управления. Это был очередной представитель потенциального подрядчика, который по классической схеме продаж двигался в направлении завоевания нового клиента. Десять человек среднего руководящего состава придавали дополнительную важность происходящему. Я была одиннадцатой.

Каждый жест, каждое слово и даже тон голоса высокого молодого человека были доведены до совершенства. Как терминатор третьего поколения, он считывал эмоции и ощущения присутствующих. Умело манипулировал зрителями с помощью жестов, подстраивал лексику собственной речи под формулировки из вопросов аудитории. Участники совещания утвердительно кивали. Каждый делал вид, что в мире нет ничего интереснее, чем документооборот. Такими были правила игры. Заметить истинные мотивы участников или считать их жизненные ценности было очень сложно. Чем выше уровень менеджера, тем виртуознее он владеет искусством самоизоляции. Некоторые заигрываются настолько, что и с близкими людьми остаются в масках генералов. Прозрачная броня со временем врастает в ДНК и становится частью нас.

«Это же все искусственное. Это ненастоящая жизнь, – крутилось в моей голове. – Почему все могут играть по правилам пластикового мира, а я нет? Почему все сознательно соглашаются на компромиссы, а я не могу? Почему я даже выйти замуж не могу как все? Что со мной не так?» – нарастал крик души.

Досада от отмененной свадьбы, грусть и разочарование в самой себе не давали возможности вникать в смысл презентации. Слова Женьки «Давай отменять свадьбу. Ты не готова» до сих пор звучали в моей голове как приговор. Тогда в ресторане он повел себя как настоящий благородный рыцарь. Как только я пришла в себя после легкого обморока, будущий муж вынес свой вердикт и превратился в бывшего бойфренда.

Свадебное платье было аккуратно упаковано и зарыто в шкафу до лучших времен. Обручальное кольцо убрано, но недалеко, так как его мне очень хотелось надеть.

«Гораздо сильнее, чем выйти замуж», – снова съязвил Сердечный Гуру, глядя на зареванную принцессу.

Я прорыдала три ночи. То ли от жалости к себе. То ли от благодарности, что Женя позволил мне не произносить это вслух. Сам набрался смелости, чтобы остановить то, к чему он шел много лет. Его голубые глаза блестели от накрывающих эмоций. Он перестал думать о себе и со всей любовью и нежностью освободил меня.

А мне так хотелось быть как все! Быть любимой, быть замужем, быть невестой, быть правильной женой и ведической женщиной.

Мысли и воспоминания о том, что это уже третья отмененная свадьба, шестое предложение руки и сердца и что я какая-то не такая, погружали меня все глубже и глубже в прошлое. Я начала жалеть себя, думать: «а как могло бы быть иначе?», проживать параллельную реальность в своей голове и страдать.

Уныние, мыслительная жвачка и слив собственной энергии – стандартная реакция на нестандартные повороты жизни. Но долго страдать я никогда не умела.

В детстве мне мама говорила, что нужно дать себе время на «пострадать», но четко его лимитировать. Лучше со слезами, чтобы разгрузить нервную систему.

Если ссора или расставание – это два часа соплей и жалости к себе. Если физические повреждения, то полчасика, и приступать к лечению. А если просто дурацкие мысли, то нужно задать себе вопрос: «Кого тебе сейчас жалко?» Честно ответить, что жалко себя, и прекратить заниматься ерундой.

Серьезной причиной «пореветь» была только потеря конечностей или близких людей. Все остальное – это неконструктивная трата энергии, лучше пойти сделать себе что-то приятное.

Поток моего самобичевания был прерван скрипом входной двери. Спикер остановил громогласные речи и замер. Все участники встречи как по приказу «Равняйсь. Нале-е-е-е-во» повернули головы в сторону вошедшего.

– Простите, я опоздала, – чуть приглушенным грудным голосом произнесла Алиса.

Ответа не последовало. Мужчины не могли произнести ни слова. Ритмичный стук каблучков процокал к свободному месту за круглым столом. Красная юбка чуть ниже колен кокетливо обтягивала бедра новой участницы совещания. Белая рубашка должна была, по задумке владелицы, придать образу деловой стиль, но на самом деле только подчеркивала сексуальность наряда. Длинные распущенные волосы коснулись стола, когда девушка наклонилась, чтобы придвинуть стул и присесть. Тишина в аудитории была прервана громким голосом нашей коллеги.

– Ну что, мы можем продолжить? – с явным возмущением и недовольством отчеканила Жанна.

Мужчины вздрогнули. Алиса поправила волосы, слегка задев ворот рубашки и оголив кусочек лебединой шеи. Я еле сдерживала улыбку.

– Конечно. Простите, – вежливо и слегка застенчиво ответила красотка.

Все участники встречи смотрели только на нее. В этот момент девушка подняла глаза на презентующего, задержала взгляд на раз-два-три и опустила веки, как бы изображая покорность.

Спикер покраснел. Жанна что-то неразборчиво фыркнула. Это был самый простой и известный прием из базовых техник обольщения.

«Безупречное исполнение», – подумала я и вспомнила еще одну особенность корпоративной жизни.

– Она умудрялась применять техники обольщения на работе! – восторженно заметила моя Принцесса.

– Мда-а-а, – замычал мой ум. – Как это непрофессионально!

– Почему же непрофессионально? Она же не делает ничего плохого. Просто остается женственной, – оправдывала коллегу Принцесса.

– Вам всем лишь бы хвостом покрутить, – продолжал занудничать Отважный Воин.

– Гуру, ну скажи ему, – искала поддержку красотка, – можно же так? Можно на работу платья выгуливать? – Принцесса радостно кивала и подмигивала индусу, как бы подсказывая правильный ответ.

В большинстве своем женщины пластикового мира не сильно отличаются от мужчин. Точнее сказать, по правилам безопасного сосуществования, женственность и грация являются настораживающими факторами. Их проявление может повлечь сбои в отлаженной системе работы корпоративной машины. Есть прекрасное единое определение человеческой расы в пределах работы – «коллега». Более емко данное понятие звучало в советский период. Мужчины и женщины старались нейтрализовать сексуальный контекст, называя друг друга «товарищ» (во времена Советов) или «коллега» (по-современному).

– Не обращай внимания на этого забияку, – продолжая сидеть в позе лотоса, с закрытыми глазами отозвался Сердечный Гуру. – Все можно, если это делает женщину счастливой.

– Вы что, сговорились? – гневался Отважный Воин. – Складывается впечатление, что тут вообще никто о работе не думает. Только о… – мой ум остановился.

– Продолжай, дорогой, – подначивал малыша невозмутимый бородач. – О чем тут все думают?

– Вы и сами знаете. – Воин развернулся к друзьям спиной и возмущенно засопел.

– О красоте и о любви, да? – по-девчачьи искренне предположила Принцесса.

– Какая же ты милая, Принцесса, – улыбался Гуру. – Все держится на простых животных инстинктах: выживания и размножения.

– Мы тут в безопасности! Нам не нужно выживать! – манифестировал Отважный Воин.

– Конечно, – спокойно и по-отечески строго отвечал Гуру. – Ты абсолютно прав. Тогда о чем тут все думают? – индус поймал Отважного Воина на его же логике.

– Неправда, – бушевал мой мозг. – Я готов поспорить, что не все тут думают о сексе.

– О, – смеялся Гуру, – мы начали называть вещи своими именами. Я принимаю вызов, – он протянул руку Отважному Воину. – Принцесса, разбей нас, пожалуйста. Если следующий человек в офисе, с кем мы заведем разговор вне совещания, заговорит с нами о том, как привлечь противоположный пол, или начнет заигрывать, я победил.

– А если нет? – Принцесса с любопытством наблюдала за битвой души и ума.

– А если нет, то мы будем еще год следовать логике ума и корпоративно-крепостному строю, – игриво ответил Гуру.

– А что же будет, если ты выиграешь? – напрягся Отважный Воин.

– Тогда с завтрашнего дня и минимум один год мы будем жить по велению сердца, даже если это будет нелогичным, непопулярным и противозаконным, – рассмеялся мудрый индус.

Отважный Воин протянул свою маленькую крепкую руку:

– Я согласен. Мы все в одной лодке. Принцесса, разбивай.

Наташа уже ждала меня в местном кафе за столиком возле окна. Мы договаривались встретиться еще неделю назад, но постоянно откладывали. Коллега хотела обсудить со мной какой-то очень важный и суперсекретный вопрос.