Текст книги "Культурология: Дайджест №3 / 2009"

Дядя Верн познакомил Гэри с адвокатами Роном Стэнджером и Бобом Муди, и они стали его защитниками (1, с. 626). Их борьба за жизнь Гилмора не принесла успеха. Новое заседание суда подтвердило приговор, и казнь была назначена на 17 января 1977 г. Согласно завещанию Гэри Марка Гилмора, его прах был развеян над городом Прово из кабины шестиместного самолета 19 января 1977 г.

После первого суда, приговорившего Гилмора к смертной казни, он постоянно твердил, что лучше хочет умереть, чем пожизненно сидеть в тюрьме. Его подруга Николь Бейкер не только посещала Гэри в тюрьме, но и постоянно переписывалась с ним. В ходе этих свиданий Гилмор уговорил Николь одновременно с ним покончить жизнь самоубийством. Несмотря на то что у нее было двое маленьких детей, Николь поддалась на эти уговоры. Она приобрела снотворные таблетки, тайком пронесла их в тюремную комнату для свиданий и вручила Гэри. В назначенный ими срок в полночь 15 ноября 1976 г. Николь написала прощальные письма и приняла таблетки. Утром спящую непробудным сном Николь обнаружила соседка, вызвала врачей, и Николь отправили в больницу, где ее спасли.

Гилмор также принял снотворные таблетки в эту ночь, но, как выяснилось, он принял небольшую дозу, ибо умирать вовсе не собирался. Он хотел, чтобы Николь умерла, не досталась никакому другому мужчине (1, с. 678). Выздоравливающей Николь рассказала об этом ее соседка, но Николь простила Гэри и продолжала его любить.

Сидя в тюремном помещении для приговоренных к смерти (Death Row), Гилмор постоянно занимался гимнастикой, что удивляло как сокамерников, так и его новых адвокатов Боба Муди и Рона Стэнджера. Приходя к Гилмору в тюрьму, адвокаты обычно снимали свои модные уличные костюмы и переодевались в простую одежду, которая хранилась в их запиравшихся на ключ шкафчиках рядом с комнатой для свиданий, где не было обычной стеклянной перегородки, отделявшей заключенных от посетителей.

В один из вечеров, когда в комнате для свиданий было много заключенных и посетителей, Гилмор отвел Рона Стэнджера в уголок и предложил в обмен на ключ от шкафчика с его одеждой 50 тыс. долл., которые должна ему выплатить одна из газет за рассказ о судебном деле. Рон поинтересовался, что же Гэри хочет сделать с его одеждой. Оказалось, что после ухода адвоката Гэри хотел бы пройти мимо стражников в этой одежде, перепрыгнуть через проволочное заграждение и убежать, что позволила бы ему сделать хорошая физическая форма, которую он постоянно поддерживал. Рон ответил, что не собирается превратить своих детей и всю семью в родственников заключенного в тюрьму адвоката. С аналогичным предложением Гилмор обратился и ко второму своему адвокату Бобу Муди, но тот также ответил, что не может так поступить, отчего Гэри Гилмору оставалось ждать казни, чтобы сказать расстрельной команде: «Делайте это!»

Роман Нормана Мейлера «Песнь палача» получил в 1980 г. Пулитцеровскую премию и был высоко оценен рецензентами. Американская писательница и журналистка Джоан Дидион, автор романа «Играй по правилам», сборника статей «И побрели в Вифлеем» и других книг, в рецензии, написанной 7 октября 1979 г., отметила, что такой замечательный роман о деле Гэри Гилмора мог создать только Норман Мейлер. Будучи прекрасным стилистом, писатель разделил свой огромный роман (в книге 1024 страницы) на две части. В первой книге «Западные голоса» много говорится о связанных с Гилмором женщинах, во второй книге – «Восточные голоса» – читатель уже слышит голоса адвокатов, прокуроров, журналистов, т.е. людей, «которые верят в то, что они могут влиять на ход события», пишет Джоан Дидион. Если в первой части романа описываются трагические события, которые стремительно ведут к неизбежной казни Гэри Гилмора, то во второй части последовательность событий заканчивается описанием того, как из пластикового пакета над городом Прово развеяли прах Гэри Гилмора.

Джоан Дидион называет лучшими произведениями Нормана Мейлера 50–70-х годов «Олений парк» (1955), «Американскую мечту» (1965), «Почему мы во Вьетнаме?» (1967) и «Песнь палача» (1979).

С течением времени мнение о романе «Песнь палача» в американской критике несколько изменилась. Спустя почти четверть века после выхода романа в свет, 10 июня 2003 г. рецензент Стивен Вью (Steven Wu) пишет, что этот роман, хотя и является исключительным образцом творческой журналистики, но таковым может считаться только первая часть романа. Что же касается второй части «Песни палача», то она, по мнению рецензента, «читается с усилием». К тому же во второй части романа писатель почти восхваляет Гилмора, убившего выстрелами в голову двух незнакомых ему добропорядочных американцев. Создается впечатление, заключает рецензент, что Норман Мейлер забыл об этом во второй части своего романа. Только очень редко Мейлер на секунду возвращается назад, чтобы сказать, что он пишет об убийце, «расстрелявшем без всякой причины двух ни в чем не повинных людей».

Рецензия Стивена Вью заканчивается следующим пожеланием: «Если у вас есть время и терпение, стоит все же прочесть “Песнь палача”. Если же у вас нет ни того ни другого, я предлагаю прочесть только первую часть, т.е. о совершенных Гилмором убийствах. Все, что вам нужно узнать о том, что произошло впоследствии, это сообщение, что Гилмор был в конце концов казнен».

Название романа «Песнь палача» отсылает заинтересованного читателя к одноименному стихотворению Мейлера, которое было опубликовано в его сборнике «Каннибалы и христиане», включающем статьи, рецензии, обзоры, рассказы и стихотворения, написанные в первой половине 60-х годов. Во второй части сборника под заголовком «Львы» Мейлер комментирует творчество своих современников – «И поджег этот дом» Уильяма Стайрона, «Чужая страна» Джеймса Болдуина, «Пункт-22» (в русском переводе «Уловка-22») Джозефа Хеллера, «И спешат они» Джеймса Джонса, «Кролик, беги» Джона Апдайка, «Хендерсон, заклинатель дождя» Сола Беллоу, «Попустительство» Филиппа Рота, «Фрэнни и Зуи» и «Выше стропила, плотники» Джерома Дэвида Сэлинджера и др. Одни писатели награждаются положительной оценкой, других Мейлер полностью не признает (например, Сэлинджера), а в стихотворении «Песнь палача» он «поет» о себе как о вершителе судеб персонажей своих произведений.

Мейлер уверен, что он мог бы проводить время в поле, копая могилы для персонажей, которых он сочинил предыдущей ночью, ибо в этом случае его произведения не вызывали бы столь сильного резонанса. Отдавая уважение романтическому воображению и описывая преступления своих персонажей, возможно, пишет Мейлер, он смог бы возвыситься над событиями и «над той музой, которая снабжает нас стихами» (2, с. 131–132). Одним словом, название «Песнь палача» относится не к описываемому событию, ибо в романе нет никакого поющего палача, а является собственной характеристикой его автора, писателя Нормана Мейлера.

Закончим разбор романа «Песнь палача» высказыванием журнала «Сатердей ревью»: «Перо Мейлера похоже на рапиру, прокалывающую и пускающую кровь, и на полосующую саблю, оставляющую открытую рану» (3).

Список литературы

1. Mailer N. The Executioner’s song. A true life novel. – N.Y., 1979. – 1024 p.

2. Mailer N. Cannibals and Christians. – N.Y., 1966. – XVI, 399 p.

3. Mailer N. The presidential papers. – N.Y., 1964. – VII, 310 p.

«Армии ночи» Нормана Мейлера и «новый журнализм»

И.Л. Галинская

Документальная проза о марше американцев на Пентагон в октябре 1967 г. названа Норманом Мейлером «Армии ночи. История как роман, роман как история» (5). Демонстрация была организована в качестве протеста против войны во Вьетнаме (США ввели войска во Вьетнам в 1965 г.). Колонна состояла в основном из многих тысяч отказников от службы в армии (draft resisters). Во главе колонны шли организаторы марша – радикальные лидеры, политики, литераторы и прочие знаменитости. В первом ряду запечатлены на фото поэт Роберт Лоуэлл, лингвист Ноам Хомский, журналист Дуайт Макдональд, известный радикал Сидней Ленс и сам Норман Мейлер.

Повествователь книги ведет свое автобиографическое изложение событий от третьего лица, а главный герой вовсе не «Я», а «Норман Мейлер», причем он – персонаж многоликий: «Писатель, Репортер, Историк» (4, с. 5). Подзаголовок «Армий ночи» – «История как роман, роман как история» поясняется писателем во второй части книги «The novel as history: The Battle of the Pentagon»2424
  «Роман как история: Битва за Пентагон».


[Закрыть]. В главке под названием «Палитра тактики» Мейлер пишет: «Очевидно, что первая книга является историей в облике или в проявлении, или в явных признаках романа, тогда как вторая книга – это настоящий, или истинный, роман (не менее того!), изложенный в стиле истории» (5, с. 255). И далее он поясняет, что первая книга является персональной, личной историей, написанной как роман в связи со скрупулезным авторским изложением фактов. Что же касается второй части, то она содержит газетные отчеты, сообщения свидетелей, словом, доступные исторические сведения, оформленные в виде коллективного романа.

Первая часть книги имеет название «История как роман: Шаги Пентагона». Норман Мейлер и Дуайт Макдональд прилетели в Вашингтон из Нью-Йорка одним самолетом. Организатор демонстрации адвокат Эд де Грациа, который был членом вновь созданного комитета юридической защиты от призыва в армию, рассказал им, что марш начнется от памятника Аврааму Линкольну, где вначале состоится митинг. Затем участники демонстрации должны пересечь Арлингтонский мемориальный мост, пройти по дороге к Северной парковой зоне, перейти через шоссе, собраться на аллее для прогулок перед административным входом в Пентагон.

Накануне марша возглавляемая священником Уильямом Коффином делегация должна была отнести в Министерство юстиции США мешок, содержащий 994 повестки (5, с. 78). Министра юстиции в здании Пентагона не оказалось, а его помощник взять мешок с повестками не согласился. Так что марш на Пентагон был назначен на следующий день, т.е. на 21 октября 1967 г. Участниками марша были в основном студенты из различных американских университетов. Желая избавиться от повесток, они обрекали себя на крушение надежд на образование, а то и на тюремное заключение или на эмиграцию.

Марш стартовал в окружении телевизионных камер, фотографов, кинооператоров. Переносные громкоговорители помогали организаторам марша равнять ряды демонстрантов. Над колонной летало несколько вертолетов. Шедшие впереди Лоуэлл, Макдональд и Мейлер знали, что их арестуют, но бесстрашно двигались вперед.

Недалеко от Пентагона у реки был натянут трос ограждения, а за тросом двумя длинными рядами стояли военные полицейские. Мейлер перелез через трос и подошел к ближайшему полицейскому. Тот велел писателю вернуться назад, но Мейлер, обойдя полицейского, двинулся ко второй линии, миновал ее и подошел к стоявшим за второй линией полицейским начальникам, и там-то его и арестовали. Писатель не сопротивлялся, когда его схватили и с бешеной скоростью потащили по полю, параллельно стене Пентагона.

Роберт Лоуэлл и Дуайт Макдональд, которые подошли к тросу ограждения вслед за Мейлером, послушались приказа полицейских, повернули назад и в конце концов отправились домой. Ноам Хомский, организаторы марша Дэвид Деллингер и Дагмара Уилсон были арестованы позднее. Доктора Бенджамина Спока, который шел в колонне вместе с женой Джейни, отпустили с миром. Мейлер считает, что полиция получила приказ не арестовывать лучшего детского врача Америки (5, с. 265).

Задержанного Мейлера посадили в полицейский фургон, где офицер спросил его фамилию и поинтересовался, за что его арестовали. «За то, что я протестую против войны во Вьетнаме», – ответил Мейлер (5, с. 140). Фургон заполнялся новыми арестованными и вскоре начал двигаться. Он проехал к юго-западной стене Пентагона и остановился у двери в столовую рядом с огромной платформой для выгрузки продуктов. Платформа была пуста, только в конце ее стоял длинный стол, за которым сидели полицейские чины. Привезенных арестантов допросили, выяснив их фамилии, адреса, места работы или учебы. В это время к платформе стали подъезжать все новые и новые фургоны, заполненные арестованными.

Затем арестованных посадили в автобус и отвезли в участок. В камере, куда попал Мейлер, было около пятнадцати человек. Студент-юрист зашел в камеру и прочел арестованным лекцию об их правах. Затем вошел адвокат и сообщил еще кое-что о правах заключенных. Некоторых из арестованных отпустили, они заплатили штраф 25 долл. и дали обещание больше не появляться в пределах Пентагона.

Мейлер надеялся, что его также отпустят. Но ему только разрешили позвонить жене и вновь водворили в камеру. Затем Мейлера и его сокамерников опять-таки автобусом перевезли в местную тюрьму. Там у Мейлера взяли отпечатки пальцев и поместили в так называемую спальную комнату. Это был длинный коридор, в котором спали более ста заключенных, поскольку тюрьма предназначалась для людей, совершивших мелкие правонарушения.

Утром заключенных разделили на несколько групп, к каждой из которых прикрепили адвоката, чтобы тот давал им советы. Адвокаты предлагали арестованным на все обвинения отвечать термином «Nolo Contendere», который означает, что обвинения не признаются и не отвергаются, но что арестованный примет наказание беспрекословно.

Когда арестованных вызывали на допрос, их обвиняли в блокировании дороги, в сопротивлении аресту, в проникновении в запрещенную зону и проч. Назначался штраф в 25 долл., пять суток условного тюремного срока, и требовалось письменное обещание не появляться в пределах Пентагона на протяжении шести месяцев. Когда же дошла очередь до Мейлера, то полицейский комиссар сказал, что его дело серьезнее, чем у студентов, поскольку он известный литератор, взрослый человек (писателю тогда было 44 года), который должен отвечать за свои идеи (5, с. 206). Поэтому он присуждает Мейлера к штрафу в 50 долл. и к 30 дням тюремного заключения, из которых только 25 дней будут условными. Однако после длительных дебатов с адвокатом комиссар выпустил писателя на свободу.

Что было с теми известными в стране участниками марша, кого сразу не арестовали, Мейлер рассказывает во второй части книги. Роберт Лоуэлл и Дуайт Макдональд, которым полисмены запретили перелезать через трос, направились к Северной парковой зоне, где в это время шел митинг. Когда митинг закончился, они присоединились к Дэвиду Деллингеру, Дагмаре Уилсон, доктору Споку и его жене, Ноаму Хомскому, Сиднею Ленсу и другим лидерам движения против войны во Вьетнаме, которые решили пройти к западной стене Пентагона, где стояли солдаты. Лидеров сопровождала большая толпа студентов. Деллингер предложил тем, кто не выступал на митинге, обратиться к солдатам. Выступили отец Райс, Ноам Хомский и доктор Спок. Пока доктор Спок рассказывал, чтó ему написал солдат, воюющий во Вьетнаме, были арестованы Деллингер, Дагмара Уилсон и Хомский.

Вообще же, по сведениям прессы, арестованных во время марша было около тысячи, а сам марш и события вокруг него продолжались 32 часа. Шести сотням арестованных были предъявлены обвинения. Остальных сфотографировали, посадили в автобусы, вывезли за пределы Пентагона на улицу и освободили. Обвиняли арестованных в словесных оскорблениях властей и в угрозах физическим насилием военным полицейским. В конечном счете действительно были обвинены в уголовном преступлении только двенадцать демонстрантов, а двоих судили, но всех оправдали. Так закончился марш на Пентагон в октябре 1967 г.

Во второй части книги «Армии ночи» Норман Мейлер приводит следующие сведения из газеты «Нью-Йорк таймс»: всего демонстрантов насчитывалось более 54 тыс., а полицейские и солдаты были стянуты из штатов Флорида, Нью-Йорк, Аризона, Техас, Северная Каролина, Калифорния и др. Двадцатитысячное войско находилось наготове поблизости от Вашингтона (5, с. 245).

За книгу «Армии ночи» Норман Мейлер получил в 1969 г. Пулитцеровскую премию и Национальную книжную премию (National Book Award).

Считается, что название своей книги Норман Мейлер позаимствовал из стихотворения Мэтью Арнолда «Дуврское взморье» («Dover Beach»). Английский поэт и критик Мэтью Арнолд (1822–1888)2525
  Arnold M. Poetry and prose. – Cambridge, 1954.


[Закрыть], автор поэм «Аларих в Риме» (1840), «Кромвель» (1843), «Эмпедокл на Этне» (1852), сборника стихотворений «Заблудившийся бражник» (1849) и целого ряда литературно-критических работ, в стихотворении «Дуврское взморье» описывает ночь на берегу Северного моря, вернее, на берегу пролива Па-де-Кале (он же – Дуврский пролив).

Вообще-то ночь кажется спокойной, но это спокойствие омрачено рокотом волн и ноткой печали. Еще Софокл, пишет Арнолд, слышал нотки печали в волнах Эгейского моря. Последняя строфа стихотворения «Дуврское взморье» попросту печальна: «Ах, любовь! Давайте же будем верны друг другу! Ибо нам кажется, что мир лежит перед нами, как земля мечты, такая разная, такая прекрасная, такая новая, а на самом деле в нем нет ни радости, ни любви, ни света, ни уверенности, ни спокойствия, ни спасения от страдания. А мы здесь, как на мрачной равнине, охваченные непонятной тревогой из-за боя и бегства, где чуждые друг другу армии сталкиваются ночью». Последняя строка стихотворения «Дуврское взморье» «Where ignorant armies clash by night» и дала Норману Мейлеру название для его книги: «The Armies of the Night».

Американские литературные критики признавали, что в «Армиях ночи» Норман Мейлер проявил силу воображения, блестящий дар наблюдательности, восхитительную честность, беспристрастную интеллигентность и трогательную заботу о простом американце.

Книга Нормана Мейлера «Армии ночи» считается ярким примером так называемого «нового журнализма», т.е. новой журналистики в культуре США 60–70-х годов ХХ в.

В 1973 г. обозреватель газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» Том Вулф (р. 1931)2626
  Не путать с писателем Томасом Вулфом (1900–1938), автором переведенных на русский язык романов «Взгляни на дом свой, ангел» и «Домой возврата нет» (2, с. 80).


[Закрыть] опубликовал работу о «новом журнализме», в которую входила его статья о новой американской журналистике и более двух десятков отрывков из работ, которые Т. Вулф и его соавтор Э.У. Джонсон сочли наилучшими примерами «нового журнализма» (1, с. 6).

«Новый повествовательный стиль», по мысли Тома Вулфа, заключался в том, что «газетно-журнальные статьи можно писать так, чтобы <…> они читались как роман» (1, с. 21). «Новые стили придумываются не столь уж часто, – пишет Вулф, – но если новый стиль возникает в журналистике, то это нечто вообще из ряда вон выходящее» (1, с. 41).

Наиболее эффективными являются, по мнению Тома Вулфа, четыре открытых журналистами приема: 1) «выстраивание материала сцена-за-сценой, когда рассказ немедленно переходит от одного эпизода к другому без долгих исторических экскурсов» («Scene by scene construction»); 2) журналисты становятся непосредственными свидетелями тех или иных событий в жизни их персонажей и записывают их диалоги полностью («Dialogue»); 3) «точка зрения от третьего лица» («The point of view»); 4) описание свойственной человеку «жестикуляции, его привычек, манер, склада характера, мебели в доме, одежды, всей обстановки, путешествий, того, что он ест, как содержит свое жилье, как относится к детям, слугам, начальству, подчиненным, равным по положению», а также описание «различных его взглядов, предпочтений, любимых поз, походки и других деталей как символов той или иной сцены» («Status details») (1, с. 56–57).

Однако при всем этом Том Вулф подчеркивает, что незыблемых догматов в «новом журнализме» нет. «Если журналист ведет рассказ от третьего лица и в одной и той же сцене вдруг хочет переключиться на рассказ от первого лица или от лиц нескольких разных персонажей <…> или даже перейти к потоку сознания», то он так и делает (1, с. 59). В результате возник особый жанр, который впитывает приемы, появившиеся в романах, и смешивает их с приемами других прозаических жанров. Одним словом, автор произведений в жанре «нового журнализма» еще на шаг «приблизился к полному вовлечению читателя в происходящее, о чем так мечтали Генри Джеймс и Джеймс Джойс и чего они так никогда и не достигли», рассказывает Том Вулф (1, с. 60).

Особый вклад, по мнению Т. Вулфа, в создание «нового журнализма» внесли американские писатели Трумэн Капоте, Норман Мейлер и Джеймс Болдуин (2, с. 81). Трумэн Капоте описал в своем «невымышленном романе» «Обыкновенное убийство» («In Cold Blood», 1965) зверское убийство, совершенное в 1959 г. двумя уголовниками Пери и Диком на американском Среднем Западе. «Происходящее показывается в двух ракурсах: с одной стороны, это история двух убийц, а с другой – добропорядочных канзасцев» (1, с. 187).

Негритянский прозаик Джеймс Болдуин в книгах «В следующий раз – пожар» (1963), «И имени его не будет на площади» (1972) отразил важные этапы борьбы черных американцев за гражданские и экономические права.

Подлинным выразителем существа «нового журнализма» Т. Вулф считает Нормана Мейлера. В силу природы своего таланта и писательского опыта Мейлер оказался прекрасным репортером и комментатором. «Все события неминуемо становятся частью его личной внутренней жизни. Он ушел от классического романа, который ограничивал эту его потребность в выражении “я”, в овладении всем, что происходит вокруг него» (3, с. 168).

Впрочем, Норману Мейлеру, как и Трумэну Капоте, пришлось не по душе, «когда на него навесили ярлык журналиста», отчего он и снабдил свой роман «Армии ночи» подзаголовком «История как роман, роман как история» (1, с. 50).

В «Антологии новой журналистики» (1) публикуются отрывки из «Обыкновенного убийства» Трумэна Капоте и «Армий ночи» Нормана Мейлера, два отрывка из книг самого Тома Вулфа, три текста антологии посвящены войне во Вьетнаме, печатаются отрывки работ «Как продать президента» Джо Макгинниса, «Бумажный лев» Джорджа Плимптона, «Двадцатый век Фокс» Джона Грегори Дана и др. Всего в антологии представлено 23 примера «нового журнализма». Впрочем, «блестящее будущее», которое Том Вулф обещал «новому журнализму», не сбылось: «проект просуществовал недолго. Но прошлое его воистину прекрасно», пишет рецензент книги Тома Вулфа и Э.У. Джонсона Виктория Шохина (4, с. 5).

Однако многие авторы впоследствии не были согласны с определением их работ в качестве «нового журнализма». Так, Норман Мейлер в предисловии к выпущенному им в 1976 г. сборнику «Some Honorable Men. Political Conventions 1960–1972»2727
  Слово «honorable» является американским написанием слова «honourable» – «уважаемый, почтенный».


[Закрыть] (в который он включил и свой очерк «Супермен приходит в супермаркет», который посвящен избирательной кампании Джона Кеннеди и считается добротным «новым журнализмом») категорически отказывался от принадлежности к этому стилю. Он заявил: «С тех пор как Том Вулф начал писать самодовольные панегирики “новому журнализму”, стало литературной модой указывать на собранные в моей книге2828
  В сборнике «Некоторые уважаемые люди» помимо очерка «Супермен приходит в супермаркет» (1964) напечатана книга Мейлера «Майами и осада Чикаго» (1968) о съездах республиканцев и демократов в 1968 г.


[Закрыть] работы как на примеры нового искусства и я, возможно, получил больше похвал как журналист, чем как писатель и автор романов <…> Я же никогда не работал как журналист и с отвращением отношусь к этой профессии»2929
  Mailer N. Some honorable men. – N.Y., 1976. – P. VII.


[Закрыть]. Да и впрямь, последние работы Нормана Мейлера и вовсе лишены всяких стилеобразующих признаков «нового журнализма», отмечал в 1979 г. отечественный литературовед А.С. Мулярчик (2, с. 81).

Трумэн Капоте также не соглашался называть роман «Обыкновенное убийство» («In Cold Blood») «новым журнализмом». Он характеризовал эту документальную прозу в качестве «небеллетристического романа» (2, с. 81). Курт Воннегут в предисловии к своему публицистическому сборнику статей и выступлений категорически утверждал, что «полноценная беллетристика гораздо вернее выражает истину, чем новый журнализм», ибо «литература – это мелодия, журнализм – старый или новый – это шум» (2, с. 82).

Еще в 1973 г., рецензируя книгу Тома Вулфа и Э.У. Джонсона, доцент Колумбийского университета Майкл Вуд отмечал определенную «уклончивость» со стороны авторов, чьи работы представлены в виде наилучших примеров «нового журнализма». «Чем больше автор заявляет о себе, <…> тем меньше мы узнаем о его позиции, поскольку он ставит своей целью скрывать эту позицию либо намекать на нее косвенно, а возможно даже и полное отсутствие авторской позиции».

«Новый журнализм» – это вовсе не художественная проза, говорится в данной статье, он сохраняет элементы репортажа, включая строгую приверженность точности фактов, причем автор репортажа является основным источником приведенных в репортаже сведений. Правда, при этом журналист расспрашивает героя репортажа о том, что он чувствовал или о чем он думал во время описываемых событий.

Самый же лучший «новый журнализм», сказал в свое время Курт Воннегут, это художественная проза (3, с. 163). Так что конфликтная ситуация относительно характеристики «нового журнализма» сохраняется и по сей день.

Список литературы

1. Вулф Т. Новая журналистика и Антология новой журналистики / Под ред. Тома Вулфа и Э.У. Джонсона. – СПб., 2008. – 574 с.

2. Мулярчик А.С. Что случилось с «новым журнализмом» // США. Экономика, политика, идеология. – М., 1979. – № 10. – С. 80–84.

3. Ротенберг Т.А. «Новый журнализм» пятнадцать лет спустя // Тенденции в литературоведении стран Западной Европы и Америки. – М., 1981. – С. 153–175.

4. Шохина В. Проект Тома Вулфа. О Новой журналистике и ее гуру // Ex Libris. НГ. – М., 2008. – № 15 (459). – С. 5.

5. Mailer N. The armies of the night. History as a novel. The novel as history. – N.Y., 1968. – 288 p.

6. Wolfe T. The New journalism: With an anthology / Ed. by Wolfe T. a. Johnson S.W. – N.Y., 1973. – II, 394 p.