Текст книги "Башня ветров"

Глава 14

Иван проснулся ни свет ни заря и решил, пока Ася спит, отправиться на утреннюю пробежку. Натягивая толстовку, обнаружил в кармане блокнот, который прихватил вчера из коттеджа Новикова. Свет зажигать не хотелось, и он отправился в ванную, полистал девственно чистые странички. Сначала быстро, потом помедленнее, благо осталось их совсем немного – на спирали висели остатки безжалостно вырванных собратьев, – и только когда в очередной раз скрупулезно, один за другим, перебрал листочки, обнаружил на одном едва заметные следы. Очевидно, лист, на котором что-то записали, вырвали, а на следующем остался оттиск. Задача разобрать написанное относилась к классике детективного жанра – надо всего лишь заштриховать нужное место простым карандашом… Проблема заключалась в том, что карандаша у Ивана не было. У Аси, разумеется, имелся, но не будить же ее из-за такой безделицы. Ломиться в супружескую спальню Ермолаевых он тоже не стал, а спустился в столовую.

Здесь было тихо и темно, но, стоило щелкнуть выключателем, откуда ни возьмись появилась Мадина в белом фартуке поверх длинного черного платья, с испугом в большущих карих глазах.

– Карандаш? – недоверчиво переспросила она, когда Иван изложил свою просьбу, и, не дожидаясь подтверждающего кивка исчезла, а буквально через полсекунды вновь материализовалась, сжимая в руках целых два. Рыбак почему-то думал, что карандаши окажутся тупыми и придется просить нож, чтобы привести их в рабочее состояние, но нет – они были остро заточенными, готовыми к бою. Вот только Мадина, несмотря на кажущуюся робость, никуда не собиралась уходить, а Ивану не хотелось производить при ней манипуляции с блокнотом, и он решил разговорить девушку.

– А скажите, пожалуйста, Мадина, – начал он с максимально возможной деликатностью, – в доме есть у кого-нибудь компьютер? Должны письмо важное прислать по электронной почте…

Мадина, вопреки ожиданиям, лукаво улыбнулась:

– Я знаю, что вы ищете ноутбук Сергея Егоровича.

– А у него был ноутбук?

Девушка пожала плечами, что можно было понять и как «да», и как «нет», поманила Ивана пальцем и выскользнула из столовой. Он поспешил следом. Куда звала его прелестница, он понял, только когда она приоткрыла невысокую дверь, откуда вырвалось смрадное облако. Обитель «спрутов»…

Иван притормозил, а девушка, словно не чувствуя адской вони, скользнула в галерею и, сделав несколько шагов, вновь позвала его. Делать нечего. Иван шагнул следом за ней. Дверь позади него тут же захлопнулась с отвратительно причмокивающим звуком. Запах, казалось, разъедал глаза. Они слезились, и Иван почти ничего не видел, кроме зеленого месива ботвы и помидорных гроздей, висящих почти до самого пола. Даже силуэт Мадины растворился в этой круговерти, и когда девушка остановилась, Рыбак чуть не врезался в нее. Хорошо, что на его чуйку запах подействовал не так сильно, и она вовремя предупредила своего хозяина.

– Вот, – сказала Мадина, указывая на ничем не отличающийся от своих собратьев куст, почти самое настоящее дерево.

«Что – вот?» – чуть не сорвалось с языка у Ивана, но тут он заметил стальной блеск в зеленой чаще. Рука нырнула в ботву, оказавшуюся противно колючей и шершавой. Каков на ощупь настоящий спрут, Ивану попробовать не удалось, а вот у его соседа по месту обитания черноморской акулы катран именно такая шершавая, похожая на мелкую наждачку, шкура.

С первого взгляда было ясно, что ноутбук мертв. Создавалось впечатление, будто кто-то вскрыл его тупым кухонным ножом, тщательно выпотрошил внутренности и выбросил ненужную оболочку. Однако, как это ни претило Ивану, стоило все-таки поинтересоваться мнением специалиста. Сделав фотографии с нескольких ракурсов, он отправил их Федору, спросив, можно ли вытащить что-нибудь из этого гаджета.

Ответ последовал незамедлительно. Был он в истинно лебедевском духе – лаконичен и ироничен:

– Все вытащено до вас.

Подобный ответ Ивана если и обескуражил, то не окончательно и бесповоротно – на останках ноутбука вполне могли быть следы злодея, безжалостно искалечившего умную вещь. Мысленно ругая себя за отсутствие перчаток, он спустил рукав толстовки и взял ноутбук краем манжета.

– Это все или есть что-то еще? – спросил он, стараясь не дышать.

– Все, – кивнула Мадина, и Рыбак поспешил к выходу.

Ивану казалось, что он слышит ее легкие шаги за спиной, но, когда у самой двери оглянулся, оказалось, что Мадина собирает в фартук помидоры, причем не рвет первые попавшиеся, а придирчиво отбирает по одной ей известным критериям.

«Ни за какие коврижки не соглашусь попробовать эти вонючие помидоры», – дал себе обещание Иван и поспешил наверх, чтобы успеть до завтрака смыть с себя тошнотворный аромат.

Ася уже проснулась. Она сидела на кровати и, наклонив голову, внимательно прислушивалась к чему-то внутри себя. Завидев Ивана, она встрепенулась, вскочила, засияла. Рыбак почувствовал себя словно электрон в электрическом поле. Вообще-то он точно не знал, что именно электрон вытворяет в этом самом поле. Вроде бы влетает и вылетает.

Вылетела Ася. Не сразу, конечно. Сначала она замерла, а потом резко зажала рот ладонью и со всех ног понеслась в ванную.

Какое-то время Иван с удрученным видом стоял под захлопнувшейся дверью, потом, как был с ноутбуком, вышел на балкон и закрыл за собой дверь. Ася появилась минут через пять – влажные волосы прилипли ко лбу, лицо розовое и смущенное.

– «Спрут»? – спросила она.

– Что – отвратительно?

Ася замялась.

– Ну… не то чтобы прямо отвратительно… но… Неожиданно! Вот! Неожиданно. – И тут же постаралась сменить тему: – Что это у тебя за ноутбук?

– Не знаю. Его кто-то основательно раскурочил и спрятал в спрутовнике.

– В спрутовнике? – Ася улыбнулась, слово явно пришлось ей по душе, но тут же лицо ее приобрело крайне сосредоточенное выражение. – Надо срочно Федору рассказать про твою находку.

– Уже, – признался Иван. – Но все-таки попробуй позвонить, может, он с тобой будет более разговорчивым. А я пока в душ.

– Да, и побыстрее, а то нас, наверное, все уже ждут.

– Подожди, у меня еще одно маленькое дело.

Иван открыл блокнот Новикова, сел за стол и принялся тщательно заштриховывать заинтересовавший его лист. Ася, стоя за его спиной, внимательно наблюдала, как на светло-сером фоне появляются темно-серые буквы и цифры:

12.30 Куст

Сохатый

После слова «куст» была еще какая-то закорючка.

– Может, «кусты»? – предположила Ася.

– Куст – кусты… Не вижу большой разницы. А как ты понимаешь слово «сохатый»?

– А ты?

– Это лося так называют.

Ася повозила пальцем по экрану смартфона и задумчиво прочитала:

– Со множеством ответвлений; ветвистый, развилистый. Или еще лось рогатый, с ветвистыми рогами.

– Одним словом, в 12.30 в кустах у Новикова была назначена встреча с лосем. Забрось эту задачку Лебедеву, а мы пойдем завтракать, а то как бы нас за опоздание не оставили голодными.

Глава 15

В последнее время Кристина стала ловить себя на том, что, попав в чужой офис, невольно «примеряет» его для «Кайроса». Неужели действительно она решится переехать из стен, давно ставших родными?

Если это и случится, то только не в помещение, которое занимала фирма «Ура». Все в нем было чересчур: высокие потолки, массивные балки из мореного дуба – очевидно, хозяин фирмы пытался достичь сходства офиса с трюмом старинного парусника. Бывать на подобном судне Кристине не доводилось, поэтому оценить степень сходства она не могла, зато ощутила нечто сродни легкой клаустрофобии, хотя помещение было просторным и светлым.

Заместитель Новикова, Градов Матвей Максимович, встретил их с Тимуром не особо любезно. Лет пятидесяти, высокий, подтянутый, в дорогом костюме из английской шерсти, он был абсолютно лысым, с круглыми щеками и пухлыми губами, отчего напоминал пупса.

– Даже не представляю, чем я могу быть полезен детективному агентству.

– Детективно-консалтинговому, – сочла необходимым уточнить Кристина.

– Тем более. – Градов пожал плечами.

– Но вы же не против ответить на пару вопросов? – поинтересовался Молчанов.

– Если они не будут идти вразрез с политикой конфиденциальности нашего предприятия и нарушать законодательство в области персональных данных, – проговорил Матвей Максимович и причмокнул, довольный сказанным.

Кристина уверила заместителя генерального директора, что ничего из вышеперечисленного не является предметом их интереса.

– Как я понял из нашего разговора, вы предполагаете, что Сергей Егорович до сих пор жив? – Судя по скептическому выражению лица Градова, в подобное развитие событий он не верил.

– Так считает одна из его соседок по пансионату, – пояснила Кристина.

– Уж не она ли оплачивает ваши услуги, – зам Новикова окинул оценивающим взглядом костюм и туфли Тимура, – судя по всему, недешевые?

– Нет. – Раскрывать личность клиента Кристине не хотелось бы, но, как оказалось, Градов был в курсе.

– Ну если не женщина, значит, тот паренек, как там его, Еремеев… Ермолаев… У меня где-то записано. Егорыч говорил, что собирается отдать ему фирму и нас вместе с ней.

– Говорил? – удивилась Кристина. – Когда?

– Да почти перед самым своим исчезновением. Якобы принял решение, что уже стар, а парень тот, Ермолаев, сможет вывести «Ура» на новый уровень.

Губы у Градова вытянулись в трубочку, превратив его в обиженного ребенка.

– Вам это не понравилось?

– Мне какая разница? Главное, чтобы фирма работала и деньги два раза в месяц на карточку капали. В большие начальники я не рвусь…

В комнате повисла неловкая пауза.

– А кто рвался? – спросил Тимур.

– Разве что Эдичка, зять Егорыча. Да и то не сам, его скорее жена подталкивала. Думала, так денег больше будет. А он и не начальником получал больше, чем кто бы то ни было.

– Вы говорите, что общались с Новиковым перед самым исчезновением, – напомнила Кристина. – О чем шел разговор?

– Я так быстро и не вспомню. Во всяком случае, о том, что он собирается исчезнуть, речи не было. К тому же мне вообще странно слышать такие вещи о нашем шефе. Он – человек военный, и ни за что бы не оставил своего места дислокации, не доложившись кому следует. В данном случае, насколько я понимаю, это Ермолаев. Потрясите его как следует, наверняка он что-то знает. А Егорыч, хоть сидел в Крыму, работать не переставал. Это одно из последствий ковида – народ научился трудиться удаленно. Оказывается, для эффективной работы вовсе не обязательно ежедневно просиживать с утра до ночи в офисе. Можно тем же самым заниматься где угодно, даже на отдыхе. Мне Егорыч звонил практически каждый день, иногда по два раза. Он же на самом деле не переставал держать руку на пульсе. Мария Львовна, главбух наш, с ним согласовывала нестандартные платежи, налоги, премии.

Тут у Градова зазвонил телефон.

– Да, – ответил он. – Да… Сейчас…

Закончив разговор, он вопросительно посмотрел на Кристину:

– Извините, дела требуют моего личного присутствия. У вас есть еще ко мне вопросы?

– Вопросы? – растерялась Кристина, понимая, что Градов решил самоустраниться. – Мы хотели бы поговорить о Сергее Егоровиче как о человеке. Понять, каким он был. Знаете, у нас ведь даже фотографии его нормальной нет, сплошной официоз: в форме, с погонами, медалями… Может, у вас есть какой-нибудь корпоративный альбом?

– Пожалуй, в этом я смогу вам помочь: – Матвей Максимович нажал на кнопку. – Татьяна Евгеньевна… Таня! Зайди, пожалуйста.

Таня, она же Татьяна Евгеньевна, оказалась миловидной блондинкой лет сорока в строгом темно-синем костюме и алой косынке, повязанной на шее, из-за чего мгновенно возникала ассоциация с синими ночами, взвившимися кострами и пионерами – детьми рабочих.

– Вызывали, Матвей Максимович? – спросила она, а во взгляде круглых карих глаз читалось: «Всегда готова!»

– Танюша, – при этом женщина расплылась в довольной улыбке, – покажи, пожалуйста, гостям фотографии с наших праздников. Да сообрази какого-нибудь кофейка с пирожными. А я сейчас решу кое-какие вопросы и к вам с удовольствием присоединюсь.

Кофеек реально оказался «каким-нибудь» – не крепким, не ароматным, не креативным. Одним словом, не презентационным. Странно, что фирма, одним из основных продуктов которой является именно кофе, угощает своих гостей подобным суррогатом: сразу возникает мысль посетить конкурентов. Зато фотографии Кристину порадовали. Новиков на них был именно таким, каким она его себе представляла: высокий, подтянутый, с открытым лицом, волевым подбородком и располагающей улыбкой. На одном из снимков он смотрел прямо в глаза снимавшему, и в памяти всплыли слова старой песни: «ни солгать, ни обмануть, ни с пути свернуть»[10]10
  Евгений Агранович. «От героев былых времен не осталось порой имен».


[Закрыть] – чувствуется, что Новиков реально был душой фирмы.

– Можно я пересниму эту фотографию? – спросила она.

– Забирайте, там есть дубликаты, – разрешила секретарша.

И все-таки Кристина не могла не спросить:

– А враги? У Сергея Егоровича были враги? Вдруг он кого-то невольно обидел? Уволил незаслуженно? Может, конкуренты?

– Я не знаю, – пожала плечами Татьяна Евгеньевна. – Он же давно не был в офисе, больше года. Руководит по телефону, общается только с замом и главбухом, увольнениями не занимается. Враги если и были, то за такой большой срок могли успокоиться. Конкуренты? Вам лучше этот вопрос задать Градову или Марии Львовне, они точнее скажут.

«Градов, скорее всего, уже ничего не скажет, – подумала Кристина, – а вот главбух…»

– А как мы можем увидеть Марию Львовну?

– Я вас отведу. – Татьяна Евгеньевна встала. – Что-то вы и кофе не попили… Кстати, Сергей Егорович тоже мой кофе не пил. Говорил, что у него гипертония.

– Представляете, у меня тоже, – обрадовалась Кристина.

– Вот-вот, – грустно покивала секретарша. – Только никакой гипертонии у него не было. Просто кофе не нравился. Но не обижаться же на него за это.

Секретарша провела их в небольшую комнатку с двумя диванчиками, стоящими лицом друг к другу, и небольшим столиком между ними.

– Это наша малая переговорная, – пояснила она. – Мария Львовна сейчас придет.

Главбух фирмы «Ура» в огромном, ручной вязки свитере цвета кофе с молоком и темно-коричневой узкой юбке в пол напоминала скорее доброго плюшевого мишку. Причем не замусоленного любимца многих поколений детей, а парадного, дорогого, недоступного, сидящего на книжной полке и равнодушно взирающего на мир с высоты. Предложив гостям сесть на диванчик, главбух устроилась напротив.

– Кофе не предлагаю, извините, некогда. Задавайте ваши вопросы, да я пойду.

Мишка оказался не таким уж добрым.

– Мария Львовна! – заискивающим тоном произнесла Татьяна Евгеньевна. – Товарищи из детективного агентства считают, что Сергей Евгеньевич жив.

– Жив? – эхом отозвалась главбух и вопросительно посмотрела на Тимура.

– Есть такая вероятность, – отозвался он. При этом ни один мускул его идеально выбритого лица не дрогнул, отчего верилось его словам прямо-таки безоговорочно.

– Не может быть, – растерянно произнесла Мария Львовна, – он бы обязательно вышел на связь.

– Мало ли какие у человека сложились обстоятельства, – продолжал гнуть свою линию Тимур, а Кристина, чтобы усилить слова зама, вытащила из сумки фотографию Новикова, только что подаренную секретаршей, и продемонстрировала ее Марии Львовне.

– Может, он нуждается в помощи, и сейчас только от нас с вами зависит, будет ли она своевременной или безнадежно запоздает.

Мария Львовна уже никуда не спешила.

– Танюша, – сказала она мягко, – сообрази-ка кофейку. Только не того, каким ты обычно гостей потчуешь, а из холла на первом этаже.

– Мария Львовна… – начала было сопротивляться секретарша, но главбух задушила проявление волюнтаризма в зародыше:

– Из холла. На первом. Этаже.

– И чем я могу помочь шефу? – спросила главбух, когда секретарша унеслась за кофе.

– Вы же одна из последних общались с ним по телефону, – сказала Кристина. – Какое у него было настроение? Чувствовалось необычное в голосе? В интонации? Может, он что-то сказал?

– Знаете, после отъезда в Крым шеф сильно изменился. Я же с ним с самого начала и думала, что знаю его как саму себя. Оказалось, нет.

– А что, как вы думаете, послужило причиной этих перемен? – Кристина посмотрела на Молчанова – собирается ли тот принять участие в разговоре, но Тимур сидел с закрытыми глазами. Не знай она своего зама, можно было подумать, что он спит, но годы совместной работы подсказывали – нет, пропускает через себя каждое сказанное слово и не хочет отвлекаться на внешние проявления. Может, конечно, это не совсем правильно, ведь язык тела человека порой красноречивей слов, но Тимуру виднее.

– Мне кажется, – главбух задумалась, а потом тряхнула головой, – все началось с того, что от него ушла жена. Конечно, поначалу это казалось сплетней, но оказалось – нет. Наши барышни разных возрастов зашевелились, в коридорах запахло духами и расцветающими надеждами, но ничего не произошло: Сергей Егорович уехал в Крым в отпуск, затем вернулся ненадолго, а где-то через три недели сообщил, что будет какое-то время работать удаленно. Больше я его не видела. Была уверена, что он обязательно вернется.

Главбух замолчала, с головой уйдя в воспоминания, и Кристина решила попытаться вернуть ее в малую переговорную.

– Почему? – спросила она.

– А? – Мария Львовна словно вынырнула из проруби. – Что?

– Вы сказали, что были уверены в его возвращении…

– А, да. Уверена. Картина… она, похоже, была ему очень дорога…

Мария Львовна снова умолкла. Кристина представила, как их троица выглядит со стороны – зависшая главбух, уснувший Молчанов и она сама, с нетерпением ожидающая ответа.

– Что за картина? – мягко напомнила Кристина о своем существовании.

– Он привез ее из Крыма, заказал раму – полотно было просто свернуто в рулон, – повесил в своем кабинете…

– А можно посмотреть? – вдруг «проснулся» Молчанов.

– Посмотреть? Можно, почему нельзя. Кабинет Сергея Егоровича никто не занял, там все осталось как при нем. Он забрал только компьютер да несколько милых безделушек, что мы ему дарили. Пойдемте.

В коридоре им встретилась Татьяна Евгеньевна с картонными стаканчиками на пластиковом подносе.

– Уходите? А как же кофе?

– Спасибо, Танюша, мы выпьем, можешь заниматься своими делами. – Мария Львовна забрала поднос и, не обращая внимания на недоумевающий взгляд секретарши, прошествовала мимо.

– Строго тут у вас, – заметила Кристина.

– Просто не хочется давать повод для пересудов. Понятно, что совсем их избежать не получится, но хотя бы ограничить…

Они остановились перед дверью, ничем не выделяющейся из десятка других, выходящих в коридор. Мария Львовна толкнула дверь, Кристина сделала шаг внутрь и оказалась лицом к лицу с картиной. Была она большой, почти во всю стену, и какой-то безрадостной, полной тревоги. Люди в дореволюционной военной форме, заплаканные женщины в длинных платьях, священник с большим золотым крестом на груди. В переговорной «Кайроса» тоже висела картина, практически такая же по размеру, под названием «Город в тумане». Слишком много тумана, гораздо меньше города, но и туман, и город были переполнены светом и теплом. А здесь… Нет, Кристина ни за что бы не повесила ни в своем доме, ни в своем офисе такую удручающую картину.

Похоже, главбух разделяла ее мнение:

– Эта картина на шефа плохо влияла. Никогда бы не поверила, если бы кто рассказал, но она словно вытягивала из него жизнь. Иногда зайдешь к нему, а он сидит вроде как здесь, а на самом деле где-то далеко-далеко. Я как-то не выдержала, предложила картину передать в Художественный музей.

– А он что?

– Да ничего. Сделал вид, что не услышал… Вы извините, но мне действительно нужно бежать. Танечка говорила, что вы интересовались, были ли у Серея Егоровича враги. Может, и были, но не здесь. И с конкурентами он на удивление умел находить общий язык. Никогда не пытался захватить чужую территорию, все конфликты решал исключительно мирным путем, находил варианты, устраивающие все стороны. Я бы вам посоветовала поговорить с его женой. Бывшей. Они хоть и расстались, но шеф всегда относился к ней с большим уважением. Переживал. Скажите Танечке, что я распорядилась дать вам ее номер телефона.

– Кажется, Федор будет разочарован нашим походом, – шепнула Кристина Тимуру, когда, попрощавшись с Марией Львовной, они направились на поиски секретарши Танечки.

Та сидела в кабинете и что-то стремительно печатала. Пальцы так и порхали над клавиатурой.

– Вы за телефоном? – Пальцы зависли над клавиатурой, готовые в любой момент продолжить забег. – Вот на столе, возьмите.

– И не только, – сказал Тимур, взял со стола листок с логотипом «Ура» и улыбнулся. – Мы с коллегой, – он кивком указал на Кристину, – хотели бы узнать, что за трюк с кофе вы проделали?

– Я? – Танечка кокетливо улыбнулась и опустила руки на стол. – Что вы имеете в виду?

– Кофе, который вы сварили, и тот, что из автомата в холле, – пояснил Тимур, – они были совсем разные. Что это значит?

– Это зам Сергея Егоровича придумал. Вроде как маркетинговый ход, чтобы потенциальные покупатели понимали: кофе в наших автоматах не только не хуже того, что готовит помощник генерального директора, но и превосходит его по всем параметрам. Мы же заключаем комплексный договор, куда входит не только продажа самого автомата, но и обеспечение его расходными материалами – зернами, стаканчиками с дизайном заказчика, мешалками, крышками, трубочками и т. д. и т. п.

– Лихо, – усмехнулся Тимур. – Можно к вам обратиться с личной просьбой?

– Разумеется. – Танечка смущенно отвела глаза.

– Не могли бы вы принести нам еще по чашечке кофе из автомата в холле? Мне пришла в голову идея закупить пару-тройку ваших агрегатов для нашего офиса. Именно по такому договору, с расходниками.

– Конечно. – Кристина поняла, что Танечка под «личной просьбой» поняла что-то другое и сейчас была немного разочарована, но постаралась не подать виду. Интересно, зачем Тимуру три аппарата? Один в переговорной, другой в рабочей комнате, а третий? Персонально возле стола Лебедева? Ему бы лучше со снеками.

Разгадка, что говорится, лежала на поверхности. Стоило Танечке выскользнуть за дверь, Тимур скомандовал:

– Вставляй флешку!

Повторять не потребовалось. Кристина мгновенно выудила из нагрудного кармана флешку и вставила ее в системный блок компьютера. За то время, пока его хозяйка разговаривала, он успел уснуть, укрывшись черным экраном, и просыпаться никак не хотел. Кристина пощелкала по клавиатуре, открылся документ, который набирала секретарша, – какое-то коммерческое предложение. Благодаря действиям генерального директора «Кайроса» в нем появился десяток лишних знаков, но удалять их было некогда. Пара щелчков мышкой – и программа Федора начала загружаться. Компьютер оказался тугодумом – полоска загрузки напоминала ленивца, ползущего на брюхе.

– Ну же! Ну! – подгоняла его Кристина.

Тимур прислушался и стремительно шагнул к двери.

– Извините, ради бога! – прозвучал его голос уже из коридора.

– Это вы меня извините! – запричитала секретарша Танечка. – Надо срочно солью посыпать. Пойдемте в буфет. Соль отлично помогает. Вот увидите – не останется и следа.

Кристина поняла, что Тимур пожертвовал ради общего дела своим роскошным английским костюмом.

Полоска загрузки вдруг замерла, а потом рванула, словно бегун на длинные дистанции на финишной прямой. С облегчением выдохнув, Кристина вытащила флешку, и, как оказалось, вовремя. Дверь распахнулась, и в комнату влетела Танечка.

– Извините, я совсем забыла! – Она бросилась к компьютеру, где предательски белел открытый документ, и допечатала несколько слов. Зажужжал принтер и выдал лист бумаги. – Матвей Максимович просил срочно! А Тимур Михайлович… Он сейчас…

По-хорошему, Кристине нужно было предупредить Танечку об ошибках в тексте, появившихся с ее легкой руки, но секретарша так стремительно выскочила за дверь, что она даже рот не успела открыть.

– Ну что? – В дверях стоял Тимур и улыбался. Пола его пиджака была густо усыпана солью.

– Все хорошо. Поехали!

У двери в луже кофе валялся пустой стаканчик. Кристина подняла его и бросила в стоящую неподалеку урну, чтобы хоть частично загладить вину перед Танечкой. Впрочем, она ее не испытывала, от слова «совсем». Наоборот, была довольна, как ловко им с Тимуром удалось выполнить поручение Лебедева. Осталось только дозвониться до бывшей супруги Новикова, договориться о встрече, например на завтра, и можно считать, что день удался. Но получилось еще лучше.

Голос у Екатерины Владимировны Новиковой (после развода и нового замужества она оставила фамилию первого мужа) был мягким, спокойным. Даже слова Кристины об уверенности обитателей «Райского сада» в том, что Сергей Егорович жив, не смогли взволновать ее.

– От меня-то вам что нужно? – спросила она. – Не думаете же вы, что я прячу его в своем доме.

– Нет, конечно, – поспешила уверить ее Кристина. – Просто хотелось поговорить с вами, и желательно не по телефону. Нам нужна любая информация о Сергее Егоровиче. Мы пытаемся понять, есть ли вероятность того, что он решил так неожиданно исчезнуть, не предупредив людей, с которыми жил и которые в каком-то роде несли за него ответственность.

– То есть хотите составить что-то вроде его психологического портрета?

– Можно и так сказать, – согласилась Кристина.

– Вы – психологи?

– Нет, частные детективы.

– Даже так? – Голос Екатерины Владимировны переполнял сарказм. – Поговорить не по телефону – это вряд ли. Я живу в Белых Калитках, это достаточно далеко от города, и в обозримом будущем выезжать из дома не планирую.

Вот это удача! У Кристины даже ладони зачесались от такого везения. Белые Калитки находились примерно в пяти километрах от Лукоморья, коттеджного поселка, где стоял дом Тимура, и они ежедневно минимум два раза в день проезжали по его центральной (и единственной) улице, о чем Кристина и поспешила сообщить собеседнице.

– В Лукоморье? – поразилась та. – Неужели частные детективы в наше время так хорошо зарабатывают?

– Мы еще консалтингом занимаемся, тоже выгодное направление, – заверила Кристина.

– Ну тогда заезжайте. Дом номер пять, с красной крышей.