Текст книги "Записки сумасшедшей. Сборник стихов"

Записки сумасшедшей
Сборник стихов
Ирина Гуленко

© Ирина Гуленко, 2017

ISBN 978-5-4485-4917-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Надежда

 
Зачем грустишь ты по живому
Настолько, будто умер он?!
Зачем рыдаешь по немому
Надеясь, что услышит стон?!
Зачем раскроешь ты глухому,
Чем так душа твоя полна?!
Зачем показывать слепому —
Он не увидит никогда!
Зачем играешь ты на жалость,
Когда без сердца человек?!
Но есть надежды еще малость:
Любовь останется навек…
 

В честь…

 
Как молоды мы были
Характер – тверже стали,
По жизни легко плыли
И даже кем-то стали…
 
 
Но только жизнь-рутина
Готовит испытанья:
То яма, то плотина,
То встречи – расставанья…
 
 
Не каждый все выносит
И сводит счеты с жизнью,
А душу вдаль уносит
И тело станет пылью…
 
 
Живые плачут горько,
А мертвому – не важно…
Прожил то он – нисколько,
А мы прожили – дважды…
 
 
И не вернешь, не спросишь
Причину смерти глупой.
Лишь в храме Бога просишь
С родителями, группой…
 
 
Родители рыдают
У чада на могиле,
Душа у них страдает:
«Хоть знали б – помогли бы…»
 
 
Уговорили б, может,
Быть может, разобрались,
Но близких горе гложет:
«Все делали, старались!»
 
 
И не найти ответа
На множество вопросов
Душа блуждает где-то
И ждет своих допросов…
 
 
Как объяснить ребенку,
Что в жизни все решимо
И под одну гребенку
Равнять – не допустимо…
 
 
Но все… Непоправимо…
Что было, то случилось…
И горе пройдет мимо,
Что есть, то получилось…
 
 
Но только боль родных
Усилится с годами…
Помолимся за них,
Чтоб не скатились сами…
 

Одиночество

 
Она грустна… Она одна…
Ведь нету с ней его тепла…
«Он далеко… Ему легко…»
Добавит в кофе молоко…
С друзьями он… Она одна…
Подруга лучшая – луна…
Она все знает… Он молчит…
Он ничего не говорит…
Лишь двери скрип прогонит сон,
В котором есть Она и Он…
Придет под утро… Ляжет спать…
Но холодна его кровать…
С ним больше нет Ее тепла…
 
 
Она собралась… И ушла…
 

Поворот судьбы

 
Оставь ее… Ты ей не нужен…
Пусть на столе остынет ужин…
Погаснут свечи… Ночь в окне…
И ты останешься во тьме…
Во тьме своих воспоминаний…
И неисполненных желаний…
Не тронет сердца боль твоя…
Оставь ее… Она ушла…
Она ушла… И не вернется…
А сердцу больно… Сердце бьется…
Готово выскочить с груди…
Но ты не жди… Ты уходи…
Ты уходи… Найди другую…
Пускай она тебя целует…
Будь счастлив вместе… Но не с той…
А с куклой барби.. С той, другой…
 

Люблю

 
Ты светишь, как солнце сквозь тучи,
Печаль прогоняешь мою.
На свете тебя нету лучше!
Скажу одно слово: «Люблю».
 
 
Когда ты не рядом – страдаю,
Когда ты со мною – живу.
И себе я всегда повторяю
Красивое слово «люблю».
 
 
Люблю.… И цветы распустились.
Люблю.… И сады зацвели.
Люблю… И сердца воплотились,
И вместе покой обрели.
 
 
Засыпая, я помню то время,
Когда мы сидели вдвоем…
Костер перед нами, играя,
Освещал все вокруг, словно днем.
 
 
Сидели, обнявшись, и грели
Друг друга взаимным теплом.
В глаза мы друг другу смотрели,
Совсем позабыв обо всем.
 
 
Но жаль, что время проходит,
И час расставанья пришел…
Но чувства… Они не уходят…
Останутся в сердце моем.
 

Разговор

– Привет…

– Привет… Зачем звонишь?

– Ведь ты не спишь…

– И ты не спишь…

– А я скучаю…

– А я – нет…

– Все кончено…?

– Ты ждешь ответ?

– Мне повторить вопрос?!

– Не стоит…

– Тогда… Что так нас беспокоит??

– Прости, пора… Мне нужно спать.

– Твоя заправлена кровать…

– Откуда знаешь…?!

– Вижу все…

– Ты что, следишь за мной??

– Козёл?!?!

– Тогда откуда?

– Есть одно…

– Так говори…

– Закрой окно…

– Оно закрыто.

– Нет. Ты врешь.

– Тогда и ты слезай с окна.

– А это – ложь.

– Я знаю всю тебя, насквозь…

– Возможно… Но пути-то – врозь…

– Ты, может, хочешь все вернуть…?

– Пока. Мне нужно отдохнуть.

– Постой! Послушай! Я хотел…

– Прощай, любимый, не успел…

_________________________________

И в стену брошен телефон…

Колени, слезы, тихий стон…

Он не успел – она ушла…

А ведь она его ждала…

Сидела дома, на окне,

Считала звезды в тишине…

Понять хотела: любит ли…

Но их дороги порознь шли…

Награда

 
Как хорошо, когда есть кто-то рядом…
Приятно чувствовать, что ты ему нужна…
Когда покажет милым своим взглядом,
Как ты одна ему важна…
 
 
И расстоянье не преграда,
Хоть далеко, но знаешь ты,
Что за мученья есть награда:
Глоток душевной теплоты…
 

Порой бывает очень больно…

 
Порой бывает очень больно
Сказать так хочется – довольно…
Но только есть вопрос – чему?
Прикажешь сердцу моему….
 
 
А ты ведь знаешь – слезы льются…
Глаза болят – они сдаются…
Глаза же зеркало души…
Сумей, попробуй, опиши…
 
 
А света нет, сгустились краски…
Ошибка вновь и вновь… Замазка…
В глазах луна, а в сердце сталь
И жизни спутница – печаль…
 
 
Мой символ – волк, а жизнь – стрела…
В душе холодная зима…
Я мчусь судьбе наперекор…
Такой уж с жизнью уговор…
 
 
А жизнь – стрела… Она вопьется —
И сердце встало и… Не бьется…
Пустых зениц на небо взгляд…
Что ждет нас там: Рай или Ад?
 
 
Судьбу свою вершим мы сами,
Но ходим все под небесами…
Душа – истица, Бог – судья…
А я скажу: «Волчица я!»
 
 
И я горжусь, поверьте, этим!
И во главенство мы не метим…
Мы реалисты… У земли…
Уж мы такими рождены…
 
 
Рожденный ползать в небо рвется
И волку это удается!
Свободен он и… независим…
А люди падлы, люди крысы!
 
 
Волк благородный, он – Вожак!
Да только в стае он чужак…
Сам по себе… Он одинок…
И знайте, это – Гордый Волк!
 
 
А ходят стаями шакалы,
Показывая всем оскалы…
Шакалы – трусы, Волки – нет…
У Волка глубже лапы след…
 
 
Быть Волком трудно, нереально…
Исход бывает и летальный…
Но душу Волчью не сломить!
Коль воет Волк – он будет жить!
 

Мы видим то, что хотим видеть…

 
Мы видим то, что хотим видеть,
И очень любим ненавидеть.
Сжигая душу, сердце рвем.
В итоге мы куда придем?
 
 
К тому, что станем одиноки,
И о дороги собьем ноги.
Умрем на склоне лет в глуши,
В которой нет живой души.
 
 
А подыхать-то будет жутко,
Но рядом ангелок-малютка
Стоит и дергает за руку,
Сбивает с толку смерть-старуху.
 
 
Вот и забыла она вроде
О данной ей сейчас работе
И, отвлекая малыша,
И взмах косой – ушла душа.
 
 
А ты что думаешь, она
Для неба птицей рождена
Или ей жить в саду у рая?
Ан нет, твоя душа другая.
 
 
И вот взмахнула смерть косой —
Голова с плеч, душа долой.
А дальше что, какой итог,
Когда ты полюбить не смог?
 
 
Я уж сказала, сожжешь душу —
И темных сил покой нарушишь.
Так что задумайся сейчас,
Пока имеешь такой шанс.
 

Психбольница

 
Сквозь одиночество души
Сияет солнца луч незримый,
И в тонкой пелене тиши
Шепчу о чем-то нерушимом.
 
 
Душа в экстазе, частый пульс,
Глаза под покрывалом страсти.
И ничего я не боюсь
И вот оно… вот мое счастье…
 
 
И снова сумасшедший бред
Разносится по всей палате,
А я ищу твой тонкий след…
Со мной сестричка в медхалате
 
 
Испугана она… Чего?
А медсестра на меня смотрит.
Ты что, увидела кого?
И выбегает с диким воплем.
 
 
И кто из нас, скажите, псих…
С досады к стенке повернулась.
И тишина… Ведь вопль стих…
Кого она так шуганулась?
 
 
И с громким шумом в кабинет
Вошла, оставив дверь открытой,
Смирительных рубашек нет,
И дверца ящика закрыта…
 
 
И тихо с ножиком в руке
Ко мне подкралась она ночью
И нож вонзила в сердце мне
Пусть и темно, но все же точно…
 
 
И вот – конец, окончен бал,
Ложатся тени тихо на пол,
А медсестричкин дух упал,
И ножик тихо кровью капал…
 
 
Врачи, рубашка, тихий плач…
Убийца пробует молиться.
Ну, а над ней стоит палач…
Вот что такое психбольница…
 

Смерть = Жизнь

– Зачем? Зачем ты забрала мальчишку?! Не видишь что ли – он еще так молод!

– Вся его жизнь передо мною – книжка, и вся душа его – один суровый холод.

– Он был несчастен! Ведь его семья…

– Отставить слезы. Полно убиваться.

– Ведь я дала ему дыханье! Я!!!

– Другому в мир давно пора рождаться.

– Ты черствая, бесчувственная дрянь! Ты посмотри хоть на кого похожа!

– Да Смерть я, Смерть. Остынь, Жизнь. Не буянь. А Смерть убога, ну а ты – пригожа.

– Не надо льстить мне! Не прощу тебя! Ты вечно губишь все мои творенья!

Но Смерть стояла рядом, все терпя, покорно выжидая просветленья.

Чуть позже Жизнь, сестру свою обняв, сквозь слезы радости, всхлипывая громко, и злобу всю внутри себя уняв, подарит матери мальчишечку-ребенка.

Не живите прошлым

 
– Ребята, не живите прошлым!
Каким бы ни было хорошим,
Его придется отпустить,
Забросить в угол и забыть.
 
 
– А если прошлое вернется?!
– В груди сердечко бьется-бьется.
Бежим мы к прошлому вприпрыжку,
Под мышкой держа жизни книжку.
 
 
Бросаемся к нему в объятья,
Кружимся в танце в белом платьи…
И раз – момент: пропало все…
И радость-боль, и то, и сё…
 
 
И неуютно уже рядом,
И душу ранит одним взглядом,
И ты молчишь – ведь слов-то нет.
У вас молчания обет.
 
 
– А ведь и правда – так и есть,
По-малу зарождая месть,
Душа любить уж не стремится —
Летать уж лучше вольной птицей.
 
 
– А мстить – не выход, право слово.
И повторюсь опять и снова:
 

КАКИМ БЫ НИ БЫЛО ХОРОШИМ.

РЕБЯТА, НЕ ЖИВИТЕ ПРОШЛЫМ!

Оставь меня, прошу, в покое…

 
Оставь меня, прошу, в покое!
К тебе я, плача, обращусь.
Давным-давно нас было двое,
Но в этот Рай я не вернусь.
 
 
И как бы ни было мне больно,
Что было наше – я сожгу.
Ну все, родной, не плачь, довольно.
В душе покой я берегу.
 
 
Пусть на одной мы магистрали,
Но мы на разных сторонах.
Людьми другими тоже стали,
И в сердце поселился страх.
 
 
Я знаю точно – что-то держит,
Воспоминанья душу рвут.
В моем окне рассвет уж брезжит,
А я сижу пишу вот тут.
 
 
Когда же ты меня покинешь,
Уйдешь из сердца ты когда?
А может смс-ку кинешь,
Когда пройдут уже года?
 
 
Вернуть захочешь, скажешь – любишь,
А что за дело до тебя?
Уж ты меня-то приголубишь…
А мне не нужно. Веришь, да?!
 
 
Прошу тебя, не появляйся
Ни тут, ни там, прошу, – нигде.
Ну, и вернуть ты не старайся
Того, что скрылось в глубине.
 
 
Иди себе своей дорогой,
А лучше даже ты беги.
Слыви кем хочешь: недотрогой,
Великим бабником слыви.
 
 
А мне хватило в жизни боли.
тебя к себе не подпущу!
Ну, все, родной, не плачь, довольно.
Тебе же горы по плечу.
 
 
ты говорил, что «Мишка сильный!»
Так вот и будь им и не ной.
Снимайся в опере ты мыльной,
Но в главных ролях не со мной.
 
 
И улыбнется пусть удача —
Найдешь ты дурочку одну,
Которая стеня и плача
Поверит бреду твоему.
 
 
А я тебе уж не поверю —
Наелась вдоволь, уж уволь,
Перед тобой закрою двери,
А душу пусть съедает боль.
 
 
Оставь, прошу, не возвращайся,
Один лишь шаг за горизонт.
Со мной навеки попрощайся,
Как Мэри Поппинс раскрой зонт…
 
 
И я надеюсь – ты исчезнешь,
Уйдешь из жизни навсегда.
Ну, да, ты как всегда помедлишь…
Предложат замуж – скажу «ДА!»
 

Как тяжело писать, когда ничто не гложет…

 
Как тяжело писать, когда ничто не гложет.
Тревоги нет, и душу Вам не рвет.
Когда расстроить Вас никто не может,
Когда уж Вами позабыт и жизни гнет…
 
 
Как тяжело писать, когда вокруг спокойно:
Ни радости, ни грусти – ничего.
Когда Вы в жизни вроде всем довольны,
И нету в Вашей жизни никого…
 
 
Как тяжело писать, когда закрыто сердце,
Когда к душе закрыли доступ Вы,
И через маленькую, узкую щель в дверце
Вы наблюдаете, не выходя из тьмы…
 
 
Как тяжело писать о тех, кто был когда-то дорог,
Кто душу Вашу в трепет приводил.
Забудете о них, когда Вам будет сорок,
Забудете о тех, кто и о Вас забыл…
 
 
Как тяжело писать, когда ничто не гложет.
Тревоги нет, и душу Вам не рвет.
Когда расстроить Вас уже никто не может.
Поэт не пишет – значит он умрёт…
 
 
Умрёт не телом, а, скорей, душою,
Забудет, что такое радость, боль.
Для всех он станет статуей немою,
Одежду на которой проест моль…
 
 
Спасибо, Муза, что ко мне вернулась!
Я слишком молода, чтоб умирать…
Так долго спав, я, наконец, проснулась,
Чтоб свою жизнь стихами продолжать..
 

Тяжела разлука в ожиданьи…

 
Тяжела разлука в ожиданьи
Тех счастливый дней, ночей, часов,
Когда слышу я твое дыханье,
Когда нам не нужно лишних слов.
 
 
Тяжело тогда, когда нет силы
Да не то, чтоб жить, – существовать.
Но мы справимся со всем, ведь правда, милый?
Ты поможешь мне так долго тебя ждать?
 
 
Мне не нужно звезд на лунном небе,
Протяни синицу, что в руках.
Только бы тебя дождаться мне бы…
Чаще приходи ко мне во снах.
 

Жизнь вперемешку

 
Бывает, в жизни так случается,
Что ничего не получается,
Все прямо валится из рук,
Задев невидимый нам крюк…
 
 
Мы сетуем, кричим и плачем,
Грозимся: «Все мы перейначим!»
Потом встаем, все собираем,
И вновь взгляд в дали устремляем…
 
 
Как говорят – день невезенья:
Разбилась банка с-под варенья.
Залил соседей, ушиб лоб,
Осталось целым хоть одно что б…
 
 
Разводишь в стороны руками:
Как рассказать все лучше маме?
Та и поплачет, покричит,
И жить научит, помолчит…
 
 
Подскажет: «Лучше сделать так:
Прикрыть немного свой «чердак»,
А то оттуда так сквозит,
Что только пыль одна летит».
 
 
Сидишь и думаешь потом,
За что я награжден был ртом,
Он – слабый орган, портит дух,
И ублажает людской слух.
 

Бывшему парню

 
Запомни одну вещь, любимый.
Ты никогда не отпускай
Того, кто стал для тебя миром,
Ты только в нем найдешь свой рай.
 
 
Пускай она капризна очень,
Чрезмерно вспыльчива порой,
Но ты поймешь однажды точно,
Что идя к ней – идешь домой.
 
 
Что ее руки – золотые,
А губы – самый нежный шелк.
Ее душа, слова – простые,
Она – твой ангел, хоть ты волк.
 
 
Ты отдавай ей свою нежность,
Тогда она, поверь, тебе
Подарит в жизни безмятежность
И лучик света в твоей тьме.
 
 
Она подарит тебе крылья,
Поднимет ввысь, под небеса,
И станет все для тебя пылью,
Ведь ты увидишь чудеса.
 
 
Она предстанет пред тобою
В том облике, какая есть.
Ты закрывай ее собою
От всех проблем, ведь их не счесть.
 
 
Запомни одну вещь, любимый,
Уж коли любишь, то держи,
Ведь только ангел станет миром
В тех отношеньях, где нет лжи.
 

К Новому Году

 
Все в Новый Год мне говорят:
«Пускай с тобой случится чудо!
Пускай глаза твои горят!
Пускай родные рядом будут!»
 
 
Мне нечего сказать в ответ —
Могу лишь всем я улыбаться.
Не потому, что чуда нет,
А потому, что мне за двадцать.
 
 
Тяжелый опыт на плечах
Не позволяет распрямиться,
И пламя детскости в глазах
Едва живое там искрится.
 
 
Я не скажу, что счастья нет.
Существовало, есть и будет.
Но люди оставляют след,
Который сердце не забудет.
 
 
И лучшим пожеланьем мне
Было бы присутствие тех рядом,
Кто в жизни больше всех важней,
Кому всегда я буду рада.
 
 
Таких людей по пальцам счесть.
Подобных им уже не будет.
Я благодарна, что вы есть.
Вас мое сердце не забудет!
 

Безымянному рыцарю

 
Погода дрянь, а так хотелось бы чего-то…
Такая скука, что ни дать, ни взять…
О, Господи, пошли мне хоть кого-то,
С кем можно просто мило поболтать.
 
 
А может даже просто прогуляться
В тиши ночной и на исходе дня.
Ах, как тебя дождаться…
Мой рыцарь, ты найди меня!
 

Ты не один…

 
Ты не один.
Совсем не один.
Живущий средь блёклых, серых картин.
 
 
Есть кто-то темнее.
Есть кто-то светлей.
«Эй, ты, человек! Вливайся скорей!
 
 
Сливайся цветами.
Смешивай краски.
Ведь жизнь – это что? Всё верно – раскраска.
 
 
Держи, тебе кисти.
Держи и мольберт.
Рисуй, что захочешь, – запретов здесь нет!
 
 
Но только условие помни одно.
Здесь серое всё: и небо, и дно.»
 

Я чувствую тебя на расстоянии…

 
Я чувствую тебя на расстоянии —
Шаги твои, твой пульс, твоё дыхание,
И даже перепады настроения…
Со мной ты рядом каждое мгновение.
 
 
За сотни вёрст, через моря с пустынями
Протянуты невидимые линии.
От сердца к сердцу, от тебя – ко мне.
Со мною наяву ты и во сне.
 
 
Ты чувствуешь меня, а я тебя.
Где б ни был ты, тоскуя и любя
В тяжёлой и мучительной разлуке
Свои к тебе протягиваю руки.
 
 
И повторяю словно заклинанье:
«Прорвёмся! Сквозь любые расстоянья,
Через моря, пустыни, города…
Разлука – не любовь. Не навсегда!»
 

Не будите меня по утру…

 
Не будите меня по утру.
Не просите: «Вставай же с постели!»
Я к любимому снова иду
Сквозь пустыни, жару иль метели.
Я к нему бесконечно иду
Шаг за шагом, но всё очень сложно.
Каждый шаг – денёчек в году.
И, казалось, идти невозможно.
Но, набравшись терпенья и сил,
Раскрываю сомкнутые веки.
Без тебя этот мир мне не мил —
Он теперь лишь в одном человеке.
 

Душа

 
Однажды, подойдя ко мне,
Один мудрец сказал:
«Нет счастья больше на Земле».
И пальцем указал.
Куда-то вдаль, где тень и мрак
Вели нечестный бой.
Спросил меня мудрец: «Ну, как?
Довольна ты собой?»
Хотела что-то я спросить,
Но он меня прервал.
Собралась, было, уходить:
– Постой, – мудрец сказал.
– Взгляни туда. Что видишь ты,
Где зло вершит свой суд?
Смотрю. И в клубах темноты
Мне видится сосуд.
В нём нет начала, нет и дна,
Не низок, не высок.
И вроде трещина одна,
Как тонкий волосок.
– Черна вода, – шепнул старик,
Хрустальный кубок взял.
– А в этом кубке – хороша.
И, помолчав, сказал:
– Чем ты наполнишь свой сосуд —
Решать одной тебе.
Но помни, чадо, что теперь
Нет счастья на Земле.
 

А мне нравится тебе нравиться…

 
А мне нравится тебе нравиться,
Видеть ямочки твои на щеках,
Нежный шёпот: «Моя ты красавица»,
Погибать у тебя на руках.
 
 
А мне нравится тебя радовать
До безумного блеска в глазах.
Все желанья твои предугадывать
И забыть, что на свете есть страх.
 
 
Мне по вкусу твоя задумчивость,
Даже грусть мне по вкусу твоя.
Умиляет меня твоя вспыльчивость
Потому, что люблю я тебя.
 

Белые розы

 
– Проходи и садись. Тебе чай или кофе? —
Как ни в чём не бывало задашь ты вопрос.
– Расскажи, что ты видел? Ну, там, в Петергофе, —
И поправишь небрежно прядь русых волос.
 
 
Он начнёт свой рассказ увлечённо и смело,
С пылкой страстью в глазах, идиотской улыбкой,
Ты же будешь сидеть, пряча слёзы умело,
За такой невесомой салфеткою с рыбкой.
 
 
Разговор будет литься, ровно как слёзы.
Только буквы из уст, а капли – из глаз.
– Помнишь, ты подарил мне белые розы…
– Помню. Хватит. Не будем о нас.
 
 
– Да, конечно, прости. Ну, пойми… Накатило.
Всё, забудь. Да, бывает. Дала слабину.
Просто как-то не верится, что это всё было…
С нами. Здесь. Не во сне. Наяву.
 
 
Он поднимется молча, не скажет «спасибо»,
Впопыхах позабудет про свой телефон.
«Да, моя девочка, это всё было.
С нами всё было. Это не сон».
 
 
Прочь из квартиры, подъезда, района.
Снова туда, где гудят поезда.
Мимо киоска с названьем «Флорёна»,
Где белые розы купил ей тогда.
 
 
Медленней шаг, тяжелее дыханье,
Сердца по рёбрам предательский стук.
Вдруг в голове промелькнуло желанье.
Лишь промелькнуло. И только лишь вдруг.
 
 
Ну… А она… Сползая по двéри,
Рьяно душила в себе жажду выть.
Словно её изнутри рвали звери
«Милый, постой. Можно всё повторить».
 
 
Бал был окончен, потушены свечи,
Что-то из музыки разбавило фон…
Только вернулся тогда он в тот вечер:
– Это тебе. Я забыл телефон.
 
 
Белый цветок лег красивым букетом
В руки той девушки, что он любил.
– Ты извини, но не будем об этом.
Всё так же люблю. Ничего не забыл.
 

Феникс

 
Подарите-ка мне подорожник,
Что залечит душевные раны.
Подарите-ка мне внедорожник,
Что умчит меня в дальние страны.
Подарите-ка мне надежду,
Что наполнит жизнь мою вкусом.
Подарите-ка мне невежду,
Что слывёт где-то падлой и трусом.
 
 
И поверьте, пройдёт только время,
Несмотря ни на что, вопреки
Я восстану из пепла как Феникс
У какой-нибудь тихой реки.
Но явлюсь я не сразу народу,
Через парочку-тройку годов.
«Феникс тот давно канул в «воду» —
Здесь сменился десяток родов».
Одурев ото сна, как с похмелья,
Расправляя свои крылья вновь,
Буду жаждать безумств и веселья,
Убивая в каждом любовь.
 

Насовсем

 
Заглушить бы музыкой мысли
И лишиться бы их навсегда,
Чтоб не слышать глупое «в смысле»
И не слышать опять «никогда».
 
 
Стать бы куклой немой, неживою,
Чтоб стеклянными стали глаза.
Стать как пробка тупой и пустою,
Чтоб из глаз не катилась слеза.
 
 
Стать бесчувственной не понарошку,
Окончательно чтоб, навсегда.
Пнуть ботинком бездомную кошку
И потом не жалеть никогда.
 
 
Стать изгоем, проказой, обузой.
Стать белее, чем призрак в ночи.
Стать когда-либо чьей-нибудь музой,
И собой до могилы свести.
 
 
Стать болезненной, слабой и чахлой.
Стать беспомощной и слепой.
Чтобы вслед мне: «Она смертью пахнет.
Собирайся, сынок, мы домой».
 
 
Стать как лёд, а, может, как пламя.
Стать никем, а, может, и всем.
Чтоб поднять надо мной кремня знамя,
А на нём «Её нет. Насовсем».
 

Холокост

 
Сказать «люблю» совсем не просто.
Сказать «прощай» ещё сложней.
Мы снова жертвы Холокоста,
В котором цель – сердца людей.
 
 
Ведь сердце что? Всего лишь орган.
Он лишь по телу гонит кровь.
Но изнутри ты весь изорван
Каким-то словом про «любовь».
 
 
Ты понимаешь – это слабость.
Любить не стоит, чтобы жить.
Тебе нужна лишь только малость,
Чтоб разорвать меж вами нить.
 
 
И ты порвёшь. Нещадно, жёстко.
На сердце снова новый шрам.
И ты как девочка-подросток:
«Всё хорошо. Не парься, мам»
 
 
А изнутри съедает пламя
Похлеще адского огня.
Над новым шрамом реет знамя
«Апрель-сентябрь. Тут был я»
 

Письмо неизвестному другу

 
В прекрасном мире всё сурово:
Куда ни ткни – всё идеал.
Девчонка в «телесах» – корова,
За «стадом» не идёшь – вандал.
 
 
И вслед моднявые мамаши,
Закрыв глаза своим детям,
Шипят, что волос не окрашен
В десятки-сотни тысяч гамм.
 
 
– Ты посмотри, что за одежда!
– А что за брови! Нет, ты глянь!
А ты глядишь на всё с надеждой:
Когда уйдёт вся эта дрянь?!
 
 
Так хочется кричать: «Эй, люди!
Вы отупели чтоль вконец?!
Мы ведь живём не в Голливуде.
И жизнь там – терния венец».
 
 
Конечно, в фильмах всё красиво.
Да только там обман и ложь.
С телеэкранов нам учтиво
Вливают в уши: «Правда – грош».
 
 
А мы ведёмся как слепые,
Не разобрав пути идём.
Увы, внутри все мы пустые…
 
 
Вот как-то так, мой друг, живём…
 

Мудакам посвящается
(ненормативная лексика)

 
Наш общий ад – вся жизнь впустую.
В глазах вопрос: какого х*я
Вы все покинули меня,
Клянясь в любви и не любя?!
 
 
Грозились подарить брильянты
И с неба звёзды все собрать.
Какие вы всё ж дилетанты,
Что рассмотрели во мне бл*дь!
 
 
Бл*дям до сраки ваши свечи,
Букеты роз, сюрпризы, вечер.
Им только ебл* подавай,
И до упора заливай.
 
 
Нет, я не спорю, это проще,
Чем то, что вечерами дрочишь.
Да только ты спроси себя:
Ты не устал-то от бл*дья?
 
 
Не хочется тебе ль такую,
К которой ты спешишь домой?
Что не полезет сразу к х*ю,
А просто рада, что живой?
 
 
Что приготовит тебе жрачку,
От джинс твоих отлепит жвачку,
Всё постирает, отутюжит,
В тебе-дибиле видит мужа?
 
 
Так вот. К чему веду я разговор,
Из-за чего-то весь сыр-бор.
Коль видишь в девушке ты бл*дь,
С тебя, мудак, мне нех*й взять!