Текст книги "Гобелен княгини Воротынской. Часть вторая"

ГЛАВА 11 Князь Стефан Друцкий продолжает свой рассказ. И теперь это история об его приключениях во Флоренции

Спустя несколько минут, Друцкий вздохнул и сосредоточил взгляд на приятеле:

– Вот так я впервые увидел этот гобелен. Но, как ты понимаешь, Макар, это лишь начало истории.

Тот утвердительно кивнул, давая понять, что готов слушать дальше.

– Расставшись с Марией, я решил отправиться в путешествие по Европе, – продолжил рассказ Стефан. – Меня всегда привлекало искусство, философия, астрология, поэтому целью моего пути стала Флоренция!

Макар понимающе улыбнулся:

– Я сам никогда не был там, но наслышан о красотах этого чудесного города.

– О! Друг мой, Флоренция – это огромный город, который не может сравниться ни с одним из литовских!! – в восхищении воскликнул Друцкий. – Его окружают высокие каменные стены, протяжённостью никак не менее семи вёрст, с невероятным количеством высоких башен. Внутри городских стен великое множество церквей. А так же банки, дворцы и, конечно же, ремесленные мастерские, в том числе и шелкоткацкие. Сквозь город протекает река Арно. Через неё перекинуто целых четыре каменных моста, которые застроены домами и лавками. Это весьма необычное зрелище. Сама река, правда, в отличие от наших, ужасно грязная, и от воды в воздух поднимается нестерпимое зловоние. Всё это оттого, что на её берегах мастеровые моют шерсть, а дубильщики обрабатывают шкуры, и все отходы прямиком отправляются в реку.

– Это, должно быть, неприятно, – Клещ сморщил нос.

– Но я проживал в местечке, отдалённом от реки, поэтому неприятные запахи меня не беспокоили. Я провёл во Флоренции восемь лет, и имел возможность общаться с художниками, мыслителями и поэтами, о чём до сих пор вспоминаю с невероятным удовольствием! – вдохновенно продолжал Стефан. – Макар, я мог бы рассказать тебе массу забавных историй о жизни в этом удивительном городе, но в другой раз! Иначе мы отклонимся от главной темы – истории с гобеленом. Итак…

Однажды поздно вечером я возвращался в карете с очередного собрания, где был свидетелем споров о предметах искусства известных мастеров живописи. Как вдруг на одной из узеньких улиц прямо на ходу дверца моей кареты внезапно распахнулась, и ко мне ввалился человек! Упав на пол кареты, он взмолился:

– Сударь!! Умоляю! Не выдавайте меня!! – и прижался к моим ногам.

Не знаю, почему, но вид этого человека вызвал у меня жалость, и я спрятал его, накрыв своим плащом. В скором времени с каретой поравнялись всадники. Один из них наклонился к окну и вежливо осведомился:

– Прошу прощения, сударь. Не встречался ли Вам на дороге человек?

Я сделал вид, будто только что пробудился:

– О… Нет. Признаться, я задремал. Поэтому никого не видел.

– Извините, что потревожили, – любезно произнёс тот, и всадники, обогнав карету, умчались далеко вперёд.

– О, сударь! Благодарю Вас, – прошептал из-под плаща незнакомец.

– Куда Вас доставить? – поинтересовался я.

– Даже не знаю. Куда Вы сами держите путь?

– Я следую на улицу виа делла Сальвия. Я снимаю там комнату.

– Что ж. Я буду Вам очень признателен, если Вы позволите мне доехать с Вами до виа дела Сальвии.

– Что хотели от Вас эти люди? – полюбопытствовал я.

– Они хотят меня убить.

– Вы совершили что-то противозаконное?

– Нет. Что Вы! Я простой ткач.

– За что же Вас хотят убить?

– О, сударь. Лучше Вам этого не знать. Я не хочу подвергать опасности Вашу жизнь.

Я был заинтригован. Поэтому, когда мы приехали к дому, спросил:

– Вам есть куда пойти?

– Не знаю, – вздохнул он.

– Тогда я могу предложить Вам ужин и ночлег.

– Сударь! Вы невероятно добры, – настороженно ответил тот. – Не сочтите меня за сумасшедшего, но прежде… позвольте взглянуть на ваши руки?

– …Пожалуйста.

Он пристально всмотрелся в мои перстни. И выдохнул с облегчением, улыбнулся:

– Что ж, я с удовольствием приму Ваше предложение, так как несколько дней не ел и не спал!!

Я привёл его в своё жилище, накормил, как и обещал, и предоставил место для сна. Целые сутки бедняга спал беспробудно. Когда он оправился от голода и усталости, мы, наконец, познакомились. Я узнал, что его зовут Паскалем, и мы с ним почти одного возраста. При свете дня я разглядел у него одну странную особенность: его кисти рук были неестественно красного цвета (он сказал, что это въевшаяся краска, которой окрашивают шерстяные нитки при изготовлении ковров). Мой новый знакомый оказался весьма приятным собеседником с хорошими манерами, и я предложил ему остаться у меня настолько, насколько он сам пожелает, и тот был очень этому рад.

– Чем я смогу отплатить Вам, Стефан, за всё, что Вы для меня делаете?

– Я не нуждаюсь в деньгах. Поэтому всё, что я попрошу: расскажите мне свою историю, – предложил я. – Мне интересно знать, кто были эти люди, что гнались за Вами, и почему они хотели Вас убить?

– Вы просите о сомнительной услуге, – предупредил он. – Имейте ввиду! Если кто-то из этих людей узнает о том, что я рассказал Вам их тайны, они станут охотиться за Вами!!

Но его предупреждение меня лишь раззадорило:

– Обожаю тайны!!

– Что Вы, сударь. Тайны бывают разные. Иные из них лучше бы вовсе не знать.

– Я уже сгораю от любопытства! Рассказывайте, Паскаль!

Он ещё некоторое время сомневался. Но, ввиду того, что я так долго и убедительно настаивал, наконец, согласился:

– Что ж. Если Вам так угодно, сударь, то извольте слушать… Но я Вас предупредил.

И он начал свой длинный рассказ.

ГЛАВА 12 История Паскаля Гренье, ткача из города Турне, пересказанная Стефаном Друцким с его слов

– Я родом из семейства Гренье, потомственных ткачей, владельцев известной ткацкой мастерской и торговой лавки в Турне. Мы занимались изготовлением гобеленов для влиятельных вельмож всей Европы. У отца нас было двое сыновей: я и Джон.

История, которая перевернула всю мою жизнь, началась десять лет назад, когда к нам в лавку пожаловал один таинственный заказчик. Он сказал, что является доверенным лицом очень влиятельного господина, желающего сделать большой заказ: восемь больших гобеленов! И для этого он подбирает ткачей из известных мастерских. Но есть одно условие! На время работы все мастера должны переехать к нему в замок, где для изготовления гобеленов, в их распоряжении будет всё необходимое: ткацкие станки, лучшего качества шерстяные и шёлковые нити, а так же картоны с композициями, которые надлежит воспроизвести. Для проживания в замке все работники будут обеспечены питанием и местом для сна. Он сообщил, что лично обязуется доставить ткачей в свой замок и после завершения работы, каждого из них вернёт обратно. И пообещал заплатить сто гривен!!

Отец тут же ухватился за это заманчивое предложение. Смущало его лишь то, что кому-то из нас придётся уехать из дома на длительный срок. Сам он заправлял делами мастерской и лавки, поэтому уехать не мог. Младшему Джону тогда было всего двенадцать лет, а мне шестнадцать. И отец решил, что именно я поеду на выполнение заказа. Он посадил меня в карету к этому человеку, обнял на прощание и отправил неизвестно куда.

Дорога заняла много изнурительных дней. Мы миновали города, сёла, двигались по широким долинам и пробирались сквозь густые леса… Так или иначе, наконец, прибыли на место. Тот самый высокий серый замок с острыми шпилями башенок, куда мы приехали, показался мне сперва очень мрачным и даже жутким. Ведь в моём родном Турине все дома невысокие и из светлого камня. Меня повели внутрь замка по длинному коридору. И там, в конце, за открывшимися дверями, моему взору предстал огромный зал с высокими сводами и целым хороводом из каменных колонн! Зал был оборудован под ткацкую мастерскую, где были и станки, и целые горы шпуль с крашеными нитками, и большие картоны, и множество ёмкостей с красками… Когда я вошёл туда, в зале уже были другие ткачи, разных возрастов и разного происхождения; кто-то говорил на итальянском языке, кто-то на французском или немецком. Я пересчитал всех: нас было шестнадцать человек.

Потом нам представили хозяина замка: молодой мужчина, высокий и очень худощавый, одетый во всё чёрное. Он слегка горбился, отчего был похож на цаплю. Нам не сказали его имени, а велели называть просто «хозяин». Для выполнения работы он разделил нас на пары. Каждой паре был выделен станок и свой картон с рисунком для будущего гобелена, и по одному подмастерью в помощь. Мы рассредоточились по залу, встав к станкам. Станков было восемь, соответственно, на выходе должно было получиться восемь гобеленов. Я оказался в паре с молодым пареньком Элбаном из города Брюгге. Оба мы были чуточку моложе остальных, и, возможно, опыта у нас было меньше, но мы отлично с ним сработались.

Не стану утруждать Вас рассказами о том, как длителен и кропотлив труд по изготовлению гобеленов. Скажу лишь, что в выполнении этого заказа все мы прожили в замке два года. Хозяин не обманул в своих обещаниях; нас хорошо кормили, ежедневно выпускали перед сном на небольшую прогулку. А для отдыха нам были предоставлены лежанки, которые мы растащили по углам рабочего помещения, кто куда захотел. Одним словом, мы были всем довольны. К тому же каждого согревала надежда на обещанные по окончанию работы сто гривен!

Картоны с изображениями рисунков гобеленов были у всех разные, но на всех были изображены пейзажи. И ещё их объединяла в один ансамбль одинаковая кайма – широкая, алого цвета с белыми узорами, среди которых часто повторялись кресты скруглённой формы. Поскольку начали мы все с того, что ткали нижнюю часть этой самой каймы, то, спустя три месяца кисти рук у всех ткачей стали ярко-алого цвета. Очевидно, дело было в составе краски, которую мы использовали для окрашивания шерсти и шёлковых нитей. Хозяин заверил нас, что со временем краска отмоется. Но… вот извольте видеть, сударь, прошло уже десять лет, а руки мои до сих пор неприятного ярко-алого цвета. Из-за этого окружающие думают, что я болен проказой!

В зале, где мы трудились, с нами ежедневно находились люди из замка; они приносили и уносили еду, убирали с пола обрезанные нитки, следили за порядком, чтобы мы не бездельничали, во время заступали на работу и не стремились раньше положенного времени покидать рабочее место. Наблюдая за этими людьми, со временем я обратил внимание на то, что у них у всех на правой руке имеется перстень (у кого совсем маленький, у кого – крупнее), где в виде узора изображён крест со скруглёнными концами, такой же, как и в кайме на изготавливаемых нами гобеленах. Перстень с таким крестом я разглядел и у самого хозяина, только более внушительного размера. И все эти люди в разговоре обращались друг к другу не по имени, а употребляли слово «брат», а хозяина они называли брат Золтан. Из чего я сделал заключение, что все они принадлежат к какому-то Братству.

– Здесь я его прервал и попросил нарисовать этот самый крест, – пояснил князь Друцкий Клещу, – И, когда Паскаль начертил его углём на доске, я вдруг понял, что этот же самый крест, что я видел на медальоне у Марии!! И на кайме гобелена в её комнате! И тут я осознал, что её гобелен и есть один из тех, что десять лет назад ткали Паскаль и его приятели!! От этой догадки моё любопытство разгорелось ещё больше.

– Рассказывай, Паскаль!! Рассказывай дальше! Это очень интересно!! – велел я ему.

– Итак, я опущу все подробности нашего быта в замке. Это будет очень долго. Расскажу лишь те моменты, что будут важны в дальнейшем моём повествовании, – предложил он.

– Как ты сочтёшь нужным, – позволил я.

– Итак. Как я уже сказал, большую часть времени всё у нас шло гладко. Еда, ночлег, работа. Так прошёл год и ещё восемь месяцев. Постепенно изготовление гобеленов подходило к завершению. И тогда случилось первое странное событие – к нам в мастерскую пожаловал незнакомец. Я ведь говорил, что мы общались строго своим кругом. И никого из посторонних за всё это время мы не видели. И вот явился ОН. Средних лет, высокого роста, в дорогой одежде. Держался очень важно, ходил не спеша, размеренно и на всех поглядывал свысока. Хозяин и все обитатели замка, неустанно кланялись перед ним и с трепетом называли его «Господин». Мы все решили, что он и есть заказчик гобеленов, и приехал посмотреть нашу работу. Всех ткачей предусмотрительно выгнали из зала, пока Золтан с этим Господином внимательно осматривали гобелены. На ту пору они все были уже почти готовы – в одних оставалось доткать верхнюю часть каймы, в других и вовсе – не хватало лишь последних нескольких рядов.

Ткачи взволнованно шептались по углам, всех интересовал только один вопрос -понравится ли заказчику их работа? А я тем временем прокрался к залу и тайком от всех приоткрыл дверь, заглянул в маленькую щёлку. Уж больно мне было любопытно узнать, какое мнение о нашей работе высказывает Золтану этот важный вельможа? И увидел, как хозяин с гостем обходят по очереди все станки с гобеленами, останавливаются возле каждого и что-то придирчиво изучают. Я присмотрелся, пытаясь понять, что же они делают. И был нимало изумлён… Этот самый незнакомец держал в руках тканевый кошелёк, он вынул оттуда камень овальной формы и приложил его к гобелену. Они с Золтаном некоторое время смотрели на ковёр, что-то прикидывая в уме, затем обменялись удовлетворёнными взглядами, кивнули друг другу, незнакомец отдал камень Золтану, и тот убрал его в другой бархатный кошелёк. Затем они передвинулись дальше, к другому станку, и проделали точно такую же процедуру. То есть всякий раз важный Господин вынимал из своего кошелька очередной камень, прикладывал его к следующему гобелену, они с Золтаном некоторое время стояли, молча, внимательно смотрели на него, затем киванием головы соглашались друг с другом, и камень вновь отправлялся в кошелёк к Золтану. Так они обошли все восемь гобеленов…

– Занятно. Что это были за камни? – заинтересовался я.

– Извините, Стефан, мне не удалось их рассмотреть. Но могу сказать, что все они были небольшие, размером с каштан, такие плоские кругляши или скорее овальной формы. И ещё я заметил, что они были разных цветов: красные, зелёные, синие…

– Хм… Это очень интересно. И непонятно… Но продолжай! Продолжай!!

– Когда хозяин с этим Господином завершили свой осмотр и покинули зал, нам разрешили вернуться к работе, – продолжал свой рассказ Паскаль. – Я в это время пошёл за новой партией шерсти, и там, у входа в ткацкий зал, в тени коридора, увидел, как этот Господин с Золтаном стоят под сводом одной из арок, и о чём-то оживлённо переговариваются. Меня распирало любопытство, что же он ему говорит? В итоге, доволен он нашей работой или нет? И я, сделав вид, что надёргиваю шерсть, подкрадывался ближе и изо всех сил старался прислушаться к их разговору. Услышал я, правда, совсем немного, лишь обрывок их диалога.

– У меня всё готово. Монеты упакованы и разложены по сундукам. Я жду только гобеленов! – нетерпеливо высказался этот Господин.

– Думаю, самые первые будут готовы уже через пару недель, – пообещал ему Золтан. – Станем вывозить их постепенно.

– Я доволен, что рисунки на коврах в точности соответствуют изображениям. Ты ведь понимаешь, как это важно.