Текст книги "Биврёст"

Ирина Итиль
Биврёст

Иллюстрация на обложке Вельги Северной

Внутренняя иллюстрация Юлии Роот

© Ирина Итиль, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

«Она здоровается ударом кулака в лицо. Он отпугивает всех холодом Утгарда. Не успеете оглянуться, как эта парочка затянет вас в стремительный круговорот интриг, дуэлей и опасных приключений. Крайне необычная история на стыке мифологий и без секунды покоя».

Анастасия Таммен,

автор книги «Вечность без Веры»

* * *

Вдохновителям Дж. Р. Р. Толкину и Аракаве Хирому.

Родителям, которые даже в самые трудные времена покупали книги.

Сестре за честность,

Катрине – первой читательнице.

Полночи за то, что дочитала все до конца.

Яне, Чуку, Эйриху спасибо за поддержку и добрые слова.

Без вас эта книга не была бы написана.

* * *

Арка первая
Хеймдалль

Сначала были только свет и тепло. Но постепенно ничто застыло в лед, и на самом большом осколке выросло Вседрево, Иггдрасиль. Оно простирало свои ветви к свету, а корнями вгрызалось в лед до тех пор, пока не опутало собой все. Там, где ветки переплелись густо, свет стал жаркими звездами. В ветвях было горячо, а в корнях холодно, и вертикальная трещина пошла вверх по телу Иггдрасиля, и вытекло из недр его девять капель смолы, и только одна прочно закрепилась на стволе Вседрева. Так возник мир, названный Иггом, горячий от недр Вседрева, пронизанный холодной ото льда трещиной Утгарда – жизнь и смерть, холод и пламя, свет и тьма. В пророчестве Вёльвы говорится, что в конце времен Утгард дойдет до кроны Вседрева, расколет его пополам и настанет конец.

Космогонический миф из учебника «Мифы и легенды дохеймской эпохи».

И тогда Мэй Менг, объединив кланы, обязалась построить в новой столице место для обучения, которое соединило бы силы варденов-стражей для борьбы не друг с другом, но с одним врагом. И помогали Менг сестра с братом, Айра и Киаран Блосфельды, и отступник Аска-из-Тени. Миробель, прозванная Жемчужным Драконом, уже в те годы пыталась восстановить крепости вокруг Колодца духов.

Из «Краткой истории Биврёста».

Глава 1
«Соединяя два берега – соединим миры»

«Духи Утгарда есть тени умерших, что пока не завершили свои дела и для существования в этом мире заключают договор с живыми. Не всякая неупокоенная душа может стать духом. Только сильнейшие способны открыть завесу и запечатлеть вардена, стража ее.

Никто точно уже и не скажет, когда человек Игга научился приручать духа. Ученые рассматривают несколько версий.

1. В 1563 году, когда империя Ванхейм простиралась от моря на западе и до гибельных пустынь на востоке, были найдены древний город и несколько глиняных табличек с перечнем подарков императору И, первому в династии. В перечне упоминается, что в 4006 году дохеймской эры кланы Игга подарили императору И «духов больших и малых, беснующихся так, что разбили кувшин, а издали похожих на мух» (см. главу 6).

2. В саге о «Падении листьев» упоминается мифический герой Утгард, который «умел вызывать себе в помощь мертвых, и те ему подчинялись. И не было ныне противников, и самые сильные ваны главы пред ним склоняли, страшась подземного гнева». Литературный источник датируется примерно шестым тысячелетием дохеймской эры (там же).

3. И, наконец, третий источник традиционно восходит к догмам Церкви Девяти (там же)».

Рейк захлопнул «Историческое духоведение». Он невольно глянул наверх и скрипнул зубами от досады. Мелкая морось портила страницы библиотечной книжки.

Себя они называли «Воронами». Малолетние бандиты ошивались на севере Хеймдалля, в Муравейнике и доках, грабили по мелочам, нарушали комендантский час, иногда мародерствовали, если припрет, добывая выпивку, шоколадки и журнальчики для Мисты, обожавшей яркую пошлость. Да кому есть дело, в чем Мать Атла-ас пришла на инаугурацию Матери Ярнсакс-ас? Рейка больше волновало, как перепродать духовники, оружие варденов, с таким трудом украденное с фабрики. Иногда Аоз подрабатывал грузчиком или упаковщиком и выносил ящик-другой новеньких кинжалов или печатей для духовников. Но из-за нового завода в Срединных землях заказов в Фабричном районе становилось все меньше, рабочих сокращали, так что Аозу вот-вот грозило то же самое. Рейк перестал спать ночами, придумывая, как заработать денег, и почти решил потрясти старые контакты в Нифльхейме, чтобы наладить подпольный бизнес по перепродаже оружия. В голову то и дело лезли засаленные цветные брошюры, в которые заворачивали духовники, чтобы не гремели.

Биврёст.

После него тебе открыты все дороги: в политику, если хочешь подобострастно подтирать Матерям-старухам слюни, в журналисты, в банкиры, в военные. Но обучение таким, как «Вороны», сироткам Нифльхейма, совсем не по карману. Рейк скорее бы удавился, чем признался, что три раза проваливал вступительный экзамен на стипендию.

Дождь зашуршал по крышам, забил в окна, срывая вишневые лепестки с деревьев, мгновенно перерастая из мелкой мороси в настоящий весенний ливень. Нежные цветы смешивались с грязными потоками воды и утекали в водосток, словно жизнь Рейка. Вместе с Мистой и Сетом они ждали очередного заказчика на контрабанду, которого нашла недавно принятая в банду сварта Даану. Высокая, гибкая, черноволосая, сверкающая злыми карими глазами сварта выглядывала за угол, раздраженно отбрасывая налипшие на лицо пряди мокрых волос. Рейк нехотя признавал, что даже большой шрам на левой щеке ее не портил. Нарочито яркое ципао и звонкий свартаи-акцент делали «Воронам» неплохую рекламу.

– Х-ххель, – выругался Сет, натягивая капюшон толстовки на бритую голову. Самым примечательным в нем, кроме, конечно, бритой головы и высокого роста, были ярко-синие глаза и чутье на опасность. Неофициально он был правой рукой Рейка: вместе они пережили ужас, который в документах назывался «сиротский приют», и оттуда сбежали. Сет был старше, но лидерство никогда не оспаривал, предпочитая отдавать планирование Рейку, а самому работать кулаками.

В этот раз Сет сильно сопротивлялся, вызвав у лидера приступ бешенства. Со вздохом он поймал взгляд главаря и прищурился, выражая неодобрение. Рейк скрипнул зубами. Им нужно получить заказ, чтобы оплатить больничные счета Хорька и Аоза, подцепивших в канализации синюшную заразу, и плевать, что там говорит Сетово чутье. Миста, высматривающая заказчика с пожарной лестницы, сделала условный знак. Ее светлые волосы, затянутые в тугой хвост на затылке, прилипли к шее, ноздри длинного носа затрепетали в ожидании добычи. Как никогда, она напоминала цаплю, приглядевшую в болоте жирную лягушку.

– А-ааа, дождина! Я уже и забыла, какая скверная погода бывает на поверхности.

В темную подворотню возле доков, обычное место встреч с клиентами, заскочила высокая светловолосая женщина, насквозь промокшая под ливнем. Запахивая поплотнее короткий плащ, она забилась под козырек, где ютились «Вороны».

– Эй, тоже попали под дождь? – Женщина взглянула на Рейка и жутковато улыбнулась. Парень заметил, что у нее механический глаз. – «Вороны», верно? – Она тряхнула мокрой головой, как собака. – Хотите в Биврёст попасть? Бедные глупые детки…

Слово «Биврёст» заставило Рейка зло осклабиться.

– Какое у вас дело? – Он не стал давать выход личным чувствам, а вот Миста обеспокоенно дернулась, дура, хмуря белесые брови.

– Я хочу приютить этих пятерых деток. – Незнакомка пошарила в кармане плаща и вытянула три измятые фотокарточки и две газетные вырезки. – Приведите их ко мне. Я щедро заплачу. Половину могу вперед. – Она вынула из другого кармана пухлый белый конверт.

– Мы не занимаемся похищениями. Вёльвы свирепствуют, и никто из нас не хочет попасть в тюрьму.

– Это не похищение. Детки присвоили то, что принадлежит мне. Я просто хочу вернуть утраченное. – Она еще раз помахала конвертом. Рейк ощутил, как воронята жадно пожирают его глазами. Лишь сварта Даану внимательно следила за лидером.

Рейк, поколебавшись, наугад выхватил вырезку, с которой хмуро смотрела девчонка с фингалом под глазом. «Локи Ангейя-ас, занявшая второе место на городских соревнованиях по кэн-дзюцу», – гласила подпись «Еженедельника Лофта». Что ему мешает сейчас пырнуть ее ножом и…

– Даже не думай. – Женщина продолжала улыбаться, потому что огромная гориллоподобная тварь в дыхательной маске загородила выход. Дышала она с присвистом, с трудом и, кажется, разлагалась на ходу, но Рейку не хотелось проверять, насколько. – Соглашайся, мой милый ворон. От нашей сделки ты только выиграешь. Подумаешь, дети.

Рейк нащупал правой рукой вакидзаси за поясом, как делал всегда в минуту раздумий.

– С чего начать поиски? Есть зацепки? Я не работаю неизвестно с чем.

– Старый пройдоха из «Цепных птичек» Мори Мунин нанят, чтобы передать посылку. Я хочу знать, что и кому он передает. Так сойдет?

Рейк задумался на долгую минуту, оглядел свою банду. И кивнул.

* * *

– Я же просил не ввязываться в драки! – Клауд раздраженно хлопнул ладонью по рулю.

Виноватый вздох.

– Это тебе не Лофт, где можно делать все что вздумается.

Виноватый вздох.

– Здесь полно преступников из Нифльхейма!

Виноватый вздох.

Клауд сам тяжело вздохнул, выбросил в окно недокуренную сигарету и уставился на выражающую полную покорность и раскаяние племянницу. «Вылитая Лара, – вновь поразился он, – серые глаза, светлые волосы, характер такой же… своенравный». Немудрено, что дочь его сестры, сбежавшей с каким-то красавчиком-охотником в Срединные земли вопреки всем устоям, с первого своего появления здесь, в Хеймдалле, только и делает, что ввязывается в неприятности. Дерется, сбегает, не является вовремя. После года больниц и еще трех лет закрытого пансиона она словно пустилась во все тяжкие – а чего еще ожидать от подростка? – при этом оставаясь доброй и приветливой. Добро с кулаками. С другой стороны, Клауд радовался, что раны четырехлетней давности заживают и девочка приходит в себя.

– Локи! Ты меня слушаешь?

Полностью погруженная в собственные мысли, она не повернула головы, равнодушно следя за стекающими по окну каплями дождя.

– Локи!

– А?! – Она подскочила и попыталась вытянуться в струнку, насколько позволял ремень безопасности. Сонно моргая, с трудом сдержала зевок. Он видел: племянница всю ночь что-то читала, догоняла школьную программу. Старается как может.

– Наказание я тебе придумаю позже. Мы уже опаздываем. К директору Биврёста запись идет на неделю вперед, а мне еще надо на службу успеть. – Клауд уже без раздражения вылез из машины и хлопнул дверью. Локи отстегнула ремень и вылезла следом, путаясь в ногах и сумке, и снова залепетала, поправляя капюшон куртки:

– А может, не надо, дядь? Как-то все это чересчур. Это место меня пугает. Может, я сдам экзамены экстерном, буду ходить в домашнее додзе, а? – Ее руки скользнули к ножнам с духовниками.

– Мы уже обсуждали это, Локи, – как можно более ласково сказал Клауд. – Твоя мама хотела бы, чтобы ты окончила Биврёст, школу, где училась она. – Клауд потер костяшками пальцев ноющий висок.

Локи потопталась на месте, вздохнула и юркнула от вновь начинающегося дождя под раскрытый Клаудом зонт. Хотела было еще что-то пробурчать, но подавилась словами, вцепившись в ножны. Они стояли перед громадиной Биврёста – академии варденов, самой престижной и дорогой школы в этой стране. Мрачный серый замок со рвом, остроголовыми башнями и уже более современными пристройками общежитий, с собственной ареной для тренировок, со штатом духоохотников и мастеров-кузнецов. Вся эта громадина так и кричала о своей избранности. В брошюре для абитуриентов было подчеркнуто, что Биврёст выпускает только самых лучших специалистов, а отдельный вкладыш перечислял знаменитых выпускников. Все сплошь Гиафы, Эйстлы и Грейпы.

Так, глазея по сторонам, Локи вслед за дядей просеменила от парковки до ворот в раннехеймском стиле. Широкая, мощенная камнем дорога вела мимо ухоженного газона и отцветающих вишневых деревьев. Розовые лепестки плавали в лужах, а при порывах ветра сыпались, как осенние листья.

Им попадались спешащие на занятия студенты и преподаватели, окруженные стайкой должников. Девчонка в серой курточке и высокий мужчина в черном пальто не привлекали их внимания. Хоть Локи и не хотелось этого признавать, но Биврёст производил впечатление.

Клауд резко остановился, и Локи от неожиданности в него врезалась.

– Помнишь, о чем мы с тобой говорили? – тихо спросил он.

– Руками ничего не трогать, отвечать вежливо, но с достоинством, показать себя истинной дочерью семьи Ангейя, – протараторила Локи и не удержалась. – А личный пони у меня будет?

Клауд ответил мрачным взглядом, фыркнул и шагнул в тяжелые открытые двери. Чтобы попасть к главной лестнице, надо было пройти каменный мост, отполированный десятками тысяч ног. От основателя академии мосту досталась деревянная табличка, покрытая десятками слоев лака для сохранности: «Соединяя два берега – соединим миры». Локи понравился девиз, но вряд ли это предполагало, что для начала ты должен заплатить очень много денег.

Внизу, в бывшем крепостном рву, плескалось людское море, заполняя собой почти все пространство. Локи все-таки не сдержала любопытства и перегнулась через перила, разглядывая кадки с деревьями, столики и стулья, испуганных первокурсников и развязных выпускников. Вдоволь насмотревшись, она обернулась и, конечно же, уже потеряла дядю из виду: его унес людской поток. Удивленно озираясь и привстав на цыпочки, Локи пыталась выяснить, куда же он направился. Ее суетливые действия привлекли нежелательное внимание. Кучка девчонок снисходительно хихикала, сразу распознав в ней очередную деревенщину из далекой глуши. Пытаясь ответить таким же презрительным взглядом, она нечаянно толкнула плечом высокого светловолосого парня, крепкого фермерского сына с юга Асгарда.

– Эй, смотри куда идешь.

– Извини. – Локи попыталась обойти его, но он шагнул в сторону, перекрывая путь.

– Тебе что-то не нравится, да?

– Я уже извинилась.

– Штейн, прекрати. – Мрачная девушка устало похлопала его плечу, призывая остыть. В ее черных волосах запутались лепестки вишни.

– Очередная шавка Гиафы, да? – Штейн явно не собирался отступать, смахивая руку девушки. – Как еще объяснить, что она попала сюда на предпоследнем году обучения? Из-за такой, как эта богачка, моя сестра не получила стипендию!

– Я уже извинилась, что тебе еще надо? – пробормотала Локи, нервно кусая губы. Белки глаз Штейна налились кровью. – Я ничего не знаю о твоей сестре, но мне жаль, что она не сможет учиться.

– Ах, значит, жаль! – взвизгнул Штейн, сжимая кулаки и кусая губы от досады.

– Если хочешь подраться, то я всегда готова. Здесь есть арены для дуэлей? – Локи видела, что он вот-вот сорвется, и только обещание дяде держало ее духовник в ножнах.

– Хватит! – Толстый парень схватил Штейна за руку, растерянно озираясь. – Неприятностей наживете!

Не успела Локи ответить, как что-то несильно ударило ее в живот. Не понимая, что происходит, девушка, ойкнув, потрясла головой. И замерла, разглядывая чьи-то замшевые ботинки и… древко гуань дао. Ее взгляд проследовал выше по ногам к лицу, на котором за очками сверкали гневные глаза. Локи испуганно взвизгнула, когда древко гуань дао заботливо постучало ей по плечу.

– Штейн – наказание. Левски – наказание. Герд – наказание. – Убрала гуань дао и взглянула поверх очков на Локи. В воздухе замелькали вырванные из блокнота листочки с гербом Биврёста.

Локи сконфуженно потупилась.

– А ты, ты?.. Я не знала… – Она нервно засмеялась и бочком попыталась вырваться из осады.

– Я Кира Гиалп-ас, староста академии! – Девушка яростно сверкнула очками и убрала духовник, записывая в фирменный блокнот не то отчет, не то протокол. – Я знаю все. – Локи не особо понравился зловещий тон, коим эта и без того жутковатая фраза была произнесена. Староста выглядела весьма внушительно, несмотря на хрупкое телосложение и два детских, легкомысленных хвостика, перевязанных синими лентами. Если бы Локи не видела секунду назад гуань дао, то ни за что не заподозрила бы в ней угрозу. Как она вообще управляется с таким оружием?

Штейн скривился и посмотрел на Киру с явным презрением.

– Что я сделал? – холодно поинтересовался он, нависая над ней. Староста вздрогнула, и ее рука, выводящая летящие буквы, остановилась. – Ты же знаешь, что мне нельзя получать выговоры.

– З-знаю, – неожиданно промямлила Гиалп и покрылась красными пятнами. Отпихнув его локтем, она непреклонно дописала и вручила записку Штейну. Он демонстративно сжал бумажку в кулаке и отпустил, глядя Кире в глаза, сунул руки в карманы форменных брюк и пошел прочь. Скомканный листок подхватил проворный толстяк и, разглаживая, поспешил за другом. Локи понятия не имела, что в этом такого страшного, но жалко ей парня не было ни капли.

Черноволосая девушка устало вздохнула и, кивнув Кире, пошла следом.

– Наказание. – Кира сунула Локи в руку бумажку. – А вообще-то я должна привести вас к директору, Локи-ас.

– Н-нно…

– За мной, не отставать! – Кира развернулась на каблуках и четким шагом направилась на другую сторону моста через толпу любопытствующих студентов.

Локи пожала плечами и последовала за старостой, и, когда проходила мимо Штейна, тот шепнул:

– Я с тобой еще разберусь.

Локи, ухмыльнувшись, кивнула. Пустые угрозы ее не пугали.

Мост вел на большую круглую площадь перед главным входом с распахнутыми настежь тяжелыми, обитыми железом старинными дверьми. Говорили, что двери не запираются из-за открытости Биврёста для любой расы Игга, но, скорее всего, их просто намертво заклинило от сырости. От площади по обе стороны моста в ров опускались две новенькие лестницы. Если бы не Кира, Локи бы непременно улизнула попробовать булочек и кофе и поглазеть на студентов и преподавателей. Но провиниться третий раз за день она бы не решилась.

Внутри Биврёста было шумно и тесно, воздух чуть ли не потрескивал от открывающихся и закрывающихся печатей. На каменных стенах висели старинные портреты и карты, древнее оружие и духовники, завещанные преподавателями академии. Электрический свет зловеще играл на потемневших гобеленах и вышарканном ногами каменном полу. К своему удивлению, Локи видела здесь не только асов, но и турсов, сварта и даже выходцев из далекого Муспельхейма.

Зашли в лифт, старинный, скрипучий, потеснив других учеников. При виде Киры гул голосов стих. Старосту это словно бы и не заботило, но Локи на миг показалось, что Кира украдкой вздохнула. Лифт поднялся на четвертый этаж, раздалось звонкое «дзеень!», и створки распахнулись.

На этаже царили полумрак и тишина, настолько плотная, что звук шагов походил на громыхание колес поезда. Тишина обволакивала, усыпляя бдительность, тишина требовала разорвать себя любыми способами. Хотелось одновременно и закричать, и броситься наутек, назад, в мир, полный звуков и живых голосов, смеха и густого аромата кофе. На мгновение Локи прошибло знакомое чувство неизбежной катастрофы, холода и мрака. Того чувства, когда ее родители…

– Кх-ммм, – прокашлялась Кира и указала рукой на единственную дверь, разрушая воспоминание. – Вас ждут.

– Д-да. – Локи тряхнула головой, унимая колотящееся в приступе паники сердце. В последний год такое случалось все реже, и она научилась справляться, но неприятный обруч еще долго будет сдавливать грудь.

Пройдя мимо дремавшей среди документов секретарши, Локи вздохнула, поправила платок на шее и поплелась ко входу. Но не успела даже постучать, как двери распахнулись, заливая пространство ярким солнечным светом. Пока Локи щурилась, моргала и вытирала выступившие на глазах слезы, Кира отрапортовала о прибытии и тактично ушла.

– Ты неисправима, – прошипел Клауд.

Его рука тяжело опустилась на плечо племянницы и подтолкнула к высокому столу. За ним сидела светловолосая женщина в брючном костюме и курила вонючую трубку – кисеру. Женщина совершенно не обратила на вошедших внимания: она перебирала кипу бумаг на столе и бормотала, то опуская очки со лба на нос, то недоуменно поднимая. Молчание порядком затянулось, но Клауд не сделал ни единой попытки его прервать. Локи подумала, что это такое испытание на выдержку, и стойко терпела. От нечего делать она стала таращиться по сторонам. Стены просторного кабинета были обиты деревянными панелями, а пол покрыт потертым линолеумом. С левой стороны стояло два массивных книжных шкафа и на прозрачном столике между ними – маленький террариум со змеями. Остальное пространство занимали стол директрисы и ряд стульев для посетителей, а слева на крючьях висели огромный молот и уменьшенная копия девиза «Соединяя два берега – соединим миры», а под ней прямо на стене красовались выцарапанные инициалы «Л + Р = ЛПН».

– И чего молчим? – Локи подпрыгнула от неожиданности, уставившись на женщину, которая отложила очки и устало потерла переносицу.

– А надо было говорить? – громким шепотом спросила Локи у дяди. Лицо Клауда не изменилось, но…

– Не знаю, – таким же громким шепотом отозвался он.

Женщина впервые на них взглянула и саркастически изогнула идеально очерченные брови. Темно-лиловые глаза и суровый рот выдавали в ней кровь давно сгинувших ванов.

– Лили, кто это? – проорала директриса в приоткрытую дверь.

– Это Локи Ангейя-ас, – заорали в ответ. – Она успешно сдала вступительные экзамены. Нужна ваша подпись на документах.

– Давайте сюда. – Директриса вырвала из рук застывшего Клауда папку.

– Х-ммм, Срединные земли, значит. – Она причмокнула трубкой. Локи робко кашлянула от горьковато-сладкого дыма. – Свободные, как там говорят. Дома учились? – бормотала директриса, бесцеремонно сминая страницы, – духовник – два катара… Два духа? – она удивленно посмотрела на Локи. – На двух духовниках?

– Это духи, которых поймал мой отец, – Локи затараторила заученную наизусть речь. – Лучше два верных, чем… – Она смешалась, думая, что сейчас ляпнет глупость.

– Понятно, – женщина фыркнула и, сощурившись, соединила кончики длинных пальцев, – вардену трудно порой управиться с духами на одном духовнике. Ваши оценки по боевым искусствам говорят о средних результатах. Трудности?

– Никак нет! Я покажу. – Локи сделала восемь шагов и, несмотря на предостерегающие жесты Клауда, хлопнула ладонями по директорскому столу. – Гарм! Фенрир!

Она чуть вынула кинжалы из ножен, и на мгновение возникли огромный косматый волчище на цепи и несколько меньший, но такой же внушительный четырехглазый пес. Их шкуры серебрились от инея, в их глазах сияли далекие яркие звезды.

Когда печати погасли, а иней на печатной машинке растаял, директриса еще раз фыркнула.

– Локи! – очнулся Клауд и схватил племянницу за плечо.

Но женщина встала из-за стола и, потрясая папкой, зычно гаркнула:

– У вас есть характер, Локи-ас. Для вардена в наше время так трудно выдержать гнет официальных обязанностей и не растерять пыл. Лили, хель тебя побери! Папку в личное дело! Сделай запрос на девчачью форму и проследи за комнатой общежития.

– А я хотела пораньше уйти. – В дверь просунулась голова заспанной секретарши, а потом и она сама неохотно схватила документы и скрылась, цокая каблуками.

– Не забудь про печати! – крикнула директриса вдогонку, потом, широко улыбаясь, обернулась к Локи и протянула руку для рукопожатия. – Я, восемнадцатый директор Биврёста, Фрейя Мортис-ас, официально принимаю Локи Ангейю-ас в качестве ученицы академии… Как там дальше? Забыла. Короче, добро пожаловать.

Локи пожала протянутую руку и взглянула на дядю. Он, хоть и делал вид, что сердится, с трудом сдерживал гордую улыбку.

* * *

Одним из дополнительных занятий, которые Локи выбрала в этом семестре, был уход за духами академии. Это возвращало в детство, когда отец собирал огромную сумку, брал сеть и отправлялся далеко на юг – ловить сбежавших из Утгарда духов. Локи всегда провожала его вместе с мамой. Он останавливался у калитки и, не оборачиваясь, махал ей, а Локи кричала, что будет ждать его возвращения. Пойманных духов отец продавал монахам Девяти, а те отправляли их через Колодец домой, в Утгард.

Охотничьи занимали большое, отдельное от академии здание прямо перед старой ареной для дуэлей. Внутри было прохладно из-за близкого соседства с чуть приоткрытым Утгардом. Локи отметила просторные вольеры. Это, конечно, не то, что она видела в Свободных землях, но все же приятно было осознавать, что даже в Хеймдалле, городе из бетона и железа, есть островок, где духи могут побыть на относительной, конечно, но все же свободе.

Профессор Миллер, женщина в рабочем комбинезоне – ее широкое, обветренное лицо было приветливым, а от глаз шли морщинки, – быстро провела перекличку и раздала задания. Локи отправили в кабинет за мазью для копыт духа-кирина.

В помощники ей дали Леер Герд, черноволосую подругу Штейна.

– Ангейя? – полувопросительно произнесла Герд, делая шаг вперед.

– Герд? – в тон ей отозвалась Локи.

Девушка удовлетворенно вскинула брови. Весь путь до восточного корпуса они провели в молчании.

– Ты уж прости Штейна, – вдруг сказала Герд, резко останавливаясь. Локи опешила. Оказалось, что Леер молчала не из-за презрения, а из-за смущения. – Он неплохой, но уж слишком несдержанный. Расстроился, что его сестра не получила стипендию, а тут ты подвернулась. – Она неловко улыбнулась.

Локи невольно заулыбалась в ответ.

– Да ладно… Моя слава идет впереди меня.

Герд фыркнула и протянула руку.

– Зови меня Леер.

– Локи.

– Найдем лекарство и подлечим крошку духа.

Она распахнула перед Ангейей дверь в полутемный коридор, ведущий к одной из многочисленных лестниц. Вместе отыскав заставленный склянками кабинет, они расписались за вонючую копытную мазь в приклеенном к столику журнале. На обратном пути Локи вошла во вкус, рассказывая забавные случаи из папиной охотничьей практики, перескакивая через несколько ступенек и дурачась. Герд искренне хохотала, и казалось, будто они уже давние подруги. Схватив Леер за руку, Локи спиной спрыгнула с лестницы и нечаянно толкнула кого-то плечом. Сегодня ей явно не везло.

– Прости… – ойкнула Ангейя. – Все в порядке?

– Уйди с дороги, – злобно прошипел парень, проскальзывая мимо Локи. Высокий, с собранными в хвост длинными черными волосами и нехарактерным для севера разрезом льдисто-зеленых глаз. Он толкнул Леер плечом, намереваясь выйти на улицу.

– Эй! – Локи схватила его за предплечье. Он был выше ее на голову, шире в плечах, сильнее и учился фехтовать явно не у провинциального мастера. – Ты сделал это специально! Извинись перед моей подругой.

Он сузил глаза, но Локи таким было не испугать – деревенские мальчишки тоже корчили из себя невесть что, а потом корчились от ударов ее боккена.

– Что ты сказала? – прошипел он.

– Извинись. Перед. Моей. Подругой, – четко повторила она, не замечая предупреждающих жестикуляций Герд. – Или ты письменно извинишься? С гербовой печатью?

– Отпусти, – тихо процедил он.

– Локи, – испуганно зашептала Леер. – Это Кагерасу Гиафа…

– Да хоть сам Ярлодин. Мама не учила этого Гиафу вежливости? Мне было бы на ее месте стыдно… И нет, не отпущу, пока не извинишься.

Но вместо ответа он вырвал руку, толкнул плечом и выскочил за дверь.

– Ну ты вообще! – зашептала Леер с восторгом, смешанным со страхом, и ткнула локтем под ребра Локи. – Ты не представляешь, во что ввязалась!

– Кто этот патлатый йотун?

– Один из Наследников Гиафы.

– Наследников?

– У них там все сложно. – Леер кисло покачала головой. – Пойдем к Миллер, а я по дороге расскажу, где тут лучше всего прятаться.

Профессор Миллер не терпела болтовни, поэтому Локи молча выгребала перья и птичий помет из клеток около лестницы, прокручивая в голове события последних недель. Она впервые в жизни прокатилась на поезде, увидела столицу и познакомилась с невестой дяди (при этом суровый по жизни Клауд отчаянно краснел и заикался), но счастливые воспоминания то и дело перемежались неприятной встречей в коридоре. Вроде полнейшая ерунда, но Локи дала слово расставлять все точки над i и не ругаться по пустякам, ведь случается, что обида – последнее воспоминание о человеке.

– Эй! – Ангейе на голову прилетел пучок соломы. Локи подняла голову и увидела, как с лестницы свесилась, развеселившись, Герд. – Перекусим после выгребания дерьма?

– Конечно! Покажешь, где тут не отравиться?

– Цыц там! – гаркнула профессор, ткнув Леер пальцем в лоб.

Как ни странно, к кофейным автоматам возле старой арены почти не было очереди. Студенты лениво толпились кучками возле теплиц с овощами: смеялись, отдыхали после занятий, списывали домашку, громко обсуждали учителей и предстоящий весенний бал. Сунув купюру в тридцать одинов, Локи получила чай, отдающий опилками и химическим запахом лимона. Подув в пластиковый стаканчик, она собралась присесть куда-нибудь, но Леер помахала ей, приглашая подойти к статуе, пьедестал которой был стерт многими поколениями студенческих задниц, – хорошее место для обеда.

– Это Джет Левски, – представила друга Леер, прищуривая один глаз и указывая на толстяка, который проворно расталкивал очередь к автомату с чипсами и шоколадками. – Тот очкастый заумник – Гин Киота. – Сидевший рядом Гин вежливо кивнул, на секунду оторвавшись от книги. – А там, – острый ноготок указал на старого знакомого, который бросал на них мрачные, но уже не злобные взгляды, – Зик Штейн. Мы зовем его просто Штейн. У него шесть сестер и огромная ферма, так что эта фамилия довольно известна в определенных кругах.

– Ты прости, если что не так, – примирительно сказала Локи, улыбаясь и протягивая руку.

Штейн пожал плечами, засовывая руки в карманы штанов и морща конопатый нос.

– Ладно уж. Это ты меня прости…

– О, а ты растопила его сердечко! – захохотала Леер. – Да чтобы этот йотун извинился!..

Неожиданно студенты заволновались, даже смех притих. Стихла и Леер, которая уворачивалась от шутливых ударов Штейна.

– Гиафа? – Локи увидела, как его голова промелькнула в очереди, а затем толпа немедленно рассосалась и размазалась по углам, сдавленно шушукаясь. Получив сок, он направился обратно в охотничьи, но мальчик, несший тяжелый поддон с рассадой, запнулся и вывалил всю землю на Гиафу, оставив грязное пятно на белой рубашке. Все вокруг замерло. Локи непонимающе уставилась на вытянувшуюся в струнку Леер.

– Тебе жить надоело?

– Прости, я случайно…

– Я не люблю повторять дважды, но специально для тебя повторю. Тебе жить надоело?

Мальчик весь съежился, как будто ожидал удара. Гиафа схватил мальчишку за грудки и отшвырнул так, что тот упал на клумбу, помяв нежные лиловые крокусы. И никто не заступился за него. Локи потрясенно смотрела на десяток студентов, прячущих глаза и пытающихся раствориться в Утгард или в саму Хель. Они его боялись. Причем настолько, что готовы терпеть то, как он толкнул мальчишку, повинного только в неловкости.