Текст книги "Магия оборотня"

Хлопоты

Да, казначей был необходим.

Кого попало на эту должность не поставишь. Идеально было бы кого-нибудь из своих. Но отец и вожак были заняты в стае и ареале оборотней. Урус и парни учились вместе со мной, должность же казначея тоже много времени отнимает. Тут уж – или работа, или учёба.

Из какого-то дальнего поселения вожак привёз оборотня. Когда Ррык озвучил возраст этого самого Гурана из рода Чащобных Медведей, у меня челюсть отпала, да и не только у меня.

Сто девяносто три года!

Гуран оказался больше чем в два раза старше нашей бабули, а выглядел чуть ли не вровень с вожаком.

Как мог оборотень дожить до таких лет? И так молодо выглядеть?

Старых оборотней мы почти и не видели. Да и про возраст спрашивать неудобно. Дикие оборотни вообще недолго живут. Что-то с ними да случается. Не в отрочестве, так уже взрослыми часто гибнут.

Выживают в основном осторожные. А про оборотня, особенно дикого, сказать – осторожный? Тот, кто привык, что любая рана или болезнь снимается перекидом, уже плохо рассчитывает силы и быстро находит свою смерть.

И это одна из причин, почему дикие стали приводить в Волчики своих детей, чтобы те научились осторожности. Да и взрослые рядом с цивилизованными оборотнями имели возможность прожить дольше.

Оказывается, сто девяносто лет для оборотня – самый расцвет жизни. Всего лишь середина. И срок жизни оборотня исчисляется в зависимости от силы зверя. Как у мага!

А оборотни и есть маги.

А бабуля? Неужто, наследница великого оборотня в свои восемьдесят семь такая слабая?

Ррык покачал головой.

– Мать до тех событий с Листавией, девчонкой выглядела. Чуть ли не ровесницей нам, своим взрослым сыновьям. А ведь это она тогда верховодила в стае. Отец-то слабее был. Оно и понятно, если в предках Ррус Трёхлапый. После похорон родичей мать целый год почти не разговаривала и не ела. Совсем сдала. Еле выходили её тогда. Она из девчонки сразу старухой стала. Но не только в этом дело. Что-то с ней не так! Кажется мне, что Листавия уже тогда с ней что-то сделала. Да и не только с ней. Поначалу многие с ведьмой общались. А потом, после тех событий, многие же и поумирали. И странно так… Жив, здоров оборотень. Вдруг слабость и всё… и старели также стремительно, как мать. Оборот не помогал.

– Только оборотни? – заинтересовался Янс.

– А ведь действительно – только оборотни! – припомнив давние события, удивился вожак. – Из всех тех, кто тогда подвергся воздействиям Листавии, только мать и выжила. С теми, кто издали с ведьмой общался, ничего не сталось. А те, кто разрешил ей себя исследовать, все поплатились за свою доверчивость. Потому как услышал твою историю, Янс, то понял, что с матерью что-то подобное случилось.

– А ты как?

– А я тогда только женился. Не до ведьмы мне было. Поначалу, вообще, вся эта история с появлением Листавии и влюблённостью Гронта не воспринималась. Ну, приехала красивая ведьма… ну, влюбился брат. Всё нормально. А вот, когда убийства пошли, и везде запах Гронта обнаружился, то тут и до нас с Биарой дошло, что в деревне что-то неладное творится. А дальше вы знаете… В общем, кроме того раза когда погрыз ведьме руку, я к ней близко не подходил. А мать – я потом узнал – бывало, захаживала к ведьме. Ведь считала, что с будущей невесткой общается.

«Нужно будет осмотреть бабулю магическим зрением при следующей встрече», – мысленно запланировал я, ещё не зная, что не увижусь с бабулей ещё целых четыре года…

Гуран, которого вожак знал очень давно, идеально подошёл на должность казначея. Основательный, честный оборотень был предан не лично лорду или вожаку, но своей стае и оборотням. Но несмотря на все положительные качества и рекомендации Ррыка Замок и с него потребовал безоговорочную клятву. И без клятвы ни в какую не желал подпускать будущего казначея к месту рабочей деятельности.

Уже после принесения клятвы, на столе в кабинете казначея нашёлся перстень с камнем, позволяющий своему владельцу свободно заходить в сокровищницу. Но вынести что-либо владелец кольца мог только после письменного распоряжения, заверенного подписью и печатью лорда – оттиска того самого кольца, что теперь красовался у меня на мизинце.

Всё это мы выяснили с помощью подсказок Янселя, хорошо знакомого со схожими порядками в княжеском дворце. И методом догадок, когда Замок или открывал перед нами двери, или хлопал этими дверьми перед самым носом. Не моим носом, разумеется.

Замок оказался бескомпромиссным бюрократом. А Янс только восхищался великолепной защитой от любых напастей и продуманностью нюансов на все случаи жизни. Правда вот, с причудами Замка, то не замечающего накопители, а то разряжающего все подряд, пока не разобрались.

Кольцами почти равными мне по статусу обзавелись и Урус с магом. Урус, как прямой наследник по крови и второй по силе. А Янс, как наиболее приближённое лицо. Правда, его статус моментально потерялся бы, случись со мной и Урусом нечто подобное тому, что случилось с сыновьями Рруса Трёхлапого пятьсот с лишним лет назад.

А я из любопытства привёл к тристолу отца и вожака.

Когда старшие вошли в Сердце Замка, появилось такое ощущение, что мужчины и Замок принюхиваются и взаимно изучают друг друга. Кстати, Замок не держал на пороге моих родственников, как, бывало, делал с Янсом, пока тот не принёс безоговорочную клятву. Выходит, что Ррусову кровь Замок чувствует и так, без забора крови. И клинок проявился сразу, будто чувствуя, что не напугаются вожаки какого-то трёхгранника.

Ррык и отец бестрепетно прошли ритуал, а позже каждый нашёл в своей комнате по перстню, удостоверяющему наследование. Думается, что будь здесь бабуля и Урсуна с Арыской, каждому перепало бы соответствующее украшение.

С казначеем дела пошли легче. Гуран оказался хозяйственным оборотнем.

Хлопоты. Проблемы и их решения кружились, беспрерывно цепляя одно за другое.

Отстроили казармы. Они располагались не так уж и далеко от Гнезда Дракона. Потому было решено, что Весёлый останется жить в замке. Также периодически здесь будет дежурить сменяясь десяток стражников. А в дни пребывания князя присутствовало уже три десятка гвардейцев.

Мы прекрасно понимали, что Весёлый приглядывает за нами по негласному приказу князя. Ему были нужны свои глаза и уши в замке. Мы не возражали. Наоборот, под это дело выпросили у двусотника дополнительных инструкторов для занятий с оружием.

Глаза и уши в замке, как я понял, многие желали иметь. Ну, главный маг Осияна незабвенный Тимофеичер – один из самых вожделеющих наших тайн – это понятно. А вот зачем граф Пли’Статель пытался устроить ко мне своего камердинера?

Во-первых, я сильно удивился, когда граф заявился к нам без всякого предупреждения. О приглашении даже не говорю… Ладно, когда он приезжал на обряд, проводимый князем в отсутствие владетеля замка, но теперь-то это не требовалось.

И во-вторых, зачем-то почти с первых фраз мне настойчиво стали втюхивать своего человека. По словам графа, он был необыкновенно доволен услугами камердинера, потому настоятельно рекомендует мне взять его к себе. Я, подражая Янсу, поднял одну бровь и уставился на графа. Молча.

Тот говорил и говорил, пока до него дошло, что нарушает все мыслимые правила этикета и, покраснев с досады, замолчал. Я же завёл разговор про приезд князя. И на все повторные попытки графа завести разговор про своего человека немедленно замолкал.

Граф злился. Видимо, ему описывали меня, как совсем молодого и недалёкого простака, недавно приехавшего из деревни, потому сиятельный и не церемонился. А тут вдруг натолкнулся на урок этикета, который сам многомудрый граф полностью провалил.

А, завидев Ррыка, входящего в кабинет, сразу скис. Вожак же, украдкой посмеиваясь, спросил, какими судьбами занесло к нам Пли’Стателя так далеко от дома. Ответ был невнятным. И гость вдруг заторопился. Согласился только отобедать и даже ночевать не остался.

Мне же стало интересно. Ладно, я… Уже понял, как важны для жизни уроки этикета, которые стал вести один из учителей, приглашённых Янсом. А ведь поначалу морщился и вздыхал, как и остальные оборотни. Понятно, что граф не ожидал от деревенского подростка реверансов. Потому мог только злиться. А Ррык? Чем его вожак-то смутил?

Ага! Дело оказалось вовсе не в этикете. Эти сиятельные могли соблюдать этикет, а между собой на короткой ноге могли и не придерживаться церемоний. Или с теми, кого негласно приравнивали к себе подобным. Оказывается, таким негласным и был вожак.

В кругах княжеского дворянства его хорошо знали. А вот это оказалось для меня новостью. Кажется, дядька всю жизнь был рядом, в Волчиках. Ну, отлучался иногда. Мало ли дел у главы ареала обротней…

Оказывается, по балам да княжеским приёмам Ррык не шастал, но с титулованными периодически пересекался. То в приёмной у князя, то по вопросам каким. Дворяне видели благосклонное отношение князя к вожаку оборотней, как тот же Тимофеичер с ним разговаривает, и делали соответствующие выводы.

И вот, завидев вожака, граф понял, что деревенский молодой простак под основательным присмотром. Он сильно сглупил, так грубо навязывая мне своего человека. Так сглупил, что теперь никакими умными доводами не сможет замаскировать свой тайный интерес. И уже никакими правдами и неправдами не сможет втереться в доверие.

К слову, Тимофеич грубостей и сплетен по отношению к Ррыку не допускал. Наоборот, всем говорил, что они с вожаком закадычные друзья. А то! Жилось бы ему в Волчиках так вольготно, если б до Ррыка хоть краем уха дошло, что главный маг о нём и об оборотнях что дурное болтает. Он и подозревать-то его начал только через пару десятков лет.

Другое дело, что там другие люди говорят и творят, как тот же Грахиаш. Вот бывший управляющий натуральную травлю оборотней организовал почти открыто. И как выяснилось, с попустительства полутролля. А то, и по прямому его поощрению… Но спроси Тимофеича – он совершенно ни при чём.

По словам магов, он и «пиявки» не сам устанавливал. Шутил, балагурил между делом, о чём-то расспрашивал насильно приведённых людей. Будто гостей встречал.

А «пиявками» совсем другие люди занимались. Когда «операция» начиналась, тролль всегда выходил, делая вид, что знать не знал, что тут с человеком делать будут, и на крики о помощи не реагировал.

Лишь потом до бедняг доходило, что тролль им зубы заговаривал. Что, очарованные благожелательными словами, они про себя всю подноготную выкладывали. Да и не только про себя. Именно таким образом Тимофеичер вызнавал информацию не только о самих магах, определяя им величину порции силы, но и о других одарённых, их детях, об оборотнях или смешанных семьях.

Тролль не упускал ни крупицы магии.

У меня волосы дыбом вставали от того, что я узнавал о своём школьном наставнике. И почти каждый день прибавлял всё больше ужасающей правды о тролле.

Ну, а граф Пли’Статель…

Вожак размышлял:

– Похоже, граф решил разузнать, что у нас тут творится. Видимо, разговоры разные ходят. Да не рассчитал, слишком грубо стал действовать. Что же его на такое сподвигло? Так-то он вроде тихий… я хотел сказать, ни в какие истории не ввязывается. Ни с кем особо не дружит, насколько я знаю. Так… с соседями общается. С бароном Вожогрой списывался. И то, потому что они очередь держали на обряд здесь в замке. С другими из свиты князя только раскланивался. Разговаривал мало. Какая муха его укусила, что он, бросив жену и долгожданного наследника, сюда через полстраны своего камердинера поволок?

Озадачил нас граф. И Янс ничего не смог посоветовать, лишь недоумённо пожал плечами:

– Слишком давно я при княжеском дворе не был. Интересы нынешнего дворянства мне неизвестны. Граф в мою бытность при дворе был ещё мальчишкой. Его родители тогда тоже были сравнительно молоды и вполне лояльны князю. А как сейчас, не знаю… и что с его родителями?

Вожак тоже пожал плечами. М-да…