Текст книги "Гахиджи"
Автор книги: Ирина Королева
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 10 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Глава 23
В этот раз они проспали недолго и когда принесли обед, Елена подошла и обратилась к старику:
– Извините, могу я спросить?
Старик удивленно обернулся к девушке:
– Что ж, говори, коли начала…
Елена нервно заломила руки: – Китаец, он привез нас сюда, высокий такой, со шрамом.
– Я понял, о ком ты говоришь. – Кивнул старик. – Он наш Мудада.
Катерина громко прыснула: – Правду говоришь, старик! – вклинилась она в разговор, не сумев сдержаться, чем вызвала короткий недовольный взгляд сестры.
– Я смогу его увидеть? – Елена сильно волновалась, отчего её голос начал дрожать. – Это очень важно! Мне нужно его спросить! Это даже не касается нашей поездки, это нечто другое, личное! Касательно моего прошлого.
Старик задумчиво погладил себя по бороде: – Нет, не можешь. – Елена обречённо опустила глаза, чувствуя горечь, но старик пристально смотря на Елену продолжил. – Его здесь нет. Он давно улетел. Я даже не знаю, чем тебе помочь. Вполне возможно, что вы еще и увидитесь, но это зависит от слишком многих факторов. И время – один из них.
– Спасибо. – Елена быстро кивнула и вернулась на свое ложе из подсохшей травы.
– А мама? – Катерина продолжила разговор. – Женщина, с которой мы летели. Вы что-нибудь знаете о ней?
Старик устало посмотрел на девушку, и не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. Лязгнул тяжелый засов. Катерина и не ожидавшая ответа, скривила рожицу широкой спине старика и мысленно послала проклятия, после чего повернулась к Елене:
– Почему ты спросила про китайца? Слышала, как назвал его наш конвоир? – Катерина весело усмехнулась, но сестра не поддержала её веселья.
– Я расскажу тебе. Сейчас расскажу. – Елена налила себе еще чаю и села обратно на кровать.
***
Наталья торопливо бежала по широкой улице Светогорска, но ребенок сильно замедлял движение.
– Пожалуйста, девочка моя, давай побыстрее, осталось совсем немножко. – Причитала женщина и упрямо тянула детскую ручку.
– Мама…я… устала. … Почему мы не можем ехать на нашей машине? – ребенок начинал плакать, размазывая слезы по замерзшему лицу и упираясь маленькими ножками.
– Не можем, солнышко, потерпи немного, скоро мы поедем на большом корабле, и моя доченька отдохнет, согреется, попьет горячего какао.
Наталья продолжала бежать, перепрыгивая маленькие лужи, окаймленные грязным рыхлым снегом и тянуть за руку капризничавшего ребенка. Колючий ветер раздувал полы дорогого модельного пальто и пробирался под одежду, но Наталья не замечала холода. Она бежала, панически оглядываясь по сторонам и вглядываясь в мимо проезжающие автомобили. Ветер еще усилился и вдалеке показался прибрежный порт. Наталья подхватила Елену на руки, натягивая пониже короткое пальтишко в крупную красную клетку, и прижалась губами к детской щечке, согревая холодную кожу. – Скоро, уже скоро, – продолжала тихонько нашептывать она.
Узкий проулок, расположенный между двумя домами, вывел на прибрежную зону, покрытую асфальтом и изящным низким заборчиком, огораживающим улицу от небольшого каменистого пляжа. Многочисленные кафе и сувенирные лавки по большей части стояли закрытыми. А редкие туристы, сделав пару стандартных фотографий, старались скорее укрыться от пронзительного морского ветра. В целом набережная выглядела пустынно. Наталья опустила Елену на асфальт и скривилась от тупой ноющей боли в спине. Очередной порыв с силой ударил в лицо, сорвав белоснежный берет, и растрепав густые каштановые волосы. Ребенок заплакал, не желая лишаться теплых объятий, и она опять побежала. Пирс находился совсем рядом. Небольшой грузовой лайнер, на котором Наталья собиралась отплыть, уже закончил погрузку товара и совершал последние приготовления, о которых она не имела ни малейшего представления. Её интересовало только то, что капитан пообещал взять её с собой за определенную плату и не задавал лишних вопросов. Она оглянулась назад и опять побежала. Страх придавал ей сил и выносливости, и она уже почти улыбалась, до желанной свободы оставались считанные метры и длинный пронзительный гудок, возвещавший о скором отплытии, только добавил радости. Наталья уже повернула к пирсу, когда открывшаяся картина, заставила её замереть на месте. Возле лайнера стоял её муж и нервно курил дорогую сигарету. Он то же увидел Наталью и зловеще улыбнулся, направляясь к ней на встречу. Женщина спрятала Елену за спину, придерживая за плечо одной рукой, гордо выпрямила спину и встретила жестокий взгляд. Николай приближался:
– Ну, здравствуй дорогая женушка! Далеко ли собралась? – выкрикнул он, подходя почти вплотную. – Решила бросить мужа одного? – Наталья сильно напряглась. Она уже знала эти угрожающе-ласковые нотки в голосе и жутко боялась, но вида старалась не показывать. Что-то отвечать ему было бессмысленно.
– И доченьку с собой прихватила! – продолжал он свой монолог, играя заботливого мужа. – Неужели решили прогуляться? Ай-я-яй, что же ты шапочку то не надела. – Николай заботливо надел ей капюшон. – Простудишься ведь, заболеешь. Торопилась, наверное, сильно? – мужчина обошел вокруг жены, осматривая её со всех сторон. – И куда же мы спрашивается, так сильно торопились? – Елена прижалась к маминой ноге и непонимающе смотрела на родителей. Она чувствовала, что назревает что-то плохое, но не могла понять, что.
– Вроде, как не очень подходящее место для прогулки. Такой сильный ветер! Да и ребенка совсем заморозила. – Николай обратился к дочери. – Правда, малышка? – он потянул ребенка к себе за рукав.
Наталья вцепилась в другую руку дочери: – Николай, пожалуйста, отпусти нас!
– Отпустить? – мужчина убрал руку от ребенка и наотмашь ударил Наталью по лицу. Женщина упала на асфальтированную поверхность пирса, утирая брызнувшую из губы фонтаном кровь и застонала. Елена громко закричала и бросилась к матери, но Николай отшвырнул ребенка как бродячую шавку. Наклонившись к упавшей жене, он схватил её рукой за челюсть и поднял лицо, направляя глазами к себе. – Отпустить говоришь? Но куда же ты пойдешь? Тебе что плохо с любимым мужем? Или ты уже подобрала замену?
– Ты знаешь, что у меня никого нет! – женщина попыталась воззвать к благоразумию. – Пожалей хотя бы Елену! Зачем ей видеть наши ссоры!
– А ты пожалела ее, когда хотела лишить родного отца? Или может быть, ты меня пожалела, когда решила бросить, даже не попрощавшись! Этот ведь ты во всем виновата! Ты сделала меня таким! Ты отравила мою душу! – Николай распалялся все больше. – А теперь сбегаешь, как последняя сучка! Даже смены белья не захватив!
– Николай ты знаешь, что я не виновата! Ты не оставил мне выбора! Я не могу так больше жить!
Елена стояла невдалеке и потихоньку плакала, боясь разозлить отца еще больше. Её плач разносился по пирсу, но никто не приходил на помощь. Местность была пустынной.
– Ах ты, паршивая сучка! Я не оставил ей выбора. – Николай выпрямился и со всей силы ударил ногой Наталью в живот, отчего женщина закатила глаза и захрипела.
– Папочка! Не надо, папочка! – Елена закричала, захлебываясь слезами, но отец её не слышал. Он продолжал бить Наталью тяжелыми ботинками и, получая от этого удовольствие, все больше входил в раж.
Глава 24
– Бог мой! – Катерина ошалело уставилась на Елену. – Он избил твою мать у тебя на глазах!
– Потом он схватил меня подмышку и унес в машину. Её он бросил там, умирать, прямо на пирсе.
Катерина испуганно замолчала, пытаясь переварить услышанное:
– Ты думаешь, она умерла?
– Я не знаю. Но она очень любила меня и никогда бы не бросила одну с этим монстром. – Елена устало прикрыла глаза и по щеке сползла одинокая слезинка. – Отец бил её очень долго и сильно, когда он остановился, она уже даже не вскрикивала. И когда он уносил меня, я видела большую лужу крови, расползавшуюся из-под мамы. Эта картина и перекрыла воспоминания. А еще я кричала о помощи, искала глазами каких-нибудь людей, способных её оказать. И я увидела китайца со шрамом. Он стоял у сувенирной лавки и скорее всего все видел, но даже не попытался помочь. Тогда я очень хорошо запомнила его страшное лицо, запомнила потому, что испугалась еще сильнее.
Катерина взволнованно заметалась: – Но если Наталья умерла там, на пирсе, почему следствие ничего не накопало? И куда делось тело?
– Я уже думала об этом. Отец был тогда достаточно влиятельным и богатым. Возможно, тело спрятали третьи лица, а возможно, он купил следователя. Сейчас этого не узнаешь. Я надеялась, что этот китаец сможет что-то рассказать. В конце концов, он там был и вполне мог видеть, что случилось дальше.
– Да, – потянула Катерина. – Вот так новые обстоятельства. Ты уже думала, что делать дальше с этой информацией?
– Ты о чем?
– Ну, ты пойдешь в милицию?
– А смысл? – Елена отрицательно покачала головой. – Если тогда никто ничего не нашел, то сейчас и подавно. К тому же у каждого дела есть свой срок давности.
– Но ты же вспомнила новые факты.
– Ага, кто будет слушать воспоминания шестилетнего ребенка? К тому же не забывай, что мы сами в длительном заточении и неизвестно еще чем это все закончиться.
– Да, … Ситуация ….
Елена грустно вздохнула: – Я все равно рада, что вспомнила, хотя память еще восстанавливается. Некоторые моменты всплывают отрывками, а некоторые так и вовсе отсутствуют. Понятно, что я не восстановлю свое прошлое, как подробный книжный роман, но, по крайней мере, я вспомнила маму и…
– Что и?
– Знаешь. – Елена задумалась. – Они очень плохо жили, постоянно ругались, прячась в отцовском кабинете, и думая, что я сплю, но я слышала и иногда сталкивалась с довольно странными ситуациями. – Елена прикрыла глаза, возвращаясь в далекое прошлое. – Мне было года четыре, когда вернувшись с прогулки, я зашла в мамину комнату, похвастаться собранным во дворе букетом из осенних листьев. Отец не разрешал мне туда заходить, но мама не отзывалась, а мне очень хотелось её порадовать. Она сидела за своим туалетным столиком, расчесывая длинные волосы и пела. Уже позже, я часто слышала эту мелодию во сне, но тогда я услышала её впервые. Странный и сложный напев, который я никак не могу повторить, лился из почти закрытых губ, а печальные зеленые глаза смотрели на свое отражение задумчиво и неотрывно. Казалось, что она даже не моргала. Я позвала её еще раз, но она продолжала петь и гипнотизировать себя же пустым взглядом. Солнце ярко светило сквозь открытое окно, но она даже не щурилась. Мы были дома одни, и мне стало немного страшно. Я позвала её еще раз, закричав, что есть силы, и мой голос услышал отец, вернувшийся раньше времени с работы. Он вбежал разъяренный в спальню и схватил маму грубо за плечи. Она начала отбиваться, выкрикивая одну единственную фразу «Я принадлежу ему! Не тебе!» и отец дал ей пощечину. Я помню её ярость. Мама боролась с отцом на равных, крича, кусаясь и царапаясь, но отец упорно бил её по щекам и не отпускал. Постепенно мама обмякла в его руках, и он прижал её к себе, неожиданно расплакавшись. Папа целовал её побитые щеки и просил прощения, а она обессиленно гладила его по волосам и шептала «спасибо». Я стояла возле окна, шокированная увиденным и боялась пошевелиться, пока родители не обратили на меня внимание. Они конечно пытались как-то все объяснить, но у них это плохо получалось. С того момента мама уходила в себя все чаще, а отец каждый раз её бил и их стычки становились все более жестокими. Прятались они тоже все хуже, или может быть, я росла и становилась все более внимательной к их отношениям. Я не знаю. Но в редкие минуты затишья, я была по-настоящему счастлива. Мама будто что-то чувствовала и пыталась выдать мне порцию любви и нежности в десятикратном размере на несколько лет вперед. Все это очень странно и чем больше я вспоминаю, тем больше захожу в тупик. Именно поэтому я и не рассказала тебе все сразу, надеялась хоть что-то осмыслить, но осталась в той же растерянности.
Катерина, нахмурившись, смотрела на Елену: – Я даже и не знаю, что сказать.
– А ничего говорить и не нужно. В этой истории много неизвестного и если я что-то вспомню, то обязательно тебе расскажу.
Неожиданно Елена закрыла лицо руками и громко разревелась. Катерина тут же кинулась к сестре: – Эй! Да ты чего? А ну перестань!
– Это я… – всхлипнула Елена. – Это я во всем виновата…
Катерина крепко прижала к себе голову сестры и грубо прикрикнула: – Что за глупости ты несешь! Никто ни в чем не виноват!
– Ты не понимаешь! – Елена отстранила голову и размазывая слезы запричитала. – Это во мне, и в моих родителях было, я чувствую! Зло! Огромное зло! – Елену еще больше сотрясли рыдания. – Это из-за меня ты здесь оказалась! Господи!
– Нет, Елена… – неуверенно проговорила Катерина испуганно глядя на сестру.
– Ну почему? Господи, почему я захотела на Кубу? – Елена завыла в голос. – Забери меня! Накажи меня, но отпусти Катерину! Она здесь не причем!
– Елена, сестренка. – Катерина вновь прижала к себе Елену. – Не плачь. Здесь никто не виноват… все будет хорошо…
Елена продолжала всхлипывать, а Катерина ласково нашептывать слова утешения. Так они и сидели, пока в их комнате не стемнело, тогда Катерина встала и взбила пожухшую траву, начинавшую уже колоться сквозь тонкое покрывало. Ей захотелось отвлечь Елену, и она решила сменить тему разговора. – Похоже, наши кровати скоро превратятся в сухую солому. – Нарочито бодро сказала Катерина. – Как думаешь? Может, стоит попросить у наших стариков свежей травки? – Катерина обернулась к сестре и увидела, что та уже спит, уютно подложив под голову руки. – Да, еще один день подошел к концу. Спокойной ночи сестренка! – Катерина тихо прошла к столу, освещенному лунной серебристой дорожкой, выпила немного остывшего чая, думая о словах Елены и тоже легла спать «ЕЩЕ ОДИН ДЕНЬ ПОДОШЕЛ К КОНЦУ».
Глава 25
Елена подскочила на импровизированной кровати и непонимающе уставилась в пустоту. Солнце только взошло, и в комнате стояла легкая прохлада. Она посмотрела на сестру тем же растерянным взглядом, не понимая, что происходит и обнаружила, что Катерина тоже не спала, а сидела на своем травяном ложе и озиралась по сторонам.
– Что это было? – голос Елены срывался, после внезапно оборванного, крепкого сна. – Ты слышала это? – Катерина испуганно смотрела на Елену.
Неожиданно тишину вновь разорвал громкий протяжный звук, от которого у Елены содрогнулось все тело. Катерина подскочила и кинулась к сестре, прижимаясь обеими руками.
– Что это? Что это за звук? – её сердце бешено заколотилось, предчувствуя что-то неладное. – Мы умрем, Да? Мы умрем? Это началось? – Катерину пробил холодный пот.
– Нет, сестренка, нет! – Елена обхватила её лицо руками, хотя у самой тряслись все поджилки, но она взяла себя в руки. Сейчас была её очередь успокоить сестру. – Вспомни, о чем мы говорили. Они не убьют нас! Им нужно что-то другое!
– Он мог обмануть! Он мог! – у Катерины начиналась истерика. Жуткий звук – вой снова оглушил своей мощью.
– Нет, сестренка, – Елена старалась говорить спокойно и твердо. – Вспомни его глаза «Ему хочется верить». Ты сама говорила. Вспомни его глаза.
Катерина рассеяно замолчала. – Да, ему хочется верить! – уже более спокойно повторила она. – Очень хочется. – Катерина глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Звук повторился, но она уже перестала дрожать. – Чтоб их в старости дети также будили! – Елена мягко улыбнулась, похоже, Катерина начинала приходить в себя. Обычно она не была такой язвительной, а только в критических ситуациях, что раньше было большой редкостью. Но теперь все изменилось и если ей так легче переносить стресс, то Елена не собирается её воспитывать. Пусть язвит на здоровье, а кому не нравиться, так это их проблемы, в конце концов, они здесь не по доброй воле.
– Если выберемся, – Катерина продолжила возмущаться. – Первым делом настучу им по голове их дуделкой!
Гул раздался совсем близко, и Елена снова содрогнулась всем телом.
– Они совсем рядом! – Катерина встала и прислушалась к нарастающему шуму. За время изоляции девичий слух сильно обострился, чему поспособствовали обычно стоящая абсолютная тишина и постоянная тренировка, вызванная желанием услышать что-нибудь новое. – Лошади, это они, две или три. Нас снова куда-то повезут, иначе, зачем так много животных.
– Скоро мы все узнаем. – В отличие от Катерины, Елена не пыталась что-то прочитать по звукам. – Иди сюда! – она протянула к ней руки. – Обними меня, перед тем… как…
Катерина прижалась к сестре и грустно вздохнула: – Ты ведь совсем не уверена в благополучном исходе. Ты просто хотела успокоить меня, правда? – она пристально посмотрела Елене в глаза и грустно вздохнула. – Я не сержусь, наоборот, я очень тебе благодарна. Не хочу показывать им свой страх.
Елена не ответила, а только молча кивнула головой. Вскоре надобность в напряжении слуха отпала, шаги раздавались уже в коридоре. Знакомый лязг отпираемого засова, сопровождался громким диалогом двух мужчин и девушки притаились на кровати, продолжая сжимать друг друга в объятиях.
В комнату вошли два незнакомых ранее старика и, окинув беглым взглядом помещение, остановили взгляд на пленницах. Их крепкие мускулистые тела резко контрастировали с выцветшими глазами и белоснежно седыми волосами. Елена поежилась. Было что-то в них пугающее, и она никак не могла понять, что. То ли это несоответствие между молодым телом и старым лицом, то ли исходящая от них сила, но от них веяло опасностью.
– Да хранит вас всемогущий отец наш, милые леди, – глубокий голос первого старика звучал с почтением, что выглядело как-то неуместно по отношению к чумазым потрепанным девчонкам. – Пройдемте с нами, вас ожидают.
Елена поднялась и потянула сестру за руку, настороженно рассматривая галантных визитеров. Катерина попыталась воспротивиться, но Елена только еще крепче сжала её руку и буквально потащила вперед.
Просторный коридор между тюремными камерами, был заполнен людьми, приехавшими за пленницами и самими девушками. Витавший в воздухе страх перед неизвестностью, усиливался напряженным молчанием и истеричным завыванием одной из незнакомок. Тюремные комнаты продолжали открывать, выпуская закрытых по двое или трое пленниц. Кто-то выходил с гордо поднятой головой, а кто-то истошно кричал, пытаясь вырваться из стальных объятий тюремщиков. Всего получилось тринадцать юных дев «Несчастливое число» подумала Елена «проклятое». Катерина стояла, продолжая держать Елену за руку, и озиралась вокруг. На улице нетерпеливо фыркали гнедые лошади.
Неожиданно из толпы вырвалась лохматая грязная девушка и кинулась на Елену: – Ах ты, тварь! Это ты во всем виновата! – сестры опешили, не сразу признав в этой замарашке высокомерную Валерию. – Ненавижу! – Лера вцепилась Елене в волосы и попыталась ударить ногой в живот. Девушки испуганно загалдели, кто-то громко вскрикнул и Катерина тут же очнулась. Громко завизжав, она кинулась на соперницу сзади и вцепилась ногтями в глаза: – Гадина! Рыжая страшная гадина! Пусти её, дрянь! – Лера попыталась скинуть Катерину, но только упала на земляной пол, придавив царапающую глаза соперницу. Катерина легко выскользнула и уселась на Леру сверху, начиная бить её по лицу основаниями ладоней.
– Чтоб ты сдохла! – кричала обезумевшая Валерия – Чтоб ты…
Остальные девушки испуганно расступились, не зная, что делать и как себя повести и только худенькая шатенка, с коротко стрижеными волосами загадочно улыбалась, испытывая ни с чем несравнимое удовольствие. Её звали Юлией, и последние после самолета дни, она провела бок о бок с этой мерзавкой. А еще, ей до безумия хотелось присоединиться к Катерине, но она побоялась последствий.
Неожиданно толпу раздвинул старик и хмуро посмотрел, сдвинув кустистые брови.
– Немедленно прекратите! – прогремел его хриплый голос. Он начинал злиться, но участницы драки его проигнорировали, продолжая кувыркаться на земляном полу, и сыпать друг на друга проклятиями. Елена бегала рядом, пытаясь оттащить разъяренную сестру, но у неё ничего не получалось.
Следом сквозь толпу протиснулись еще двое стариков и тут же кинулись к девушкам, растягивая их в разные стороны. Валерия попыталась ударить державшего её старика, растоптанной туфлей, но он ловко увернулся и заломил назад её сильно исхудавшие руки. Она громко вскрикнула, но тут же успокоилась. Их растащили в противоположные стороны и повернули лицом к первому старику. Катерина не сопротивлялась. Все застыли в напряженном молчании. Участницы драки тяжело дышали, и в их глазах ещё светилась жажда крови, но чувство самосохранения оказалось сильнее и они тоже замолчали. Первый старик смерил их тяжелым недовольным взглядом. С припухшей губы Леры текла маленькая струйка крови, грязное лицо покрывали многочисленные ссадины, а у Катерины побагровела щека, от увесистой Лериной пощечины. В целом, если не считать вздыбленных волос и синяков, проступавших по телу, серьезных увечий или переломов не было.
Старик широко раздул ноздри, сверля девчонок гневным взглядом и прохрипел: – Вы повели себя очень глупо! – молодые пленницы испуганно потупили глаза и только Валерия с Катериной смело встретили взгляд старика. – Впредь такого не должно повториться. И предупреждаю сразу всех. – Старик обвел взглядом толпу. – Если хоть одна из вас, хоть раз поднимет на другую руку, то ей придется провести в этой темнице весь остаток своих дней. И не важно, какая этому будет сопутствовать причина. Второго предупреждения не будет. – Он еще раз обвел тяжелым взглядом присмиревших пленниц. – Если кто-то сомневается в правдивости моих слов, можете проверить это прямо сейчас.
Девушки испуганно отступили и только участницы драки продолжали тяжело дышать: – Я больше не трону её, обещаю! – Катерина заговорила первой, и старик удовлетворенно кивнул. Лера только упрямо фыркнула, но и её тоже отпустили.
Старик глубоко вздохнул, и немного смягчив взгляд торжественно произнес: – А теперь, Добро пожаловать в Анхар, юные леди!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
