Текст книги "Запределье. Стихотворения"

Запределье
Стихотворения
Олег Александрович Казаков

© Олег Александрович Казаков, 2016

© Олег Казаков, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Биография автора

Олег Александрович Казаков, родился в г. Сухуми, Абхазской АССР 24 февраля 1968 года.

В 1985 г. окончил Сухумскую 3-ю среднюю школу и в этом же году поступил в Абхазский Государственный университет им. Горького, на филологический факультет. После службы в армии – окончил учебу и получил диплом по специальности русский язык и литература.

Направлениями авторского творчества являются: магический реализм, фантастика и фэнтези, сочетающие как прозу, так и поэтическое творчество.

Ключом к творческой деятельности становится успешно защищенная дипломная работа – «Композиция образов в романе М. А. Булгакова «Мастер И Маргарита». В результате ее подготовки пробуждается интерес к личности писателя, к методологии творческого процесса и образовательного значения литературы в целом.

На формирование авторского поэтического стиля оказывает влияние чтение поэтов «Серебряного века» – Николая Гумилева, Анны Ахматовой, Андрея Белого, Валерия Брюсова, Ивана Бунина, Константина Бальмонта, Сергея Есенина, Иннокентия Анненского, романы классиков мистики и фантастики: А. Толстого, Н. Гоголя, А. Чаянова, Э. Т. А. Гофмана, Э. А. По и других.

В период с 1993 по 2005 годы, автор пишет стихотворения, своего рода путевые заметки, обозначающие его отношение к окружающей действительности. Они складываются в поэтические сборники «Запределье» и «Берегиня» с ярко выраженной мистико-символической составляющей.

Мотивацией автора служит стремление понять суть такого явления, как конфликт – между людьми, народами, культурами. Он пытается в своем творчестве связать различные отрезки времени в истории и найти общность в отдельных фрагментах человеческих судеб, между различными формациями быстро расслаивающегося общества.

В сборнике находят свое отражение такие фрагменты времени, как отголоски тоталитарной деформации социума, массовое изменение сознания, поднимаются вопросы нравственных и моральных ценностей в эпоху перемен.

Запределье

Письмо домой

 
Вся наша жизнь – Стежки Портного,
Иль след синицы на снегу…
Встречаясь, расстаемся снова
И машем другу на бегу.
 
 
Внимая суетным желаньям
Ничто не можем изменить,
Но созидая пониманье
Творим Судьбы суровой нить.
 
 
Пусть разделяют нас границы,
На время, но не навсегда,
А писем добрые страницы
Все растворяют, как вода.
 
 
Соль одиночества растает
И боль обиды убежит,
Ведь счастье в том, что понимают
Друг друга люди. Свет горит…
 
 
Любовь сияет… Время гаснет,
Как гаснет пламя на ветру…
И будет все у нас прекрасно,
И будут розы поутру
 
 
На столике, в любимом доме,
Где нам все ясно и тепло,
Где все родные, нет знакомых
И где бы нам всегда везло.
 

Энио

 
Идет война от неба – ниже, к аду,
На шахматной доске координат
И пешки мечутся, попавшие в засаду,
Прицельно снайперы прилежные палят.
 
 
Кипит земля пылающим бульоном
Богиня Энио11
  Энио (др.-греч. Ἐνυώ) – греческая богиня неистовой войны, спутница Ареса. Энио вносила смятение в битву, вызывала в воинах ярость. В других мифах она, в различных вариантах, дочь морского старца Форкия, сестра бога ожесточённой битвы Полема и дракона Ладона, сестра, дочь или кормилица Ареса. Отождествлялась с римской богиней войны Беллоной. Её называют вакханкой. Статуя Энио находится в Афинах.


[Закрыть] смятенье проливает,
Ревут снаряды в небе смертным стоном,
А кто-то маму чью-то вспоминает.
 
 
За Судным Днем ложится карта Мира,
Укроет поле под траву забвенья
И званые не доживут до пира,
А будут суждены за преступленья.
 
 
Веленьем Фатума все будет, а пока
Идет война меж небесами с адом
И нечисть Светлые сбивают свысока,
Прицельно бьют и бьют и бьют наверняка —
Всех поименно, рядом с райским садом.
 

Сон

Белые люди в ночных кимоно

Снегу насыпали мне на окно.

Всадник на облаке к югу летит.

Холодно, северно. Ветер гудит.

 
Роется шумно средь темных аллей,
Листья срывает все злей и сильней,
Хлопает чем-то и где-то стучит —
Зимняя музыка громко звучит.
 
 
Утром состарится город седой,
Снежной накроет его пеленой.
Сетью из жемчуга крепкий мороз
Мне на стекле нарисует вопрос.
 

Запределье

 
Я вернусь в пустоту одичавшей квартиры,
Отряхну суету, словно прах с моих ног
И захлопну я дверь перед носом у мира.
Что мне мир? Я зашел за родимый порог.
 
 
В этих стенах не раз уходил в Запределье
И в мечтах доставал я до звезд и планет.
Здесь любил и творил, отдыхал от веселья,
День за днем, ожидая столетия лет.
 
 
Чашка чаю дымится, как жерло вулкана
И кусок шоколада в тарелке лежит.
Я роняю стакан и осколки стакана
Разлетаются брызгами… Время бежит…
 
 
Ароматы цветов раздаются с балкона,
Словно музыка сфер, слышны трели цикад.
По иному текут мирозданья законы.
Если дом твой, как благоухающий сад.
 
 
Размышляешь тогда о магичности мира,
О волшебности неба, о любимой своей…
На картине – дриада бежит от сатира.
А картина – подарок от старых друзей.
 
 
Да! Как раз новоселье мы здесь отмечали
И дриаду вином замочили, слегка
И веселые песни в застолье звучали,
А потом нам светил огонек камелька.
 
 
Возвращаясь в Ничто, оставляем мы Нечто
Как свечу на тропе у туманных высот…
Свет несу через тьму, уходя в бесконечность,
Поднимаясь все выше, на свой Камелот.
 

Жизнь

 
Порожденный дыханием Света
Золотистым и теплым лучом
Пролетев над Галактикой этой,
Я на Землю спустился дождем.
 
 
Остывала, устало, планета,
Огрызался на молнию гром,
Только знойное, жаркое лето
Полновластно царило во всем.
 
 
На морское дно камешком канул,
В фиолетовой глубине
Синим гребнем волны я воспрянул
К серебристой, далекой луне.
 
 
Древним лесом бывал, изумрудным,
Золотистою Солнца слезой,
В превращении долгом и чудном,
Виноградною стану лозой.
 
 
И оранжевой тыквою в поле,
И пылающей дверью в скале…
Просочусь, словно запах магнолий.
Сквозь траву и песок на земле.
 
 
Напитавшись небесною влагой.
Стану быстрым лососем в реке
И смешав безрассудство с отвагой
К морю вновь полечу налегке.
 

Мудрость

 
Я знаю все – я абсолютный разум,
Теченье времени подвластно мне —
Так вспышка молнии нас озаряет разом
И гром грохочет в неба вышине.
 
 
Я вижу Землю камнем в океане
Средь стаи рыбок-звезд, ведущих хоровод,
Движение планет по Космосу желаний
Свободно и легко течет за годом год.
 
 
Я понял суть вещей, предметов и явлений,
Считал все числа, символы, слова,
Со свода мудрости далеких поколений,
У наших предков память срисовал.
 

Магия

Вновь увидел я горы Тибета,

И над Индом22
  Тибе́тское наго́рье – самое большое и высокое на земном шаре нагорье в Центральной Азии или Южной Азии к северу от Гималаев, главным образом в Китае. На Тибетском нагорье начинаются реки Инд, Брахмапутра, Салуин, Меконг, Янцзы, Хуанхэ.


[Закрыть] пролился дождем.

Там искал на вопросы ответов:

Для чего мы на свете живем.

 
Открываю четыре портала,
Четырех королей призову
И в чертогах античного зала
Их по имени всех назову.
 
 
Песней Силы разбужены знаки,
Светом знания путь освящен,
Согласовано все с Зодиаком
И Единый ко мне приглашен.
 
 
Этой ночью я вижу сквозь время
И чудесные вещи творю,
Сбросив быт, как ненужное бремя,
Я с богами сейчас говорю.
 
 
Средь сияющих Гималаев,
Пирамида Кайласа33
  Кайлас – самая высокая гора в своём районе, её дополнительно выделяет среди других четырёхгранная пирамидальная форма со снежной шапкой и гранями, ориентированными почти точно по сторонам света. Высота Кайласа до сих пор остаётся спорным вопросом – так, широко распространено утверждение, что Кайлас имеет высоту 6666 м; учёные расходятся во мнениях от 6638 до 6890 м, что обусловлено способом измерения высот гор.


[Закрыть] – как клык,
А над нею, в лазури, из Света
Мудрый тысячелетний старик.
 
 
Загудели могучие горы
От его: «Что ты хочешь? Проси!»
И ехидны попрятались в норы,
И драконы упали без сил…
 
 
«Я прошу только формулу счастья» —
духу древнему я отвечал.
Мне с вершины дохнуло ненастьем,
Гром из туч на меня заворчал.
 
 
Закружились холодные ветры
И сорвались потоки дождей,
Застилая все на километры
Все сильней и сильней и сильней…
 
 
«Когда мудрое слово узнаешь —
Ты с числом его соедини
Сумму с символом в тигле расплавишь —
Это то, что просил ты, возьми!»
 
 
Успокоилась буря мгновенно
И гроза растворилась, как дым.
Я проверю слова, непременно,
Лишь отсюда уйти мне сухим!
 
 
Но какое – забытое слово?
Каково же число – вместе с ним?
Беспокоить не хочется снова —
Всё мы сами определим.
 
 
Надо бы отправляться в Египет —
Там и сухо сейчас, и тепло.
Если только песком не засыплет
Отыщу слово, символ, число…
 

Диоскурия

 
В сотворенной из камня таверне,
На развалинах древней стены,
Пил коньяк я, хороший, наверно, —
Это было еще до войны.
 
 
Здесь залив свои руки раскинул
И на рейде мелькали огни —
Старый город видением сгинул
И уже не сверкают они.
 
 
Покрывает молчанием тайну
Голубая морская вода,
Город мой разоренный, печальный,
Но надеюсь – не навсегда.
 
 
И когда-нибудь снова вернуться
В опустевшую гавань суда,
От забвения надо проснуться
И устало отступит вода.
 
 
Диоскуры по небу погонят
Семизвездную медведицу – ночь.
Их рассвет за горами затронет
И отправит их далее – прочь,
 
 
Чтобы завтра все сделать сначала,
Чтобы наново все повторить…
Пусть бы мирное небо молчало.
А не стало б огнем говорить.
 

Спецназ

 
Налей, старлей! Закурим сигареты…
За тех, кто больше с нами не живет,
А в рай давно заказаны билеты:
До ада ближе – кто-то попадет.
 
 
Напрасно с ними командиры говорили
В глазах людей – заклятье черной пустоты,
Людей в себе они давно убили,
Сожгли мосты, поставили кресты.
 
 
Толпа зверела на крутые меры,
К солдатам дикой злобою дыша.
Щиты ломались и трещали сферы,
Кольцо на горле зажималось не спеша…
 
 
Спецназ не дрогнул в этом урагане,
Камней и палок. Мести и свинца,
А в это время, в звездном океане
Солнце прошло созвездие Стрельца.
 
 
Опять гудят на летном поле самолеты,
Опять летит во тьму стальной спецназ.
Хватает в мире, к сожалению, работы…
Бог знает – может быть в последний раз?
 
 
Налей, старлей! Закурим сигареты…
Прорвемся парни… и до свадьбы заживет!
Но в рай давно заказаны билеты,
До ада ближе – кто-то попадет!
 

Горы

 
Ты будешь жить в красивом месте,
В горах Кавказа у реки,
Природе радуясь, как песне,
Не зная горя и тоски.
 
 
И пенье птиц тебя разбудит,
А солнце смело в дом войдет
И зайцев солнечных закрутит
Вокруг веселый хоровод.
 
 
Цветов душистая поляна —
Вот вид чудесный из окна,
А дальше – сосны – великаны
И гор огромная страна.
 
 
Когда среди долин лесистых
Грибов корзину соберешь,
Когда пичужек голосистых
В бору по пению поймешь,
 
 
Тогда найдешь ты жизни цену.
Постигнешь этот тонкий мир —
Я озарением одену
Тебя, земной ориентир…
 
 
Внимай закату и восходу,
Движению небесных сфер,
Храни волшебную природу,
Другим судьбой твори пример…
 

Превращение

 
По ночному Стамбулу я когда-то бродил,
У лукавого турка статуэтку купил,
Статуэтку богини поставил на стол,
Так свой первый волшебный алтарь я возвел.
 
 
Две свечи догорали, занимался рассвет
И прощальный Селена послала привет,
Когда радугой взвился круг видений и грез,
Между мной и Богиней – заклинательный мост.
 
 
Я спросил ее: «Чудо! Ты любишь меня?»,
Но она промолчала, улыбку храня,
В нежных маленьких губках запечатав ее,
Грациозно держала золотое копье.
 
 
Заискрилось оно, заблестел томный взгляд,
Переливами двинулся рук шоколад
И душистой копной ее темных волос
Над красивой головкой свернулся вопрос.
 
 
Встрепенулась Богиня и шагнув со стола
Стала девушкой чудной, она ожила
И ее совершенство и причудливость линий
Говорят о себе – предо мною – Богиня!
 

Диалог

 
Два ствола кукурузы – граница двора…
Где кончается пустошь, начнется гора.
Я Бамбуковый Дух, это место – мое
И со мною в округе лишь ветер поет.
 
 
Зачем люди пришли? Убирайтесь-ка прочь!
А меня не гоните – со мной моя ночь.
Я вернусь, когда полночь ветвями пробьет,
Когда темная полночь на двор упадет.
 
 
Мерзость, грязь и колючки я на вас напущу!
Колдовству и коварству я вас научу!
Мне вы будете в жертву добро приносить,
Чтоб быстрее я смог бы все вокруг разорить…
 
 
Рыжий кот нервно дергал пушистым хвостом —
Видел злую он нечисть под желтым кустом.
Жил Бамбуковый Дух, оставляя следы
Средь засохшей травы, среди грязной воды.
 
 
Но ответил ему, тот кто видел его:
«Никогда и нигде не возьмешь ничего!
Я в священном огне твою злобу спалю,
Головешки и пепел в одну кучу свалю!
 
 
Сгинь туда, где тебе уготован огонь
Не достанешь добра и меня ты не тронь.
Навсегда ты покинешь эти края…»
Под ногами едва прошуршала змея.
 
 
И свернулась вокруг на стволе бамбука,
И сказала, подумав: «Ну, ладно! Пока
Можешь ты отдыхать, думай, что победил,
Но не думай того, что меня ты добил!
 
 
Ты забудешь о встрече лишь на несколько дней,
Пока я не найду твоей силы сильней.
Я сомнения дух – он же дух запустения,
Сорняков и колючек, травинок забвения.
 
 
Я уйду и вернусь. Когда полночь пробьет,
Когда липкая нечисть на дом нападет,
Я вернусь не один! И не раз и не два
Ты помянешь обидные эти слова…
 
 
Шелестел кукурузным листом ветерок
И хрустел под ногами холодный песок…
По тропинке спускался я к дому с горы,
Надо бы отдохнуть – до полночной поры.
 

Двое

 
Их Величество Мрачность
Ел арбузы на ужин.
Он любил многозначность,
Он считал, что он нужен:
 
 
Поедая планету
Тень сопутствует Свету
И благое начало
Свет со Тьмой обвенчало.
 
 
Темнота благотворна —
В ней сокрыты секреты,
А вот ясность – то спорно!
Видно все сквозь просветы!
 
 
И обман, если нужно,
Затуманим мы дружно,
Знаки переназначим,
Все вокруг напортачим…
 
 
Вдруг его размышления
Разорвалися разом —
Луч принес просветленье
Ослепительно, сразу!
 
 
Их Сиятельство Светлость
Тьму поставил в известность,
Что Благое Начало
Свет со Тьмой разлучало.
 

Ярило

 
Собирались пожиратели
Ночкой темной, новолунною.
Мои сели ели-тратили,
Грызли шкуру златорунную.
 
 
Рвали в клочья тело белое
И смеялись – издеватели!
Осторожное, несмелое —
Раздраконили, старатели!
 
 
И когда остались косточки
Да клочки облезлой кожицы,
Сделали себе подмосточки
И давай-ка строить рожицы.
 
 
Тут свинец залился в формочку
И взошло Ярило Красное —
Главный бес наморщил мордочку,
Понял – дело преопасное…
 
 
Мертвою водой побрызгали
И живой воды добавили —
Я ожил и брызнул искрами,
Меня на ноги поставили!
 
 
Преогромной дали крепости
Чародеи – заклинатели
И еще для верной верности
Острый меч они добавили.
 
 
Разогнал я нечисть злючую
Тем мечом за тридевять небес,
Гидру порешил гремучую —
Главный бес со зла в петлю полез.
 
 
Так свинцовою отметиной
Пожирателей ущучили,
Обережною монетиной —
Чтоб людей они не мучили…
 
 
Чародеи запечатали,
Вбили в землю племя гадкое…
Зачарованно – печальное
Место там осталось гладкое.
 

Вуду

 
Мы за столиком пили шампанское
И про Африку шел разговор,
А глаза ваши черно-шаманские
Молчаливо давали отпор.
 
 
Говорил вам о свойствах материи,
О «тамтамах» и вуду-жрецах,
Про Египетские, про мистерии,
Пирамиды вплетая в сердцах.
 
 
Много разного, мало связного,
Но казался себе знатоком,
Среди ужаса вдруг несуразного
Вы сказали мне резко: «Пойдем!»
 
 
Три сигары достав ароматные
На пустынном морском берегу
Разложили их, нежно – приятные,
На платке и в песчаном кругу.
 
 
К трем свечам три монеты добавили
И три капли каких-то духов,
В заключение блюдо заправили
Тремя фразами в несколько сколько слов…
 
 
Прочертила огромная молния
Малооблачный небосвод
И потом, что отчетливо помню я —
Закружился смерчей хоровод.
 
 
Подхватили нас вихри летучие
И поставили среди звезд.
Там течения многозвучие
Мне певуче пропели вопрос:
 
 
«Ты пришел получить посвящение?
Хочешь знать, так иди и смотри!»
«Я прошу у Великих прощения!» —
Сердце вдруг отозвалось внутри.
 
 
«Помни впредь, что молчание – золото,
Знай, умей и в секрете храни,
А иначе все будет расколото,
То, что собрано в долгие дни,
 
 
А иначе по ветру развеется,
Разлетится у птиц на хвосте,
Мудрость мира мукой перемелется
В первозданной ее красоте.
 
 
И останется лишь одиночество
В безобразной души пустоте…
Собирай и копи свое творчество
В молчаливой и светлой мечте…»
 
 
Я очнулся от высокомерия —
Вы смотрели мне нежно в глаза:
«Что ты знаешь теперь о мистериях?»
«Знаю все – не могу рассказать!»
 
 
«И не надо мне сказки рассказывать,
Просто духов урок повтори!»
Я не стал вас томлением связывать
И… из камня цветок сотворил!
 

Дыхание бога

 
Слушай дыхание бога
В пении ветра степного,
В грохоте горных порогов,
В шуме массива лесного.
 
 
Дым у костра на поляне
К звездам уйдет в поднебесье,
Огненный селезень глянет
И улетит в темнолесье.
 
 
Искрами фыркают ветки,
С треском распавшись на части,
Так оставляем мы метки
В жизни богатства и власти.
 
 
В беге от черного стража
Скроют нас вечности двери…
В страхе, прилипшем как сажа
Замерли дикие звери.
 
 
Воин, как дух мандрагоры
Молча стоит у порога.
Нынче оставь разговоры —
Слушай дыхание бога!
 
 
Слушайте Силы веленье,
Голос неведомой мощи,
Это – Творца проявленье
Среди языческой рощи.
 
 
Звуки сакрального пенья
Вдаль уносила дорога,
Строки звенели, как звенья —
Слушай дыхание бога!
 

Пророчество

 
«Что ждет меня в текущем месяце?»
Спросил колдун сынов эфира.
«Твой враг, наверное, повесится,
К твоим ногам падет порфира,
 
 
Ты завоюешь царский трон
Архипелага Всех Ветров
И будет побежден дракон…
Дракон? Да чтоб он был здоров!»
 
 
Воскликнул им колдун в ответ.
«Ну, враг, ну да! Пусть будет целым,
К чему мне трон. Мне много лет,
Я стар, как дуб в лесу замшелый…»
 
 
Но эльфы вновь твердят ему
Все предсказанья по порядку,
Видения кружат в дыму.
Событиям дают раскладку.
 
 
Вот враг его висит на ветке
И дождь с лица его стекает,
Дракон застрял в москитной сетке
Из заклинаний, помирает…
 
 
Последний на земле, бедняга…
Корона царства Всех Ветров.
Подписанная им бумага
И вензель из волшебных слов.
 
 
Закрыл колдун события в котле
И закопал под дубом древним,
Растаял, как туман во мгле,
Направившись к одной деревне.
 
 
В трактире месяц проводил,
Где пил на колдовские деньги,
На девок ужас наводил
И в церковь не ходил к обедне.
 
 
Помаявшись недолгий срок,
Вернулся к месту предсказанья.
Нашел закопанный горшок
И снова шепчет заклинанья.
 
 
Явились эльфы в тот же миг.
Опередив его сомненья
И говорят: «Прости, старик,
Но сбылось все твое виденье!
 
 
Пока ты пьянствовал в глуши,
В надежде обмануть судьбу,
Она решила поспешить,
Врага повесив на дубу!
 
 
Корону мы тебе достали,
Теперь Ветрами правишь ты,
Дракона в чары заковали —
Принцессу дивной красоты
 
 
Он съесть хотел, шальной повеса.
Летели мимо – жаль бросать.
Возьми себе – твоя принцесса,
Поможет царством управлять.
 
 
Такой финал, там ветер свищет,
В волшебных землях тишь да мир…
Колдун сидит теперь и ищет
Свой молодильный эликсир.
 

Привет из Африки

 
На Занзибаре не был сотню лет —
Там все возможно дико изменилось.
Вернее нет той лучшей из примет,
Когда бросаешь за борт горсть монет,
Чтобы сюда явится, ваша милость.
 
 
Когда нас накрывает ураган
И небо с океаном воедино —
Богов молит усталый капитан,
Чтоб курсом вышли мы в Дэр-эс-Салам,
И чтобы нас помиловал Единый.
 
 
И вот с того на этот вышли свет —
Мигает нам маяк надежно и привычно.
На Занзибаре не был сотню лет,
Отсюда леди, посылаю вам привет
И уверяю – дома буду, как обычно!
 
 
Пылает зноем Черный континент,
Дэр-эс-Салам встречает духом мокко,
От жара солнца натянули мы брезент,
Помощник с капитаном пил абсент,
А я сошел на берег с другом – коком.
 
 
Купил мартышку, попугая и кувшин,
Засмоленный сургучною печатью,
Он очень старый, в нем сидит какой-то джинн,
Его закрыл не то араб, не то раввин,
Ну в общем царь, с высокой очень статью.
 
 
На стать плевать, на положенье тоже,
Подумаешь – закрыть черта в кувшин!
Да пусть мне плюнет первый встречный в рожу,
Если не исполнит мне желанья джинн,
Ведь кто откроет – тот и господин.
 
 
На судне первым делом я сургуч
Содрал ножом, привычно выдрал пробку
И был заброшен в небо среди туч
С кувшином вместе. Из него дремуч,
Рванулся джинн и в лапах держит стопку.
 
 
Вначале пили за его освобожденье,
Потом за вас и после за меня.
Позднее вспомнил дух про день рожденья,
И чуть он было не надрался, как свинья!
Я спас его – напился первым я.
 
 
Без опыта наука эта сложнее всякого балета,
А опыт я имел большой, спасая честь морского флота.
Ведь что таить и что нам лгать – одна забота
На морях – стоять на вахте, крепко спать
И на досуге выпивать, чтобы по вам не тосковать!
 
 
Он три желанья мне чудно сотворил —
Вам отослал мартышку с попугаем,
Он капитану пол переменил,
За то, что тот меня по службе не любил,
А мне дворец построил под Шанхаем.
 
 
Теперь вы в Глазго, леди, а дворец в Шанхае,
А джинн оставил ящик виски и исчез
Я в облаках с бутылками витаю,
Пустые вниз, конечно, опускаю,
И письма в них – послания небес…
 

Черное море

 
Разноцветными были названья морей
В перламутре палитры седого Нептуна.
Лапы бронзовых наших, резных якорей
Поднимала для боя богиня Фортуна.
 
 
Закипала вода и когда корабли
Разрывали покровы завесы непрочной,
Командор великанов – волшебник Али
Вел нас верной дорогой и точной.
 
 
Разложил командор артефакты вокруг
И послал силы злые на расу людей,
Но он вызвать не смог их внезапный испуг —
За людей стоял маг и большой чародей.
 
 
Отвернулась Фортуна, зря верили ей,
Закружил ураганом Нептун корабли,
Заклинатель теней – тот людской чародей
Поразил командора. Волшебник Али
 
 
В бесноватую бездну свой меч уронил,
Черный меч – силы ада ковали его,
Черный меч, что Али пуще глаза хранил
И считал в этом мире превыше всего!
 
 
Почернела прозрачная, было, вода,
Уходили на дно мы вдали от земли,
Так название морю явилось тогда,
Когда сгинул в пучине волшебник Али.
 

Камень преткновения

 
Битва Богов и Титанов
Мир привела в изумленье.
Войны царей и тиранов
В прах повергали творенье.
 
 
Плоть от костей отделялась,
К небу тянулись цветы…
Небо устало смыкалось
Мраком ночной пустоты.
 
 
Тот, кто посеял сомненье,
Камнем лежал на дороге,
Молча, в пыли, без движенья
Ждал, пока сорились боги.
 
 
Ждал, когда дрались тираны
На перекрестках с царями,
Ждал, когда рушились страны,
Люди сражались зверями.
 
 
На каменистых аренах —
Шум гладиаторской стали.
В каменно– зубчатых стенах
Криком отчаянье звали.
 
 
Пошло кривлянье паяцев,
Тошно властителей бремя,
Камень лежал и смеялся,
Ждал, попирающий время.
 
 
В миг, когда солнце затмило
Темно-багровой луною
Огненный меч опалило,
Взвилось над черной землею.
 
 
Где-то ломались печати
И изливались фиалы,
Замерли воинов рати,
Встали когорты и алы.
 
 
Копья свои опустили,
Сабли запрятали в ножны,
Свыше врагов известили,
Стали они осторожны.
 
 
Белая сказка спустилась
С неба на Запределье.
Время устало кружилось
Белою, белой метелью.
 
 
Пламенем рухнула сила,
Высшей, неведомой власти.
Светом она разрубила,
Камень на мелкие части.