Текст книги "Королевская кровь. Скрытое пламя"

Алина отступила назад, почти к двери, но инляндец двигался быстро, подошел вплотную, протянул ладонь. Она отрицательно покачала головой.

– Хотите учиться дальше – давайте, – ледяным тоном произнес он. Высокий, жилистый и рыжий. И мерзкий! Мерзкий! Мерзкий!

Но руку протянула. Профессор словно неохотно взял ее за запястье, мягко скользнул кистью вниз, обхватывая ее ладонь. Рука была на удивление теплой.

– Снимите очки и посмотрите мне в глаза, – приказал, и принцесса вздернула нос, стянула очки и уставилась на него с вызовом.

Глаза у него были характерного для многих рыжих непрозрачного тускло-голубого цвета, лицо бледное, узкое, и ресницы тоже рыжие, чуть потемнее, чем волосы. И брови. И щетина на длинном подбородке.

– Я сказал, в глаза смотреть, а не разглядывать меня, – напомнил он нетерпеливо, и девушка снова подняла взгляд, останавливая себя, чтобы не впиться ногтями ему в руку.

Голова закружилась, вдруг страшно сдавило виски, Алина почувствовала спазмы, вскрикнула, падая назад, стукнулась о дверь, сползла по ней. Снова заплакала, теперь от ужасной, отдающей во все тело головной боли. Тротт присел перед ней на корточки, потянулся к вискам, но она отшатнулась, ударила рефлекторно его по руке и, глотая слезы, поползла от него вбок.

– Макс, ты сдурел? – раздался резкий голос Свидерского. Глаза застилал черный туман, очки куда-то делись, и она, задыхаясь от жгущей боли – словно виски пробило раскаленными кольями, панически шарила по полу в их поисках. – Ты что делаешь? Я не давал разрешения на взлом!

– Тихо, тихо, – говорил инляндец где-то рядом, и она дергалась от его голоса, – простите меня, пожалуйста, не двигайтесь, я вам сейчас помогу.

– Отойдите от меня, – плакала она в темноту, – я вас ненавижу, отойдите!

Боль стреляла огненными копьями, и Алина вообще перестала соображать – схватилась за голову и застонала.

– Да сделай ты что-нибудь! – совсем молодым голосом кричал ректор. – У нее же конвульсии сейчас начнутся!!!

Тротт вдруг сгреб ее в охапку, зажал, дабы не дергалась, положил руку на лоб. Она извернулась, чтобы укусить, и с наслаждением впилась ему в ладонь зубами, чуть ли не рыча. Мужчина зашипел, перехватил ее поудобнее, прижал к груди, снова приложил руку, теперь уже к виску.

– Тихо, тихо, – повторял он ей в макушку, – сейчас все пройдет. Простите меня, богов ради.

– Ненавижу, отпустите! – плакала Алина, но от ладони на виске полилась прохлада, боль, огрызаясь, уходила прочь, и принцесса ослабела, обмякла и потеряла сознание.

Она пришла в себя от тихих голосов. Пахло сигаретным дымом.

– Что на тебя нашло, Макс? – голос ректора. – Ментальный взлом запрещен вне следственных органов. А она совсем ребенок еще. Или ты мне не поверил?

– Я был уверен, что это она, – тусклым голосом говорил лорд Тротт. – После того что с тобой сделали… Я же все видел, Алекс, и все чувствовал…

Алина приоткрыла глаза – она лежала на кушетке в глубине кабинета, а мужчины стояли у открытого окна, и инляндец курил, нервно выпуская дым. Очков на ней не было, поэтому девушка видела лишь силуэты.

– И что, убедился? – горько сказал Свидерский. – Напугал девчонку, чуть не убил ее. Что с тобой, друг?

– Убедился, – глухо произнес тот и обернулся. – Алина, как вы?

Она промолчала, отвернулась. Было противно. Сказка оказалась полна злобных соседок, издевающихся над ней парней и лорда Тротта, причинившего ей боль.

– Алина, – инляндец, по-видимому, подошел ближе. – Извините меня, пожалуйста. Я не должен был так поступать. Я готов на любую компенсацию. Могу позаниматься с вами по пропущенным лекциям, и, конечно, вы можете теперь посещать текущие. И зачет я вам поставлю.

– Засуньте свой зачет себе… – она осеклась. – Я вообще уйду из университета. – Голос у нее дрожал, и принцесса упорно не поворачивалась. – Это чудовищно. Как вы могли? Что я сделала?

– Алина, это большое недоразумение, – сказал ректор. – Я тоже приношу свои извинения. И не нужно рубить сгоряча, вы умная девушка, потом пожалеете. Я обещаю, что такого больше не повторится.

Она встала и, не глядя на стоявшего перед ней инляндца, повертела головой в поисках очков.

– Они разбились, у вас есть запасные? – спросил Тротт, наблюдая за ней.

– Только в общежитии, – нехотя ответила Алина. Голова больше не болела, но слабость была ужасная, ее шатало.

– Полежите, я сейчас схожу за ними.

– Не надо! – оборвала она его. Сначала Ситников, а уж что начнут говорить, если к ней в комнату заявится профессор, вообще страшно представить. – Сама дойду. Все нормально. И, кстати, на пары я к вам ходить не буду. Вы меня очень убедительно отговорили.

– Алина, – лорд Тротт протянул руку, коснулся ее плеча, но она отшатнулась, с гневом посмотрев на него. Маг отошел чуть назад. – Алина, я хочу сказать, что вы имеете право написать на меня заявление в отдел магпреступлений. Я действительно совершил ошибку и признаю свою вину. Вы не поверите, но мне не свойственна жестокость.

– Да? – Она хотела сдержаться, хотела просто уйти и не позволять себе кричать, но не смогла. – А разве не вы выгоняли меня с пар? Насмехались? Захлопывали двери перед носом? Игнорировали мои просьбы? Как собачку, протащили над мальчишками, вышвырнули в коридор?

Тротт молчал, и принцесса, сфокусировав зрение, увидела, что он мнет в руках ее очки. Вдруг снова захотелось плакать. Но она и так слишком распустилась сегодня. Она Алина Рудлог, а не какая-то размазня!

– Я пойду, – и под молчание двоих мужчин она неуверенно вышла из кабинета.

* * *

Макс взял еще сигарету.

Забавно. Он почти семнадцать лет не касался женщины по своей воле. Его хотели, его соблазняли, в него влюблялись, но никогда не отшатывались с омерзением и ненавистью. Хотя он это заслужил, без сомнения.

– Тебя могут отдать под трибунал МагКонтроля, Макс, – сказал наблюдавший за другом Алекс. – Если она напишет заявление, конечно.

Тротт отмахнулся, выпуская дым.

Не курил он тоже очень-очень давно. Данилыч держал пачку для Мартина, который иногда баловался.

– Плевать, меньше людей вокруг будет, – ответил Макс резко. – Говорю же, я был уверен, что это она. Я не вижу структуры ее ауры, на ментальном уровне стоит очень гибкий блок, который внутрь не пускает. Я зацепился за него и попытался пробить, но уйти получилось неглубоко. Но главное увидел: вчера все было так, как она сказала. Я думал, она не пришла на занятия, потому что слишком много от тебя отхватила.

– Надеюсь, девочка не бросит учебу, – проговорил его друг и по совместительству ректор МагУниверситета. – Я еще поговорю с ней. Она очень похожа на тебя, Малыш. На такого, каким ты был на первых курсах.

Макс не отвечал, курил в окно и думал. И вспоминал, каким он был и из-за чего изменился. Но делиться, даже с Алексом, который стоял с ним спина к спине и не давал ему окончательно замкнуться в себе, не собирался.

Иначе можно было лишиться и тех немногих друзей, которые у него оставались.

* * *

Алина, держась за стенку, спустилась с крутой лестницы, медленно пошла по коридору, стараясь не натыкаться на углы, когда он поворачивал. Здание было тихим и пустынным, аудитории были заперты, и принцессе казалось, что эти двери запирают ее мечты.

– Пш-ш, – раздался шепот справа. – Козочка, как ты?

Она повернулась, сощурилась, разглядела Аристарха. Тот смотрел на нее с сочувствием.

– Малец заслуживает-таки хорошей порки, – проскрежетал сзади Ипполит. – Что удумал, демоново отродье, гад, что удумал!

– Вы всё знаете? – спросила она тихо. – Откуда?

Будто тяжелая теплая рука погладила ее по голове.

– Знаем, – грустно вздохнул Аристарх. – Мы всё знаем, птенчик ты наш. Дело в том, что мы и есть университет. Его стены, его фундамент, его крыша, доски в кабинетах, парты и полы. Слишком много здесь изначально использовалось стихийной магии, чтобы здание осталось просто зданием.

– Ты не думай уходить, малышка, – сказал Ипполит гулко. – Как мы без тебя, а?

Алина покачала головой и попрощалась под грустными взглядами древних каменов.

У гардеробной ее нагнали взъерошенные и немного взволнованные Ивар с Олегом, и она даже удивилась, увидев их. Но ребята напомнили про игру, и девушка, тяжело вздохнув – обещала же, – честно отсидела матч по баскетболу, вежливо хлопая, когда мяч попадал в корзину. Затем поздравила свою команду и ушла, ускользнув от парней – те настаивали, что проводят ее до общежития.

Алина даже не стала собирать одежду. И на злобный шепот и хихиканье соседок не обращала внимания. Сделала она только одно – попросила Наталью передать ее телефон Матвею. Заходить к нему не стала – побоялась, что он начнет спрашивать и она все расскажет.

Вечером девушка прошла несколько остановок пешком, остановилась на оговоренной и села в неприметную старую машину. Молчаливый водитель поприветствовал Алину и со всем почтением и отвез во дворец.

А там ее проблемы отступили на второй план.

Обеспокоенная Марина сообщила, что Полли не вернулась с группой и руководитель утверждает, будто девушка в конце сентября исчезла, оставив записку, что возвращается домой по семейным обстоятельствам. А телефона в доступном пространстве не было, и сообщить в университет куратор смог только через неделю, когда ездил за провиантом для группы.

Вся семья была подавлена. Василина плакала, Мариан был тяжел и мрачен, и пятая принцесса не стала добавлять к их тревогам еще и свои.

Теперь у них оказалось сразу две пропавшие сестры – и ни единой мысли, как их найти.

Часть вторая

Глава 1

Начало октября, Бермонт

Полина

Четвертая принцесса Рудлог закинула ногу на замковую стену и тихонечко, чтобы не потревожить охрану, забралась на огороженную площадку на крыше. Тяжелые облака и моросящий дождик, конечно, помогали, скрывая луну, да и время было самое сонное, но об осторожности забывать не стоило.

Она, одетая в черный, плотно облегающий тело костюм, легко пробежала по каменным плитам к чердачной лестнице, повозилась немного с дверью, открыла и скользнула внутрь.

Заказчик дал очень мало информации как об объекте, так и о предмете задания, и Полина бы не взялась за дело, но особо попросил Учитель, упирая на то, что заплатят такие деньги, что потом можно удаляться от дел всей конторой и жить безбедно всю жизнь. А она очень хотела, чтобы ее семья начала жить безбедно.

Нужные покои находились на последнем этаже замка королей Бермонта, который выглядел как скала, стоявшая на скале. О да, Пол прекрасно изучила его за прошедшие дни – как и крыши, переулки, проходные дворы окружающих замок домов в центре столицы страны, Ренсинфорса.

Король Бермонта, к сожалению, был неглуп и хранил фамильные сокровища не в отдельном зале, который вскрывался в два счета, а очень прагматично – в собственной спальне, в сейфе. Во всяком случае, на эту информацию заказчика хватило, и она очень надеялась, что данные эти не пустышка. Не хотелось бы бегать в поисках нужной вещи по всему замку. Она уже и так натворила дел на пару десятков лет заключения.

Полина Богуславская

Полина приоткрыла дверь в полутемный коридор, осторожно выглянула и даже почувствовала некоторую досаду. Охраны не было вообще – гуляй кто хочешь, заходи куда желаешь. Не считать же охраной камеры, которыми был напичкан коридор. Она постоянно удивлялась, насколько люди доверяли электронным глазам. Сколько краж можно было предотвратить, просто поставив старых добрых охранников с собаками. Нет, надо обязательно потратить бешеные деньги на охранные системы, чтобы потом рвать на себе волосы и причитать об утерянном. Хотя, находясь на другой стороне процесса, она не могла не радоваться техническому прогрессу.

Девушка засунула руку в плотно прилегающий к телу рюкзак, включила глушитель. Теперь изображение будет с помехами, но недолго, минуту-две, чтобы никто не успел насторожиться. Прислонилась к стене, прикрыла глаза, сливаясь с ней цветом и структурой, как хамелеон, и так, распластавшись, медленно пошла к двери в конце коридора. Быстро идти было нельзя, иначе заметят движение.

Вот и дверь. Пол чуть ускорилась, затаилась в углу, в тени, подождала минут пятнадцать. Если бы кто-то что-то видел, за ней бы уже пришли. Здесь камер не имелось, зато стояли сигналки, ощущавшиеся как стены плотного воздуха. Но на этот случай у нее на шее висел амулет, стоивший безумных денег, но ни разу не подводивший до сих пор. Не подвел и сейчас.

Дверь была тяжелая, наверняка скрипучая, и незваная гостья прокапала петли маслом, щедро налила на порог и тихонько потянула ее на себя. Тянула очень медленно, буквально по несколько миллиметров, каждый раз прислушиваясь к звукам из покоев. Но все было тихо, и минут через десять удалось наконец приоткрыть дверь достаточно, чтобы проскользнуть в образовавшуюся щель.

Закрывать не стала – ей еще уходить обратно.

Королевские покои оказались огромными, со старинной мебелью, с гобеленами, с высокими узкими окнами. И пахли стариной. Светил тусклый ночник на тяжелом столе, блестели стеклами серванты, гулко тикали настенные часы с ходиками. Она была в гостиной, определенно, и спальня – за одной из дверей, выходящих в нее.

Сняла ботинки, носки и на цыпочках прошла к одной из дверей. Открыла, вгляделась. Зеркала и плитка, запах сырости и свежего мужского геля для душа. Ванная. Идем дальше.

Узкая комната, пахнет кожей, тканями, приятной туалетной водой. Хороший вкус у Бермонта, однако. Гардеробная.

Кабинет. Стол, кресла, музыкальная система, шкафы с какими-то папками, запах бумаг. На всякий случай пробежалась по кабинету. Сейфа не было. Дальше.

Вдруг забили часы, отсчитывая четыре утра, и Полина чуть не подпрыгнула от резкого звонкого звука. Он казался таким громким, что должен был разбудить весь замок. Но звон затих, и наступила полная тишина. Она подождала несколько минут на всякий случай и пошла дальше.

Хм, что это? Зеркала, какие-то палки, скамейки, лестницы, другие загадочно темнеющие силуэты. Чуть уловимый запах пота. Присмотрелась. Точно, тренажерный зал! Где же эта чертова спальня?

Вот она. Точно она. Здесь есть кровать. И пахнет спящим мужчиной. Но темно, даже с ее тренированным зрением видно не очень хорошо. Но ничего, работали и не в таких условиях. Теперь нужно найти сейф. И не разбудить ровно дышащего в кровати властителя Бермонта.

Полли тихо, прислушиваясь к дыханию спящего и двигаясь в такт ему, прошла по спальне, осматривая стены. М-да, похоже, она переоценила умственные способности бывшего знакомого. Сейф оказался на виду, между кроватью и окном, и система защиты была самая простая. Самоуверенность великих мира сего не раз играла ей на руку. Так было и на этот раз.

Полина закрыла глаза и провела пальцами по металлическим прохладным кнопкам-цифрам замка. Пять кнопок были немного утоплены по сравнению с остальными. И первой была двойка – на первую цифру почему-то всегда нажимают сильнее, чем на остальные. А последней четверка – утоплена меньше всех. Значит, надо угадать последовательность остальных трех цифр. Всего-то шесть вариантов перебрать!

Ее пальчики порхали по кнопкам, а она даже не смотрела на замок – отслеживала дыхание короля, наблюдала за ним. Он лежал к ней спиной, и спина была весьма и весьма.

Полина помнила Демьяна Бермонта с детства, когда тот не был еще коронован, и он всегда казался ей красавчиком. Пусть и слегка суровым. Но все равно играл с ними, с детьми и подростками, хотя редко улыбался. А ее, Полли, возил на спине, будто лошадка, иногда подпрыгивал, и она, смеясь, кричала: «Демьян, нет, ты меня сейчас уронишь!»

Сейф щелкнул на третьем наборе, и она затаилась, прислушиваясь. Дыхание спящего не изменилось, но она ощутила тревогу, заторопилась. Включила маленький нарукавный фонарик, просмотрела содержимое и наконец нашла искомое. На подушечке лежала фамильная коронационная подвеска Бермонтов, Лунный глаз. Камешек был невзрачный, лилово-красный, неправильной формы, размером с перепелиное яйцо. И зачем он заказчику? Впрочем, это не ее дело. Ее дело – выйти отсюда так же удачно, как и вошла.

Она со все нарастающей тревогой, из-за которой волоски на теле вставали дыбом, сунула подвеску в карман, выключила фонарик и развернулась.

Чтобы встретиться глазами с совершенно не сонным взглядом стоявшего почти вплотную к ней Демьяна Бермонта. Тело тут же среагировало, не включая голову, – Полли прыгнула далеко вправо, к окну, отступила назад.

– Какая невиданная наглость, – проговорил он мрачно, обходя ее и перекрывая дорогу к двери. Хлопнул ладонями, свет зажегся, и она зажмурилась, сморгнула слезы. – И чем вас, смертников, покупают, что вы лезете сюда и лезете?

Полина молчала, просчитывая варианты. Поговорить она и у следователя успеет. Если ее сейчас не придушит лично его величество.

– Отдашь подвеску – заменю смертную казнь на пожизненное, – сообщил он, приближаясь. Полли снова ушла прыжком вправо, опрокинула узкий шкаф: плевать на грохот, главное сейчас выиграть драгоценные секунды, усложнить продвижение так не вовремя проснувшегося владельца Лунного глаза. Вспрыгнула на тумбочку, затем на кровать, остановилась, балансируя на краю, наклонив голову и наблюдая.

Он сдержанно улыбался, оглядывая ее так же внимательно. Все так же красив, ничего не скажешь. Чем-то неуловимо похож на мужа Василины, Мариана, только выше и не такой мощный. Крепкий, но более изящный и… текучий, что ли?

– Интересно, – пробормотал Демьян, будто сам себе, шагнул-качнулся влево, и она шагнула вправо по краю кровати, повторяя его ритм. И еще раз, словно отзеркаливая. И еще. Но проклятая кровать чуть хрустнула под ногой, она отвлеклась на долю секунды и едва успела повернуться и сгруппироваться, потому что даже не заметила его движения – только какую-то смазанную тень, врезавшуюся в нее так, что перехватило дух, развернувшую лицом в одеяло и зажавшую руки в жестком захвате.

– Я думал, хоть ты продержишься подольше, чем предшественники, – сказал с нотками веселья Бермонт, упираясь коленом ей в поясницу, чтобы даже не думала дергаться, и крепко сжимая ее руки за спиной. – Начало было вполне многообещающим… но увы. Ты ведь не будешь против, если я заберу камень? В камере он тебе не пригодится.

Он полез в карман на бедре, наклонился, расслабился, и Полина, чувствуя, как выворачиваются руки в плечах, резко выгнулась далеко назад – не зря ведь занималась гимнастикой, – ударила затылком ему в лицо, развернулась, впечатав отшатнувшемуся королю в грудь согнутые в коленях ноги. Жаль, что сняла ботинки, – эффект был бы больше. А так только выиграла время, чтобы отскочить к сейфу. И опять между ними оказалась кровать. Плечи противно ныли, она была вся мокрая от пота из-за этих обезьяньих прыжков. Сердце колотилось как ненормальное, и принцесса тяжело дышала, пытаясь вернуть себе спокойствие.

Демьян Бермонт тоже тяжело дышал, резко втягивая носом воздух и снова рассматривая непрошеную гостью, теперь уже с нехорошим интересом. Глаза почернели, по коже пробегала мелкая раздраженная дрожь, на скуле наливался синяк, из носа сочилась кровь. Он слизнул ее. На миг мелькнули клыки, и теперь стало по-настоящему страшно.

Полина шагнула к окну, не думая долбанула локтем по высокому стеклу и под звук падающих осколков тут же переместилась к дальней стене – потому что ее противник снова невероятно быстро метнулся через кровать, развернулся, хватая воздух, мазнув пальцами по ее куртке. Уже рыча, не снижая темпа, прыгнул наперерез, но она снова ускользнула, снова вскочила на постель. Выход был только один – теперь бы завершить этот круг и выпрыгнуть. Плевать на подвеску, спастись бы самой. Ухитрившись заметить его движение, кувыркнулась назад, через голову, и почти успела сделать второй кувырок. Почти.

Полли зависла плечами над полом, прижатая спиной к постели тяжелым мужским телом и удерживаемая за волосы жесткой рукой. Демьян все еще тяжело дышал, принюхиваясь, подрагивая, и черные глаза пугали.

Пол зашипела, впилась ногтями в его влажную шею, попытавшись вывернуться, но Бермонт, сжав бедрами ее бедра, как норовистую лошадь, дернул ее на себя, поднимая, зарычал, показывая клыки. Глаза были совсем звериные, безумные и темные. Склонился к лицу, впиваясь в губы, царапая клыками, крепко удерживая за волосы и не давая отвернуться. Второй рукой он разорвал кожаную куртку на спине вместе с лямками рюкзака – так, будто они были соломенными.

Он чуть не задушил ее, пока рвал одежду: воротник больно передавил горло, и Полина захрипела, полосуя спину Демьяна ногтями и кусая его за губу. Рот заполнился его кровью, но было все равно – только бы выбраться, спастись, убежать.

Бермонт словно не чувствовал боли. Отстранился, рванул ее куртку уже спереди, обнажая плечи и грудь, потянул пленницу за волосы назад, чтобы выгнулась дугой, прикусил сосок. Придерживая ее за талию, начал вылизывать его, как животное. Дыхание его было рваным, сиплым, сердце бухало, он урчал и рычал, задевал ее клыками, и это было так страшно, что Пол заплакала.

Не было сил сопротивляться; она словно отстранилась от происходящего, чувствуя бегущие по щекам слезы и обещая Великой Богине, что если та спасет ее, то Полли никогда-никогда не будет больше воровать, даже канцелярскую скрепку чужую не возьмет. Я все поняла, Матушка, я больше не буду… Только спаси, Матушка, от этого жадного полузверя свою дурную дочь, не допусти… не допусти…

– Пожалуйста, не надо, – просила она сквозь слезы, когда он снова, чуть сместившись, опустил ее на кровать; почти нежно огладив живот, расстегнул ее штаны, потянул вниз, раздраженно разорвав неподдающуюся ткань. Прижался к ней горячим тяжелым телом, поцеловал снова, прикрыв глаза, уткнулся носом ей в плечо, прошелся языком, прикусывая кожу. Подсунул руку под бедро, с силой отводя его в сторону. Король тихо и напряженно порыкивал, дышал тяжело, сминая ее тело, гладил ее жесткой рукой, гладил настойчиво, по плечам, рукам, по раскрытым бедрам, вжимался в нее, так и не открывая глаз.

– Нет, пожалуйста, нет! Нет. Нет. Нет!

Она зажмурилась, чувствуя его на себе, чувствуя его всего, совсем по-детски скривила рот, затряслась в истерике, заколотила по кровати руками.

– Демьян, пожалуйста, нет!

Полина не сразу сообразила, что он замер и не двигается. Только через свои жалкие всхлипы слышала его дыхание и звук гулко бьющегося сердца, отдававшийся и в ее груди. И чувствовала тяжелый, почти звериный запах – наверное, так и должен пахнуть большой, рассерженный и возбужденный мужчина.

Приоткрыла глаза, когда Бермонт, поднявшись на локтях, отодвинулся от нее. Тут же подтянула ноги к животу, вскочила, все еще трясясь, вытирая ладонью слезы и его кровь с лица, отступила к окну. Из одежды на ней остались какие-то клочки, а в груди ворочался, стрелял паникой пережитый ужас.

Демьян так и не двигался, странно глядя на нее. Он весь был в царапинах от ее ногтей, но даже не морщился. Просто сидел, застыв, и смотрел. Будто увидел привидение.

Но ей некогда было размышлять. Полли сделала еще два шага, развернулась, выпрыгнула в окно, на ходу оборачиваясь в большую птицу, взмыла вверх и полетела на юг. Так далеко, как только возможно.

* * *

Демьян Бермонт посидел еще немного, восстанавливая дыхание, встал, подошел к окну. На него смотрели ночь и город в огнях. И ни следа странной белой птицы, похожей на ворону-переростка, скрещенную с лебедем. На острых осколках, все еще торчавших из рамы, осталась ее кровь, и он мазнул пальцем, попробовал ее на вкус.

Да уж.

Неожиданно.

Сегодня он вернулся с коронации Василины Рудлог, вымотанный и уставший, и только этим объяснялось то, что он не проснулся сразу, как чужой вошел на этаж. Но, слава Хозяину лесов, все-таки уловил движение. Некоторое время он лежал, прислушиваясь и раздумывая, как поймать вора так, чтобы посланный на этот раз «специалист» остался жив и был в состоянии сотрудничать.

Каково же было его удивление, когда нюх сообщил, что на этот раз в сейфе копается не матерый профессионал, а совсем молодая девчонка. И запах оказался смутно знаком, будто родом из детства. Нет, женщины приходили и раньше, но это были хищники, а не желтопузые щенятки.

За последние три месяца Лунный глаз пытались похитить семь раз. Первых двоих Бермонт просто убил, еще не отойдя ото сна и почуяв чужаков на своей территории. Затем приказал озаботиться системой безопасности и задумался: две подряд попытки кражи, конечно, могли быть совпадением, но рисковать не хотелось. Третья взломщица, видимо, осведомленная о судьбе предшественников, пыталась вколоть ему снотворное, но он был быстрее. И она даже осталась жива, хотя и слегка подрана. К сожалению, о заказе она узнала через десятые руки, менталисты это подтвердили. И передавший заказ оказался мертв, когда за ним пришли ищейки.

Следующих уже ждали, намеренно упростив задачу до примитивной. Необходимо было узнать, кому и зачем нужна подвеска, и обезвредить непосредственно заказчика. За артефактом один за другим шли жесткие профессионалы: пытались убить, пускали газ, проникали через окно, был даже один весьма неслабый маг-менталист, попытавшийся заставить короля самого отдать ему искомое. Но результат получался один – воры оказывались в камерах, к чести Бермонта, все живые, но никто ничего не знал. И Демьян начинал раздражаться.

В стране и так было неспокойно – нежить в последний год словно взбесилась, иногда открывались пространственные переходы, и оттуда лезла такая мерзость, что стоило больших сил справиться с ней. Все это, очевидно, было последствием падения трона Рудлог – оно изменило баланс силы на континенте и не могло не сказаться на соседних государствах. Все как-то справлялись сами, но напряжение нарастало. Поэтому известие о том, что королевский дом Красного восстанавливается и наследница жива, стало для правящих монархов континента настоящим облегчением.

Демьян Бермонт

Но теперь кто-то пытался расшатать его страну, и проблему нужно было решать.

Появилась идея дать украсть Лунный глаз следующему исполнителю и проследить за ним, но это было очень рискованно. Сделать подделку? Обман раскроется у первого же специалиста, и подставу легко обнаружат, заказчик заляжет на дно – и цели попыток краж останутся непонятными. Отдать настоящий? Где гарантия, что очередной профессионал не перехитрит преследователей и не скроется с драгоценностью?

На закрытом совещании с главами отделов охраны и безопасности решили попробовать договориться. Перекупить следующего, пообещать не только жизнь, но и в десять раз больше стоимости заказа, если тот подыграет им. И все бы шло по плану… если бы взломщиком не оказалась молоденькая девчонка, если бы она не стала прыгать по его спальне, как белка, заводя в нем зверя-охотника, если бы не пустила ему кровь, если бы от нее так не пахло адреналином, отчего по жилам побежали ярость и возбуждение.

О том, что было дальше, он старался не думать, кривился, а в голове звучал плачущий голос: «Демьян, пожалуйста, нет!»

Конечно, он узнал ее. Запах, голос, фраза – она так же кричала, сидя у него на холке много лет назад, только не от страха, а от детского восторга. А потом он увидел и ауру – когда девушка уже стояла у окна и вокруг нее светилось слабенькое, но очень живое пламя Рудлогов. Хорошо, что он догадался посмотреть. Чтобы убедиться. Потому что никак не укладывалось в голове, что светловолосая девчонка с короткой челкой, вечно разбитыми коленками, игривая, громкоголосая и смешная, стала воровкой. Ладно внешность – он видел старших Рудлог на коронации и знал, зачем и как они были изменены. Но сам факт… во что же она вляпалась? И знают ли сестры?

Теперь ее срочно нужно было найти.

Во-первых, он просто хотел увидеть ее снова.

Во-вторых, подвеска осталась у него, а значит, исполнительницу за ненадобностью просто убьют.

В-третьих, возможно, она сможет пролить свет на последние кражи и дать хоть какую-то информацию.

Демьян созвал срочное совещание, приказал перекрыть границы и объявить о розыске темноволосой девушки по описанным приметам. Привлечь всех ищеек – пока кровь свежая, она им поможет. Если Полина в Бермонте – он найдет ее. А если нет… то придется встречаться с ней в Рудлоге. И он точно знал, что собирается ей сказать.

* * *

Полли летела, пока были силы, пока сознание не начало двоиться, требуя немедленно перекинуться, чтобы не остаться крылатой навсегда. Она и так превысила все возможные ограничения, стараясь улететь подальше и от столицы, и от своего провала, и от страшного Бермонта. Он, конечно, узнал ее, она это поняла и теперь еще и переживала свой позор. Все-таки красть у того, кто не знает, кто именно у него крадет, как-то спокойнее для совести.

Она так гордилась тем, что у нее есть своя тайна, что она взрослая, самостоятельная, что решит все проблемы семьи, и вот – первая сложная задача, и ей хорошенько повыщипывали перья.

Девушка заметила внизу какое-то поле с одинокой постройкой, расположенное в очередной долине; начала снижаться, высматривая в чуть рассеявшейся перед восходом темноте людей, которые могли ее засечь. Никого не было, урожай уже убран, и валы земли тоскливо смотрели в небо, ожидая следующего плодородного года.

Полли все-таки шмякнулась на землю от усталости, прямо в грязь, полежала, открывая и закрывая клюв, собралась, перекинулась. Побрела к постройке, утопая во влажной земле. Шаталась – рука и бок были порезаны осколками, и раны еще кровили, хотя обычно при обороте исчезали и синяки, и царапины.

Постройка оказалась маленькой развалюхой, служившей хранилищем инструментов и, наверное, временным пристанищем для владельцев поля. Во всяком случае, тут был топчан, укрытый серой простыней, и грубо сработанный столик рядом с ним. И даже какие-то консервы, и бочка с дождевой водой снаружи. В углу была свалена драная и грязная одежда – Полина долго возилась, пытаясь найти что-то приемлемое, но так и не смогла. Уже не обращая внимания на грязь, разодрала простыню, перевязала себя, как получилось, укуталась в остатки ткани, поджала ноги и постаралась уснуть. Как жаль, что нет ее одежды. С другой стороны, в нынешнем состоянии она все равно не смогла бы проконтролировать ее сохранность при обороте.

Было очень холодно, уйти в сон не получалось, зато получалось жалеть себя. И угораздило же ее так глупо попасться! Ведь она хорошо подготовилась, как же так?

Она получила задание перед поездкой с группой на вулкан. Учитель рекомендовал не торопиться: был важен результат, а не срок. Все шло по плану. Полли, как и всегда, тщательно изучила доступную информацию про Бермонт, которой было крайне мало – самая закрытая страна континента неохотно делилась секретами.