Текст книги "Звезда-гостья"

Знание Двуликое

Летит земля в пространстве

Утлой лодочкой

Но молим мы -

Ловцы и рыбаки

Сглотни наживку,

Попадись на удочку

О, чудо-юдо,

Чудо-рыба-кит…

Н.Олев

      Строитель был недоволен. Очередной раз окинув взглядом картину мира, он болезненно поморщился. Население планеты всё росло и росло. Благодаря развитию медицины люди получили долгую жизнь. Плохое питание, тяжелый физический труд, эпидемии, все катаклизмы, что в древние времена уносили миллионы жизней, хитрые люди научились избегать. Они освоили небо и даже космос, поэтому, вопреки расхожему мнению, он уже давно обитал не на небесах, а был вынужден перебраться глубоко под воду, туда, где некогда затонула Атлантида, где никто и никогда не найдёт его и не потревожит. Что будет, если люди окончательно выйдут из-под контроля, что станется с Мировым порядком и с ним самим, со Строителем? И чего он только не испробовал, и насылал на людей войны, и свиной грипп, и лихорадку Эбола, а им всё нипочём! Человеческая масса всё увеличивалась, росла, нередко пожирая при этом самое себя… Стоп. А что если людишки сами себя уничтожат, своими же руками? Запустить программу самоуничтожения, сократить население планеты до безопасного, управляемого уровня. До чего же гениальный план! Пританцовывая и довольно мурлыча себе под нос веселенький мотивчик, Строитель немедля позвал к себе своих верных трех китов-убийц для исполнения своего плана, Большого Плана, как он сам его окрестил.

      Преданные слуги Строителя явились тотчас же.

-Ну-с, -пророкотал Строитель, пряча довольную ухмылку в седые усы,– грядут великие перемены во всем мире. Для баланса сил на планете именно на вас будет возложена миссия уничтожения неугодных, без лишнего кровопролития.

-Без кровопролития? Как это?!– воскликнул прожорливый кашалот, хищно ощерив зубастую пасть.

-Ты, Азарт Разорительный,– Строитель любовно потрепал его по огромной голове,– будешь соблазнять всех людей, и молодых и старых, и умных и глупцов, и богатых и бедняков, затягивать их в свой омут. Сначала их следует крепко посадить на крючок. Дать им в первый раз возможность выиграть, а в голове навсегда поселить мысль, что деньги можно не заработать, а получить легко и просто. Страсть к дармовым деньгам очень быстро разрушит разум и приведет к последней черте. Как только человек скажет: «Я проиграл все. Должен всем. Жизнь бессмысленна!» – он твой. Следующий шаг– самоубийство.

-Ну, это же так легко! Благо, глупые люди наделали игровых автоматов и казино на каждом шагу. Вон они, весело подмигивают огоньками, приглашая каждого испытать судьбу! – улыбнулся кашалот Азарт во все свои шестьдесят зубов.

-К тебе, Политика Губительная, разговор особый -ласково обратился Строитель к проворной кровожадной хищнице-касатке,– ты будешь морочить головы сильным мира сего. Ослепленные тобою, они будут стремиться к захвату и реализации в собственных интересах мировому господству. Их ненасытная жажда приведет в итоге к потере контроля над собой и к самоуничтожению.

-Проще простого,– проворковала коварная касатка Политика Губительная,– нынче как раз популярен Майдан. Переворот для глупцов кажется выходом, методом запугивания властей. Когда они поймут, что это политика саморазрушения, будет слишком поздно.

-Любовь Погибельная, голубушка, -игриво подмигнул Строитель зубатой белухе,– ты у нас особенная. Роковая любовь– твоя стихия. Мани людей, завлекай в пучину страданий и страстей, будь им палачом. Очень часто пленники несчастной любви хотят покончить с собой.

-Это будет совсем нетрудно,– изящно повела плавниками белуха,– особенно сейчас, в эпоху информационных технологий. Интернет опутал весь мир своей паутиной, и по этой паутине с бешеной скоростью распространяются шанкры сообществ самоубийц, обещая лёгкий способ избавления от любовных мук. Молодые неокрепшие умы будут моими!

-Вот и славно. Принимайтесь завтра же за работу, мои верные три кита! На вас вся надежда, лишь на вас сейчас зиждится мой покой.

Строитель величественно встал во весь свой огромный рост, давая понять, что аудиенция окончена.

-А для меня что же, не будет задания? -раздался вкрадчивый шепот за его спиной.

Строитель невольно вздрогнул от неожиданности и обернулся.

-Ах, это ты, чудо-юдо Знание Двуликое. Ты же не кит, ты вообще непонятно кто. Рыба-оно.

-Я-то может быть и оно,– прошелестело чудо-юдо, обвиваясь своим серым, скользким змееподобным туловищем вокруг ног Строителя,– но сила во мне заключена великая. Вспомни, за вкушение плодов с Дерева Познания люди навсегда были изгнаны из Рая. Если люди, возомнившие себя всемогущими богами, будут использовать знания не во благо, а во вред, очень быстро уничтожат сами себя и останется лишь жалкая кучка невежественных, послушных, легкоуправляемых рабов. Не этого ли ты добиваешься?

-Отстань,– Строитель оттолкнул от себя ногой Знание Двуликое,– не по твоей ли милости человеки теперь настолько уверены в том, что являются вершиной развития и венцом творения, что, не ровен час, скоро заявятся и сюда к нам? Я тебе не доверяю.

-Но-но, поосторожнее, не стоит меня недооценивать и несправедливо обижать!– угрожающе зашипело чудо-юдо.

-А, поступай, как знаешь,-устало махнул рукой Строитель,– ты же у нас Знание…

Много бед в мире наделали три кита-убийцы, много жизней унесли. А что же чудо-юдо Знание Двуликое? Оно играючи демонстрирует свою силу повсеместно. Созидательную или разрушительную? По-разному бывает. Смотря к какому человеку оно попадется на крючок.

Преступление без наказания

      Петруха Аннов родился под несчастливой звездой. Точнее, совсем не под звездой, а под чахлым кустом в придорожной канаве, где его и бросили на произвол судьбы, как обузу и ненужную вещь. Но судьба сжалилась над несчастным и он оказался в детском доме. Детство и юность его были трудными, в основном от того, что человеком он рос с детства нехорошим и способным на низкие, подлые поступки, за что бывал неоднократно и жестоко бит сверстниками. Едва покинув стены детского дома, он по глупости оказался не в то время не в том месте и загремел за решетку за преступление, которое совершил другой человек. Тюремные застенки оказали скверное влияние на преступную с детства натуру, ибо его опять таки из-за мерзких свойств своего характера и склонности к крысятничеству часто и сильно избивали сокамерники. Озлобленность ко всему несправедливому миру росла и крепла в убогой душонке Петрухи, ибо он был склонен винить во всех своих бедах кого угодно, но только не себя.

      Отмотав срок, Петруха вышел из тюрьмы. Но отнюдь не горя желанием начать новую жизнь с чистого листа. Его обуревала жажда легкой наживы, в голове гнездились планы один коварнее и преступнее другого. Особенно Петруха ненавидел женщин, поскольку они шарахались от него, как от чумы. Но природа и молодость требовали своё и он с вожделением прожигал глазами каждую проходящую мимо девушку. Раздираемый противоречивыми страстями, он уселся на лавочку в сквере. Мимо проходили семейные пары , весело щебечущая молодежь, старички со старушками, умильно держащиеся за руки. Все были кому-то нужны и куда-то спешили. «Серая масса»,– Аннов скривился и презрительно сплюнул. Но у всех у них есть кошельки с деньгами, а у него в карманах, как ни крути, было пусто. Украдкой выудив из мусорной урны недоеденный кем-то гамбургер, он с жадностью заглотил засиженный мухами объедок.

-Городские новости,– раздался над ухом девичий голосок. Девочка-подросток с пачкой бесплатных газет, протягивала ему печатное издание.

-Иди на …убожество,– окрысился Аннов и выхватил у нее газету из рук. Девчушка в страхе ретировалась.

-Ишь ты. Городские новости. Кому они на …нужны, ваши новости, – Аннов, но газетенку однако открыл. В основном бесплатная газета пестрела рекламой. «Пластиковые окна на заказ», «Займы в рассрочку», «Деньги сразу»…И тут ему на глаза попался заголовок: «Курортный альфонс развел 46-летнюю москвичку на 38 миллионов, оставшись безнаказанным».

Ручонки Аннова предательски затряслись, в глазах потемнело. Внимательно прочитав статью, в которой подробно и пошагово описывалось преступление без наказания, он принял решение, которое должно было раз и навсегда изменить его судьбу. Заодно и отомстить этим тупым курицам, тратящим денежки мужей-олигархов на салоны красоты, сумочки, шубы и бриллианты.

      Для начала он направился по адресу, указанному в объявлении «Деньги сразу». Кроме паспорта для займа там не требовалось никаких документов, и, подписав договор с грабительскими процентами, Аннов вышел из сомнительной конторы с приличной суммой денег в кармане. «Ничего, скоро у меня будут миллионы…Что мне ваши на…проценты! Чтобы сорвать куш, надо сначала вложиться»,-размышлял начинающий альфонс, направляясь прямиком к магазину фешенебельной мужской одежды.

-Одень пенёк, будет паренёк… Одень пенёк, будет паренёк,– бормотал Аннов с совершенно безумным видом, разглядывая дорогие смокинги, белоснежные рубашки и галстуки. Продавец-консультант испуганно покосился на него, но помог с выбором одежды и обуви, в конце концов странный покупатель оставил в магазине приличную сумму и вышел на улицу уже франтоватым щеголем.

      Обретя внешне человеческий облик, Аннов купил путевку на двоих на Сейшелы в туристическом бюро. Дальше он, действуя по инструкции из газеты, направился прямиком в район города, где в роскошных особняках проживала элита.

      Удача так и шла к нему в руки – в этот же день он познакомился с потенциальной жертвой, богатой престарелой вдовой Светланой Краскиной и моментально втерся к ней в доверие. Наружности она была отталкивающей. Огромные очки, совершенно седая, морщины как у шарпея, мешкообразная сутулая фигура. Но разве это имело значение, когда на кону были миллионы! Очарованная молодостью Петрухи, пожилая дама пригласила его в свои апартаменты.

«Вот он, мой счастливый билет в красивую жизнь!», возрадовался Аннов и решил сразу брать быка за рога.

-Дорогая, а давай поедем с тобой на Сейшелы. Вдвоем. Только ты и я. Но с условием! За всё плачу я, мне не надо от тебя никаких денег. Настоящий мужчина должен за всё платить сам,– он выложил на стол путевку, преданно и проникновенно заглядывая Светлане в глаза.

-А давай, почему бы и нет? ,-неожиданно легко согласилась сумасшедшая миллионерша, -за это стоит выпить, не возражаешь?

Аннов, оказавшийся в роскошном особняке, конечно же, не возражал. Сказка на глазах становилась былью, всё как в газете. Какие же глупые эти женщины, которым всё в жизни доставалось даром!

      Светлана тем временем повернулась к барной стойке и взяла два бокала, наполнив их дорогим виски.

-Знаешь, дорогой, сейчас так редко встречаются настоящие мужчины. Особенно молодежь. Все хотят от меня лишь денег, – вдруг она ловким, незаметным, совершенно не старушечьим движением, подсыпала что-то в один из бокалов, -но ты совершенно не такой! Терпеть не могу альфонсов! Светлана повернулась к нему, блаженно улыбаясь и протягивая бокал.

–Да-да, я не такой! Мне важна твоя прекрасная душа, -Аннов пригубил виски.

      Он ликовал, не веря своему счастью. Кажется, сегодня судьба решила вознаградить его за все страдания и лишения. Видели бы его сейчас сокамерники, которые годами глумились над ним и считали ничтожеством! Где они сейчас и где он! Он уже представлял себя у штурвала белоснежной яхты на просторах океана. Голова его кружилась, кружилась всё больше и больше…

      Внезапно Аннову стало нечем дышать.

-Охххххх…кххх -захрипел он, раздирая руками свое горло и свалился на пол, умирая в страшных корчах. Глаза вылезли из орбит, лицо посинело, руки и ноги не слушались его, отплясывая какой-то нелепый, дикий танец. Еще минута и он затих навсегда.

       Светлана тем временем подошла к зеркалу. Отлепила искусственные морщины с лица, сняла парик, очки, мешковатую одежду и распрямилась. Зеркало отражало холодную красоту молодой стервы. Через минуту она мчалась на новеньком красном мерседесе на вокзал с путевкой на Сейшелы на двоих в кармане и сприличной суммой денег в кошельке. Ее уже поджидала там подруга…

      Завтра известный бизнесмен, вернувшийся с деловой встречи в Париже, обнаружит, что уборщица Светлана Краскина, нанятая через агентство, чтобы присматривать за особняком в его отсутствие, исчезла, а вместе с ней и кое-какие ценности. Позвонит в агентство в гневе. На другом конце провода ему ответят, что такой сотрудницы у них нет и никогда не было. И в довершение к прочему найдет на кухне труп неизвестного мужчины с распухшим лицом синюшного цвета, одетым в дорогой костюм.

Карманное зеркальце

      Наконец-то занятия в школе закончились и прозвенел спасительный звонок. Аяка, втянув голову в плечи, попробовала было прошмыгнуть незамеченной мимо одноклассниц, но не тут-то было. Ей тут же преградила дорогу вертлявая Мидори:

-Карманное зеркальце! Уходишь, не попрощавшись? Посмотрите на нее, какая зазнайка!

-Наверное спешит на закрытую вечеринку в честь своего дня рождения. Мы недостойны быть приглашенными на ее тусовку,– хихикнула Норико, звезда класса, кукольно-красивая, кокетливая девочка в коротенькой клетчатой юбочке.

-Да какая там тусовка! Её же отец бросил, а мать прислугой нанялась в дом друзей моих родителей. Одевается в обноски, не до тусовок уж,– состроила презрительную гримасу кривляка Мидори.

      Сгорая от стыда, Аяка пулей выскочила из школы. Всю дорогу до дома ее одолевали мрачные мысли. Жестокие одноклассники зло подшучивали и смеялись над Аякой из-за ее внешнего вида– на красивую одежду и модные стрижки у ее мамы, растившей дочь в одиночку и едва сводившей концы с концами, не было денег. Из-за этого девочка всегда ходила понурой. Кокетничать она абсолютно не умела, была чересчур прямолинейной. Одноклассницы прозвали ее Карманным зеркальцем не только за маленький рост, но и за то, что на вопрос «Как я выгляжу?» она всегда отвечала честно и без прикрас. Еще она терпеть не могла свой день рождения. С ней никто не хотел дружить, и в этот день она ощущала свое одиночество особенно остро…

      Мать была уже дома. Она уложила свои длинные черные волосы в затейливую прическу и надела свое единственное синее шелковое платье, которое очень берегла и доставала из шкафа крайне редко, по особым случаям.

-Мы куда-то идем?– нахмурилась Аяка.

-Да, моя хорошая,– смущенно улыбнулась мама,– мы с тобой идём в парк. Покатаемся на аттракционах, а потом возьмем сладкую вату, будем гулять, держась за руки, разговаривать…Помнишь, как раньше!

-Мам, какой парк! Нет настроения. Я уже не маленькая, мне четырнадцать стукнуло,– буркнула Аяка.

-Ну же, доченька! Посмотри, у меня для тебя гостинец! Прости, но на большее у меня не хватило денег,– мать протянула ей маленькую коробочку в блестящей обертке.

Развернув подарочную упаковку, Аяка обнаружила маленькое складное карманное зеркальце в дешевой голубой пластиковой оправе с смешной рыбкой Поньо из детского мультика.

-Мам, ты издеваешься?! Надо мной и так все смеются в классе! Я хотела платье, как у Норико! Могла бы вообще ничего не дарить!– в сердцах воскликнула Аяка.

-Я только хотела тебя немножко обрадовать,– виновато развела руками мать.

-Ладно, в парк, так в парк, -обреченно вздохнула Аяка, небрежно сунув мамин гостинец в карман.

      В парке царили веселье и шум. Красочное шоу танцев, дом с привидениями, пруды с экзотическими рыбами и черепахами, зелёные горки, множество декоративных деревьев и цветов, изящные чайные домики– здесь для каждого, и для взрослого, и для ребенка, была уготована масса удовольствий и приключений. Но ни мамины старания, ни аттракционы, ни сладкая вата, ни живописный вид на мост через Великий пролив, открывающийся из кабинки аттракциона «Небесный велосипед» не развеселили Аяку. Она была мрачнее тучи. В довершение ко всему прочему вечером, когда они возвращались с неудавшейся прогулки домой, погода испортилась, поднялся тайфун. Мать и дочь окончательно рассорились.

-Вот скажи, зачем мы сегодня потащились в этот парк?! Внимание дочери решила уделить? Ты хоть раз спросила у меня, чего я хочу?– возмущалась Аяка. Порыв холодного ветра растрепал ее волосы и швырнул ей в глаза.

Они остановились у оживленного перекрестка. Мать робко взяла дочку за руку.

-Прекрати обращаться со мной как с ребенком! -голос Аяки перекрикивал ветер. Она с силой вырвала свою руку у матери и побежала от нее прочь через дорогу, прямо на красный свет.

-Доченька, осторожно!– бросилась мать за нею вслед.

Аяка уже достигла противоположного тротуара, как сзади раздался визг тормозов и глухой удар. Обернувшись, она увидела маму, лежащую на асфальте без движения.

Не помня себя от ужаса, Аяка кинулась к ней на помощь. Голова матери была запрокинута, широко раскрытые глаза ее неподвижно смотрели в небо.

-Мама, мамочка, ты чего? Дыши, ну же, дыши!,– затормошила ее рыдающая Аяка. Но мать оставалась недвижимой.

В последней надежде Аяка выхватила из кармана своё складное зеркальце и поднесла к безмолвным губам матери. Рыбка Поньо на пластиковой оправе глупо, бессмысленно улыбалась. Казалось, мир вокруг застыл, время остановилось. Поверхность маленького карманного зеркальца, подаренного мамой, осталась незатуманенной…

Шестой «Океан»

      Бизнес индивидуального предпринимателя Недрыгайло Петра Ивановича рос и процветал. Головокружительный успех пришел к нему еще в лихие девяностые, когда он, простой сельский парень, не имея ни гроша за душой, ни связей, приехал в город в поисках лучшей жизни «зайцем» на электричке, одетый в вытянутые синие треники, с потёртым полиэтиленовым пакетом с гордой надписью «Мальборо», в котором умещались все его нехитрые пожитки– две пары носок, застиранные семейные трусы, тапочки и зубная щетка. Сначала город встретил паренька враждебно. Едва он успел приехать, как его отдубасили у вокзала горячие кавказцы. Поверженный Петя схватил валявшуюся на земле бутылку из-под портвейна, грохнул ее о стену, сделав из нее грозное подручное оружие «розочку» и едва не отправил на тот свет одного из нападавших. Кавказцы в панике разбежались, прихватив своего раненого товарища. Благодаря недюжинной физической силе, природной наглости, хватке и смекалке, Петр на удивление быстро освоился в огромном городе и вскоре занял в нем свою нишу с непыльным и приличным доходом– стал рэкетиром на привокзальном рынке. Жестокого, беспощадного и скорого на расправу Петра заметили местные авторитеты и начали брать его с собой на разборки. Петя сумел себя в них проявить и довольно скоро сам стал криминальным авторитетом, сколотив вокруг себя надежную команду. Его боялись городские власти, уважали, считались с ним. Деньги потекли к нему рекой. Через несколько лет Петя возмужал и превратился в Петра Ивановича, солидного бизнесмена, владельца крупной производственно-торговой мясной корпорации.

      Сеть его мясных магазинов «Сальтисон», словно спрут, опутала весь город, проникла в каждый его район, от центра до окраин, постепенно выживая конкурентов. Горожане негласно окрестили Петра Ивановича Недрыгайло «мясным королем». Поговаривали даже, что он собирается баллотироваться в депутаты, а затем и на пост мэра города. Неожиданно Петру Ивановичу пришла в голову идея стать не только мясным королём, но и рыбным. Так в городе появился магазин под названием «Океан». Рыбный бизнес тоже пошел споро в умелых, хватких руках Недрыгайло, очень скоро вывеска «Океан» стала узнаваемой и популярной, а в городе был уже не один его рыбный магазин, а пять.

      Идея открыть шестой магазин «Океан» посетила Петра Ивановича, когда он возвращался с грандиозной светской тусовки по случаю восемнадцатилетия дочери главы администрации города, из элитного банкетного зала «Иль Диво». Личный водитель мчал его на новеньком роскошном белом «Феррари» в пять утра по улицам спящего города. Цепкий взгляд Петра Ивановича моментально выхватил из окна автомобиля несколько ветхих деревянных домишек с прогнившими крышами. И это в самом центре города! Вот если бы на этом месте был его новый магазин…

      На следующий день к жильцам тех убогих домиков в двери постучались. Человек от Петра Ивановича посулил им хорошие деньги, чтобы они смогли перебраться из своих аварийных жилищ в квартиры, пусть на окраине, но зато добротные, в новых домах, со всеми удобствами. Люди не могли нарадоваться внезапно свалившейся с неба удаче и с лёгкостью согласились. За исключением одной старушки, проживающей с сыном-инвалидом.

-Костьми лягем, но никуда отсель не съедем! Ну и что, что потолок текёт и в колидоре полы провалились! Тут родились, тут и помрём,– неожиданно упёрлась старушенция.

Пётр Иванович, уже видевший этот лакомый кусочек в самом сердце города своим, легкомысленно отнёсся к нежеланию старушки освобождать жилплощадь, мол, блажь, предложу ей денег побольше, на худой конец припугну и согласится как миленькая, скорее приступил к расселению жильцов. Но вот беда– ни деньги, ни уговоры, ни даже угрозы не заставили старушку изменить своего решения. Она продолжала жить в своей избушке вместе с сыном-инвалидом, и, похоже, никуда съезжать не собиралась. Раздосадованный Недрыгайло решил прибегнуть к крайним мерам. Однажды ночью в трущобах заполыхал пожар. Старушкин домик превратился в пепел. Каким-то чудом пожарным удалось вызволить её из пекла, но ее сыну-инвалиду не повезло– он сгорел заживо.

      Петра Ивановича происшествие отнюдь не огорчило, ибо он слыл человеком циничным и напрочь лишенным морально-нравственных принципов. Его заботила прибыль, более ничего для него не имело значения. Так на месте руин в центре города был отстроен новый, шестой рыбный магазин Петра Ивановича «Океан». На церемонию в честь его открытия явились все влиятельные персоны города и пресса. После церемонии важные гости были приглашены на банкет. Петр Иванович собирался было сесть в свой роскошный автомобиль, как вдруг его сзади кто-то дёрнул за рукав дорогущего пиджака от Армани. Опешив от такой наглости, он обернулся и увидел ту самую старушку, что чуть не погибла при пожаре.

-Как ты…,– начал было возмущенный бизнесмен, но старушка тотчас вцепилась в него своими иссохшимися костлявыми пальцами, плюнула ему в лицо и прохрипела:

-Мой сын погиб из-за тебя в страшных муках. Мне некуда больше идти и нечего терять. Проклинаю тебя!

Брезгливо отшвырнув её от себя, Петр Иванович гаркнул:

-Охрана! Да что же это такое, куда вы смотрите?

Подоспевшие мордовороты-охранники не нашли старушку в толпе людей. Она словно растворилась в воздухе…

      Окунувшись в водоворот привычной повседневной суеты, бизнесмен Недрыгайло быстро забыл этот инцидент. Первый тревожный звоночек прозвучал, когда до него дошли слухи, что в городе объявилась новая акула рыбного бизнеса, некто Оторвина Ирина Олеговна. Её магазины с залихватским названием «Барракуда» захватывали рынок города с устрашающей скоростью. Заплывший жирком неповоротливый Недрыгайло уже не мог лавировать в городских джунглях, как раньше и постепенно терял деловую хватку и прибыль. Дела Барракуды-Оторвиной же наоборот, шли в гору и немного погодя город заполонили её мясные магазины «Дикий Вепрь». Ряды проверенной годами команды Недрыгайло мало-помалу редели. Многие переметнулись на службу к более успешной, молодой и наглой Барракуде, ведь, как известно, рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

Денежный поток Недрыгайло, вынужденного позакрывать многие свои магазины, превратился в ручеёк, а потом и вовсе иссяк. Некстати вспомнив про старухино проклятие, он в отчаянии даже обратился к всевозможным колдунам и экстрасенсам, но те, окончательно обобрав его до последней нитки, только разводили руками – нет, мол, тут никакой порчи. В итоге у Петра Ивановича остался лишь один магазин «Океан», тот самый, последний, шестой. На него уже точила свой хищный зуб Барракуда, желая получить в свои руки это оживленное «рыбное» место. К нему стали поступать угрожающие звонки от её людей с требованиями освободить территорию. Он не воспринял всерьёз угрозы Барракуды, ведь на дворе уже давно был двадцать первый век, а не бандитские беспредельные девяностые…и был немедленно наказан за свою беспечность. В один прекрасный, вернее, ужасный для Петра Ивановича день магазин «Океан» сгорел дотла.

-Предположительно, причиной пожара стало короткое замыкание в неисправной электропроводке,– равнодушно бубнил диктор в местных новостях по телевизору.

Обливающийся холодным потом от страха Недрыгайло принял судьбоносное решение. Бежать! Бросить обломки своей империи и бежать без оглядки туда, где его не достанут наманикюренные когти Барракуды– в глушь, обратно в деревню, к матери…

      Поздняя электричка уносила в ночь сонных пассажиров. Среди них затерялся неприметный седой небритый мужичок в вытянутых синих трениках с полиэтиленовым пакетом в руках. Холодные неласковые огни города, враз ставшего ему враждебным и чужим, остались позади. Вся траектория взлёта и падения Петра Недрыгайло пронеслась перед его глазами, как один миг. Глядя через пыльное окно на унылый, тоскливый пейзаж, он сокрушенно прошептал:

-Не надо, ох, не надо мне было открывать шестой «Океан»…

Дедушка

Водит пальцем по мерзкой книге

И, гнусавя надо мной,

Как над усопшим монах,

Читает мне жизнь

Какого-то прохвоста и забулдыги,

Нагоняя на душу тоску и страх.

Черный человек

Черный, черный!

С.Есенин

        Старое, старинное зеркало с потрескавшейся амальгамой в массивной раме из мореного дуба отражало высокого худощавого старика с кустистыми бровями над пронзительными черными, глубоко посаженными глазами и годовалого щекастого малыша на его руках.

-Не в нашу ты породу уродился,– зловеще не то шепчет, не то шипит старик, поднося кроху близко-близко к зеркалу,– смотри, ты на нас ничем не похож… Ненужный, никчемный. Ох, и нахлебаемся мы ещё с тобой!

      Он скривил рот в неком подобии саркастической улыбки, обнажив сверкающие железные зубы. Возможно, это испугало маленького мальчика, а может быть, ему стало душно в пыльном полумраке комнаты. Он громко заревел и, извиваясь ужом, стал вырываться из костлявых дедовых рук.

-Размазня, рохля,– проворчал дед, брезгливо отстраняя от себя плачущее дитя…

        Он рос замкнутым, тревожным, боящимся даже собственной тени ребенком. Страх был его постоянным спутником с тех пор, как он себя помнил – первобытный, необъяснимый страх, леденящее, гнетущее, ноющее предчувствие беды. Редкую ночь ему не снились кошмары в старом родительском доме …а кошмары ли это были? Сны и реальность замысловато переплетались в его сознании, доводя до панического исступления. По ночам ветхий деревянный дом наполнялся странными звуками и видениями. То где-то тихонько скрипела половица. То в сенях кто-то протяжно, шумно вздыхал. То сквозь щель в рассохшейся ставне глядел чей-то светящийся желтый глаз. Он лежал в своей кровати, боясь даже пикнуть или пошевелиться. С наступлением ночи все предметы в его комнате казалось, оживали и начинали жить своей потусторонней, пугающей жизнью, причудливо меняя очертания и даже двигаясь. Вот тонкий сгорбленный остов настольной лампы подобрался, словно кошка перед прыжком. Массивный комод потихоньку подкрадывался к нему из темного угла, подволакивая своё тяжеленное неуклюжее туловище на коротеньких кривеньких ножках. И зеркало. В нём тьма сгущалась, клубилась, складываясь то в черную мужскую фигуру, то в огромный череп с пустыми глазницами, в которых нет-нет, да и вспыхивали тусклые красноватые всполохи. Не в силах больше всё это выносить, он зажмуривался, тихо поскуливая, скукоживался, прятал голову под подушку, да так и засыпал, проваливаясь в цепкие объятия беспокойного, удушающего ночного кошмара.Во сне он непременно падал, бесконечно падал, падал в тёмный колодец, больно ударяясь о его холодные каменные стены и никогда не достигал дна…

      Едва научившись оформлять свои мысли в связанную речь, он попробовал рассказать о своих ночных ужасах родителям. Но они не воспринимали всерьез его россказни, лишь посмеивались, мол, у мальчика разыгралось воображение, пройдёт.

-Балован он у вас, не мытьём, так катаньем внимание к себе привлекает, не хочет спать один в комнате – сурово хмурилась бабушка.

-И в кого он только такой выродился,– бубнил дед,– вот погодите, вырастет он, узнаете, почём фунт лиха.

        Впрочем, дед иногда пребывал и в благодушном расположении духа. Мальчик любил разговаривать с дедом в те редкие минуты, когда тот его не отталкивал. А разговаривать с дедом было о чём– он очень любил читать. Старинный книжный шкаф в льежском стиле, битком набитый собраниями сочинений классиков всего мира, невесть когда и откуда взявшийся в их ветхом деревянном доме, был гордостью и святая святых деда. Дед был ветераном войны, и отечество иногда вспоминало его былые заслуги, одаривая его к праздникам и юбилеям многотомными изданиями Джека Лондона, Фенимора Купера, Сомерсета Моэма, Эрнеста Хемингуэя… Открыв очередной внушительный том, дед водил узловатыми длинными пальцами по пожелтевшим страницам без картинок и читал вслух. Робко присев рядом с дедом на краешек продавленной софы, мальчик внимательно слушал истории о дальних странах и морях, о героях с диковинными именами …и неизменно поломанными судьбами и погибелью в конце…

         В школе странноватый, нелюдимый, неразговорчивый мальчик всегда держался особняком, никто не горел желанием с ним водиться. Оставшись со своими кошмарами один на один, он пытался с ними бороться, но безуспешно. Всё так же по ночам он боялся странных звуков и теней. Однажды ночью он, почти поборов свой страх, встал с кровати по нужде… Возвращаясь обратно, он ненароком обернулся на старое зеркало, и, увидев в нем сутулую черную фигуру, заполошно закричал, кинулся к спасительной кровати, наступив босой ногой на что-то колючее, по дороге грохнулся плашмя и перебулгачил весь дом. Наутро мама, строгая женщина с чёрными глазами-угольками под вечно нахмуренными бровями, такими же, как у деда, решила сводить мальчика к знахарке, отчитать испуг. Дед был закоренелым атеистом и конечно же не верил ни в Бога, ни в дьявола, ни в молитвы, ни в заговоры и всё приговаривал:

-Не в нашу он породу, ох, не в нашу. Погодите, натерпитесь вы еще от него позора.

-Нет, но куда это годится? Здоровенный парень уже, а всё ноги с кровати боится спускать,– огорчалась мать.

Бабка-знахарка жила на соседней улице. Помнится, они приходили к ней несколько раз. Она что-то шептала, жгла свечи, выливала расплавленный воск в миску с водой, давала матери с собой травы в полотняных мешочках. Но мальчику это нисколько не помогало…