Книга: Боричев Ток, 10 - Ирина Левитес

Так вот, читая про маленькую девочку, я заранее очень сильно вздыхала и ждала, что её ждут несчастья. Но как классно было осознавать, что я ошиблась! Что это просто рассказ про жизнь этой девочки в Киеве, про её еврейских бабушек, уйму других родственников, про хулиганство и пытливый детский разум.

Книга совсем маленькая. Мне очень хотелось продолжения. Я не хотела расставаться с Ниной и другими героями, ведь я так мало о них узнала.

Единственный минус книги для меня именно в том, что очень сложно систематизировать всех персонажей. У меня с памятью неплохо, но я в них постоянно путалась.

В остальном же - это просто чудо. Левитес прекрасно удалось создать атмосферу киевской улочки, прописать разности характеров. Она чудесно и легко описала год жизни главной героини. И вроде не было каких-то особенных событий, но каждую мелочь автор описала так, что они возымели вес и важность. С юмором Левитес преподносит истории своих персонажей и складывается ощущение, что всё это не книга, а биография чьей-то жизни. Ты веришь каждому слову и мысленно переносишься в тот Киев и уже забываешь, как не любишь его. Помнишь только, как любишь таких вот людей - открытых, своенравных, любвеобильных.

Есть такое слово доброкачественно. А меня так и тянет разделить его на две составляющие: - на добро, которое просто светится из каждой истории Нины, Валерика, толстой Баси, Миры Наумовны, дедушки Семы, бабушек Лизы и Веки, тёти Фиры и тёти Голды. Звенят старые тазы, вёдра и корыта в сарае этого дома, сыплется труха и высовывается дядя Петя-рыбак. В этом доме кухонные окна выходят на фонарь и хлопотно меню по поводу прихода сослуживицы. - на качество, потому как звучит это непередаваемо, иной раз грассируя, а иной раз через излишний мягкий знак. Да дело по сути и не в этом. Дело в том как отзывается. И старые ступеньки, которые идут и вверх, и вниз. И арка во двор. И окна полуподвала. И зимнее пушистое синее пальто.

Место такое этот Ток, чужие по нему не ходят. Ну разве что почтальонша с раздутой сумкой на ремне, перекинутом через плечо, да детская врачиха Гутман. Но они практически свои. Зато на лавочке можно сесть основательно, прикинуть на глаз белизну подсиненного, да подкрахмаленного белья, послушать ехидные запевы дедушки Семы "на Дерибасовской открылася пивная...", порассуждать о «можно» и «нельзя» и принюхаться к кисло-сладкому, рыбным котлеткам, форшмаку, паштету из куриной печёнки и блинчикам...

Главное было перевалить за первоначальный рассказ о Нине и ее гландах, чтобы сообразить - время уже послевоенное. Не пережить бы мне ещё одного "но Берэлэ Мац рано ушел от нас. И на земле нет рая." В свое время Эфраим Севела этим рефреном разбил мое сердце... А потом пришли свои воспоминания - тетя Лора, после стольких лет, опять мягко взяла меня за руку и доверительно поведала чудодейственный рецепт по окрашиванию хной..."главное пропорции, детка!"А потом гордо предъявляла фотографии внуков..."ну совсем уже взрослые мальчики". Смешно, грустно и выше всяких похвал. Мало.

Да, время идёт, ландшафт меняется, а память подвержена стиранию и искажению. Последнее-то как раз и поднапрягло. Автор очень часто приписывает героям то, чего знать они ещё не могли, так как появилось оно несколько позже (гайдаевский фильм "12 стульев" или упомянутые песни Высоцкого, например), а порой просто интерпретирует сюжеты известных анекдотов, выдавая за реальные события. Да и некоторые фразочки, призванные придать подольской речи характерный шарм, явно пришлые из других источников. Впрочем, у повести свои каноны, и литературная вольность допустима — но доверие к рассказчику уже расшатано. А простота языка была бы не плоха, если бы не её некоторая чрезмерность, что намекает на боязнь оплошать в более сложных грамматических конструкциях.

Вывод: книга прочитана не без интереса, но большого доверия не вызвала — поэтому слишком высокой оценки поставить не могу. 1. Боричев ток конца 1970-х. Это нижняя часть улицы, ближе к Андреевскому спуску. 10-й номер выше по левой стороне. 2. Фрагмет карты-схемы 1959 года, где даже обозначен Боричев ток (в правом нижнем углу под Андреевской церковью и над улицей Жданова. Можно найти и другие фигурирующие в тексте места: Набережная с речным вокзалом, пешеходный мост и пляж на Трухановом острове, Межигорская (третья улица снизу в правом нижнем углу. Непонятно, зачем туда нужно было добираться с двумя пересадками), Владимирский спуск, по которому когда-то ходил трамвай, театр опереты (слева вверху, возле стадиона), Житний рынок... Даже моя «малая родина», улица Володарского, справа вверху уместилась. :) 3. Прошлогодний вид на горку от 10-го номера. Деревья разрослись, но сквозь кроны видна Андреевская церковь. 4. На месте территории за коричневым забором и чуть левее как раз и стоял когда-то описанный в повести дом...

А тем временем стало до меня доходить все более и более восторгов аж с придыханием. Позже я поняла, что люди еще раз рады были погрузиться во времена своей юности, детства даже. И я не решилась отказать себе в удовольствии тоже вернуться во времена, воспоминания о которых мы трепетно лелеем.

Но странное дело. Вроде рассказ ведется не от совсем маленькой девочки, но слог ее позволяет сделать вывод о совсем детском восприятии. А разве мы не помним себя в 13 лет, в чем-то мы были наивны, да, но многие вещи воспринимались уже не с позиции ребенка. А куча-куча всяких ограничений?! Что по отношению к детям, что в целом беря все эти сплошные бытоописания. Не спорю, сейчас мы не встретим такую кучу ограничений к детям, тогда всего боялись, и советский строй накладывал свой отпечаток. Когда читаешь, ты соглашаешься, да, так и было. Но я не помню, чтоб мне это врезалось в память, чтоб так особенно помнить до сих пор. Мы проходили мимо многих вещей, все ненужное и лишнее мы отбрасывали. Были стереотипы мышления, поведения, как, собственно, и сейчас. Но это не оставило по себе такой уж неизгладимый след. И мне бы не пришло в голову, следуя за своими воспоминаниями, приплести и многое такое, что в сейчас только вызывает бурю возмущения.

К счастью, в какой то момент, хоть и далеко за половину, автор как бы опомнилась, постаралась сгладить те моменты, которые до того выделяла. И вот здесь я уже читала с удовольствием.

А началось все достаточно мирно. Девочка Нина хотела помочь своему однокласснику и подсказывала, как решить задачу из домашнего задания у доски. Учительница поняла, что мальчик не готов и поставила и ему и Нине двойки; одному за неготовность к уроку, второй за подсказки. Все "веселье" началось дома, когда всей семьей, родней и соседями пытались разобраться за что эта двойка. И когда все всё узнали, то решили, что надо завтра идти просить прощения у учительницы. Вот этот момент уже ввел меня в ступор. Просить прощения у учительницы?! За что? За двойку? За подсказки однокласснику? Подобную дичь я читала и слышала впервые. Но дальше веселее! Вместе с Ниной пришла просить прощения тетя Оля. Здесь надо сказать, что в тот момент родители девочки были в другом городе и она жила с бабушками. Больше всего меня возмутило, как в разговоре учитель ругала мальчика из-за которого все началось.

— Нет, вы понимаете, что меня возмутило? — Марксина сурово сдвинула брови, чтобы оправдать правильно поставленную двойку. — Что девочка из приличной семьи подсказывает этому двоечнику! Этому архаровцу! Этому отбросу! Который не учится! Который я не знаю что! <...> — Извините! Простите! Она больше не будет. Нина, скажи, что ты больше не будешь! — Не буду… — Что ты не будешь? — ещё грознее сдвинула брови Марксина. — Отвечай полным ответом! — Не буду подсказывать Дзюбе. — Именно! Этому бездельнику! Этому тупице! Этому босяку! Этому я не знаю что! <...> Напоследок учительница выразила уверенность в том, что Нина никогда больше не будет подсказывать этому двоечнику, этому ослу, этому гопнику, который гоцает на переменах, а у доски молчит, как дубина.

Мне казалось, что хуже быть не может, но оказалось, что и тетя Оля не далеко ушла и не зная мальчика прониклась лютой ненавистью к ни в чем не повинному ребенку.

— Ну Оля… Ну что такого… Подумаешь, подсказала разочек. — ныла Нина. — Разочек? Нет, вы посмотрите на неё! Разочек! Ты, девочка из порядочной семьи, подсказываешь этому ничтожеству?

Самое ужасное, что весь этот разговор происходил в коридоре, где тот самый мальчик все подслушал. Я не понимаю как вообще учительница могла позволить себе подобные высказывания. Да, мальчик не был прилежным в учебе, но при этом был вполне активным, нормальным, здоровым ребенком для своего возраста, был душой компании. И я не понимаю с чего вдруг он заслужил такую волну гадостей в свой адрес. Возможно я излишне эмоционально воспринимаю ситуацию, т.к. моя мама учитель и я постоянно втянута в около школьные проблемы и обсуждения. Но я даже представить себе не могу, чтобы подобная ситуация случилась в современное время.

К сожалению дальше, выведенная из состояния дремоты вышеописанными событиями, я начала замечать, что практически все взрослые, живущие в доме, просто отвратительны. Высокомерие и пренебрежение по отношению к окружающим из них так и прет, при том, что сами они ничего из себя не представляют.

Она не какая-нибудь босота, как пренебрежительно называют бабушки людей, не дотягивающих до их круга. Правда, не всегда понятно, по каким признакам бабушки узнают про босоту.

Мне все это напомнило ситуацию из моего детства. Я все лето проводила у бабушки в деревне, и в какой-то год одна из соседок наших родственников слегка тронулась умом после смерти мужа. Она научила своего внука трех-четырех лет закидывать не понравившихся ей людей камнями. Причем она совершенно этого не скрывала и все происходило на глазах десятков людей, в общественных местах. Самое невероятное в той истории, что многие люди, в которых летели камни, с ней никогда не общались, и никаких конфликтов у них не случалось. Наверное мои эмоции от той истории и данной книги в чем-то похожи. Мне просто мерзко в обоих случаях.

Оценка 2 из 10

Книга состоит из нескольких рассказов о жизни двух детей, живущих на "еврейской" улочке Киева. Часто эти рассказы остаются без четкой концовки, но это не раздражает, ведь и так понятно чем может окончиться та или иная история, настолько они жизненны. Большинство сюжетов написаны с хорошим юмором, заставляющим улыбаться, а превосходные диалоги и особый еврейский менталитет никак не могут оставить читателя равнодушным. Признаюсь честно, я осталась в восторге от Боричева Тока, ведь он, хоть ненадолго, но вернул меня в детство, где родственники готовят пышный стол, а мы с мамой тщательно собираемся на речку. И это детство всегда будет жить с нами и в нас.