Текст книги "Кот в отпуске"

Подслушанные разговоры русских туристов за границей

Почему-то наши туристы думают, что русского языка никто не понимает. То, что русских за границей великое множество, они в расчет не берут. Иногда такое подслушаешь невольно, что душа потом долго радуется, даже если услышишь откровенную бестактность. Уж больно у людей бывает обескураженный вид, когда они понимают, что их понимают.

Вот мой муж, например. Едет он в лифте с собакой. Если кто еще не знает, это Машка, черный мопс. Вслед за ним в лифт заходит пожилая пара. Женщина посмотрела на моего мужа, пожевала губами и говорит своему спутнику: «Вот правду говорят, что собака похожа на своих хозяев». Заржал муж уже дома, а их вежливо спросил только: «Неужели я так похож на мопса?» Сконфузились.

Еще один замечательный случай произошел в парке тюльпанов Койкенхоф. Очень приятно возбужденная женщина радостно докапывалась до других русских туристов. Как это часто бывает: «Ой, девочки, вы по-русски говорите, из России приехали!» Мы рядом стоим молча, ждем, что дальше будет. И давай та женщина все быстро о себе рассказывать. Что приехала пятнадцать лет назад в Германию, замуж за немца вышла. Что жила сложно, семьей мужа с трудом принятая. И вот, наконец-то, есть у нее все: и машина, и домик, хоть и в деревне, и деньжата… И путешествовать она теперь повсюду может. Потому что все это она от любимого, но покойного мужа в наследство получила. «И представляете, девочки, похоронила я его аккурат на 9 мая… И тут мы немцев победили!» Моя ты прелесть!

Слава

Я живу в Голландии и не считаю себя публичной личностью. В смысле, чтобы меня на улице узнавали, так нет. Хозяин соседней парикмахерской и работники суши-бара не в счет, я мимо них почти каждый день хожу. Но сегодня меня узнали, да еще как! Рассказываю.

Я пошла в торговый центр за занавесками. Торопиться мне было некуда, муж с работы не скоро придет, так что смотрю все подряд. Вдруг замечаю пристальный взгляд какой-то женщины. По виду непонятно из какой страны, но точно не голландка. Тут она обращается ко мне по-английски.

– Простите, можно вас спросить?

– Да, пожалуйста, – тоже по-английски отвечаю я.

– Вас случайно не Ирина зовут?

Я удивлена безмерно, быстро прокручиваю в голове, откуда она может меня знать. Кто-то из родителей? В школе видела? Так я там сто лет уже не была. Почему-то на русском отвечаю с запинкой: «Д-да». Она тоже переходит на русский: «Нет, правда? Вы та самая Ирина из ЖЖ, у которой есть мопс Маша?» Я, в полном обалдении: «Да!»

– Ой, как хорошо! А то смотрю – вы, не вы? Думаю, спрошу, а это не вы, глупо получится!

И продолжает: «Я – Света. Я присылала вам из Братиславы фотографии своего бульдога для „Субботних собачек“ три года назад. Я переехала недавно и живу сейчас в Амстердаме. Помните меня?».

Ничего себе! Это что же, я благодаря своей Машке международное признание получила? «Субботние собачки» – это моя еженедельная рубрика в Живом Журнале, которую я ради прикола вела когда-то в противовес «Пятничным котикам». Ее я также давно забросила, как и сам Журнал, а вот поди же, слава нашла своего героя.

Уже уходя, Света спросила меня, как там Машка? Я ответила, что нормально, но она стареет и все больше спит. Света сказала, что жалко, и ушла, пообещав написать как-нибудь.

По происшествие нескольких дней эта встреча стала казаться мне почти нереальной. Друзьям рассказываю, они удивляются, но верят. А я сама себе уже не верю! Для веры мне нужна Света! Света, где вы?! Отзовитесь, а то я начинаю думать, что вы – моя выдумка! Хотя такое даже нарочно не придумаешь!

Магия имен

Я давно заметила, что имена притягиваются. У кого-то в окружение одни Светы, у кого-то – Сергеи, а у меня – сплошь Ирины и Борисы. Услышав имя Ирина, я сразу настораживаюсь. Это как обещание счастья! В девяноста процентах из ста наше общение будет складываться удачно с большой вероятностью перехода в дружбу.

Борисов у меня тоже много, хотя, казалось бы, это и не самое распространенное имя. Моего мужа зовут Борис, имя мужа мой лучшей подруги Ирины – тоже Борис! Правда, не так давно он стал бывшим мужем, но к притяжению имен это отношения не имеет.

Борисов у меня в общей сложности штук десять. Не буду вас утомлять перечислением всех, поскольку к рассказу имеют отношение лишь трое. Это наш знакомый из Лейпцига, старый друг из Кёльна и мой студенческий приятель, который, как и мы, эмигрировал в свое время в Германию. С этими тремя произошла забавная история, сейчас я вам ее расскажу.

Мы только что переехали в Голландию и поселились в небольшом городе на севере страны. На Новый год пригласили друзей из Кёльна: Борю и его жену Лену. Новые года они отмечают своеобразно. Начинают с утра. Втыкают в маленький глобус флажок – в ту страну или город, куда уже пришел праздник, и обзванивают всех друзей и знакомых с периодичностью в час. С коньяком! Акция называется «Новый год шагает по планете». На этот раз мы решили не тратить время на звонки и праздновать вместе.

Отпраздновали, наступило первое января. Голова не болела, но была как-то не на месте: все-таки ночь не спала. Проснувшись, разошлись по интересам: я – Лене город показывать, а мужья остались дома играть в шахматы. Возвращаемся, а мой Боря говорит: «Звонил какой-то Борис, с которым мы летом пили коньяк в Лейпциге. Сказал, что они едут к нам в гости. Ты не знаешь, кто это?»

– Без понятия. Сколько их?

– Тоже не знаю.

Ладно. Одним Борисом больше за столом, одним меньше – без разницы. Тем более, что я, кажется, догадываюсь, кто это: тот, который из Лейпцига. Мы были у них в гостях пару месяцев назад и, в том числе, пили коньяк.

И тут у меня начинает ехать крыша! Дело в том, что его жена недавно родила ребенка, ему еще и года нет. Где я их всех спать уложу, и чем я первого января буду кормить младенца?! Ему же специальное питание нужно, а у меня, сами понимаете, кроме холодца и селедки под шубой в холодильнике ничего нет. Хотя об этом можно не беспокоиться, детским питанием они наверняка запаслись.

Тут опять звонок, уже на мой номер. Связь через слово, как будто человек в полях бродит. Потом оказалось, что так оно и было.

– Ир, привет! Узнала?

– А то!

– Как дела?

– Отлично!

– Ничего, если мы к тебе, как снег на голову?

– Ничего.

И спрашиваю аккуратненько, чтобы определить хотя бы количество.

– Борь, сколько вас?

– Четверо.

– Точно с детенышем едут! А он, будто уловив мою тревогу: «Да ты не готовь ничего особенного, мы чаю попьем и обратно поедем». Ага, обратно. Семьсот километров. Тут до меня начинает доходить, что это вряд ли тот Боря из Лейпцига, а какой-то совершенно другой. И я решила просто обреченно ждать. Приедут – разберемся, кто есть кто.

А тот Боря, что наш гость, веселится вовсю, глядя на нас. Отличный мужик, кстати. Первым в Севастополе виндсерфинг сконструировал, одними только фотографиями в журналах руководствуясь. И меня на нем стоять учил. Говорил: «Одна минута свободного падения – и ты серфер!» Мне до минуты не хватило сорока секунд, и серфером я так и не стала.

Подъезжая, Боря еще раз позвонил. И тут я, наконец, догадалась. Это был мой студенческий друг, который живет сейчас в Гамбурге. Когда я училась в университете, он уже закончил иняз и приходил к нам на филфак с целью познакомиться с приличной девушкой для серьезных отношений. Наивный! Я еще не была замужем, но была не свободна и не уделила ему должного внимания. Мы просто подружились.

Помню, он привез мне арбуз на Новый год, тогда это было сродни чуду. Из-за него я в ту ночь с моим тогдашним женихом поссорилась. Так что спасибо ему, что я не вышла замуж раньше времени и дождалась своего Борю.

Мы встретились еще раз перед самым отъездом, его привел для обмена информацией кто-то из наших приятелей. «Друг у меня, – говорит, – полиглот. Восемь языков знает! Он уехал недавно, может что полезное расскажет».

– Восемь языков, говоришь? А зовут его не Борисом, случайно?

Согласитесь, не так много в нашем городе полиглотов, чтобы не догадаться. Он, конечно, страшно удивился, увидев меня. Поделился всем, что, по его мнению, могло нам пригодиться, оставил номер телефона и исчез лет на десять. Нашлись мы случайно в соцсетях. Он развелся с первой женой, опять женился, родил вторую дочку и опять развелся. В общем, было о чем поговорить, и он тут же приехал к нам в Лейпциг, где мы тогда жили, и где мы вместе пили коньяк. А четверо – это он, его дочка от второго брака, и родители, приехавшие из Израиля навестить единственного сына.

Не думайте, что это конец. Совсем недавно звонит он мне радостный и говорит, что нашел, наконец, свое счастье. И как вы думаете это счастье зовут? Правильно, Ирина! Надо было ему сразу на Ирине жениться, а не испытывать судьбу с другим именем. Потому что я уверена, что магия имен существует! Ирины и Борисы просто созданы друг для друга!

Как мы дом в Голландии покупали

Итак, мы все-таки купили его… Зачем? Бес попутал. Как говорится, нашло временное помрачение ума. Хотя до переезда мы благополучно прожили несколько лет в Германии и никакой недвижимости, слава богу, не приобрели. Да и никакой особой необходимости в покупке не было, поскольку по работе приходилось много переезжать. Ни на одном месте дольше трех лет мы не задерживались и корни нигде так и не пустили. В общем, надоело! В Голландию мы приехали с твердым намерением начать стабильную жизнь.

Прибыв на место, мы с удивлением обнаружили, что здесь практически отсутствует рынок съемного жилья. Он, конечно, есть, но найти подходящее жилье очень трудно. Поэтому почти все, кто приезжает сюда работать по контракту даже на пять лет, старается это самое жилье купить. А потом продать, часто – с выгодой. Золотые были времена! Они закончились с нашим появлением в этой замечательной стране, и я надеюсь, мы не имеем к этому никакого отношения.

Дом на первое время мы нашли с большим трудом, и это было нечто. Узкий, на три этажа, с крутой лестницей-носоломкой. Я их называю голландскими высотами, бабушки и дедушки с таких падают пачками. Дом этот построили лет шестьдесят тому назад и сохранили во всей своей первозданности. Включая сантехнику. Ее, впрочем, было немного. Ванна отсутствовала вовсе, был только душ. За грязной занавесочкой торчал он жалкой рогулечкой и плевался во все стороны, кроме нужной.

Стены были покрыты черным слоем плесени. Что-то мне это все напоминало… Вспомнила! Давным-давно, на заре моей студенческой юности, я сбежала после второго курса в деревню, зайдя в тупик в запутанных отношениях с одним молодым человеком. Там я работала в местной газете и жила в общежитии торфяного техникума. Так вот в том торфяном общежитии был в точности такой же душ!

Рыжий древний туалет был на первом этаже. Он гремел Ниагарским водопадом, когда спускали воду. Если кому-нибудь, не дай бог, приспичило ночью пойти по нужде, то просыпалась вся семья и, думаю, даже старушка, живущая слева! Соседей справа не было, дом заканчивался нами.

К дому прилагался микроскопический садик. Забор, отделяющий его от дороги, давно лежал на кустах разросшейся ежевики, и поставить его обратно не было никакой возможности. Чтобы к нему подобраться, ежевику надо было вырубить, а без письменного разрешения хозяев делать это нельзя. Это чтобы вы не подумали, что мы лентяи.

Теперь о внутреннем убранстве. Спальня… Стены в ней были темно-синего цвета! Когда-то, очевидно, она предназначалась для гостей. Об этом говорило наличие прямо в комнате белой раковины с льющейся из крана холодной водой. А зачем гостям горячей плескаться? Зубки можно и холодной почистить, а все остальное мыть – нечего! Глядишь, побыстрее домой уберутся. Голландцы, они не очень гостеприимные. Стоила эта роскошь непомерных денег, и, поверьте, это был далеко не худший вариант. По крайней мере, в детской комнате были окна! Во многих голландских квартирах дети спят в каморке без окон, как Гарри Поттер у нелюбимых родственников.

Был и плюс в виде большого старинного парка поблизости. Там росли старые корявые деревья вокруг заросших ряской прудиков, Машка, наш мопс, не раз туда падала. Молодая была и глупая. Думала, что раз воды не видно, то ее нет, и можно гоняться за утками. На седьмой попытке до нее дошло, что утку можно достать только вплавь, а мопсы плавать не любят, да и не сказать, что умеют.

Наличие парка успешно компенсировала большая детская площадка, служившая прокладочкой между домом и парком. Во время переменок там резвились школьники из ближайшей начальной школы, а когда уроки заканчивались, резвились те же школьники, только в рамках группы продленного дня. От их криков дрожали стены, и приходилось повышать голос, чтобы услышать домочадцев или зашедшего на чаек гостя.

Вот район был хороший. Подавляющее население – голландцы, по улицам не ходили наркодилеры, а в соседнем доме не жили многодетные выходцы из Северной Африки. Но их на севере Голландии вообще мало. Нечего им здесь делать потому что. Как сказал один пациент моего мужа, здесь, вдали от родного народа они чувствуют себя плохо. И что он, пациент этот, хочет поближе к народу перебраться. А на вопрос, куда же это – поближе, он спокойно ответил: «В Амстердам или, на худой конец, в Лейден». Мы бы и сами туда с удовольствием перебрались, но начинать карьеру лучше в глубинке, здесь легче идет процесс интеграции. Хотя мне, признаться, было на нее глубоко плевать. Все свои силы я потратила на интеграцию в Германию и повторения этого мучительного процесса категорически не хотела.

Честно, в «голландку» я сначала поиграла. Начала с того, что сменила машину на велосипед. Сделала я это по настоятельной рекомендации одной моей голландской знакомой. Она не советовала тащить в новую жизнь машину и говорила, что в стране, где на шестнадцать миллионов жителей приходится восемнадцать миллионов велосипедов, она не нужна совершенно! И я ей поверила.

Роман с велосипедом закончился в первые же полчаса, пока я ехала под проливным дождем на этом гребаном велосипеде в центр города. Ехала, чтобы купить специальную велоодежду на случай этого самого дождя. Одежду купила, к велосипеду больше не подходила, и широкие прорезиненные штаны и плащ типа плащ-палатки еще долго валялись в гараже. Лет через пять я подарила их соседке, она была очень рада.

Так же, как и велосипед, мне не понадобился голландский язык. Нет, на курсы я отходила и язык выучила, но через полгода забыла напрочь. Представляете, совершенно невозможно практиковаться! Голландцы, как акцент слышат, сразу переходят на английский. До сих пор без языка как-то обхожусь, и не я одна такая.

Вообще, чем мне эта страна нравится, так это полным пофигизмом в отношении того, как ты живешь, что ты делаешь и на каком языке разговариваешь. До тех пор, конечно, пока ты законопослушен, финансово независим и не попросишь паспорт королевства Нидерланды. Но это мой личный опыт, с другим он может и не совпадать.

Возвращаюсь к нашему дому. Жить в нем можно было только шесть месяцев! Потом контракт на аренду ежемесячно продлевался, и так, пока дом кто-нибудь не купит. Это как-то напрягало. В общем, мы с мужем подумали, и стали искать Идеальный Дом, в котором будем жить долго и счастливо.

 
                                         * * *
 

Сама не знаю почему, но долгое время мы думали, что Голландия – одна из самых культурных и продвинутых стран Европы. Этакая королева Бенилюкса плюс Германии. В этом нас убедили знакомые голландцы, которым их любовь к родной стране не мешала комфортно существовать бок о бок с немцами, которых они, прямо сказать, не любили. Мы искренне считали, что делаем культурный прорыв, переезжая сюда. Но очень быстро поняли, что современные голландцы очень далеко ушли в процессе эволюции от тех трудяг, которыми были когда-то. И на вопрос местных жителей о том, почему мы предпочитаем жить у них, а не у немцев, вежливо, но цинично отвечаем, как кот Матроскин: потому что здесь платят больше, а работать надо меньше. Вот и все, что нас держит в их замечательной стране. Во многом сформировать такое отношение нам помогла покупка дома. Медвежья, скажу я вам, услуга!

Пожалуй, сейчас самый подходящий момент рассказать, что такое голландский жилищный стандарт. Зависит он во многом от места, где вы собираетесь жить. Несмотря на свои маленькие размеры, Голландия весьма неоднородна в своих традициях. Там, где исторически жили католики, все гораздо красивее, уютнее и дороже. «Богато» обставлять свой дом не грех, жизнь там как-то наряднее. К району проживания католиков относится южные провинции, примыкающие к Маастрихту.

Мы приземлились на севере, где основной религией был кальвинизм. Все красивое здесь – пережиток католического прошлого, сама роскошь – греховна. Во Фрисландии и на севере даже праздники и дни рождения раньше не отмечались! Традиции кальвинизма проявляются и в одежде, она, скажем так, совсем не яркая. И если вы возразите мне «а вот в Амстердаме мы видели…», то я отвечу, что Амстердам – это не Голландия. Там иностранцев живет больше, чем голландцев. А пестрая радостная толпа в центре города вообще на девяносто пять процентов состоит из туристов.

Первое, что бросается – это огромные окна, очень часто без занавесок. Все пространство нижнего этажа открыто для всеобщего обозрения, квартиры выглядят, как большие аквариумы. Каждый может заглянуть в окно и приобщиться к жизни среднего голландца. Эта традиция тоже уходит корнями в религию: людям скрывать нечего, богу должно быть видно все. Наверное, отсюда эта всеобщая убежденность в красоте и уюте голландских домов. Со стороны холодных улиц так уютно смотрится камин, старинные кресла вокруг овального стола, всякие финтифлюшки на подоконниках…

Что касается последнего, то здесь тоже есть нюансик. Общалась я как-то с одной знакомой, которая была замужем за голландцем. Они с мужем работали в другом городе, не в том, где был их дом. Дома оставалась дочь. Она попросила разрешения приютить временно ее голландскую подругу, пока та ищет квартиру. Моя знакомая разрешила. Приезжает она как-то домой и сразу определяет, что уборку делала не дочь, а подруга. Как она узнала, спросите вы? А просто. Все фигурки на подоконниках были повернуты лицом к улице, к комнате задом. То есть все не для хозяев, а чтобы прохожим видно было.

В квартире всегда убрано, редко увидишь бардак на столе или неубранную одежду на кресле. Но не думайте, что так везде. Это только на первом этаже классно, а до того, что дальше в доме творится, голландцам до лампочки. В гостиной на потолке – бронзовая люстра с хрустальными подвесками, а в спальне – лампочка с бумажным абажуром за пять евро из Икеи. Скромненько, дешево, ничего лишнего. Ванна – маленькая, как саркофаг небогатого фараона, если вообще есть. Чаще – примитивный душ, как в дешевом кемпинге. Знаю, что сейчас все дружно начнут возражать и возмущаться. Еще раз говорю, описываю только, что видела.

Стыдно сказать, в одном доме стоимостью почти полмиллиона на ковровом покрытии в спальне были дыры в том месте, куда приземляются ноги, когда встаешь с кровати. И ковер никто не сменил перед продажей! Им это просто неважно, или у соседей пока не лучше.

Кстати, про соседей. Мы и предположить не могли, что наше появление на улице спровоцирует целую революцию! После покупки нами кухни соседи справа заменили свою в течении месяца, а посмотреть на наше джакузи приходило пол-улицы. После этого визита соседка слева не выдержала конкуренции и заменила унитаз. Все были страшно удивлены нашей ремонтной активностью и после того, как мы с ними сошлись поближе, спросили-таки, зачем мы все это сделали? Ведь все равно никто не видит?

А эта милая привычка продавать дом по отдельности! В смысле отдельно пол, отдельно еще что-нибудь. Не нравится тебе дырявый коврик – не бери! Продавец его сдерет и с собой заберет в новую жизнь, если продать не получится. Выбросить – самый крайний, почти невероятный случай!

Скоро мы поняли, что голландцы оказались совершенно не такими, как мы себе представляли, и разве их в том вина? Просто мы судили об их стране по той картинке, которую они позволяли увидеть, а она очень привлекательная! Как это ни дико звучит, немцы оказались нам гораздо ближе и по духу, и по культуре, и по бытовым притязаниям. И с этим надо было как-то жить.

То, что идеала нам не найти, мы поняли довольно быстро, хватило трех недель поиска. Марку, нашему маклеру, мы дали четкие инструкции: район, размер, количество спальных комнат, год постройки… Чтобы не требовал большого ремонта и замены кухни и сантехники. Два туалета – само собой, это норма. И чтобы школ никаких рядом! И желательно две ванные комнаты. На работу и в школу собираемся в одно и то же время, не хотим в душе толкаться. Последнее условие и стало камнем преткновения. Были наши требования непомерно высоки. Вполне возможно.

Марк сказал, что, то, что нам нужно, стоит миллион или больше. А в домах средней ценовой категории, скажем, до полумиллиона, такая комплектация не предусмотрена. Но он все же постарается что-нибудь найти.

Первый визит закончился, не успев начаться. Дом был на две семьи, вплотную к общей стене примыкал орган. Большой, во всю стену! Даже если на нем не играют ежедневно, и стоит орган лишь в качестве декора, жить с такими людьми рядом нам бы не хотелось. Было почему-то подозрение, что они больны на всю голову.

Второй дом находился на второй линии от железной дороги. Марк сказал, что дорога – это ерунда, что через месяц, другой я к поездам привыкну. А ну как он ошибается? А ну как не привыкну? Еще меня очень удивило, что в огромном домине на двести с лишним квадратных метров был всего один душ в очень маленькой и тесной кабинке.

Гостиная просторная, но темная, второй этаж поделен на три небольшие спальни и изостудию, посреди которой демонстративно стоял мольберт с давно засохшими красками. Пока мы с мужем чисто гипотетически прикидывали, как можно перестроить студию, чтобы оборудовать там комнату для гостей и второй душ, Марк огорошил нас вопросом: «Пол брать будете?» Кроме пола в список предметов, подлежащих отдельной продаже, входили: жалюзи, почтовый ящик, садовые лампы, дверные ручки и, держите меня семеро, кронштейны для флагов на фасаде дома. Как сейчас помню, по тридцать пять евро за штуку. Из национальных флагов у нас был только Андреевский, зато с корабля, настоящий. Бывший муж двоюродной сестры подарил. Представляете себе этот флаг в Голландии?

Третий вариант убил наповал. В доме жили два мужика, бросающие курить. Как символ отвыкания от пагубной привычки, каждый недокуренный бычок они замуровывали в картину под стекло. Таких картин только на первом этаже я насчитала восемь. И представила себе: затягивается бедолага, вспоминает, что бросил, чертыхается и под стеклышко сигаретку, как бабочку. И очередная нетленка готова! Но это мелочи, как и прокуренные стены из голого кирпича. В доме не было второго туалета, душ очень тесный и находился под скошенным потолком. В полный рост не выпрямишься, зато рядом – роскошное биде! И что нас сюда тащить было? В общем, было понятно, что дом нам придется искать самим. А потом уже и Марка подключать.

К этому моменту мы слегка снизили планку притязаний. Например, расширили радиус поиска. И, наконец, свершилось, нашли домик! Среднего размера, средней комплектации, но в чудном месте у озера. В пяти минутах ходьбы от пляжа, рядом с выездом на автобан, в десяти минутах езды до центра и столько же ехать до школы. И, самое главное, с двумя ванными комнатами! А по-другому и быть не могло, поскольку архитектор был немцем. Вот уж не думала, что полюблю Германию, стоило мне только уехать!

Окна спальни выходили на озеро. Поначалу я часто наблюдала, как маленькие лодочки медленно дрейфуют туда-сюда, белея одинокими парусами. Извините, не удержалась. К виду лодок и воды я скоро привыкла, а к тому, что над машиной летают аисты, нет. И чайки орали так громко, что спать утром было совершенно невозможно. Я просыпалась, вздыхала, вылезала из-под одеяла, выпускала собаку в сад, пила кофе и шла отмывать машину от аистов. И так почти каждый день.

Озеро было совершенно неромантичного происхождения: когда-то на его месте был карьер. На берегу росла ежевика, на противоположной стороне виднелась мельница. Еще там было два острова. На одном – два летних домика, по выходным к маленькому деревянному причалу приставали катера с дачниками. Другой был необитаемый, там устраивали пикники.

Озеро делила на две части длинная бетонная дамба. Одна часть, которая и была видна из наших окон, была отдана лодкам, яхтам, рыбакам и птицам, а другая отведена под пляж. Там такое можно увидеть! Или мы не в Голландии? Ладно, расскажу.

Всю пляжную территорию четко поделили на сегменты «по интересам». На переднем плане – обычный песчаный пляж, а подальше, там, где кустики, – нудистский. Территорию нудистов пересекала обычная пешеходная дорожка, где мы гуляли с собакой.

Нудисты были ненавязчивые, даже скромные, за исключением двух придурков. Они прятались за дерево у самой тропы, а когда кто-то проходил мимо, выглядывали застенчиво и тихо говорили: «У». Пугали, значит. Я поначалу и правда пугалась, а потом привыкла и не обращала на них внимания. И Машка тоже.

Вечером зона нудистов становилась еще более свободной и отходила во владение любителям однополой любви. Официально! Это я называю голландскими понтами. Какая разница, кто кого любит, и какое это имеет отношение к солнечным ваннам и купанию? К тому же любые проявления сексуального характера в общественных местах в Голландии запрещены, так какой смысл?

Зимой озеро иногда замерзало. Нам повезло. В год, когда мы сюда переехали, было очень холодно. Озеро покрылось толстым льдом, и можно было кататься на коньках. Столько народу приезжало! Чуть ли не половина города! Катались не везде, а только на проверенных участках. Все дело в том, что здесь есть месторождение газа. В некоторых местах газ выходит на поверхность, и лед там не замерзает. Помню, Мишка наткнулся на такое. Хорошо, что весь под лед не ушел, а только ногой по пах провалился. Все равно радости мало, хорошо, до дома недалеко. Но голландцы-то этого не знали. Хоть бы кто подошел и спросил, не нужна ли мальчику помощь? Увидели, что сам выбрался, и дальше заскользили. Вот если бы он с велосипеда навернулся, тогда другое дело – все бы на помощь кинулись. Все равно было здорово, особенно летом.

Небольшой минус был лишь в том, что добираться до школы нужно было двумя автобусами. И долго, почти час. Сначала пройти пешком с полкилометра, потом на одном автобусе доехать до вокзала в центр, а оттуда, на другом автобусе – в деревню Харен, где находилась наша школа. А на машине ехать всего семь минут. Пришлось купить вторую, потому что от своей мы избавились перед переездом в Голландию.

Харен – это местная Рублевка. Здесь живут самые богатые люди провинции, в основном, преклонного возраста. Как раз в то время, когда там учились наши дети, про это скучное местечко узнал весь мир. Какая-то девочка написала в социальной сети про вечеринку в честь дня ее рождения. И пригласила всех, думая, что придут только друзья. Тысячи откликнулись! Со всей Голландии и даже с ее окрестностей! Девочка объявление убрала и сама от греха подальше слиняла, но процесс был уже запущен. Что там творилось! Машины жгли, витрины били, а еще говорят, что голландцы – мирная нация! Моему знакомому тележурналисту голову случайно пробили. Но фильм он все-таки снял и даже какой-то приз на фестивале документальных фильмов получил.

Ладно, отвлеклась я что-то. Понятно, что всей суммы, чтобы купить дом, у нас не было, надо было брать кредит. Найти банк, который бы его выдал, было непросто, потому что кредитной истории в этой стране у нас не было, как и долговременного рабочего договора. Понимаю сейчас, что это было неправильно, но для поиска банка мы тоже взяли маклера. Но жили мы в Голландии всего полгода, языка толком не знали, так что все равно мы обязательно вляпались. И время для покупки было очень неподходящее – на пике цен и процентов. А кто знал, что это был пик, и цены скоро покатятся вниз?

Все люди, с кем мы имели дело, были предупредительны, милы и любезны. Это всегда так, пока ты не поставишь последнюю подпись на последнем документе. Наш финансовый советник даже бесплатные уроки бальных танцев мне предлагал, он был в прошлом чемпионом то ли мира, то ли Европы. Предложение я отклонила, предпочла лекцию по кредитованию.

Он рассказал, что ипотека в Голландии бывает трех видов: ты гасишь только проценты, а стоимость дома не выплачиваешь вовсе; гасишь проценты и выплачиваешь маленькую частичку стоимости дома; и самый редкий случай – гасишь проценты и полностью выкупаешь дом.

Большинство «домовладельцев» платит только проценты. Цены на жилье стабильно растут, то есть росли, так что они ничего не теряли и через несколько лет продавали дом с выгодой. Кстати, в среднем, голландцы покупают недвижимость пять раз за жизнь. Сначала – маленькая квартирка или студия, потом, когда женятся и рожают детей, берут домик побольше… Дальше возможны варианты: другое жилье в случае развода, например. А что, процент разводов здесь весьма высок, так что я без иронии. Я думаю, как раз тем, что люди не рассматривают свое жилье в качестве постоянного, и объясняется то, что голландские квартиры такие неуютные. Зачем тратиться на хороший ремонт? И так сойдет.

Теперь о нашем случае. Первый вид кредита показался нам нелогичным. Как это – платить за дом и не выкупить его? Третий вариант – чисто гипотетический, его мало, кто выбирает, так как он слишком дорогой. И мы остановились на втором. И как-то нам посчитали, что через тридцать лет мы все равно останемся должны банку почти двести тысяч евро. На тот момент это было нормально, все попали.

Мы вселились, пустили наконец-то пресловутые корни и сделали ремонт. Поменяли кухню, сантехнику, пол, повесили электрические жалюзи, установили кондиционер, выкорчевали колючие насаждения в садике… В общем, стал не дом, а картинка, живи да радуйся! А теперь я спросить вас хочу… Дом в Голландии с видом на озеро никому не нужен? Продам с любовью!