Текст книги "Сумеречье. Ундина особых кровей"

В первом раунде победу одержал Аргар и по такому случаю не упустил возможность поиздеваться над сестрой. Заставил ее сходить к коку, принести горячий чай и с поклоном ему подать.

– Пожалуйста, мой лорд, – выполняя указание, процедила Агира и уже от себя добавила: – Чтоб вы подавились.

Следом играть сел Тэйн, компанию которому неожиданно составила Сильвия. Тэйн, как и альва, не был любителем таких игр, но сейчас, видимо, они оба решили отвлечься после тяжелого дня.

– Замерзла? – участливо поинтересовался Горт, вместе со мной наблюдающий за ходом игры. – Вот бы нам сейчас тоже чаю горячего и пару пышных булочек. С джемом черносмородиновым…

Про джем прозвучало до того мечтательно, что я улыбнулась. Видать, тяжко приходилось сыну пекаря без сладостей – в рейдах нам вредной пищи не перепадало.

– А ты предложи коку сыграть в кости, – пошутила я в ответ. – Если выиграешь, загадай ему испечь что-нибудь вкусненькое.

Задумчивое, а затем просветлевшее лицо Горта красноречиво подтвердило истину: в любой шутке есть доля правды. Кажется, он воспринял эту идею всерьез.

Когда пришел наш черед садиться за импровизированный стол, я уже очень жалела о недоеденном ужине. Зря все-таки вспомнили про булочки!

Удача меня не слишком баловала в жизни, но сегодня вдруг повернулась лицом. Сначала у меня выпали «четверка» и «пятерка», затем – две «пятерки», а после – «пятерка» и «шестерка». Подвох состоял в том, что удача все-таки издевалась, так как Горт все три раза умудрился выбросить больше. Когда после тщательного встряхивания стакана ему выпали две «шестерки» и я приготовилась к исполнению какого-нибудь глупого желания, Аргар внезапно стукнул Горта по плечу:

– Не годится, ты два раза жульничал!

Никто и опомниться не успел, как сын пекаря в негодовании вскочил с места и толкнул саламандра в ответ. До драки дело не дошло только потому, что между ними моментально оказался Тэйн.

– Посмотри у него в кармане! Там наши кости, а он, когда сам бросал, заменял их на свои, с подпиленными краями! – воскликнул Аргар.

Несмотря на пристрастие к сладкой выпечке, упрекнуть Горта хотя бы в капле лишнего веса было нельзя. Он пребывал в идеальной физической форме, и залезть к нему в карман было не так-то просто. Когда же Тэйну это все-таки удалось, оказалось, что Аргар был прав.

– Ну и как это понимать? – нахмурился мой куратор.

Даже втянуть голову в плечи захотелось, хотя обращались вовсе не ко мне. Умел Косичка быть суровым и даже немного жутким.

Горт был вспыльчивым и гордым, поэтому никто не ждал, что он легко признает свою вину. Тем не менее это произошло.

– Простите, не удержался. – Он передернул плечами. – Старые привычки. У нас во дворе только так и играли.

В целом я его понимала и почти не осуждала. Мелкое мошенничество не самое страшное, чему может научить улица. Но обманывать нас – своих сослуживцев, в любом случае неприемлемо, и так считали все.

– Извинись перед Фридой, – потребовал Аргар. – Немедленно.

Столкнувшись взглядом с Гортом, я почувствовала себя неловко, но, когда он все же принес извинения, атмосфера немного разрядилась. Правда, игровой настрой куда-то улетучился, и, чтобы не попасться, нам не хватило всего нескольких минут.

Мы уже собрались заканчивать с игрой, когда над нашими головами прозвучал ледяной голос:

– Выбирайте: два наряда вне очереди на корабле или в корпусе.

Вздрогнули все, нервно ойкнули мы с саламандрами. Брат с сестрой еще от последнего наказания не отошли, а теперь им доставалось снова.

– Адмирал Рей… – попытался было возразить Аргар.

– Что? – буквально убив его взглядом, осведомился тот. – У вас есть оправдание?

Оправданий не было, аргументов не было, объяснений тоже не было, жалостливые глаза на адмирала не действовали. Двумя словами – ши возьми!

Пока все мысленно решали, какое из двух зол выбрать, на меня вдруг что-то нашло. Что-то такое… глубинно глупое. Просто вдруг так жалко всех стало. Если бы речь шла только обо мне, и слова бы ни сказала. Но сегодня все так устали, столько волнений пережили. Тот же Аргар вон Лейона фактически спас…

– Адмирал Рей, – поднявшись на ноги, проронила я.

Голос чуть дрогнул, а от одного только вида направленных на меня льдистых глаз захотелось раствориться. Даже не то что раствориться – потерянной душой стать захотелось, чтобы меня тут же бесследно развеяли!

Тем не менее я продолжила:

– Этот день был для всех очень трудным. Ловец Брогдельврок и кадет Уилград оказали огромную помощь капитану Вагхану в восстановлении защиты, пока мы были в Пентаграмме. Ловцы Грэйдэ самоотверженно бросились на спасение оказавшегося за бортом. А кадет Дагг, невзирая на отсутствие в тот момент магии, также вел себя очень храбро.

Как только я закончила говорить, воцарилась тишина. Кажется, потрясены были все, помимо самого адмирала.

Спустя невыносимо растянувшуюся паузу он, прищурившись, спросил:

– А вы, кадет Талмор? Как проявили себя вы?

Дар речи сделал мне ручкой и нырнул в самые глубины Сумеречного моря. Я могла бы сказать, что помогала куратору, но вместо этого почему-то вспомнила свое падение, неуклюжие попытки подняться и почти панический страх. Да никак я себя не проявила, если быть честной. Никак!

– Кадет Талмор… – вознамерился вступиться за меня Косичка.

– Кадет Талмор идет со мной, – перебил и закончил за него адмирал. – Для особо смелых и любящих спорить наказание также особое. Кадет, – это уже едва не падающей на подкашивающихся ногах мне, – будете отбывать наказание под моим личным присмотром. Остальным немедленно заняться делом.

Видя, что все продолжают испуганно хлопать глазами, адмирал повысил голос:

– Живо!

Всех буквально сдуло морозным ветром. Я видела, что многие хотели за меня вступиться, особенно Тэйн, но сумасшедших спорить с морским демоном все-таки не нашлось.

– Будем тебе должны, – уходя, шепнул мне Аргар. – Удачи, подруга.

Заставив ноги повиноваться, я прерывисто вздохнула и поплелась за адмиралом на свою казнь. Куда меня ведут, понятия не имела, зато прекрасно знала, чем обычно заканчивается пререкание с морскими демонами. Раз – и твоя душенька-душа уже воспарила к небесам, если, конечно, не потерялась по пути.

Спустившись на среднюю палубу, мы прошли в конец узкого коридора, где перед нами гостеприимно распахнулась темная дверь. Меня пропустили вперед, и, переступив порог, я оказалась в просторной двухкомнатной каюте, освещенной огнем саламандр. Подсвечники стояли на столе из красного дерева и на комоде, а еще пара висела на стене, соседствуя с морским пейзажем.

В целом обстановку каюты можно было назвать уютной, если бы не присутствие за моей спиной ее хозяина.

– Не стойте в дверях, кадет Талмор. – Адмирал легонько меня подтолкнул, и от неожиданности я влетела в центр как ошпаренная.

Наверное, даже когда перестану бояться всего на свете, адмирал Рей неизменно будет являться исключением.

Привычно сцепив руки в замок и стараясь не смотреть на начальство, я изучала узоры на темно-сером ковре и представляла, что меня ждет. Конечно, лишать души меня не станут, и, скорее всего, наказание будет более гуманным. Например, мне поручат разобрать какие-нибудь бумаги, как Аргару и Агире, или велят навести порядок в комнате, или составить отчет о происшествии в Пентаграмме, или…

– Кадет Талмор, вам не жарко? – нарушили ход моих мыслей насмешливые слова.

И вот тут перед глазами отчетливо предстал мой визит в апартаменты адмирала, находящиеся в корпусе. В частности, как мне помогали снять верхнюю одежду и шарф. Ни в коем случае не желая повторения, я поспешно избавилась от кителя, подрагивающими от волнения руками сняла шарфик и, за неимением лучшего варианта, оставила одежду в руках.

– Можете повесить сюда, – любезно предложил адмирал Рей, в этот момент пристраивающий свой китель на вешалку.

Выполняя требуемое, я уронила шарф, наклонилась, чтобы его поднять, и следом уронила свой китель. Мысленно обругала себя последними словами, уняла проклятую дрожь в руках и под немигающим взглядом адмирала наконец справилась со «сложной» задачей.

Глаза не подняла и потому реакцию на свою некстати появившуюся неуклюжесть так и не увидела. Зато увидела, как начищенные до блеска сапоги проделали путь до мягкого дивана, после чего прозвучало:

– Подойдите и садитесь.

Кажется, у меня уже выработалась привычка подчиняться, когда адмирал говорил со мной в таком тоне, поэтому подошла и села. К счастью, не мимо, а аккурат на диван.

А далее случилось то, что заставило меня вспыхнуть, точно саламандра, покраснев от корней волос до самых кончиков ногтей. В животе предательски заурчало – громко так, с выражением. Не стоило, ох не стоило Горту о еде вспоминать!

– Вы не поужинали. – Не вопрос, а констатация факта. – Какое блюдо хотите?

Ассоциация с моим прошлым визитом в адмиральские покои стала еще ярче. Так и вспомнилось, как из камина выходил официант «Синей жемчужины» и подавал нам виртуозно приготовленные изыски.

– Какое блюдо вы хотите? – чеканя слова, повторил адмирал. – Если верить вашим же словам, день был трудным. Чтобы восстановить силы, вам нужно поесть.

«И чтобы я смогла выполнить нужную работу», – добавила я про себя.

Отложенное наказание несколько успокоило, хотя предстоящая трапеза с адмиралом пугала ничуть не меньше. Тем не менее на поставленный вопрос пришлось отвечать, ибо заставлять морского демона повторять в третий раз – идея далеко не лучшая.

– Булочки с черносмородиновым джемом, – проговорила я первое, что пришло в голову. И, тут же поняв, что таких кушаний на корабле нет, поспешно исправилась: – То же, что ели на ужин все остальные.

Не прошло и полминуты, как передо мной оказалась тарелка с пышущей жаром рыбой, картофельным гарниром, овощами и пиалой с соусом. Горячий чай и… булочки. С черносмородиновым джемом.

Слава поднебесным, на этот раз обошлось без вина.

– Как заказывали, – подворачивая манжеты, сказал адмирал. – Сегодняшний ужин из корпуса.

Я чуть было не спросила, как он здесь оказался, но вовремя вспомнила о Карке – работающей на благо корпуса и отвечающей за подачу блюд потерянной душе. Наверное, и он у адмирала состоит в прямом подчинении.

Приняв единственно верное решение – забыть, где и с кем нахожусь, я с удовольствием утолила голод. Даже вкус сполна ощутила и не подавилась ни разу – прогресс. Адмирал, видимо тоже не поужинавший вовремя, составил мне компанию, и некоторое время повисшую в каюте тишину нарушал лишь стук столовых приборов.

– В столицу едем через три дня, – неожиданно сообщил он.

Я-таки подавилась. Сглазила!

– А как же…

– Последние события этому не мешают, – верно истолковал он мой невнятный посыл. – Напротив. Чем скорее вы увидитесь с семьей, тем лучше.

В горле моментально пересохло, я глотнула чаю. Мне казалось, я уже свыклась с мыслью о необходимости встретиться с родственниками, но волнение по этому поводу все-таки не отпускало. Наверное, дело было не только в них, но и в самом визите в столицу. Я ведь за пределами Сумеречья нигде не бывала…

– Прости, Фрида.

Подумав, что мне померещилось, я подняла на адмирала широко распахнутые глаза, в которых, по ощущениям, отражалось недоумение. Столкнувшись с его взглядом, растерялась окончательно.

– За то, что сегодня опоздал. Я обещал защиту, но Пентаграмма сильно искажает магию, из-за чего мне не сразу удалось понять, что происходит. Охраняющая тебя душа молчала, а амулет сработал неточно. Больше такого не повторится.

Я снова уподобилась саламандре, краснея с макушки до пят. Не зная, куда себя деть и как на такое ответить, просто молча кивнула. Показалось, что всяческие отрицания и благодарности будут сейчас неуместны.

– А теперь приступим к наказанию, кадет Талмор, – сменил тему адмирал Рей, и его глаза как-то странно блеснули.

Если, направляясь сюда, я просто боялась, то сейчас едва не впадала в панику. Почему-то вдруг показалось, что никакие бумажки меня перебирать не заставят и отчеты писать – тоже, и даже об уборке каюты я могу не мечтать. Поднебесные, спасите…

– Прямо сейчас, смотря мне в лицо, десять раз называешь меня по имени.

Впервые в жизни я настолько радовалась тому, что сижу. И очень надеялась, что мое лицо не слишком перекосило от непередаваемой смеси изумления и ужаса.

Глядя на меня, адмирал задумчиво побарабанил пальцами по крышке стола.

– С этим определенно нужно что-то делать…

Видимо, на моем лице все-таки отчетливо проступили испытываемые эмоции, так как он со вздохом пояснил:

– Фрида, нам предстоит часто бывать в обществе друг друга, особенно учитывая предстоящий визит в столицу. А ты до сих пор смотришь на меня как на вышедшего из Глубины Нагхара.

Нервно сглотнув, я поерзала на диване, отползая подальше, и вжалась в мягкую спинку.

– Ты должна доверять мне, а доверие и страх несовместимы, – добавил адмирал и, заметив, что слова меня не убеждают, раздраженно добавил: – Поднебесных ради! Я ведь не прошу называть себя морским котиком на глазах у сослуживцев!

Повисла тишина. Очень долгая тишина, которую я нарушила сдавленным фырканьем. Затем мое фырканье стало громче. А в итоге я вообще не выдержала и рассмеялась в открытую, пряча полыхающее лицо в ладонях.

Адмирал Рей, видимо, решил, что у меня случилась истерика, и, моментально оказавшись рядом, предложил кружку с оставшимся чаем:

– Фрида! Что?!

– Вы… морской демон… – выдавила я сквозь спазмы смеха. – Морской котик…

Меня накрыла новая волна, и пока я пыталась с ней справиться, адмирал вернулся на место. Постепенно цунами схлынуло, в моей душе наступил штиль, и как теперь смотреть на адмирала, было решительно непонятно. Но находиться в неведении было еще хуже, поэтому я все-таки заставила себя робко поднять взгляд. Следуя давней привычке, посмотрела сначала одним глазком, чуть разомкнув ладони, и только потом – двумя.

Адмирал улыбался. Искренне улыбался, и улыбка эта касалась даже обычно ледяных глаз!

– Я бы хотел сказать, что у тебя удивительный смех, но, боюсь, начнется пожар.

Поняв, что он намекает на мои полыхающие щеки, я снова уронила лицо в ладони. Если бы от смущения можно было сгореть, от меня бы осталась лишь горстка пепла.

Глава 7

Отсрочка подошла к концу, ознаменовав наступление моего персонального «наряда вне очереди». Силы поднебесные, я бы могла назвать его просто адмиралом, лордом, даже лордом Реем. Но по имени? Да я и мысленно отдельно от фамилии произнести его не могла!

– Я жду, – поторопил мой мучитель. – Чем быстрее справишься, тем быстрее отсюда выйдешь.

Язык словно онемел, делая эту пытку еще более изощренной. Да разве же я могла когда-нибудь вообразить, что буду не только ужинать в обществе адмирала королевского флота, но еще и называть его по имени? По имени, ши возьми!

– Желаешь дождаться моей старости? – усмехнулся он, глядя на меня в упор. – Учти, морские демоны, которых ты так боишься, живут очень долго.

Сжав под столом руки так сильно, что ногти до боли впились в ладони, я глубоко вдохнула. Ведь давно решила, что пора бороться со своими страхами, и уж кого-кого, а адмирала бояться как минимум глупо. Однако все разумные доводы не действовали, так как существовало одно весомое «но». Глубоко в душе я понимала, что боюсь не столько его самого, сколько тех чувств, что он во мне пробуждает. Признаться себе в них было еще сложнее, чем произнести заветные пять букв, и, чтобы не задумываться об этом дольше, я с трудом проронила:

– Эр-ртан.

И тут же замерла, не веря, что сумела. Честное слово, даже с восставшей нежитью сражаться легче!

Адмирал выразительно заломил бровь:

– Прежде не замечал за вами заикания, кадет Талмор, но попытка зачтена. С вас еще девять. Четко, ясно, не отводя взгляд.

– Эртан, – послушно произнесла я, немного осмелев. – Эртан, Эртан, Эртан…

С каждым разом голос делался все тверже, но вместе с тем тише. Скрещение наших взглядов только добавляло переживаний, и я чувствовала, что в эти мгновения перешагиваю через невидимую, разделяющую нас грань. Просто озвучить буквы – одно. Но совсем другое – осознать их, сопоставить с сидящим напротив человеком и прочувствовать, как они делают нас ближе. Неприметную девчонку из трущоб и одного из самых известных лордов королевства.

– Эртан, – повторила я в последний раз, и каюту наполнила тишина.

Она была мягкой, обволакивающей, доверительной, тонущей в полумраке и разбавленной бликами горящих свечей. Глаза напротив смотрели так, словно видели во мне больше, чем я знала о себе сама.

– Мне, наверное, пора, – неуверенно разрушила я хрупкое волшебство. – Там дежурство и…

Пристально посмотрев на меня еще несколько долгих секунд, адмирал поднялся из-за стола, приблизился и отодвинул мой стул, помогая встать. Проявив удивительную грацию, я не споткнулась, благополучно дошла до вешалки и, даже когда мне помогли надеть китель, не уподобилась саламандре в третий раз. Определенно повод для гордости!

На душе почему-то вдруг стало легко-легко, хотя и неспокойно. Присутствие рядом адмирала ощущалось всей кожей, всем существом, но оно не тяготило, а вызывало сопровождающееся дрожью волнение.

– Фрида, – негромко позвал он, когда я коснулась дверной ручки.

Медленно обернувшись, оказалась с ним лицом к лицу – близко настолько, что почти утонула в талом льде прозрачных глаз.

– Ты забыла.

В его руках находился алый шарф, который через мгновение коснулся моей шеи. Адмирал завязывал его медленно, словно нарочно растягивая этот момент и заставляя меня нервничать все больше. Я не могла ни пошевелиться, ни, вопреки желанию, отвести от него глаз.

Сделав последний оборот, он замер, не спеша меня отпускать. Моей щеки коснулось его дыхание, и в голове пронеслась глупая мысль о том, что, оказывается, дыхание морских демонов очень теплое…

Неприступный, холодный, привыкший к повиновению, сейчас повелитель четырехсот девяноста девяти потерянных душ казался как никогда открытым. Близким. Настоящим, как любое живое существо.

Следом пришла еще одна глупая мысль – захотелось его коснуться, проверить, что он реален, чтобы окончательно в этом убедиться… Я уже приподняла руку, когда с ужасом поняла, что намереваюсь сделать, и тут же себя одернула. Но дурман не развеялся, не отпустил, и я продолжала стоять на месте, точно вмерзнув в пол.

– Фрида… – выдохнул адмирал непривычно низким, обволакивающим голосом, от которого в животе появилось странное томление. Точно тысячи мотыльков защекотали меня изнутри своими крыльями.

Я даже не уловила того момента, когда два прозрачных океана стали еще ближе. И еще. И еще… Не заметила и того, как мою талию обвили руки, осторожно придвинувшие к сильному, точно высеченному из теплого камня телу. Если бы только я не утратила способность мыслить, если бы могла понимать хоть что-то, то непременно заметила бы нежную осторожность и сдерживаемый яркий порыв, проступивший на обычно холодном лице. Словно я сама – трепыхающийся маленький мотылек, к которому стремится пламя, боящееся его обжечь.

«Ундины могут приворожить одним поцелуем», – все-таки промелькнула в голове связная мысль, но для нее было слишком поздно.

Я ощутила мягкое, полное с трудом сдерживаемого огня касание губ. Точно пойманная в сеть рыбка, неистово забилось сердце, по коже прибежала новая волна сумасшедшей дрожи, веки сомкнулись. Остались только губы и обнаженные чувства, в которые обратилась вся я.

Всего лишь легкое соприкосновение губ оказалось подобным погружению в самую Глубину – пугающую и опасную, но до чего же волнующе-манящую…

– Фрида, – сдавленно выдохнуло мое наваждение, обняв еще крепче.

В этот же миг до меня дошло, что я делаю. Где. И главное – с кем.

Растерянная, потрясенная, до предела смущенная, я с трудом выскользнула из таких одурманивающих объятий, из которых меня выпустили по первому требованию.

Ошалело смотря в потемневшие, цвета Сумеречного моря глаза, я машинально коснулась кончиками пальцев своих горящих губ. И, не в силах оставаться здесь дольше, потянулась к двери, рывком ее распахнула и выбежала в коридор. Неслась по нему так, словно за мной по пятам гналась банда вооруженных до зубов троллей, и остановилась лишь у лестницы, ведущей на верхнюю палубу.

Шумно глотая морозный воздух, я прислонилась лбом к холодной стене. Просто не верилось, что все это случилось на самом деле.

Поцелуй. Мой первый поцелуй. С морским демоном и адмиралом королевского морского флота…

Тысяча кругов Глубины!

Наверх я поднималась как пират на виселицу. Просто не представляла, как сейчас предстану перед сослуживцами и стану выполнять привычную работу. Не требовалось видеть себя со стороны – была уверена, что все и так читалось на моем лице.

Мороз охладил горячую кожу, приглушил вызывающий румянец, но жар губ унять не смог. Не смог утихомирить и сердце, все еще подскакивающее к самому горлу и мешающее дышать.

Я словно находилась между Глубиной и Поднебесьем, вне времени и пространства, точно заблудшая потерянная душа. Слишком многое для меня значило то, что только что произошло. Но чем это являлось для него? Сиюминутным порывом, следствием очарования ундин? Или же…

Вот об этом «или» стоило подумать позже. А еще лучше – не думать вообще. Может, я и наивная, но не настолько, чтобы поверить в неосуществимую сказку, где прекрасный лорд… Нет, решила же не думать!

К своей персональной виселице я приближалась медленно, давая себе время остыть и хоть немного привести в порядок растрепанные чувства. Ночь продолжала радовать ясным небом и тишиной, волны мерно покачивали наш корабль, и тысячи звезд рассыпались по темному небу, похожие на мелкие драгоценные камешки.

– Фрида! – чуть ли не хором воскликнули незадачливые игроки в кости, когда я поравнялась с ними. – Адмирал сильно нагрузил, да? Наверное, наизусть устав читать заставил, да? Или горы бумажек перелопачивать, да? Бедненькая-а-а…

Последнее завывание принадлежало Аргару, сочувственно похлопавшему меня по плечу.

– С нас причитается, – кивнула Агира, взявшая меня под руку с другой стороны, и тут же полюбопытствовала: – Так все-таки, каким было наказание?

Пока шла сюда, я была до того растеряна, что даже не потрудилась придумать ложь, и как сейчас ответить, совершенно не знала. Меня выручила Крилл, проявившая неожиданную бойкость и резво растолкавшая неугомонных саламандр:

– Оставьте ее в покое, дайте передохнуть. Ваша вахта – рано утром, если не забыли, так что лучше шли бы спать. Еще одного промаха нам точно не простят!

Брат с сестрой синхронно вздохнули и послушались, чем несказанно всех удивили. Следом со мной попытался заговорить Тэйн, во всем облике которого читалось осознание вины, но Крилл стала моим надежным телохранителем и отшила его вслед за саламандрами.

– Постой немножко, проветрись, – посоветовала она, подведя меня к борту. – При всем благородстве, Эртан Рей бывает жестким, я знаю.

От звуков имени, которое вынужденно повторяла целых десять раз, я вздрогнула. И, чтобы это осталось незамеченным Крилл, сделала вид, что поежилась от морозного ветра.

– Я в последнее время много думала о твоих словах, – внезапно поделилась она. – Ну, о том, что ты бы сделала все ради близких. Наверное, я и правда слишком горда и эгоистична. Нужно поговорить с адмиралом и попросить его о помощи. Только вот… – она нервно прикусила губу, – вряд ли его отпустят из Сумеречья, когда такое творится. Он, наверное, и сам знает, что происходит в нашей семье, но вернуться в столицу не может.

Некоторое время поколебавшись, сомневаясь, говорить или нет, я все же поделилась:

– Адмирал будет в столице через три дня, – и в ответ на изумленный взгляд Крилл соврала: – Случайно услышала, как он капитану Вагхану об этом говорил.

Я не представляла, как объяснят мое отсутствие в корпусе, не знала, будет ли адмирал афишировать свое отбытие в столицу, поэтому предпочла не говорить всей правды. Да и в конечном счете что я могла сказать? Что адмирал лично сопроводит меня на встречу с моей объявившейся матерью, которая к тому же оказалась голубых кровей?

Немного помолчав, Крилл задумчиво кивнула:

– В таком случае точно попрошу… Спасибо, Фрида.

Остаток ночи прошел спокойно и без происшествий. Видимо, Провидение решило сжалиться и над всеми нами, и лично надо мной. Тэйн проявил тактичность и извиняться больше не пытался, хотя вдобавок к дежурству заставил проговаривать вслух последний пройденный материал. Меня это даже радовало – учеба как ничто иное способна отвлечь от будоражащих душу мыслей и опасных надежд.

Спать я ушла ближе к утру, а проснулась только к полудню. Весь день пролетел незаметно, и хотя меня ужасала одна только мысль о встрече с адмиралом Реем, эти страхи не оправдались. Пока я изводила себя, снова и снова представляя, как буду на него смотреть и пытаться делать вид, что минувшим вечером ничего такого не произошло, он попросту ушел. Об этом я узнала уже во второй половине дня. Убедившись, что «Летящий» защищен не хуже королевского дворца и держит курс по строго распланированному маршруту, адмирал вернулся в Сумеречье.

Управление снова перешло к законному владельцу – капитану Вагхану, который выглядел мрачнее обычного. Все понимали, что он корит себя за вчерашнее, и старались лишний раз не привлекать его внимания, сосредотачиваясь на своей задаче.

Погода сегодня стояла благоприятная, море было спокойным, и даже мороз немного спал. Встречающиеся нам потерянные души по большей части были слабыми и нападали как-то вяло, так что отлавливать их не составляло труда.

Вот бы все рейды проходили так же!

Хотя, надо отметить, такому поведению душ способствовала усиленная адмиралом защита. Благодаря ему корабль без преувеличения походил на неприступную крепость и одно только соприкосновение с барьером отнимало у потерянных уйму сил.

Только вечером, вернувшись в каюту, я обнаружила неприятный сюрприз. И не только неприятный, но еще и странный. Крилл с куратором дежурила в первую ночную смену, так что в том, что предназначался он мне, не оставалось никаких сомнений. Да и лежала эта пакость именно на моей кровати.

Медленно приблизившись, я подцепила кончиками пальцев записку и прочла:

«Тебе здесь не место! Убирайся или сдохнешь!»

Затем перевела взгляд на тухлую синеводку, из глаз которой торчали булавки, и поморщилась от вони. Синеводки я, конечно, не испугалась – бывшую торговку рыбой вряд ли можно таким смутить, но записка насторожила. Написана она была точно таким же почерком, как та, что мне не так давно подбросили в корпусе.

В первый раз можно было списать все на случайность, сейчас – во второй, на совпадение. Но почему-то я не сомневалась – будет третий, и он станет уже закономерностью.

Вот спрашивается, кому я костью поперек горла встала?

Отбросив брезгливость, я взяла синеводку за хвост, прихватила записку и поднялась на верхнюю палубу. Стараясь остаться незамеченной, прокралась к борту и швырнула «подарочки» в пенящееся море. Говорить о них никому не собиралась. По крайней мере, пока. Да и кому рассказывать? Обращаться с такими мелочами к адмиралу Рею, особенно сейчас, я бы стала разве что под страхом смертной казни. Капитана Вагхана тоже беспокоить не хотелось. Да и вообще, эти выходки однозначно не имели отношения ни к кристаллу душ, ни ко мне как к наследнице особой крови, а значит, важными не являлись.

Но это не отменяло оставшегося на душе осадка. Я просто понять не могла, кто способен на такую подлость. Весь наш отряд – такой дружный, сплоченный, переживший столько передряг. И вдруг такое…

Я не знала, кем является отправитель, но, кем бы он ни был, мне стало обидно. Потому что действительно хорошо относилась ко всем, а когда предает тот, кому веришь, – это всегда ранит.

Хотя я решила ни с кем не делиться, оставлять это просто так тоже было нельзя. Поэтому вместо того чтобы вернуться в каюту, я отправилась на камбуз, намереваясь поговорить с коком. Ясно как день, что синеводку в море никто не ловил, а значит, ее стащили именно из кухни. Вероятно, вчера, когда ее как раз использовали для приготовления ухи.

Кок у нас был самый добрый, самый улыбчивый и самый скромный повар из всех, каких я знала. Чуть полноватый усатый мужчина с густыми бровями и легким акцентом, придающим ему особое обаяние.

Остановившись в узком кухонном проеме, я негромко постучала по стене:

– Не помешаю?

Судя по разложенным на столе лепешкам, Бильбо занимался приготовлением перекуса для ночных дежурных.

– Помешаете, – в отличие от кока, его помощник любезностью не отличался. – Не видите, что ли, заняты мы. Идите-идите, у нас тут и без того тесно.

Я сложила руки на груди и непроизвольно усмехнулась. Рыжий вихрастый парнишка слишком много общался с нашим дроу и успел перенять некоторые его черты. Убеждение, что женщинам на корабле (и на службе в принципе) не место, стало буквально его кредо.

Конкретно сейчас он был занят чисткой картошки, но говорил со мной с таким важным видом, будто готовил изыски для самого короля.

– Ну что ты, Шанка, – покачал головой Бильбо. – Негоже так с кадетом разговаривать, – и, уже обращаясь ко мне, любезно пригласил: – Проходите, пожалуйста. Разумеется, вы нам не помешаете.

Шан поджал губы и недобро на меня зыркнул, но этот молчаливый выпад остался мной проигнорированным.

На камбузе было гораздо теплее, чем в каютах. Даже жарко. Над большими кастрюлями поднимался густой пар, щедро сдобренный ароматами тушеного мяса.

Ослабив верхние пуговички кителя, я отметила, что наша корабельная кухня практически не отличается от пиратской. Разве что атмосфера здесь царила куда более дружелюбная – и Бильбо, и Шан гораздо приятнее работающего у Флинта гнолла.

Ненадолго погрузившись в воспоминания об экскурсии на «Черный призрак», я тут же себя отругала. Нашла о чем думать!

И, не теряя времени, обратилась к коку:

– Скажите, вы ведь вчера уху из синеводки варили?

– И из синеводки, и из голубохвостика, – улыбнувшись в усы, подтвердил тот. – Что, понравилась?

– Очень, – кивнула я, подбирая слова для очередного вопроса: – А вы не подскажете, к вам кто-нибудь из отряда накануне заглядывал?

Бильбо на миг замер, прекратив раскатывать тесто, задумался и отрицательно покачал головой:

– Нет, никого не было. Капитан только.

Капитан Вагхан никак не мог быть тем, кто подбрасывал мне сомнительные записки, поэтому информация оказалась почти бесполезной. Почти – потому как на ее основе возникло предположение, что обеспечить синеводкой таинственного отправителя мог Шан. Мальчишке вроде него за честь в чем-то помочь кадету – если, конечно, тот не девушка.

– Шан, а ты не видел? – спросила я у него, хотя знала, что мне все равно не ответят.

Так и случилось. Мальчишка пробормотал что-то невнятное и принялся чистить картошку до того самозабвенно, словно от этого занятия зависела его жизнь. В общем-то я не возлагала на кухонных работников больших надежд, поэтому не слишком расстроилась. Еще немного пробыв на камбузе и все же предприняв несколько попыток разговорить Шана, я сдалась. Затея оказалась бесполезной.