Текст книги "Круг двенадцати душ"

Глава 5

За ужином все делились впечатлениями, большую часть которых составляло недавнее общение с Виктором. Утренний спор набирал обороты, и многие девушки всерьез нацелились на победу, желая очаровать конюха. Рядом без умолку болтала Кэсси, но все ее слова проходили мимо меня. Я задумчиво помешивала уже остывший чай и думала о событиях этого долгого дня. Из мыслей все не шли темные духи, которые, вероятно, разбили окно, и существа, каких все принимали за сторожащих поместье собак.

– Как прогулка, миледи? – поинтересовалась Бекки, расстилая для меня постель.

– Чудесно, – практически не соврала я и без перехода спросила: – Слышала, как днем разбилось окно?

– Как же не слышать? – мгновенно оживилась горничная. – Совсем ведь рядышком было! Я как раз вашу комнату убирала, когда звон раздался. А потом так холодно внезапно стало и еще страшно отчего-то. Вот говорю вам, миледи, нечистое это место, храни нас небеса!

На сей раз злиться и прикрикивать на Бекки я не стала.

– Ты права, – согласилась с ней, забираясь в постель. – Поэтому должна помочь нам обеим. С завтрашнего дня наблюдай за прислугой и, если увидишь что-нибудь странное, сразу сообщай об этом мне.

Горничная присела в книксене:

– Как прикажете, миледи.

– Только будь осторожна, – предупредила я, вспомнив взгляд Дженкинса и его прикосновение на своем плече. – Не хочу, чтобы ты пострадала.

В душе Бекки явно боролись страх и присущее ей любопытство, но побеждало все же второе. Глаза ее загорелись предвкушением, и горничная согласно кивнула. Затем погасила свечи, пожелала мне доброй ночи и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь.

Опустившийся вечер принес ожидание скорой грозы: ветер за окном усиливался, нагибал кроны деревьев и срывал с них молодую листву. Первые косые капли ударялись о стекло и стекали по нему кривыми дорожками. Гром подбирался все ближе, гремел, точно бубен древних шаманов, и перемежался с пока еще редкими вспышками молний.

Заснула я быстро, уже чувствуя, что сон будет беспокойным. Кошмар, являющийся моим частым гостем уже много лет, пришел снова – тихо, бесшумно, но неотвратимо пробрался в самые недра сознания и заполнил его целиком.

Вращался круг в безумной пляске, мелькали тени, пели смертельную колыбельную лепестки, а мужчина в центре говорил слова, которые разрывали грань. Теперь я чувствовала это всем существом, всей душой, трепещущей от ужаса, точно запертая в клетке птица.

Пробили полночь часы, отзвучали последние звуки женского имени, и черная не то полоса, не то воронка разделила пространство надвое. Приоткрыла врата в потусторонний мир, откуда рвался леденящий, выпивающий дыхание холод. Повисшую в круге тишину нарушали потусторонние голоса, доносящиеся из изнанки мира, что сейчас была обнажена волею замершего в центре мага. Темное колдовство, черная магия точно яд распространялась по воздуху, отравляя каждую его частицу. Тени скользили по углам, зная, что плата близка, а двенадцать девушек, которые стояли в секторах, одна за другой роняли последние вздохи.

Впервые за все время я смотрела на это со стороны. Меня не было среди них, но страх оттого меньше не стал. Отсюда, сверху, открывался вид на безумное действо, слишком ужасающее для того, чтобы кричать. Голос пропал, тело не повиновалось, и, понимая, что сплю, проснуться я не могла.

Со всей отчаянностью, на какую была способна, точно бабочка, пыталась вырваться из липкой паутины, но сил недоставало. Лишь когда ощутила на себе взгляд мерцающих сапфировых глаз, меня буквально выдернуло из лап кошмара.

Вскрикнув, я резко села на кровати и тут же глубоко вдохнула, ощущая, как бешено колотится сердце. Легкое дуновение коснулось моего разгоряченного лица и, поворачивая голову в сторону зеркала, я уже знала, кого увижу. Призрак некой Евы завис над полом – полупрозрачный, бледный и слегка мерцающий. После очередного кошмара его присутствие не вызвало страха, напротив – я испытала нечто сродни благодарности, зная, что пробудилась именно благодаря его появлению.

– Зачем ты здесь? – спросила у Евы, откинув упавшие на лоб спутанные пряди. – Что тебе нужно?

Призрак молча поднял руку и указал на дверь комнаты. В следующую секунду до меня донеслись негромкие звуки шагов – кто-то спускался вниз по лестнице.

Я удивленно проследила за этим жестом:

– Хочешь, чтобы я туда пошла?

Вместо ответа призрак подлетел к двери и бесшумно прошел сквозь нее, словно растворившись в темном дереве. Пробыв в постели совсем недолго и взвесив все «за» и «против», я все же поднялась и, оправив ночную рубашку, приблизилась к выходу. Решившись, не хотела терять времени, поэтому вышла босиком, захватив с собой лишь свечу. В коридоре было темно, и помимо свечи, какую я зажгла на ходу, воспользовавшись магией, темноту разгоняли лишь сменяющие друг друга вспышки молний.

Звук шагов теперь раздавался гораздо тише и с каждой секундой удалялся. Он терялся среди раскатов свирепого грома, но по-прежнему оставался различим. Тихо ступая по прохладному полу, я двигалась к лестнице и всматривалась в заполнивший коридоры мрак. Мой дар включал одно полезное умение, какое сейчас пришлось как раз кстати. В темноте я видела гораздо лучше, чем обычные люди, а свечу взяла скорее из желания почувствовать себя защищенной. Не будучи хорошо осведомленной о разного рода духах, я все же знала о том, что многие из них боятся огня.

Подавив страх, спустилась на первый этаж, заметив мелькнувшую впереди тень. В фигуре, на миг осветившейся вспышкой молнии, я безошибочно узнала Рэда. Садовник двигался так же тихо, как и я, стараясь держаться в тени.

Что он делает здесь в такое время? Почему бродит по дому среди ночи, вместо того чтобы находиться у себя? Так же, как и Виктор, Рэд имел небольшой отдельный домик за садом, неподалеку от конюшен.

Ева не могла подтолкнуть меня к выходу из комнаты просто так, значит, за действиями Рэда крылось нечто важное. Теперь я была абсолютно уверена, что в доме происходит неладное, а все мы, восемь привезенных сюда девушек, играем в этом не последнюю роль.

Внезапно, словно ощутив мое присутствие, садовник обернулся, и я едва успела вжаться в стену. К счастью, в этот момент молния угасла, и коридор погрузился во тьму. Свечу я задула еще в тот миг, когда только ступила на первый этаж, и сейчас меня надежно скрывал полог темноты. Рэд двинулся дальше, а я проследовала за ним. Мы миновали путаные коридоры, которые сейчас казались еще длиннее, чем вчера, проходили мимо закрытых комнат. Мельком осматриваясь по сторонам, я отмечала, что эта часть дома мне знакома – именно ее мне показывала миссис Эртон.

Оставив позади библиотеку, садовник скрылся за поворотом коридора. Обождав несколько секунд, я сделала пару шагов вперед и осторожно выглянула за угол. Мое внимание тут же привлек тихий хлопок двери – той самой, что была скрыта от посторонних глаз при помощи магии. Подойдя ближе к ней, я замерла и прислушалась: вокруг не раздавалось ни звука.

Простояв еще некоторое время, я собралась уходить, так и не решившись дернуть за ручку. Даже если дверь открыта, не уверена, что готова увидеть то, что находится за ней. Для такого поступка не хватало не только смелости, но и желания отправиться на тот свет. Было ясно как белый день, что за попытку влезть в чужие тайны по головке меня никто не погладит.

Когда я развернулась и пошла в обратном направлении, случилась ситуация, схожая с той, что была днем. Только на сей раз вместо Дженкинса путь мне преградил… Рэд. В руках он держал подсвечник с оплывшей свечой, свет которой давал возможность в мельчайших подробностях рассмотреть обращенное ко мне лицо. Сказать, что я изумилась, это не сказать ровным счетом ничего, ведь до этого момента я была уверена, что садовник скрылся в недрах странной комнаты.

– Леди Кендол? – Он окинул меня удивленным взглядом. – Что вы делаете здесь в такой поздний час?

Стоя перед Рэдом, я ощущала себя как никогда маленькой и беззащитной. В сравнении со мной он казался просто огромным, и смотреть на него снизу вверх, не теряя при этом достоинства, было довольно сложно. Особенно при сложившихся обстоятельствах и моей теперешней внешности. Никогда прежде мне не доводилось представать перед кем-либо, помимо горничной, в таком виде – босой, в ночной сорочке и с растрепанными волосами.

– Мне не спалось, – соврала я уже в который раз за время пребывания в Сторм-Делле. – Решила прогуляться и немного заблудилась.

Велико было желание задать встречный вопрос – а что он сам забыл здесь среди ночи, но я промолчала. Единственное, чего хотелось в этот момент, – оказаться в спальне и запереть за собой дверь.

Рэд едва заметно нахмурился:

– Ради собственной безопасности вам лучше не выходить из комнаты в такое время. Позвольте я вас провожу.

Идти в его сопровождении совершенно не хотелось, но пришлось согласиться, придерживаясь собственной версии. Всю дорогу я испытывала ужасное напряжение и с трудом держала себя в руках. Однако, когда мы оказались возле моей комнаты, собралась и поблагодарила садовника за оказанную помощь.

После ночной прогулки было над чем поразмыслить, но для этого я оказалась слишком вымотана. Поэтому, как только легла в кровать, с головой укрывшись одеялом, тут же заснула. И на этот раз спала без сновидений.

Следующим утром темой обсуждения стало отсутствие Дженкинса. Вместо него завтрак нам подавала Оливия, а когда Габи поинтересовалась, куда подевался дворецкий, горничная ответила, что поехал в город. При этом она буквально засветилась, а черты ее лица стали еще мягче. Слишком поглощенная раздумьями о событиях минувшей ночи, я оставила ее реакцию без внимания. Куда больше меня занимал Рэд, чье поведение вызвало очередное непонимание. Ошибиться я не могла – дверь в скрытую комнату действительно открылась и закрылась. Но раз в нее вошел не садовник, тогда кто? А быть может, не вошел, а вышел? Как же жаль, что я не успела этого заметить…

Из-за проливного дождя предполагаемая прогулка по саду, катание на лошадях и прочие радости были отменены. После завтрака, как и прошлым утром, все разбрелись кто куда, а я нагнала Делору и предложила пойти в библиотеку. Во-первых, мне хотелось подробно с ней все обсудить, а во-вторых, самой попытаться найти ответы на некоторые вопросы. Конечно, сомнительно, что запрещенная литература будет стоять на полках рядом с трудами классиков, но попытаться найти хоть какую-то информацию о призраках стоило. Вдобавок я надеялась, что в здешней библиотеке найдутся книги о драгоценных камнях и я узнаю, какой из них вставлен в найденное мною украшение.

– Давай встретимся позже? – предложила Делора, услышав мое приглашение. – Мне нужно покормить Элуну.

Условившись, что она придет через час, мы разошлись. Как и планировала, я пришла в библиотеку. Едва переступив порог, расчихалась от обилия пыли, витающей в воздухе и толстым слоем покрывающей полки и стоящие на них книги. Углы помещения заросли паутиной, она же свисала с высокого потолка и опутывала ножки массивной резной мебели. На кофейном столике стоял давно засохший букет, внутри прозрачной вазы виднелся налет плесени.

Как можно довести библиотеку до такого состояния, находилось за пределами моего понимания. К книгам я всегда относилась с уважением и особой любовью. В нашем семействе бережно относились к их содержанию, а временами и я сама смахивала пыль с ценных экземпляров. Дядя предпочитал читать у себя в кабинете, тетка и кузина относились к числу тех, кто открывал книги только при необходимости, так что библиотека графа Кендола находилась в моем распоряжении. Там я чувствовала себя полноправной хозяйкой и зорко следила за тем, чтобы в ней царил идеальный порядок.

– Просто преступление, – проговорила я про себя, поднимая валяющуюся на полу книгу.

Смахнув с нее пыль и снова чихнув, прочитала название и не сдержала улыбки. «Перекресток» Тридона Байра являлся одним из моих любимых произведений и перечитывался бесчисленное количество раз.

Поставив том на полку, я пробежалась кончиками пальцев по корешкам книг. Камин здесь давно не топили, и многие из них отсырели, и от такого зрелища сердце буквально обливалось кровью. В этой библиотеке была собрана коллекция довольно редких фолиантов, а их теперешний вид навевал глубокую печаль. Куда смотрели дворецкий с экономкой, допустившие такое? Впрочем, о чем можно говорить? Сторм-Делл и так одна сплошная загадка…

Тяжело вздохнув, я взялась за поиск необходимой литературы. Для начала обошла все секции, разбираясь, где что стоит. Если внешний вид библиотеки оставлял желать лучшего, то сами книги были отсортированы идеально. Историческая литература располагалась отдельно от философской и художественной, разнообразные справочники и энциклопедии занимали верхние полки, а сборникам стихов отводились нижние.

Книг по минералогии обнаружилось несколько, и две из них были довольно увесистыми. Перенеся сразу все на стоящий у окна столик, я сняла с придвинутого к нему кресла покрывало и несильно его встряхнула, избавляя от мелкого мусора. Некогда дорогая ткань местами вылиняла и потрачена молью, но в настоящий момент меня это не смущало. Аккуратно застелив ее обратно, я опустилась в кресло и погрузилась в чтение.

К этому времени дождь усилился и активно застучал по оконному стеклу, будто прося впустить его внутрь. Переворачивая страницу за страницей, я словно вернулась домой – в один из тех моментов, когда проводила время за чтением. Это всегда являлось одним из моих главных удовольствий: проводить время с книгой, сидя в библиотеке, когда за окном бушует непогода, а рядом на столике стоит кофе.

Последнего сейчас недоставало.

Внимательно изучая информацию о разнообразных камнях, вскоре я забыла и о кофе, и о дожде, и даже о том, где нахожусь. Попавшая мне в руки энциклопедия оказалась очень подробной и написанной живым, интересным языком. Помимо основных характеристик, каждому камню или минералу давалось описание с точки зрения мистицизма и лечебных свойств. Кроме того, здесь были приведены цветные иллюстрации, позволяющие быстрее сориентироваться.

Пролистав страницы с камнями других цветов, я остановилась на разделе о камнях черных. Одними из первых описывались черный агат и оникс, следом – яшма и гематит, а после я наткнулась на камень, который искала.

Изображенный на одной из страниц обсидиан являлся практически точной копией того, что был вставлен в подвеску.

Издревле обсидиан считается связанным с космосом и вселенной благодаря своему вулканическому происхождению. Образуется он при застывании лавы, и в разных местах люди к нему относятся так же по-разному. Где-то считают божественным даром, олицетворяющим силу и власть, а в наших краях из-за цвета ему приписывают связь с черной магией, называя «углем преисподней».

Дочитав описание до конца, больше ничего полезного я не увидела, но даже такая информация дала пищу для размышлений. Если найденный мною камень обладает некими особенными свойствами, значит, способен накапливать магию. А если судить по моим собственным ощущениям, кто-то воспользовался им по прямому назначению.

В очередной раз жалела о том, что мои знания о магии столь ничтожны, что их не хватает даже на то, чтобы строить предположения, не говоря уж о выводах. Как именно используют обсидиан колдуны и маги, я не имела никакого представления.

Делора вошла в библиотеку в тот момент, когда я изучала последний фолиант о камнях. Во всех предыдущих описывалось то же самое, и тот, что сейчас был у меня в руках, не содержал ничего нового.

– Драгоценные камни? – В голосе Делоры, скользнувшей взглядом по обложке, отразилась толика удивления. – Зачем они тебе?

Я задумалась лишь на миг, стоит ли говорить о найденном украшении. Накануне решила, что скрывать свою находку не стану, но сейчас мной овладели сомнения. Правда, длились они недолго, и я остановилась на том, что стоит рискнуть. Вполне возможно, Делора интересовалась магией больше меня и знает об обсидиане то, что не указано в книгах.

Дождавшись, пока она присядет напротив, я рассказала о подвеске и о том, какие смешанные чувства та во мне вызывает.

– Ты что-нибудь знаешь об этом камне? – спросила, закончив рассказ и указав на книжную иллюстрацию.

Делора некоторое время помолчала, после чего отрицательно покачала головой:

– Никогда не имела с ним дело, но, насколько мне известно, чаще всего его используют те, кто практикует черную магию. Амина… – назвав меня по имени, она запнулась и нерешительно на меня посмотрела.

– Все в порядке, – поспешила успокоить я. – Сейчас статусы ничего не значат.

– Дело не только в статусах…

Делора снова замолчала, и было видно, что она хочет сказать мне нечто важное, но не может решиться. Давить на нее не хотелось, поэтому я спокойно и терпеливо ждала.

– Ты заметила верно, – наконец заговорила Делора, спустя долгую паузу. – Моя магическая одаренность имеет отношение к животным. Но не только к ним. Эта магия передается по наследству и олицетворяет связь с живой природой. Мы понимаем ее, умеем слышать и помогать. Во время «Чистки» нас погибло очень много. Представителей нашего народа считали исчадиями ада и истребляли, сжигали, хотели стереть с лица земли. Сейчас подобных мне осталось совсем мало. Мы – те, кто никогда не оскверняет себя и свой дар темной магией, хотя и понимает ее суть. Наш дар – дар жизни и исцеления.

Она снова немного помолчала и неожиданно спросила:

– Ты когда-нибудь слышала легенды о белых ланях, что выводят заплутавших путников из лесных чащ?

– Слышала только о тех, которые заводят путников к трясинам, желая погубить.

От моего ответа глаза Делоры подернулись пеленой тоски – глубинной и невыразимой словами. Потаенная боль на несколько коротких мгновений прорвалась наружу, и, обратив взгляд в усеянное стекающими каплями окно, девушка произнесла:

– Людям свойственно переиначивать правду и бояться того, чего они не могут объяснить. Если кто-то не вписывается в общепринятые рамки нормальности, его хотят уничтожить или переделать. А второе чаще всего равняется первому. Непонимание в большинстве случаев рождает ненависть.

Делора замолчала в третий раз, и теперь повисшую тишину нарушила я:

– Эти легенды… Ты с ними как-то связана?

Она медленно отвела взгляд от окна и, посмотрев на меня, ответила:

– Они – обо мне.

Ее слова я осознала не сразу, они попросту не укладывались в голове. Одно дело обладать магией и совсем другое – принадлежать к неким сверхъестественным существам. Даже во мне, имеющей магический дар, укрепился стереотип о том, что все они являются опасными.

– В каком смысле – о тебе? – уточнила я, хотя и так все прекрасно поняла.

От Делоры не укрылась моя реакция, и она грустно улыбнулась:

– Мой народ является одним из древнейших. Друиды испокон веков жили в лесах и принимали у себя тех, кто нуждался в помощи. Во время «Чистки» мы старались укрывать других магов, хотя и сами подвергались гонениям. Лес, наш вечный дом, прятал нас от охотников, но даже он не сумел защитить всех. Некоторые из нас умели обращать часть души ланью или оленем и посылать ее к тем, кто сбился с пути. Так заплутавшие путники находили к нам дорогу.

Задавая очередной вопрос, я чувствовала себя несмышленым младенцем:

– Можешь объяснить, что значит обращать часть души?

– Не могу. – Уголки губ Делоры приподнялись. – Скажу лишь, что лань – символ душевной чистоты. Этот знак является добрым и никогда не приведет к верной гибели, как теперь принято считать.

Вначале я подумала, что мне кажется, и несколько раз моргнула, желая развеять наваждение, но через пару секунд убедилась, что действительно это вижу. Не знаю, послужил тому завораживающий рассказ или то пробудился мой дар, но я увидела, как на голове Делоры появились полупрозрачные оленьи рога – большие и ветвистые. Меж ними, точно искусное кружево, висели тончайшие нити паутинок с поблескивающими каплями росы. Кожа девушки-лани будто светилась изнутри, а на ее лице появился мерцающий узор, похожий на переплетение стеблей и листьев.

Где-то на улице послышались голоса, и все это исчезло, но увиденное накрепко отпечаталось в моей памяти.

– Наверное, вернулся Дженкинс, – предположила Делора, привстав с места. – И не один.

Последовав ее примеру, я посмотрела в окно и увидела подъехавший к воротам экипаж. Вскоре из него вышел дворецкий, а следом за ним спустилась невысокая худенькая девочка, закутанная в длинный плащ. Ее я узнала сразу. Даже не требовалось видеть лицо, чтобы понять: это тот самый ребенок, которого я встретила в городе. Еще тогда мне показалось странным, что Дженкинс говорил о ней так, словно знал лично. Кажется, упоминал, что в городе о девочке заботятся. Теперь же выходило, что она действительно связана с кем-то из обитателей Сторм-Делла.