Текст книги "Снежная любовь. Большая книга романтических историй для девочек"

Глава 13. В которой все решительно переворачивается с ног на голову

После вечерней кофе-паузы всем троим стало окончательно ясно, что они не успевают.

Рядом у кондопожан Сереги, Жанны и Кати было уже почти все доделано. Их скульптура представляла собой нечто абстрактное, состоящее из спирали, шаров и треугольников. И только маленькая птичка с боку была вполне себе реалистичной.

– Наша скульптура называется «Вселенная», – еще вчера пояснила им Катя. – Вселенная большая, абстрактная, ведь ее можно представить только в уме, а увидеть нельзя. Но во Вселенной есть жизнь – ее олицетворяет маленькая живая птичка. И тем же самым она показывает, что сама Вселенная – тоже живая, а человек живой, но тоже часть Вселенной.

Аля тогда еще подумала, что все это – полная чушь. Спирали и шары может слепить каждый. Да и птичку схематичную тоже. А придумать историю вообще легче легкого, была бы фантазия. Но ведь не будут же они завтра целый день стоять и всем объяснять про свою живую Вселенную! А без истории – это просто бессмысленные шары и спирали.

Это было вчера. А сегодня Але их скульптура не то чтобы стала больше нравиться… Но она была почти закончена. Она была. Ясные и простые формы. Четкие линии. Хорошо отшлифованные! Даже птичка была сделана аккуратно. Только лишний снег убрать, и можно идти домой, отдыхать с чувством выполненного долга. Аля позавидовала им, их бесхитростному сюжету и уверенности в победе.

А у славахлебцев Ивана, Ани и Кати Мирошниченко, лепивших на месте номер четыре, вроде бы тоже что-то не получалось: они ругались. К своему изумлению, слыша краем уха их разговор, Аля поняла, что главная у них вовсе не Мирошниченко, а Журба. Она была автором идеи, и теперь она была недовольна своими помощниками. Аля покосилась на их скульптуру: и чего было ругаться? Все ведь было хорошо, все почти готово… Посмотрела повнимательнее и… замерла.

Их работа представляла собой какое-то адское страшилище. Помесь крысы с драконом. Плюс – месиво крыльев, когтистых лап, челюстей и щупалец, плюс какие-то самые настоящие провода, все это вместе оплетающие. И огромный тонкий хвост с вмороженной в его кончик флеш-картой. Чем дольше Аля смотрела на чудовище, тем более не по себе становилось ей. Не известно, что они сами хотели этим сказать, но передать ужас, самый настоящий ужас от увиденного, у них получилось. «Такое приснится – не проснешься, – подумала Аля. – Интересно, как называется их скульптура?»

Между тем Аня Журба, чье – конечно же, больное! – воображение создало этого монстра, уже сидела в стороне и ревела в три ручья. Остальные продолжали злиться друг на друга, правда, теперь еще и отпускали ехидные замечания в адрес конкурентов:

– Кажется, кто-то переоценил себя…

– Каши мало ели?

– Ничего, ночь длинная…

Аля, Света и Андрей старательно не обращали на них внимания.

Что тут скажешь? Как бы конкуренты ни ссорились, их работа была почти готова. «Интересно, а что их в ней не устраивает?» – вяло подумала было Аля, но тут же забыла об этом. Ее собственная, незаконченная, рыхлая и бесформенная скульптура всем своим видом кричала об одном: «Не успеть! Не успеть! Не успеть!»

– Будем лепить до ночи! – предложил Андрей.

– Я бы за, но… Но я уже с ног валюсь от усталости, – сказала Света. – Боюсь, что скоро я уже начну не творить, а портить. А на Альку вообще смотреть страшно.

– Почему это на меня смотреть страшно? – возмутилась Аля, однако прекрасно понимая почему.

– Нам нужна помощь, – оценив состояние подружек, сделал вывод Андрей. – Позвоню-ка я Славке, позову помочь.

Но ни Славка, ни кто-нибудь еще из его немногих друзей-приятелей не отозвался. У одного было занятие с репетиторами, у другого – спортивная секция, третий сидел с младшей сестренкой. Точно так же не отозвались на призыв о помощи и Алькины одноклассницы по художественной школе: на носу были экзамены и все допоздна сидели за мольбертами.

– А своих знакомых я и звать не буду, – сообщила Света. – Они только прыгать и бегать умеют.

– Тогда что мы будем делать? – спросила Аля.

– Будем лепить до ночи! – предложил Андрей.

Через два часа стало понятно, что силы стремительно убывают, а недоделок меньше не становится. Аля, и так сбитая с толку неожиданной сменой концепции, чувствовала, что с каждой минутой она тревожится об исходе предприятия все больше, а тревога потихоньку перерастает в панику….

Но первой не выдержала оптимистка Света:

– У нас ничего не получится! Все плохо, кругом какие-то куски, все недоделано! Мы уже с ног валимся от усталости, а работы – непочатый край. Я больше не могу, не могу! Это была дурацкая затея. Давайте откажемся от участия!

– Да, как-то все безрадостно… – вяло согласился с ней Андрей.

Казалось, на него напала апатия: он двигался на автомате, потеряв к происходящему всякий интерес.

Аля посмотрела на свою выдохшуюся команду… Как она могла их воодушевить? Чем? Когда у нее и самой силы были на исходе. Когда ей и самой уже не нравилось то, что они делали.

У них ничего не получилось.

НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ.

Все втроем они уселись у основания своей скульптуры, подложив под себя рюкзаки.

На город тихо опускался вечер. Небо над озером в просвете облаков розовело, над головой зажигались звезды. На набережной вовсю уже светили фонари. День прошел. Завтра в десять утра было назначено торжественное открытие фестиваля «Гиперборея». Неподалеку рабочие возводили сцену. Тянули кабели и в их сторону: это была завтрашняя подсветка скульптур.

И только на их месте в ряду будет пустота. Раз ничего не вышло – незачем становиться посмешищем. Надо только кому-нибудь принять окончательное решение и сломать бесформенных и жалких снежных парня и девушку.

«Как ничего не вышло с любовью, так не вышло и слепить любовь из снега», – подумала Аля. А нелепое признание незнакомого ей, по сути, мальчика Ромы – это… Это просто шутка, наверное. Может быть, они поссорились с этой мерзкой Леной, и он просто решил ей отомстить…

Але даже плакать не хотелось. Ни из-за любви, ни из-за скульптуры. Казалось, все слезы уже давно выплаканы, а внутри осталась только усталость. Только усталость и больше ничего.

– Вот вы где! – раздался рядом знакомый голос.

Не веря своим ушам, Аля подняла голову.

Рядом стоял Никита. А с ним – Гена.

– Привет, привет! А мы все-таки решили вам помочь.

Аля и Света растерянно поднялись на ноги. С ними встал и Андрей.

– А что вы лепите? Как-то это не похоже на Вяйнямёйнена! – болтал, как ни в чем не бывало, Никита. – Вы решили изменить замысел? С чего вдруг? Это парень и девушка? А почему они такие корявые? Мы посмотрели другие скульптуры, все уже почти всё доделали, а у вас как-то странно… Или так и должно быть?

– Я же просила тебя не приходить, – буркнула Аля.

Внутри у нее кипели все чувства разом: и еще не прошедшая любовь, и ненависть, и обида, и радость от встречи, и грусть, и злость, и досада…

– Я все эти дни чувствовал себя таким виноватым… Я же обещал помочь.

Аля смотрела на него и не знала, как быть: гнать или позволить помочь, ведь ситуация у них была безвыходная…

– Я – Андрей, – представился парням Андрей, не дождавшись, пока девчонки пояснят, кто это и почему пришли.

– Никита, Гена, – парни обменялись приветствиями.

– Что делать? – спросил Гена у Андрея.

– Вот, смотри, это – примерный эскиз. Только мы его изменили. У нас парень с девушкой идут друг к другу.

– Нет, они не идут, – Никита отступил на пару шагов, воззрился на скульптуру и задумался. – Они стоят в нерешительности. Их тянет, а они боятся. Это – самое начало любви. У меня так было, когда я однажды влюбился: и хочешь подойти, и боишься, и жить без нее не можешь, и страшно…

– Тогда почему девушка стоит столбом? – спросил Гена и сам же ответил на свой вопрос: – Это он пришел и зовет ее куда-то? А она даже тронуться с места боится?

– Тогда нужно убрать вот тут.

– А вот тут чтобы из-под платья была видна ее нога. Чтобы было понятно, что она не столбом стоит, а собирается сделать шаг. Что это последняя секунда, когда она медлит.

Аля с удивлением прослушала, как парни быстренько допридумывали ее сюжет и определили для себя фронт работ. Света с Андреем тоже несколько удивленно и как бы со стороны наблюдали за происходящим… А потом работа закипела.

Никита и Гена ловко орудовали лопатами, пилой и топориком, даже лобзик пристроили в дело. Але только и оставалось, что суетиться вокруг и пояснять нюансы. А Свете и Андрею и вовсе досталось выносить лишний снег, что было несоизмеримо легче, чем ваять скульптуру. Но все равно, в конце концов последние силы окончательно оставили всех троих: все, что они могли делать – стоять и тупо смотреть, как другие работают.

А потом Аля и вовсе уселась обратно на свой рюкзак, обхватив руками колени. Сидела и смотрела на Никиту, суетившегося вокруг ее скульптуры. Он был все такой же – веселый, курносый, родной… Или уже не родной? Аля старательно пыталась понять, что она чувствует. Кто ей этот парень? Любит она его или уже нет? Ждет ли, что он оценит ее и ответит взаимностью или нет? Что она от него хочет?

А Никита на нее не смотрел. Они с Геной увлеклись новым для себя занятием. Что-то доделывали, убирали снег, иногда отходили подальше, чтобы посмотреть на творение со стороны, потом снова подходили и что-то подделывали. Вели себя так, как будто это была их скульптура, как будто, кроме них, тут и вовсе никого не было.

Как будто для Никиты тут не было Али. Он не смотрел на нее. Забыл о ее существовании. А ей так важно было поймать его взгляд! Прочесть в нем, что он про нее думает! Изменилось ли его решение или нет…

Аля покосилась на подругу. Света стояла поодаль и во все глаза смотрела на Гену. «Интересно, она тоже стоит, думает, мучается, не знает как быть? Прошла ее любовь к Гене или нет? – подумала Аля. – Но ведь она же его не прогнала, позволила помогать… Как и я….»

Аля тряхнула головой, как будто все эти мысли о парнях можно было запросто вытрясти из головы. Уставилась на скульптуру. И вдруг поняла, что она, как ни странно, почему-то больше не волнуется, что кто-то может испортить ее творение. Вроде бы и надо было встать, посмотреть, что получается, проработать еще лица, но… Но то ли сил не было, то ли она так поверила Никите, что он все сделает как надо…

– О, у вас помощники! – к ним подошел Роман.

Никита и Гена с интересом поглядели на него.

– Это Рома, он тоже участвует в конкурсе снежных скульптур. Их место девятое, – пояснил Андрей.

– А мы пришли помочь этим горемыкам, – сказал Гена.

– Молодцы. А то я переживал, как они справятся, успеют ли. Мы-то уже закончили, – заметил Рома.

– Мы отлично справимся и все успеем, – не очень дружелюбно заявила Света.

А Аля стояла ни жива ни мертва: и что он к ней привязался?

– Может, мне тоже вам помочь? Я не спешу.

– Давай, – разрешил Никита и пояснил: – Мы боимся лица трогать. А наш главный скульптор так упахался, что полностью утратил связь с реальностью.

– Хорошо. Сейчас погляжу, что у них с физиономиями.

И тут Аля вернулась в реальность. Вскочила на ноги:

– Нет, не трогай! Не надо! Я сама! А ты… ты… Иди к своей Прохоровой! – вырвалось у нее под конец тирады.

Аля в ужасе прикусила язык: зачем она это сказала?! Но слово, как говорится, не воробей…

– Она – не моя. Мы с ней просто учимся в одном классе, – улыбнулся Рома и добавил: – Я хочу помочь тебе, потому что… потому что… Ты мне нравишься.

У Али земля ушла из-под ног… Что он сказал? ЧТО ОН СКАЗАЛ? Она понимала, что стоит на виду у всех с выпученными от изумления глазами и отвисшей челюстью, но поделать с этим ничего не могла…

– У вас тут что, у всех уже любовь? – Никита с интересом переводил взгляд с Али на Рому и обратно.

– Да, – спокойно ответил Рома.

– Не у всех, – сказала Света, поглядывая на Гену.

– У всех, – заявил Андрей.

И тут остальные с интересом уставились на него.

– А ты вообще кто? – как будто увидев его в первый раз, спросил Гена.

– Я ее парень, – Андрей решительно встал рядом со Светой.

Теперь Света выглядела точно так же, как Аля.

Глава 14. О торжественном открытии городского праздника и мучительных ожиданиях объявления результатов конкурса

– Ты что, НИКУДА НЕ СОБИРАЕШЬСЯ?!!

В субботу, в день самого праздника, рано утром Света, запущенная в квартиру родителями подруги, влетела к Але в комнату и обнаружила ту мило посапывающей в кровати.

– Вставай!

Аля испуганно подскочила:

– Кто? Где? Который час?!

– Полдесятого. Ты собралась все проспать?!

– А что, фестиваль уже начался?

– Начался конкурс «Веселый окушок» – первенство города по подледному лову рыбы на мормышку. Держи, я распечатала нам программу, – Света вручила подруге листок бумаги.

– В десять утра на набережной состоится, латиницей: sneg точка com точка ru, десятый городской семейный конкурс. Он пройдет по номинациям: снеговик на льду в скобках коньки, хоккей, снеговик на лыжах, снеговик-иностранец, влюбленный снеговик… – прочитала Аля и подняла глаза на Свету: – Ты мне что принесла? Я ничего не понимаю. А мы? А когда мы?

– Нам к одиннадцати! Вчера время изменили. Ты что, все прослушала?!

– Одиннадцать ноль-ноль – смачная рыбалка двоеточие церемония награждения участников первенства города, конкурс среди поваров-любителей на самую вкусную уху, дегустация и угощение зрителей…

– Дай сюда! – Света отобрала программу. – Так, вот смотри здесь, – ткнула пальцем: – Одиннадцать ноль-ноль у здания администрации Славахлебского городского округа «Чудеса во льду» – презентация творческих работ участников конкурса. Это мы! А ты до сих пор тупишь в кровати! Вылезай и шагом марш умываться!

Але ничего не осталось, как последовать приказу подружки. А потом они сели на кухне за стол попить чаю. За чаем Аля кое-как проснулась. И тут же нахлынули воспоминания о вчерашнем дне… Никита, пришедший ей помогать, незнакомый Роман, заявивший, что она ему нравится… И то, как ловко объединились Роман с Андреем и незаметно выпроводили Никиту с Геной… Как она вдруг, как выразилась Света, «восстала из мертвых» и вдохновенно доделала лица снежным парню и девушке…

«Скульптура! – у Али все похолодело внутри. – Что с ней? Что в итоге получилось? Хорошо ли?..»

– Света, а что вчера было? Что это было?..

– Знаешь, я как-то даже не знаю, что и думать… – неуверенно ответила та. – И Чекан еще наш: «Я ее парень»… И как они потом Генку с Никитой спровадили…

– А Рома этот? Что он ко мне привязался?

– Он же пояснил: влюбился.

– Ты в это веришь?

– А ты веришь, что наш Андрюха Чекан в меня влюбился?

– А он тебе нравится?

– Да он мне всю ночь снился! – возмутилась Света. – Это, получается, мое подсознание о нем думает? С первого класса вместе учимся, а тут вдруг на тебе: люблю, не могу, что ли?

– А почему бы и нет? Так ведь бывает. Мне кажется, Андрей симпатичный, умный… И чего мы раньше не обращали на него внимания?.. – задумалась Аля.

– А Рома тебе нравится?

– Что-то мне эта Прохорова отбила все желание на него поглядывать… Я даже не знаю…

– Ты вчера на Никиту поглядывала, – заметила Света.

– А он на меня нет, – вздохнула Аля.

– Так ты до сих пор Никиту любишь?

– А ты до сих пор Генку любишь?

Подружки переглянулись и рассмеялись.

– Знаешь, что я поняла про Никиту? – спросила Аля и тут же сама ответила: – Он ведь и правда ко мне как к младшей сестренке относился: идем туда, сделаем это, давай-давай, у тебя получится, молодец-умничка. А мне это не нравится. Я хочу любви на равных. Чтобы не было старшего и младшего в отношениях.

– Точно! – обрадовалась Света. – Со мной Генка тоже как-то странно общался. Сверху вниз. А Андрей – на равных. Это так приятно… – и тут же сменила тему: – Ладно, время покажет. Ты чай допила? Давай собирайся! У нас сегодня ответственный день! У нас – конкурс скульптур. Как ты думаешь, мы получим призовое место?

– Ага. Особенно учитывая, что вместо Вяйнямёйнена с Сампо мы слепили каких-то парня с девушкой.

– Может, мы так представляем себе Сампо – в виде девушки…

– Вот уж нет! Сампо – это предмет, а моя… наша девушка – живая! Ладно, пойду одеваться, – вздохнула Аля; в голове у нее был полный сумбур.

Пока она одевалась, Света вещала:

– Акватория озера двенадцать ноль-ноль – массовое катание на мотособаках… Что это за фигня? Дальше… Тринадцать ноль-ноль – Волшебство с хаски – программа группы любителей северных ездовых собак: катание на собаках, фотосессия с собаками, выставка щенков, общение с животными. Вот! Это мне нравится! Сюда мы должны прийти! Что еще? В четыре Зимний карнавал! Круто! Ты была в прошлом году на карнавале?

– А он проводился в прошлом году?

– А что, нет? Ладно, не важно. Он пройдет по маршруту площадь Кирова, проспект Карла Маркса, улица Энгельса, проспект Ленина, набережная. Наверное, финиширует у главной сцены – той, что вчера недалеко от нас монтировали? Надо будет посмотреть! Еще будут «гиперборейские сувениры» – торговые палатки стоять… Какие-то забавы везде… Ладно, это ерунда. Вот! Концертная площадка, то есть главная сцена, а на ней… С утра дети пляшут, в полтретьего «Брейк-батл» – презентация участников и гостей Международного чемпионата по брейк-дансу, потом награждения конкурса снеговиков, потом какой-то музыкальный привет из Олонца, в пять – церемония награждения участников Зимнего карнавала… Их еще и награждать будут? Нашла! В половине восьмого: «Сияние Севера» – закрытие тринадцатого Международного конкурса снежных и ледовых скульптур. Награждение победителей и участников конкурса. Это мы! Ура!

– Пойдем смотреть, как других награждают? – вздохнула Аля. – Я оделась.

– Что значит «других награждают»?! – возмутилась Света. – Хоть какой-нибудь приз нам да достанется! Оделась? Тогда вперед с песнями! Между прочим, в восемь будет в мэрии торжественное чаепитие для школьных команд – участников конкурса, то есть для нас! И в восемь же на сцене «Бригада У» – эстрадная программа с участием ведущих радио «Европа Плюс» Аркадия Джема, Ильи Колесникова – кто это такие? – а потом какая-то неизвестная группа петь будет. А в девять – «Огонь Гипербореи», проще говоря, фейерверк.

– Что за группа петь будет?

– «Мирикл». Ты их знаешь?

– Не-а.

– Ну что, идем?

– Идем.

Несмотря на тщательное изучение программы, подружки все перепутали. Презентация «Чудес во льду», заявленная в одиннадцать у здания мэрия, оказалась отдельным мероприятием, не имеющим к конкурсу снежных и ледовых скульптур никакого отношения. Там собралась толпа народу, наморозившая, судя по всему, в морозилках холодильников всего подряд и притащившая это на конкурс.

– И зачем мы сюда приперлись в такую рань? Могли бы выспаться… – разнылась Аля. – Нам ведь, получается, только к полвосьмому…

– Смотри, какой клевый рак с мобильником в куске льда! Или ты хотела проспать весь праздник?! Нетушки, это наш праздник, и мы будем праздновать! – заявила Света.

– Я не хочу смотреть на эту фигню…

– Ладно, пойдем поглядим на наше творение. А потом сориентируемся, что делать.

На «наше творение»… Чем ближе Аля подходила к своей скульптуре, тем больше у нее тряслись коленки. Что же в итоге вышло? Красиво ли? Ведь люди же смотрят, ведь кругом столько людей… И они не просто смотрят, они обсуждают… Хорошо хоть Света так сильно не волновалась – решительно протолкалась сквозь толпу и протащила с собой Алю.

Скульптуры были огорожены. В снег были воткнуты таблички: «За ограждение не заходить!». И еще все работы подсвечивались разноцветными лампочками, спрятанными в снегу. Кроме того, у каждой из скульптур стояла конструкция по типу штендера с названием и фамилиями авторов. Около «их творения» на штендере значилось: «Калевала», Александра Зиновьева, Светлана Полищук, Андрей Чекан». Аля с трудом подняла глаза от своей фамилии на свою скульптуру…

Девушка стояла, но как-то нелепо, неустойчиво… Да и парень тоже нетвердо держался на ногах. Было такое ощущение, что они вот-вот упадут. Снег не выдержит – рассыплется на отдельные снежинки. Или нет, не упадут, улетят…

– Они вот-вот улетят, – прошептала Аля.

– Точно! – обрадовалась Света. – Мне сначала тоже показалось, что мы вчера много снега вот тут и тут выбрали, что они вот-вот упадут… А получается, что они как будто не идут навстречу друг другу, а их тащит помимо их воли, что стоит им крепко взяться за руки – и они взлетят…

– Интересно, это только мы замечаем? Или другие тоже это видят?

– Не знаю… – пожала плечами Света. – Но мне кажется, что вот этот кривой бок девушки они точно замечают…

Аля посмотрела туда, куда показывала подруга…

– Слушай, пойдем отсюда, а? Столько недостатков! Боже мой, какой позор! Я не могу это видеть!

– Ладно, пошли. Что переживать? Что сделано – то сделано, – согласилась Света.

Но прежде чем уйти, Аля не удержалась и внимательно посмотрела на скульптуру соседей. На штендере значилось: «Анна Журба, Иван Макаров, Екатерина Мирошниченко, Славахлебск, школа № 37» и стояло название работы «Ночной кошмар». По «Ночному кошмару» сверху шла размашистая непонятная надпись «КОНГИ». «Что за вандал уже поработал?» – про себя удивилась Аля и еще раз посмотрела на скульптуру. Чудовище выглядело еще страшнее и омерзительнее, чем вчера. Алю аж передернуло. «Бедная эта Аня Журба, если ей такое снится…» – подумала она.

– Что зависла? – поинтересовалась Светка. – Идем!

Подружки вернулись с набережной на проспект, где стояли разноцветные палатки и шла бойкая торговля «гиперборейскими сувенирами». Потолкались среди покупателей, поглазели на узорчатые шерстяные варежки, цветные половички, бусы с сережками, тряпичные обереги и корзинки из лозы. Аля купила себе маленькое колечко с бирюзой, а Света – глиняного коня-свистульку. А потом снова вернулись на набережную к чуму с табличкой «Лапландское кафе».

Внутри был разведен костер, над ним в огромном чане закипала вода, а милая девушка в национальном лоппарском костюме продавала всем желающим чай по десять рублей за пластиковый стаканчик и пирожки. Подружки устроились на деревянных скамьях, стоявших по периметру чума, перекусить и согреться.

– Ой, мне кто-то звонит, – Света схватилась за свой рюкзачок, а вытащив мобильный телефон, растерянно произнесла: – Андрей.

– Так ответь. Он, наверное, нас ищет, – подсказала Аля.

Но Света медлила.

– Ты что?

– Я… волнуюсь…

Телефон умолк.

– Так ты… – начала было Аля.

– Нет! Я в него не влюбилась! Андрей, конечно, хороший парень…

– А еще – талантливый. И работать с ним три дня было комфортно. И общаться – легко. Так что я бы на твоем месте подумала…

– О чем? Я боюсь даже…

– Чего? – снова перебила Аля.

– Как чего? Только я поверила, что Гена меня любит, что я ему нужна, как выяснилось, что я ему жить мешаю! А теперь этот Чекан! Поработал рядом, влюбился, сегодня еще пофестивалит со мной, а в понедельник в школе будет делать вид, что знать меня не знает! От парней – одни проблемы! Не хочу его видеть! – высказалась Света.

– Ну и дура. Может быть, Андрей – не такой, как Гена. Он точно не такой! Он другой!

– И что же он тогда до этого никак не проявлялся? Если вдруг он так меня любит?

– Может, он… – и тут Алю осенило: – Валентинка! Так вот кто тебе подбросил сердечко четырнадцатого февраля! Это точно он!

– Да?.. Я как-то не подумала… Стоп! Но ведь и тебе кто-то подбросил сердечко. Может, это он нам обеим подкинул? Прикидывал, кто лучше. Лепить с нами навязался. А потом, когда к тебе стал Рома бегать, ему пришлось мною удовлетвориться?

– Что ты говоришь! При чем тут Рома! Андрей сам и сразу в тебя влюбился!

– Ой, не знаю, не знаю… – покачала головой Света.

И тут у Али зазвонил телефон: Андрей.

– Я ему отвечу. А то нехорошо как-то. Все-таки мы – одна команда, – сказала она подруге и ответила на звонок: – Привет! Мы? Мы в лапландском кафе. В чуме на набережной. А ты? Идешь к нам? Хорошо, ждем!

– И зачем ты его позвала? – мрачно спросила Света.

– Хватит придумывать ерунду. Андрей хороший парень. Я не знаю, влюбился он, не влюбился, но в том, что ты ему нравишься, я уверена. И вообще, мы – одна команда, вот и будем держаться вместе до конца фестиваля.

И тут же появился Андрей:

– Ура! Я вас нашел! Привет, привет!

– Привет!

– А вы заценили, как называется наша скульптура? – с ходу набросился он на подружек.

– Да… нет… Ты о чем?

– О том, что она называется «Калевала»!

– И что? – не поняли подружки.

– А то! Наша Анжелика, недолго думая, придумала ей самое незамысловатое название – «Калевала», а значит – что? Что нас не отстранят от конкурса! Потому что в «Калевале» до фига всяких любовных историй! Может, это у нас Айно с Вяйнямёйненом? Или кто там есть еще?

Аля тут же вспомнила старуху Лоухи, владычицу земли Похьела, и ее дочерей, к которым сватались тот же Вяйнямёйнен, кузнец Илмаринен, Лемминкяйнен… Лемминкяйнен еще до Девы Севера – дочери Лоухи – сватался к красавице Кюллики, которая отшивала всех женихов, добился ее согласия, а потом бросил… Еще там была хозяйка страны мертвых Туонелы, которую саму иногда называют Туонелой; с ней тоже время от времени пытались заигрывать живые… В общем, действительно, если покопаться в эпосе, то можно много чего найти на нужную тему.

– То есть мы вроде как слепили то, что и заявляли? – обрадовалась Аля.

– И можем рассчитывать на приз! Ура! – закричала Света.

– Я вам про то и говорю, – улыбнулся Андрей.

А потом они все втроем пошли смотреть на собак породы хаски.

С каждым часом на улице стремительно теплело. Если все дни, пока они ваяли скульптуру, на улице было минус пятнадцать, а то и больше, то в сам праздник с утра уже было всего лишь двенадцать, а днем, по ощущениям, потеплело до минус пяти… Не мерзли ни руки, ни ноги, и настроение потихоньку улучшалось. Покатавшись на собачьих упряжках и вдоволь потискав щенков хаски, троица отправилась на площадь, откуда в четыре должен был стартовать карнавал.

Света, которая еще утром кричала, что никаких парней ей не надо и что она уверена, что Андрей ничем не лучше Генки, шла с одноклассником рядом и весело о чем-то с ним болтала. А Аля шла следом и… ей было грустно. Мысли скакали в разные стороны…

Она волновалась из-за скульптуры. То ей казалось, что ничего не вышло, что она безобразная и надо срочно бежать и воровать штендер со своей фамилией, чтобы никто не знал о ее позоре. То, напротив, ей казалось, что их творение лучше всех, и они непременно получат призовое место, может, даже первое…

И еще она переживала из-за… любви. Вчерашнее появление Никиты было неожиданным, но… Вдруг стало не важным. Мысли о Роме, против ее воли, лезли и лезли ей в голову. Кто он? Неужели она и правда ему понравилась? И что теперь будет?.. Глядя на Свету с Андреем, шагавших впереди, ей так мучительно хотелось, чтобы Рома шел сейчас рядом с ней…

Когда они пришли на площадь, первым, кого она увидела, был…