Текст книги "1984. Учебник новояза"

Ирина Мизинина
1984. Учебник новояза

Всем любителям

романа Дж. Оруэлла «1984»

посвящается

Будущему или прошлому, тому времени, когда мысль свободна, когда люди отличаются друг от друга и не живут в одиночестве, тому времени, когда правда существует и прошлое не превращается в небытие. От эпохи униформы, от эпохи одиночества, от эпохи Большого Брата, от эпохи двоемыслия – привет!

(Уильям Смит – герой романа «1984»)

© Мизинина И., текст, 2021

© ООО «Дримбук», 2023

© ООО «Яуза-каталог», 2023 УЧЕБНИК

От автора

Что появилось сначала: язык или сознание?

Не такой уж простой вопрос. С одной стороны, без мысли никакой язык невозможен, а с другой – язык оформляет нашу мысль, придает ей необходимое направление. Конечно, мы думаем и символами, и картинами, и образами, но более всего словами.

Как бы то ни было, но сегодня теснейшая связь языка и сознания признается всеми. Именно поэтому в романе Джорджа Оруэлла «1984» новому языку уделяется огромное внимание: над ним «трудятся» ученые, которые составляют вот уже 11‑е издание «Словаря новояза», а также поэты и писатели, неустанно переводящие произведения классиков на новый язык.

Предлагаемый вашему вниманию учебник не претендует на лингвистическую достоверность. Он основан на реалиях романа и обрисовывает некоторые (быть может, негативные?) перспективы развития современного языка вообще и русского в частности.

Вчера во время реконструкции старого здания к северо-востоку от Трафальгарской площади, в лондонском Вестминстере, были найдены толстая папка с листами пожелтевшей от времени бумаги и странное устройство. Вызванные на место ученые предварительно датировали текст 1984 годом, предположив, что это учебник по лингвистике, а устройство определили как диктопис – специальный прибор, предназначенный для преобразования устной речи в письменную…

«Таймс», 23 апреля 2084 г.

Новояз – язык будущего

А в т о р ы и ч л е н ы р е д а к ц и о н н о й к о л л е г и и:

Р и ч а р д О ’ Б р а й е н – член Внутренней Партии, профессор филологических наук, автор работ по психолингвистике, таких как «Психология грамматики», «Язык и мышление в Новое время», «Язык как психический феномен» и др.

Эм и с Д а н д с о – член Внешней Партии, политический консультант, специалист по уткоречи, автор целого ряда статей о роли Партии в современных условиях.

Д ж е й м с С а й м – член Внешней Партии, лингвист, принимавший участие в создании Девятого, Десятого и Одиннадцатого словарей новояза; автор таких статей, как «Сокращение лексического запаса языка – задача современной лингвистики», «Ортодоксальность мышления и язык», «Что такое лексический скелет языка и система очистки лексики до скелета» и др.

Э н т о н и Эм п л ф о р т – член Внешней Партии, переводчик на новояз сонетов У. Шекспира, стихов Р. Бернса и поэм Дж. Байрона; автор статей «Изобразительно-выразительные средства новояза», «Роль рифмы при переводе лирических произведений».

Д жо н Т и л л о т с о н – член Внешней Партии, специалист по корректировке текстов и приведению их в соответствие с директивами и нормативными актами Партии.

То м П а р с о н с – член Внешней Партии, технический редактор.

О’Брайен, думая о чем-то, долго смотрел на бокал с вином, затем поднял его и сделал глоток – терпкая ароматная жидкость приятно коснулась языка. «Нет ничего лучше старого французского вина… Правда, кто может оценить его, кроме узкого круга членов Внутренней Партии», – мелькнуло в голове у О’Брайена. Он улыбнулся, придвинул диктопис поближе и начал диктовать: «Рассуждения о языке вообще и новоязе в частности стоит начать словами Большого Брата запятая который…»

Раздел 1
Язык и общество

Рассуждения о языке вообще и новоязе в частности стоит начать словами Большого Брата, который сказал: «Революция дала человеку новый кругозор, изменила его образ мышления, научила мыслить иными масштабами». Победа Революции имела всемирное значение, а идеи построения нового общества перестали быть только идеями. Действительно, сегодня мы смотрим на многие вещи иначе, чем раньше, и язык не является здесь исключением.

Ученые прошлого пытались доказать, что язык принадлежит к явлениям природы, как, например, растения или животные, и что он развивается по тем же законам. Однако такое понимание языка не приводит к правильному осмыслению действительности, а наоборот, уводит от него.

У животных нет языка, хотя в некоторых случаях они используют звуки (утка зовет криками утят или вожак стаи предупреждает ее членов об опасности). Но все это так называемые рефлекторные явления, в основе которых лежат инстинкты, или безусловные рефлексы, либо опыт, то есть условные рефлексы. В Законе «О последовательном и безусловном введении новояза в практику повседневного общения» сказано:

«Язык обладает следующими характеристиками:

1. Язык не природное, не биологическое явление.

2. Существование и развитие языка не подчинено законам природы.

3. Языком владеют только люди».

Если язык не природное явление, значит, он принадлежит к разряду общественных феноменов.

Что же общего у языка с другими общественными явлениями и чем он среди них выделяется? Ответ на этот вопрос дает нам Большой Брат: «Новоязу как языку свойственно то общее, что присуще общественным явлениям, а именно: он обслуживает общество так же, как обслуживают его все другие общественные явления. Но он также имеет и свои специфические особенности, заключающиеся в том, что он обслуживает общество политическими, юридическими, эстетическими и подобными идеями».

Опираясь на слова Большого Брата и партийные документы, мы с уверенностью заявляем: язык есть общественное явление, занимающее особое место среди других явлений и имеющее свои специфические черты. Язык обслуживает общество, являясь средством общения людей, средством обмена правильными мыслями (верномыслие), средство, дающее людям возможность понять друг друга и вести совместную работу во всех сферах деятельности: в политике, экономике, культуре, а также в общественной жизни и в быту. Эти особенности свойственны только языку. Большой Брат определяет язык вообще как «орудие борьбы и развития общества», в то время как «новояз становится залогом построения нового общества под руководством Партии».

О’Брайен замолчал, ожидая, когда из диктописа выползет лист напечатанного текста, снова пригубил вина, машинально отщипнул кусочек от пластика сыра, лежавшего на тарелке, а затем продолжил диктовать:

Язык тесно связан с мышлением, и эти два явления нельзя отрывать друг от друга. Приверженцы ереси и гольдштеизма утверждают, что мысли возникают в голове человека без языковой оболочки, на что Большой Брат отвечает им: «Когда бы и какие бы мысли ни возникали в человеческом мозгу, они могут существовать лишь на основе языковых фраз. Оголенных мыслей, мыслей без языкового материала не существует». В словах Большого Брата содержится большой смысл.

Опираясь на незыблемость связи языка и мышления, мы говорим о мыслепреступлении, а также о необходимости контролировать свое мышление через преступстоп.

Итак, мысли рождаются на базе языка, но это не означает, будто мысли и язык представляют собой тождество. Поэтому законы мышления изучает логика, которая работает с понятиями и их признаками, суждениями и умозаключениями. В языке же существует другие значимые единицы: морфемы, слова, словосочетания, предложения.

О’Брайен остался доволен написанным, вернее, надиктованным. «Начало положено! – решил он. – Теперь можно переходить к языковым единицам. Пожалуй, фонетику мы поручим Сайму».

Работая над учебником новояза, Сайм испытывал невероятный энтузиазм и радость. Он чувствовал свою причастность к делу Партии и очень гордился этим.

Усевшись поудобнее, Сайм поставил слева диктопис, а рядом положил стопку бумаги, карандаш и обычную ручку: он намеревался чертить схемы и строить таблицы, а в этом речевое устройство не помощник.

Итак: «Большой Брат писал запятая что…»

Раздел 2
Фонетика и орфоэпия

Большой Брат писал, что «оголенных мыслей, свободных от языкового природного материала, не существует». Так, основные единицы языка: слова, морфемы (корни, приставки, суффиксы, окончания), словосочетания, предложения (простые и сложные) – являются двухсторонними, то есть у них есть как смысловая сторона (значение), так и материальная (ряд звуков).

Прямым отражением вещей характеризуются только звукоподражательные слова: гав-гав, мяумяу, ку-ку и т. д. Но и при этом внутренние фонетические законы языка могут препятствовать очень точному воспроизведению звуков природы. Обычные, то есть незвукоподражательные, слова своим материальным составом никак с обозначаемыми предметами и явлениями не связаны. Большой Брат очень точно подмечает, что «название какой-либо вещи не имеет ничего общего с ее природой». Что извлечем мы из этого факта, товарищи?

Из мудрого высказывания нашего вождя вытекает стройная и четкая теория знака в применении к новоязу.

Единицы языка – это знаки, а любой знак имеет, во‑первых, обозначаемое (смысл, значение), во‑вторых, обозначающее (материальную составляющую, которую воспринимают органы чувств человека), а в‑третьих, условную (то есть не естественную, не предусмотренную природой) связь между обозначающим и обозначаемым (СХЕМА 1).

Сайм отодвинул диктопис, взял карандаш и начал рисовать на бумаге схему, приговаривая: «Как же мне повезло быть приглашенным в коллектив авторов учебника новояза! Через язык мы влияем на мысли людей! Даже больше: мы формируем их сознание».

СХЕМА 1 СУТЬ ЗНАКА

«Вот так», – сказал сам себе Сайм. – Формирование новояза вступило в окончательную фазу: он сохранится именно в этой форме, и никто не будет использовать в речи никакой другой язык. Когда мы завершим работу, людям придется заново учить его». Закончив набросок, он снова наклонился над диктописом: «В языке обязательно наличие двух сторон тире внешней открывающая скобка материальной закрывающая скобка запятая…»

В языке обязательно наличие двух сторон – внешней (материальной), связанной с артикуляцией и акустикой, и внутренней (нематериальной), связанной со смыслом. Первая является обозначающим и призвана гарантировать доведение речи до человеческого органа ее восприятия. Профессор Линг Мор, преданный член Внутренней Партии, руководитель Объединенной Лаборатории Психолингвистики Министерства Правды (Минправ) и Министерства Любви (Минлюб), верно отмечает, что «без материальной составляющей речевое общение немыслимо». И он же добавляет: «Практическая работа и опыты убеждают нас в том, что вторая сторона есть обозначаемое и связанное с мышлением более всего».

Таким образом, будучи знаками, единицы языка обязательно содержат в себе обозначающее, что и есть их материальная сторона. Звуки и сочетания звуков являются обозначающим, материальным для языковых единиц.

Сайм снова прервался и подождал, пока из диктописа выползет новый лист, перечитал текст и остался доволен собой. Заправив устройство бумагой, он продолжил: «Фонетика тире это наука…»

Фонетика – это наука, изучающая звуковую сторону языка. К звуковым единицам языка относятся:

• ЗВУК,

• СЛОГ,

• ТАКТ,

• ФРАЗА.

Звуковые единицы связаны между собой определенными количественными отношениями и строгими закономерностями:

• СЛОГ МОЖЕТ СОСТОЯТЬ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ ЗВУКОВ, НО ЗВУК НЕ МОЖЕТ ВКЛЮЧАТЬ В СЕБЯ НЕСКОЛЬКО СЛОГОВ.

• ТАКТ МОЖЕТ СОСТОЯТЬ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ СЛОГОВ, НО СЛОГ НЕ МОЖЕТ ВКЛЮЧАТЬ В СЕБЯ НЕСКОЛЬКО ТАКТОВ.

• ФРАЗА МОЖЕТ СОСТОЯТЬ ИЗ НЕСКОЛЬКИХ ТАКТОВ, НО ТАКТ НЕ МОЖЕТ ВКЛЮЧАТЬ В СЕБЯ НЕСКОЛЬКО ФРАЗ.

Звуковые единицы языка характеризуются не только количественными, но и качественными различиями:

• ЕДИНСТВО ЗВУКА СОЗДАЕТСЯ ЕГО ОТНОСИТЕЛЬНОЙ АКУСТИЧЕСКОЙ И АРТИКУЛЯЦИОННОЙ ОДНОРОДНОСТЬЮ.

• ЕДИНСТВО СЛОГА ОБРАЗУЕТСЯ ЗА СЧЕТ ТАК НАЗЫВАЕМОЙ ВОЛНЫ СОНОРНОСТИ.

• ЕДИНСТВО ТАКТА ОРГАНИЗУЕТ УДАРЕНИЕ.

• ЕДИНСТВО ФРАЗЫ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ ИНТОНАЦИЕЙ.

Эти основные фонетические закономерности характерны для новояза в той же степени, как и для других языков. Однако стоит отметить, что некоторые закономерности в новом языке все же если не нарушаются, то трансформируются и порой значительно.

Сайм задумался: пора бы подкрепить языковую теорию нормативными актами Партии. На столе у него всегда лежала целая стопка нужных печатных изданий. Ага, вот они – три Декрета Партии о новоязе. Сайм полистал первую книгу. Точно!

Принцип экономии речевых усилий. Подвинув стул поближе к столу, Сайм опять приступил к диктовке: «В Первом Декрете Партии о языке…»

В Первом Декрете Партии о языке обоснованы принципы экономии мышления и речевых усилий и средств. Первый состоит в том, что «человек должен затрачивать на познание ровно столько энергии, сколько необходимо для усвоения принципов Партии, способствующих адаптации и жизни в обществе». Второй же, как определяется в документе, базируется на основополагающем партийном принципе двоемыслия и утверждает: «Высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется. Высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется».

Закон экономии речевых усилий оказывает большое влияние на новояз и является одной из основных причин развития языка. В фонетике, например, этот закон отражает стремление к удобству, которое выражается в следующем:

•

• СТПЕРЕХОДЕ БОЛЕЕ ТРУДНЫХ ЗВУКОВ И ИХ СОЧЕТАНИЙ БОЛЕЕ ЛЕГКИЕ; РЕМЛЕНИИ К УПРОЩЕНИЮ ОРФОЭПИЧЕСКИХ ФОРМ;

• СОКРАЩЕНИИ ДОЛГИХ ГЛАСНЫХ;

• УТРАТЕ БЕЗУДАРНЫХ ГЛАСНЫХ;

• СЛИЯНИИ ИЛИ УТРАТЕ СЕГМЕНТОВ В «НЕВАЖНЫХ» СЛОГАХ;

• ОТСЕЧЕНИИ РЯДА КОНЕЧНЫХ ЗВУКОВ.

Так, обоснованный Партией закон экономии речевых усилий влияет в том числе и на звуковую сторону нового языка. Например, произношение (а также написание, о чем пойдет речь ниже, в части, посвященной графике и орфографии) следщий (следующий), пжалста (пожалуйста), кто-нить (кто-нибудь), када (когда) и када-нить (когда-нибудь) считается вполне допустимым.

Однако подлинным завоеванием новояза стало такое фонетическое явление, как уткоречь. Хороший оратор должен добиваться произношения, при котором в потоке речи слова едва различимы, а порой и неразличимы совсем. Почти теряя материальную сторону и сливаясь, они утрачивают и самостоятельное значение (СХЕМА 2), становятся основой, «подложкой» для важных слов, словосочетаний и фраз, таких как партия; Большой Брат; полное и окончательное уничтожение гольдштейнизма; незнание – сила и т. д. Последние «вываливаются» из звукового потока, в то время как все остальное должно тонуть в шуме кря-кря-кряканья. Не слыша, что в действительности говорит человек, слушатель не может сомневаться в общем смысле его слов. На СХЕМЕ 2 показано, как в новоязе при использовании уткоречи трансформируется привычная структура знака.

Сайму опять пришлось работать с бумагой и карандашом. Он считал схемы и таблицы наглядным применением законов. Вот здесь, к примеру, сразу становится понятно, чем новояз отличается от старых языков, и как в нем происходит разъединение материальной и смысловой стороны. Причем (и это Сайм считал самым важным), при слиянии звуков в единый поток смысл речи не только не утрачивается, но и становится более рельефным, выпуклым.

Принцип двоемымыслия в действии!

Завершив со СХЕМОЙ 2, Сайм обратился к примерам уткоречи, которые он с легкостью нашел в средствах массовой информации – как в видеоматериалах (телепередачи), так и в газете «Таймс». Снова понадобился диктопис.

Например:

Демонстранты выражают БЛАГОДАРНОСТЬ БОЛЬШОМУ БРАТУ за увеличение нормы выдачи шоколада до двадцати граммов в неделю.

Применение уткоречи в приведенном фрагменте позволяет выделить ударную в смысловом отношении часть фразы: в сущности неважно, за что и кто благодарит Большого Брата: за увеличение выдачи норм шоколада, за новую счастливую жизнь или за что-то еще. Ключевые слова здесь: благодарность и Большой Брат.

Или:

Экстренный выпуск последних новостей с Малабарского фронта. Наши войска в Южной Индии одержали блистательную ПОБЕДУ.

Здесь уткоречь дает возможность выделить лишь одно слово – победа, другие же не несут особого смысла: всем понятно, что только войска Океании побеждают, а где случилась очередная победа – второстепенная информация.

Примером блистательного использования уткоречи можно считать сообщение по телеустройству об очередной победе Океании:

Потрясающий стратегический маневр… идеальная согласованность… полный разгром… полмиллиона пленных… полная деморализация… контроль над всей Африкой… война вот-вот завершится… победа… величайшая победа в истории человечества… победа, победа, победа!

Весь текст, кроме выделенных интонационно и четко произносимых слов и словосочетаний, не имеет никакого смысла и является служебным по отношению к ключевым фрагментам. Он не воспринимается слушателями как информативный, просто создает дополнительный объем высказывания. Более того, второстепенные (а по сути третьестепенные) фрагменты устной речи (знаки 2-го порядка) «передают» смысл и материальную сторону важным словам (знакам 1-го порядка), укрепляя и усиливая значение и звучание последних (СХЕМА 3).

И снова Сайм увлеченно вычерчивает схемы.

Здравствуйте, товарищ Сайм, решил к вам заглянуть. Не нужна ли моя помощь?

Сайм поднял голову и сразу же увидел стоявшего рядом с его столом Эмиса Дандсона – политического консультанта авторов «Учебника новояза» и члена редакционной коллегии издания.

– О! Товарищ Дандсон! Вы как раз кстати. Я сейчас пишу кусок об уткоречи. А вы у нас ее признанный мастер. «Таймс» частенько называет вас «дваплюсхорошим уткоречем». Не посмотрите ли?

– С удовольствием. И зовите меня просто Эмис. Мы ведь с вами делаем одно дело. Важное дело. Высокопоставленные члены Внутренней Партии держат его на своем контроле. Говорят, – тут Дандсон понизил голос, – сам Б.Б. проявляет к нашей работе большой интерес…

Дандсон сел рядом и внимательно прочитал листы, которые ему подал Сайм.

– Недурно, недурно… Только вот надо проверить, не упоминаются ли вдруг в цитатах нелица. Профессор Линг Мор, например? Он все еще возглавляет лабораторию? Кто у нас занимается корректировкой?

– Джон Тиллотсон. Да вон он. Через две секции от нас. Видите, сидит, скрючившись, у микрофона?

Я сейчас Парсонса позову. Он у нас по технической части. Набитый дурак, но отнести бумаги на сверку способен.

Сказав это, Сайм несколько смутился: зря, наверное, при постороннем Парсонса обозвал. Не смог удержаться. Однако Дандсон одобрительно улыбнулся, и Сайм сделал знак Парсонсу. Тот подошел, выслушал указания Сайма и взял листы, замешкавшись у стола. Видно было: ему очень хочется поговорить.

И он бодро завел свою любимую песню:

– А вот что я вам скажу. Дочурка моя уж какая сообразительная! И как предана Партии! Вчера говорит мне: «А если кто еще не сдал тебе деньги на плакаты к Неделе Ненависти, так ты их впиши в список да снеси его в полицию. Они все евразийские шпионы!»

Дандсон как-то вытянулся и напрягся, а Сайм, всегда ругающий себя за язвительность и острый язык, вдруг зачем-то спросил:

– Том, а вы сами-то сдали деньги?

Парсонс буквально подпрыгнул на месте и, достав из кармана старую, засаленную запкни (записную книжку), произнес с обидой:

– Да вот же! Я тут первым номером записан!

Когда Парсонс ушел, Дандсон и Сайм снова приступили к работе над учебником.

– Нужно о связи уткоречи с двоемыслием немного усилить, – заметил Дандсон и лично продиктовал в микрофон: «Сам термин уткоречь…»

Сам термин уткоречь (сокращение от речь утки, то есть утиное крякание) имеет в новоязе весьма интересное значение и отражает языковое и ментальное устремление общества Океании к двоемыслию (одно из важнейших слов новояза, о котором будет сказано ниже). Уткоречь по значению и применению своему двойственна: в разговоре с оппонентом крякание – это насмешка и оскорбление (последнее весьма важно в споре с политическим противником), а в беседе с верномыслящими уткоречь приобретает одобрительную интонацию и становится похвалой.

Впрочем, Дандсон не мог вести с Саймом долгие беседы: у него сегодня еще было запланировано выступление перед мундепами (муниципальными депутатами). Вскоре он попрощался и ушел, а Сайм приступил к обобщению исследований, полученных из партийной Лаборатории психолингвистики. Сверяясь с данными, он то придвигал к себе диктопис, то брал в руки карандаш и рисовал на бумаге.

В фонетике и орфоэпии новояза большое место занимает социофонетика, или социальная фонетика, которая связана с бытованием языка в разных возрастных, территориальных, а более всего социальных группах. Обычно считается, что социальные признаки по силе своего воздействия на фонетические явления располагаются следующим образом (по мере ослабления влияния):

• ТЕРРИТОРИЯ (МЕСТО РОЖДЕНИЯ, ДЕТСТВА ИЛИ ДЛИТЕЛЬНОГО ПРЕБЫВАНИЯ НОСИТЕЛЯ ЯЗЫКА – ОТСЮДА ВОЗНИКАЮТ МЕСТНЫЕ РАЗНОВИДНОСТИ ОРФОЭПИЧЕСКИХ НОРМ);

• ВОЗРАСТ;

• СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ;

• ВЛИЯНИЕ СЕМЬИ;

• ОБРАЗОВАНИЕ.

При общей сходной с традиционными языками тенденции для новояза все же самыми важными являются два социальных признака, где первый играет ведущую роль (ТАБЛИЦА 1):

• СОЦИАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ (ГДЕ ОБРАЗОВАНИЕ ИГРАЕТ СВОЮ РОЛЬ);

• ВОЗРАСТ.

Общество Океании состоит из членов Партии (Внутренней и Внешней) и так называемых низших масс, или пролов. Члены Партии имеют образование и выполняют работу, как правило, не предполагающую физического труда или только физического труда. Исключением становятся лишь те члены Внешней Партии, работа которых связана с взаимодействием с машинами и механизмами.

Например, создание различного рода произведений в Минправе (Министерстве правды) состоит из вращения огромных калейдоскопов, на которых вчерне набрасываются сюжеты романов. (Перелом руки – частая травма в Департаменте художественной литературы). Но в любом случае и эти члены Партии хорошо (с той или иной степенью освоения) воспринимают новояз и его орфоэпические особенности, хотя люди, занятые в сфере науки (пока еще существует понятие «наука») и техники проявляют устойчивость к принятию фонетики и орфоэпии новояза и характеризуются низким стремлением к его усвоению и низким же результатом.

Сайма немного смутила его же собственная фраза: «…пока существует понятие „наука“». И он даже хотел «переговорить» лист заново, но потом махнул рукой. Что он такого сказал? Об этом не раз говорили Партийные лидеры… После небольшой паузы Сайм продолжил: «Если в других языках…»

Если в других языках традиционная норма устойчивее всего сохраняется в речи образованных людей, а новый вариант быстро усваивается рабочими, то в нашем языке все происходит наоборот: новояз с его орфоэпическими нормами получает наибольшее распространение как раз в среде служащих, причем, лингвисты, филологи и искусствоведы более других обращены к языковым нововведениям. Что же касается мастерства владения уткоречью, то здесь всех превосходят профессиональные политики и члены Внутренней Партии.

Медленнее всех новояз принимают пролы. В учебнике «История Партии», созданном под общей редакцией Большого Брата, сказано: «Революция освободила пролов от оков. До этого их угнетали капиталисты: пролы голодали; женщины работали на угольных шахтах; детей с раннего возраста продавали на фабрики». Это все определило особое положение пролов в современном обществе Океании и, значит, их отношение к языку. Партия учит: «Пролы по природе своей являются низшими существами, которых с помощью нескольких простых правил нужно держать в подчинении, как животных». Вот почему они дольше других слоев населения сохраняют привычную интонацию речи и старые нормы произношения, а уткоречь им совершенно не дается. Нужно признать, что новый язык, язык будущего, этим социальным слоем будет освоен не скоро.

Возраст также становится важным фактором влияния на фонетику: каждое новое поколение оказывается все более и более открытым к восприятию новояза.

Что касается территориального фактора, то он не имеет того значения для новояза, каким характеризуются традиционные языки. Семейное влияние на язык тоже становится все менее заметным, поскольку семья в Океании занимает второстепенную роль по отношению к Партии, трудовому коллективу и общественным организациям, таким, как, например, Разведчики, Молодежная Антисекс-лига, Полобхуд (Политическое объединение художников).

И снова Сайм был доволен своей работой. Учебник, безусловно, станет событием в лингвистике: он отражает совершенно новый взгляд на язык, а кроме того – и это самое важное! – способствует продвижению новояза в массы, а значит, формированию нового революционного и Партийного мышления.

На обеденном перерыве Сайм встретил в столовой Джона Тиллотсона. Честно сказать, надо было бы еще утром отдать ему текст готовых глав учебника на вычитку и политическую корректировку, но уж больно неприятный субъект этот Тиллотсон. В глаза никогда тебе не смотрит, только в сторону. Кажется, будто он всех подозревает в чем-то и – Сайм был просто уверен в этом – докладывает кому следует обо всем, что происходит в их отделе Минправа. Но ничего не поделаешь: работа есть работа, а потому Сайм, получив поднос с едой, направился к Тиллотсону. Да, есть рядом с ним свободное местечко.

– Здравствуйте, товарищ Тиллотсон, – сухо произнес Сайм и, стараясь придерживаться исключительно делового тона, продолжил: – Вам товарищ Парсонс приносил текст на сверку, скажите, там все в порядке? Когда я могу получить его для доработки?

– Здравствуйте, – буркнул в ответ Тиллотсон. – А зачем вам текст? Все необходимые правки я уже сделал. Если вы собираетесь в нем что-то менять, то должны будете снова отправить его мне на сверку.

– Я только хотел узнать, не упоминаются ли там у нас нелица? – произнес Сайм.

– Нет, таковых пока что нет, – отозвался Тиллотсон и, низко наклонившись к миске, начал снова хлебать противную массу, которая называлась здесь «жаркое».

Сайму стало как-то неуютно и неприятно, захотелось быстро допить кофе и уйти. Радостное настроение, сопровождавшее его работу над учебником новояза, прошло. Получается, что он даже не может перечитать то, что им же самим и написано. А ведь они все вместе делают такое важное и нужно дело… И Тиллотсон – член их команды…

Сайм вернулся на рабочее место, собрал в стопку только что напечатанные листы, перечитал текст два раза, сделал несколько правок обычной ручкой.

Пусть Тиллотсон сам передиктовывает. Он, кстати, снова что-то шепчет в диктопис. Придвинул к себе микрофон так близко, что кажется, будто жует его. Он и ел так же, подумал Сайм и подозвал Парсонса. Тот немедленно явился, наполнив маленькую стеклянную секцию своим всегдашним неистребимым запахом пота.

– А я тут в обеденный перерыв записался на субботу в поход, – начал он, не поздоровавшись. – Не хотите с нами, Джеймс? Там у нас сначала марш-бросок десять километров, потом привал…

– Том, нужно вот эти листы Тиллотсону отнести на корректировку, – прервал его Сайм.

– Да-да, давайте! – сказал Парсонс. – Но про поход подумайте. Там еще на привале турнир по бадминтону проведем. Потом еще один марш-бросок – 7 километров. А затем отдыхаем. И лекция будет: «О затухании классовых и социальных противоречий по мере строительства нового общества». Отличный денек намечается, доложу я вам, Джеймс!

Сайм снова бросил взгляд на Тиллотсона, к которому направился Парсонс, и вдруг увидел, что в помещении их отдела появился О’Брайен.

Обсудив с О’Брайеном основные положения следующего раздела (весьма трудного по целому ряду причин, связанному с реалиями современной жизни), Сайм начал работу над «Графикой и орфографией». Включив диктопис, он заговорил: «Любая система письма предусматривает определенную исторически сложившуюся совокупность…»