Текст книги "Твоя безумная фанатка"

Глава 1. Пират и Пелька

По просторному холлу с высоченными потолками, весёлыми мячиками отскакивая от стен, раздался довольный визг – юркая девчонка, смешно размахивая руками, мчалась на скейтборде не разбирая дороги. Скейт принадлежал однокурснику и это был далеко не первый случай, когда она додумалась на него встать. Разбитая в прошлый раз коленка, как видно, ничему её не научила.

Бешеная табуретка неслась вперед, не давая и намёка на попытку затормозить, а хоть как-то маневрировать Нелли Пылаева, для друзей просто Пелька, студентка четвёртого курса Академии Высших Искусств, до сих так и не научилась. Для того и визжала, чтобы народ, сонно стекающийся к главной лестнице после завтрака разбегался в стороны, если не хотел быть задавленным.

Из-за двери с матовыми вставками и табличкой «учебная часть» вышло три фигуры: две мужские и одна женская. Новенькие? Очень не вовремя. Безумный человеческий снаряд имени Пылаевой был совсем рядом и наметил цель. Предупредительный окрик запоздал.

Крайний из парней, вывернувшись в таком па, какое не смог бы повторить уже ни за какие деньги, поймал Нелли у самого пола. Одинокий скейт откатился дальше, смачно ударился об плинтус и затих.

– Идеальное приземление в стиле барона Мюнхгаузена, – звонко рассмеялась Пылаева, поправляя сбившиеся пучки на голове.

Да весь её вид был заразительно смешливым: ярко-голубой топик с открытыми плечами, бирюзовые кеды, разноцветные фенечки на руках, очки-сердечки с розовыми стёклами, ярко-розовая помада. Самым нейтральным смотрелись разве что белые джинсы. Несмотря на многообразие цветов сочеталось всё между собой весьма гармонично, хотя аналогия с попугаем невольно всё равно проскальзывала.

Женские зрачки тем временем заинтересованно расширились, уставившись на спасителя. Ко всеобщему изумлению лицо парня взяли в ладони, недоверчиво сминая щеки, словно то было тестом. И так повернули, и этак. В профиль посмотрели, в анфас, даже зубы проверили. Красавчик. Ну прям вообще. Нелли одобрительно присвистнула.

– Вот это я удачно упала.

– Ещё полежишь или можно поставить тебя на место? – насмешливо изогнули бровь в ответ. Да как изящно это проделали!

– Пелька, твою мать! – сердито окликнул однокурсницу высокий парень со светлым ёжиком волос, которую прикрывала бомжеватого вида шапка. Хозяин отточенным движением подцепил мыском кроссовка брошенный скейт. – Казённое имущество! Сколько раз говорил: не умеешь – не берись. О-о-о… – осёкся он, заметив новеньких. – А вы не… ну эти…

Про Пылаеву благополучно забыли. Причём буквально.

– Они самые. Матвей, – её спаситель протянул блондину руку, пока она продолжала полулежать в воздухе, удерживая лишь честным словом и частично своим спасителем. – А Это Дина и Тимур, – представил он друзей кивком.

– Кто "эти"? – не поняла Нелли, но про неё уже благополучно все забыли. Как невежливо.

– Да знаю, – кивнул блондин. – Я Кот. В смысле Гоша Котов, но все зовут меня Кот. Приятно познакомиться. Не ожидал встретить вас здесь.

– Кого вас-то? – нахмурилась Пылаева. Ей совсем не нравилось, когда она не знала того, что знали другие.

Матвей озадаченно уставился на неё.

– Серьёзно? Не узнаешь?

– Не знаю… Лицо кажется знакомым. Я отшивала тебя прежде?

– Ты? Меня? Это вряд ли. Я бы с тобой и не заговорил, сложись другие обстоятельства.

А вот это обидно, знаете ли.

– Чё это? Боишься на моём фоне выглядеть недостаточно привлекательно?

– Да нет. Просто ты не в моём вкусе.

Как прямолинейно. Никакого чувства такта у человека.

– И чем я не угодила твоему вкусу?

– Не знаю. Ты напоминаешь сороку-клептоманку.

Офигеть.

– Себя видел? – оскорбилась Пелька. – Где твой корабль, Пират?

– Не понял.

– Ты чё, это же олдскул! Ну помнишь старый прикол: серьгу носят либо пираты, либо педики… Как понимаю, корабль перед входом не пришвартован.

Матвей грозно прищурился. Шутейка зашла более чем удачно, так как под густыми тёмными кудрями и правда угадывалась серьга в левом ухе.

– Это намёк?

– Какой намёк? Прямым текстом спрашиваю. Ты не стесняйся, если что. У нас это нормально. В здешнем гадюшнике кого только не обитает. Творческие люди персонажи себе на уме. На ориентацию никто не смотрит. Хочешь, познакомлю с Вальком? Он у нас сладкий мальчик, вы будете очень даже миленько смот… Ааа… – мужские руки разжались и Нелли с грохотом упала на пол. – Офигел?

Матвей злобно шикнул, дёрнувшись – это его в отместку лягнули под колено. Больно лягнули.

– Совсем придурошная?!?

– А нечего девушками разбрасываться где попало! Джентльмен недоделанный.

Стоящая рядом с ними девчонка, с копной упругих кудряшек и в укороченной косухе из-под которой выглядывала бордовая рубашка в клетку, едва сдерживая смех, дружелюбно протянула Пельке руку.

– Помочь подняться?

– Да нет, спасибо, – Пылаева и не думала вставать. Наоборот, для удобства закинула руки за голову, с удовольствием распластавшись на полу продуваемого многочисленными сквозняками холла, словно отдыхала на пляже. – Мне и тут хорошо.

– Вот и лежи. Пошли, – Матвей, дав знак своим, спокойно перешагнул через неё, теряя к странной особе интерес и переключаясь на выданное ему расписание.

– Говнюк, – буркнули ему в спину.

Тот сердито обернулся.

– Что-что, прошу прощения?

– Прощаю, так и быть.

– Ты головой часом не того, нет?

– Я точно нет. По других не могу сказать с той же уверенностью, – очки-сердечки стянули с лица, подышали на стёклышки и тщательно протёрли об топик. Вставать Нелли не торопилась. А что ещё поразительней, на неё даже никто не взглянул, хотя проходящих мимо свидетелей хватало. Типа, так и должно быть. А чё нет-то? Ну устал человек, прилёг. Бывает.

Матвей, озадаченно похлопав глазами, окончательно оставил в покое ненормальную девицу. Вот уж точно творческие люди с заскоками. А у этой так вообще походу кукушка съехавшая. Ей бы у психиатра обследоваться. На всякий случай.

– Ушли, – дождавшись, пока три спины поднимутся по лестнице и скроются из вида, озвучил Кот. Только тогда Пелька поднялась обратно на ноги, с наслаждением потягиваясь. Будто встала с мягкой постельки.

– А теперь выкладывай, друже: ху из ху? Что за Пират-обижалкин и его бесштанная команда?

С бесштанной она, конечно, загнула. Штаны были у всех. К счастью. Без них ребята выглядели бы… криповенько.

– В натуре не узнала?

– Нет блин, просто так комедию ломала и полы задницей мыла. Реально, кто это?

– «Ящик Пандоры», молодая рок-группа. За последний год они прям конкретно выстрелили. У меня сестра от них прётся. Притащит подруг в гости и горланят их песни до ночи.

– Забавно, – хмыкнула Пелька.

– Правда не слышала?

– Самих не слушала, но название слышала. Ещё, помнится, угарнула, мол: кто такой одарённый по мифологии ударился? Теперь понятно. Спорим, Пиратик отличился? – Нелли бросила беглый взгляд на настенные часы, минутная стрелка которых давно перевалила за полчаса. – Тик-так, Гошан. Пошли, пока Ноздря не начал пыхтеть. Я по литературе так и не написала эссе, ещё вспомнит.

Новенькие тоже не теряли времени, выискивая среди хитроумного переплетения поворотов нужный кабинет и на ходу знакомясь с однокурсниками. Кудрявая барабанщица и бэк-вокалистка Дина, клавишник Тимур Радов, парень с выбритыми висками и высоким хвостиком на затылке, и Матвей Бондарев, солист и бас-гитарист. Рок-группа «Ящик Пандоры» в полном составе.

Золотое три, успевшее сорвать самые престижные награды за свои первые хиты вроде «Сомнамбула» и «Рыцарь ночи». Из-за внезапно обрушившейся на них популярности с привычной жизнью пришлось покончить. Обычный универ, в котором они учились и где начинали свой путь к софитам, быстро стал обузой. Сорванные уроки и царившая анархия на территории заведения после дебютного концерта дала понять, что пора что-то менять.

Вот продюсер и выбил ребятам места в закрытой Академии Высших Искусств, элитнейшем учреждении города. Академия открылась не так давно, но успела заработать авторитет, специализируясь не только на творческой деятельности, но на и на общем образовании студентов. Так что наравне с актёрским мастерством, вокалом и хореографией изучались и обычные предметы на базе знаний института. Чтобы развить будущих выпускников всесторонне.

Признаться, Матвей был уверен, что они и тут доставят хлопот, однако… Однако ничего не случилось. Никакой давки, воплей и буйства. Даже автографов не просили. Их лишь радушно поприветствовали, обменявшись рукопожатиями, позадавали вполне обыденные вопросы и предложили помочь разобраться с мудрёной схемой огромного здания, включая корпусы общежития. Потому что заблудиться с непривычки на самом деле тут было как нефиг делать.

Отсутствие положенного к известным персонам внимания объяснялось крайне просто – Академия и без того была богата на знаменитостей. Ежегодно из неё выпускалось больше сотни студентов, которые с талантом и престижной корочкой без труда находили призвание во взрослом мире.

В углу почёта и сейчас можно было заметить постер с автографом знаменитой певицы Вишни Багровой (прим. авт. самостоятельную историю об этом персонаже можно почитать в романе "Умеешь хранить секреты?"), закончившей обучение несколько лет назад. Рядом висела подписанная маркером афиша с Лилией Головиной, солисткой нашумевших театральных постановок, которая сейчас покоряла Европу со своей труппой. Там же можно было заметить и постер из кинотеатра с Арианой Кошмал и Ником Ланским в главных ролях – оба местные выпускники, прославившиеся после премьеры в отечественном фильме про скандинавских богов. И это далеко не все современные звёзды, учившиеся в здешних стенах и ступавшие по этим коридорам.

Именно поэтому появление свежего мяса ни на кого не произвело впечатления. В здешнем пруду все рыбешки считали себя особенными. Наверное, это хорошо. Приятно чувствовать себя на своём месте. За прошедший год Матвей уже и забыл, какого это: когда твой затылок не сверлят взглядом. Признание, несомненно, дорогого стоит, но порой хочется просто побыть собой. Совершать глупости и не бояться, что они выйдут за пределы личного пространства и просочатся в прессу.

Жизнь в Академии, связывающая студентов особым договором о неразглашении, обещала ему это. Никто бы не захотел потерять здесь свои места, которые и так многим достались кровью и потом, так что идиотов, готовых положить на собственную карьеру ради желания насолить ближнему тут не сыскалось бы. Что обнадёживало. Так что Бондареву уже нравилось это место. Здесь было… весело.

В этом Матвей окончательно убедился, когда двумя парами английского спустя, перешагнув порог класса по театральному искусству, сразу приметил два смешных пучка и знакомые розовые очочки. Это было несложно, так как их обладательница в этот момент танцевала босиком на парте под ритмичный трек с глупым, но прилипчивым припевом.

Заразительный танец девочки-хиппи успел подхватить весь курс. Кто-то пританцовывал за компанию между рядами, другие просто подпевали, покачиваясь туда-сюда на стуле и норовя завалиться назад, но незадействованных не было. Октябрь месяц, время десять утра и такая движуха – да, ему определённо здесь понравится.

Девчонка, которую Кот обозвал Пелькой, прямо-таки зажигала. Воплощение самобытности, когда плевать на весь мир и то, насколько нелепо ты можешь выглядеть со стороны. Вот только нелепо она и не выглядела. Напротив, чисто объективно Матвей не мог не отметить, что девушка была вполне себе симпатичной: непоседливой, миловидной и естественной за счёт отсутствия тонны косметики, пирсинга и размашистых татуировок. Про "не в его вкусе" он ляпнул так, без задней мысли. Кто ж знал, что её это заденет…

– Ого, да тут вечеринка, – оценила Дина, вклинившись между Тимуром и Бондаревым и собственнически закинув локти на парней. Её мальчики. Звучит приятно. И слегка пошло.

Вежливо разгоняя образовавшийся затык на входе в кабинет забавным колобком влетел преподаватель. Невысокий, кругленький, с встопорщенными жёсткими волосами, в которых проглядывала благородная седина и в шарфике, повязанном на шее в лучших традициях французских художников. Не хватало беретика и палитры, но последнюю преспокойно заменял недоеденный бургер.

Призывное пощёлкивание испачканными в соусе пальцами означало, что он требует внимание к своей скромной персоне. Если учесть, что звонок был минут десять назад аргумент звучал веско. Дискотека поспешно начала сворачивать лавочку. Народ кинулся врассыпную, занимая места. Нелли с видом невинной школьницы скромно спорхнула с парты, подхваченная Котом. Её парень что ли? Или верная собачка?

– С удовольствием присоединился бы к веселью, но у нас полно работы. Пылаева, будь любезна, – красноречивым взглядом исподлобья попросил он у неё убавить звук всё ещё играющей в телефоне музыки. – Твои музыкальные предпочтения я оценил.

– Ага, ща, ван сек, – та уже активно ковырялась в смартфоне, но гаджет как назло завис. Экран не желал разблокировываться, а трек всё играл. – Блин, бесполезная ты коробка с кнопочками, – пробурчала она и… со всей дури швырнула аппарат в стену. Послышался треск, после чего всё стихло.

– Радикально, – преподаватель заинтересованно пнул мыском валяющийся телефон. Всё бы ничего, но мыском тапка. Домашние открытые тапки и шарфик – кажется, в этой обители шизиков были заражены все.

– А, его всё равно на помойку. С лета новый лежит, всё жалко было распаковывать. Теперь повод есть. И наука на будущее, не проливать йогурт на динамики. Потом всё остальное капитально начинает глючить. Оу… – ей вдруг пришло в голову, что несколько последних фоток она не успела перенести в сетевое облако. – Хотя, наверное, я всё же погорячилась…

– Не забудь после занятий подобрать свой конструктор. Он не сочетается с дизайном класса, – учитель заметил новичков, зависших в проёме. – Чего топчемся, кислород выжигаем? Молодые люди, марш на места.

Свободных стульев оказалось не так много: один в первом ряду, другой по диагонали у окна, и парочка в задней части, откуда небольшую сценку возле доски в принципе сложно было разглядеть за многочисленными спинами. Места для сонь и лентяев.

Было ещё одно, конечно. То, что словно в насмешку покоилось аккурат за Нелли. Дина и Тимур, хитро переглянувшись, одновременно ломанулись вперёд, занимая самые кошерные точки. Всё было проделано так стремительно, что Матвей даже не стал рыпаться, чтобы не выглядеть глупо и с невозмутимым лицом направился к третьему ряду.

– Тут Лера сидит, – хмуро обернулась к новому соседу Пелька.

– И где она?

– Болеет.

– Её проблема. Зад поднял – место потерял.

Ютиться на последних партах он не собирался. Это не его стиль. Уж лучше разглядывать чуть неровный пробор, родинку возле замочка от украшения и пучки. К тому же тут вкусно пахло сладкой жвачкой, которая неизвестно как и когда оказалась у Пылаевой во рту.

– Потерял бы ты свой зад. И себя заодно, – пренебрежительно бросили она ему, надувая и лопая пузырь.

– Ой, не воняй.

Пелька озадачилась. До такой степени, что, сгорбившись, понюхала испачканный носок. Кеды стояли рядышком, но обуваться не хотелось.

– Не гони, они не пахнут.

– Я имел в виду закрой рот и не вякай.

Напрягшаяся Нелли монументальным изваянием развернулась к нему.

– Рамсы не попутал, мальчик? – огрызнулась она, что невольно вызвало смешок. Слишком уж не вязался голос берсерка-убийцы с образом цветастой ми-ми-ми. – Гляньте-ка, он ещё и ржёт.

– Вроде девочка, а ругаешься как быдло.

– Не твоё дело. Я как бы девочка, но вроде и нет, а вот кто-то точно зазвездился. Резинка от трусов не жмёт? Кровь в мозг нормально поступает?

– Ты какая-то агрессивная. Выпей чай с ромашкой.

– Только с тобой за компанию. К стрихнину как относишься?

– Всегда охотно. А ты к мышьяку? Или тебя яд не берёт?

– Попробуй цианид.

– Во-о-от! ВОТ! – радостно всплеснул руками преподаватель, теряя запчасти от бургера, но не обращая на это внимания. – Видите, видите? – учил он непутевый класс. – Чувствуете волны? Вот так должно штормить, когда велят показать неприязнь! – тычок пальцем в долговязого парня с мелированной чёлкой. – А не твоё жалкое блеянье, Комаров! Я забираю у тебя роль и отдаю… – снова требовательное пощёлкивание, на этот раз в сторону новенького. – Твоё имя, юноша?

– Матвей.

– Матвей, чудесно. Ты берёшь роль Васи.

Бондарев напрягся.

– Какую ещё роль?

Заторможенность новичка учителю не понравилась.

– Не тупите, молодой человек. В мюзикле, разумеется! Просыпаемся, просыпаемся.

Нелли с ужасом уставилась на преподавателя.

– Никитич, не надо! Давайте Васю оставим!

– Нет. Василий тебе категорично не подходит. На твоём фоне он просто теряется. Нам нужен тот, кто будет тебя дополнять, а не прятаться в тени. Вот такой, как… – очередное нетерпеливое пощёлкивание. – Как там тебя зовут, ты сказал?

– Матвей, – Бондарев уязвлённо откинулся на спинку стула.

– Именно! Вы с Нелли идеальный тандем. Только не растеряйте запала. Приберегите для концерта.

– Да нельзя нам работать вместе, – поморщилась Пелька. – Не видно, что у нас тёрки?

– Я тебя умоляю, – отмахнулся Никитич. – Ваши ролевые игры меня не интересуют, мне нужен результат.

– А мне что делать? – грустно вздохнул оставшийся без роли Вася.

– Не знаю. Дадим тебе что-нибудь другое. Будешь играть летучую мышь.

– Летучую мышь играю я! – пискнула маленькая девушка с огромными глазами, оттопыренными ушами и ярко-оранжевыми волосами. Прям мартышка-мартышка, но миленькая.

– Ну тогда дадим ему дерево, я не знаю, – нетерпеливо закатил глаза учитель. – Разберёмся по ходу дела.

– А меня спросить никто не собирается? – напомнил о себе сидящий мрачнее тучи Матвей. – Я не хочу участвовать ни в каком мюзикле!

– Что, не твой уровень? – едко усмехнулась через плечо Пелька.

– Я здесь первый день и уже куда-то ввязан. У меня и без того концерты со съёмками.

– А хрен ли ты припёрся спустя месяц учёбы? Тогда бы и выбор был. Теперь вынь да положь, но до конца декабря выучи текст.

– До конца декабря? Издеваешься? Я отказываюсь.

– Отказывайся. И вылетишь из Академии. Не поможет никакой богатый папаша.

– У меня нет богатого папаши.

– Да пофиг, веришь? – отмахнулась Нелли, усевшаяся поперёк стула так, чтобы не приходилось постоянно оборачиваться.

– Тебя я вообще не спрашиваю, что ж ты в каждой бочке затычка-то!

– Слышали? – наигранно ужаснулась Пылаева, всплеснув руками. – И как мне играть с ним влюблённых? Он же хам и женоненавистник.

Глаза Бондарева округлились.

– Каких влюблённых? С кем? С этой Кенди-Кенди?

– Не трожь Кенди-Кенди, изверг!

– Окей… Тогда с этой… – неопределённый взмах на розовые очки и чокер на шее. – Вашей девчачьей Луной в матроске.

Пылаева в негодовании раскрыла рот, от чего оттуда едва не выскочила жвачка.

– Да у тебя святого ничего нет!!! Не произноси имя Сейлор Мун всуе!

Матвей уставился на неё, как на диковинку зверюшку.

– Признавайся, ты что-то принимаешь? Такой чудачкой по трезвому быть просто нельзя.

– Кофе по утрам. С лимоном.

– Ясно. Значит тебя так колбасит от лимона.

– Это ты не видел, как меня таращит от кислых мармеладок.

– Любишь кислое?

– Люблю щекотать рецепторы.

– И чужие нервы.

– И чужие нервы.

– Я в восторге, – смачно шмыгнув Никитич смахнул с лица невидимую миру слезинку. – Какой накал, какие эмоции! Это будет фурор! Репетировать начнёте завтра! Так и быть, дадим новичку денёк обжиться.

Бондарев подался вперед.

– Я же сказал, я не хочу участвовать ни в каком мюзикле!

Преподаватель изменился в лице. Из добродушного странноватого дядьки в секунду превращаясь в сурового надзирателя. Уже и шарфик не смотрелся нелепо. Вот уж точно мастер перевоплощений.

– Не участвуй. Заодно можешь не распаковывать чемодан. Нелли права, ежегодный мюзикл обязательная часть учебной программы. От того, как будет отыграно шоу выставляются итоговые экзамены за семестр. Неявка означает провал и отчисление.

Матвей хмуро скрестил руки на груди.

– Тогда дайте мне тоже сыграть какое-нибудь дерево.

– Роли назначаю я. Нежелание слушать преподавателя означает… угадай, что?

– Провал и отчисление.

– Умница. Вы смышлёный мальчик, Макар.

– Матвей, – процедили сквозь зубы.

– Смышлёный? Это вряд ли, – так, чтобы было слышно ему, но не слышно Никитичу фыркнула Пылаева, за что заработала слепой пинок.

– Вы должны понять, – продолжал учитель, сверля взглядом не только Матвея, но и Дину с Тимуром, хотя те всё это время сидели тише воды. – Мне плевать, какие у вас успехи за территорией Академии и есть ли у.... – ироничные кавычки пальцами. – "Светил современного рока" крутые связи. В границах актового зала и этого кабинета вы мои овцы. А я ваш пастырь. Это ясно?

– Очаровательно, – едва слышно присвистнул Матвей. Хотел обычной жизни. Получай.

– Ясно? – Никитич не дождался ответа, хотя Дина слабо кивнула в знак согласия.

– Ясно, ясно, – пробурчал Бондарев.

Заветное слово было услышано, и учитель мигом подобрел, возвращая себе привычную расхлябанность.

– Вот и славно. Василий отдаст тебе сценарий. Пелька, сядь по-старому, как батя поставил: к красавчику принцу задом, к старому вредному хрыщу передом. Теперь, наконец, приступим к уроку. И так много времени протрепались…  – велел он. Ликующая Нелли послушно выполнила приказ. Радость от того, что кто-то поставил дующуюся позади физиономию на место даже перекрывала негодование от навязанной ей пары. Затея не бог весть что, но и с тюфяком Васей, если уж говорить честно, тоже было не аллё.

«Красавчик принц» до конца пары хмуро пожирал взглядом женскую спину, невесело размышляя о том, что вляпался не пойми во что. Ну блин, просто… мюзикл, серьёзно? Что вообще такое мюзикл – непонятная хрень, где все пляшут и поют. Это для тех, кто хочет работать в направлении театральщины, он то что там забыл?

Ещё хуже стало, когда Вася передал ему на обеде в кафетерии увесистую стопку отпечатанных и разукрашенных жёлтым маркером листов. «Анастасия» значилось на титульнике. Это прикол? Они собираются ставить мюзикл по диснеевскому мультику? Офигеть. Это же чистой воды девчачья муть! От одной мысли, что его втянули во всю эту чушь становилось стыдно. А если инфа просочится в сеть? Не дай бог фанаты ещё прочухают. Жесть. Треш. Капец.

Нелли не скрывала торжества, наблюдая за тем, как вытягивалось лицо Матвея, когда тот читал диалоги и стихи, отмеченные для его персонажа, Дмитрия – возлюбленного Анастасии. Которую играет, понятное дело, Пылаева. Анастасия, блин. Она ж даже не рыжая, как ей дали эту роль? Да ей до принцессы Романовой, как до луны. Противная, нестабильная, саркастичная чудачка – вот кто она.

После последнего занятия их поток отправили в зал заниматься декорациями – благое дело на безвозмездной основе от которого тоже нельзя было отмазаться. Тюрьма строгого режима, а не элитное учреждение. Хуже грязной работы было только присутствие под боком Пельки. Да она даже в молчаливом режиме умудрялась его бесить взглядом в стиле: «чё пялимся, мачо-чмо? Я б тебя урыла, но маникюр недавно сделала». Обиженная краля. Задели её, видите ли.

Бондарев чувствовал, как начинал дёргаться его глаз и уже подумывал о том, чтобы первым пойти на мировую. Может, он правда погорячился? Девушки ж нежные существа, ляпнешь что не подумав, а для них это, считай, оскорбление с последующим вызовом на дуэль. Ну, так Дина сказала во всяком случае.

Та же Дина, не откладывая всё в дальний ящик, с применением в равных пропорциях дара убеждения и физической силы подтолкнула его к Нелли, которая сидела на корточках в отдалении и покрывала вторым слоем краски объёмную картонную конструкцию с имитацией купе поезда царских времён. Мол, давай-давай. Не тормози. Это как с пластырем: лучше резко и сразу.

Ну… надо так надо.

– Слушай, – неуверенно начал Матвей, облокачиваясь на хрупкое металлическое сооружение под тип строительных лесов. – Я что подумал… – опора под плечом пошатнулась и в следующее мгновение он словно в замедленной съёмке наблюдал, как оставленная кем-то на уровне человеческого роста открытая банка заваливается на бок и краска водопадом устремляется чётко на растрепавшиеся пучки. На несколько секунд спина Пельки оцепенела, пока густая жидкость цвета грязного асфальта, обрызгавшая её с ног до головы, противной массой затекала за шиворот. А затем пришла в движение… – Прости, я случайно, – поморщился Бондарев, наблюдая, как, отложив кисточку на подстеленный брезент, та выпрямляется и неторопливо поворачивается в его сторону.

Нет, теперь извиняться точно бесполезно. Там по одному виду понятно, что с этой секунды ему объявлена полномасштабная война, в которой нет места пленным.

Глава 2. Слепой цирюльник

В спальне общежития Академии царил мягкий полумрак и уют. Правда только на одной её половине, вторая одиноко пустовала в отсутствии жизни. На обитаемой же части на стене горели гирлянды, подсвечивающие полки с книгами и большой плакат с видом на Биг-Бен, рядом с которым проезжала визитная карточка Лондона – красный двухэтажный автобус.

К комоду на три ящика грустно приникла старая гитара со множеством потёртых от времени наклеек. На прикроватной тумбе остывало в кружке какао, рядом с которым лежало кокосовое печенье. Подобные вкусняшки специально были припасены для голодных ночей, так как кафетерий закрывался в восемь. За пока не зашторенным окном, обычно продуваемом всеми ветрами, царил ещё тёплый октябрьский вечер.

Пелька сидела на постели, закопавшись в ворохе подушек и укутавшись в кислотно-зелёный махровый халат. Длинные распущенные волосы, краску с которых удалось смыть окончательно только раза с пятого, ещё влажными волнами спадали по спине и плечам. Теперь они снова отдавали медовым оттенком, а не мерзкой серой жижей. Последние часа три она проторчала в ванной, за что её чуть не убили другие девчонки, ведь санузел шёл один на три комнаты.

Голые коленки приятно грел жужжащий ноутбук, на экране которого мельтешили картинки – один из клипов группы «Ящик Пандоры». Нелли решила немного окультурится на сон грядущий и посмотреть, кого ей подсунула нелёгкая. По результату был вынесен неутешительный вердикт – Пиратик оказался реально популярным типчиком. Вроде группа существовала не так давно, а уже успела поставить на уши весь инет.

Тьма тьмущая интервью. Столько же фоток, в которых Матвей часто встречался в обнимку со своей вроде как девушкой, а может и бывшей девушкой, фиг поймёшь. Утончённая, сексуальная – рядом с ней Нелли и правда выглядела как сбежавшая из детского сада девочка-переросток, так что вкус Бондарева был ей понятен.

На сайтах, посвящённых кумирам вообще творился артхаус: признания в любви чередовались с слёзной мольбой взять хоть кого-нибудь из них. И не замуж. Во дуры. Пылаева бы таких огрела разок-другой сковородкой, чтоб не позорили женский род. Начитаешься и начинаешь верить, что вокруг одни давалки без принципов.

А так группа реально ничего. Тексты приемлемые, даже с посылом, клипы смотрибельные, без пошлятины, которую сейчас любят везде лепить, мотивчик прилипчивый. "Ночной рыцарь бродит где-то, в поисках ответа. Где добро, где зло — не разберёшь, страх из памяти сотрёшь" и т.д.

В какой-то момент она подозрительно вытянула из уха наушник, в которых сидела последние часа полтора. Точно. Стучат в дверь. Без особой охоты пришлось идти открывать.

– О… – озадаченно протянула Пелька, обнаружив на пороге улыбающуюся Дину. Улыбка у этой кудряшки была презанятная, необычно широкая из-за разреза губ.

– Привет, соседка, – помахала та ей приветливо. – Будет теперь вместе тусить.

Нелли недоверчиво нашарила глазами электронные часы с подсветкой, стоящие на тумбе. Почти десять вечера.

– Не поздновато заселение? Вам в обед должны были дать комнаты.

– Дали, но что-то там попередумали и всё перетасовали. Хорошо я не успела распаковаться, – Дина многозначительно покосилась на свой чемодан, замерший возле модных лаковых ботинок на шнуровке. – Можно войти?

– А, да, – спохватились в ответ. Честно говоря, Пылаева не очень хотела себе соседку. Прошлая выпустилась по весне и весь сентябрь она кайфовала от одиночного проживания. Ходи как хочешь, делай что хочешь и не надо постоянно трепаться ни о чём. А трепаться почему-то всегда приходилось. Бабы не умеют жить в молчании.

– У тебя тут миленько, – новая соседка одобрительно огляделась, особенно отметив ряд выставленной техники и баночки с провизией: чай, кофе, сахар. – Чайник, микроволновка? Да ты прошаренная.

– Есть ещё мини-холодильник. На весь этаж лишь в нескольких комнатах он есть, так что народ периодически приносит что-нибудь, просит положить. Ты тоже пользуйся, если понадобится.

– Спасибо, – Пельке протянули ладонь с многочисленными серебряными колечками, доходящими аж до верхней фаланги. – Мы с тобой толком не познакомились. Я Дина.

– Я уже поняла. Нелли.

– Или Пелька?

– Пелька только для друзей.

– А у меня есть шанс с тобой подружиться?

– А оно тебе надо? Я с девушками предпочитаю не связываться. Мы подлые и не умеем дружить.

На неё как-то особо внимательно посмотрели, но расспрашивать не стали.

– Ладно. Не претендую… – Дина плюхнулась на пустую койку, пробуя пятой точкой жёсткость матраса. – Но делить нам нечего, так что давай попробуем хотя бы ужиться.

– Как это нечего? – усмехнулись в ответ. – А как же капитан пиратского брига?

– У тебя виды на Матвея? – удивилась Кудряшка.

– Боже упаси. Я веду к тому, что скоро он будет ходить с расцарапанной моськой. Я бутыль шампуня извела, чтобы отмыться, а шмотки вообще можно на помойку выкидывать.

– Он случайно.

– Да мне по барабану. Месть за месть.

– Ой, да на здоровье, – закончив с проверкой кровати, Дина принялась за изучение шкафа. – Его давно пора проучить. С детства болтает не думая. Я столько ревела с него за это. Знаешь, как он меня обзывал? Шваброй! Из-за волос. Меня потом во дворе только так и величали.

– Вы настолько близко знакомы?

– А то как же. Ведь он мой брат.

– О… – до этой части личной информации в дебрях интернетовской паутины Пылаева ещё дойти не успела. Но в этом есть смысл. Сразу начали проявляться родственные сходства, на которые по первой не акцентировалось внимание.

– Ага. Слушай… можно нескромный вопрос? А почему Пелька?

Нелли неопределённо пожала плечами.

– Не знаю. Типа игра слов. Нелька-Пелька. Ещё и начало фамилии созвучно. Я не в восторге, но это как вирус. Раз кто услышит – потом не отвертеться.

– Ну не знаю. Звучит круто. Точно лучше Швабры.

– Ой, да кто б говорил, – Нелли с ногами забралась на постель, играя хвостиком от халата. – Можно подумать, его шевелюра лучше. Мочалка, – она удивлённо уставилась на расхохотавшуюся Дину. – Что?