Текст книги "Сталкер-ша. Могильник"

11

Когда отошли довольно далеко от того места, где произошла трагедия, Катя решила отвлечь подругу и попросила кое-что рассказать.

– Оля, как ты в первый раз оказалась здесь, в Могильнике? Тебя кто-то уговорил сюда прийти? Это была наша подруга Надежда?

– Нет, это я ее уговорила попробовать себя в роли сталкера. Она, так же, как и ты, не хотела идти. Мне тогда позарез нужны были деньги, и я решилась на этот неведомый шаг не из блажи и прихоти, просто, у меня не было выхода! На мне висело пять кредитов, а знакомые закрывали двери или выключали телефоны, когда я просила занять мне деньги. Я была должна огромному количеству человек, но упрямо надеялась найти работу, чтобы закрыть долги. Наконец, уяснив, что помощи ждать не откуда, я пошла к ростовщику.

Однако я и там получила отказ, оказывается, ростовщики, прежде, чем дать денег, рыщут в интернете по сайтам должников, которые задолжали банкам. То есть, ростовщикам тоже была важна чистая кредитная история. Получив отказ, я поняла, что просто не могу идти. У меня отнялись ноги. Ростовщик гремел ключами, намекая, что хочет закрыть свою гнилую конторку, а я не могла встать. Если бы я встала, то просто упала. Ростовщик понял все по-другому, он решил, что я упрямлюсь.

Мужчина не хотел скандала и решил войти в мое положение.

– Это как? – уточнила Катя, – денег дал?

– Нет, – улыбнулась Ольга, – денег не дал, дал костюм для похода в Могильник и необходимое оборудование, а так же взял с меня обещание, что все находки из Могильника я принесу только ему.

– А если бы ты его обманула?

– Он не оставил мне шанса. Потребовав мой паспорт и номер телефона, он составил договор и заставил расписаться в нём. Кстати, в договоре было указано, что костюм и все, что к нему прилагается, он дает мне в аренду. Если что случится, я должна буду еще отдать ему деньги за порчу имущества. Совершенно одуревшая, я взяла все, что он дал и пошла к выходу. Однако была остановлена словами

– Подругу за костюмом пришли завтра.

Когда я поинтересовалась, зачем я должна присылать к нему подругу, он ответил, что в Могильник не ходят поодиночке.

Я не решила свою проблему, но зато приобрела новую. Теперь мне нужно было срочно уговорить кого-то из подруг пойти со мной туда, не знаю куда.

Как я и думала, никто из подруг не согласился. Те подруги, которые ещё поддерживали со мной отношения и были со мной добры, услышав мою просьбу, просто отказывались. А те подруги, которым я была должна, просто не желали мне отвечать по телефону и двери их квартир были передо мной закрыты. Надежда не была моей близкой подругой. Если быть точной, то мы вообще не были подругами. Надежда была подругой моей двоюродной сестры. Мы пересеклись пару раз на совместных мероприятиях, и почему-то прониклись друг к другу симпатией, но это было всё. Удивительно, но Надежда сама вышла на меня, когда услышала рассказ о моём бедственном положении от моей двоюродной сестры. Оказывается, Надежда давно хотела побывать в Могильнике, но не могла решиться. И вот теперь, когда такой шанс представился, она позвонила мне и назначила встречу. Я бросила все свои дела и явилась на встречу за два часа до назначенного срока. Я очень боялась опоздать. Поэтому приехала раньше. Вероятно, отчаяние оставило на мне свой след, потому что увидев меня, Надежда отшатнулась. Проследив за её взглядом, я поняла, что подруга моей сестры ищет выход, чтобы сбежать. В тот момент я поняла, что должна успокоиться и взять себя в руки, иначе я потеряю и этот, последний шанс. Мне казалось, что я была убедительна, когда рассказывала Надежде, куда хочу пойти и зачем мне нужна в этом месте она, однако подруга моей сестры вдруг пошла на попятный. Она заявила мне, что её решение было ошибкой. Мне понадобилось много сил, чтобы удержаться и не заплакать. Я говорила и говорила, Надежда пыталась вклиниться в мой монолог, но я не дала ей такой возможности. Не знаю, какой из моих аргументов заставил её согласиться с моей идеей, но, в конце концов, она отправилась в контору ростовщика за костюмом. Правда, это произошло не сразу, а лишь через неделю, но всё равно, я чувствовала, что лёд тронулся. Всё остальное взял на себя ростовщик. Кстати пора тебе назвать его имя – его зовут Андреем. Так как мы с Надеждой не знали ничего о Могильнике, то Андрей даже отправил нас на своеобразные курсы по технике безопасности. Эти курсы были рассчитаны на сутки, мы ночевали прямо там, и благодаря тому, что я узнала на этих курсах, я до сих пор жива. Я взяла с собой на курсы толстую тетрадь в клетку и ручку, и старательно всё записывала. Надежда сидела просто так, ручки с тетрадкой у неё не было. Однако она запомнила гораздо больше, чем я. Вопросы, которые она задавала инструкторам, были по делу, более того, оказалось, что Надежда сильна не только в теории, на практических занятиях она тоже показала себя на отлично! Впоследствии многое из того, о чем рассказывал и что показывал нам инструктор, пригодилось здесь, в Могильнике. Познакомившись поближе с Надеждой, я узнала, что она работает в маленьком частном музее, до этого она преподавала в университете и была профессором филологии, но потом директор частного музея предложил ей такие условия, что она не раздумывая уволилась из университета. Оказывается, частный музей специализировался на том, что демонстрировал очень богатым клиентам… Он демонстрировал, догадайся что?

– Что? – переспросила Катенька, – ну, говори же!

– Я думала, ты догадалась! – разочарована протянула Ольга, – ладно, расскажу. В частном музее, в котором работала Надежда, были выставлены находки из Могильника. Подруга моей сестры обладала огромным пластом информации о том месте, где находится Могильник, и где находимся сейчас мы с тобой. Её экскурсии для частных клиентов, в которых она удивительным образом связывала прошлое и настоящее, пользовались большим спросом.

– Ух ты, – Катя присвистнула, – а я не знала, что наша Надюха такая… Такая важная персона! Когда ты меня познакомила с ней, она совсем была не похожа на какого-то профессора!

– Да, – засмеялась Ольга, – Надя, она такая! Никакого пафоса.

12

– Рассказывай, дальше, – захлопала в ладоши Катя, – а потом давай сделаем привал, я есть хочу.

– Да, – согласилась Ольга, – пора нам отдохнуть, уже стемнело, и, кажется, кровь просочилась через повязку, надо поменять ее. Ладно, давай, расскажу все до конца, осталось уже чуть-чуть.

Тот день, когда мы отправились в путь, я хорошо помню – это было тридцатого апреля, а первая ночёвка в Могильнике была с тридцатого апреля на первое мая, как раз в Вальпульгиеву ночь.

Перед тем, как лечь спать, Надежда достала из рюкзака огромную пачку соли, надрезала её, и рассыпала по кругу. Палатка наша оказалась в середине круга из соли.

– И зачем она это сделала? – удивилась Катя, – от насекомых, что ли, защищалась?

– Я тоже так подумала вначале, но Надежда сказала, что место, где находится Могильник, славится тем, что в древности здесь проводили свои обряды ведьмы и их помощники – Страхи, а так, как ночь, которую мы должны были провести на этой земле, была магической, то есть – Вальпургиевой ночью, то именно поэтому подруга моей сестры поставила защиту вокруг палатки от нечистой силы.

– Ничего себе, – Катя захлопала в ладоши, – вы попали в страшную сказку?

– Знала бы ты, что с нами происходило в эту ночь, никогда бы не согласилась пойти со мной в этот поход! Однако подруга, давай готовить уже ужин. Сказки сказками, истории историями, а ужинать надо. Хорошо, что сейчас осень, летом комаров и мошек было так много, что они никак не давали разгореться костру! Просто налетали всей массой на огонёк костра, и тушили его ценой своей жизни.

Когда с ужином было покончено, и Катя сделала перевязку Ольге и подруги уютно расположились в палатке, оказалось, что спать не хочет никто. Пришлось Ольге рассказывать продолжение истории.

– Катя, – обратилась она к подруге, – а ты знаешь, как назывался посёлок, где находится сейчас Могильник, ну, и мы конечно?

– Конечно, знаю, – чуть помолчав, ответила Катя, – Раньше здесь был небольшой посёлок с красивым названием Сиреневка. В центре было несколько пятиэтажек, школа, детский сад, несколько административных зданий, но в основном здесь были одноэтажные, деревенские дома. Посёлок был небольшой, это я хорошо помню, одно время мама привозила меня сюда на лето к бабушке. А когда бабушка стала старенькой, и мы перевезли её к себе в город, то её домик мы продали какому-то крутому бизнесмену. Конечно, бабушкин домик бизнесмену был без надобности, его интересовала земля. Что он построил на месте бабушкиного дома – я не знаю, после того, как мы перевезли бабушку к себе, я сюда ни разу не возвращалась. Но, насколько помню из своих детских воспоминаний, по весне тут действительно было много сирени. Я никогда в жизни не видела столько кустов сирени. Посёлок был небольшим, это я уже говорила, и заканчивался он не лесом, а огромным кварталом из кустов сирени. У меня было много друзей в этом посёлке, и когда мы с компанией друзей хотели пойти на речку, то вынуждены были идти около получаса мимо кустов из сирени. Плантация сирени заканчивалась пролеском, а вот уже за пролеском была река, а за рекой начинался настоящий, густой лес. Я была так мала, что мне казалось, что плантация сиреневых кустов занимает гораздо больше места, чем сам посёлок.

– Вот, значит, как? Почему же я не была знакома с тобой, когда ты была маленькой? Вернее, когда мы обе были маленькими? До третьего класса я вместе с семьёй жила здесь, я даже ходила в эту школу.

– Ну, наверное, потому, что, когда ты пошла в первый класс, я ещё была совсем мелкой пацанкой.

– Надо же, вот как получается!

– Ты о чём?

– Получается, что мы с тобой, так сказать, родом отсюда, из этого места!

Конечно, я тоже помню эти кусты сирени, и запах этот помню, который кружил голову, когда наступала весна. Ой, тсс, Катя, ты слышала?

– Ты, о чём? Я ничего не слышала.

– Нет, видимо показалось.

– Оля, всё, я хочу спать. Расскажешь мне конец этой истории утром?

– Да, спи подруга. А мне что-то не спится, пойду я около костра посижу.

– Да, хорошо, до завтра.

Однако, как только Ольга вышла из палатки, то тут же вернулась.

– Подруга, что такое? – сонно спросила Катя, – почему ты вернулась?

– Катя, ты не поверишь! Там, за палаткой, около большого дерева…

– Что? Зачем ты меня пугаешь? Аж сон пропал!

– Не бойся! Пойдем со мной!

Когда Катя, которая ворчала и поёживалась из-за холода, вылезла из палатки, то вначале не увидела ничего.

– Ольга, ты что, не могла найти другого времени для своих розыгрышей? Я ничего не вижу!

– Ты не туда смотришь, подруга! Посмотри налево!

– Ой, моя лошадка!

– Да, твой тотем вернулся!

– А, чего ты то так радуешься?

– Потому что это необычно! Когда тотем исчезает, он уже не возвращается! Разве ты не чувствуешь облегчения?

– А, почему у меня должно быть такое чувство?

– Возвращение тотема означает, что мы теперь не одни!

– А, если так… Да, чувствую облегчение! Оля, я могу теперь пойти спать?

– Пойдём вместе! Я думаю, что теперь всё будет хорошо!

– Подруга, а куда собственно говоря мы идём? – потягиваясь, спросила утром Катя, – то, что нам нужно найти как можно больше артефактов – это я поняла! Ты ведёшь меня в то место, где артефакты валяются прямо на земле?

– Сегодня третий день нашего нахождения в Могильнике, послезавтра мы должны вернуться назад. Компас, который висит у меня на шее, как брелок, показывает мне направление. Я не знаю сколько нам ещё идти, но обычно первые артефакты показываются именно на третий день.

Иногда бывает, что из-за всплесков радиации компас начинает вращаться не в ту сторону, и даже вводит в заблуждение, однако с нами твой тотем, и даже если компас соврёт, то тотем не даст нам повернуть туда, где ждёт опасность.

Надежда рассказывала, что триста лет назад здесь было гиблое место для путников. Здесь жили беглянки – женщины, которые были обижены своей семьёй. Сейчас это место назвали бы центром реабилитации. Это была община, в которую не имели хода мужчины-обидчики. Конечно, без мужской руки женщинам было не обойтись, но особи мужского пола, которые жили здесь, в этом посёлке, не были уже мужчинами в полном смысле слова, если ты понимаешь, о чём я веду речь. Этих мужчин называли Страхами, они были верными помощниками ведьм. Иногда рыцари креста, так называли себя борцы с ведьмами, находили сюда дорогу, но назад не вернулся ни один. Былинные времена прошли, но осколки магии в этом месте остались. Ещё в XIX веке этот посёлок славился тем, что здесь жили настоящие колдуньи. Эти женщины могли лечить, их подспорьем были лесные травы и настойки из плодов сирени. Моя бабушка говорила, что несколько колдуний дожили даже до начала XX века.

Но вернёмся к рассказу Надежды.

Когда три года назад в стране начался ковид, было решено в пустующих домах, где раньше жили люди, а также в помещении школы и в административном корпусе разместить лаборатории. И вскоре здесь закипела жизнь. Самые талантливые медики – экспериментаторы со всей страны вместе с семьями приехали сюда, чтобы создать лекарство от инфекции. Это место было выбрано не случайно. За Сиреневкой на много тысяч километров не было никаких посёлков и городов. Если бы эксперимент вышел из-под контроля, он не навредил бы никому! Надежда говорила, что попытки изобрести лекарство увенчались успехами – оно было создано, однако что-то пошло не так. Когда лекарство было поставлено на поток, то целая партия исчезла неизвестно куда. После этого начались странности, реальность начала искажаться. Люди исчезали и появлялись ниоткуда. Много странного происходило здесь, но самым странным было то, что неизвестно откуда появилась радиация. Врачи стали серьёзно заболевать, и всё указывало на то, что они подверглись облучению. Конечно, обнаружили это не сразу, более того, когда это обнаружилось, то пытались замалчивать. Но всё тайное всегда становится явным. Настал момент, когда людей стали эвакуировать. Когда попытались вывести оборудование, оказалось, что это сделать уже невозможно. Карта, которая была у эвакуаторов, оказалась бесполезной. Дом, который ещё только вчера стоял на улице Заречной, вдруг оказывался совершенно в другом месте – на улице Луговой. Но это было ещё самое начало. Помнишь, я говорила, что партия лекарств была похищена, так вот, Надежда предполагала, что это лекарство было просто сброшено в реку, да ещё какая-то часть была распылена по лесу. Природа тут же ответила на этот вандализм. Начался буйный рост деревьев и кустов, иногда над бывшим посёлком Сиреневка бушевали краски – можно было наблюдать Северное сияние. Ну и много, чего такого, аномального, происходило здесь. Кстати, похитителя партии лекарств так и не нашли.

– Оля, ты так мне и не ответила, – Катя была сегодня почему-то не в настроении, – куда мы идём? Сколько можно уходить от ответа? И лошадь мне это надоела! Чего она фыркает и тащится сзади?

– Катя, успокойся, я никогда от тебя ничего не скрывала, просто ты, наверное, невнимательно слушала. Мы идём с тобой, вернее, мы идём с тобой и с твоим тотемом, туда, куда показывает компас. А показывает он, я надеюсь, в направлении одного из цехов, где создавалось лекарство. Именно там находятся артефакты, которые так нужны нам.

– Тот день, когда мы отправились в путь, – Ольга зевнула, – я хорошо помню – это было тридцатого апреля, а первая ночёвка в Могильнике была с тридцатого апреля на первое мая, как раз в Вальпульгиеву ночь.

Перед тем, как лечь спать, Надежда достала из рюкзака большой пакет с песком, и рассыпала его по кругу. Палатка наша оказалась в середине круга из песка.

– И зачем она это сделала? – удивилась Катя.

– Надежда объяснила, что место, где находится Могильник, славится тем, что в древности здесь проводили свои обряды ведьмы и их помощники – Страхи, а так, как ночь, которую мы должны были провести на этой земле, была магической, то есть – Вальпургиевой ночью, то именно поэтому подруга моей сестры поставила защиту вокруг палатки от нечистой силы. Ведьмы не смогут переступить через круг из песка, потому что им придётся пересчитать каждую песчинку, а сделать это до рассвета никак невозможно.

– Ничего себе, – Катя захлопала в ладоши, – вы попали в страшную сказку?

– Знала бы ты, что с нами происходило в эту ночь, никогда бы не согласилась пойти со мной в этот поход! Однако подруга, давай готовить уже ужин. Сказки сказками, истории историями, а ужинать надо.

– Подожди, Оля, – вдруг всполошилась Катя, – мне кажется, что ты уже произносила эти слова!

– Когда это? – Ольга перестала выкладывать продукты и внимательно посмотрела на Катю, – я ничего такого не помню. Давай готовить ужин.

– Тот день, когда мы отправились в путь, – Ольга рассеянно обвела палатку глазами, она хотела бы вспомнить все, что с ней происходило, но ей очень уже хотелось спать, – я хорошо помню – это было тридцатого апреля, а первая ночёвка в Могильнике была с тридцатого апреля на первое мая, как раз в Вальпульгиеву ночь.

Перед тем, как лечь спать, Иван – брат Надежды достал из рюкзака канистру с горючим, сделал вокруг нашей палатки ров, вылил горючее туда и поджог. Палатка наша оказалась в середине огненного круга.

– И зачем он это сделал? – удивилась Катя, – а куда делась Надежда? Это же был твой первый поход в Могильник, она, что, с тобой не пошла?

– Надежда заболела, ей было так плохо, что она вынуждена была отказаться тогда от похода в Могильник. Со мной пошёл младший брат-близнец Надежды – Иван.

– А понятно. Но я не поняла, а огненный круг зачем понадобился? От насекомых, что ли?

– Я тоже так подумала вначале, но Иван сказал, что место, где находится Могильник, славится тем, что в древности здесь проводили свои обряды ведьмы и их помощники – Страхи. А так, как ночь, которую мы должны были провести на этой земле, была магической, то есть – Вальпургиевой ночью, то именно поэтому Иван поставил защиту вокруг палатки от нечистой силы.

– Ничего себе, – Катя захлопала в ладоши, – вы попали в страшную сказку?

– Знала бы ты, что с нами происходило в эту ночь, никогда бы не согласилась пойти со мной в этот поход… Подожди, Катя, тебе не кажется, что всё повторяется? Вспомни, мне кажется, что ты уже задавала этот вопрос.

– Я? Не помню такого! Оля, подружка, что с тобой? Ты так побледнела! Может пора повязку поменять? Или ты проголодалась!? Сказки сказками, истории историями, а ужин готовить надо!

– Вот! Эти слова! – Ольга с ужасом посмотрела на подругу, – ты уже произносила эти слова, вернее, эти слова произносила я!

– Тот день, когда мы отправились в путь, – Ольга улыбнулась подруге, – я хорошо помню – это было тридцатого апреля, а первая ночёвка в Могильнике была с тридцатого апреля на первое мая, как раз в Вальпульгиеву ночь.

Перед тем, как лечь спать, Светлана о чем-то долго думала, а потом сказала мне, что ей не спится, и она пойдет прогуляется. Я плохо себя чувствовала, и осталась лежать в палатке. Я уже засыпала, когда Света вернулась, в руках у нее был букет сирени. Увидев сирень, я почувствовала себя хуже, а когда сделала полный вдох, то почувствовала, что задыхаюсь! Из последних сил я попросила Светлану унести букет сирени на улицу, но на моё удивление Светлана ответила мне отказом.

– И зачем она это сделала? – удивилась Катя, – запах сирени, что ли, так любит?

– Я тоже так подумала вначале, но Светка сказала, что терпеть не может запах сирени. Мне становилось все хуже! Моя вторая и третья просьбы унести сирень из палатки были отклонены. Наконец, я поняла, что Света ведёт себя так неспроста, и спросила её, что она хочет. Оказалось, что наша с тобой соседка по дому, хочет, чтобы я отдала ей свои артефакты. У меня не было выхода, Светлана отлично знала, что в эту магическую ночь, Вальпургиеву ночь, нельзя приносить сирень в дом, где находятся больные люди.

– Ничего себе, – Катя чуть не плакала, – ты попала в страшную сказку! Но погоди, разве Светлана не знала, что здесь, в Могильнике, нельзя воровать?

– Светлана ничем не рисковала. Формально, она не делала ничего плохого. Она не крала артефакты, я сама отдала ей их. Я бы хотела стать женщиной-суперменом, вскочить, оттолкнуть Светлану, вырвать у неё сирень, и выбросить букет на улицу. Но к сожалению, я не могла этого сделать. От удушья я могла вот-вот потерять сознание. Я могла даже умереть. А мёртвому человеку артефакты не нужны. Поэтому, я разрешила Светлане забрать мой мешок с артефактами. Получив моё разрешение, моя соседка молча собрала свои вещи, нашла среди груды моих вещей мешок с артефактами, и вышла из палатки.

– Почему же ты мне никогда этого не рассказывала? Я бы тогда с этой Светкой просто не здоровалась!

– Если бы ты знала, что со мной происходило в эту ночь, то никогда бы не согласилась пойти со мной в этот поход!

На какое-то время в палатке повисла тишина, Ольга вспоминала подробности той неприятной истории, а Катя думала о том, как отомстить коварной соседке по дому, когда они вернутся из Могильника. Однако время шло и девушки вдруг решили, что пора нарушить тишину, которая повисла в палатке, и заговорили одновременно.

– Но подруга, давай готовить уже ужин. Сказки сказками, истории историями, а ужинать надо.

По мере того, как слова, которые девушки произносили синхронно, вылетали из ртов, их глаза начали расширяться. Казалось, что кто-то посторонний управляет их речевым аппаратом и губами.

– Что это? – закричала Катя, – что с нами происходит? И мне кажется, что я уже произносила эти слова, была такая же ночь, и мы были, мы тогда находились в этой палатке. А тебе так не кажется?

– Да, – Ольга со страхом огляделась вокруг, – я помню этот разговор!