Книга: Слеза чемпионки - Ирина Роднина

Долгожданное знакомство это, совсем неожиданно для меня, выдалось далеко не самым приятным. Я-то надеялась прочитать жизнеутверждающую историю о преодолении себя и о воле к победе - книгу, заряженную оптимизмом и жаждой великих свершений. Однако "Слеза чемпионки" оказалась едкой и злой, а что еще хуже - совершенно не проработанной. Такое ощущение, что Роднина наговорила что-то на диктофон, машинистка расшифровала, а на следующий день сырой текст пустили в печать. Структурирование и последовательность, представление действующих лиц, пояснение неочевидных деталей, наконец, редактура - где? Читается это быстро, как газетная статья, но и впечатление производит такое же.

Из книги Ирины Родниной я хотела узнать, собственно, об Ирине Родниной. Что же я узнала? Ее первый тренер Жук - запойный пьяница; ее второй тренер Тарасова - "человек конъюнктурный"; ее муж и партнер Зайцев - тряпка; ее соперники-немцы - "уроды"; президент Федерации фигурного катания Писеев - "вредитель"... Угадайте, кто один в белом пальто стоит красивый? Рассказывая о семейных скандалах своего первого партнера Уланова, который ушел из пары к своей будущей жене (вплоть до цитаты "Я свои медали поменял на постель с тобой"), Роднина предпочитает огибать острые углы собственной биографии. Как протекал разрыв с ее первым мужем? Почему разошлись со вторым? О других написала, а о себе?

Политические амбиции Родниной тоже овеяны каким-то прогорклым флером. В советское время вступила в КПСС, потому что "на меня давили" (а еще некоммунистам не давали орден Ленина) и "играла в те игры, в которые было положено играть". Сегодня играет в те же игры в ЕР - лучше бы оставалась в США, ей-богу. Кстати, некоторые ее заметки об Америке и Европе были мне интересны, как и "изнанка" советского спорта, но общая атмосфера книги расстроила, а сама Ирина Роднина, будь она хоть трижды сто раз чемпионкой, оставила о себе не самое лестное мнение. Немножечко грустно разочаровываться в легендах.

М.

Моя рецензия на книгу "Жила-была девочка..."

"Так как у меня весь дневник был исписан буквально вдоль и поперек замечаниями и вызовами родителей в школу, мама, чтобы рационально тратить время, вошла в родительский комитет."

"Жук, когда я рисовала на льду фигуры, подходил посмотреть и тяжело вздыхал. "А, - говорил он, глядя на мои следы, - букет моей бабушки!" И уходил. У меня был настолько комариный вес, что я сама собственного следа на льду увидеть не могла, что уж говорить об арбитрах."

"Мы работали как безумные. Зайцеву я вообще слова не давала, даже рта раскрыть. Он начинал что-то: д-д-д... говорить. Он меня стеснялся, нервничал и, естественно, заикался. Я ему: все понятно, проехали."

"У нас не любят слабых. У нас жалеют больных и юродивых, а слабых не любят. Тем более тех слабых, которые много лет считались сильными и гордыми."

У Ирины Родниной получилась хорошая книга. Я бы даже сказала — смелая. Конечно, сейчас ей уже нечего бояться: спортом она не занимается, ни от кого не зависит, но всё-таки очень уж открыто она демонстрирует явную нелюбовь (или, скажем так, неприязнь) ко многим людям. В частности, к Писееву или Татьяне Тарасовой. Насчёт последней даже удивительно: всё-таки бывший тренер! Можно было и промолчать. Но Роднина не такая. Любит правду-матку резать! Но зато — честно. Больше всего понравились рассказы о жизни в спорте. Трёхкратная олимпийская чемпионка — это не чих-пых! Я очень плохо помню, когда она каталась сама — была слишком маленькой. (Хотя даже как-то ходили с родителями на стадион смотреть показательные выступления, где и Роднина каталась. Но часа за два до этого я мерила глубину огромной лужи (даже не лужи, а мини-озера какого-то! — всё пространство между домов было заполнено водой) во дворе музыкальной школы, а на дне её был лёд. Догадываетесь что произошло?! Ушла я под воду вместе с шапочкой! Утонуть-то не утонула, но мне, между прочим, до дому ещё надо было на автобусе восемь остановок ехать. Тогда мы были самостоятельными, взрослых рядом не было. Представляете, в каком виде я явилась домой? Влепили мне здорово! На стадион взяли, но так как вся приличная верхняя одежда была мокрая и грязная, нарядили чёрт знает во что! Так что сами понимаете с каким настроением я сидела на трибуне!) Поэтому в воспоминаниях я с удовольствием читала про соревнования, отношения с партнерами и тренерами, про все интриги и трудности фигурного катания. Было всякое: и дружба, и ненависть, и разбитая лампочка в ботинках, и подпоротое в швах платье. Но самое главное, это удивительный профессионализм, который рождался практически из ниоткуда — интуиция, метод проб и ошибок, наблюдения и опыт. Очень интересно было читать про молодых Тарасову, Мишина, Пахомову и Горшкова, а главное — Протопопова. Какой он был оказывается... Хотя, стоп! Мнение-то субъективное! Вполне возможно, что он сам рассказал бы другое.

А вот последняя часть про депутатство и про жизнь в Америке мне не понравились. Про всякие выборы — это просто скучно. А вот про США царапнуло вот что. Роднина несколько раз повторяла, что она ехала туда по рабочей визе, всего на два года, просто так получилось, что задержалась на тринадцать лет... Но сдается мне, что лукавит она тут. Иначе, как же так получилось, что её дочка плохо говорит по-русски?! Сначала она вообще написала, что Алена не владеет им, а потом опомнилась и поправилась: владеет, но как иностранка. Например, она не скажет "накрась губы", а скажет "надень на губы помаду". А теперь скажите мне: как же так?! Девочке было 4,5 года, когда они приехали в США. Она уже вовсю разговаривала. Мама английским не владела вообще. Как можно было разучиться говорить на родном языке?! Я понимаю, детский сад, школа, общение с англоязычными сверстниками. Но дома-то они общались?! Тем более, если собирались возвращаться. И у подруги Пушкиной Оксаны та же история. Когда она с сыном вернулась в Москву (я думаю вынужденно, хотя опять же Роднина подчеркивает, что это не так), мальчик совершенно не говорил по-русски. Странно как-то, да?! А дочка самой Ирины так и осталась в Америке. Сын вернулся ещё раньше, чем сама Ирина, а дочь не захотела. Роднина пыталась её пристроить в МГИМО, та даже прошла все тесты, но когда узнала, что обучение будет идти на русском, сказала: "Ну нет, предпочитаю учиться на своем родном (!!!) языке!") Но это ладно. Не мне судить. Просто делюсь тем, что насторожило и как-то подорвало веру в полнейшую искренность.

А так, прочитала с удовольствием. И про Москву старую интересно. И про Олимпиады. Если нравится фигурное катание — очень советую!

Занятия по фигурному катанию проводились в парке. Все прыжки мы учились заканчивать в сугробе. Для меня все фигурное катание заключалось в том, что я могла разбежаться и прыгнуть в сугроб — совершенно не больно, а кайф необыкновенный. Так как переодеваться в парке, понятно, негде, то на рейтузах намораживался слой льда, отчистить его мне было тяжело, и пока мы ехали в троллейбусе домой, с меня начинали течь ручьи.

В фигурном катании присутствовала такая же зависть и «нечистоплотность» как, наверное, в любом виде спорта. Ведь человеческого фактора никто не отменял! Были битые лампочки в ботинках, надрезанные бритвой нитки вдоль молнии на платье предназначенном для выступления…

Раньше чемпионаты по фигурному катанию проходили на открытых катках, и кому-то коньки положили на батарею. Конек нагрелся, и когда «враг» вышел катать «школу», то конек буквально впаялся в лед. Обычно к катку вела длинная дорожка. Чтобы попасть на лед, приходилось долго идти, раздевалки были далеко. Все проходили этот путь на зубцах, чтобы не испортить лезвия (тогда у спортсменов чехлов еще не было). «Хохмачи» посыпали дорожку песком или усеивали кнопками. Такие у них были развлечения. Это считалось шуткой.

Было все – изнуряющие тренировки…

Черепно-мозговая травма, когда Роднину уронил партнер, и она ударилась головой об лед. Без сознания Роднина находилась около двух часов и врачи категорически запретили ей выходить на лед. А через сорок два часа чемпионат мира по фигурному катанию в Калгари ( 1972г.). Сбежав из госпиталя, Роднина с партнером выиграли этот чемпионат мира. Чтобы на награждении Роднина не упала в обморок, врачам пришлось намотать ей вокруг шеи бинт, пропитанный нашатырным спиртом.

Козни недоброжелателей на чемпионате мира по фигурному катанию в Братиславе в 1973 году, когда на середине выступления Родниной и Зайцева вдруг оборвалась музыка и в полной тишине пара откатала программу так, что зрители стоя аплодировали их мужеству и самообладанию. Уже позже выяснится, что музыка оборвалась не случайно.

Тяжелая беременность (Родниной пришлось восемь месяцев пролежать в больнице), операция и рождение сына не помешали выдающей спортсменке в 30 лет вернуться в большой спорт. Тогда, после рождения сына, пришлось все начинать заново, восстанавливать спортивную форму, синхронность движений, высокий темп и уникальный стиль. Позже Ирина Роднина призналась, что когда малыш плакал, она укачивала его, делая приседания, до 100 штук за раз. И снова победа – в 1980 году, тогда Роднина стала десятикратной чемпионкой мира и трехкратной олимпийской чемпионкой, установив своеобразный рекорд, который никто не может повторить до сих пор.

А после ухода из большого спорта Роднина столкнулась с неустроенность, человеческой завистью и пониманием того, что ты попросту стал своей стране не нужен. Все это послужило причиной того, что Роднина уезжает по контракту в Америку работать в Международном центре фигурного катания в Лейк-Эрроу, близ Лос-Анджелеса (США), куда приезжали дети со всего мира. В Америке Родниной пришлось пережить предательство мужа, выживать одной с двумя детьми на руках, пройти через бедность и знакомство с «зеленым змием». Плюс ко всему неизбывная тоска по Родине. Но выдающаяся спортсменка не сломалась – выжила, выстояла, справилась и даже стала владелицей небольшого катка. И здесь главную роль сыграли - целеустремленность, твердый характер, умение Родниной собраться и идти наперекор судьбе.

На своем 60-летнем юбилее Роднина снова вышла на лед, тем самым доказав, что настоящие спортсмены не стареют!

7 февраля 2014 года трехкратный олимпийский чемпион по хоккею Владислав Третьяк и трехкратная олимпийская чемпионка по фигурному катанию Ирина Роднина зажгли огонь XXII зимних Олимпийских игр на стадионе "Фишт" в Сочи.