Текст книги "Эффект бумеранга"

6

Здание, к которому они подъехали, оказалось в центре города, на вид обычная четырехэтажная «сталинка». Подойдя к крыльцу, Кира не сразу обратила внимание на боковую дверь, ведущую в подвальное помещение, над которой была вывеска «Школа гипноза».

– Нам сюда, – сказал Андрей и нажал на звонок. Послышались шаги, и дверь открыл невысокий средних лет человек с бородкой и в очках.

– Здравствуйте, Сергей Петрович! А вот и мы! – поздоровался Андрей.

– Здравствуй, Андрюша, давно не виделись! – и мужчины сердечно пожали друг другу руки.

– Знакомьтесь – это Кира. Кира – это Сергей Петрович, большой специалист в области гипноза!

– Да! Ты еще скажи – специалист, который широко известен в узких кругах, – пошутил мужчина.

– Очень приятно! – сказала Кира.

– Рад знакомству! – произнес Сергей Петрович, – ну что, проходите в мои владения, в группах занятия уже закончились, так что нам никто не помешает. Да и мы никому. Располагайтесь. Может, чайку? А потом сразу приступим к делу…

– Не возражаю! – поддержал Андрей.

– С удовольствием, – ответила Кира.

За чашкой чая Сергей Петрович разузнал, что подвигло Киру к такому решению, попытался выяснить, для чего ей нужен такой опыт, спросил, нет ли каких-то явных фобий, проблем с психикой и т. д. Проведя получасовую подготовительную беседу и настроившись на клиента, Сергей Петрович предложил пройти в другое помещение, где будет удобнее проводить сеанс. Было решено включить диктофон, чтобы в дальнейшем была возможность прослушать Кирины слова еще раз. Киру проводили в уютное помещение с удобным креслом, подножие которого мягко выдвигалось, а спинка откидывалась, в результате чего сидящий человек оказывался в положении полулежа. Кира попыталась расслабиться, следить за своим дыханием и ни о чем не думать. Маятник в руках гипнотизера совершал монотонные раскачивания, а голос Сергея Петровича словно убаюкивал и мягко проникал в ее сознание. Потом все словно окуталось пеленой и голос стал доноситься как бы издалека. Кира представляла себя идущей по большому цветущему лугу в летний солнечный день, щебечут птицы, жужжат насекомые, ветер ласкает волосы… так хорошо здесь! Но нужно идти дальше, будто кто-то неведомый тянет ее вдаль к невысокому холму. Подойдя поближе, девушка заметила в холме, прямо перед ней – старинная дверь, тяжелая, дубовая. Немного заросшая мхом. Вместо ручки железное кольцо. Кира потянула за него, но дверь не подалась. Послышался голос Сергея Петровича: «Собери всю свою решимость, и если собралась войти, то никаких сомнений!» И Кира, вдохнув в легкие побольше воздуха, еще раз взялась за кольцо. На этот раз дверь отворилась… потянуло запахом сырости и земли, вниз вели ступеньки, и девушка осторожно стала спускаться вниз. Снизу шел свет, исходящий от факелов, закрепленных на стенах. Кира очутилась в каком-то округлом помещении, где оказалось множество дверей.

Все расположенные полукругом двери были одинакового размера и формы. Но каждая из них отличалась своей отделкой, породой дерева, из которого она была сделана, и надписями на них. Подходя к каждой из дверей, Кира читала надписи, на них были указаны имя и годы жизни. Необъяснимое чувство возникло у Киры, когда она останавливалась возле каждой двери… словно тоска по детям, с которыми не виделась уже давным-давно… надписи были на разных языках – арамейском, греческом, египетском, древнеславянском… и каждый язык был понятен и знаком… но заходить в эти двери она не спешила… И вот молодая женщина подошла к красивой массивной двери из редкой породы дерева – гренадилло, с вырезанным на ней гербом рода Пилава. Этот герб принадлежал старинному дворянскому роду.

Надпись на двери на латыни – Мария Стефания Потоцкая 1592–1620.

«Кажется, мне сюда», – подумала Кира и, толкнув от себя дверь, с легкостью отворила ее. В комнате, куда попала Кира, был полумрак, горели свечи в канделябрах. В одном углу стоял большой туалетный столик с уже знакомым зеркалом, в красивой золоченой раме, кажется, именно он и привиделся Кире! Поверхность столика заставлена флакончиками с серебряными крышками, различными шкатулками, наполненными украшениями из драгоценных камней, жемчуга и янтаря… фарфоровыми подносиками с пудрой, пуховками, духами… напротив стояла большая кровать с развесистым балдахином, с которого свисали пышные складки из бледно-голубого дамаста. Рядом была небольшая дверь, ведущая в будуар. Кира обошла комнату и присела возле столика на мягкий пуфик. «Словно домой вернулась после долгого отсутствия», – подумала Кира. Она провела рукой по гладкой поверхности туалетного столика и потянула на себя один из ящичков, находящихся внутри. Он был обит мягким атласом. Поддаваясь интуитивному движению, Кира нащупала под атласной обивкой в углах две незаметные пружины и, одновременно нажав на них, услышала щелчок, и в то же мгновение от ящика в днище отделилось еще одно, скрытое, второе дно, на нем в углублении лежала тетрадь, твердая обложка которой была обтянута розовым шелком, а рядом – изящный медальон, выполненный из янтаря в форме сердца. Крышка медальона открылась, и внутри оказался портрет молодой женщины. На обороте золотом выгравированы слова – «ЛЮБИМОМУ АНДЖЕЮ ОТ МАРИЦЫ». Кира ощутила, как воспоминания потоком хлынули в нее, будто кто-то открыл неведомый кран. Вся ее прошлая жизнь пробежала у нее перед глазами, одновременно и быстро, и в подробностях, и во всяких деталях. Последнее воспоминание – известие о смерти любимого человека – болью пронзило ее сердце и заставило вскрикнуть! Неудержимые эмоции потоком слез хлынули из ее глаз. Внезапно послышался чей-то голос, зовущий ее словно издалека, Кира до боли стиснула в руке медальон и, подчиняясь голосу, в то же мгновение очнулась и медленно открыла глаза.

Сергей Петрович и Андрей с беспокойством смотрели на Киру.

– Кирочка, ну, наконец-то, а то я стал уже волноваться, – взволнованно произнес Сергей Петрович. Вы словно не хотели возвращаться! Мне пришлось прибегнуть к крайней мере!

– Кира, с тобой все в порядке? Ты плакала, и мы испугались за твое состояние! – сказал Андрей.

– Да. Кажется, я в порядке! – произнесла Кира, утирая слезы. Но ужасно разболелась голова, и почему-то болит ладонь… Кира посмотрела на правую ладошку и замерла – на ней четко отпечатался след в виде сердечка, оставленный медальоном.

– Так это был не сон? – приходя в себя, спросила Кира. – А я подумала, что это все просто плод моего воображения…

– Да нет, Кира, это не сон, вы побывали в своем далеком прошлом. Ну, расскажите, как ощущения, вы довольны результатом? – поинтересовался Сергей Петрович.

– Я даже не знаю, кто я теперь больше – Мария Стефания Потоцкая или Кира! Это настолько все правдоподобно! Только у меня осталось впечатление, что во всей этой истории о моей прошлой жизни осталась какая-то недосказанность, тайна… что будто я вспомнила не все… Постойте, там была какая-то тетрадь, рядом с медальоном… я знаю, что это важно для меня! Я не успела с ней ознакомиться! Мне нужно вернуться, Сергей Петрович! – разволновалась Кира.

– Кира, голубушка, вы в сильном волнении, возобновлять сеанс в таком состоянии нельзя, да и малоэффективно! Давайте успокоимся и перенесем продолжение сеанса на другой раз.

– Ну, как вы не понимаете, это ОЧЕНЬ важно для меня, я не видела своей смерти, а воспоминания остановились, – продолжала настаивать девушка.

– Я все понимаю… но всему свое время. Приезжайте через два дня – у меня будет время еще раз поработать с вами, и уверяю вас – второй опыт прохождения регрессии гораздо легче, Андрей может подтвердить, – правда, Андрюша? – обратился к нему Сергей Петрович.

– Да, Кира, ты сегодня достаточно перенервничала, думаю, будет правильным отложить сеанс, приедем в пятницу и продолжим, ты согласна?

– Ну, что с вами делать… но это целых два дня! Я умру от нетерпения! – воскликнула Кира.

– Ну, от нетерпения еще никто не умирал! – подмигнул Сергей Петрович.

7

Для Киры время словно остановилось, она никак не могла дождаться пятницы. Все повседневные дела, учеба в академии ландшафтного дизайна, измена мужа – все отошло на второй план. Саша не раз пытался дозвониться до Киры, но та не брала трубку. Она продолжала жить у мамы, и возвращаться в их общий дом не было ни сил, ни желания. Дети были с мамой на море, здоровы и веселы, и поэтому Кира полностью ушла в себя. Воспоминания о прошлой жизни перевернули всю настоящую, эти два дня она прожила в поисках в Интернете хоть какой-то информации, подтверждающей факт существования Марии Стефании Потоцкой, и кое-что ей удалось отыскать.

Второй сеанс, как и обещал Сергей Петрович, Кире дался гораздо легче. Она быстро вошла в медитативное состояние, снова очутилась в подземелье с дверьми, а их было 12, по числу прожитых жизней, нашла нужную дверь и оказалась в хорошо знакомой комнате. На этот раз медальон с книгой, обитой розовым шелком, лежал на том же месте, где его в прошлое свое посещение оставила Кира. Она бережно взяла ее в руки и открыла. Записей было немного, всего чуть больше десятка пожелтевших страниц, исписанных мелким женским почерком на латыни. Начав читать, Кира поняла, что это ее собственный дневник, точнее мемуары, как теперь назвали бы, и оторваться от чтения уже было невозможно, пока не закончилась последняя запись.

Сколько прошло времени, Кира не помнила, но, дочитав свои записи, последовала на голос Сергея Петровича и возвратилась из прошлого.

Вид у Киры был опустошенный.

– Кира, все в порядке? Как самочувствие? – забеспокоился Сергей Петрович.

– Да, я в порядке, – проговорила Кира.

– Ты 2 часа читала вслух какие-то записи, кажется, на латыни, мы ничегошеньки не поняли, но прерывать тебя не решались, записали все сказанное тобой на диск, можешь потом послушать.

– Я читала вслух? Ничего не помню, – удивилась Кира. – Что ж, теперь у меня есть материальное доказательство, что я не сошла с ума, но ты говоришь, я читала по латыни? Как разберу записи, я же не знаю этого языка?

– Я думаю, этому можно помочь, у меня есть одна знакомая, ее зовут Елена Станиславовна, давнишняя приятельница моей мамы, они вместе учились в институте, она отлично владеет польским и знает латынь, к ней-то мы и обратимся! – обнадежил Андрей.

Елена Станиславовна была приятная, ухоженная женщина, с гордой красивой осанкой. О таких женщинах говорят – без возраста. На вид ей можно было дать лет пятьдесят с небольшим, хотя даже по самым примерным подсчетам ей было не меньше семидесяти. Мама Андрея уже давно умерла, а так как Елена Станиславовна была ее ближайшей подругой, Андрей всегда был желанным гостем в ее доме. Так сложилась жизнь, что своих детей у нее не было, поэтому, зная Андрея с малых лет, женщина относилась к нему по-матерински. Выйдя на пенсию несколько лет назад, Елена Станиславовна продолжала давать частные уроки и даже иногда выезжала по приглашению коллег читать лекции за границей. Будучи в прошлом заведующей кафедрой славянских языков, эта женщина была настоящим полиглотом, знала в совершенстве несколько языков. Просьба, с которой обратился к ней Андрей, оказалась весьма необычной – перевести с носителя записи на латыни начала XVII века. Но поскольку Елена Станиславовна была человеком деликатным и не привыкла влезать в чужие дела, она не стала задавать лишних вопросов и заверила, что постарается в самые короткие сроки выполнить работу. Но через пару дней женщина сама позвонила, попросила о встрече, намекнув, что не прочь пообщаться с обладателем голоса, записанного на носителе. Андрей вынужден был представить Киру Елене Станиславовне и посвятить ее в историю возникновения этой записи.

– Дорогие мои, если бы я не была уверена в том, что дневник принадлежал женщине, жившей в начале XVII века, то не поверила бы вашей истории. Это просто мистика какая-то! Но в этой записи я нашла такие слова и выражения, которые давно вышли из оборота речи, мне даже пришлось побывать в архивах и покорпеть над записью. Это похоже на мемуары, воспоминания своей молодости одной богатой шляхтянки. Хочу вас уверить, что это почти исторический документ! В нем упоминаются имена и фамилии первых лиц Речи Посполитой конца XVI – начала XVII века, замки и города, некоторые из которых сохранились до сих пор! Но что самое главное – здесь упоминается место, где хранилась главная сокровищница рода Радзивиллов!

– Что? Сокровища? Какие сокровища? – воскликнул Андрей.

– Ну как же, вы должны были вспомнить, Кира! Известная легенда гласит, что у рода Радзивиллов были несметные богатства, которые хранились в подвальных лабиринтах замка, слитки золота, серебра в огромных количествах, а главное – среди драгоценностей были такие, которые затмевали собой все остальное – это 12 знаменитых фигур апостолов размером с человеческий рост каждая, выполненные из золота и серебра. Их существование не вызывает сомнений – многие современники того времени подробно описывали эту реликвию, считавшуюся оберегом клана Радзивиллов и приносящую им богатство и славу. Фигуры апостолов так и не были найдены, несмотря на многочисленные попытки, предпринимавшиеся и русскими солдатами в XIX веке, и многочисленными кладоискателями-любителями, и даже немецкими войсками во время Второй мировой войны.

– Невероятно! Но почему вы думаете, что их местонахождение указано в дневнике?

– Да потому, что автор этих строк сама видела сокровищницу и знаменитые фигуры и ясно указывает на тоннель между Несвижем и Мирским замком, в то время как все искали сокровища в подвалах самого замка!

– Кира, ты что-нибудь помнишь об этом? – спросил Андрей.

– Очень смутно. Да, припоминаю, князь Радзивилл показывал мне сокровищницу их рода, но вот ее месторасположение… – задумалась Кира… – нет, ничего не помню.

– Возможно, новый сеанс гипноза поможет вспомнить! – не унималась Елена Станиславовна. – Кирочка, это же достояние нации! Исторические артефакты! Вы должны попытаться вспомнить… Их ищут уже многие столетия… и, возможно, именно вам предстоит пролить свет на эту тайну! Представляете, какая будет сенсация! – разволновалась всегда выдержанная Елена Станиславовна.

– Боже мой, Елена Станиславовна, что вы говорите! Я же не ясновидящая, чтобы клады искать! И потом прошло уже столько лет, их могли перевести в другое место! И вообще – это все осталось в прошлом, я теперь обычная женщина, а не супруга князя Радзивилла! – вспылила Кира.

– Ну, конечно, дорогая, вы не ясновидящая, и я не призываю вас все бросить и ехать на поиски клада, – взяв уже себя в руки, проговорила Елена Станиславовна, – но если имеется хотя бы один шанс отыскать эти бесценные реликвии, то почему бы не подарить миру этот шанс? Возможно, вы лучше поймете меня, если я расскажу вам, что мой покойный супруг был археологом, мы и познакомились с ним, когда я в составе научно-археологической экспедиции в качестве переводчицы приехала с польской делегацией в Белоруссию. Ян был настоящим археологом до мозга костей – даже после нашей свадьбы постоянно пропадал в экспедициях – в этом был весь смысл его жизни – дарить людям находки ушедших цивилизаций, знакомить их с культурой, бытом людей более ранних эпох. Входил он и в состав группы археологов, искавших сокровища под Несвижским замком… Ян был уверен в существовании золотых апостолов рода Радзивиллов и потратил несколько лет на их поиски. Последняя экспедиция закончилась трагедией – однажды на раскопках под замком произошел обвал – он и его младший сотрудник оказались погребенными под толщами земли, когда подоспела помощь, было уже поздно… Вот такая печальная история. Надеюсь теперь вам понятны мои чувства, когда я услышала упоминание о родовой сокровищнице, которую безуспешно пытался отыскать мой покойный супруг?

– Простите, Елена Станиславовна, что вспылила. Теперь я понимаю, что для вас значат эти артефакты, и обещаю предпринять все возможное, чтобы вспомнить их местонахождение, – в память о вашем погибшем супруге и моего уважения к вам.

– Благодарю вас, – с достоинством ответила женщина. – Передаю вам машинописный перевод записей дневника и оригинал на носителе.

– Простите, Елена Станиславовна, я понимаю, что это не совсем удобно спрашивать, но все-таки, сколько я вам должна за перевод? – скромно спросила Кира.

– Кирочка, дорогая, об этом не может быть и речи! Я получила такое громадное удовольствие от этой работы, что впору самой предлагать вам гонорар! – заверила та.

– В таком случае – огромное вам спасибо! Я перед вами в неоплаченном долгу! – С этими словами Кира и Андрей попрощались с Еленой Станиславовной. И та еще долго стояла у окна, провожая взглядом отъезжающую от дома машину, и еле слышно повторяла: «Найдите эту сокровищницу, ребятки, найдите…»

8

На город уже опускались сумерки. В квартире было душно, и Кира распахнула окно. Заварив свой любимый мелиссовый чай, она села в кресло, включила торшер и принялась читать историю своей прошлой жизни.

Описанные здесь события произошли в лето 7116 года от Сотворения Мира, по новому календарю 1609 года. Мне, Марии Стефании Потоцкой, накануне исполнилось 17 лет. Матушки своей, урожденной Анны Лещинской, я совсем не помню, потому как, едва произведя меня на свет, бедняжка преставилась, отдав Богу свою светлую душу. Но память о ней навсегда осталась в моем сердце. Говорят, я взяла от нее все свою красоту и грацию, а от отца решимость и своенравность. Ян Потоцкий, мой батюшка, безмерно любил мать и, видимо, по этой причине до конца остался верен ей, так и не женившись во второй раз. Будучи воеводой Брацловским, назначенным самим Его величеством королем Сигизмундом III, отец все свое время отдавал службе, участвовал в военных походах в Молдавию, ходил против валахов, во всем был помощником и верным подданным короля. За свою верную службу, а также за поддержку королевской власти во время рокоша Зебжидовского был пожалован богатыми землями и графским титулом с гербом Пилава. Отца своего я почти не видела, но любила и уважала его безмерно. В те редкие дни, когда он приезжал в имение моей бабушки Ангелины Лещинской, где я провела все свое детство, мы почти не расставались. Ах, что это были за счастливые дни! Отец учил меня держаться в седле, стрелять из петринали и арбалета, метать кинжалы, сражаться на саблях. Он очень ждал появления на свет наследника, мальчика, даже приготовил ему имя – Стефан, в честь нашего бывшего монарха Стефана Батории, но волею Господа родилась я, и было решено назвать меня двойным именем Мария Стефания. Отец души не чаял во мне! Гордился мною! Он шутил, что, ежели в его дружине хоть половина была бы столь храброй и меткой, их военные походы заканчивались бы куда удачнее! Скучное вязание на пяльцах, вышивание гладью, пение и музицирование, обучение наукам политесного обхождения, чем занимаются все благовоспитанные девушки благородных семейств, мало меня привлекали. Я любила приключения! Бабушка называла меня «чертенок в юбке» за то, что я нередко озорничала, сбегала в сад, вместо занятий латынью и богословием, но живопись и языки я любила. Мне нравилось чтение. Отец привозил мне новые книги из разных городов, я уходила в глубь сада и, сидя на скамейке, с упоением читала и предавалась мечтам. В один из таких дней от отца пришла депеша, что скоро состоится королевский бал, который будет проходить в Вавельском замке. И несмотря на то, что мне на тот момент не исполнилось еще 18 лет, я тоже получила наивысочайшее приглашение! Отец отдавал в письме распоряжение начать заниматься подготовкой к предстоящему событию, посему было решено в ближайшее время поехать в Данцыг, чтобы накупить тканей и кружев, заказать пошив платьев, приобрести украшения. Отец намеревался встретить нас в городе. Для меня это было событие! Мы редко выезжали из поместья, нам, конечно, наносили визиты Заславские, Кмиты, Любомирские, иногда мы были приглашены к кому-то из пановей, но королевский бал – это совсем другое! Многие девушки знатных семей только и мечтали об этом событии! Там будет весь цвет Речи Посполитой! И шанс найти себе достойную партию! Замужество в то время меня мало волновало. Для меня это было очередное приключение! Конечно, хотелось побывать в королевском дворце, станцевать веселую мазурку с каким-нибудь бравым кавалером или пройтись под сводами зеркального бального зала в торжественном полонезе, просто пожуировать и пококетничать. Решено было ехать в двух экипажах. В одном тетушка Ефимия с бабушкой. В другом мы с Люцией. Люция – моя дальняя родственница и компаньонка. Она происходила из обедневшего, но благородного рода, родственников, кроме моей бабушки Ангелины, у нее не осталось, и бабушка приютила ее у себя. Люция, девушка простая, но честная, не захотела быть нахлебницей в доме и, когда мне потребовалась верная компаньонка, с удовольствием заменила ее мне. Назвать ее служанкой мне никогда и в голову не приходило, для меня она больше как подруга или сестра. Мы с Люцией тотчас же начали приготовление к отъезду…

Кира на мгновение оторвалась от записей, она ясно вспомнила тот памятный день, проведенный в сборах, как будто это было только вчера. Кира закрыла глаза, и воспоминания унесли ее прочь из реальности в ее прошлую жизнь…

– Пани Мария, все вещи уже упакованы. Будут еще какие-нибудь распоряжения? – спросила Люция.

– Люция, милая, сколько раз можно повторять – не называй меня пани, для тебя я просто Мария, иначе рассержусь!

– Ну, хорошо, пани… ой, прости, Мария, я постараюсь. Но что скажет пани Ангелина… я не хочу вызвать ее неудовольствие таким панибратством.

– Ну, что за глупости, право! Ты такая же шляхтянка, как и я, и бабушка прекрасно осведомлена об этом. И не будем больше касаться этого разговора! Ты лучше посмотри, какой валет прислал в подарок мне отец! – С этими словами Мария вытащила из шкатулки очень красивую вещь. Валет представлял собой замаскированный под декоративное украшение и спрятанный в поясном ремне нож. Дамасская сталь была безупречного качества, рукоятка из слоновой кости, обтянутая кожей и украшенная драгоценными камнями.

– Мари, не пристало благородной девице носить такие мужские вещи! – упрекнула Люция, глядя, как Мария одевает пояс с валетом…

– Ты совсем как бабушка, – не пристало, не пристало… этак же совсем от скуки помереть можно! И чего я девицей уродилась? – вздохнула Мария.

– Не гневи бога, Мария! Каждому свое! Да и грех роптать-то! Такая ладная и красивая девица из тебя получилась! Вон как молодые шляхтичи на тебя заглядываются! – ответила девушка.

– Ох, Люция, глупости все это… кровь молодая у них в жилах играет, вот и все!

– Но неужто же никто не нравится? Хоть, к примеру, Станислав Любомирский… чем не завидный жених? Давно на вас заглядывается, как кот на сметану…

– Станислав! Да что ты Люция! Этот надменный и самовлюбленный нарцисс?.. Скажу по секрету, по нему Злата Заславская сохнет… и что она в нем нашла?..

– Ну не скажи, за пана Любомирского любая с радостью пойдет… Ну или Мартын Калиновский, герой, всеми любимый и уважаемый, весь в отца пошел… ему, говорят, недавно соляные копи в Величке жаловали! А этот чем не хорош? – недоуменно спросила она.

– Ну, как ты не понимаешь! Дремлет еще мое сердечко, видно, своего рыцаря ждет… А это все герои не моих романов! – Люция, а ты любила кого-нибудь? – спросила девушка, пристально глядя в глаза.

– Да, Мария, мне тогда 17 было, полюбился мне один бравый казак, увезти меня обещал, да убили его… а потом и отца моего, а имение наше разорили, разграбили… и если бы не доброта пани Ангелины, не знаю, что со мною и было бы…

Мария подошла, обняла подругу и ласково погладила по голове. Разница в 3 года совсем не была заметна между ними, обе были юные и стройные, и каждая мечтала о своем счастье.

В дверь постучали, и на пороге показался Стась, здоровенный детина из числа дворовых людей:

– Пани Ангелина просят спускаться, экипажи готовы. Которые вещи будете брать в дорогу?

– Стась, вот этот сундук, две дорожные сумки и саквояж.

– Добре, пани. Еще какие указы будут? – спросил слуга.

– Никаких, Стась, бери вещи и ступай, мы сейчас спустимся, – ответила молодая пани, накидывая на плечи дорожный плащ, под которым светился самоцветами валет на поясном ремне.

Дорога в Данцыг предстояла неблизкая, в несколько десятков верст пути через лес. Четверо вооруженных слуг и два кучера с арбалетами сопровождали два экипажа. Конечно, лесные разбойники иногда нападали на обозы, но герб рода Пилава, красовавшийся на экипаже, был своего рода охранной грамотой, никто не решался нападать на имущество воеводы. Половина пути пролетела незаметно, и к полудню все рассчитывали доехать до Боговиц, где намеревались отдохнуть и потрапезничать. Пани Мария с Люцией ехали в одном экипаже, пани Ангелина с тетушкой Ефимией в другом. Люция задремала, а Мария от скуки смотрела в окно. Проезжая опушку леса, она вдруг заметила несколько всадников, стоявших возле деревьев и наполовину скрытых их листвою, Марию охватило невольное волнение, и она разбудила подругу. Почти в то же мгновение Стась, сидевший на козлах, резко остановил коней.

– Пани Мария! Мост через канаву разобран! Мы здесь не сможем проехать, – сказал кучер. В это время подъехал второй экипаж.

– Кшись, узнай, что случилось, почему мы стоим, – послышался голос пани Ангелины. Один из слуг подъехал, чтобы узнать, в чем дело. И в это время Мария, снова взглянув на опушку леса, заметила движение.

– Кшись, Стась, – что это за люди едут сюда? – сказала девушка, указывая в сторону леса.

– Матерь Боска! Еще такой беды нам не хватало! – ответил верный слуга. – Я поеду им навстречу узнать, что нужно этим людям… Надеюсь, их вразумит, что экипажи принадлежат пану воеводе… хотя чем черт не шутит. Будьте во всеоружии!.. – крикнул Кшись.

– Если это лихие люди, тати, не миновать беды, – прошептала Люция, крестясь и шепча молитву.

– Милая, не волнуйся, они не посмеют напасть на графский обоз, герб рода Пилава славится во всей Речи Посполитой! – постаралась утешить подругу Мария.

И вдруг раздался выстрел. Кшись, подъехав к группе всадников и успев перекинуться лишь парой слов, рухнул с коня как подкошенный.

– Господи Иисусе! – воскликнула пани Ангелина из соседней кареты. – Они убили Кшися… Ян, поворачивай коней. Стась, увози девочек, гони во весь дух!

Началась суета, громоздкие кареты пытались развернуться на узкой дороге, послышалась стрельба приближающихся всадников, слуги, охранявшие карету, открыли ответный огонь, пытаясь задержать разбойников. Карета пани Ангелины благополучно развернулась и понеслась по дороге обратно к лесу. Стась, сидевший на козлах первого экипажа, пытался совладать с лошадьми, напуганными выстрелами, и сделал несколько резкий маневр при повороте, колесо экипажа сорвалось и отлетело в сторону, карета накренилась и опрокинулась…

– У, холера тебя бери! – вскричал Стась, поднимаясь с земли. – Пани, вылезайте из кареты. Дальше ехать не можем, я распрягу коней, садитесь верхом и скачите отсюда. У меня есть петриналь, положу парочку лиходеев.

Девушки принялись помогать распрягать коней. Тем временем всадники приближались. Трое слуг поскакали неприятелю наперерез, завязался сабельный бой. Отчаянно они отражали удары вдвое превосходившего численностью отряда. Внезапно из леса показались еще трое вооруженных всадников, которые направились прямиком к застрявшей карете. Стась выстрелил и уложил одного из нападавших. Мария и Люция уже успели вскочить на коней, когда рядом раздался выстрел, и Стась, поверженный пулей, свалился на землю… вторая пуля попала в круп лошади, на которой сидела Мария, и девушка в самый последний момент до падения успела спрыгнуть на землю.

– Господь Всемогущий!!! Мария, садись скорее на мою лошадь, давай руку! – крикнула Люция.

– Люци, нам не уйти от них на одной лошади! Скачи! У Стася был арбалет, я умею стрелять… скачи за помощью! Здесь Боговицы недалеко…

– Мари, я не оставлю тебя…

– Скачи, не то погибнем обе! С этими словами Мария ударила рукой по крупу лошади, и та понеслась вперед, Мария выровняла дыхание и прицелилась. Вот здесь и пригодились занятия с отцом. Но одно дело целиться в простую мишень, и другое – убить человека. Руки тряслись, лоб покрыла испарина… но, вспомнив убитого Стася, этого доброго слугу, верно и преданно служившего уже несколько лет сначала ее отцу, а потом ей самой, Мария решительно нажала на спусковой крючок… Один из всадников был повергнут, другой стремительно приближался, на то, чтобы перезарядить оружие, уже не было времени… Девушка в отчаянье отбросила арбалет и побежала к лесу. Сзади ее нагонял всадник, хохоча во все горло:

– Куда же ты, панночка? Ты теперь мой трофей!

Внезапно Мария споткнулась и упала, запутавшись в подоле длинного дорожного платья. Всадник остановился, спешился и, подойдя к Марии, грубо откинул капюшон с ее головы. Мужчина замер на минуту, восхищенный ее красотою. Локоны длинных светлых волос разметались по плечам, розовый румянец заливал щеки юной девушки, а глаза необычайного зеленого цвета смотрели с ненавистью и презрением.

– Сущая валькирия! Грозная и прекрасная! Пожалуй, за тебя можно получить хорошие деньги.

– Не смей прикасаться ко мне, быдло! Я дочь графа Потоцкого! Отец поднимет все воеводство на ноги, если с моей головы упадет хоть один волос!

– А мы твои волосы, панночка, и не будем трогать, – рассмеялся незнакомец, низко наклоняясь над ней и обдавая ее своим зловонным дыханием.

– Прочь, смерд! – вскрикнула Мария Стефания, ударяя его наотмашь по лицу.

– Так наша панночка еще и с коготками, ну что ж, придется когти-то укоротить… я передумал – оставлю тебя себе на забаву – и он навалился на девушку всем своим телом. Дрожь омерзения пробежала по телу Марии, пытаясь вырваться из цепких рук, она в кровь расцарапала лицо разбойника… но силы были не равны, и она почувствовала, что слабеет… И тут она вспомнила про заветный валет на поясе, из последних сил дотянулась до поясного ремня, вытащила клинок и воткнула его в тело ненавистного врага, который, сдавленно крикнув, тут же обмяк. Девушка с отвращением оттолкнула его. Мертвенная бледность залила ее лицо, Мария почувствовала подступающую тошноту и провалилась в беспамятство…

Очнулась девушка от приглушенного звука голосов и от того, что кто-то нежно гладит ее по голове. Открыв глаза, Мария увидела Люцию, склонившуюся над ней, а за ней бабушку Ангелину и тетю.

– Слава спасителю! Девочка моя, ты так нас напугала, мы думали, ты никогда не очнешься… – всплакнула пани Ангелина.

– Бабушка, тетя, Люци… я так рада, что с вами все в порядке! Но где мы?

– Мы в городе уже, в Данцыге, ты проспала всю дорогу. После того, как на нас напали эти разбойники, мы в нашей карете развернулись и поехали в сторону леса в полной уверенности, что ваша карета следует за нами, – пояснила тетушка Ефимия, – отъехали на безопасное расстояние и только тут заметили, что вас нет. На наше счастье, по дороге ехал эскорт князя Радзивилла. Узнав о произошедшем, князь немедленно отправился с вооруженным отрядом на выручку, и там нашли тебя – бесчувственную, всю в крови, лежащую посреди поля. Сначала думали, тебя зарезали эти изверги, но потом, осмотрев, поняли, что ты цела и это просто глубокий обморок.

– Но в таком случае, кто зарезал этого разбойника, лежащего рядом с тобой? – спросила Люция.

– Люция, это сделала я, тем самым валетом, что подарил мне отец, – с этими словами Мария разрыдалась и бросилась на грудь подруги. – Ах, это было ужасно! Сначала застрелила одного, потом другой напал на меня… Пречистая Дева, спаси мою душу! Я никого не хотела убивать! А пришлось взять грех на душу…

– Мария, девочка моя, успокойся… это не грех – защищать себя от посягательства! Господь наш всемилостивейший простит тебя и помилует! Он одарил тебя не только храбростью, но и мужеством! Возблагодарим же Господа нашего за спасение! – И присутствовавшие здесь вознесли молитву, полную искренней благодарности. Но не успели закончить молитву, как в дверях показался слуга и доложил:

– Князь Радзивилл пожаловали!

Женщины переглянулись. И почти хором произнесли:

– А вот и наш спаситель!

– Пригласи его сиятельство в каминный зал, мы сейчас спустимся, – ответила пани Ангелина.

– Бабушка, я не в силах принимать гостей, поблагодари его от меня от всего сердца…

Как только комната опустела, молодая девушка с облегчением закрыла глаза. Весь кошмар сегодняшнего дня закончился. Можно спокойно полежать в тишине. «Если бы я чувствовала в себе силы, непременно спустилась бы к гостю поблагодарить его», – подумала девушка, и тут дверь снова отворилась, вбежала Люция и запыхавшись произнесла:

– Мари, князь непременно желает увидеть тебя! Они с пани Ангелиной уже поднимаются…

Послышались голоса, и в комнату вошла бабушка под руку с мужчиной средних лет, весь облик и манеры которого говорили о его высоком происхождении, пуговицы его кунтуша сверкали, точно звезды, сабля искрилась от самоцветных каменьев, жупан из серебристой парчи и красный кунтуш подчеркивали статность его фигуры. Небольшая седина в черных волосах совсем его не портила, а придавала облику еще большее благородство. Аккуратная бородка и усы подчеркивали мужественность. Невольно засмотревшись на незнакомца, Мария пыталась привстать, чтобы поприветствовать благородного спасителя, но пан Радзивилл опередил ее. Галантно поклонившись, он произнес:

– Здравия вам желаю, прелестная пани Мария! Не смущайтесь моим присутствием, я заглянул к вам, движимый одним желанием увидеть, что с вами все в порядке, и выразить свое восхищение вашим мужеством и храбростью! Никогда бы не подумал, что такая красивая и хрупкая панна может дать отпор разбойникам! Пан Потоцкий должен гордиться вами! Он вырастил такую необыкновенную дочь, в которой сочетаются и ослепительная красота богини, и решительность воина!

– О, благодарю вас, князь! Но если бы не ваша помощь! Вас послал нам сам Господь Бог! Я не забуду вас в своих молитвах! – с этими словами Мария протянула князю руку для поцелуя в знак своего расположения. Пан Радзивилл почтительно поднес к губам руку и лишь на мгновение дольше задержал ее в своих руках.

– Желаю вам скорейшего выздоровления, пани Мария! Пани Ангелина, еще раз прошу прощения за незваный визит, но другого случая повидать вас в ближайшее время у меня бы не сложилось – неотложные дела вынуждают меня срочно покинуть Данцыг. Пану Потоцкому от меня нижайший поклон! – этими словами князь с достоинством, присущим только вельможам, поклонился и удалился. А Мария, вздохнув с облегчением, что осталась наконец одна, прикрыла глаза и погрузилась в сон…