Текст книги "Дневник путешествующей домохозяйки"

Дневник путешествующей домохозяйки

Карибский вояж или хроника одного круиза

Краткое содержание хорошего отпуска

«Ну, что, с приехалом?» Закусив эти слова пельмешком, я пошла разбирать гималайские горы грязного белья. А потом – пару тысяч фотографий. Не сразу, конечно, а на следующий день после очень утомительной дороги. Терпеть не могу ночные перелеты! Особенно, когда половина аэропортов Америки закрыта из-за снегопада, а на остальной половине творится хаос. Кроме пельмешек закусить было нечем, потому что в доме – шаром покати. Да… Как же к нормальной жизни-то вернуться? Больше всего на свете мне сейчас не хватает молчаливого, услужливого индонезийца, незаметно для нас наводящего чистоту в каюте. Конечно, если то помещение, где мы жили, можно назвать каютой. Люблю роскошь, оказывается.

Итак, очередной лучший отпуск в нашей жизни подошел к концу. За две с половиной недели мы побывали в Нью-Йорке – четыре дня, а все остальное время плавали по Карибскому морю и лазили по островам.

В Нью-Йорке мы не делали ничего особенно-туристического – гуляли и проводили время с семьей. Загуляли мы на следующий же день после прилета – в горы на хайкинг с друзьями пошли. Хайкингом американцы называют обыкновенный пеший поход по желательно пересеченной местности. По равнинной тоже можно ходить, но это совершенно неинтересно. Мы пробуем периодически это делать у нас в Голландии, но там все дорожки под велосипеды заточены. Куда ни придешь, постоянно эти велосипедисты под ногами путаются! Так что, никакого удовольствия от такого хайкинга не получаешь.

Потом поболтались по Нью-Йорку, пообщались с семьей… В Нью-Йорке живут почти все родственники мужа: родители, брат с сестрой, двоюродный брат… Всех повидали, сели на корабль, и счастье началось! Сначала – бесподобные Манхэттен и закат! Потом – Новый Год в Саргассовом море! День на приход в себя, и – добро пожаловать в Пуэрто-Рико! Хорошо, что начали с него, потому что дальше было еще лучше!

А дальше было… Сент-Томас, Американские Вирджинские острова. Быстренько объехали его на машине и посмотрели на пляж, входящий в десятку самых красивых пляжей планеты. Любовались мы им со смотровой площадки, опять же входящей в десятку самых красивых смотровых площадок планеты.

Потом – Сент-Мартин и знаменитый пляж Махо, где самолеты летят низко-низко, буквально садясь тебе на голову! Дальше – Тортола, моя любовь, жившая без меня так долго! В заключение – пара дней сладкого безделья на борту круизного лайнера, и – домой через холодный, заваленный грязным снегом Нью-Йорк.

По привычке в отпуске я вела дневник. Я почти всегда это делаю, особенно, когда мы отдыхаем всей семьей. Ну, как всей? Дети побыли с нами вместе пару дней, а потом младший зашел на минуточку в какой-то клуб для подростков, собрал вокруг себя армию поклонниц, и все, больше мы его не видели. Но на острова он с нами все-таки высаживался.

Старший на второй день нашел себе подругу, и мы его тоже больше не видели. Когда мы просыпались и шли на завтрак, он и она скромно просачивались мимо нас в детский бункер и со словами: «Мы – поспать», запирались, пропадая там до вечера. Бункером я называю вторую спальню нашей каюты, потому что в ней окон не было.

То, что в круизе мы внезапно оказались без детей, было совсем не грустно. Вроде бы их нет, но в то же время они где-то рядом. В общем, если мы и сомневались перед поездкой в прелести круиза, то после него мы поняли, что круиз – это классно! Это не только возможность посмотреть мир, но и отдохнуть как следует. А еще – танцевать, любить и встречаться с новыми людьми! Коротенько – все, приступаю к подробностям.

Дорожный день – неинтересный

Роттердам – Дюссельдорф – Лондон – Нью-Йорк. Вот таким замысловатым образом мы добирались до Америки. Почему так получилось – долгая история. Если совсем коротко, то мы собирались все вместе приехать к папе мужа на юбилей еще в июле. По независящим от нас обстоятельствам мы тогда так и не собрались, а купленные уже билеты поменяли на конец декабря – самое горячее время! В общем, были только такие, окольными путями.

Зимой в Нью-Йорке заняться особо нечего, и мы стали думать, куда бы оттуда махнуть, где тепло. Круиз по Карибам показался самым подходящим вариантом, лучше не думать, во сколько это изменение планов нам обошлось.

Итак, сначала мы поехали на машине в Дюссельдорф. Оставили ее на стоянке в аэропорту, чемоданы сдали в багаж, есть хочется. До полета еще целых два часа, кафе и ресторанов здесь, казалось бы, много, так в чем проблема? А ни в чем, кроме того, что Англия – это уже не шенген. Чтобы попасть в зону, откуда отправляются самолеты на Лондон, границу перейти нужно. Перешли. И оказались в малюсеньком зальчике с единственным кафе! Идти обратно через паспортный контроль только для того, чтобы пообедать, нам показалось легкомысленным, и мы остались где были. Из еды там можно получить только сэндвичи с копченой колбасой и разогретую в микроволновке пиццу. Взяли, конечно, не сидеть же голодными. Запили все кока-колой и интенсивно икали потом до самого Лондона. И ни одного магазина duty free, чтобы убить время! И самолет еще на сорок минут опаздывает… Все, идем, наконец, на посадку, взлетаем!

Времени в Лондоне у нас не было ни минуточки! По расписанию между самолетами был час пять минут, мы и так волновались, успеем ли. А сейчас из-за этого опоздания осталось всего двадцать пять минут! За это время надо как-то найти в огромном аэропорту Хитроу наши терминал и ворота.

Слава богу, у трапа нас ждали. Собрали человек семь пассажиров, что летели дальше в Нью-Йорк, и понеслись бодрой рысью, передавая нас, как эстафетную палочку, другим работникам, когда сами бежать уставали. Где-то на одном из этапов передачи сопровождающие потеряли наши билеты. Но сказали, что плевать, новые распечатают. Не тут-то было, на этом-то пункте мы и застряли. Произошел сбой, не было нас в системе! Встрепанная девушка ищет наши имена в компьютере, кто-то издалека орет, что пора убирать трап, мужик сзади орет, что ему все равно, если он опоздает, но, если он немедленно не выкурит сигарету, то он кого-нибудь убьет за время полета… Цирк, да и только. Все – в стрессе, а у девушки, которая наши билеты ищет, ободочек на голове надет с оленьими рожками. Мы с мужем как на нее глянем, так ржать начинаем.

Ура, нас нашли! Правда, места дали новые, старые уже ушли, и это – хорошо! Потому что новые были в эконом плюс классе. Там больше места между креслами, и, вообще, удобнее. Самолет был компании United Airlines, очень старый, с маленькими убогими видеоэкранами. У Борькиного кресла оказалось сломана спинка. Она не поднималась, всегда оставаясь в приятно-откинутом положении, а это, как бы, нельзя при взлете, посадке и во время турбулентности. Но все незначительные минусы искупал отличный сервис стюардесс. Были они все уже в возрасте, очень веселые и наливать начали сразу после взлета.

Борька попросил два джин-тоника: один – нормальный для меня, другой – двойной для себя. Стюардесса сказала, что без проблем, но придется заплатить. Что у них все алкогольные напитки кроме вина и пива – только за деньги. Борька сказал, что это – неважно, пусть все равно наливает. Мы немного успокоились, но все равно нервно посмеивались еще долго. Уже без нашей просьбы нам принесли еще по одному джин-тонику. Я не хотела, но от подарков не отказываются. Потому что деньги с нас не взяли, и за первые напитки – тоже! И заговорщицки шепнули на ухо, чтобы мы не рассказывала об этом другим пассажирам. Потом я уснула и проспала почти до самого Нью-Йорка.

Как ни странно, багаж наш в Лондоне погрузить успели, его мы сейчас и ждем, посматривая на табло. Там было написано, что кроме нашего ожидается прибытие багажа из Кубы. Совсем недавно после очень долгого перерыва Америка возобновила с ней сообщение. Представляю, как они сейчас все туда ломанутся! Трындец, извините, Кубе. Застроят каждый квадратный сантиметр острова и машины раритетные по частным коллекциям растащат.

Встречала нас Лиза, Борина сестра. Мы сели к ней в машину и поехали в Бронкс. Она живет в большом многоэтажном доме, жильцы там – полный интернационал! И представители стран постсоветского пространства, и азиаты, и Южная Америка… Так и хочется добавить, что даже обычные американцы есть. Стоим мы внизу в холле, лифта ждем. Тут какой-то мальчик подходит с тележкой, предназначенной для белья – стирал в подвале. Во многих домах Нью-Йорка стиральные машины стоят не в квартирах, а в общих подвальных помещениях. Машины – тоже общие, денежку кидай и стирай себе на здоровье. Мне это кажется диким и не гигиеничным, в машинах стирают все – от трусов до кроссовок! Также в некоторых домах, неважно, в съемных квартирах или в собственных, нельзя инсталлировать в кухне посудомоечную машину. Тоже мне, Америка!

К нашему приходу собралась почти вся родня, человек десять, наверное. Пока пообщались, пока поужинали… Разошлись уже за полночь. Мы не у Лизы остановились. Нам надо еще было до другого дома доехать, где мы будем жить несколько дней до круиза. Она нам организовала свободную квартиру за просто так через свою знакомую. Чертовски приятно и удобно. А то родным трудно разместить всех нас в одном месте, и нам вечно приходится собирать друг друга по разным концам Бронкса. Знакомая эта уехала в отпуск, а нас попросила в ответ на услугу поливать цветы и кормить кота в ее отсутствии. Кстати, улица, на которой находится ее дом, называется Орлофф Авеню, в честь графа Орлова. Во как! Все, сегодняшний день кончился, а завтра – Рождество!

Кошек не хватает или Рождество в походных условиях

Все нормальные люди в Америке сегодня столы накрывают и гусей-индеек жарят, а мы в поход собираемся! Если добавить, что мы только вчера прилетели из Европы и толком еще в себя не пришли, то я нас вообще уважаю! Сашка, наш младший сын, с нами не идет. Он предпочел остаться в Нью-Йорке и провести время с двоюродными братьями. А Мишка, старший, еще вчера остался ночевать у Лизы. Ее-то мы и ждем.

Стоим на улице возле подъезда. Вокруг скачут наглые белки, холодно. Белки в Америке – не такие, как наши. У нас они – добрые и рыжие, а эти – черного цвета и злобные. Вместе с орехом запросто палец отхватить могут! Мы, впрочем, не пробовали с ними заигрывать, верим на слово тем, кто пробовал. Приехала, наконец. Мы закинули по дороге Сашку и поехали дальше.

В последний раз в Америке мы ходили в поход позапрошлым летом и примерно в том же составе. Только тогда мы гуляли по Палисэйдс Парку, а сейчас в Харриман направляемся. Парки эти очень похожи, так что нам – без разницы. Тем более, выбор не зависит от нас, все решает Рувим – организатор этих походов и душа всей компании. Он, в своем роде, человек известный – один из участников нашумевшего в семидесятых годах дела об угоне самолета. Никто тогда, разумеется, никуда не улетел, посадили всех, хорошо, что не расстреляли. Если что, имя я изменила, его совсем не так зовут.

На парковке, где мы назначили встречу, все уже собрались, только нас ждали. Познакомились с теми, с кем еще не были знакомы, и пошли. Погода была омерзительная – холодно, ветрено и очень скользко! На ногах у многих были такие специальные «надевалки» на обувь, чтобы не скользить. «Кошки» называются. Предмет этот для нас с мужем новый, потому что в Голландии гор нет, как и льда, и скользить не по чему. А здесь – горы, вчера прошел дождь, сейчас – минусовая температура. Все тропы обледенели! Так что двое наших приятелей уже через полкилометра повернули обратно, сказав, что для них сегодня – кайф не тот. И мы их тут же раздели, сказав: «Give me your кошка по-хорошему». Правда, раздели только наполовину. По одной кошке на человека все-таки пришлось оставить, чтобы они спокойно могли дойти до машины без риска сломать ногу. Насчет «кошки», американская часть компании давно уже выучила это слово и иначе, как по-русски, это приспособление не называет. Отнятые кошки нацепили я и Боря. Мы одни были не экипированные, поскольку не успели обзавестись ничем походным. Да, и зачем? Друзья и родные всегда приоденут и даже палку дадут.

Я знала, что в декабре в Нью-Йорке тепло не будет, поэтому еще из дома захватила для Бори шапку и перчатки. Он посмотрел на них утром и сказал, что это – глупости! И что я зря их тащила, он их надевать не собирается. Ну и ладно! Пусть теперь ходит в этой дурацкой розовой шапочке в серую полоску, заботливо забытую кем-то из подруг в машине. Правда, он не глядя ее надел и очень удивился, увидев себя в ней на фотографии. А в своих старых, я дико извиняюсь, говнодавах, он прилетел из Голландии. Сказал, что для хайкинга сойдет, а Нью-Йорк его внешний вид как-нибудь переживет.

Харриман Парк не имеет статуса национального, то есть, управляется не федеральным правительством Америки, а правительством штата. Назван он так в честь супругов Эдварда и Мэри Эверилл Харриман. Они владели когда-то этой землей, а в 1910-м году отдали ее под парк. Но не просто так, а с условием не строить здесь тюрьму, что собиралось сделать правительство. Чтобы придать сделке еще более заманчивый вид, Харриманы выписали чек на один миллион долларов на содержание парка. Харриман – второй по величине в штате, он находится в пятидесяти километрах от Нью-Йорка. На его территории расположены триста двадцать километров туристических троп, тридцать одно озеро и многочисленные ручьи.

Когда ручей замерзает – это очень красиво! Жалко, что мы не приехали в Америку неделей раньше. Потому что на этом самом месте у замерзшего ручья в прошлое воскресенье наши друзья видели оленя! Все поначалу восхитились и начали его фотографировать. А когда олень ушел, сообразили, что сейчас – время случек, и встреча могла быть небезопасной. Хотя я не представляю, что может сделать такой миляга большой компании людей? Вот бизон – это да! О чем нам тут же поведал один из спутников. Прошлым летом он путешествовал по Штатам и в одном из национальных парков встретил бизона. И нечаянно сфотографировал его со вспышкой! Еле успел отпрыгнуть от испуганного животного!

Через пять километров показалось озеро. Летом на его берегу мы обычно устраиваем пикники. Еще и купаемся, если рейнджеров поблизости нет. Если бы нас поймали, то удовольствие окунуться в заповедные воды обошлось бы нам в сто долларов. Сейчас озеро покрыто льдом, но по нему лучше пока не ходить – тонкий еще. Мы и не собираемся, нам бы на пенечек на берегу брякнуться и дух перевести.

Скоро Новый Год, по этому поводу кто-то из компании прихватил ёлочную игрушку и повесил ее на ветку ближайшего куста. Мы разложили прямо на земле скатерть и достали из рюкзаков тарелки и продукты. Салаты, купленные в русском магазине, сырники, котлеты… Достали термос, в нем – не чай! Но чуть-чуть. Как не устает повторять Лиза, с этим хайкингом не похудеешь.

Пока мы угощались и общались, Нора забралась на большой камень и уселась там с комфортом, подставив лицо к солнышку. Нора – это Борина тетя. Она живет в Бостоне и приехала в Нью-Йорк специально, чтобы повидать нас. Мы с Сашкой приезжали в ее летний дом на Кейп Код пару лет назад. Я спросила у нее про общих знакомых и, особенно, про Римму. Потрясающая женщина, я до сих пор под впечатлением от встречи с ней! Судьба у нее такая, что только в книгах об этом писать. Она родилась в тридцатых годах в Америке в семье американки и нашего эмигранта. Когда ей исполнился год, родители уехали всей семьей в Советский Союз строить коммунизм. Отца сразу расстреляли, а ее с мамой не тронули. В Америку они смогли вернуться только в 1977-м году. Очень жаль, Римма умерла год назад.

Озеро и зимой очень красиво, а видели бы вы, каким оно бывает осенью! Вообще считается, что самая красивая осень – в Новой Англии, на восточном побережье Атлантики. Не буду спорить, пока не увижу, но в Арканзасе, например, она тоже прекрасна. Да и здесь – разве нет?

Мама, дорогая! На противоположной стороне озера не лед выбежали мальчишки! И где же, интересно, ненормальные родители этих ненормальных детей? С замиранием сердца смотрим, как детишки бегут по потрескивающему льду, и прикидываем, что мы будем делать, если они провалятся. Слава богу, лед выдержал, но мозгов у них точно нет!

Возвращались мы по той же тропе, только на этот раз я не падала. Утром было более скользко и я навернулась два раза. Правда, падала только на одну сторону – на ту половину, где у меня не была надета кошка. И в горы мы не полезли тоже по причине скользкости, у подножия шли.

Я даже не помню, что мы дальше делали в этот день. Вернулись домой, с кем-то на автомате разговаривали, куда-то звонили, приходил кто-то… Сил наших – и эмоциональных, и физических, только на поход хватило. С трудом дождались вечера и отключились.

Бронкс – это вам не Оклахома!

Все туристы, приезжая в Нью-Йорк, толпятся на Манхэттене. Мы – не исключение, неважно, где останавливаемся, большую часть времени проводим там. А где еще? Не в Бронксе же? А в этот раз получилось наоборот. В Манхеттене мы появлялись набегами, а Бронкс облазили почти весь, во всяком случае, его приличную часть Ривердейл, где живут родственники мужа. Почему-то считается важным упомянуть это факт в разговоре с нашими эмигрантами. Потому что услышав слово «Бронкс», они начинают высокомерно морщить нос, а когда уточняешь, что имеется в виду Ривердейл, то они сразу говорят, что это же другое дело.

По мне, так разница только в том, что в Ривердейле можно гулять по ночам, а в другой части Бронкса, что ближе к зоопарку, лучше даже днем из машины не выходить. Подъехал к зоопарку, заскочил в ворота – считай, что ты в безопасности. Про безопасность я говорю с чужих слов, сама я там нигде кроме зоопарка не была. А он в Бронксе – знатный! Один из крупнейших в мире и самый большой городской зоопарк в Штатах! На момент его открытия в 1849-м году, в нем обитало всего восемьсот сорок три особи, а сейчас – около четырех тысяч животных, собранных со всего мира!

Бронкс, он – огромный! В нем одном живет почти полтора миллиона человек! Это – единственный район Нью-Йорка, расположенный на материковой части города, все остальные находятся на островах. Название Бронксу дал Йонас Бронк – швед по происхождению, голландец по стране исхода и капитан по профессии. В 1639-м году он основал здесь первое европейское поселение, которое вскоре вошло в состав Новой Голландии. Нью-Йорк в то время назывался Нью-Амстердамом, и владели им голландцы. Какое счастье, что они его продали англичанам! Говорили бы мы сейчас в Америке не на английском, а на голландском языке! А он, мягко говоря, далеко не самый благозвучный.

Основной приток мигрантов в Бронксе пришелся на XIX-XX века. Сначала это были выходцы из Ирландии, Германии и Италии, позднее – из стран Латинской Америки. На данный момент почти половина жителей Бронкса говорит по-испански, а вторая половина – по-английски и по-русски.

Огромные высотки в Ривердейле соседствуют со старыми двухэтажными домами. Стоит этот «исторический фонд» за миллион, но в него еще нужно вкладывать и вкладывать. Один мой знакомый хотел недавно купить здесь жилье и осмотрел почти все выставленные на продажу дома. Потом решил, что, ну его, и купил что-то поновее в другом районе.

В Ривердейле очень много больничек и домов для пожилых людей. На первом этоже там постоянно дежурит медперсонал, а каждой квартире есть кнопка срочного вызова. Родители мужа живут как раз в таком доме, от них-то мы сейчас и идем по направлению к сабвею.

Про него могу сказать только то, что это – кошмар и ужас Нью-Йорка! В большинстве стран метро под землей проходит, а в Нью-Йорке, за исключением самого центра – по поверхности. Представляете, каково людям жить по соседству? Никогда не поверю, что к такому грохоту можно привыкнуть! Проходя под сабвеем, я не выдержала и позвонила подруге в Оклахому. Говорю ей: «Ольга, Нью-Йорк – это не Оклахома! Это даже не Тулса, хочу к тебе!» Шутка, конечно, но это так обидно – приехать в Америку и не заехать к ней. Жалко, что Америка такая большая.

А вокруг вдоль улиц в пластиковых мешках лежит мусор. Целые горы! Я их увидела в первый раз 25-го декабря, сегодня уже 27-е, а их все еще не убрали. Не думайте, что я критикую Нью-Йорк и намеренно цепляюсь к тому, что мне не нравится. Я его люблю, просто бываю здесь достаточно часто, чтобы смотреть на него не сквозь розовые очки, как во время первого визита. Но все равно сейчас ругаться буду. Буду лить грязь на светлый образ любимого города!

Город Желтого Дьявола, он же – Большое Яблоко, он же – Нью-Йорк продуцирует четырнадцать тысяч тонн мусора ежегодно! Это больше, чем любой другой город мира. Утилизировать весь этот мусор стоит 2,2 миллиарда долларов, процесс утилизации чаще всего происходит далеко за пределами Америки. В Китае, например. Это, говорят, дешевле. Система разделения мусора проста: бумага – металл, стекло, пластик – и все остальное.

Проблема переработки мусорных отходов существует еще с тех пор, когда Нью-Йорк назывался Нью-Амстердамом. Тогда жители попросту сваливали нечистоты, мусор и трупы животных прямо на улицу, периодически эту гадость собирали и выбрасывали в океан. Так продолжалось примерно до середины XIX века.

Держать город в чистоте – всегда дорого, это понятно. Бюджет санитарного департамента Нью-Йорка, который отвечает только за личные отходы граждан, больше, чем годовой бюджет некоторых стран! Тем не менее, до того, как в 2003-м году мэром Нью-Йорка стал Майкл Блумберг, мусор вывозился каждый день. Блумберг как-то посмотрел на денежные счета и, как любой нормальный бизнесмен, пришел в ужас. И предложил вывозить мусор не каждый день, а два раза в неделю. И началось вот это форменное безобразие, к которому жители Нью-Йорка, вероятно, привыкли. А что делать? А я, так искренне недоумеваю, как может такой великий город такой великой страны запустить себя до такого состояния. И крыс, сидящих под потолком в рядок в сабвее, как куры на насесте, я тоже не понимаю! Ни в одном метро мира я их не видела, а в Нью-Йорке – сколько угодно!

Рассказ о мусоре, лежащем на улицах с Рождества, вполне можно считать передергиванием фактов, поскольку во время рождественских праздников уборщики мусора не работали. С другой стороны, зачем тогда выносить эти мешки на улицу? Копились бы они и дальше в специальных помещениях в домах граждан. Итак, мусоромониторинг.

Вечер 25-го декабря. Мешки лежат. Подумала, что не страшно, завтра вывезут.

Утро 26 декабря. Мусор копится, к мешкам прибавились елки, я уже начала недоумевать. Кстати, в Европе тоже многие люди после Рождества елочки выбрасывают, не дожидаясь Нового Года. Но не когда хотят, а в определенные дни.

Вечер 27-декабря. Гора мешков растет, к припаркованным на обочине машинам уже не подобраться. Не знаю, как пассажиры садиться будут, разве что водитель в сторону отъедет. 28-декабря. Самый центр города, Манхэттен. Мешки продолжают лежать и воздуха не озонируют.

Без комментариев, как говорится. Чтобы не заканчивать главу мусорной темой, добавлю, что Бронкс является родиной культуры хип-хопа и латиноамериканской музыки.

Друзья девушек с Бриллиантовой улицы и трапеза в кошерном ресторане

Вот уже два дня как мы в Нью-Йорке, а до Манхэттена еще не дошли. Всё Бронкс – хайкинг, хайкинг – Бронкс. Хватит, пора приобщаться к прекрасному – на Манхэттен! Это – самое популярное место в Нью-Йорке, место исторического рождения Города. Знали ли индейцы, когда продавали свой остров, что они делают? Кто их, впрочем, спрашивал. Итак, в 1626-м году состоялась покупка века. Голландские колонисты купили территорию, которая сейчас называется Манхэттен, за шестьдесят гульденов! Сегодня это было бы чуть больше одной тысячи долларов США.

До Манхэттена ехать долго. Не вообще, а нам из Бронкса. Вот сейчас эта раздолбанная «единичка» подойдет, и можно будет на сорок минут уткнуться в книгу, чтобы время прошло быстрее. Нью-Йоркское метро, или сабвей, открылось в 1904-м году. По количеству станций оно – самое большое в мире, их – четыреста семьдесят две штуки! Да, страшненькие и грязненькие, но они работают, тем не менее, двадцать четыре часа в сутки семь раз в неделю.

Вылезаем на свет божий. Как же я по тебе соскучилась! Я думаю иногда, что мне очень хотелось бы провести здесь часть моей жизни… Правда, честно говоря, ту часть, которая уже прожита. Ладно, минута встречи прошла, идем к нашей цели, она уже близка. По дороге я буду болтать всякую общеизвестную туристическую чепуху. Не настолько общеизвестную, что Манхэттен – это остров, а ту, например, что здесь сколько стоит.

Недвижимость на Манхэттене – одна из самых дорогих в мире! Если вы захотите прикупить квартиру на Пятой авеню, то имейте в виду, что один квадратный метр вам обойдется примерно в тридцать две тысяч долларов! Аренда жилья тоже зашкаливает. Апартаменты с двумя спальными комнатами в центре могут стоить пятнадцать тысяч в месяц! А то и больше.

Проходим мимо огромного здания Брилл Билдинг. Почти все его одиннадцать этажей сдаются в аренду различным музыкальным компаниям. Оно построено в 1931-м году и знаменито тем, что в его офисах было записано огромное количество популярных музыкальных альбомов и создано не меньшее количество мировых хитов. Брилл Билдинг находится не совсем на Пятой авеню, но близко – на пересечении Бродвея и 49-й улицы. Тоже весьма дорогое место.

А народ вокруг веселится вовсю! Скоро Новый Год, туристов много, а значит, и тех, кто их развлекает. Темнокожий музыкант, играющий на непонятно каких инструментах, расположился практически на проезжей части и выстукивает веселенькую музычку. И плевать ему, что машины проезжают в метре от него, а прямо за спиной находится стройка. Манхэттен входит в десятку самых посещаемых мест на планете, а самые популярные аттракционы в Нью-Йорке – вовсе не Статуя Свободы, а Таймс-Сквер, Сентрал Парк и Гранд Централ. Можете представить, сколько там народу.

На Бриллиантовой улице, она же – 47-я стрит, тоже всегда оживленно. Но никто никуда не торопится, подозрительные личности, повернувшись спиной к прохожим обделывают свои делишки. Надо ли говорить, что это – самая длинная улица в мире, где торгуют бриллиантами? Конечно, не вся она – Бриллиантовая, а лишь отрезок между 5-й и 6-й Авеню. Тот кончик, что примыкает к 6-й авеню – подешевле, а тот, что упирается в 5-ю – подороже и пошикарнее. Я – про ассортимент драгоценных изделий, которые здесь продаются.

Девяносто процентов всех драгоценных камней в мире проходит через эту улицу. Даже грязь и пыль здесь драгоценные! Как-то не так давно прогремело имя одного господина армянского происхождения. Он при помощи ножа и пинцета выковыривал грязь из трещин тротуара перед входом в бутики и мастерские. Потом мыл ее, как моют старатели, и добывал микрочастицы золота и алмазов. Процент содержания золота в этой грязи оказался выше, чем на золотых приисках! В среднем этот предприимчивый человек имел девятьсот долларов в неделю чистого дохода.

Бриллиантовой 47-я улица стала в двадцатых годах прошлого столетия, а в начале сороковых золотая индустрия расцвела здесь пышным цветом. А все благодаря ортодоксальным евреям из Амстердама и Антверпена, которые бежали от немцев в Америку. Позднее и эмигранты из Советского союза органично влились в бриллиантовый мир. Всего здесь работает примерно две тысячи шестьсот официально зарегистрированных независимых предпринимателей, не считая тех, кто с ними сотрудничает. А еще я прочитала, что ежедневный оборот здесь составляет от сорока миллионов до полутора миллиардов долларов, по неофициальным данным, конечно. А теперь у меня к вам вопрос. Как вы думаете, чем мы занимались на этой замечательной улице?

a) покупали мне бриллианты

b) обделывали подозрительные делишки

c) свой вариант

Ладно, не буду тянуть интригу, тем более, что вы наверняка не угадаете. Мы пришли сюда, чтобы пообедать в одном очень хорошем ресторане! Пришли не одни, а с двоюродным братом моего мужа. Он работает в одном из банков поблизости и предложил нам встретиться во время обеденного перерыва. Не только на Бриллиантовой улице много наших, на Уолл стрит – тоже.

Нужное нам заведение находится в самом центре Бриллиантового дистрикта. Если о нем не знаешь – случайно не найдешь. Вывеска – скромная, висит где-то на уровне второго этажа, а зазывала с рекламой и отойти по надобности может. Это – кошерный ресторан Taam Tov. В меню – борщ, пельмени, гречка, цыпленок табака… Приготовлено все кошерно, разумеется. Мы уже были здесь с мужем два года назад, и нам все очень понравилось. Помню, заказали борщ, спрашиваем: «А сметана есть?» А нам в ответ: «Ну, что вы… Не кошерно». А мы опять спрашиваем: «А полтинничек?» Водки в меню не было, как и других крепких алкогольных напитков. Официант загадочно улыбнулся и удалился в подсобку. Выходит оттуда с подносом, на подносе – чайничек фарфоровый и две чашки с блюдцами. В первый раз водку из чайника пили! Как во времена сухого закона! Нам подали счет, там было написано: вода минеральная 100 грамм – десять долларов. Прелесть! Здесь-то мы и отобедаем опять с удовольствием.

Зашли в подъезд. Выглядит все как в «Золотом Теленке». И и часы тут ремонтируют, и золото чистят-полируют, и едят. То, что нам нужно, находится на третьем этаже. В ресторане – не больше десяти столиков, и обстановка такая, что можно подумать, ты находишься где угодно, но только не в Нью-Йорке. Кухня – русская, кавказская и среднеазиатская.

Мы сидим у окна и смотрим на здание напротив. В нем происходит вся основная торговля бриллиантами оптом. Там даже своя таможня есть! Если покупатель не собирается вывозить товар из Америки, он может его тут же и растаможить. Или везти дальше в другую страну без растаможки. Так что, если вы захотите прикупить чемоданчик с бриллиантами – вам сюда. Почему чемоданчик? Так уж принято в этом мире – покупать бриллианты в закрытых чемоданчиках, если берешь оптом. Покупаешь и не знаешь, сколько и каких размеров камни ты приобетаешь.

Читаю меню и точно знаю, что сейчас закажу: лагман и бефстроганов с гречкой! Лагман я с детства люблю. Его готовила моя тетя, когда я к ней приезжала летом в Алма-Ату. А муж взял борщ без сметаны, а к нему – лепёшку тонкую узбекскую. Потом на столе появились цыплёнок табака, голубцы и плов, тоже узбекский. И опять про водку спрашиваем, на русском языке, разумеется. Здесь все официанты по-русски разговаривают. «Минуточку», – отвечает официант и приносит желаемое в чайничке. Вот теперь можно приступить к трапезе. Когда принесли счет, мы увидели, что минеральная вода подорожала. Сто грамм теперь тринадцать пятьдесят стоят!