Текст книги "Начало"

– Мне пожалуйста карточку для мобилы, – Рома первым высказал пожелание. Он достал из кармана свою старую “Нокию” и потряс ею давая тем самым понять, что его телефон, в самом деле, нуждается в подпитке.

– Я недавно тебе покупала.

– Уже кончилась!

– Надо быть экономнее. И запомни, подарок всегда сюрприз! – Антон “нежно” погладил младшего брата по затылку.

– Ну а в общем – то… я бы тоже не отказался от карточки!

– Знай, надежда всегда умирает последней! – обнадежил его Максим. – В вашем возрасте я и думать не смел о мобильных телефонах. Это было ужасно дорого.

Он, не спеша, налил себе еще кофе.

– Пора подвести итоги. Прости, мама, но то, что ты нам сообщила – несерьезно. Я бы советовал не распространяться о подобных идеях. Люди знаешь ли могут подумать, что у тебя нелады со здоровьем.

– Абсолютно согласен, – поддакнул Алексей. – Это все твои книжки! Я взглянул один раз, там такое!

– Ма, ты очень наивна, не следует всему верить!

– И к тому же еще обладаешь ужасным характером.

А вот это уже просто верх невоспитанности!

– Поподробнее можно?

– Ты всегда говоришь то, что думаешь, а потом сожалеешь о сказанном.

Захотелось ответить “как следует”, но некстати вспомнился самолет, Рая… и не к месту вылетевшие слова: “Ты же плоская как доска!”, а затем последовавшая реакция на них. Что ж, все правильно!

– Не сердись! Мы ведь любим тебя!

Тамара почувствовала нарастающее раздражение. Ишь как спелись! Ну с другой стороны, нечего было соваться к ним со своими путанными объяснениями. Захотела всех удивить, и добилась противоположного результата. Смотрят как на душевнобольную. Это лишний раз подтверждает, что люди не верят никому на слово, им подавай доказательства. Значит в следующий раз необходимо быть осторожней и серьезно готовиться прежде чем начинать “дискуссию”.

– Что задумалась? – поинтересовался Антон, добавляя себе молока в кофе. – Ты кричала во сне или мне показалось?

– Мне приснился кошмар. – Что ты видела?

– Не хочу вспоминать.

– Нехорошие сны обязательно нужно рассказывать своим близким, а иначе они могут сбываться, – припугнул Максим, привычным жестом поглаживая себя по макушке.

– Ма, признайся, откуда у нас эти жуткие локоны? Почему мы кудрявые да к тому же и рыжие, а Антон с батей нет?

Алексей рассмеялся.

– Чем же ты недоволен, родной? У вас с Ромой и с мамочкой весьма специфическая наружность. Я б с тобой поменялся. Неужели не нравится?

– Не то слово! А эти веснушки… вообще отпад! Они даже зимой, представляете?

– Все от деда. Бабушка мне когда-то рассказывала, что у них пол деревни там было таких.

– Явно кто-то подпортил, – Алексей удрученно покачал головой. – Я бы понял еще, если б вы были черные.

– Почему?

– На себя посмотрите внимательней – брови сросшиеся, губы толстые, а носы…

– Что носы?

– Как у горцев с Кавказа, а волосы рыжие. Феномен!

– Может в нас есть французская кровь? Нам недавно училка рассказывала про войну с этим самым… Наполеоном, – Рома поспешил внести свою лепту в общий разговор.

Максим замер. Он даже жевать перестал.

– Точно! – старший сын приосанился. – Это все объясняет. Я так лично даже чувствую тягу к французскому языку.

– У вас там в деревне наверное полк стоял на постое, – Алексей заразительно рассмеялся – Ай – яй – яй!

– Мне понравилась эта версия про французов, – заявил Максим.

С некоторых пор он стал много времени уделять собственной внешности. Ранее равнодушный к одежде теперь постоянно менял рубашки, примерял галстуки к ним, а возвратившись домой, без напоминаний чистил замызганные грязью сапоги. Похоже, у него наконец появилась подружка, только он почему-то упорно скрывал ее ото всех.

– Ну так как насчет сна? Не поделишься с нами?

– Я в общем-то все позабыла.

Но перед глазами неотвязно стоял горбун. Кто он? Почему воспылал к ней недобрыми чувствами? Отчего так обрадовался «провожая» в пасть змеи? Вдруг появится следующей ночью? Нужно будет подумать об этой проблеме на работе.

А сейчас наступил неприятный момент – предстояло ограбить семейную кассу, взяв оттуда отложенные на будущий отпуск пятьсот лат.

Раньше все было просто – каждое крупное предприятие располагало пансионатом на Взморье, где всегда можно было хорошо и недорого провести время с детьми. Как бы там не ругали Советскую власть, оккупацию и так далее… но почему-то до сих пор многие латыши вспоминают про те ушедшие дни с ностальгией. Ведь тогда все имели необходимый прожиточный минимум, а о том, что бы лазить по мусорным бакам, доставая оттуда объедки, и помыслить никто не решался. А теперь в центре города полно нищих и опустившихся. Бродят грязные, обросшие спутанными волосами с засаленными котомками за плечами, сосредоточенно копаясь в отбросах. Да и пенсионерам не повезло. Большинство из них в независимой Латвии еле сводят концы с концами.

Но и плюсы конечно имеются – можно ездить по миру, работать, учиться где хочется. Без проблем! Вон Максим например собирается по обмену студентов на следующий год в Копенгаген.

Тамара украдкой бросила взгляд на старшего сына. Подумать только – он будет жить в самой Дании! Разве могли они в свое время мечтать о подобном? В их с Алексеем молодости попасть в Польшу и то было проблематично.

Времена изменились, цены выросли. В Юрмале по песчаному пляжу сплошь прогуливаются иностранцы, а на улице Йомас слышна повсеместно английская речь. Дешевле отправиться в Турцию или в Африку в тот же самый Тунис например или можно в Болгарию… Но везде нужны денежки. Без них даже в Старой Риге не погуляешь. Потому и приходится экономить, откладывая каждый лат.

В спальне, не утерпев, на минуту приблизилась к созревающим огурцам. Ух какие они уже длинные да с пупырышками! Рука с нежностью погладила вожделенный плод. Один съели вчера, так такой аромат стоял – закачаешься! Наклонившись, понюхала – молодец Алексей! Хоть и жадничает, не позволяя пользоваться «посторонним» своим огородом по собственному желанию, но иной раз и угощает ведь. Не утерпев, сорвала листочек кинзы и растерла между ладонями. Но довольно о пустяках! Вздохнув, достала припрятанную между постельным бельем коробку. Рядом явственно скрипнула половица… Расхитительница семейного бюджета на мгновение замерла, покрываясь холодным потом. Кто-то нежно коснулся ее оголенной ступни. Кошка впрыгнула на диван и свернулась в клубочек, давая понять что настроена основательно подремать в одиночестве. Тамара уверенными движениями отсчитала нужную сумму. Оставшуюся значительно «похудевшую» часть возвратила обратно. Заметив лежащую на журнальном столике книгу, наугад полистала ее.

– «В астрале мы встретим замечательные создания… Они почти неправдоподобно добры и приятны».

Если те существа приятны, как же тогда выглядят отрицательные персонажи?

Муж встретил ее возвращение внимательным взглядом. – Что то ты покраснела. Давление подскочило?

Эх, знал бы он, что она только что сотворила! Взглянув на своих мужчин, хорошо представила себе их реакцию. Максим очевидно бы осудил мать, прочел бы ей целую лекцию на тему о том, что нельзя покрывать преступников и посоветовал бы немедленно обратиться в полицию. Он с детства не признавал компромиссы. Антон посочувствовал бы, уверив, что они вполне смогут отдохнуть в городе. Ведь водоемов вокруг предостаточно. Рома… тот воспользовавшись общим смятением попросил бы наверное латик для пополнения своего скромного кошелька. Алексей обязательно рассердился бы и не стесняясь выдал парочку «теплых» слов о некоторых безответственных особах. Но, в конце – концов, все равно бы ее простили, ведь на то они и семья!

…Неожиданно из прихожей донесся сильный запах парфюмерии. Оказывается это Антон, одевая куртку, обильно поливал себя одеколоном на «дорожку».

– Во всем нужна мера, – заметил ему отец.

Но сын не отреагировал. Ему было семнадцать лет, и все замечания в свой адрес он воспринимал снисходительно, не придавая им особого значения.

– Сегодня у нас намечается контрольная по математике. Приду поздновато. Спонсировать бы надо, а?

– Ну, если надо, – согласился Алексей, доставая кошелек.

Антон, получив свои деньги, ушел, с силой хлопнув дверью напоследок. Он все делал шумно, размашисто, как и полагается истинным Овнам.

– А мне? – Роман как всегда оказался рядом «в нужный момент». – Пап, дай тридцать сантимов!

– Ты, мелкий, совсем совесть потерял, – Максим проводил его хмурым взглядом. – С утра у матери стрельнул, теперь батю трясешь!

– Ты видел?! Доказать можешь?

– Сейчас! Потом только не обижайся, ладно?!

– Я это есть не хочу! – оскорбился Рома. – Меня здесь не любят!

Надкусанный бутерброд покатился по столу и упал на пол.

– Убери за собой! – начал медленно выходить из себя Алексей. – Вот плоды твоего воспитания, полюбуйся! – он осуждающе посмотрел на жену. – Разбаловала сверх всякой меры!

Ах, как хотелось начать оправдываться! Включиться с ходу в разборку, отмести незаслуженные обвинения! Но это значило бы нарушить торжественное настроение, которым Тамара в тайне ото всех упивалась целое утро. Теперь ей следует быть осторожнее и не вступать в бесполезные пререкания как прежде. Она ведь находится на пути к неизведанному, ей выпало счастье открыть целый мир, изучить и представить его на всеобщее обозрение. Так зачем мелочиться?

Не дождавшись «достойного» ответа от супруги, Алексей перенес возмущение на младшенького.

– Я сказал – убери! Может быть ты не понял!

Сообразив, что немного перестарался, тот поспешил выполнить приказание отца. Но не допив чай, демонстративно покинул гостиную.

– Какие мы нервные, – засмеялся Максим, просматривая газету. По гороскопу Лошадь, да еще и Близнец придачу, он отличался повышенным чувством справедливости. Учась на юридическом факультете, подрабатывал в частной фирме, что обеспечивало финансовую независимость от родителей. Капризы младшего брата выводили его из себя, и он не упускал случая высказаться по этому поводу.

– Напрасно, мама, ты ему потакаешь. Смотри, он уже хлебом швыряется!

– Потому что уверен – ему все сойдет с рук, – поддержал Алексей и вновь покосился на жену – как она отреагирует на этот раз?

Недовольный Рома затаился в своей комнате.

– Почему-то мы не могли с Антоном себе такого позволить!

Тамара с трудом возвратила обиженного за стол, не обращая внимания на его протесты. Затем положила сухого корму животным. Однако собака не бросилась к миске и как обычно не стала тереться о ноги любимой хозяйки, выпрашивая лакомый кусочек. Напуганная событиями прошлой ночи, она предусмотрительно старалась держаться подальше от нее. И Муся проигнорировала угощение. Демонстративно выпустив коготки, нахально поскребла ими об угол двери.

– Вы видели ЭТО?! – Максим от негодования пронес мимо рта бутерброд. – Совсем уже оборзела! А ты так спокойна!

– Что делать прикажите? Я не могу за ней следовать по пятам!

– Не лучше ли просто подстричь ей когти?

– Каким это образом? Она же меня исцарапает!

– Но ведь другие справляются.

– Правда? Я, между прочим, здесь не прислуга! И не указывай мне, чем заняться!

– Не заводись! Он тебе правильно говорит. Ведь ты хозяйка!

– Ах, вот как! А вы тогда кто?

– Давайте не будем ссориться!

– Давайте! Но я сегодня столько от вас наслушалась! И в этом я виновата и в другом.

– На правду нельзя обижаться!

– Нет, вы пожалуйста впредь придержите свои языки!

Тамара включила горячую воду и яростно принялась мыть посуду. Ее «подпирала» обида. Такие все умные, желают быть добренькими за чужой счет! Но плохо то, что она таки сорвалась. С этим нужно заканчивать!

– Спасибо за завтрак. Мне очень понравилось, – Алексей заглянул в приоткрытую дверь.

– Как настроение?

– Нормальное.

Смешные люди, вначале от всей души «обольют» помоями, потом интересуются настроением! Нет, все-же лучше молчать. Гнев показатель того, что человек не владеет своими тонкими проводниками и тогда они с удовольствием доминируют, управляя хозяином. Но именно это считается почему-то в порядке вещей. Если вспыльчивая особа сознательно обрушивает негативные чувства на окружающих, то мало кто способен остаться равнодушным к ее действиям. Наоборот – очень часто обиженный, не желая остаться в долгу, раздувает скандал, списывая случившееся на собственный неуемный темперамент.

Такова, к примеру, уборщица «Диониса». Вот уж кто недоверчив до крайности! Любые слова, сказанные в свой адрес, воспринимает как оскорбление. Считается – Рая крайне эмоциональна, с ней следует общаться проявляя повышенную осмотрительность. Большая любительница новостей она собирает сплетни со всего района и как опытный коллекционер сортирует их, распределяя по «нужным» людям. Всегда знает, что можно кому рассказать, а что нет.

Тамара задумалась – неужели коллега причастна к пропаже пятисот лат? А что если еще раз попробовать войти в ее сон? Например этой ночью… Да, не хочется, но другого-то выхода нет. Или стоит поговорить на работе? Вдруг да что-нибудь выболтает. Только прежде необходимо в деталях продумать собственную линию поведения.

– Собираемся? Что-то мы заболтались сегодня. Еще опоздаем, – наконец спохватился Максим.

– Ну конечно пойдемте.

Одевшись, домашние потянулись к выходу.

На улице падал крупный снег.

– Ну и погодка, – заметил Алексей, закуривая.

Тамара была недовольна собой, вспыльчивость никогда никому еще не прибавляла авторитета. Подверженная беспорядочным страстям и бесконтрольным желаниям личность не вызывает у окружающих уважения, находясь в полной зависимости от внешних факторов. Неприятно оказываться побежденной, но нужно пытаться переключать внимание на более интересные темы – ведь бесполезные и пустые переживания рождают лишь новые всплески совершенно ненужных эмоций.

Она посмотрела на небо. По нему, наседая друг на друга, плыли темные облака.

Где-то рядом находится другой мир. Очень хочется вновь поскорее попасть туда. В «Руководстве» особо подчеркивалось, что астральное тело должно быть свободно от низменных устремлений и мелочных чувств типа зависти, ненависти и так далее. А ведь есть еще и ментальное… иной раз его посещают не самые лучшие идеи. Если остановить мысль «на взлете», не дать ей внедриться в сознание и укорениться там, она не сумеет повлиять на более плотные тела и не разбудит в них негативных желаний, которые не будут удовлетворены. Это кстати давно известно и широко используется в практике мировых религий. Но тогда получается – время поста есть не только ограничение в определенном роде пище, главным образом это время для размышления и очищения своих тонких проводников.

Раздумывая, Тамара прошла мимо утопавшей в снегу скамейки. На ней виднелись четкие следы кошачьих лап. Да и вообще… она только сейчас осознала, что больше ей никогда не придется скучать. Обычно женщины ее возраста, обремененные семьей и работой, как правило, ставят на собственной жизни крест, делаясь бесплатными домработницами у близких. Муж с детьми свято верят – обязанность матери заключается в том, что бы обслуживать их, дорогих и любимых. Поэтому они дружно восстают, если та не «оправдывает» возложенных на нее надежд.

…У мусорных баков, как обычно копошилась чета Пискуновых. Держа в зубах потухшую сигарету, мужчина что-то ловко доставал оттуда, выкладывая на землю. Его супруга сортировала добычу, распределяя по пакетам. А ведь наверное эта пара когда-то работала где-то, жила как все люди… Но что же с ними произошло? Скорей всего их поработил алкоголь, дарующий временную иллюзию успокоения. Им оказалось проще скатиться на самое дно и проклинать оттуда своих «мучителей». Привыкнув находиться на положении жертвы, такие личности, подогревая себя спиртным, все больше и больше усугубляют собственное и без того шаткое положение в обществе. Каждый, кто добровольно низводит себя до уровня инстинктов, подсознательно ощущает внутренний дискомфорт, пытаясь «залить» просыпающиеся муки совести водкой или вином.

Проживая в соседнем подъезде, нигде не работая, не имея детей и накопив большую задолженность по квартплате, в ближайшем будущем Пискуновы подлежали выселению в никуда. Помойку, расположенную напротив дома, они привыкли считать своей собственностью и трепетно охраняли от чужаков. Установили дежурства, на конкурентов, пытавшихся время от времени посягнуть на их территорию, натравливали большого лохматого пса, повсюду следовавшего за хозяевами. Заметив крадущегося «ворюгу», тот принимался надсадно рычать, давая понять, что в любую минуту готов перейти к решительным действиям. Обычно это срабатывало.

Людей, промышлявших на помойках в столице Латвии, более чем предостаточно. С утра и до позднего вечера бригадами и поодиночке во всех районах Риги к мусорным бакам не утихает паломничество.

Жильцы двух стоявших рядом домов сочувствовали своим опустившимся соседям. Кое-кто делился с ними деньгами, кто то складывал пустые бутылки в отдельный пакет, большинство отдавали остатки еды, одежду, или старую технику. Последняя разбиралась на запчасти здесь же, как говорится «не отходя от кассы» и уносилась на ближайшую барахолку.

– А вот и наша подружка объявилась! – усмехаясь, заметил Алексей указывая на одинокую рябину растущую на пригорке. За нею виднелись закутанные в разноцветное тряпье фигуры. Они стояли на полусогнутых и напряженно всматривались на дорогу, ожидая привычных подношений. Собака, лежавшая у помойки насторожилась и залилась громким лаем, выказывая свое усердие. Шерсть на ее загривке поднялась. Оторвавшись от созерцания очередной находки, Пискунов погрозил нарушительнице спокойствия кулаком. На лице мамаши Клявини появилось несчастное выражение. Она ведь считала, что тоже имеет законное право на эти мусорники!

Их семья оказалась первой в доме выселенной из собственной квартиры за долги. Муж раньше работал на стройке, его супруга получала пособие на слабоумного сына, диагноз которого легко прочитывался у него на лице. Однажды папаша Клявиньш неожиданно перестал приходить домой. Куда он девался, никто из соседей так и не смог выяснить. Его жена начала собирать бутылки, и часто рылась в отбросах, подбирая ненужный хлам. Потом, им как инвалидам, выделили комнату в социальном доме, переоборудованном из бывшего общежития рыб. завода. Туда отселяли малоимущих пенсионеров и семьи с многодетными детьми, а так же выпущенных на свободу зеков. Но Клявиня по-прежнему ежедневно навещала «свою» помойку, и, не имея возможности покопаться там, покорно поджидала в стороне когда кто-нибудь из знакомых подойдет к ней.

– Взяла для нее еду? – поинтересовался Алексей, останавливаясь возле бывших соседей.

– Конечно! – Тамара протянула мамаше сверток. Там находились горячие бутерброды, не съеденные за завтраком, а так же литровая банка борща, оставшаяся от вчерашнего обеда.

Клявиня поклонилась в пояс и вытерла грязной тряпкой слезящиеся глаза. Ее великовозрастный сын радостно улыбался, узнавая знакомые лица. Взяв подношение, женщина опустила его в большую сумку, стоявшую возле ног. Та была уже почти полная. Благодаря правильно выбранной позиции, на перекрестке двух дорог, ведущих к автобусной остановке и к электричкам, семейство никогда не отправлялось домой с пустыми руками. Пискуновы не одобряли подобный род деятельности, но и не препятствовали ему. У них имелась собственная гордость. Они не желали опускаться до попрошайничества. Брать то, от чего отказались другие люди, по их понятиям было законно, а вот выклянчивать подаяния, считалось ими ниже собственного достоинства.

…Проехав через весь город, серая Тойота плавно вписалась в поток машин, несущихся по улице Деглова. В укромных уголках прятались полицейские с радарами в руках и неожиданно выскакивали на дорогу, штрафуя превысивших скорость водителей. Но встречные машины, сигналя фарами, предупреждали об опасности.

– Ты посмотри, где пристроились, а? – заметил Алексей, минуя бензоколонку. – Никогда бы не догадался!

Неподалеку от аптеки Тамара вышла. Помахав рукой разворачивающейся машине, незаметно перекрестила водителя. Потом направилась к магазину, оставляя свои следы на нехоженой снежной целине. Из-за ближайших домов медленно выплыло солнце похожее на огромный оранжевый апельсин. Оно осветило березовую рощу, через которую пролегала узкая асфальтированная дорожка. Голые ветви деревьев тихонько покачивались, осыпая спешащих по своим делам людей снежным крошевом. Напротив призывно светился огнями недавно открытый литовцами магазин. Он составлял серьезную конкуренцию «Дионису».

Хитрые прибалтийские соседи умудрились запихнуть в торговый зал рядом с продовольственными товарами бытовую химию и одежду, и даже дешевые предметы гигиены. Все это стояло прямо на полу в огромных коробах и люди охотно рылись в них выискивая, товар по душе.