Текст книги "Воин Сновидений"

Сати заглянула за компьютер. Буклета не обнаружилось, зато отыскался потерявшийся давным-давно кактус в глиняном горшочке.

– Гляди-ка, вот и кактус! – обрадовалась она. – Засох, похоже… Я его месяца два назад за компьютер задвинула, да и забыла про него. Позвонить? Гм… да я уж лучше съезжу. Там главврач симпатичный…

– Неужели? – скептически спросил сисадмин.

– Ну да. – Сати потыкала карандашом кактус. – Скончался, похоже…

– Главврач?!

– Кактус, что мне на Восьмое марта отдел доставки подарил. А главврач жив-здоров. Интересный мужик… такой, знаешь, импозантный, с сединой… часа два водил по всей больнице, рассказывал… решил почему-то, что мне это интересно. Я все собиралась ему сказать: «Доктор, ну полечите же меня от чего-нибудь», да как-то не успела.

Сисадмин захохотал.

– Что смешного? – недовольно спросила Сати, отвлекаясь от приятных воспоминаний. Она отодвинула кактус в сторону, заглянула в один ящик стола, затем в другой. – Если сейчас буклет не найду, придется ехать. Так… а это еще что?

В ящике, на картонных папках лежала новенькая блестящая книжка в яркой обложке. Сати вытащила ее, повертела в руках. На обложке были изображены юная красавица и необыкновенно прекрасный светловолосый мужчина, не отрывающий от девушки сияющих голубых глаз.

– Странно, – пробормотала Сати в полном недоумении. – Чья это? «Ураган любви»? Ага… и откуда ж этот ураган прилетел?

Она задумалась, потом хмыкнула.

– Что притих? – подозрительно спросила Сати сисадмина. – Твоих рук дело?

– Ну моих, – пробубнил Никита. – Шел как-то мимо книжного, а там на лотках этого… э… в общем, интересных книг – навалом. Дай, думаю, куплю. Продавщица сказала – интересная! Там главный герой сначала…

– Погоди, Никита! – торопливо перебила Сати, убирая книгу в рюкзак. – Не рассказывай, а то читать неинтересно будет. Спасибо… Приедешь – пиво с меня.

Она вынула из ящика пачку макетов, обнаружила наконец буклет, завалившийся за папки со старыми заявками, и повеселела.

– А, вот он! Наконец-то… Можно работать. Что б такого написать? – Сати полистала страницы. – Ага… начну, пожалуй, так: сначала поздравлю с юбилеем, а потом напишу: «Тут работают специалисты высокой квалификации!» Это всем понравится, кто ж не хочет считать себя таким специалистом, правда?

– Напиши «высочайшей квалификации», – посоветовал Никита.

– «Высочайшей», точно… а в конце обязательно добавлю, что госпиталь уверенно смотрит в будущее! Заказчики это любят.

Сати уселась поудобнее и написала первую строчку.

– Вот слушай: «Окружной госпиталь отмечает свой полувековой юбилей. Все эти годы специалисты высочайшей квалификации…» По-моему, неплохо, а? Эх, не успею сегодня дописать, рабочий день-то уже заканчивается! Заказов столько навалилось, о личной жизни подумать некогда, – пожаловалась она.

– Годы-шмоды… Какая это у тебя личная жизнь? – снисходительно поинтересовался сисадмин. – Откуда? А салону компьютерных игр написала текст? Гляди, не сдашь вовремя, рекламодатели во сне являться будут.

Сати вздохнула:

– Только их мне и не хватало… и без того чушь какая-то каждую ночь снится, хоть спать не ложись.

Никита засмеялся:

– Что, снова баталии?

– Нет, – неохотно сказала Сати, изучая фотографии госпиталя. – Но что-то вроде того. Еще парочка таких снов – и прямая дорога к психиатру.

– Рассказывай, – велел приятель.

Сати перевела взгляд на окно, припоминая сон.

– Я уже забыла почти…

Она вытащила из папки список врачей, которых необходимо было упомянуть в заказной статье, и пробежала глазами список.

– Ничего себе, да у меня вся статья будет из одних фамилий состоять!

– Из каких еще фамилии?!

– Главврач дал список сотрудников госпиталя, – пояснила Сати. – Попросил обязательно о каждом хоть пару строчек написать, поблагодарить, так сказать. Знаешь, сколько фамилий?

– Сколько?

– Двадцать четыре. А список…

– Список-шмисок… лучше сон рассказывай.

– Да и рассказывать-то нечего. – Сати положила список на стопку бумаг, чтоб не потерять. – Равнина какая-то, вечер, дождик моросит… ничего не видно, туман клочьями. Пусто. И в этом тумане словно крадется кто-то… Я, само собой, его не вижу, но чувствую, что кто-то есть. – Она задумалась. – Жутковато… Как в кошмаре, когда хочешь проснуться, а не получается. Вот тебе кошмары снились?

– Ну – протянул сисадмин. – В детстве, наверное, снились, я не помню. А сейчас – нет. Сейчас у меня все кошмары наяву происходят. Как показываю шефу счета за Интернет, так и кошмар!

– В общем, хуже, чем в кино, – продолжала Сати, не слушая приятеля. – Фильм-то выключить можно, а сон? Сиди да смотри, голубчик, деваться некуда. И тут в тумане будто что-то мимо скользнуло, как облако темное. Холодом так повеяло, будто из морозилки открытой…

– И чего? – спросил Никита. – И кто это был? Человек?

Сати помялась:

– Даже не знаю. Не человек, не зверь, а что-то… что-то непонятное, сразу и не объяснишь. Существо.

– Интересно. А потом?

– Потом…

Сати умолкла. Перед глазами замелькали обрывки сновидений.

Холодная тьма не имела конца-края. Выл в ушах ветер, леденела в жилах кровь, в бесконечной пустоте виднелась бескрайняя равнина, мокнущая под дождем: дрожащее зарево горящих городов на юго-востоке, цепочка сторожевых костров далеко на севере, одинокий огонек в лесу, где запоздавший путник коротает ночь, тень, беззвучно скользящая в тумане, и человек из прошлых снов, внезапно появившийся из-за пелены дождя.

– Дальше дороги нет, – спокойно сказал человек. В руке его блеснул опущенный меч.

– Как в кино, – довольным тоном сказал сисадмин. – У главного героя мечуган всегда под рукой. Я, кстати, сегодня вечером в кино пойду, «Кровавая мафия наступает» называется. Видела?

– Я такое не смотрю. – Сати открыла буклет на нужной странице и пристроила на клавиатуру. – Под рукой, ага… Странно только, что я не видела, как он его достал, меч-то. Будто он сам по себе в руке оказался. Такой, знаешь, длинный, серебристый… и парень-то тот же самый, что раньше мне снился, только вроде постарше немного стал. Наверное, несколько лет прошло…

Она снова замолчала.

…Внезапно меч в руке человека словно ожил. Блеснула сталь, рассекая бесплотную тень, торжествующе вспыхнули зеленые камни-глаза в рукояти…

– Убил? – спросил Никита, с интересом слушая рассказ. – А потом? Что мужик-то этот сделал?

– Ну что «потом», – неохотно проговорила она. – На меч посмотрел… странно так взглянул, как на живое существо, лезвие вытер – и все. Мечуган убрал и исчез, будто в воздухе растворился. Тут я и проснулась.

– Гм… убил, значит. А почему?

– Откуда же я знаю? Может, это у него ежевечернее развлечение? Вышел так на улицу, парочку человек прирезал, вот и день недаром прошел.

– День-шмень… Я вот думаю, как только мужика этого убьют, так он тебе сниться и перестанет. А то ишь, зачастил чего-то, – недовольно проговорил приятель. – Тоже мне, тень отца Гамлета… Ладно, читай лучше, что ты там про госпиталь насочиняла.

– Про госпиталь… – Сати откашлялась. – «Прекрасное медицинское оборудование позволяет проводить диагностику…»

Она вдруг умолкла и перевела взгляд в окно.

– Знаешь, Никита, – удивленно проговорила Сати. – Я вот подумала… ты только не смейся, ладно? Мне в голову такая странная мысль пришла…

– Мысль-шмысль… выкладывай. Про госпиталь?

Сати заколебалась:

– Нет, про другое. Ерунда, конечно, но… а вдруг? Как я раньше-то об этом не подумала? В общем, кажется мне, что это…

Договорить она не успела. В трубке послышался шум, звон, восклицания Никиты и детский голос.

– Ладно, не плачь, – сказал кому-то сисадмин. – Сейчас купим. Слышь, Сати, ты погоди пока с рассказом. Катастрофа тут у нас, дочка вазочку с мороженым перевернула и прямо…

– На кого?

– На меня, – с досадой сказал он. – Полкило пломбира с орехами и клюквенным вареньем на джинсах, блин. Лучше не придумаешь. Я тебе попозже перезвоню, трубку не отключай.

– Ладно, – пообещала Сати, положила телефон на стол и задумалась.

Над бульваром проплыл густой мелодичный звон, часы на башне центрального универмага медленно и звучно пробили шесть раз. Сати убрала буклет в папку и уставилась в окно, подперев щеку рукой. Она посидела, подумала, потом встала, прошлась по пустой редакции – на ходу почему-то вспоминалось лучше – прихватила с Люсиного стола обрывок нейлоновой бечевки и принялась машинально завязывать узелки, время от времени поглядывая на телефон и хмурясь. Сотовый не звонил. Сати пересчитала узелки один раз, потом другой – звонка все не было. Тогда она выключила компьютер, закрыла дверь и спустилась на первый этаж.

Во дворе возле клумбы с левкоями курил фотокорреспондент Аверченко. Он увидел Сати и в панике оглянулся по сторонам: спасаться бегством было уже поздно.

– Аверченко, – с чувством сказала Сати. – Знаешь, что сказали ресторанщики, когда увидели твои вчерашние фотографии?

– Что?

– Они сказали, что если встретят тебя еще раз…

Тут на крыльце появился вахтер дед Илья.

– Сати! – крикнул он. – Ты уходишь? А ключ от кабинета почему не сдаешь?

Она спохватилась и повернула назад.

– Черт! Совсем забыла!

– О чем замечталась? – Дед Илья забрал ключ и сунул ей потрепанную амбарную книгу. – О женихах небось? Распишись.

– О каких женихах, – проворчала Сати. – Откуда они возьмутся? Вот узнать бы, где они водятся, я бы…

Она нацарапала небрежную закорючку под строкой «Ключ сдан» и побрела по тихому переулку по направлению к Красной линии.

День угасал. Под огромным хрустальным куполом вечернего неба кипела повседневная торопливая жизнь города. Над рекой пылал золотой закат, а на другом конце небосвода, там, где грядой тянулись сопки, уже лежали синие туманы и густели сумерки. С реки веяло свежестью, с бульвара – молодой тополиной листвой, цветами и тем необъяснимым ароматом, который носится в воздухе только поздней весной, которая вот-вот перейдет в лето. Тополя в переулке шелестели листвой, заглядывали в окна высокого дома. Городские власти не однажды порывались срубить дряхлые деревья, обещая взамен посадить другие, но жильцы были против: они сами сажали тополя в тот год, когда заселялись в только что построенный красавец дом. Деревья тогда были тонкими прутиками, а пенсионеры – веселыми и молодыми новоселами.

В глубокой задумчивости Сати пересекла дорогу, не слыша криков возмущенных водителей, и направилась к троллейбусной остановке. По пути, правда, пришлось сделать приличный крюк, потому что возле Красной линии она едва-едва не столкнулась нос к носу со старым знакомым – городским нищим по прозвищу Марксист. Марксист был местной знаменитостью, личностью необыкновенно популярной, гости города, прогуливаясь по центральной улице, непременно желали сфотографироваться рядом с ним. Знаменитый нищий не протестовал, он установил твердую таксу за фотографии и получал от собственной популярности немалую выгоду. Рабочее место его находилось на ступеньках парикмахерского салона «Алмаз», и, судя по алюминиевой миске под мышкой, туда-то «знаменитость» и направлялась. Сати с недавних пор Марксиста терпеть не могла, поэтому поспешно шмыгнула в переулок, обошла городского нищего дворами и приблизилась к остановке.

Проехав несколько остановок, она вышла, миновала сад за ажурной чугунной решеткой и оказалась на крошечной площади перед Театром музыкальной комедии. Площадь была излюбленным местом окрестных мальчишек, с утра до вечера они носились здесь на роликах и скейтах, пугая любителей оперетты гиканьем и свистом, поэтому граждане, толпившиеся возле театральных касс, всегда держались начеку. Сати прекрасно знала о проделках малолетних хулиганов и заранее приняла меры.

– Эй, санкюлоты! – издалека крикнула она и показала мальчишкам кулак. – Попробуйте только подъехать, сразу по шее получите!

«Санкюлоты» покружили неподалеку, решили не рисковать и укатили в дальний конец площади.

Сати поднялась по ступеням, миновала тумбы, скользнув взглядом по афишам: театральный сезон закрывался спектаклем «Марица». Возле кассы змеилась очередь, все в городе, не исключая губернатора, питали к жанру оперетты самые теплые чувства, поэтому редкий спектакль проходил без аншлага. Сзади послышался шум мотора, остановилась машина, хлопнула дверца, появился осанистый молодой красавец с пышной копной русых кудрей и неторопливо направился к служебному входу. Очередь возбужденно зашепталась. Ведущий актер театра музыкальной комедии, баритон Аполлонов-Свияжский поднялся по ступеням и подчеркнуто скромно поздоровался с выскочившим на крыльцо администратором.

– Погоды нынче стоят прекрасные, – звучным голосом объявил Аполлонов-Свияжский, делая вид, что не слышит восторженного шепота и не замечает устремленных на него взглядов.

– Совершенно прекрасные, – поспешно согласился администратор, распахивая перед баритоном дверь. – Замечательные погоды стоят, это вы верно заметили!

Сати обогнула здание музкомедии и очутилась в сквере на задворках театра. Когда-то давным-давно здесь, возле бассейна с маленьким фонтанчиком, собирались завзятые театралы чтобы, попивая из термосов кофе с дефицитным «Рижским бальзамом», покалякать всласть о грядущих премьерах, спектаклях, обсудить репертуар театра, поделиться лишним билетиком. С тех пор прошло немало лет, фонтан давно не работал, бассейн стоял пустой, а театралы собирались где-то в других местах. В крошечном скверике на траве под деревом сидел лысый гражданин с длинными висячими усами, очень похожий на Тараса Бульбу, и неторопливо ужинал жареными пирожками, разложенными на промасленной газете. Кроме него в скверике никого не было.

Завидев Сати, «Тарас Бульба» перестал жевать и поспешно поднялся, глядя на непрошеную гостью сперва с удивлением, а потом – с некоторой опаской. Видно, узнал ее и вспомнил мордобой, устроенный прошлой осенью.

Сати покопалась в памяти, припоминая имя:

– Добрый вечер… э… Сидор.

– Добрый, значить, ага… – откликнулся тот, не сводя с нее настороженных глаз и явно недоумевая.

– Рада вас видеть, – неуверенно продолжила Сати, оглядываясь по сторонам. Сидор, услыхав такое, удивился и насторожился еще больше.

– А где… – Сати замялась. Оказывается, она понятия не имеет, под каким именем знают великого мага его приятели. – Я имею в виду…

– Серега, что ли? – догадался Сидор. – Так он, это самое, нечасто сейчас приходит-то. Он все у бабки-то, значить, ну у той самой, которая…

Тут Сидор вспомнил прегрешения Сереги и ужасно сконфузился.

– Что? У бабки? – Сати уставилась на побагровевшего «Тараса Бульбу». – Опять?!

Тот испуганно замахал руками:

– Не, не! Он, значить, за ум взялся и больше – ни-ни! Он потом, осенью-то, сходил, это самое, к ней, извинился, значить… деньги-то он тогда по привычке, значить… Привычка у него, это самое, такая: как чего плохо лежит, так он…

– Отлично, – процедила Сати, помянув про себя вороватого художника нехорошим словом.

– Да, значить… дело такое, это самое. А бабка-то болела, значить, сильно всю зиму, вот Серега и крутился, как мог… дворником устроился, значить… ну чтоб, это самое, денег-то заработать, лекарства-то ей покупать.

– Сначала обворовал, а потом – «денег на лекарства»? Ишь, умник…

Сидор поскреб лысину и крякнул. Он мечтал провалиться сквозь землю и оказаться где-нибудь на другом конце города, подальше от настырной девицы. «Вот навязались, окаянные, – тоскливо думал он, поглядывая на остывающие пирожки. – То тетка Клава, то эта… И чего им надо?»

Однако задать вслух такой вопрос он не решился и, вздохнув, продолжил рассказ:

– А потом бабка-то гараж продавать надумала, ну тот самый…

– И что? – сурово спросила Сати.

– Продала, значить. Деньги-то небось хорошие, получила. – В голосе Сидора невольно проскользнули мечтательные нотки.

– А откуда известно, что хорошие? Наверное, опять Серега руки нагрел?

– Не… Родственник какой-то объявился, значить, у бабки-то этой. Из другого города приезжал. Серега говорит, она и не знала про него. Деньги все забрал, квартиру на себя переписал, Сереге наказал о бабке заботиться и обратно, значить, укатил. – Сидор снова покосился на пирожки и сглотнул слюнки. – Как бабка помрет, родственник квартиру-то продаст, это самое, и Серегу попрет. Он тогда снова сюда придет. Потому как, это самое, некуда ему больше.

Сати подумала.

– Ясно, – проговорила она после паузы. – Позвоню я ей, узнаю, что к чему. А я вот что спросить хотела. – Сати снова оглянулась по сторонам. – Не про Серегу. А где… тут у вас еще один человек был…

Она замялась, и Сидор снова насторожился. Он был стреляный воробей и знал прекрасно, что в любой ситуации главное – отпираться и не сознаваться ни в чем.

– Кто, это самое? Какой человек? Никого тут, значить, больше не было, – твердо сказал он.

– Ну как же… – Сати бросила взгляд в сторону лестницы, не появится ли великий маг. – Такой… волосы – дыбом, борода – веником…

Глаза Сидора забегали, но он тут же взял себя в руки.

– Не знаю такого, это самое, – непреклонно объявил он. – И не встречал, значить, никогда.

– Как же не встречали, когда я вот тут, в этом сквере осенью вас всех вместе видела!

– Осенью? Ну это самое, может быть. Осенью был такой, значить. С тех пор и не видел его и кто такой – не знаю, это самое.

– Ну как же не знаете! – начала закипать Сати, однако по глазам Сидора было ясно, что он решил стоять насмерть. Она умолкла, сверля «Тараса Бульбу» сердитым взглядом.

– Ладно. Как хотите. Передайте тогда, что я в парке «Динамо» его подожду… или с утра пусть к конторе подходит. Ясно?

– К какой-такой, значить, конторе? Не знаю я, это самое, никаких контор!

– Тьфу! – с досадой сказала Сати, повернулась и пошла прочь.

Театральная площадь к тому времени уже опустела, билетная касса закрылась и в вестибюле, что виднелся за стеклянной стеной, было темно. Лишь наверху в репетиционных классах горел яркий свет, слышалась музыка и чьи-то голоса.

Миновав площадь, Сати свернула в парк. Здесь, в торговой палатке возле центральной аллеи, заканчивая работу, возилась полная женщина в белой наколке: убирала в контейнеры непроданные за день булочки, шоколадки, упаковки чипсов. Неподалеку в кабине микроавтобуса дымил сигаретой водитель, поджидая, когда продавщица соберет свое добро.

Сати подошла и принялась задумчиво изучать пустеющие полки.

– Закрываемся, девушка, – неприветливо сказала продавщица, составляя в ящик цветные пластиковые бутылки. – Дальше пройдите, на углу круглосуточное кафе открылось.

– Пиво есть? – не слушая ее, спросила Сати.

Женщина вздохнула.

– Нету. Лимонад есть, слабоалкогольный напиток «Брусничный» и морс клюквенный. – Продавщица кивнула на маленькие пластиковые бутылочки. – «Брусничный» берите, он еще холодный. Экологически чистый и производится у нас в городе…

– …частным предприятием «Лакомка», – закончила за нее Сати. – Нет уж. Знаю я эту «Лакомку», была как-то. Лучше лимонад дайте, две бутылки. А конфеты есть? Нету? А что есть? Зефир? А чей? Гм… предприниматель Степанов? Ну это еще ничего… Давайте зефир.

Получив две бутылки лимонада и пакет с зефиром, она направилась по аллее в глубь парка и, отойдя подальше, уселась на бортик тротуара. В домах-высотках рядом с парком одно за другим зажигались окна: наступало время ужина. Сати поставила бутылки на асфальт, заглянула в пакет, решила, что лучшего ужина, чем зефир, и представить себе невозможно, и приступила к трапезе. Вообще-то к ужину ожидался гость, и, хотя он немного запаздывал, Сати надеялась, что он не заставит себя долго ждать.

За решеткой парка, вдоль дороги зажглись высокие фонари, в витринах магазинов вспыхнул яркий свет.

Гость все не торопился, Сати, поджидая его, съела почти весь зефир. Ужин, правда, немного омрачился тем, что в одной из зефирин обнаружилась невесть как попавшая туда канцелярская скрепка.

– Блин, – с досадой проговорила Сати, выковыряла находку из бело-розовой массы и спрятала в карман, решив при следующей встрече подарить предпринимателю Степанову. Сгущались сумерки, свежий ветер принес запахи близкого дождя. В парке было безлюдно и пусто. Давно закрылись на ночь аттракционы, опустела детская площадка, стихли крики на баскетбольной площадке, и не было никого, кроме высокого сутулого городского бродяги в потертой джинсовой куртке, который неторопливо брел по аллее.

Сати дождалась, пока он подойдет поближе, и ногой пододвинула по асфальту пластиковую бутылку.

– Нет уж, спасибо, – твердо отказался Тильвус, покосившись на этикетку «Лимонад детский „Сладкий сюрприз“. Он уселся напротив и взглянул на Сати. – Ну? Зачем это я тебе понадобился?

Сати засунула в рот последний кусочек зефира и стряхнула с пиджака крошки.

– Дело есть, – задумчиво проговорила она с набитым ртом, разглядывая Тильвуса то так, то эдак, отчего великий маг немного занервничал. – Сейчас расскажу.

С рассказом она, однако, не торопилась, а вместо этого продолжала подробно осматривать Тильвуса с головы до ног. Хотелось разглядеть за обликом потрепанного жизнью бомжа совсем другого человека – молодого и сильного, уверенного в себе, с жестким взглядом синих глаз. Это, однако, никак не получалось, тот был совсем другой, чужой, незнакомый, в выражении лица его было что-то неуловимое, но значительное, и это отметало всякие мысли о сходстве. Сати наморщила лоб, мучительно пытаясь понять, что именно, и вдруг догадалась: власть. Тревожная аура власти, могущества и неведомой внутренней силы укрывала его незримым щитом.

– Чего? – с опаской спросил великий маг, глядя на Сати. – Хватит на меня таращиться… или решила взглядом дырки на одежде прожигать? Что за дело? Говори.

– Можно подумать, девушки часто на тебя таращатся, – проворчала она, отводя взгляд. – Радовался бы…

Сати помедлила еще немного, размышляя, с чего начать, и решила начинать как есть – с самого начала.

– С некоторых пор мне стали сниться странные сны, – сказала она, прожевав кусок зефира. – Город… люди… битвы. Человек…

Тильвус удивленно заморгал глазами:

– Какой еще человек?

– Дальше слушай. У него был меч, вот его-то я и узнала. Это Вечный Странник, точно. Уж его-то я ни с чем не спутаю. А человек… – Сати посмотрела на Тильвуса и твердо заключила: – Это был ты.