Текст книги "Одуванчик в тёмном саду"

Глава 12 (12 день)

Как я удачно… не убилась. Об властелина. Ловкий малый и сильный или просто натренированный падающих дев ловить. А еще мне показалось, что, прежде чем шмякнуться на невезучего правителя, я словно бы на секунду зависла в воздухе и дальше опускалась гораздо медленнее.

Но персик я уронила и тунику разорвала на плече, а потому оказалась у мужчины на руках в самом непотребном виде: сладкая, липкая, мокрая и интригующе полураздетая.

– Здрасьте… – ляпнула я от растерянности, разглядывая своего спасителя снизу вверх. Хи, а у него щетина… уже заметная, как у нормального живого мужика под вечер. Интересно, колючая? Нет, щупать не буду, на фиг, как говорит внучка.

– Последнее время в моем саду стало очень опасно прогуливаться. То об обнаженных девушек спотыкаешься, то они же прямо с деревьев на тебя падают, – осуждающим тоном отчитал меня властелин, но было понятно, что он изо всех сил старается не улыбнуться. Ответить я не успела, потому как сей индивид вдруг принюхался, нахмурился, задрал голову, оценил расстояние… еще больше нахмурился.

– Вы решили, что умеете летать, леди? Или надеялись прилипнуть к стволу дерева намертво? – начал уже серьезно выговаривать мужчина, но при этом еще крепче прижал меня к своему бархатному жилету.

Вообще, повелитель в этот раз был наряжен как на бал, только без камзола – рубашка шелковая, жилет, галстук заколот булавкой с жемчужным навершием… штанов мне видно не было, да и вообще вдруг подумалось, что оценивать наряд ругающегося мужчины, который тебя тискает, не самое умное занятие.

– Спасибо, что поймали, повелитель! – Вежливость прежде всего. И поерзала, намекая, что уже можно и того… отпустить. – Нет, летать я не умею, а вот лазаю хорошо. Просто сглупила от жадности, надо было сначала слезть, а потом есть.

– Разве вас в гаремной столовой не угощают персиками? – осведомился спаситель, задумчиво оглядев мое липкое лицо.

Потом взгляд его опустился ниже, он хмыкнул, развернулся и потопал куда-то прямо сквозь заросли, даже не подумав отпустить меня.

Я и пискнуть не успела, не только ответить, что ТАКИХ персиков нигде нет. Спелых, прямо с дерева. А потому смирилась и решила расслабиться и посмотреть, куда он меня тащит.

Оказалось – к озеру. Ну, учитывая персиковый сок по всему телу – логично. И вроде не опасно. Хотя чувство опасности давно молчало, как пристукнутое.

– Значит, такими не угощают? – Вот же мозгочтец на мою голову…

Ну и чего мы стоим теперь на берегу, смотрим то на воду, то на меня, то на свой галстук, основательно заляпанный персиковым соком? Может, постирать ему?

Ох, и прищур у него стал хитрый… прямо как у Лешки на пляже, когда он подбирался ко мне, разомлевшей на солнышке, с полной резиновой шапочкой воды…

Точно. Угадала. Никто меня не отпустил, наоборот, ненормальный властелин зашагал в воду, как был, в одежде и с грузом. Зашел по пояс и ка-ак бултыхнет меня в озеро, да с размаху! А сам следом нырнул.

Это я поняла по плеску и по тому, что, когда я, отфыркиваясь, как кит, всплыла на поверхность, его властелинство тоже вынырнул метрах в трех.

Клянусь, не было у меня никакого умысла, чистый рефлекс. Взяла и окатила его целым веером сверкающих в закатном солнце капель – уж что-что, а брызгаться меня дети и муж ух как натренировали.

Повелитель не растерялся и ответил тем же. Короче, стирать его галстук мне не пришлось. Мы так бултыхались, бесились и брызгались, хохоча при этом в голос, что отстиралось наверняка все, вплоть до трусов и носков. Хулиганистый правитель еще и нырнул, чтобы под водой меня за ногу дернуть. Пришлось брыкаться.

В какой-то момент я поняла, что брызгается и ныряет он гораздо круче меня, и кинулась наутек. Ага, убежала одна такая. Меня тут же настигли, сгребли в охапку и… поцеловали.

Жадно, страстно, властно… ничуть не сомневаясь в собственном праве продолжить прямо вот тут, не сходя с пляжа. Хотя чего ему сомневаться-то? И мне отбиваться вроде как некрасиво – приняла же я спокойно саму мысль о гареме и наложницах? Поздно строить из себя недотрогу. Назвался груздем… теперь не отлынивай, как говорится.

К тому же будем честными сами с собой. Целуется этот гад фантастически!

Слава богу, в воде меня никто не стал… проверять на гаремную профпригодность. Вытащил на берег, раздел, сам разделся, раскидывая наши тряпки вокруг. Я успела только мысленно охнуть, представив налипший на мои трусики песок, и тут заметила, что фрагменты гардероба не падают на землю, а зависают в воздухе на разной высоте. Ух ты, вот она, магия!

Пока я любовалась волшебством и даже тянула лапки, чтобы подергать зависший поблизости повелительский галстук, мужик времени не терял. Меня снова сграбастали, недвусмысленно прижали к себе и поцеловали. Офигительно просто поцеловали, и вообще… непонятно мне, если тело у эльфиек такое чувствительное к ласке, какого черта они носом крутят и в обморок падают?

Но я сама, несмотря на весьма приятные ощущения, все время отвлекалась. Потому что четко слышала, как его темнейшество что-то такое замысловатое скомандовал в направлении ближайших зарослей. И там уже довольно долго шебуршало. Прямо у меня за спиной. А этот маньяк обернуться и посмотреть не давал. Сначала я думала, что просто увлекся, потом поняла – специально отворачивает!

Ну, я выждала момент и оглянулась, любопытно же, страх как!

М-да… столько пауков сразу я в жизни не видела. Целая тысяча, наверное, суетилась на песке, металась, перебирала лапами и… плела паутину! Натуральное паутинное покрывало или даже почти матрас.

Я перестала выворачиваться и посмотрела на повелителя с уважением. Молоток парень, желание желанием, а об удобствах и гигиене не забыл. Эх, что-то я не очень уважительно начала думать о местном великом и ужасном государе всего мира. Без должного пиетета…

Мироправитель рассмеялся, похоже ничуть не обидевшись даже на «парня». И, подхватив меня на руки, тут же опустил на свежесотканную подстилку. После чего дал волю рукам, одной лаская мою грудь, а второй между ног…

Эльфийские леди – дуры набитые… Ведь возбуждение – очень приятное чувство. И… не то чтобы совсем позабытое, но настолько ярких ощущений у меня уже давно не было. А еще поцелуи, поцелуи, само собой, все такие же жадные и нетерпеливые.

Вообще, хотя мне все нравилось, было понятно, что прелюдию мужик затеял так, для отмазки, и его гораздо больше интересует возможность побыстрее удовлетворить собственные желания. И желают сейчас не меня, а мое тело.

Не то чтобы я была против, но как-то обидно, что ли. Нет, не по поводу того, что я ему как человек не интересна. Глупости все это… Я его как… эм… человека?.. тоже не очень хорошо знаю. Просто эльфийская дева из меня никудышная… в смысле, лежать спокойно я и в прошлой жизни не умела.

Поймав момент, я вывернулась из-под властелина. Но не для того, чтобы убежать или отбиться, а для того, чтобы самой… скажем так, напасть. С улыбкой подтолкнула повелителя на матрас и устроилась сверху.

Похоже, кто-то всю дорогу жульничает – в том плане, что все мои мысли становились известны властелину чуть ли не раньше, чем мне самой. Потому как он спокойно лег на спину и даже подхватил меня под бедра, помогая устроиться удобнее. И разулыба-ался, свол… кхм.

Я подвигалась, всем телом ощутив под собой очень даже готового к подвигам мужчину. Ничего, зато теперь можно самой регулировать когда, куда и как. Правда, кто-то сразу начал хулиганить и тянуть руки. Но тянул приятно, по делу. Прошелся ладонями по груди, задевая соски и вызывая этими прикосновениями целую толпу сладких мурашек по всему телу, большими пальцами обеих рук погладил у меня между раздвинутых ног, заставив выгнуться и невнятно застонать сквозь зубы. Ну, так я тоже умею.

Наклониться, поцеловать, погладить… поерзать, каждой клеточкой тела ощущая под собой его напрягшийся член.

Черт, это все вернувшаяся молодость виновата или просто эльфийское тело НАСТОЛЬКО чувствительное? Да я же его сейчас сама изнасилую самым зверским образом! Какая, на фиг, прелюдия?!

Когда я успела так раздухариться-то?

Не раздумывая больше, я чуть приподнялась и опустилась прямо на гордо вставший ствол. Медленно, изо всех сил сдерживая нетерпение.

Ну и все. В какой-то момент весь мой самоконтроль помахал ручкой и улетучился. Застеснялся, наверное, потому как трахались мы, прости господи, точно как два бешеных кролика…

А я виновата? Мне такой шикарный мужик впервые за обе жизни попался! Мало того, что двигался как-то очень удачно в такт, словно угадывая малейшие нюансы моих ощущений… хотя почему словно? Угадывая! Мало того, что тянулся и гладил, ласкал, даже легонько прикусывал кожу именно там и тогда, когда мне этого больше всего хотелось… да вообще, так бы и съела всего!

У меня мозги совсем выключились, на смену им пришли зверское желание и непревзойденная чувствительность. Может, я и не властелин, мыслей читать не умею, но, черт побери! Судя по тому, что стонали мы в унисон, я тоже не дура была точно угадать, что именно ему нравится!

Затрудняюсь сказать, сколько раз мы того… больше двух – это точно. Сначала я сверху, потом я снизу, потом… угу, он сзади – классика «Камасутры», короче. Когда я слегка отдышалась и опомнилась, уже почти стемнело.

Властелин расслабленно лежал на паучьем матрасике, я прикорнула рядышком, положив голову ему на грудь. Потом приподнялась, легонько и благодарно чмокнула его в губы и пошла в озеро. Надо немного прийти в себя…

Плескалась я минут десять, а когда вышла из воды, о внезапной оргии на берегу уже ничто не напоминало. Повелитель сидел полностью одетый, матрасик исчез, и даже моя туника оказалась сухой и целой. Порванное плечо стянули тонюсенькой, но на диво прочной паутинкой.

Он молча протянул мне руку, и мы пошли… И опять в унисон нам обоим почему-то не хотелось разговаривать. Не знаю, как он мое, а я это его желание ощущала всем естеством и была полностью согласна.

Вот и развилка. Направо – это к западной стене, к домикам темных. Прямо – к арке в светлое отделение гарема.

– Вас проводить до светлой башни или до дома подруги? – первым нарушил мужчина наш заговор молчания. И я опять почувствовала, что он проводит, если я попрошу, но почему-то не горит желанием идти на светлую территорию. А к Ришшике сейчас не хотелось мне. Честно говоря, сейчас бы одной побыть. И поспа-ать!

– Не нужно. – Я сопроводила свои слова мягкой улыбкой. – Тут уже совсем близко. – И добавила, потянувшись с легким поцелуем: – Это было потрясающе. Спасибо.

Похоже, я опять сделала что-то неожиданное, потому что он удивился. Но так, мимолетно, а потом улыбнулся в ответ:

– И вам спасибо, леди! Вы правы, это было действительно потрясающе. – Властелин галантно поцеловал мне руку, развернулся и удалился куда-то в сторону Ришшикиного дома.

А я шла по тропинке и лениво размышляла. Оно, конечно, было действительно здорово. Но как всегда это и бывает, по прошествии времени вдруг включается мозг и начинает задавать всякие неудобные вопросы. Типа, о чем или, точнее, чем я думала? А если бы эльфийское тело было девственным? Вот тогда бы мне мало не показалось… Но я ведь даже не вспомнила о такой возможности! Забыла, понимаешь, баба, як дивкой була.

Интересно, а у моей предшественницы уже был опыт или, как писали наши фэнтезерши, у эльфов такой анатомической приблуды нет вообще?

Ох… а беременность?! Вот же черт! Нет, ну дура старая, у тебя же климакс был в другом мире, а тут опять, блин, все радости материнства на своем месте! Властелин, чтоб он был здоров, если и предохранялся, то исключительно как-нибудь магически и изнутри. М-да… вот что молодые гормоны со старыми-то мозгами делают.

Утешало одно – за прошедшее время в гареме мне на глаза не попалась ни одна беременная наложница. Так что даст бог – пронесет. Нет, я ничего не имею против детей. Но не от малознакомого властелина. И вообще, желательно бы не от властелина, а от нормального мужика без императорских заморочек. Потому как потрясный секс – это одно, а семья и дети – малость другое. Тут у меня опыта более чем достаточно.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Может, наш верховный коллекционер, сняв с новенькой пробу, завтра же забудет, как меня зовут, и отдаст замуж за тролля. А если нет – ну спрошу в следующий раз, как тут принято предохраняться, язык не отвалится.

Я здесь пока на птичьих правах, ни дома, ни определенности. Не то чтобы меня оно сильно тяготило, но это пока детей нет. Так что дождемся тролля, а там уже будем о потомстве рассуждать.

За этими размышлениями я прошла уже половину пути до арки, когда чуткие эльфийские ушки уловили сзади приближающийся шорох, но обернуться не успела.

– Вам плохо? Грау? – Ох, я чуть не села на дорожку, когда из темноты соткался мальчик-паучок. Ррашшард. Какой-то слегка встрепанный и с застрявшими в роскошной вороной гриве сухими листьями. М-да, так и Кондратия в гости заполучить недолго.

– Ты чего подкрадываешься? – слабым голосом выдавила я, переводя дыхание. С перепугу забыв о всякой там вежливости и перейдя на «ты».

Внезапное чудо сделало большие глаза:

– Простите? Обычно ушас… леди эльфийки слышат наше приближение. – Он подошел поближе и поставил к моим ногам корзинку, полную… тех самых персиков. У-ух! Как-то сразу вспомнилось, что из озера пить я не рискнула и теперь во рту пустыня Сахара. – Я не хотел пугать.

– Я тебя услышала, но все равно это было неожиданно. Ладно, забудь. – Я мысленно впилась зубами в пушистый бочок самого верхнего персика и едва не застонала от вожделения – со-о-ок! Но постаралась сглотнуть как можно незаметнее и спросила:

– Ты чего тут гуляешь? Для ОʼРении фруктов набрал?

– ОʼРения? – Он издал какой-то непереводимый паучий стрекот, за которым мне почудилась легкая виноватость. – Нет. Для водяной малину надо. А персиков ты хотела.

– О, так это мне? Спасибо! Только куда мне так много? – Я широко развела руками. Корзинка действительно была немаленькой. – Я же не унесу… давай пополам?

– Я донесу. Не проблема. – Паук, то есть мужик, сделал непрошибаемую физиономию.

– Да не в этом дело! – Смех и грех, а не арахнид. Я же чувствую, хотя сама не понимаю как, что его интерес ко мне – он… совершенно определенного рода, но при этом совсем, вот ни капли не агрессивный. – Просто как-то неудобно есть в одиночку.

Во время этого разговора мы медленно шли в сторону арки, и Ррашшард, как и обещал, нес свое персиковое подношение в руках. А еще я заметила, что у него по брюшку тоже разложены спелые плоды, которые держались как приклеенные и никуда не скатывались, так плавно он двигался. Но когда я сказала, что не хочу есть персики одна, парень оживился.

– Мне нельзя к тебе в покои, аррграу не разрешает, – выдал он с сожалением в голосе, а потом я просто кожей почувствовала, как паука озарило новой идеей, и он предложил: – Если хочешь со мной, можно в дальней беседке!

– Эм… – Здрасьте, приехали. Сегодня что, день сексуальных подвигов? Нет, это не ко мне!

– Знаешь, персики поесть можно и на ходу, хотя потом придется отмываться. Или ты имеешь в виду что-то другое? – И улыбнулась, отдавая должное забавной ситуации. Именно забавной.

Что там властелин говорил про ментального мага какого-то уровня? Не помню, зато точно знаю: паучок будет носить мне персики и провожать до арки, но, пока я сама недвусмысленно не приглашу его к сближению, он ничего большего себе не позволит. Может, у пауков так принято?

Ррашшард между тем как-то сник и зафонил на всю округу смиренным огорчением:

– Ты тоже хочешь в воде, да?

– Нет, я не хочу в воде, – сдавленно хрюкнула и споткнулась. – Я вообще не хочу. Спасибо за персики, конечно, но тут такое дело… Ты знаешь, что такое моральные принципы?

– Да, – немного подумав, подтвердил паучок. – Но арргросс с тобой уже был! – Мне подарили радостную улыбку. – Не волнуйся, теперь можно.

– О как! – Я снова слегка озадачилась. – Это, конечно, здорово, что можно. Только у меня моральные принципы – не просто моральные принципы, а прямо звери какие-то! – Главное – теперь не рассмеяться. – И они мне говорят, что с двумя одновременно – нехорошо. Я с арргроссом вот буквально только что… а ты с русалкой. Кстати, она переживает и скучает.

– Устала, да? – Ррашшард наклонился и участливо заглянул мне в лицо. – Да, арргросс сильный самец! – выдано было с искренним восхищением. – А ОʼРению я завтра покормлю, не волнуйся.

– Во-первых, действительно устала. – Объясняться с пауком, преодолевая зевоту и спотыкаясь через шаг, было трудно, но возможно. – Во-вторых, не привыкла так часто менять мужчин. В-третьих, по-моему, ОʼРения скучает не только по кормежке, но и просто по тебе. Ты ей нравишься. А я никогда не беру чужого. – Надеюсь, он уловил то, что я имела в виду.

Не-а, не уловил. Мужик, скрипичный ключ ему… в лапы.

– Менять мужчин? – Смех у него был негромким и немного шуршащим, с легкими нотками приятного скрипа. – Ты не можешь поменять арргросса. Он – не твой мужчина, глупенькая. – Да-да, я оценила и добрую улыбку, и утешающие нотки в голосе, и ментальное сочувствие. – Не расстраивайся. Многие до тебя тоже так думали.

Ррашшард остановился и дернул брюшком так, что персики откатились вбок, чудом остановившись на самом краю, и опять словно приклеились.

– Садись, я довезу. Ты совсем устала.

– Он, конечно, не мой, – согласилась я, понимая, что смех пробивается даже сквозь усталость. – Но я-то его. И поэтому давай лучше не будем никуда торопиться. А тебе не влетит за то, что подвезешь? Аррграу – дама серьезная.

– Теперь нет, – заявил он уверенно. – Я не пойду в твою комнату. Только до двери.

– Тогда вези! – согласилась я и влезла на пушистое брюшко.

Но при этом старательно избегала его чувствительных коленок, которые с таким вкусом расписывала ОʼРения, и не пыталась сесть верхом. А то, кто его знает, воспримет еще как заигрывания… Я его и так, бедолагу, всего облапала по дороге. Вот он и обнадежился. Нет, надо ему о русалке напомнить, и пусть сливаются в счастливом экстазе.

– Кстати, насчет того, что повелитель не мой… Ты-то встречаешься с ОʼРенией, она не будет ревновать, что ты мне персики даришь и на спине катаешь?

– Я же арргерр, а не властелин. Зачем меня ревновать? – пожал он плечами. – Да и грау ОʼРения – русалка, у нас не может быть потомства.

– А что, ревновать можно только властелина? – поневоле заинтересовалась я. – У нас с тобой тоже вроде как не может, или я что-то путаю?

– Арргросс велик. Любая будет счастлива стать хозяйкой его гнезда, ведь его гнездо – весь мир! – Ого, как у него глаза-то загорелись. Истинный фанат властелина, надо же. А про русалку мимо ушей пропустил, поросенок.

Тут он осознал вторую часть моей фразы и удивленно переспросил:

– А ты хочешь размножаться? У тебя уже сезон, да?

Я чуть с брюшка не упала. Хоть плачь, хоть смейся, ей-богу! О волке речь, так волк навстречь. Только размножаться мне сейчас не хватало для полного счастья!

– Нет, у меня не сезон, это точно. А насчет арргросса я с тобой согласна, он велик и все такое. Просто я ему не подхожу. У меня с гнездованием проблемы.

Ррашшард обернулся, поморгал на меня своими роскошными ресницами и нахмурился.

– О повелителе нельзя говорить с таким пренебрежением. – Тут он задумался и сам себе кивнул головой. – Ты слишком устала.

– Устала – это мягко сказано, – подтвердила я. – А насчет пренебрежения – ты не прав. Я его глубоко уважаю и даже восхищаюсь. Отличный повелитель, повезло нам.

Паук радостно просиял и успокоился. А я вдруг отчаянно зевнула, прикрывая рот ладонью. Нотки-линейки, как же я действительно устала… Хорошо, что Ррашшард больше ни о чем не спрашивал, топал себе и топал, сначала по дорожке, потом по лестнице, кажется… или прямо по стене… я в какой-то момент самым бессовестным образом отрубилась.

Разбудили меня у входной занавески, вручили корзину, потом те персики, которыми было художественно декорировано брюшко, и пожелали спокойной ночи. Я даже спасибо сказать не успела, а это чудо восьминогое уже растворилось в воздухе.

Глава 13 (13 день)

Следующим утром меня разбудил пронзительный визг. Кто-то самозабвенно тренировал голосовые связки прямо у меня под дверью. Недоуменно моргая спросонья и болезненно морщась, я сползла с кровати и босиком дошлепала до выхода. Отдернула занавеску и с искренним негодованием уставилась на композицию из корзины с фруктами, орущей девчонки и крупного, с мой кулак, мохнатого паука.

Паук тоже был недоволен. Он сердито нахохлился на плетенной из лозы ручке, обхватив ее всеми восемью лапами, и напряженно сверлил незваную вокалистку четырьмя парами глаз. Поперек упитанного плюшевого брюшка был повязан кокетливый розовый бантик, потрясающе выглядевший в глянцевой черной шерстке. Мечта эмо-арахнофила…

Оценив широко раскрытый рот крикуньи и ее отчаянно зажмуренные глаза, я молча вернулась в комнату, набрала полный горшок холодной воды из-под крана и выплеснула его прямо в лицо незваному будильнику.

Девчонка захлебнулась и замолчала, высунувшиеся из всех дверей любопытные головы мгновенно попрятались обратно, а паук, как мне показалось, облегченно вздохнул.

На всякий случай я быстро затащила корзину в комнату, вместе с пауком и его бантиком, так что, когда девица открыла глаза, травмирующий фактор исчез, а у нее перед носом оказалось протянутое мной полотенце.

– Испугалась? – участливо спросила я, сама вытирая ей лицо, потому что крикунья впала в ступор.

Я успела хорошенько пройтись по ее физиономии тряпкой и даже промокнуть сосульки волос, пока она, наконец, не пришла в себя. Совсем молоденькая человеческая девушка вспыхнула, выдернула у меня из рук полотенце и убежала куда-то в дальнюю от лестницы комнату.

Я только вздохнула. Напугали ребенка… Теперь она еще возьмет и разобидится на весь свет в целом и на меня персонально. Надо как-то потом успокоить девочку.

Паучище сидел на ручке корзинки и фонил на всю комнату унынием и недовольством. Причем больше всего ему не нравился противный бант, перетянувший паучье брюшко. Я сжалилась над несчастным и первым делом развязала несуразное украшение. На меня благодарно моргнули, перебрались из корзины мне на ладонь, пушисто щекоча ее мохнатыми лапками, и отчетливо показали картинку: Ррашшард собирает виноград и персики. Ррашшард снимает со здоровенной, как рыбачья сеть, паутины посланника. Ррашшард завязывает бантик… Ррашшард прыгает по лужайке и трясет лапой, в которую бульдогом вцепился подросший до размеров футбольного мяча паук в бантике.

Как я поняла, последний образ был исключительно в мечтах у обиженного младшего брата. Цапнуть старшего наяву он не решился. Но очень хотел! Мало того что у него шикарная муха осталась недоеденная и ее обязательно кто-то уже свистнул за отсутствием хозяина, так еще эта мерзкая завязка!

Но хороший и дисциплинированный младший брат честно охранял невкусные части растений для понравившейся старшему самки и теперь очень надеялся на то, что его отнесут обратно в сад.

Я прикинула варианты. До завтрака уже не успею. Пришлось договариваться с посланником: он сидит в комнате и ждет, пока я освобожусь. Зато потом я отнесу его не просто в сад, а туда, где осталась его паутина. Судя по всему, лень была изобретена не людьми. Мне удалось уловить несколько картинок, в которых паучок прикидывал, сколько времени придется топать по мраморным дорожкам гарема, а потом через траву по саду. После чего он сразу согласился ждать – моими двумя ногами до его паутины было гораздо ближе, чем его восемью.

Но планы опять пришлось менять. После завтрака всех девушек задержали в столовой и объявили, что сегодня в гареме будет особый гость, которому господин даровал право выбрать себе первую жену из обитательниц гарема. По такому случаю занятий не будет, а будет, как я поняла, большой кипиш и смотрины. Пока все могут идти к себе и привести себя в порядок.

Оживление возникло почему-то только среди человеческих девчонок. Похоже, нечеловечки знали несколько больше и это «больше» их не вдохновляло. А может, они вообще не хотели замуж, кто их разберет. В любом случае я постаралась покинуть столовую одной из первых. И через ступеньку помчалась к себе наверх.

Марафет навести я всегда успею, а сейчас надо выполнять обещание. Неизвестно, когда эти смотрины закончатся, а главное чем. Я не льщу себя надеждой на собственную неотразимость, но мысли о том, что после снятия «пробы» повелитель до сих пор имел обыкновение быстро пристраивать эльфиек замуж за троллей, никуда не делись. Вдруг это по мою душу гость? Какой-нибудь особо важный тролль?

Не спорю, секс был потрясающим. Но это, как говорится, не повод для знакомства, особенно со стороны мужчины. Я даже имени его до сих пор не знаю. Он и не подумал представиться, ни перед тем, как устроить игры кроликов на бережку, ни после. Так что никаких иллюзий. Немного беспокоит то, что здесь я уже немного обвыклась, нашла подругу, а как там замужем будет, неизвестно. Но после того, как я умерла и попала в чужой мир, троллями меня уже не напугать. Приспособлюсь.

К арке я добралась бегом – не хотела, чтобы мое отсутствие заметили. Но обещание есть обещание, и, руководствуясь мысленными указаниями паука, я отправилась искать его паутину. Нашлась она, как назло, в самом дальнем углу, у стены, причем пришлось помучиться, чтобы до нее добраться. Чтобы я еще раз пообещала транспортировку до квартиры!

Наконец, черненький посланник повис в самой середине своей ловчей сети, попеременно фонтанируя то благодарными образами, то недовольными ментальными воплями по поводу выпитой ушлыми собратьями утренней мухи. Я оставила его разбираться с хозяйством и поспешила обратно в гарем.

Торопиться вредно, в этом я давно убедилась. А тут забыла. Ну и вляпалась. Сразу, как только выскочила из-под арки. Резкий тычок в спину чуть не уронил меня на мраморную дорожку, а когда я взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, и попробовала обернуться, получила тычок с другой стороны.

Их было пятеро, молоденьких девчонок, человечек. И они моментально прижали меня к стене, не давая опомниться. Я не слишком сильно испугалась, как-то не верилось, что сейчас меня начнут убивать. Но все равно это было неожиданно и неприятно.

– Ну что, шпионка, попалась? А еще немой притворялась, гадина! – злорадно выдохнула мне в лицо та самая крикунья, которой я сегодня собственноручно вытирала мокрое личико. Эх, так и думала, что добром оно не кончится… И про немоту свою напрочь забыла. В гареме-то общаться мне было не с кем особенно. А на уроках так привыкла помалкивать и отвечать письменно, что меня уже и не спрашивали.

– Шляешься к темным, подачки выпрашиваешь? Хочешь к повелителю в постель побыстрее пролезть?

Я невольно фыркнула. Да уж, злобные девчонки угадали про постель и повелителя, вот только моего мнения никто не спрашивал… и о том, что надо было в очередь становиться, не предупреждал.

– Она еще и смеется! – громко возмутилась вторая агрессорша и воинственно уперла руки в боки. – Чтобы мы тебя здесь больше не видели, поняла, эпоква? Нечего тебе в саду делать, сиди там, где все сидят, и не высовывайся!

Спорить с маленькими озверелыми дурочками сейчас было совершенно бесполезно. Драться тоже не выход – их пятеро, а мое кун-фу действует только на пианино. Даже гитары под рукой нет, ею, наверное, можно было бы и отбиться. Хотя нет, еще покалечила бы кого-нибудь… идиотская ситуация.

Девчонки между тем распалялись и обступали меня все плотнее, размахивая руками и галдя, как целый птичий двор. М-да, интересно, а если мне сейчас фонарь под глазом поставят, тролль испугается или ему на мою физиономию плевать с высокой пальмы? Пока еще эти козявки ограничивались тем, что старались дернуть меня за платье или за косу, но было понятно, что они постепенно заводят друг друга своими воплями и скоро станет жарко.

– А ну, пошли вон! – В толпу неожиданно врезался белобрысый вихрь, оттолкнул одну девчонку, вторую, третью как следует хватанул за волосы, четвертую пнул коленкой под круглый зад… Визг, писк и такие шикарные матюки, каких я даже в духовом оркестре Мариинской оперы не слышала. Конечно, все ругательства имели местный колорит, но были вполне понятны по смыслу и однозначно определялись мозгом как нецензурщина высшей пробы.

Противник был повержен менее чем за две минуты и с возмущенными угрозами еще встретиться разбежался. Только тут обнаружилось, что воинственно настроенный белобрысый вихрь – не кто иной, как та самая высокая плечистая девица, которая когда-то в столовой возмущалась моей гипотетической немытостью. Она тогда еще сразу извинилась и отошла, как только поняла свою ошибку.

Видимо, кулачные бои были для местной валькирии чем-то привычным, да и нецензурные эпитеты, которые она в запале еще какое-то время выкрикивала вслед улепетывающим курицам, звучали в ее устах очень уж органично. Настоящая бой-девка.

Выпустив последнюю гневную тираду вслед позорно бежавшему с поля боя противнику, воинственная дева обернулась ко мне:

– Цела?

– Ага… – кивнула я, отлипая от стеночки. – Большое спасибо! Ты очень вовремя…

– Не благодари, – хмуро отозвалась блондинка. – Мне тоже не нравятся темные и те, кто любит подлизываться. Но нападать впятером на одного – это подло.

– Да за что ж тебе так темные не нравятся? – Я распустила вкривь и вкось истрепанную косу и стала выбирать из волос неизвестно как набившийся туда мусор. Листики, веточки… а-а-а, так меня не просто к стенке прижимали, а к заросшей диким вьюном беседке.

– А за что они мне нравиться должны? Темные, они и есть темные. Одни пауки чего стоят, тьфу… пакость! – Блондинку передернуло.

– Ничего не пакость! – Мне стало обидно за милых безобидных созданий. – Вот скажи: если животное маленькое, пушистое и с большими глазками, не кусается, не гадит на подушку и не рвет занавесок, разве его можно называть пакостью?

– Это ты про котов, что ли? – невольно заинтересовалась девушка.

Хм, значит, тут и кошки есть. Отложим в копилочку памяти еще один фактик.

– А тебе нравятся котики? – Я мельком улыбнулась своей спасительнице, разглядывая порванную на плече тунику. Опять!

– Нравятся, – хмыкнула валькирия, облокачиваясь на ту самую стеночку, к которой только что прижимали меня. – Только ты меня не путай. При чем тут кошки?

Я прошла пару шагов и выглянула в сад. Так… ага… вот ты где! Иди сюда, малыш, тетя тебя не обидит… и скоро вернет на тот самый куст, с которого взяла. Ты такой красивый… у тебя такие лапки… круглое брюшко… да-да, ты вообще самый красивый младший брат во всем саду!