Текст книги "Невеста-подкидыш"

Глава 12

Лорд откинулся на спинку скамьи и замолчал, о чем-то думая. Я тоже притихла, но все же спросила.

– Это важно?

– Пока не знаю. Надо же как-то искать начало твоей жизненной истории, Робин.

– Понятно, – и вспомнила о предположении лорда Аберта, что я дочь вождя степного племени.

– Не расстраивайся. Кстати, можешь написать письмо отцу.

Я вскинула голову и невольно разулыбалась.

– Конечно, папочка, наверное, место себе не находит.

– Мои бойцы к ночи возвратятся в Ноурс, с ними и отправим.

Рядом раздались шаги, мы обернулись и увидели слугу, выходящего на берег озера.

– Что случилось, Тиан?

Слуга поклонился.

– Ваша светлость, прибыла графиня Виржина Карьяр.

Я перевела на лорда взгляд.

– Отлично, – ответил он. – Устрой ее, а мы сейчас придем.

Когда слуга ушел, он повернулся ко мне.

– Я тебя познакомлю с ведьмой, – и по его губам пробежала сумрачная, тяжелая усмешка. Я напряглась. – Не бойся, она редко кусается. Но если укусит, то… – Он не договорил, встал и протянул мне руку.

По дороге он не сказал ни одного слова, шел задумчивый, и я изредка поглядывала на него сквозь прикрытые веки. Приезд незнакомой дамы добавил мне тревоги.

Когда вошли в дом, он сказал.

– Напиши пока письмо, а потом тебя пригласят.

Я кивнула и поднялась по лестнице. За спиной раздались знакомые шуршащие шаги нянюшки.

– Опять твоя ворона прилетела?

– Нянь!

– А что не так? Ворона, она и есть ворона. Ведьма вдовая.

– Клари!

– Ой-ой, – услышала я, обернулась и увидела, как нянюшка небрежно махнула на лорда ладошкой и направилась в хозяйственное крыло.

В комнате уже стоял сумрак. Я подошла к окну, и в это время раздался стук в дверь. Вошел слуга, держащий письменный прибор и бумагу. Он оставил  их на столике, поклонился и вышел.

О чем писать отцу? Я присела на край стула и тяжело вздохнула. Писать о пережитом в карете? О том, что меня хотели расчленить… ну-у, не меня, а мой якобы дар, в существование которого я слабо верила. А по факту, на мясницком столе в Цитадели оказалась бы именно я, во плоти, со стянутыми веревками руками и ногами.

Покрутив в руках писчее серебряное перо, я сосредоточенно склонилась над листком бумаги. Написала несколько строк, решив, что этого достаточно.

Сообщила, что в безопасности, под покровительством лорда Тренневи, что он имеет намерения заняться моим даром, что через месяц, я окажусь, или не окажусь в числе претенденток на отборе невест наследного принца, хоть и не желаю этого всем сердцем. Добавила строчку, чтобы он не волновался. И всё, поставила точку.

В пачке бумаг лежали конверты, я запечатала письмо и оставила его на столике.

Опять раздался стук, и в дверь, без предупреждения вошла нянюшка. Как я поняла, сердиться на нее бесполезно. Интересно, когда лорд принимает дам, она так же бесцеремонна? Возможно, Роберт знает на зубок ее привычки и ставит охранные завесы. Есть такие артефакты. Представив, как Тренневи  вместе с девушкой прячется от старушки, я тихо прыснула.

– Что смеешься?

– Простите, так, своим мыслям.

– Веселые у тебя мысли. Ладно, идем, хозяин зовет, будет знакомить тебя с ведьмой.

Я подскочила со стула.

– Кто она?

– Ишь, любопытная, – погрозила пальцем Клари, а потом поманила ладошкой. – Только молчи. Ведьма она, редкая, с темным словом и диким даром.

– Диким даром?!

Я выпучила глаза, уставившись на нянюшку. Может, она меня разыгрывает?

– Диким. Из Вельзерских она.

– А кто такие Вельзерские?

Старушка поджала губы.

– Да ты совсем дремучая. Хотя, что говорить о тебе, магии не училась, многого не знаешь.

– Так Вельзерские… это кто? – Осторожно переспросила я.

– Из Подгорья, – коротко ответила она. – Идем, тебя ждут. – И зыркнула на меня так, что еще раз переспрашивать не захотелось.

В гулком коридоре слабо мигали магические светильники, окрашивая стены разноцветными звездами. Мы спустились по лестнице на первый этаж, свернули влево, под арку, увитую изощренной лепниной, и тут нянюшку окликнули.

– Ох, Клари, что с безе делать, и утка по-серлезски меня беспокоит. Помоги! – Повариха в высоком колпаке и белоснежном фартуке, постукивая башмаком, умоляюще заныла.

– Ладно, – покрутила головой нянюшка. – Вон, видишь дверь? – Показала она мне, указав в глубину коридора. – Иди туда. – А сама направилась в кухню, где без нее и безе не взбивается, и утка не запекается. На все руки мастерица… Или слово знает, как у нас говорят.

Я прошла до нужной двери и остановилась, увидев узкую щель. В комнате разговаривали. Уже подумала, что нехорошо подслушивать, как по ту сторону зазвучал женский голос, привлекший меня красивым низким тембром.

– Ты думаешь, Цитадель ищет одаренных в тайне от короля?

– Уверен, –  раздался хлопок ладони по столу. – Иначе, я бы знал.

– О, узнаю его светлость. Ничего в этом королевстве не делается без ведома лорда Тренневи, – женщина мягко обволакивала свои слова, произнося их  грудным, завораживающим голосом.

– Так должно быть, и так будет, Виржина. Я всегда буду знать – кто враг, а кому я могу доверять. И эта бумажка – причина для беспокойства.

– Верю, – ответила женщина. – Список из сорока имен. Выявить незаконнорожденных за короткий срок – это непросто, нужно время…

– Не торопись, – перебил ее лорд. – Кто знает – что это за люди.

Я услышала, как Тренневи прошуршал бумагами.

– Твоя девочка разве не доказательство этой версии?

– Версий может быть несколько. Каждого из списка нужно проверять. И что означают зачеркнутые имена? Восемь имен.

– Боюсь…

– Я тоже так подумал, – он замолчал, а у меня, от услышанного похолодело внутри. – Да где же она?

А это уже явно обо мне. Я отошла на два шага, затопала и постучала.

– Зайди, – услышала разрешение и открыла дверь.

Лорд сидел в широком кожаном кресле, а на подлокотнике примостилась молодая женщина. Она быстро окинула меня тяжелым, очень тяжелым взглядом. И даже не встала, не отодвинулась от Тренневи, чуть приобняв его со спины, – вроде бы как она внимательно рассматривает листки в руках лорда.

И отчего у меня такое раздражение?

Она не была красивой, но и страшной о ней не скажешь. Скорее, она привлекательна. Чуть крупноватый нос, но идеально нежная кожа лица. Большие глаза – красивы, да только тяжелый взгляд портил это  впечатление, перечеркивая очарование. Я не большой знаток женской красоты, но… Но мне бы она не понравилась, будь я мужчиной. И то, как она свободно расположилась рядом с Тренневи, почему-то задевало.

– Миленькая, – холодно оглядела она меня. – Совсем девочка. Сколько тебе лет?

Я перевела взгляд на Роберта. Вот еще, буду я тут перед ней отвечать.

– Ответь, Роберта, – мягко попросил лорд.

– Скоро двадцать, через три месяца.

Она едва заметно приподняла бровь, усмехнулась.

– Какая интересная, – она встала, подошла ко мне. Мы были с ней одного роста. Ее платье из дорогого темно-синего шелка заструилось волнами, словно она не шла, а плыла. Рука в браслетах мягко опустилась на одно мое плечо, потом другое… А я стояла как деревянная. Точно околдовала меня. А вдруг и вправду?!

Во мне что-то взбунтовалась, я дернулась.

– Тссс… – тихо, точно змея, прошипела она, опять убаюкивая сознание. Эти мягкие движения рук, плавный шаг, кружащий вокруг меня, голос, от которого по спине пошли мурашки… И вдруг резкий хват пальцев, вцепившийся в плечо, то самое, где у меня родинка! По руке разлилась боль. Я вскрикнула.

– Печать! – Торжественно, с оттенком превосходства сказала она.

– Представь, я знаю, – насмешливо растянул губы Тренневи. Мне даже стало приятно от его ехидства.

Ведьма язвительно засмеялась, не впечатлившись его насмешкой, даже проигнорировав ее.

– Тройная печать! Это ты тоже знаешь?

И по комнате прокатилась неясная тревога. Я нахмурилась, лорд вскочил с кресла.

– Вот оно что. А я понять не мог…

О чем он? Мы полдня провели вместе, и он ни словом не обмолвился… Да-а, действительно, кто я такая? Если когда-нибудь и узнаю что-то о своем даре, то случайно услышав от слуг. Стало обидно.

– Роберта, – строго сказал лорд. – Расстегни рукав.

Я, поморщившись – от хвата ее ладони рука еще болела, – расстегнула пуговицу на рукаве-фонарике и обнажила плечо. Бросила взгляд на родинку-цветок, и замерла. Рисунок двигался, слабо переливался, менял границы, точно фиалка, в форме которой была родинка, мягко качалась на ветру. Это впечатление было таким сильным, что я не могла оторвать глаз.

Тренневи и ведьма тоже застыли.

– Какая красота, – наконец промолвила она. – Это клеонтра, защита магии жизни.

– Виржин, – голос лорда был раздраженным. – Ты можешь без своих загадок? Что такое клеонтра, или кто это?

– Дух, – быстро и покорно ответила Виржин… Подозрительно быстро и подозрительно покорно. Наверное, знает Тренневи слишком хорошо, различая его настроение по интонациям голоса. – Дух древнего леса. Не того леса, что мы знаем сейчас. Другого… Я не могу тебе сказать большего, просто не знаю. Надо изучать. Но, есть кое-что хорошее. – Поспешно продолжила она. – Мы сможем снять эту печать. Любой дух – разговорчив с такими, как я. – И она тихо засмеялась.

А мне было впору плакать. В моем теле живет какой-то дух! Вот была бы радость для лорда Аберта.

– Хорошо, – кивнул Тренневи, но мне показалось, что его не убедил ответ Виржин. – А как с двумя другими печатями.

Ведьма поджала губы и совершенно определенно покачала головой.

– Не знаю. Слишком… Слишком надежно скрыты, пока лучше не трогать, если не хотим навредить.

– Ладно, – согласился Роберт. – Когда можно снять эту печать?

– А ты торопишься? Не сейчас. Попробуем завтра. Я приготовлю ритуал, и девочка должна быть спокойна. Сам посмотри, она не готова. Ей нужно выспаться, подпитать тело и внутренний дух принятием дара, воздать Светлому Дару несколько молитв, выпить заговоренный отвар, который я приготовлю… Завтра, всё будет завтра. А сейчас, мистри Роберта, идите отдыхать.

– Виконтесса, – тихо, но твердо произнесла я.

– Не знаю, не уверена.

– Отчего же? – Мне словно под хвост вожжа попала, в душе разливалась злость. Эти двое стояли и болтали обо мне, словно я – статуя на ратушной площади.

– Да от того,  девочка, что ты можешь быть кем угодно. Не сильно удивлюсь, если и герцогиней, – и она засмеялась, зло, с насмешкой, с превосходством. – Незаконнорожденной высокородной. Скорее всего, так и есть.

Я вспыхнула и быстрым шагом вышла из комнаты, даже не попрощавшись. Голова кружилась, но я старалась держать себя в руках, чтобы не споткнуться.

– Эй, синичка, куда бежишь? – На лестнице меня остановила нянюшка. – Идем-ка, я тебя провожу, моя хорошая.

*

Ночью мне снились волки. Они гнали  меня по степи, как охотники гонят зверя, окружали, наступая стеной и вынуждая прыгнуть в овраг, откуда был только один выход – на тот свет. Я металась по траве, пытаясь прорваться, и в отчаянии кричала. Громко, как могла, из всех сил. Пока не почувствовала, что меня трясут.

– Робин… леди…

Вокруг кровати стояли люди, одна горничная с подсвечником в руке, другая – с мокрым полотенцем, и Клари, трясущая меня за плечи. Я вскрикнула и приподнялась на локтях.

– Ты что так кричишь, весь дом перебудила, – нянюшка провела рукой по лбу. От ее ладони повеяло прохладой. – Что снилось-то?

Я услышала, как распахнулась дверь, и в комнату вошел лорд. Он был встревожен, забрал из рук горничной подсвечник, поставил его на прикроватную тумбу и ладонью указал всем выйти, даже Клари. Старушка покачала головой, но подчинилась.

– Робин, – его рука провела над головой. – Ты как? Что случилось.

У меня точно язык прилип ко рту. Я замотала головой, с трудом сглотнула. Слова застряли в горле.

– Страшно, – сипло, через силу проговорила я.

Дверь вновь распахнулась.

– О-о, какая картина. Что у вас? Роберт, ты такой заботливый…

– Виржин, подойди, с ней что-то не то.

Графина Карьяр прошлась по мягкому ковру спальни. Подошла, склонилась. И нахмурилась. Я опять почувствовала, как чужая ладонь проводит по лбу, по лицу.

– Плохой прогноз. Рвутся нити, смыкающие дар. Если не…

– Что? Не молчи! – Лорд прорычал и тяжело, зло посмотрел на ведьму.

– Надо начинать ритуал. Прямо сейчас. Бери ее…

Она с усилием надавила на мой лоб, и мое сознание уплыло. Почти. Вокруг –  тени вместо людей, мерцание светильников в коридоре, отголоски голосов, точно из-под толстой, пуховой подушки.

Меня несли на руках. Тело, прижатое к груди Тренневи, слегка покачивалось, и было спокойно, словно я на облаке. Потом мы спускались по лестнице, и чем ниже плыло мое тело, тем сильнее по коже пробегали мурашки холода. Куда меня несут?

Я не помню, что было дальше. В ушах – гул, перед мысленным взором – расплывающаяся даль дремучего, темного леса, и боль, пронзающая плечо. Эта боль не уходила, а наоборот, нарастала, растекаясь по телу.

Послышались бормотания, и я не сразу поняла, что это голос ведьмы. Какой же он у нее сладкий. Она баюкала и просила, плакала, ласково успокаивала, и призывала на незнакомом, распевном языке.

И я, вернее, мое тело, отозвалось. Оно скрутилось, выворачивая мышцы, затряслось, и вырвало из себя что-то… Что-то такое, что я потеряла сознание.

Очнулась я только после полудня. На лбу лежала мокрое полотенце, а рядом на кровати ворчливо бурчала нянюшка. Я открыла глаза.

– Ну вот, очухалась наша волшебница-недоросток.

– Кто? – хрипло спросила я.

– Ох, молчи уж, – махнула на меня старушка ладонью. – Тебя еще учить и учить. Да смотри, перчатки не снимай, а то сделаешь из меня чучело попугайное. – И заливисто рассмеялась.

– Перчатки? – Переспросила я. Подняла ладони, и увидела, что на мне действительно перчатки из ярко-красного бархата, толстые, простеженые,  с символами и знаками, о значении которых не имела представление. Каждая рука, поверх перчатки, перетянута ремешком. Мои глаза округлились и увеличились раза в два, став размером с золотой дукарт времен королевы Африны. Ходили два века назад такие монеты.

– Не вздумай снять, – еще раз погрозилась нянюшка. – Есть хочешь?

– Хочу, – в животе недовольно заурчало.

Я продолжала крутить ладонями, рассматривая перчатки.

– Долго в них ходить?

Нянюшка пожала плечами.

– Как ведьма скажет, она теперь твоя наставница… Ворона вдовая. Так бы и отходила ее шваброй.

– А что так? – Я уже успела заметить, как старушка «любит» графиню.

– А то не понимаешь! Глаз свой она положила на Робина. Вот ей! Помяни мое слово, откушу ей правую руку, – нянюшкин кукиш, предназначенный ведьме, помаячил перед моим носом. Ух ты, как всё в усадьбе не просто. – Ладно, вставай, вижу, что оклемалась. Пойдем на кухню, там свеженькие блинчики Вильямина напекла, а Фрина ягод насобирала, еще и баранинка отварилась на рагу, а мы с тобой утащим по кусочку.

Душа возрадовалась от таких слов, и я аккуратно встала, потрясывая головой, пробуя, не упаду ли. Нет, моя голова, как обычно, была в порядке.

– Ой, – я вдруг остановилась. – А что с моим даром?

Нянюшка на секунду застыла с открытым ртом, и быстро погрозила пальцем.

– Сама спросишь у ведьмы. Давай, помогу одеться, –  с меня стянули халат, и я непроизвольно вскинула локоть, оглядывая плечо. Да так и замерла.

Родинка-фиалка исчезла, словно и не было ее никогда. А вместо нее, на плече вытянулась маленькая птичка, расправив крылья… Или у меня воображение разыгралось? Я выдохнула и озадаченно опустила руки.

– Не гляди, а то напридумываешь себе разного, – сердито покачала головой Клари.

Через несколько минут мы спустились на первый этаж и направились в хозяйственное крыло, где мне еще не пришлось побывать. Кухня оказалась большой и светлой, стены выложены ярко-разрисованной керамической плиткой, по буфетам расставлены тарелки, а огромная плита, сверкающая металлическими боками, просто заворожила, и я ахнула. Вот это красота! Мечта любой поварихи.

Глава 13

Молодая баранина была такая вкусная, что я ненароком чуть не  проглотила язык. Знала я этот рецепт приготовления, когда мясо настаивается на букете приправ, а потом тушится в чугунке, а уже после, в чугунную посудину бросают овощи и новые приправы. А какие тут были блинчики, а сметана, а яблочные шарлотки… Да что же это со мной? Точно век не ела. Желудок урчал как лев из Пахраванского ханства.

– Кушай, кушай, тебя надо, – поглядывала на меня старушка, которая еще со вчерашнего дня закармливала меня вкусностями.

Мы, переглядываясь, ели. Я – сжимая вилку толстой перчаткой, а Клари – аккуратно и изящно отставив мизинец, словно на приеме у губернатора. Не скажешь, что простая нянюшка.

– Пойду-ка, яйца в курятнике соберу, – громко проговорила повариха Вильямина и подмигнула своей помощнице Фрине.

– Сплетничать пошли, – шепнула Клари. – Сейчас весь дом будет знать, как ты в перчатках шарлотку кушаешь.

Я вздохнула. Пусть сплетничают, мне-то какое дело.

За окном процокали копыта лошади, отстукивая беспорядочный ритм по камню парадного крыльца дома. Нянюшка нахмурилась, шустро подскочила и выглянула в приоткрытую створку.

– О, вестовой с донесением, – сказала она и опять села за стол.

– Наелась, – откинулась я на спинку стула. Что же такое, съела столько, сколько за три дня не осилить.

– А ягоду? Ешь.

– Не хочу, – замотала я головой. Хотела встать, но увидела в дверях слугу, кажется, его имя – Тиан.

– Леди, вам письмо, – сказал он и протянул мне конверт. Я взяла, неловко удерживая его перчаткой. Посмотрела на строчку отправителя и узнала подчерк отца.

– От папы, – воскликнула и вскочила. – Я пойду.

– Иди уже, – кивнула нянюшка.

В комнате, на столике увидела ножичек для писем, удобно. Неловко распечатала послание и села на кровать, впившись глазами в дорогие, толстобокие буквы.

Читала долго, хмурилась, вздыхала, раздраженно отбрасывала листок, и опять возвращалась к письму, покусывая губы.

Новость обо мне разлетелась по Ноурсу со скоростью стрелы. Отец, чтобы избежать расспросов, заперся в лавке. Достаточно было того, что меня увидела мистри Улинтас, первая сплетница нашего города. Вот и не верь после этого в злое провидение.

Она во всех подробностях расстрещала как сорока о том, что трое солидных господ запихивали в карету дочь артефактора мистра Стрина. Ух, что тут началось! Двери нашей лавки разве что не разнесли, все знакомые и мало знакомые приходили узнать, расспросить, посочувствовать или позлорадствовать – отец уже и не знал, потому, что заперся. Так они заняли места напротив, в лавке тетки Катарины. А та – как рыба сом на дне озера, молчит и пожимает плечами, мол, откуда мне знать, видеть не видела и не слышала. И так весь вчерашний день.

А сегодня рано утром, в дом пробрался боец лорда Тренневи, который передал отцу мое письмо. Правда, там я отписала всего три строчки. А что я должна была писать? Что меня хотели по ниточкам и по косточкам разобрать в Цитадели? Да вот, словно с неба свалился лорд и спас меня.

Отец пишет, что боец в плотницких одеждах передал на словах: не нужно скрывать, что леди Роберта оказалась одаренной. И в карету ее посадил лорд Аберт, помощник главного мага Цитадели, поэтому всякие инсинуации и домыслы чреваты последствиями для сплетников. Тем более, что господа отвезли леди Роберту в усадьбу графини Карьяр, которая назначена моей наставницей, и сейчас я под ее присмотром.

Я облегченно вздохнула. Неплохая идея.

В письме отец так и написал – о том, что я в доме Тренневи никто не знает. А уж он-то рты заткнет. Теперь, когда он осведомлен, что я в безопасности, папочка повоюет со сплетниками и завтра с утра откроет лавку.

А еще прибегала София, но так, как наша лавка закрыта, она отправилась к тетке Катарине и рассказала ей кое-что. Подруга едет в столицу, потому, что получила предложение руки и сердца одного хорошего и богатого молодого человека.

Я улыбнулась, вот и отлично. Помню я этого парня, наверняка это он. Тот, что утащил ее танцевать на празднике города. Пусть хоть у кого-то будет все хорошо.

Мои ладони вдруг защипали. Я отбросила на кровать письмо и потерла перчатки. Что это? И тут же услышала короткий стук в дверь, а потом увидела бесцеремонную графиню, в легком платье из переливающегося шелка цвета опавшей листвы.

– Чешутся? Хорошо.

– Почему?

– Ох, ну догадайся сама, – графиня картинно поджала красивые губы, чуть подкрашенные блестками из перламутровых плимий. София как-то  рассказывала об этих моллюсках, и сколько они стоят. –  Внутри твоих ладоней запускаются импульсы магических нитей. Они оживают, возрождаются, требуют выхода… Учить тебя еще и учить, детка.

– Я не детка.

– Малышка? – И ведьма неприятно засмеялась, глядя в глаза, явно насмехаясь надо мной.

– Я Роберта.

– Роберта, плохая-плохая девчонка. Загадка, дикарка, простушка.

– Может, хватит? – Меня ее тирада покоробила. Кто она такая, чтобы оскорблять меня. – Для чего все эти слова. Я могу воспринять их как оскорбление.

– Да как хочешь, так и воспринимай. Мне надо тебя встряхнуть, иначе ты похожа на сонного бобра в болотной жиже. И что мне с тобой делать? Ты собираешься просыпаться, эй, овечка.

– Я не овечка!

– Еще злее, еще, – зло прищурилась ведьма и больно схватила меня за подбородок. – Не чувствую магию. Ну же! Мышка из кладовки, покажи, что ты можешь! Ты же маг зари?… Или маг ночи? Не пойму. Просыпайся, дочь лавочника, пока я не разозлилась первой!

*

Уже больше часа лорд изучал карту государства, выстраивая в голове цепочки умозаключений. Больше всего его интересовала Бозенская провинция,  расположенная на границе с тремя подгорными княжествами, двое из которых принадлежали Визарийскому союзу, огромной территории объединенных земель по эту сторону Акахинских гор. А еще был маленький городок Крехен, от которого до границы королевства сутки пути.

Под окном простучали копыта. Тренневи открыл широкую створку, выглянул на площадку перед домом и озадаченно прищурился, увидев барона Кирвина Морви, закадычного соперника и злейшего друга. Вот ведь принесло.

Конюх забрал у него поводья, и аристократ из молодого, необузданного поколения дворцовой знати, легко поднялся по лестнице и скрылся в дверях.

– Входи, – через минуту отозвался Тренневи на стук, и дворецкий впустил Морви в кабинет.

– Роби, я приехал тебя спасти. Сельская жизнь старит, а тебя особенно. Сегодня открытие сезона в «Баламуте», едем, не пожалеешь.

Тренневи устало поморщился.

– Если тебе нечего делать – посети сам это приятное заведение. Кир, у меня работа. Честно, не до этого.

– А ты слышал, что наш лорд-премьер решил оспорить претензии Асторнийских торговцев на партию шерсти. Эти шельмы закупили два корабля товара в обход Таможенной палаты.

– И что? Боишься, что с подорожанием шерсти не рассчитаешься с портным? Кир, ты богат как сказочный дракон. Тиан!

Дворецкий открыл дверь, словно ждал за дверью.

– Слушаю, лорд.

– Принеси нам… что-нибудь принеси.

– Тиан, друг мой, – задержал дворецкого Кир. – Не блины ли пекла сегодня повариха?

– Так и есть, ваша светлость.

– Неси, да побольше. Я голодный как дрех.

– Слушаюсь, – дворецкий исчез, а Тренневи открыл нехитрый секретный бар, спрятанный за картиной с пейзажем лесной полянки, где внутри, на полках выстроились дорогие вина и напитки более крепкого содержимого. Хозяин разлил по бокалам ферское янтарное вино, и друзья отсалютовали друг другу.

– Король по слухам нездоров, – как бы невзначай бросил Морви. Его серые, внимательные глаза прищурились, что выдавало заинтересованность в ожидании ответа.

– Не болтай, – жестко ответил Роберт.

– За кого меня держишь?

Тренневи вздохнул.

– Все равно, помалкивай. Это не тот случай, чтобы встревать в неприятности. Можно увязнуть по уши.

– И все же? – Кир выжидающе уставился на друга. Тренневи поставил бокал на стол, скрестил руки.

– Болен.

– Это связано с кражей ожерелья? – Спросил Кир и опустил глаза. – Роби, я в родстве с леди Клайр, а она  – покровительница королевского рода, доверенное лицо принца. Не смотри так на меня, еще убьешь ненароком.

– А если знаешь – зачем спрашиваешь? Кир, однажды, твое любопытство тебя погубит.

Кир допил из бокала и бесцеремонно повертел им в руке, показывая, что он пуст. Роберт разлил еще.

– Не все так плохо со мной. Мой вопрос в интересах леди Клайр.

Тренневи удивленно приподнял бровь.

– Она может узнать обо всем от самого короля.

– Не скажи. Есть вещи, о которых ты знаешь лучше, чем король. Это касается даже его здоровья.

– Есть такие вещи, ты прав, – усмехнулся лорд и навис над столом, разделяющим друзей. – Но я не скажу.

– Издеваешься?

– Нет. Леди Клайр имеет возможность обратиться ко мне лично. Интриган, – беззлобно закончил шеф Тайной Службы.

Кир театрально вздохнул, изображая жертву, и непринужденно вытащил из кармана маленький конверт с печатью.

– Как скажешь, друг. Держи. Лично, так лично.

Робин выразительно посмотрел на Кира, пожелав ему в мыслях прокатиться на метле до дворца. Но промолчал. Разорвал печать, открыл письмо и внимательно прочитал. Да-а, леди Клайр, столетняя покровительница рода Веллорингов, державших власть уже более пятисот лет, была умна. И не страдала болезнями старости. Вот у кого надо брать пример долголетия. И магия, говорят, здесь не при чем.

Прочитав, Робин откинулся на спинку стула. Подумал.

– Ладно, кое что передай почтеннейшей.

В это время вошел дворецкий, неся поднос, на котором дымилась фигурно выложенная стопка блинов.

– О, нет. Потом, мой друг, всё потом. А сейчас… Тиан, передай Вильямине, что я украду ее у хозяина. Робин, ты не заслуживаешь такой поварихи.

– Как скажете, ваша светлость, передам, – учтиво поклонился дворецкий и вышел.

У господ проснулся аппетит, и несколько минут они не отвлекались на всякие там государственные дела, только поглядывали на пирамиду блинов, медленно исчезающую, как тающая под солнцем высокогорная вершина.

– Украду, – откинулся на спинку кресла Кир и подмигнул Роберту. –  Ладно, согласен на обмен. Тебе отправлю своего Гасса, а Вильямина уедет в мой особняк.

– Не дождешься. Такую повариху надо заслужить.

– А я не заслужил? – Возмутился Морви. Но вдруг замер. Нахмурился. – Что это?

Легкий толчок в пол почувствовал и Роберт. Вот ведь…

– Ты о чем? – Вскинул брови Тренневи.

– Неубедительно. Обычно ты загадочнее скрываешь свои тайны.

– Да о чем ты?

Дрех тебя подери, Кир. Как не вовремя, подумал Робин. И в это время магическая волна, отразившаяся от стен, ощутимо прокатилась по кабинету, ударилась в шкаф, в стол, да так, что звякнули бокалы.

– Что это, Робин?! Не отпирайся.

– Еще блины будешь? Сейчас распоряжусь.

– Хватит врать! Я чувствую боевые эманации.

Тренневи не успел что-то ответить, как дверь без стука распахнулась и в кабинет влетела рассерженная Виржина.

– Робин, твоя Робин упряма как ослица, как две ослицы, дреха ей в юбку! Если она не перестанет мне дерзить, имей ввиду, я превращу ее…

– Виржина?!

Графиня на секунду замешкалась, хлопнула глазами и удивленно повернула голову.

– Кир?… Вот только тебя здесь не хватало!  Робин, мы же договорились!

– Хорошо, я разберусь, – Тренневи, чувствуя назревающий в его кабинете взрыв, резко встал и направился к дверям.

– Робин! – Голос графини ударил в спину не хуже волны магического отката, источник которого находился в подземелье, где Виржина занималась с девчонкой. Лучше в подземелье, чем рядом с этими двумя. Пусть сами разбираются между собой.