Текст книги "Её последнее желание"

– Да ладно, завтра расскажешь, а сегодня надо отдыхать, – сказала Зоя и снова завернулась в плед. – У тебя ещё время до хрена, успеешь, – пробубнила женщина, зевая.

Немного поразмышляв, Ольга тоже задремала. Ночью к ней во сне опять пришла баба Шура и, как в прошлую ночь, пообещала ей помочь:

«Я теперь буду твоим ангелом-хранителем», – сказала она, грустно улыбаясь.

И действительно, с недавнего времени Ольга чётко чувствовала её присутствие рядом с собой.

– Может, это мистика, – говорила она Зое на ухо, – но бабуля всегда рядом со мной.

– Да ладно! – уставилась та на неё, – прямо так и чувствуешь?

– Ну да, не знаю, как это объяснить но, что она стала моим ангелом-хранителем – это точно.

– Обалдеть! Просто жесть, ладно, валяй дальше, – попросила она, словно приказала.

А дальше: ей позвонил Михаил, пытаясь объяснить на полном СЕРЬЁЗЕ, что дело ДРЯНЬ.

– Оль, это Михаил! Надо встретиться, не хотел говорить сегодня, но до завтра, думаю, нет смысла ждать.

– Ну что у тебя? Как тебе живётся в роли бомжа? – хмыкнула Ольга в трубку.

– Вот об этом я и хотел поговорить.

– Ну, хорошо, слушаю тебя.

– Оль, я уехал оттуда, там, короче, если ты не в курсе, отец Артёма попал в жуткую аварию и там что-то очень всё серьёзно.

– Да ты что?! Нет, не знала, ну-ну, и что там?

– Короче, его отец в реанимации, он в коме, у него там что-то с головой, я не очень всё слышал, но мать рыдала так, словно он уже того…

– По-нят-но, – озабочено протянула Ольга, – ладно, спасибо за услугу, если есть такая возможность, то прошу пока не показываться Артёму на глаза.

– Оль, ты чего? Мы с ним живём в разных частях города!

– Ой, Миш, у нас город-то, как посёлок. Так что, пожалуйста, поосторожнее. А так, большое спасибо!

– Оль, он меня без бороды и усов сто пудово не узнает, так что не загоняйся. У меня создалось впечатление, что пацан напуган, и с ним можно делать всё что угодно. Только прошу тебя, не перегибай палку, несмотря на то, что они убили эту несчастную женщину, они всё же ещё дети. Поэтому и не очень отдавали себе отчёт, что делают. Он говорил мне, что пожалел триста раз об этом. Что были пьяны в хлам и ничего не соображали. Если хочешь, дам маленький совет, попробуй не отомстить, а перевоспитать их. Если мальчишки встанут на истинный путь исправления, то будет тебе, честь и хвала. А тюрьма их только озлобит и ещё неизвестно, какие они выйдут оттуда. А старушку твою уже не вернуть, думаю, ей уже всё равно, а этим… – Михаил, осёкся, глубоко вздохнув, добавил: – дай шанс. И ещё…

– Ну, что там ещё?

– Ты бы не могла встретиться со мной, может, в кино сходим? – выпалил он на одном дыхании.

– Хорошо, Миш, я подумаю, если честно, в твоих словах есть смысл.

– Смысл, в том, чтобы сходить со мной в кино?

– Да и в этом тоже, – задумчиво ответила она, – так что забивай стрелку, сообщи мне место и время.

– Есть, – прошептал Михаил, – согнув руку в локте, радости его не было предела. Глаза парня светились, казалось, что этого момента он ждал, очень, долго. Наблюдая иногда, как Ольга играет на сцене, он невольно любовался ею. Ольга нравилась парню и внешностью и характером. Почти год он вызывался время от времени проводить её домой, но Ольга каждый раз ему отказывала.

В этот вечер Ольга поехала к Светке, и они почти до утра соображали, как им быть дальше с этими подростками – переростками. В словах Михаила она действительно видела смысл, и теперь была крайне озадачена. Светка также поддержала идею, и теперь они под «мартини» разрабатывали программу по исправлению горе убийц.

– Вот, я думаю, этот твой Михаил очень хороший человек. Другой бы наоборот подначивал, а этот рассуждает по-человечески, мне так-то тоже уже жалко этих шкетов.

– А ты думаешь, что эти твои, как ты их называешь «шкеты», по-человечески лишили её жизни? Что вы все строите из себя святош?! Я, быть может, тоже жалостливая, но в отличие от вас справедливая!

– Да ты чего, я же так, поступай с ними как хочешь, – голос Светланы надломился, и Ольга поняла, что та обиделась.

– Да хватит тебе, не обижайся, я сама запуталась, взяла на себя то, что не имела права делать. На видео уже достаточно улик, чтобы их взяли за задницу, только вот теперь совесть моя даёт сбой.

– Слушай, давай ещё немного подрючим их, а потом за воспитание возьмёмся. Завтра пятница, так что пора на связь с Серёгой выходить, ты ему позвони, пусть ко мне чешет.

Через час Серёга сидел напротив девушек и рассказывал последние события, какие происходили в жизни его друзей:

– Короче, отец Артёма в тяжёлом состоянии, врачи говорят, если и очнётся, то не без последствий, может даже останется инвалидом. Град всё на бабу Шуру валит, говорит, старуха ва-банк пошла, и что ещё выкинет – неизвестно. Мы тут хотели его на дискач позвать, так он сказал, что ему не до этого и покрутил пальцем у виска. Сказал, что мы малолетние беспредельщики и что нам всё по барабану, и ещё сказал, что мы его бесим. Теперь мы с Лавашом вдвоём тусим. Так что, думаю, на кладбище пойдём без него.

– Да-а-а, – протянула Ольга, – у парня нервный срыв, ну ничего, то ли ещё будет.

– Ну, ты, мать, просто изверг! – сказала Светка заплетающимся языком. – Прямо, жёстко так взялась за них. Ну да ладно, Бог тебе судья!

– Чего? – взорвалась та, – ты чего плетёшь?! Ты тоже хороша! Как телек и шубу – так ты, прям первая, а сейчас овцу из себя корчишь невинную! Так, короче, если ты передумала мне помогать, то, пожалуйста, сама справлюсь. А сейчас иди, передохни, смотрю, ты перебрала с мартини!

Выскочив на балкон, Ольга устремила взгляд в ночное небо.

– Чёрт! как же она достала, со своей лояльностью, прям сома добродетель! Тьфу, идиотка!

– Тук-тук, к тебе можно? – просунув голову в приоткрытую дверь, спросил Сергей.

– Валяй, я не против, – ответила Ольга, и грустная улыбка дёрнула уголки губ.

Сергей пристроился рядом и затянулся сигаретой. Перевесившись через перила, парень стал откровенно валять дурка.

– Эй! – прикрикнула Ольга, – поосторожнее, малыш, я не Карлсон, не словлю!

– Да хорош, не такой уж я и малыш, – замурлыкал Сергей, выпуская дым кольцами. Потом неожиданно для неё, да и самого себя, обнял её за талию. Она смерила его сверху вниз колючим взглядом, рассмеявшись, произнесла:

– Слышишь, малыш, ты ничего не попутал? Руку убрал! – чуть грубее процедила девушка.

Сергей вскинул на Ольгу удивлённый взгляд: – Окей, окей, я пошутил! Только если честно, ты зачётная! – добавил он, и покраснел до кончиков ушей.

– Меня заводят взрослые самцы! – игриво произнесла Ольга и щёлкнула парня по носу. – Окей, вернёмся к разговору. Скажи, что там Кирилл, (то бишь Лаваш), как его настроение? Что он говорит?

– С Лавашем всё намного проще: этому придурку всё прикольно, он почти всегда гашённый, так что с него как с гуся вода.

– Ничего и до него достучимся, он у нас на каком этаже живёт?

– На третьем, а окна в его комнате не во двор выходят, а с торца дома, угловые. У него шторы на окнах красные, так что не спутаешь.

– Ох ты, батюшки! Прям, как по заказу, то, что доктор прописал. Хоть в этом повезло! Ладно, пора расходиться, чеши домой, мы здесь уже сами. А я подумаю, чем удивить твоего друга, чтобы жизнь не казалось ему сказкой, пора уже серьёзно подойти к этому делу.

– Да окей, дерзай, я только за…

– Тебе такси вызвать?

– Ну, если денег не жалко, то вызови, своих-то у меня нет. Я чё тут подумал, может, мне пора вознаграждение какое, а то я, как церковная мышь. Мамка-то вообще карманных денег не даёт.

– Хорошо, я подумаю.

– Да хорош, я пошутил!

– А я нет, – сказала она в ответ и протянула парню пятьсот рублей. – Извини, ты прав, любой труд должен быть в почёте, а значит должен быть оплачен.

– Я же сказал – ты зачётная! Мне бы такую сеструху! «Нет, мне бы такую девушку», – добавил он мысленно.

– Иди уже, такси вон у подъезда ждёт, – хлопнула она парня по плечу и закрыла за ним дверь.

***

На следующий день, вечером, она выбрала время и сходила с Михаилом в кино. Ольга много узнала интересного о парне, и весьма, была удивлена самой себе, придя к выводу – что парень, даже очень, ничего.

Михаил пообещал достать машину с люлькой, не очень понимая, зачем она ей.

– Потом расскажу, я сама ещё не совсем придумала, но то, что мне нужна, будет, машина – это факт. Не обижайся, потом, обещаю, всё расскажу.

– Да конечно! Что ты, милая, какие могут быть обиды? Слово «милая» Ольге, как ни странно, пришлось по душе, девушка забыла, когда последний раз её кто-то так называл, имея в виду представителей сильного пола. Она гнала от себя мысль, что она и Михаил неплохая пара. Но мысли почему-то вновь возвращались к слову «милая». Ольга знала, что сейчас неподходящий момент отвлекаться на подобное, но парень был настойчив, и не переставал звонить ей каждый божий день, предлагая свои услуги в помощи по перевоспитанию подростков.

– Хорошо, – соглашалась она, почти, совсем, о чём говорил Михаил, и поймала себя на мысли, что ведёт себя, как идиотка. Нет, это уже никуда не годится, я не готова к отношениям, да и не до этого мне сейчас. Вечером, когда позвонил Михаил, она спокойно ему ответила, что сейчас занята и завтра тоже. Парень замер на том конце провода и не понял такую перемену настроения. «Хорошо, подождём, когда ты оттаешь», – принял он мудрое решение.

Ребята быстро сгоняли на кладбище, они ходили туда, как к себе домой, отметил сторож, умиляясь их любовью к старушке.

А баба Шура не переставала их удивлять своей изобретательностью. В письме она просила прощения за отца Артёма, что не хотела с ним так поступать, оправдывалась, что сейчас уже мало что зависит от неё, так как механизм запущен и всем достанется по заслугам. Бабуля попросила у Артёма компьютер, объясняя тем, что без интернета ей скучно. А ещё выговаривала ему, что он, якобы, обидел Афанасия и тот снова на улице по его милости. А ещё она посоветовала держать себя в руках и беречь маму. А Кириллу велела извиниться перед теми людьми, которых он обидел или нагрубил за последнее время. От такой странной просьбы Кирилл пришёл в ярость, выговаривая друзьям, что бабка там совсем того…

– Вот чёрт! Я чё, помню, кому нагрубил, и кого на хрен послал? Это ж я и через год не закончу извиняться! А ты прикинь, как на меня будут люди смотреть, скажут, парень с катушек съехал! Артём, как ни странно, просьбу старухи воспринял нормально, на подсознательном уровне, он догадывался, что – это, человеческий фактор, и это его ещё больше огорчало. Единственное, что он понял, это то, что он малолетка и сажать его в тюрьму кому-то нет смысла, а значит дело в чём – то другом. О своих сомнениях он не говорил друзьям, так как видел страх в их глазах. Да и переубеждать их ему было попросту лень. А Кирилл продолжал возмущаться и наотрез отказывался исполнять желания старухи.

– Слушай, Чиж, а чего бабка про тебя ничего не написала? Это чё, она позабыла про тебя? Или… – он замолчал и посмотрел другу в глаза. – Она, наверное, для тебя что-то особенное готовит. Думаю, в следующую пятницу – тебе жопа!

– Хорош, Лаваш! – огрызнулся Сергей, чуть обиженно. – То, что я пережил ночью на кладбище, этого достаточно на всю оставшуюся жизнь, сегодня утром, выдернул два седых волоса, от страха чуть не обделался!

– Откуда выдернул-то? – хихикнул Кирилл.

– Да пошёл ты!

– А, ты, чё гонишь?! Ты же сам рассказывал, что обкурился и ничего не помнишь!

– Ну да, – опомнился вдруг Чиж, – ну… это… я же, ну же… имею в виду до того, как обкурился, – выкрутился парень.

– Ну, и чего ты там натерпелся?

– А то, что когда я надел шубу и закурил первый косяк, кто-то стал шептать мне на ухо, чтобы я бросил – это делать. Я обернулся и никого не увидел. А потом на могиле венки стали ходуном ходить, я хотел было убежать, но подумал, что мне это мерещится и выкурил ещё косяк, а потом и ещё, и уже очнулся утром, завёрнутый в шубу, словно та гусеница в кокон. Открыл глаза, понял, где нахожусь и дёрнул оттуда, сверкая пятками. Думаю, бабка ещё покажет мне «кузькину мать». Просто, наверное, дала мне передышку.

– Ну да, может и есть в этом смысл, – вдруг согласился Кирилл, только вот Сергей не очень понял, про какой смысл говорил тот.

«Чёрт, чуть не засыпался» – подумал он и решил, что надо сказать Ольге, чтобы что-нибудь выдумали «эдакое» для него.

Вечером, следующего дня, друзья собрались у Артёма и долго обсуждали старуху, которая разошлась не на шутку. Артём странно посматривал на друзей, он пытался объяснить им, что это чья-то игра, но они были уверены, что такое невозможно.

– Да ты подумай сам, кому это нужно? – говорил Кирилл. – Если кто и знает про то, что это мы её грохнули, то почему занимается фигнёй? Зачем все эти шарады? Насколько я знаю, – сказал Кирилл деловито, – в таких случаях требуют выкуп, а не мелочь в виде телека да шубы. Или кто нас спалил – это – сопливые малолетки, поэтому такие нелепые запросы. И, сто пудово, там есть тёлка!

– А может, это? – вдруг призадумался Артём, не обращая внимания на доводы друга. – Это те тёлки, что хоронили её? Лаваш, ты, вроде, говорил, – это Ольга Алёхина с трёхэтажки и её чокнутая подруга?

– Ну да, говорил. Просто тёлки клали вещи старухи в гроб. А потом эту трость я видел у старухи в церкви. С ней ещё тёлка какая-то шепталась, стрёмная такая, как моя жизнь!

– С кем шепталась, с тростью? – усмехнулся Сергей.

– Да нет! Чё подкалываешь? Тебя там не было! Она шепталась с бабкой, у которой «Паркинсон». Бабку так колбасило! Трость чуть не выскакивала из рук. Так вот, в церкви мне показалось, что за нами кто-то следил.

– Да, мне тоже так показалось, – поддержал его Артём, почёсывая затылок. – Да и старуха эта странная была, ходила за нами, словно познакомиться хотела. Извращенка, короче!

– Ну, ты даёшь! – вскрикнул Кирилл и взорвался смехом, его тут же поддержал Сергей.

– Это точно! Вот умора! – смеялся он, нарочито, громче всех, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку и увести ребят от основной версии. «А то не ровен час, – думал он, – девчонок разоблачат».

– Мальчики, мальчики! – закричала мама, вбежавшая в комнату. – Что за веселье, Артём? Это кощунство! Папа в таком состоянии, а ты что тут устроил?!

«Фу, – вздохнул с облегчением Сергей, – мама, прям, кстати».

– Ладно, мам, извини, они уже уходят!

– Я думаю, это будет сейчас разумно, – сказала мама, чуть понизив тон, наделяя подростков надменным взглядом. – У вас, мальчики, элементарно, не хватает воспитания! Думаю, сейчас, вам не стоит отвлекать Артёма от того, что происходит у нас в семье, и буду очень признательна, если вы поймёте меня правильно, и покинете нас.

«Ну, ничё себе, мама задвинула, – подумал Артём. – Наверное, переживания за отца сказываются».

Артём покраснел до кончиков ушей. Сейчас ему было неудобно перед друзьями. Мама вела себя довольно надменно, откровенно намекая подросткам, что «гусь свинье не товарищ».

– Нет, ты видел, как она на нас? Я даже прибалдел, сколько гонору! – высказался Кирилл, выйдя на улицу.

– Ну да, такая важная стала! – словно у неё муж не в коме, а в президентских выборах участвует.

– Всё, забили, забыли, – сказал Кирилл, затягиваясь сигаретой. Я вот чё думаю, с кого мне начать извиняться, – остановился Кирилл и посмотрел на Сергея, ища в его глазах, наверное, какую-то поддержку. – Слушай, а может забить мне на это её тупое пожелание?

– Как хочешь, я бы на твоём месте забил, чего она сделает? Только если в гости может прийти. Ты же сам говорил, что она на скамейке сидела и скалилась.

– Да нет, Чиж, это мне мерещилось, я так-то знал, что это – глюк, я в эту ночь забил пару косяков с забойной иранской шмалью, вот – меня и глюкануло.

– Ну, теперь понятно, тогда, можешь прокатить бабку, ведь надо чего удумала, извиняться перед лохами!

– Ну, а я о чём? – подорвался тот, – я уже и не помню, кого оскорбил или, как она там сказала – обидел!

– Ага, вроде так, – поддакнул Сергей и громко рассмеялся. – Пойду я, мать последнее время вообще озверела, до десяти – это потолок, потом орать начинает, как потерпевшая.

– Хорошо, так-то мне тоже надо домой, у тебя мать озверела, а у меня отец. Задолбал, цепляется ко мне по всякой мелочи. Кирилл развернулся и хотел уже уходить, как снова окликнул друга.

– Слышишь, Чиж?! Если так дело пойдёт, у Артёма в хате одни стены останутся, тогда мать его, точно, грохнет.

– Ага, это точно, – выкрикнул Сергей, и помахал тому рукой. – Пока, пока!

– Пока, – пробубнил Кирилл себе под нос и пошёл домой быстрым шагом. Парень задумался так, что не заметил, как оказался на пустыре. Покрутив головой, понял, что заблудился. Тут откуда ни возьмись на Кирилла, словно из-под земли, выскочила огромная кавказская овчарка. Зверина кинулась на парня и завалила того на землю. Кирилл уже и не вспомнит, когда орал так сильно, он цеплялся руками за шерсть, за ошейник, пытаясь удержать собаку, чтобы та не укусила его за лицо.

– Фу, Алабай, фу, ко мне! Фу, нельзя, псина непослушная! – кричал какой-то мужчина, оттаскивая собаку за ошейник.

– Эй, парень, ты там живой? – спросил спокойно собаковод.

– Живой кажись, – ответил Кирилл осипшим голосом.

– Ну, ты, брат, и орать! Голос-то вон сорвал, теперь будешь сипеть.

– А чего она у вас без намордника? – огрызнулся Кирилл шёпотом.

– Ну вот, голос сорвал, я же сказал! Мужик, казалось, издевался над парнем.

Единственное, что хотел сейчас Кирилл, это не слышать лай этой собаки-людоедки, которая рвалась из ошейника, брызгая слюной.

– Она у вас не бешеная? – сипел Кирилл, а то она мне руку прокусила, вон кровь хлещет.

– Нет, не переживай, всё нормально, просто она у меня с характером.

– Ага, я это заметил, да ещё с каким! – покосился он на собаку.

– А ты чё здесь делал-то? – интересовался мужчина, – может, Ваньку гонял?

– Чего? Какого Ваньку? А вы что делали? – ответил Кирилл вопросом на вопрос.

– А ты догадайся с трёх раз! – сумничал тот.

– Ладно, я понял. Ну, всё, я пойду, надо руку обработать зелёнкой, мало ли чего.

– Да не бойся, я же говорю, просто она не ожидала здесь встретить кого-то.

– Да понял я! Понял! – начинал уже психовать парень.

– Может, тебя проводить? – предложил мужчина, ехидно улыбаясь.

– Да нет, я чё, маленький?! Не надо меня провожать, я здесь недалеко живу, вон в той девятиэтажке, – показал Кирилл пальцем в сторону своего дома.

– Да знаю, где ты живёшь! Мой дом рядом. Вон тот, из жёлтого кирпича, №7 корпус 2.

– А… – протянул Кирилл, – ну хорошо, я тогда пошёл!

– А ты не хочешь передо мной извиниться? – вдруг неожиданно предложил незнакомец, продолжая держать собаку за ошейник.

– А есть за что? – спросил Кирилл, вроде это ваша собака мне руку прокусила, а не я ей.

– Ты её раньше успел обидеть, – заявил сейчас владелец собаки, голословно, – год назад ты эту собаку, будучи щенком, так пнул, что сломал ему два ребра, по твоей милости он ходил в корсете почти месяц. Это хорошо я в командировке был, а то бы ещё тогда тебе голову оторвал. А когда я вернулся, жена и дочь отговорили с тобой связываться.

– А вы меня ни с кем не спутали? Я чего-то не припомню такого.

– А вот она тебя припомнила, думаешь, она на всех так кидается? – Посмотрел он пристально в глаза подростку, потом перевёл взгляд на собаку, – Ну, так что?

И тут до Кирилла дошло, что пожелания старухи начинаться сбываться и решил не испытывать судьбу, мало ли что?

– Извините, пожалуйста, я был не прав, – выдавил из себя Кирилл, и чуть не заплакал от обиды.

– Ладно, иди, а то кровью изойдёшь, – хмыкнул мужчина. Потом неожиданно подошёл ближе и, с прищуром заглядывая парню в глаза, произнёс: – А извинения я твои принимаю, хоть и запоздалые, но всё же.

Кирилл уже направился в сторону дома, как услышал за спиной следующее:

– Ты подумай, может, ещё, у кого попросишь прощения, земля-то она круглая!

– Хорошо, я подумаю, – ответил Кирилл, чувствуя, как жар обжигает лицо, и потеют ладони. Парень был, конкретно, озадачен и, перестав оглядываться, надел капюшон и прибавил шаг.

Придя домой, он незаметно прошмыгнул в ванную и обработал рану. Голова болела, во рту сушило так, словно он был с глубокого бодуна. Хотя первое что сделал парень, когда зашёл домой, это залпом выпил два стакана воды.

– Ну, и где тебя носило? – вдруг услышал Кирилл голос отца за спиной. – Я тебе неясно, наверное, объяснил, чтобы ты вовремя приходил.

– Да ладно, пап, сейчас только одиннадцать, – заскулил Кирилл, пряча руку за спину.

– А ну-ка, что у тебя там? Чего глаза прячешь? Говори, что натворил? Вопросы посыпались с такой скоростью, что Кирилл не успевал их осмыслить.

– Да всё нормально, – только и успел сказать подросток, как почувствовал жёсткую оплеуху. – Ты чё, пап? Меня и так собака укусила, – просипел он жалобно, – вон руку как раздуло!

– Чего?! Какая собака? – завопил отец, – чего молчал-то, дурак?! Может, в больницу надо?

– Да нет пап, мужик сказал, что собака не бешеная.

– Да откуда тебе знать, может мужик этот – сам бешеный?!

Через пятнадцать минут Кирилл уже сидел в приёмной хирургии, а отец нервно ходил по коридору, временами бросая суровые взгляды на сына.

– Ну, ничего, завтра я возьму этого козла за яйца, он и его собака вообще пожалеют, что на свет народились. Ты сказал, что он в жёлтой девятиэтажке живёт? – спросил он сына уже в пятый раз.

– Ну да, пап, я уже говорил тебе, в седьмом доме корпус два.

Кирилл мысленно ругал себя, представляя, какая ждёт его разборка с этим собаководом. И ещё неизвестно, кто первым отгребёт, мужик или он.