Текст книги "Маленький томик с небольшими рассказами"

Маленький томик с небольшими рассказами
Ирина Воланс

© Ирина Воланс, 2023

ISBN 978-5-0060-6802-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Случайности

Заведующий бог

Алла взяла лист А4 и села на стул… Нет. Пригвоздилась на железный стул, обтянутый дермантином. Вздохнула глубоко и обреченно. Мысли и образы понеслись рекой в голове. Что бы такое нарисовать крайне сложное, чтоб на всю ночь? Сидеть и не вставать до утра, даже за водой, даже в туалет, и слушать. Слушать монотонный звук аппарата искусственной вентиляции легких и не уснуть. Ни в коем случае не уснуть и ждать.

Пришел он. Бог. Точнее БОГ. Молча обошел кровать с пациенткой и обратился к Алле.

– Эллочка! Ну-с, Эллочка! Ждем и верим. Ребенка потеряли, а ее нельзя. От вашего неустанного внимания зависит ее жизнь.

– Конечно, Василий Аркадьевич! Как можно? Молода еще.

– Я в тебя верю. Я в тебя, как в родную дочь верю. Если что, я возле телефона дома. Надеюсь, встретимся утром. Пока.

Аллочка кивнула. Бог ушел.

«И так время 20:00. Мне продержаться 12 часов. Посмотрим на сколько меня хватит.» – Алла думала неспешно, растягивая мысли. Куда торопиться? 12 часов и домой. «Реанимация тут вам, не курорт. Тут терпение надобно. Огромное терпение.

А ну как девушка ногой пошевелит или глаза откроет? Ни в коем случае не будить, нельзя ей сейчас просыпаться. Ничего. Дежурный доктор рядом, он не даст проснуться.

Странно и страшно начинать работу в реанимации – это адаптация. Только две недели как устроилась, только училище закончила, я еще так молода, так неопытна, почему меня к ней? Наверно, проверяют.

Василий Аркадьевич Смирнов – БОГ. Он просто так задания не дает. Неужели во мне увидел потенциал?

Дура! Надо было на хирурга идти. А как? Ребенок совсем маленький и муж. Как они одни без меня? Если оглянуться назад, что бы я изменила? Надо было не замуж выходить, а учиться дальше. Замуж бежала из дома. Точно, бежала. Кому там я нужна? Детей 6, мать вечно недовольна. Только умеет гадости воспроизводить и детей. Ничего лучше у нее не получается.

А я все. Я взрослая. Я работаю. Копеечка будет, не всякий мужик столько зарабатывает! Сыночка бы на ноги поставить. Муж что-то попивать стал. Ладно! Надо на работе о работе. Дома сытно, тепло, свекровь не кидается, что еще нужно? Счастья и понимания! Ну куда уж. Не обижают и то хорошо. У других и не так бывает»

«Спит девушка, аппарат– Жух-Жух, вдох– выдох. Ох! Не уснуть бы!»

«Ха! Элочка! Почему он так называет меня? Интеллигент, врач, заведующий. А он приятный, но не красив. А кто красив в 40 лет? Лицо круглое с лысиной, высокий и неопрятный. Жена халаты не может постирать и накрахмалить? Это же заведующий отделением, с ним так нельзя? А как в семье врачей можно? Это на работе врач, а дома мужик, кормилец, отец. БОГ! Он заслуженный бог. Куча наград, научные труды, знание языков, полиглот. Частые командировки «зарубеж». Вот он полезный человек. Душка. Добрый, но строгий. Правильно! Порядок в курятнике должен быть! А главное, каков командир! Голос не повысит, но работают все, как пчелы. А иной раз ТАК скажет, что душа от страха в пятки уходит, словно раскаленную, железную печать к живому телу приложит. И ведь без крика и без непотребных слов. На всю жизнь запомнишь, что делать нельзя и как нельзя поступать. Определенно лидер! Значит можно ему и « Элочку» простить. Богам можно ВСЕ. Ничего, пройдет время, и я буду Алла Алексеевна!»

– Жух-жух, вдох-выдох. Господи! Дай сил не уснуть.

Алла очередной раз посмотрела на девушку: « Спи, спи, красавица! Ох, нелегко тебе будет дальше. А сейчас опять процедуры. Миленькая, потерпи, надо и помыть тебя и посмотреть твои данные на этот час. Пульс и давление в норме. Глазки хорошие, спи девочка, спи. Укольчики сделаем, капельницы поменяем, и все будет хорошо. Ты главное живи.»

– Морозова, ты с кем разговариваешь? – зашел дежурный анестезиолог Скворцов.

– С девушкой.

– Чудная! Она же в искусственной коме. Не слышит тебя!

– Игорь Анатольевич! Мы же люди, мы все чувствуем. Поддержка ей нужна и ласка. Вам приятно было бы осознавать, что вас так лелеют в коме? Сверху все видно.

– Чудная! Я – атеист. Если тебе так легче, говори. Только не забывай, в соседних палатах еще пациенты. Туда не забудь подходить.

– Я не пойду. Там Татьяна. Василий Аркадьевич, приказал не отходить.

Смех Игоря Анатольевича заставил вздрогнуть: « Дура! Она все равно не жилец. Иди чаю выпей»

– Нет. Я тут. Приказ не обсуждают.

– Я спать, если что буди.

Игорь Анатольевич ушел. Алла вновь ушла в мысли.

«Не слушай его. Они не такие. Они жизнь свою в больнице проводят, семьи распадаются, родные умирают, а они чужие спасают. От усталости валятся в операционных и ординаторских. Атеист – слово какое смешное. Посмотрим, что он запоет, когда беда постучится».

«И так. Время 01:00. Что мы имеем? Игорь Анатольевич зашел 2 раза. Все процедуры каждый час. Уборка палаты раз в 2 часа. Заполнение карты и ведение журналов раз в час. Итого свободного времени на каждый час остается по 20 мин. Что делать, чтоб за этот промежуток не уснуть? Как продержаться? Этот монотонный вдох – выдох изрядно успокаивает и убаюкивает. Господи! Дай мне сил. Надо рисовать. Точно. Я ее нарисую, счастливую и здоровую»

«Господи! Какой бред, „счастливую“! Что такое счастье для нее? Ей 20 лет, криминальный аборт. Она дочь известного и далеко не бедного человека. Денег воспитать внука хватает, тогда почему она пошла на такой грех? Вот и лежит между небом и землей. В какую сторону сделает шаг, будет известно только утром. Спаси и сохрани. Она должна жить».

Долгожданное «ПИП-ПИП-ПИП» прогремело по палате рано утром. Девушка открыла глаза. Тут же в палату влетел заведующий, Василий Аркадьевич. Не смог усидеть дома. В отделение пришел в 6 утра и ждал.

– Эллочка! Вы волшебница. Она жива и все будет хорошо.

Глаза Аллы стали влажным: « Я молилась, Василий Аркадьевич. Я ее рисовала и просила жить»

Василий Аркадьевич приобнял молодую работницу и увидел рисунок. – Это ты молодец! Это ты хорошо! Надо верить! Никогда, Морозова, не сомневайтесь.

И Алла верила. Верила, что все медики ангелы, что добро побеждает зло, что чудеса бывают.

Муж

Придя очередной раз со смены домой, Алла надеялась урвать 2 часа для сна. А почему бы и нет? Год бессонных ночей в больнице, ребенок маленький и беспокойный, не спал совсем. С работы приходишь свекровь ждет с тряпкой, муж не работает – сократили. Один свекор молчал, понимал и помогал. Лишний кусок подложит, посуду помоет, покушать приготовит.

Надо сказать, Алла была симпатичной девушкой. Невысокая, стройная, с серыми глазами и темно – рыжими длинными волосами. Муж постоянно ревновал, ее женственность не давала покоя мужчинам. Даже когда они шли вместе, мужчины оглядывались.

– Ты чего такая недовольная пришла? Ты что в концлагерь попала? Вечно кривое и усталое лицо – начал заводится муж.

– Георгий, остынь. Я работаю сутки через сутки, ребенок на руках сутки у меня. Мать недовольна, что я не помогаю в уборке. Стирка и глажка пеленок на мне. Какое у меня должно быть лицо, я год не сплю?

– Я тоже с ребенком целые сутки на руках. Но я же успеваю и с ребенком погулять, и в гости сходить, и, родителям помочь.

– А еще через день пьяный приползти. А работу поискать ты не успеваешь? – надула губы Алла.

Георгий взвился и схватил Аллу за шею и прошипел: « Я мужик, я решаю, как мне жить! А ты подстилка докторская, тварь подзаборная задом вертишь на работе. По городу с тобой стыдно идти. Одни мужики здороваются. Рога ветвятся соседние плечи задевают.»

У Аллы перехватило дыхание, слезы предательски потекли рекой. В голове стучало: « За что?» Она не спорила с мужем, не было сил. Да и смысл? В таком состоянии может ударить, с синяками же на работу идти не «комильфо», а больничный лист не дадут. Позор. Не выдюжил семейной жизни. Ушел муж пить горькую. Свекор и свекровь молчали. Делали вид, что ничего не происходит.

Алла беззвучно плакала в комнате, вспоминая всю свою недолгую семейную жизнь. Быт «сожрал», как кит мелких рыбешек, и любовь, и уважение, и понимание, осталась только усталость. Дикая, беспросветная усталость.

Главврач

Алла шла по коридору и услышала голос: « Нельзя ее на индивидуальный пост. Это все– таки главный врач! Она похожа на умалишенную. Ходит, улыбается всем. Не может человек быть вечно всем доволен. Она или недалекая, или у нее проблем в жизни нет. Да и опыта мало, работает год. Сведет его в могилу, а мы отдувайся».

Василий Аркадьевич почесал затылок: « Решено. Морозову к главврачу на палату. Его личная просьба. Дима на контроле. Ни боги горшки обжигали. А у нее потенциал. Если все пройдет успешно, заберу ее в операционную. Мне толковая медсестра не помешает».

Так и оказалась Алла Морозова личной сиделкой при главном враче. Страха и волнений она не испытывала, усталость свое взяла. Чувств нет. А вот контакт– с главным наладила быстро. Человек был умный, грамотный, хитрый, но открытый. Этакая глыба во всех смыслах. Большого роста и объема человек, про таких говорят – « не сгибаемый». Однако это не помешало ему схватить инсульт.

Потекли дни совместного время препровождения с начальством. Сутками уколы, капельницы, процедуры. Алла не падала духом, и каждые свои дежурные сутки встречала с улыбкой. Она порхала, как та птичка, наверно больше от радости, что она уже не дома. А «Главный» оказался интересным собеседником, простым в общении и мудрым. Вообще Алла любила слушать истории людей, которые оказывались ее пациентами. Столько разных судеб, столько жизненных поворотов и изгибов. Нарочно, действительно, не придумаешь. А сколько смешных и каверзных ситуаций! Вот и Алла решила, что просто так случайности не бывают. И стала девушка собирать свои «случайности» и анализировать, оказалось очень забавно, как высшие силы нам преподносят жизненные выверты!

Изо дня в день разговоры с главным врачом приносили свои плоды, Алла как губка впитывала премудрости жизни: как разговаривать с чиновниками, что необходимо иметь несколько образований и насколько важно иметь словарный запас. Особенно четко была поставлена задача – чтение книг! Ее невольный учитель всегда в обороте использовал фразы и выражения великих классиков. Из уст «Глыбы» звучало необычно, грамотно, завораживающе – лилась особая песня только для нее и эта песня превозносила выше своих бытовых проблем, выше коллег с их злыми и порой обидными языками. Алла научилась понимать, что все исходящее из вне – не ее промахи и неудачи, а зависть, несчастье и запросы визави. Что быть смиренным и добрым – это внутренняя сила человека, которую не каждый может себе позволить, а тем более удержать. А главное она поняла, что находится на правильном пути своей жизни. Нужно только немного постараться отточить свои знания, расставить приоритеты, убрать все лишнее из жизни, убрать обиду на родителей, мужа и коллег. Пришло осознания себя, появилась та стрелка, которая указывала в каком направлении двигаться. Внутренняя сила открывает все двери для достойного жизненного пути. Важно научиться распознавать вовремя ненужных людей, не пойти на поводу проведения, которое утянет на нижнюю ступень бытия.

Прошло определенное время, главный врач переведен в другое отделение и потекли рабочие будни в общих палатах на три койки. Нескончаемый поток пациентов со своими историями, болью, переживаниями.

Призрак

Игорь Анатольевич Скворцов, добродушный толстяк, стоял возле пациента Маркина и давал распоряжения по проведению гемодиализу. Алла внимательно выслушала все нюансы и пожелания, и приступила к действию.

– Вы будете со мной работать? – почти шепотом спросил Маркин.

– Я буду вашим мучителем, слушателем и доброй феей, которая поможет встать на ноги – улыбнулась Алла. Что – то неизмеримо родное исходило от этого человека. Где глубоко в душе возникла такая жалость и глобальная печаль. Алла понимала, что это обычная процедура, которая через ее руки проходит сотнями в год, но именно сейчас щемило сердце. Какое– то внутреннее чутье, шестое чувство подсказывало обратить особое внимание к пациенту.

В палату зашел Дмитрий Геннадьевич Корпинский – дежурный врач на сегодняшние сутки. Алле предстояло все изменения по Маркову докладывать каждые 2—4 часа этому доктору.

Дмитрий Геннадьевич был молодой человек невысоко роста, коренастый и какой-то отрешенный. Зато глаза! Они всегда были живые, с озорным блеском и с какой– то необъяснимой глубиной и мудростью. Если не заглядывать в глаза, можно смело сказать, что человек – Корпинский не красив и скучен, но только стоит заглянуть в глаза… Терялись даже просто прохожие люди. Он взглядом так красноречиво мог смотреть, как не любой артист может сыграть. Чувствовалась в нем какая– то тайна и Алле всегда хотелось понять, что там скрывается.

Сказать, что она влюбилась – нет, но пообщаться по душам хотелось именно с этим человеком. Так шаг за шагом на протяжении 2 лет работы она открывала для себя мир этого человека. Иногда казалось, что он откровенен до степени интимности, а иногда настолько противоречиво холоден, что она терялась и не могла дать конкретной оценки его характеру. Всем медикам известно, что каждый врач находит для себя медсестру и воспитывает и подстраивает под себя, чтоб без слов можно было понимать друг друга в случае экстренной ситуации. Это может быть взгляд, или какая– то мимика, или жест, или вопрос. Зашифрованный разговор может проходить при пациенте, но при этом, не выдавая истинное состояние пациента.

– Дмитрий Геннадьевич, осмотрите пациента, он вызывает тревогу – обратилась Аллочка.

Доктор встал с дивана и с недовольным лицом зашаркал в палату. Такое ощущение, что все проблемы мира лежали на плечах Карпинского, так не хотелось ему идти к пациенту.

– Все в порядке, Алла! Не трогай меня до утра! Только в случае если привезут тяжелого, ты можешь меня потревожить– с раздражением ответил врач.

Алла обиделась, но виду не подала. Пусть будет так. Этот человек мне никто, смысл пробиваться сквозь стену. Уже два года работаю и очень даже успешно. Меня нельзя упрекнуть не в компетентности, но разве надо что-то кому-то доказывать?

Утром все как обычно, планерка, уход домой.

Алла пришла в дом, который недавно был куплен родителями мужа, для отдельного проживания молодых. Правда свекор каждое утро приходил, чтоб затопить печь, принести дров и воды. Как – будто муж сам этого не сделает. И Алла задумалась, а что муж сам за эти три года сделал? С ребенком сидел, когда она первый год пахала через сутки в больнице? Собственно и все. Вспомнить хорошего нечего. А вот как он регулярно пьяный приходит на протяжении 2 лет, как он с работы задерживается? Алла не забывает. «Это, наверно, усталость во мне говорит, зачем на него обижаться?» – подумала и легла спать. Вечером ребенка из садика забрать надо и костюм мужу приготовить на работу, приготовить покушать и пирожков настряпать.

Вечером, уложив ребенка спать, Алла прошла на кухню готовить на завтра обед мужу.

– можешь не утруждаться – с напряжением сказал Георгий – все равно собакам вывалю.

– Я плохо готовлю? Раньше тебя устраивало, твои друзья едят, за уши не оттащишь? Что происходит Гоша? В чем на этот раз виновата? Каждый день я глажу тебе костюм и рубашку на работу. Зачем простому работяге черного труда носить костюм? Каждый день я стряпаю печенье, пряники, торты. Кого ты ими кормишь? Ты ни разу не помог в доме. Отец выполняет твою работу. Ты постоянно чем – то недоволен. Гош, я чего-то не понимаю? Так объясни. Может быть дело не во мне? И перестань пить, в конце концов.– Алла забрала со стола бутылку.

– Рот закрой и отстань. Поставь водку на место.

– значит так, Георгий! Завтра я утром от тебя ухожу. Делить нам нечего. Сын тебя не видит и даже папой не называет. Я забыла, что вообще замужем. Дома, как на каторге – подай, принеси. Найми клининговую компанию, пусть тебя обслуживают.

Алла проверила сына, он крепко спал. Она легла рядом. Проворочалась час. Лезли в голову мысли о бездарных 3 лет семейной жизни, о детстве, нелюбовь матери, игнорирование свекрови, как муж пропил ее подарки, золото. Хотелось плакать, но сил на это не было. Только равнодушие. А что дальше делать, не придумала. Она смотрела на кроватку, пыталась собраться с мыслями и не сразу поняла, что кто-то шепотом ее зовет.

Алла прошлась по комнате, посмотрела за окно, но никого не увидела. Муж сидел за столом, молча пил. Легла и увидела над кроваткой силуэт. Белый силуэт мужчины. Лица видно не было, но она поняла, что это Маркин. Хотелось громко закричать, но страх сковал девушку так, что даже пальцами невозможно было шевелить. Она просто смотрела на него, как кукла и не понимала, что он хочет. Силуэт что-то говорил, улыбался. «Прощается» – подумала Алла. Маркин исчез. Морозова посмотрела на часы. «Время 2 часа ночи. Какого черта происходит? Надо спать».

Спать не получилось. Зашел в комнату Георгий сел на кровать и стал долго смотреть на Аллу. Она упорно делала вид, что спит. Прошло минут десять, и она почувствовала, как Гоша схватил за горло. Душил он настойчиво, со злостью, с остервенением. Алла пыталась вырваться, но руки были прижаты Гошиными ногами к кровати. « Запомни, сука! Ты ни мне не достанешься и никому». Наступила полная темнота.

Где-то далеко заплакал ребенок, Морозова не сразу поняла, что это сын. Она открыла глаза и над собой увидела Гошу с удивленными глазами. Он отскочил на пол и рванул в двери из дома. Сынок заливался слезами. Алла поднялась, голова раскалывалась, плохо соображая, схватила ребенка, теплую одежду и побежала к родителям в многоэтажки.

Елена Александровна хотела закричать, что не дают поспать, ходят всякие, но увидев дочь только икнула, как – будто зажевала слова и опустилась на пол.

– Мама, хоть ты не начинай. Где у тебя корвалол? – Алла опустила сына в прихожей и ринулась искать лекарство.

– Баба, баба, кричал мальчик!

Алла дала выпить лекарство маме. Вышел отец, забрал ребенка. Елена Александровна поставила чайник.

– Господи! Пятый час утра. Ты какого… здесь делаешь? Где Гоша?

Алла вкратце рассказала матери, что произошло. Мать нисколько не удивилась, предложила посидеть сегодняшний день с внуком. А завтра съехать на съемную квартиру, так как места в квартире всем не хватит. Такие «веселые старты» даже для Аллы, которая привыкла на работе быстро аккумулироваться на принятие решений, были большим испытанием.

За сутки необходимо было забрать вещи, пока муж на работе, найти жилье, а сейчас бежать на работу, так как работать некому и отпроситься не получится.

Девушка ушла приводить себя в порядок. Увидев себя в зеркало, она сразу и не узнала эту старую, отекшую женщину, с синяками под глазами и красно-фиолетовым лицом. Час обкладывала себя холодным полотенцем. На работу притащилась с головной болью, в ушах шумело. Лицо спрятала под маской и веселым, осипшим голосом приветствовала всех на планерке в ординаторской.

Как обычно зачитали доклад по всем пациентам, но фамилии Маркин не прозвучало. Алла растеряно посмотрела на толстого Скворцова и спросила: «Маркин ушел в 2 часа ночи?»

Корпинский похлопал Аллу по плечу: « Так бывает»

Аллу душили слезы. Она молча пошла в палату, там было пусто. Девочки – коллеги рассказали, что вчера всех перевели в отделение из этой палаты, остался только Маркин. Ночью стало плохо, он звал Аллу, не находил себе место. Так что пляши Морозова, у тебя пациентов пока нет! Помогай соседям!

А Морозова плясать не могла. Она понимала, что «почечники» все беспокойно умирают, но что хотел сказать Маркин, когда приходил призраком? Решила поделиться с девчонками за чаем. Обсмеяли, как– будто к ним каждый день покойник и приходят. Сказали: « Надо было спросить к худу или добру»

Старшая медсестра не смеялась: «Морозова, так ты поэтому такая синяя сегодня и отекшая? Раньше за тобой увлечение алкоголем не наблюдалось. А покойник приходил, чтоб предупредить тебя о чем то». Пришлось все рассказать.

Медсестры наперебой начали рассказывать о своей семейной жизни. Разделились на два лагеря: « Бросай его!» и « Бог терпел и нам велел!». Мария Тарасовна веским словом прекратила галдеж: « После смены зайдешь ко мне за ключами. Квартира небольшая, но тебе с ребенком хватит.» Алла чуть чаем не подавилась, подумала: « Это сейчас сказал абсолютно несерьезный человек, который орет как пожарная машина за каждую провинность и не далекого ума?» А вслух сказала: «Спасибо».

Сутки на работе пролетели незаметно. Бесконечно поступали пациенты, их распределяли, оказывали помощь и переводили далее по маршруту. Алла уже знала, чем займется ближайшие два дня и это успокаивало.