Текст книги "Тайна старого замка"

Глава 6
Его червонцы будут пахнуть ядом

Владимир хмуро смотрел на жалкую стопочку бумаг, сиротливо притулившуюся в углу стола.

Первые результаты проверки не радовали.

Для того чтобы возбудить уголовное дело, одних подозрений мало. Решающее значение имеет установление данных, подтверждающих факт совершения преступления. А данных не было. Ничего, кроме интуитивного предчувствия и сомнения. Но с этим к начальству не пойдешь. А в бумагах, лежащих на столе, ничто не свидетельствовало о коррупции.

Никто не писал жалоб, не звонил по телефону доверия, ни один аудитор не отметил никаких нарушений в деятельности мэрии. Скорее наоборот: все было ясно и прозрачно, как в раннее весеннее утро. Вот такое, как сегодня.

И все-таки что-то было не так.

Владимир поднял трубку, набрал номер судмедэксперта.

– Привет, Настасья, – обрадовался он, услышав знакомый голос. – Данные по Иволчеву уже есть?

– Да, только что закончили.

– Ну и?..

– Самоубийство. Положение тела, траектория пули, следы пороха на пальцах – все сходится. Никаких сомнений.

– И на том спасибо, – вздохнул он, кладя трубку.

Все-таки самоубийство…

Можно убить человека, сымитировав самоубийство: тело упадет как надо, и направление выстрела будет соответствующим, и отпечатки на пистолете будут в тех местах, где и должны быть, но подделать следы пороха на руке – это сложно. Нужно, чтобы эти следы совпадали и по химическому составу, и по месту расположения на коже.

Внезапный Наташин звонок и рассказ о репортаже Касимова стал прекрасным поводом заглянуть в убойный отдел к Максиму Тропинину, занимающемуся делом Скрипова – Иволчева. Но тот, похоже, был полностью согласен с версией журналиста:

– Посуди сам, – сказал Максим Воронцову, – есть посмертное письмо, есть результат экспертизы, подтверждающий факт самоубийства. Что тебе еще надо?

– Но Скрипов убит из другого оружия. И оно не найдено.

– Ну и что?

– Чистый, не имеющий истории зарубежный пистолет. Тебя это не удивляет?

– Нисколько. Сам знаешь, какое количество импортных стволов у нас развелось.

– И все же есть в этом нечто странное…

– Нет! – повысил голос Тропинин, указывая на стеллаж, сверху донизу заполненный папками с делами. – Вот, смотри! Я каждый день с таким сталкиваюсь. Брат зарезал брата и после этого сделал себе харакири… Муж застрелил жену и тут же застрелился сам… Дочь отравила мать и выбросилась из окна… Это происходит на каждом шагу!

– Но Скрипов сотрудник полиции, начальник УВД…

– Тоже не редкость. Значит, было из-за чего стреляться.

– Ты прямо как Глеб Жеглов рассуждаешь.

Тропинин тяжело поднялся, подошел к стеллажу, почти не глядя, достал папку, протянул Воронцову:

– На, изучай, Шарапов, если времени не жаль, а у меня других дел по горло.

Может быть, на самом деле все чисто, и нет в этом городке никакой коррупции, и действительно Иволчев застрелил Скрипова исключительно из личной мести, а потом, раскаявшись, покончил с собой. Как там у него в предсмертной записке? «Я ненавидел его за то, что ему всегда везло…» Странный повод для убийства. Да и так ли успешен этот Виктор Скрипов? Даже в сравнении с Иволчевым?

Владимир вытащил из стопки папку, раскрыл, полистал, нашел биографию Скрипова.

Виктор Скрипов… родился в 1971 году в Москве… Отец Чернов Антон… умер в 1996… похоронен… Мать Скрипова Ирма… умерла в 1996…

Закончил МГИМО, кафедра управления внешнеэкономической деятельностью… кандидат наук. Работал в…

Хм, да он почти и не работал. Странно, что при таком блестящем образовании столь скромный послужной список. Какая-то полиграфическая фирма, овощной склад, мелкая строительная компания. И везде он – внештатный консультант по организационным вопросам. И два года – как раз перед назначением на должность вице-мэра – безработный…

В каком-то смысле действительно везение. Вот только за какие заслуги он мог получить такое назначение?

Ага!

В 2009 году мэрия объявила открытый конкурс на замещение должности главы Департамента земельных и имущественных отношений городской администрации. Скрипов прислал резюме и план по реорганизации работы департамента, которые были одобрены и приняты.

Сухая справка. Что она может рассказать о том, как все происходило на самом деле? Как Скрипов узнал о готовящемся конкурсе, кто рассматривал его резюме, кто давал экспертную оценку проекта, кто принимал участие в жюри этого конкурса? Вопросы, вопросы… В справке нет ответов ни на один из них.

Ну что ж. С этого и надо начинать.

Он снова поднял трубку.

– Шаров слушает! – мгновенно откликнулся его новый стажер.

– Вот что надо сделать, Коля…

* * *

Вечером Воронцов сидел в кабинете генерала Чистякова.

Бесцельно помешивая давно остывший чай и устало глядя на экран что-то негромко бормочущего телевизора, хозяин кабинета, казалось, даже не слушал Владимира.

– Необходимо провести комплекс оперативно-розыскных мероприятий. С привлечением технических служб. Понадобятся как минимум пять точек, аналитическая разведка и, конечно, выезд на место с проверкой финансово-хозяйственной деятельности. Предлагаю подключить наш отдел по борьбе с ОПГ и легализацией. Вопервых, надо выявить всех участников организованного преступного сообщества, их деловых партнеров, а главное – работников государственных органов, имеющих коррупционные связи с организаторами преступного бизнеса. Ясно же, что именно они обеспечивают преступникам безопасность и безнаказанность, способствуют легализации денежных средств и имущества. Вовторых, необходимо найти источники информации внутри города…

– Вон, – ткнул пальцем в экран телевизора генерал, – послушай, что тебе четвертая власть советует. Откуда он, кстати, знает, что мы интересуемся Скриповым и делами мэрии?

На экране витийствовал Касимов, обвиняющий правоохранительные органы в раздувании дела, которого нет, – шел повтор дневной передачи.

– Тебе же ясно объяснили: город кристальной чистоты, чиновники белее снега зимой, – саркастически хмыкнул генерал. – А этот Иволчев… Ты ведь с ним учился, да?

– Да, Андрей Данилович, учился. И не считаю, что он мог убить человека. Тем более по такому идиотскому поводу.

– А вот пресса считает. Уверена даже, – все с той же горькой усмешкой сказал Чистяков. – Можешь доказать, что прав ты, а не журналист?

– Пока нет, – с горечью признался Воронцов.

– То-то. У тебя ровно десять дней. Докладывать будешь каждые три дня. Технические возможности появятся, когда нарисуются фигуранты. Собирай материалы. Что-то конкретно можешь сейчас доложить?

– Пока не готов, – согласился Владимир. – Но скоро буду…

– Скоро? Факты, где факты?

– Фактов, действительно, мало, но они есть. Вот, например, назначение Скрипова на пост вице-мэра…

– Это я уже слышал. И что это доказывает?

– Разрешите нам эти доказательства поискать.

– Только в том случае, если есть что-то еще. Более серьезное.

– А эсэмэска Хомутовой?

– Ты смеешься надо мной! Может, она сама себе отправила, – и, предваряя возражение, предположил: – Для придания себе значимости или для пиара.

– Но…

– Знаю! Тем не менее в ее адрес никаких угроз не поступало, посмертная записка с признанием Иволчева имеется, результаты экспертизы тебе известны. Этого достаточно.

Воронцов понимал, что Чистяков спорит с ним не из-за упрямства и не из нежелания заниматься делом подмосковной мэрии: он лишь требует четких доказательств необходимости проверки, провоцируя своими едкими замечаниями. Есть определенные правила, основанные на типичной ситуации. Алгоритм. Их выполнение обеспечивает решение поставленных задач по раскрытию и расследованию преступления. И генерал ждал – терпеливо ждал! – когда Воронцов четко и однозначно опишет ему последовательность своих будущих действий. Но именно этого Владимир и не мог. Ему приходилось действовать почти вслепую.

Чтобы с честью выйти из сложившейся тупиковой ситуации, требовался настоящий «мозговой штурм».

– Иди, – устало сказал генерал, – подумай еще.

* * *

Погода испортилась – как раз под стать настроению. Над городом повисли тучи, грозя опрокинуться на столицу не жизнерадостным весенним ливнем, а скучным мелким дождичком, нудной моросью, способной довести до скрежета зубовного даже самого солнечного оптимиста. Привычный шум улицы, еще недавно звонко врывавшийся в кабинет сквозь открытое окно, стал глухим и как будто зловещим, идущим эхом из какого-то глубокого колодца. Все словно притаилось, застыло в тревожном ожидании.

Дверь тихонько скрипнула. В образовавшуюся щель просунулась голова Шарова:

– Свободен, шеф?

– Заходи.

Николай быстро скользнул в кабинет. Судя по бравому виду – грудь колесом, плечи развернуты, голова высоко поднята, – день он провел не впустую.

– Ну, излагай.

– Времени маловато было, – как бы оправдываясь, начал Шаров, – но я старался. Не по всем направлениям, конечно, но кое-что имеется.

– Например?

– Например, Фонд поддержки матерей-одиночек. Президентом этого фонда была некая Ирма Флорина. В девичестве Скрипова.

– Сестра?

– Именно. Так вот, семь лет назад этот некоммерческий фонд занимался весьма выгодным бизнесом. Наживался на путевках в санатории и дома отдыха. Завершилась эта деятельность тем, что одно из отделений Фонда социального страхования РФ обвинили якобы в хищении денег, выделенных на детский отдых.

– А на самом деле?

– А на самом деле речь шла о средствах, которыми распоряжалось руководство Фонда поддержки матерей-одиночек, оно продавало путевки, в том числе и этому отделению Фонда социального страхования. Затем – очень быстро кстати – сотрудничество прекратилось…

– Но из-за схожести названий, – понял Владимир, – их просто спутали.

– Верно. А договор между фондами, хоть и давно расторгнутый, играл ключевую роль в отработанной схеме хищений, действовавшей на протяжении нескольких лет. На него ссылались мошенники. Выглядело это так. Региональное отделение Фонда социального страхования перечисляло деньги в Фонд поддержки из расчета пятьсот рублей в день на ребенка. А тот переводил в детские учреждения только половину. Разница уходила на счета фирм-однодневок, зарегистрированных на подставных лиц. Когда договор расторгли, схема изменилась. Представители некоммерческого фонда стали навязывать руководителям домов отдыха договоры на оказание неких консалтинговых услуг. Причем плата за них была все та же – половина перечисленных. Те, кто отказывался от этого сотрудничества, вообще лишались бюджетного финансирования. Сейчас фонд прекратил свое существование. Флорина живет за границей.

– А какое отношение имел к нему Скрипов?

– Похоже, он был одним из его основателей и мозговым центром. Кроме того, этот господин, как я полагаю, через другие фирмы маскировал схемы по выводу денег.

– А в Фонде социального страхования на это беззаконие, мягко говоря, закрывали глаза?

– Видимо, кто-то из чиновников тоже получал с этого доход. Это все?

– Пока – да. Но еще по строительной фирме кое-что наклюнулось. Сейчас еще рано говорить, но зацепки появились. Времени бы побольше…

– Вот этого у нас как раз и нет. Но все равно молодец. Продолжай.

Дверь за Шаровым закрылась, распечатка с материалами по фонду аккуратно легла в сейф, можно уходить. Но Воронцов продолжал сидеть, тяжело опустив подбородок на сжатые в замок руки.

Всего лишь какой-то мелкий фондик, а даже и в нем умудрились нахапать десятки миллионов. А сколько из них ушло на подкуп чиновников? И всем было плевать, что наживаются на детском горе – безотцовщине… И таких фондов, фирм и фирмочек по всей стране – тысячи: одни гиганты, другие – совсем мелкие, но суть у них одна. Да уж, российская экономика без коррупции – это что-то из области фантастики, к сожалению.

Телефонная трель. Звонкий голос Наташи:

– Едем к Ксюше. Мише сегодня полгода! Я уже накупила подарков… Буду у тебя через полчаса.

Глава 7
Ничто не ново под луной

Заснувшего именинника уже давно унесли в детскую, со стола убрали остатки праздничного пиршества, уехали немногочисленные гости. Ксюша, Наташа и Володя сидели в маленькой дубовой гостиной у камина. За окнами шумел дождь, шелестели деревья, сгибаясь под шквальными порывами ветра. А внутри дома было мирно и уютно, тихо потрескивали полешки, медленно оплывал воск со свечей, искорки пламени весело переливались на гранях хрустальных бокалов с рубиново-красным вином.

– А знаешь, Наташка, – неожиданно сказала Ксения, – у Бальтазара Коссы была в жизни еще одна женщина.

Владимир непонимающе посмотрел сначала на Ксению, потом на Наташу.

– Мы выяснили кое-что интересное про Ксюшины развалины, – пояснила Наталья и пересказала романтическую историю папы-пирата и загадочного Гейдельбергского замка. – Мы с тобой были там, помнишь?

Володя улыбнулся. Да, он хорошо помнил этот замок, где так легко с головой погрузиться в атмосферу седого Средневековья. Рыцарские доспехи, мечи, портреты королей, статуи рыцарей – то, что всегда казалось далеким и нереальным, вдруг предстало перед глазами, захватило воображение и заставило остро почувствовать дух того далекого времени. Он живо представил старинную готику Рупрехтбау, библиотеку, Женскую башню и Кенигзаль – королевский зал. А еще музей алхимии в подвале замка, где в одном ряду с целебными настойками и отварами в старинной итальянской и немецкой аптечной посуде стояли зловещие пробирки и реторты со смертельными ядами и колдовскими зельями. И конечно, знаменитая бочка, привлекавшая алчные взгляды посетителей-мужчин. Видимо, пьянство, хоть и считалось грехом, было в чести у курфюрстов Пфальцских.

– Так что за загадочная женщина? – обернулась Наталья к Ксюше.

– Не загадочная – роковая.

Это была не любовь – болезнь. Кипящая как раскаленная лава страсть, безумное наваждение, терзающая душу паранойя. Томящимся в преисподней, глядя на нее, становилось страшно.

С первого его взгляда, с первого его прикосновения, с первого его слова она поняла – это навсегда. Боль и страдания, рай, обернувшийся адом, и адская мука, сулящая райское наслаждение. Здесь, на земле, и потом – Там, под землей. Именно Там, потому что небеса закрыты для нее навечно. И это не закончится никогда. А она ни за какие блага не согласится ничего изменить. Только рядом с ним, любой ценой!

Он был бандитом. Он был ханжой и казнокрадом. Он брал и давал взятки. Он торговал должностями…

^{Пират, гроза южных морей, последний из древнего рода римских патрициев}

Он был умен. Он был отважен. Он был щедр и верен в дружбе. Он был прекрасен и грозен, как архистратиг Михаил. Он был неотразим…

Перед ним не устоял никто.

А он не устоял перед силой ее любви!

Впрочем, иначе не могло и случиться – Богом ли, дьяволом ли – они были созданы друг для друга: она – страстная и загадочная, как темная итальянская ночь, и он – брутальный и горячий, как южный знойный день. Хрупкая девушка в мужском костюме, дочь властителя Вероны, Яндра Капистрана делла Скала, и пират, гроза южных морей, последний из древнего рода римских патрициев, насчитывающих за собой почти две тысячи лет истории, Бальтазар Косса.

Еще четырнадцатилетним мальчишкой впервые ступив на борт пиратского судна своего брата, он понял, что оказался в своей стихии. Обогащаться – все равно каким способом: убивая, грабя, беря пленных и возвращая их за выкуп. И еще – познавать женщин, выбирая себе все новых и новых прекрасных любовниц…

Но вот однажды, словно переродившись, без всякого видимого повода, он оставил пиратство и отправился в Болонью, где поступил в знаменитый Университет. На теологический факультет. Но в жизни ничего не переменилось: он собрал возле себя самых отчаянных и беспутных школяров, превратив студенческое братство в грозную бандитскую шайку, и по-прежнему продолжал соблазнять женщин – в поисках идеала. Но женщин было так много, и каждая из них была прекраснее предыдущей. Има Давероне, Сандра Джуни, Монна Оретта… Он быстро забывал их, в памяти стерлись почти все их имена. Но однажды ночью, спасаясь от очередного рассвирепевшего мужа, он ворвался во дворец, где местный кардинал уже почти полгода скрывал свою любовницу – Яндру Капистрану делла Скала, обвиненную святой инквизицией в колдовстве.

Яндра спрятала Бальтазара, и утром он ушел. А следующей ночью пришел снова, полный решимости добиться ее любви.

И конечно, добился…

Но инквизиция выследила, наконец, колдунью, и именно тогда, когда с ней был Бальтазар. Косса отчаянно сражался, пытаясь спасти новую любовницу, но силы были неравны. Их обоих схватили и отправили в тюрьму. Впереди маячил костер.

Спасла их Има Давероне. Верная Има послала весть друзьям Коссы. Пираты и студенты захватили город, перебили стражу и освободили Бальтазара, а он – Яндру. С ней он и бежал в Пизу, позабыв поблагодарить Иму.

И снова корабли Бальтазара Коссы наводили ужас на всех, решавшихся выйти в Средиземное море, захватывали суда, грабили прибрежные виллы и храмы…

Яндра всегда была рядом с ним, деля победы, добычу и постель.

Прошло четыре года, и вот, возвращаясь после очередного налета, флот Коссы попал в шторм. Погибли все суда и весь груз, спаслись только Косса, Яндра и трое пиратов – самых верных друзей. Более суток мотало их лодчонку по морю, пока не выбросило на берег.

Что их спасло – прихоть Сатаны или молитва Бальтазара, давшего среди бушующего моря обет, что в случае спасения станет слугой Господа, – неизвестно. Но на берегу их схватили и поместили в подвал какого-то дворца. Именно в эти дни в этом дворце был папа Урбан VI[9]9
  Бартоломео Приньяно (1318–1389) – папа с 1378 года. Последний папа, избранный не из кардиналов. Своим деспотизмом вынудил кардиналов избрать антипапу, что привело к Великой схизме – папскому расколу.


[Закрыть] 1, ведший в это время борьбу со своими противниками.

– Святой отец! – обратился Косса к папе. – Я поклялся пойти в монахи, если спасусь. Бог и Мадонна смилостивились надо мной, и я остался жив. Я готов понести любую людскую кару, но мне надо выполнить свой обет.

– Я помогу выполнить твой обет, но… – Урбан посмотрел прямо в глаза Бальтазару. – Все христиане обязаны помогать мне, а сейчас я в осаде врагов. Помоги мне. Этим ты искупишь свои прежние прегрешения.

– Я готов.

На следующий день после разговора с папой Косса собрал войско, подбодрил людей и, неожиданно выступив, захватил неприятеля врасплох, сокрушил его оборону и преследовал почти до самого моря…

А дальше случилось то, что и должно было случиться.

Умер Урбан VI, его сменил Бонифаций IX[10]10
  Пьетро Томачелли (1556–1404) – папа с 1389 года. Ничего не сделал для ликвидации раскола. В его период процветали непотизм, торговля индульгенциями, куриальный бюрократизм.


[Закрыть]. На смену Бонифацию пришел Иннокентий VII[11]11
  Козимо Джентиле Мильорати (1336–1406) – папа с 1404 года. Ничего не изменил в положении католической церкви.


[Закрыть]. Следом за Иннокентием Святой престол занял Григорий XII[12]12
  Анджело Коррер (1325/1336–1417) – папа в 1406–1415 годах. Ради воссоединения церкви предложил отречься от престола, если то же самое сделает антипапа Бенедикт XIII. Сделал это, тогда как его оппонент был низложен и предан анафеме.


[Закрыть]. От Григория папская тиара перешла к Александру V[13]13
  Пётр Филарг (1339–1410) – антипапа с 1409 года. Избран собором в Пизе. Неожиданно умер, ходили слухи, что был отравлен Бальтазаром Коссой.


[Закрыть]…

И каждый вновь избранный папа говорил бывшему пирату:

– Я прошу, чтобы ты был при мне.

А Косса – давно уже ставший кардиналом Болоньи, – неизменно отвечал согласием.

Он создавал святейших владык христианского мира, извлекая их на свет, словно фокусник, достающий кроликов из шляпы. Он превращал никому не известных дотоле священнослужителей в великих понтификов, вершащих судьбы Европы. И конечно, не забывал о себе. Не было ни одной церковной должности, ни одного церковного поста, который Косса не продал бы с аукциона, причем места отдавались любому, предложившему наибольшую цену. Случалось, что некоторые не могли рассчитаться сразу, тогда Косса благодушно шел на уступки. Он брал вместо денег все, что можно было использовать самому или продать, – лошадей, мясо, пшеницу. А кандидатов на низшие должности, тех, кто не мог дать вообще ничего, но очень хотел хоть что-нибудь получить, отправлял работать на строительстве своих замков и крепостей.

И прекрасная Яндра всегда была рядом, в любом городе выбирая для себя самый богатый и красивый дворец. Там он навещал ее по ночам. Днем же часто не мог решить, какую из новых любовниц осчастливить своим посещением. Выбор был богат.

Он припомнил свою давнюю возлюбленную Иму Давероне, лишь когда однажды, остановившись в Пизе, встретил ее возле своего дворца. И узнал мгновенно – прошедшие годы не оставили следа на ее лице.

С прежней грустной и слегка ироничной усмешкой она смотрела на Коссу.

В этот миг что-то перевернулось в нем, будто Бальтазар помолодел на десять лет. Он снова был неотесанным бойким школяром, застывшим от восхищения перед неприступной и гордой красавицей. Но, еще не успев насладиться этим мгновением, не осознав до конца, как рад встрече, почувствовал на себе чей-то недобрый взгляд.

Прищурив глаза от слепящего солнца, на них смотрела Яндра.

– Это наш верный друг. Благодаря ей мы остались в живых, – громко обратился он к Яндре, а Име тихо шепнул: – Приходи ночью в мое палаццо на левом берегу Арно. Я буду ждать.

Так Има Давероне, жена знатного сеньора, снова стала любовницей Бальтазара Коссы – всесильного кардинала. А через несколько дней он нашел ее с раной в груди…

Вскоре, не успев покинуть Пизу, умер папа Александр V.

В тот же вечер причастилась измученная внезапной и странной, неизвестной эскулапам болезнью Яндра делла Скала.

Косса задумчиво стоял возле ее постели.

– Я убила ее! – В глазах умирающей горела неугасимая ненависть.

– Ошибаешься, – покачал головой Косса. – Има жива. И еще. Знай, ты умираешь потому, что хотела отнять ее у меня. Это я отравил тебя и не прошу за это прощения.

Яндра вскрикнула, приподнялась на постели, тут же упала и замерла навсегда. Он равнодушно отвернулся…

На следующий день торжественно похоронили Александра V. А конклав кардиналов, большинству из которых Косса заплатил немалые деньги и посулил еще больше, избрал его папой.

Он взошел на Святой престол под именем Иоанна XXIII.

– Какая жуткая история, – вздохнула Наталья. – Даже не верится, что такое могло произойти на самом деле.

– Ну почему же, – горько сказал Владимир, – очень напоминает нашу жизнь. Особенно в части торговли должностями и вымогательства взяток. Похоже, за шестьсот лет ничего не изменилось. Может, даже хуже стало.

– Мне кажется, присвоить чужие деньги, особенно государственные, не так-то легко, – заметила Ксения.

– На самом деле, это не проблема. Схема очень проста… Ну вот представь себе: есть Федеральная программа выделения средств на ЖКХ. Чиновник выделяет бюджетные деньги в объеме, скажем, в пять раз превышающем необходимый. Проводится фиктивный тендер. На выигравшее предприятие переводят деньги, а потом перечисляют их на подставные фирмы. Документы оформляются грамотно и красиво, все шито-крыто, и все участники довольны. А чиновник еще и отчитывается по всем показателям об успешном выполнении Федеральной целевой программы и получает премию или повышение.

– Все так просто? – удивилась Наталья.

– Да. Это самая простая и популярная схема. Она идеальна тем, что каждый отвечает только за свою часть, и доказать преступный умысел можно, только изучив последствия такой схемы по всей цепочке, а не частями.

– Так ведь все это надо еще организовать…

– Для этого нужно всего три участника. Фирма-заказчик – получатель бюджетных средств и организатор договора по завышенным ценам со вторым получателем бюджетных средств – фирмой-прокладкой. Фирма-прокладка зарегистрирована как юридическое лицо и по документам является субподрядчиком. По одному адресу можно найти десяток таких же фирм с похожими названиями. Ее главное назначение – маскировать хищение бюджетных средств, прикрывая фирму-однодневку.

– А чем занимается фирма-однодневка?

– Это третий получатель средств, в этой фирме деньги отмываются и возвращаются участникам сделки уже наличными. Она тоже зарегистрирована как юридическое лицо по подставным документам, налогов не платит. Существует до тех пор, пока никто не поинтересовался ее деятельностью, и известна только двум-трем участникам схемы.

– А все же, почему это сходит с рук? Почему так мало исков, судов?

– В первую очередь потому, что подавать такие иски просто некому, поскольку права и имущественные интересы участников сделки не нарушены.

– А как же предприятие, у которого возникли убытки?

– Оно же не может написать заявление на своих собственных руководителей, которые его ограбили.

– Но ведь они превысили свои полномочия?

– Так ведь это еще не доказано. Сами участники сделки доказывать это не будут.

– Но как же вторая потерпевшая сторона – бюджет?

– Ты меня удивляешь. Все рассуждают так: бюджет пострадал, а кому от этого плохо?

– Налогоплательщикам, конечно. И надо разобраться, чтобы найти концы.

– А вот это как раз не все умеют. А многие и не хотят.

Ксюша горько вздохнула.

– Но у меня-то не бюджетные средства, а свои собственные! Я и так плачу – и налоги, и зарплату… Зачем же еще вымогать?

– Разве не понимаешь? Ты платишь налоги в государственную казну и зарплату конкретным архитекторам, инженерам, прорабам и рабочим, а чиновники остаются в стороне от денежного потока. А им, как известно, тоже жить хочется, причем хорошо жить. Кстати, всего полгода назад по соседству с тем районом, где ты строишь, было возбуждено уголовное дело о коррупции в отношении председателя комитета по жилищно-коммунальному хозяйству. Этот чиновник требовал от владельца одной строительной фирмы взятку за участие в конкурсе по капитальному ремонту ветхого жилого фонда…

– Но у меня же никакого конкурса не было!.. – попыталась возразить Ксюша.

– …А потом за то, чтобы у фирмы не было проблем по результатам проверки, проведенной сотрудниками департамента ЖКХ, – не слушая ее, закончил Володя. – Правда, после получения требуемой суммы чиновник был задержан сотрудниками службы экономической безопасности. А чуть раньше в том же районе арестовали заместителя главы администрации. Вымогательство взятки за передачу в собственность крупного земельного участка.

– Мою землю просто так продавали… – Ксюша безнадежно махнула рукой. – Что же мне делать? Неужели отказаться от всего?

– Ни в коем случае! – Воронцов резко встал. – Конечно, борьба с коррупцией не проста, но и не так безнадежна, как может показаться. Какой бы запутанной ни была схема, ее всегда можно распутать, главное – воля к победе. А она у нас есть.