Текст книги "Девятый Аркан"

Глава 12
Мятущаяся душа

Опоздала я почти на два часа. Еще минут десять я потратила на то, чтобы понять, что в данный момент происходит на площадке. Это было сделать крайне сложно, так как на ней ровным счетом ничего не происходило.

– Скажите, а сегодня Семен Петрович уже что-то снимал? – спросила я у световика.

– Нет.

– А будут?

– Не знаю.

– А меня искали? Я – Феврония, меня утвердили на роль новой подружки главной героини.

– Не помню. Петрович приехал уже «не в себе», походил, наорал на всех, троих уволил, потом Севку за коньяком послал, и все, больше никого на площадке и не видать уже час.

– Ой, а что же мне тогда делать?

– Иди с ними тоже выпей.

– Хороший совет, но только сейчас утро… как потом работать-то?

– Насчет работы сегодня – это неизвестно, а потом, кому и когда это мешало.

– А где они пьют?

– В соседнем павильоне справа, там декорации прибрежного кафе, это располагает…

Я отправилась их искать. Но по дороге меня окликнула девушка.

– Эй, ты Феня? Стой, подожди.

Я послушно остановилась.

– Значит, так, – начала она с места в карьер, – или ты сама куда-нибудь испаришься и сэкономишь массу своих нервных клеток, или я буду медленно, но верно сживать тебя со света.

– А вы кто?

– Пардон, я не представилась. Я – Зоя Феклистова.

Я молча смотрела на нее и не понимала, какое ко мне отношение может иметь эта Зоя. Зоя тоже поняла, что я не въезжаю, и зашипела мне в лицо, как змея:

– Ты меня позавчера подсидела. Это я должна была играть роль подружки. Но у меня ребенок утром проснулся весь в соплях, я его в сад отволокла, а его с такими соплями не приняли. Оставить вообще не с кем… А тут ты подсуетилась. Ты куришь? Давай на лавочке посидим покурим, – уже как-то более дружелюбно предложила Зоя.

Мы сели, она закурила и продолжила:

– Я справки все о тебе навела. Ты с продюсером спишь… что ж, ты крутая…

Мне очень хотелось возразить ей, но только насчет того, что я крутая, потому что насчет моих отношений с продюсером была чистая правда.

– И ты не из наших, не из актрис, и не снималась нигде, даже в массовке… А я два года поступить в театральное не могла, работала кассиром в «Пятерочке». В Москве не очень-то девчонка из города Катав-Ивановска работу-то приличную найти может. А за комнату в коммуналке плати, и за проезд, и за подготовительные курсы, и пожрать еще надо…

Из всей этой истории с коммуналкой и пожрать меня заинтересовал только город, никогда о таком не слышала.

– А где этот Катав-Ивановск, далеко от Москвы?

– На Урале, между Челябинском и Уфой.

– А почему он так странно называется?

– Ты что, собралась у меня уроки географии и истории брать? В интернете посмотри, если так интересно. А потом, когда поступила, с утра в училище несешься, до ночи там, а потом в массовку на ночные съемки. Ты знаешь, через что мне, да почти всем актерам пришлось пройти, чтобы хоть эпизод получить? А ты у меня из-под носа увела роль второго плана… Ты хоть знаешь, как кино устроено?

– Знаю!

– Ой ли? Это то, что в журналах пишут? Интервью «звезды» дают? Так это лишь малая часть айсберга под названием киноиндустрия. Они и половины грязи из того, где им пришлось побывать, не расскажут.

– Тогда действительно не знаю… прости.

– Да на хрена мне твое прости… засунь его знаешь куда… Я с детства кино бредила, в театральную школу ходила пять лет, с двенадцати лет по кастингам сама гоняла… чтоб только где-то поучаствовать… Мне сейчас 27 лет, и это первая моя роль нормальная, то есть я десять лет бьюсь как гладиатор… Понимаешь?

И тут я внимательно решила ее рассмотреть. Довольно красивая девица. Ухоженная, волосы рыжие, видно, что крашеные, но ей идет и смотрится эффектно. Глаза на пол-лица, выразительные. Бывают глаза большие, но взгляд, как у коровы, а у Зои взгляд был проницательный. Фигура тоже идеальная, и грудь имеется, и талия, и бедра, и совсем она полной не кажется, хотя и не худышка далеко. Про таких говорят «в самом соку», очень для мужчин такой типаж притягателен.

Мне стало ее жаль, из-за меня она лишилась роли. Но у меня ведь тоже была мечта стать актрисой, только для ее реализации я ничего не сделала, я спасовала перед мамой и не отстояла тогдашнее свое желание. А Зоя шла к нему долго и часто напролом.

– Знаешь, Зоя, я, пожалуй, поеду домой.

Она посмотрела мне прямо в глаза и тихо сказала:

– Ты – человек, Фень! Спасибо!

Выйдя с территории киностудии, я зашла в ближайшее кафе, заказала кофе и пирожное и задумалась, что мне делать дальше. Влад так на связь и не выходил, похоже, он от меня отказался, от роли я отказалась только что сама. Из трех загаданных желаний действующим осталось только одно. Вправе ли я теперь им пользоваться? Может, уж для полноты картины и от него отказаться? Надо позвонить самой Владу и все выяснить. И до сих пор в этой утренней суматохе я не подумала над бабушкиным предложением – остаюсь ли я хозяйкой магической колоды Таро, а как следствие этого, становлюсь ведьмой… Этот вопрос пока для меня оставался открытым. С одной стороны, ведьмой быть поинтереснее, чем актрисой и тем более банковским служащим. С другой стороны, мне было страшно переходить на другую сторону реальности. Я позвонила Вике.

– О, а вот и ты, мой магический друг, – приветствовала она меня, сопровождая это приветствие заливистым смехом.

– Викуся, мне не до смеха. Когда ты сможешь вырваться с работы и поговорить со мной?

– Феня, не пугай меня, что случилось? – сменив сразу тон с игривого на беспокойный, спросила подруга.

– Случилось, но я думаю, ты в очередной раз мне не поверишь и отправишь опять на лечение в дурдом. Но мне все равно кроме тебя поделиться не с кем, а очень надо. Мой рассказ будет выглядеть еще более неправдоподобно, чем первый, но у меня есть доказательства, чтобы ты перестала смеяться надо мной, а дала дельный и такой нужный сейчас мне совет.

– Ладно, Фенечка, прости, не буду больше ржать над тобой. Давай через полчаса в кафе у моей работы, успеешь приехать?

– Ага, до встречи, Викусь.

Я расплатилась и помчалась к подруге. Уже через час Вика знала все. Она курила сигарету за сигаретой, два раза заказала себе коньяк и только изредка позволяла задать мне уточняющие вопросы. Закончила я свое повествование на вопросе: «Что делать-то, Вик?»

– Надо подумать. Официант, принесите еще пятьдесят граммов коньяку!

– А мне – сто, – добавила я.

– И правильно. Выпей, Фень, на трезвую голову никто не выбирает между тем, стать ей ведьмой или нет. Но предложение твоей бабки очень заманчивое, очень, я бы тоже на твоем месте такими вещами не разбрасывалась.

Нам принесли коньяк, мы молча выпили, а потом Вика сказала:

– Значит, резюмируем. За последние два дня к тебе поступило три предложения: первое – руки и, так скажем, сердца; второе – присоединиться, так скажем, к нечистым… скажем, силам. И третье предложение – роль в кино. Верно?

– Звучит неправдоподобно, конечно, но, выходит, так.

– Далее… ни с того ни с сего твой новоявленный жених дарит тебе дом, и в этом сомневаться нечего, так как дарственная лежит у тебя в сумочке. Так?

– Так, Вик, но это не «ни с того ни с сего», расклад я же сделала на дачу.

– Допустим… расклад. Феня, давай пока только последствия разберем… а то у меня и так то ли от коньяка, то ли от твоего рассказа есть ощущение нереальности всего происходящего.

– Хорошо, давай только последствия. Тем более что половина этих предложений уже недействительна.

– Окей, убираем кино, кстати, правильно ты решила. Нечего после драки кулаками махать, отказалась от этой затеи в семнадцать лет и не надо в тридцать три в это дело ввязываться. Тоже мне, актриса…

– А может, у меня бы получилось… я же загадала.

– Вот именно, дурочка, что ты это загадала, а не сама этого добилась своим трудом и талантом. Не сбивай меня с логических рассуждений. Едем дальше… Влад был страстно в тебя влюблен, секс даже уже попробовали, хотел жениться и дачу тебе презентовал, но ты успела до закрытия коридора затмений желание свое отменить. Спрашиваю тебя, чем был плох Влад?

– Отменила и не задумалась. Во-первых – это он был не в себе от меня, а не я от него… Нет, поначалу и я от него, но потом… не могу понять почему, он потерял для меня интерес… Во-вторых, полетели на него и на меня какие-то напасти. То живот у него схватило, то оса его в задницу саданула, а у него аллергия, вообще могло бы плохо кончиться, матери его угли на ноги упали, у меня шею заклинило…

– Да, столько совпадений сразу не бывает, явная порча пошла… А где сейчас этот бедолага? Вы с ним объяснились?

– Нет, он не звонил, я вот собираюсь сама это сделать.

– Да, позвони чуть позже. Давай теперь, когда мы немного все расставили по местам, ответим на твой вопрос: «Что делать?» Ты сама-то чего думаешь?

– Я думаю, если от карт отказываться, то и дом надо вернуть. Для подарка от человека, который мне теперь не жених, он слишком дорогой.

– Давай сначала с картами решим. Потому что, если карты оставлять – дача нужна, без нее ты даже два раза в год не сможешь ничего загадать. Феня, я плохой советчик в этих вопросах про магию и ведьм, коридоры эти всякие затменные, я плохой советчик потому, что я ничего об этом не знаю.

– Викулечка, так и я не знаю.

– Вот! А по сему, предлагаю тебе как следует изучить эту тему, бабушка сама же тебе наказала книги правильные почитать. А потом уж и решать будешь. И позвони Владику, закрой с ним вопрос, а я побежала на работу.

Мы обнялись на прощание. Смотря ей вслед, я подумала, как же хорошо иметь умную, рассудительную подругу. И вообще, я вдруг поняла, как хорошо, что у меня жива мама, есть Федюня, есть впереди у меня целое лето и, если я все правильно сделаю, есть еще целая жизнь. И только в моих силах сделать ее интересной.

Мне хотелось подольше сохранить ощущение, что все у меня будет хорошо, но мои мысли прервал звонок телефона.

– Ну что, дозвонилась до Владика?

– Нет, Вика, а что?

– Ничего, чего ты тянешь? Боишься услышать, что он больше тебя не любит?

– Ага…

– Тогда отказываться не надо было, вот ты мятущаяся душа! Звони!

И Вика отключилась. Я тут же набрала его номер телефона.

Глава 13
Теория струн

– Алло! – услышала я в ответ женский голос и растерялась.

– Здравствуйте, а можно попросить к телефону Владислава?

– Он в операционной. Девушка, а кем вы ему приходитесь?

Я не нашла ничего лучше, чем ответить, что я его невеста.

– Приезжайте, невеста, он в семидесятой больнице, в хирургическом отделении.

– Он жив?

– Но я же сказала – в отделении, а не в морге… Состояние пока тяжелое…

Я положила трубку и поехала по адресу больницы.

«Неужели расклад не успел сработать и Владу грозит реальная опасность? Нет, нет, только не это, я так не хотела», – билась в висках мысль.

В больнице, подойдя к справочному окошку, чтобы хоть что-то узнать, я поняла, что не помню его фамилии. Полезла в сумку за телефоном, чтобы позвонить Федьке, он же оформлял с ним купчую на дачу, должен знать его фамилию, и тут же наткнулась на дарственную от Влада.

«Я, Хохряков Владислав Николаевич…»

Я просунула голову в окошко и спросила о состоянии Хохрякова.

– Девушка, его привезли ночью с подозрением на аппендицит, утром стало хуже, начался перитонит, его прооперировали, сейчас он в реанимации, к нему, естественно, нельзя. Если надо поговорить с врачом, то вам во второй корпус.

Я незамедлительно помчалась во второй корпус, там мне выдали одноразовый халат, бахилы и даже шапочку на голову и отправили на третий этаж к врачу по фамилии Шуманский. На этаже было тихо и пустынно, я медленно брела по коридору в поисках ординаторской… Из двери палаты сначала выкатилась капельница, затем показалась медсестра.

– Подскажите, где я могу найти доктора Шуманского? – обратилась я к ней с вопросом.

– Он сейчас в операционной, придется подождать. Идите прямо до конца, слева от поста ординаторская, он туда подойдет.

– Спасибо!

Ждала я недолго, успела только позвонить маме, но разговор наш был относительно коротким. Она находилась в прекрасном, приподнятом настроении, ее роман с испанцем был в самом разгаре, и ей были не очень интересны мои новости. Поэтому она минут десять рассказывала, какой великолепный ее новый ухажер, что ее английский ужасный и из-за этого у них трудности в общении. Поэтому она записалась на курсы испанского, и уже было два занятия, и что она почти счастлива от таких стремительных перемен в ее жизни. Я тоже порадовалась за нее. Затем она поинтересовалась моим здоровьем, вскользь спросила про дачу, про кошку и отсоединилась. Когда у человека есть своя интересная жизнь, его перестает интересовать чужая. Раньше мне мама звонила сто раз на дню, я должна была предоставлять ей полный отчет: в чем одета, что поела… А теперь, когда у меня столько всего произошло, ей оказалось не до меня.

– Девушка, вы меня ждете?

Я подняла голову и увидела Радмила. Он тоже меня узнал.

– Вот так встреча, Феврония! Куда же вы пропали, я ждал вашего звонка.

– Радмил, здравствуйте, не ожидала вас здесь встретить. Вы, значит, врач?

Я обратила внимание на его бейджик. «Хирург Шуманский Р. В.» – было написано на нем.

– Я – да, тружусь в этой больнице, а вот вы какими судьбами? Догадываюсь, что у нас кто-то из ваших родственников лечится.

– Да, как раз ваш пациент, вы его сегодня с утра оперировали с перитонитом.

– А, продюсер… есть такой. Все с ним уже в порядке. Разрезали, почистили, зашили, жить будет.

– Спасибо вам! Это он из-за меня сюда попал… знаете ли… – Я не успела договорить, как он меня прервал:

– Феня, к счастью, к гнойному лопнувшему аппендиксу вы уж точно можете не примазываться. Такое случается, и в этом никто не виноват, кроме, конечно, вашего приятеля, который так поздно к нам обратился. Но вот в чем странность… он утверждал, что его ранее ничего не беспокоило. Только на днях один раз живот прихватило, но довольно быстро отпустило. Такое на моей практике впервые. Обычно перитониту предшествует другая клиническая картина. Но в любом случае уже причин для беспокойства нет.

Я села на стул, закрыла лицо руками и тихо заплакала. Плакала я оттого, что мне очень жалко Влада, и оттого, что моя тихая, размеренная жизнь теперь стала похожа на вулкан, и совсем неизвестно, когда произойдет следующее извержение. И из-за того, что я оказалась совершенно к этому не готова. Нырнула с головой в предложенную мне бабушкой игру, предварительно не узнав ни правила этой игры, ни состав и количество игроков и, главное, абсолютно не подумав и не рассчитав свои силы.

– Фенечка, ну что вы так расстраиваетесь, я же говорю, прогнозы самые что ни на есть благоприятные. Но мне грустно видеть, что у вас такая реакция, значит, этот человек вам дорог и мое недавнее приглашение на чашечку кофе звучало тогда неуместно, и уж тем более глупо его вам делать сейчас.

– Нет, Радмил, вы знаете, я очень прошу вас, пригласите меня на кофе. И плачу я совсем не из-за того, о чем вы сказали.

– Буду рад, если вы мне составите компанию и расскажете о том, что вас так расстроило.

Мы вышли из больницы. Улица встретила нас проливным дождем. У обоих не было зонта, поэтому мы стояли на крыльце здания под козырьком и молча пережидали дождь. Мне говорить не хотелось, А Радмил, видимо, ждал от меня объяснений моих слез и не хотел торопить с этим.

«Почему сейчас мы не делаем шаг из-под крыши в этот проливной дождь, – думала я, – потому что не хотим промокнуть. Промокнуть – это неприятно, да и потом – можно простудиться. Простудиться и лежать в кровати с больным горлом и кашлем, пить лекарства, чай с лимоном, потеть, дремать…»

И мне вдруг захотелось сделать этот шаг, захотелось промокнуть и заболеть, но только, чтобы рядом оказался человек, который бы приносил мне чай с медом и нежно гладил бы мои волосы, пока я дремала. Я хотела почувствовать эту заботу, потому что забота – это всегда элемент выражения если не любви, то уж теплых чувств точно. Мне вспомнились мои детские ангины и папа, который так нежно и тепло заботился обо мне в такие моменты… А сейчас у меня была такая острая нехватка этой элементарной человеческой доброты.

Неожиданно Радмил взял меня за руку и сказал:

– Бежим! Тут рядом.

И мы побежали. Дождь уже налил на асфальт порядочные лужи, в которые ударяли крупные капли, формируя на них пузыри. Сначала мы старались их огибать, но затем необходимость в этом отпала, мы и так уже промокли, поэтому дальше бежали, не разбирая дороги.

Мне, несмотря на ливень, было очень хорошо, какие-то детские ощущения наполнили меня. Радмил бежал быстро, и, если бы не моя рука, которую он крепко держал, я бы уже давно отстала. Дыхание мое сбилось, дождь был косой, поэтому нещадно хлестал мне в лицо. Сквозь струи, стекающие по моему лицу, я различала только спину Радмила, который тянул меня за собой. К моменту, когда мы достигли цели, нас можно было выжимать. В таком виде неприлично было заходить в заведение. Радмил снял рубашку и быстрыми, ловкими движениями выжал ее. Я обратила внимание на его крепкие, чуть покатые плечи, на его мускулы, на очень красивые руки. Мужские руки – это для меня самая привлекательная и сексуальная часть в мужчине. Руки Радмила меня манили. Мне тут же захотелось, чтобы они обняли меня и согрели. Я была уверена, что у него это получилось бы. Я дрожала как осиновый листик…

– Радмил, я так замерзла…

– Ничего, сейчас приведем себя в порядок, зайдем внутрь и погреемся.

С этими словами он присел и стал выжимать подол моего платья. Я отжала совершенно мокрые волосы, и мы ввалились в кафе.

Сделав заказ и немного придя в себя после марш-броска от больницы до кафе, мы начали неспешный разговор. Во мне боролись два желания. Одно – немедленно рассказать Радмилу обо всех моих приключениях, второе – не показаться ему совсем уж сумасшедшей. Вся моя история выглядела настолько неправдоподобной, что у нормального человека могла вызвать только подозрительное отношение ко мне. Но Вика ведь поверила во весь этот бред, начиная с колоды карт до прихода в мое сознание бабушки, может, и он не сочтет это за сказку? С другой стороны – он врач, а врачи, как известно, славятся своим рационализмом и цинизмом. Размышляя об этом, я решила ограничиться пока лишь тем, что не выходит за грани нашего реального мира, и рассказать ему только ту часть, что не вызывает сомнений. Между нами сразу установились добрые и доверительные отношения, как будто мы знали друг друга давно и давно пребывали в дружеских отношениях.

Когда нам принесли кофе и десерт, дождь кончился. В окошко заглянуло солнышко, а на небе сквозь расходящиеся тучи появилась радуга.

Я невольно засмотрелась на нее.

– Как красиво! Радуга – это к счастью. Примета такая есть. Смотри, почти все семь цветов можно разглядеть, – обратилась я к Радмилу.

– Да, красиво. А ты знаешь, что, оказывается, количество цветов в радуге зависит от страны проживания? Жители Китая считают, что в радуге пять цветов, для жителей Америки их шесть, в то время как мы видим семь. А на самом деле в радуге собран вообще весь спектр цветов. А если весь этот спектр пропустить обратно через призму, то опять получим белый цвет.

– Интересно, – протянула я, глядя на радугу.

– Мир многогранен и непредсказуем, и загадок в нем несчетное множество, возможно, этим он и привлекателен.

С таким утверждением мне трудно было не согласиться в свете последних событий.

– Вселенная состоит из нитей энергии – квантовых струн, которые вибрируют как струны музыкальных инструментов. И есть мнение, что каждому месяцу соответствуют определенные колебания и цвет, то есть каждый месяц принадлежит какой-то цветовой струне. Это очень красивая теория о струнах и цветовых энергетических колебаниях в каждом месяце, – продолжал Радмил.

– А какое практическое применение этих цветовых струн?

– Ну вот сейчас месяц июнь. Это месяц белой струны. Белый цвет июня расщепляется на все привычные для нас радужные цвета, как бы рождает, производит их из себя. Желательно настроиться на вибрации белой струны, как бы петь с ней в унисон, и будет тебе счастье и гармония. Особенно это важно для людей, рожденных в июне. Как я, например.

Я ошарашенно посмотрела на него. Как в его голове помещается и совмещается вся эта информация о радуге, струнах, цветах и вибрациях? Он, возможно, видит мир по-другому, и теперь рассказать ему про мистическую колоду будет совсем не страшно. Он поймет, не обсмеет меня и, может, даже поверит в это.

И я рассказала ему все, с самого начала, утаив от него только разговор с бабушкой. Это чуть позже, пусть поверит для начала хотя бы в карты.

Радмил выслушал мой рассказ, ни разу не перебил, потом улыбнулся и спросил:

– Феня, а ты действительно думаешь, что, если трансформируешь свою жизнь при помощи Таро, это сделает тебя счастливой?

– А разве нет? Разве, когда ты имеешь все-все-все, о чем мечтала, это не счастье?

– Тогда предлагаю тебе это проверить. Не отказывайся от колоды. Продолжай загадывать одно желание за другим, жди их выполнения и пользуйся результатом.

– Возможно, что я так и сделаю, – задумчиво произнесла я. И чтобы сменить тему разговора, спросила: – А какого числа у тебя день рождения? Не шестнадцатого ли?

– Именно шестнадцатого я и родился, откуда ты знаешь?

– Я же потомственная ведьма, забыл? А я тоже родилась 16 июня. Теперь побоюсь узнать год твоего рождения, чувствую, и это у нас совпадет.

– Мне скоро исполнится тридцать три года. А тебе?

– Значит, мы еще и одногодки. Мне тоже.

– Вот это совпадение… предлагаю совместно отметить наши дни рождения. Или у тебя планы с твоим бывшим женихом?

– Нет, это же бывший жених. А планы на празднование дня рождения у меня пока не сложились. Но я рассмотрю твое предложение.

– Вот и чудно! Мне пора возвращаться на работу.

– Спасибо за кофе и интересную беседу. Мне тоже пора, моя кошка меня заждалась.

На улице солнце красиво прощалось с этим днем, медленно уходя за горизонт. Я почувствовала, как устала от калейдоскопа последних событий.

Как мне хочется вернуть обратно мою такую простую, понятную и налаженную жизнь. Когда мы прощались, он поцеловал мою руку, на мгновение задержался и вдохнул аромат моей кожи. Я улыбнулась, а он быстро зашагал прямо по лужам в сторону больничного корпуса. Тут же зазвонил телефон, и, прежде чем посмотреть, кто звонит, я подумала о том, что, если сегодня еще что-нибудь случится, я не выдержу.

Звонила Вика справиться о последних новостях. Я рассказала ей про больницу, про Влада и про Радмила.

– О, ты, я смотрю, теперь нарасхват, – пошутила она. – И что, это начало нового романа?

– Похоже, он мне очень нравится.

– Тебе и Влад очень нравился. Послушай, подруга, заканчивай каждый день влюбляться в нового мужчину, это выглядит неприлично!

– Нет, здесь другое… У нас день рождения в один год и в один месяц… и еще…

– И это ты считаешь поводом?

– Нет, конечно, не это… Представляешь, он мне рассказывал о цветовых вибрациях. Мне с ним очень интересно. И вообще, то чувство, которое он вызывает во мне, невозможно объяснить.

– Значит, с Владом ты так и не поговорила?

– Он же пока в реанимации, меня к нему не пустили. Завтра съезжу и поговорю.

На завтра у меня не было никаких планов, кроме поездки к Владу. И еще я надеялась увидеть там Радмила. Но утром я проснулась и поняла, что заболела. Заболела серьезно, так как градусник показал с утра температуру тридцать девять. Лекарств у меня никаких не было, еда закончилась. Однозначно мне нужна была чья-то помощь.

Вот хотела заболеть, и это случилось. Я лежала с закрытыми глазами и молила, чтобы позвонил Радмил. Он позвонит, а я скажу ему, что нездорова и что мне нужна его помощь, он приедет и будет ухаживать за мной, будет меня лечить, он все же врач. На меня напало острое чувство его необходимости в моей жизни. Так прошло время до обеда. Я то впадала в сон, то выпадала из него. У меня не было ни сил, ни желания встать и сделать себе хотя бы горячего чаю. Напряжение и насыщенность последних дней, плюс вчерашний бег под дождем сделали свое дело, организм мой не выдержал и попросил передышки. «Что ж, я готова полежать в постели пару дней, пусть даже в одиночестве…» Мне опять стало жаль себя – больную и одинокую. Мне досталась в руки «волшебная колода», а я так бездарно ею воспользовалась. Хотела изменить жизнь к лучшему, а получилась полная ерунда. В результате моего колдовства – Влад в больнице, с кино тоже ничего хорошего не вышло, правда, дача теперь моя, но это тоже перестало быть мне необходимым. Если бы продюсер не был приворожен мною, он никогда бы мне ее не подарил. Таро заставили его это сделать. Вначале полюбить меня, затем сделать предложение, потом преподнести столь щедрый подарок. Все это неправильно и дурно пахнет… Жаль, что коридор затмений закрылся, я бы сейчас загадала совсем другие желания. Например, слышать мысли других, выходить в астрал или в параллельные миры, жить не в трех измерениях, а путешествовать по всей Вселенной или – и, пожалуй, это самое важное и ценное – быть счастливой! Не с красавчиком продюсером, не потому что играю в кино, а просто ощущать это счастье внутри себя и слышать мелодию белых струн.

Стоп! Стоп! А если попробовать? Может, и не было вовсе этого бабушкиного голоса, может, это мое воображение и моя впечатлительность сыграла со мной злую шутку. И карты не потеряли свою магическую способность исполнять мои желания?