Текст книги "Сага о людях из Лаксдаля"

XII

В начале следующего лета случилось так, что конунг со своим войском отправился на восток, к островам Вреннейяр,[6]6
  На этих островах, которые расположены на тогдашней границе между Норвегией, Данией и Швецией, встречались правители этих стран. Эти острова считались расположенными на востоке, потому что принадлежали к восточной Скандинавии


[Закрыть] на заранее установленное место встречи, и снова провозгласил мир для своей страны, как это требовалось по закону каждое третье лето.

Такие встречи между конунгами были введены для того, чтобы на них решать дела, касающиеся правителей. Ездить на эти встречи считалось удовольствием, потому что там собирались люди почти со всех земель, о которых только до нас доходят известия. Хаскульд спустил свой корабль на воду, он также хотел поехать па эту встречу, так как зимой не явился к конунгу. Здесь собирались также и на торг. Съехалось очень много народу. Начались разные забавы, попойки и игры и всевозможное веселье. Значительных событий там не произошло. Хаскульд встретил там многих из своих родичей, живших в Дании.

Однажды, когда Хаскульд вышел развлечься с некоторыми людьми, он увидел великолепный шатер в стороне от других палаток. Хаскульд вошел в шатер и увидел, что перед ним сидит человек в одеянии из великолепной ткани и с русской шапкой на голове. Хаскульд спросил его, как его зовут. Тот назвал себя Гилли.

– Однако, – сказал он, – многим больше говорит мое прозвище: меня зовут Гилли Русский.

Хаскульд сказал, что часто о нем слышал. Его называли самым богатым из торговых людей.

Тут Хаскульд сказал:

– Ты, видно, сможешь продать нам вещи, которые мы бы охотно купили.

Гилли спросил, что бы он и его спутники желали купить. Хаскульд сказал, что он хотел бы купить рабыню.

– Если у тебя есть рабыня на продажу.

Гилли ответил:

– Вы думаете поставить меня в затруднительное положение, спрашивая о вещи, которой, как вы полагаете, у меня нет в продаже. Однако дело обстоит не так, как вам кажется.

Хаскульд заметил, что шатер был разделен надвое пологом. Тут Гилли приподнял этот полог, и Хаскульд увидел, что там сидело двенадцать женщин. Тогда Гилли сказал, что Хаскульд может пройти туда и присмотреться, не купит ли он какую-нибудь из этих женщин, Хаскульд так и сделал. Все они сидели поперек шатра. Хаскульд стал пристально разглядывать этих женщин. Он увидел, что одна из женщин сидела недалеко от стены, она была одета бедно. Хаскульд обратил внимание на то, что она красива, насколько это можно было разглядеть. Тут Хаскульд сказал:

– Сколько будет стоить эта женщина, если я ее куплю?

Гилли отвечал:

– Ты должен заплатить за нее три марки серебра.

– Мне кажется, – сказал Хаскульд, – что ты ценишь эту рабыню довольно дорого, ведь это цена трех рабынь.

Гилли отвечал:

– В этом ты прав, что я прошу за нее дороже, чем за других. Выбери себе любую из одиннадцати остальных и заплати за нее одну марку серебра, а эта пусть останется моей собственностью.

Хаскульд сказал:

– Сначала я должен узнать, сколько серебра в кошельке, который у меня на поясе.

Он попросил Гилли принести весы и взялся за свой кошелек. Тогда Гилли сказал:

– Эта сделка должна совершиться без обмана с моей стороны. У женщины есть большой недостаток. Я хочу, Хаскульд, чтобы ты знал о нем, прежде чем мы покончим торг.

Хаскульд спросил, что это за недостаток. Гилли отвечал:

– Эта женщина немая. Многими способами пытался я заговорить с ней, но не услышал от нее ни одного слова. И теперь я убежден, что эта женщина не может говорить.

Тут Хаскульд сказал:

– Принеси весы для денег, и посмотрим, сколько весит мой кошелек.

Гилли сделал так. Они взвесили серебро, и оно было три марки весом. Тут Хаскульд сказал:

– Дело обстоит так, что наша сделка должна совершиться. Возьми серебро, а я возьму эту женщину. Я признаю, что ты в этой сделке вел себя, как следует мужу, потому что, очевидно, ты не хотел меня обмануть.

После этого Хаскульд вернулся в свою палатку. В тот же вечер Хаскульд разделил с ней ложе. А на другой день, когда люди одевались, Хаскульд сказал:

– Немного истрачено на одежду, которую дал тебе Гилли Богач, хоть и верно, что ему труднее было одеть двенадцать, чем мне дать одежду одной.

После этого Хаскульд открыл сундук, и вынул оттуда хорошую женскую одежду, и дал ей. Тут все сказали, что хорошее платье ей к лицу.

Когда правители покончили со всеми делами, которые им надлежало обсудить согласно закону, их встреча кончилась. Тогда Хаскульд отправился к конунгу Хакону и низко ему поклонился, как это подобает. Конунг посмотрел на него и сказал:

– Твое приветствие, Хаскульд, мы бы и тогда не отвергли, если бы ты раньше к нам явился, но пусть будет так.

XIII

После этого конунг принял Хаскульда со всею лаской и попросил его взойти на свой корабль.

– Оставайся у нас, покуда будешь в Норвегии, – сказал он.

Хаскульд отвечал:

– Благодарю за ваше приглашение, но этим летом многое предстоит мне сделать. Мое намерение достать строевого леса – вот что было важнейшей причиной, почему я так медлил посетить вас.

Конунг попросил его направить корабль в Вик. Хаскульд некоторое время оставался у конунга. Конунг дал ему строевого леса и приказал погрузить его на корабль Хаскульда. Тут конунг сказал Хаскульду:

– Я не хочу держать тебя здесь дольше, чем ты сам этого пожелаешь, но я боюсь, что нам трудно будет найти человека тебе в замену.

После этого конунг проводил Хаскульда на корабль и сказал:

– Я испытал тебя как человека чести, и я почти уверен, что ты в последний раз покидаешь Норвегию при моем правлении.

Конунг снял с руки золотое запястье, которое весило одну марку, и дал его Хаскульду. Он также дал ему второй подарок – меч, который стоил полмарки золота.

Хаскульд поблагодарил конунга за его подарки и за честь, которую он ему оказал. Затем Хаскульд взошел на борт своего корабля и отплыл. Ветер благоприятствовал им, и они достигли земли у южного берега. Затем они направили свой корабль к западу, мимо полуостровов Рейкьянеса и Снефелльснеса, и вошли в Брейдафьорд.

Хаскульд причалил в устье Лаксы. Он велел разгрузить корабль и перетащить судно севернее устья Лаксы на берег и построил навес для корабля. И по сей день можно видеть развалины навеса, который он велел построить. Там он разбил палатки, и поэтому местность называется Будардаль (Палаточная долина). Затем Хаскульд велел перевезти строевой лес к своему дому, и это было нетрудно, так как путь был недалекий. После этого Хаскульд отправился домой с несколькими людьми и был хорошо встречен, как и следовало ожидать. Все это время его имущество находилось в верных руках.

Йорунн спросила, кто эта женщина, которая сопровождает его. Хаскульд отвечал:

– Ты можешь подумать, что я отвечаю тебе в насмешку: имя ее мне неизвестно.

Йорунн сказала:

– Двоякое тут возможно: либо ложен слух, который до меня дошел, либо же ты говорил с ней много больше, чем это нужно чтобы узнать, как ее зовут.

Хаскульд сказал, что не хочет ничего отрицать, и рассказал ей все согласно истине, и попросил ее обойтись с женщиной хорошо, а также разрешить ей остаться в доме. Йорунн сказала:

– Я не буду затевать ссору с твоей наложницей, которую ты привез из Норвегии, невзирая на то, что она, может быть, не умеет себя вести как следует. Но при этих обстоятельствах, думается мне, даже лучше, что она глуха и нема.

Хаскульд спал каждую ночь со своей женой, с тех пор как вернулся домой, и мало обращал внимания на свою наложницу. Всякому было заметно ее знатное происхождение, а также и то, что она была неглупа.

В конце зимы наложница Хаскульда родила мальчика. Тогда Хаскульда позвали к ней и показали ему ребенка. Ему, так же как и всем остальным, показалось, что он никогда не видел ребенка более красивого и более благородного. Хаскульда спросили, как следует назвать мальчика. Он велел назвать сына Олавом, так как незадолго до того умер брат его матери Олав Фейлан.

Олав выделялся среди других детей. Хаскульд выказывал к нему большую любовь. Следующим летом Йорунн сказала, что наложница должна взять на себя какую-нибудь работу или уйти со двора. Хаскульд попросил ее прислуживать ему и Йорунн, а также ходить за ребенком. И когда мальчику исполнилось два года, он умел все говорить и бегал как четырехлетние дети.

Однажды утром случилось так, что Хаскульд вышел осмотреть свою усадьбу. Погода была хорошая, солнце взошло и уже успело чуть-чуть подняться. Вдруг он услышал человеческие голоса. Он пошел в ту сторону, где по лугу протекал ручей. Там он увидел двоих и узнал их. Это был его сын Олав со своей матерью. Тут ему стало ясно, что она не была немой, потому что она не переставая разговаривала с сыном. Тогда Хаскульд подошел к ним и спросил, как ее зовут, и сказал, что ей не к чему больше скрываться. Она сказала, что больше этого не будет, и они вместе присели на склоне холма. Тогда она сказала:

– Если ты хочешь узнать мое имя, то знай, что зовут меня Мелькорка.

Хаскульд попросил ее рассказать ему о себе. Она отвечала:

– Отца моего зовут Мюркьяртан.[7]7
  Мюркьяртан. – В X веке в Ирландии было несколько королей по имени Muircertach. Неясно, которого из них имеет в виду сага.


[Закрыть] Он король в Ирландии. Пятнадцати лет я была взята в плен и увезена оттуда.

Хаскульд сказал, что она слишком долго скрывала свое столь высокое происхождение. Затем Хаскульд вошел в дом и рассказал Йорунн о том, что он узнал за время своего отсутствия. Йорунн сказала, что неизвестно, правда ли это, и что она не очень-то обращает внимание на всякий пришлый люд, и на этом разговор их оборвался.

Иорунн с тех пор обращалась с ней ничуть не лучше, однако Хаскульд теперь больше бывал с ней. Вскоре после этого, когда Йорунн ложилась спать, Мелькорка разула ее и положила ее обувь на пол. Йорунн взяла чулки и ударила ее по лицу. Мелькорка рассердилась и ударила ее по носу так, что потекла кровь. Пришел Хаскульд и разнял их. После этого он велел Мелькорке уехать и устроил ей жилище выше, в Лаксдале. С тех пор это место называется Мелькоркустадир (жилище Мелькорки) – там сейчас пустошь, а расположено оно к югу от Лаксы. Там Мелькорка завела свое хозяйство. Хаскульд дал ей для этого все что нужно, и сын ее Олав отправился вместе с ней. Скоро стало видно, что Олав, когда он вырастет, будет много выше других людей по красоте и обхождению.

XIV

Жил человек по имени Ингьяльд. Его двор был на островах Саудейяр, что лежат в Брейдафьорде. Он звался Годи с Саудейяр. Он был человеком богатым и почитаемым. Его брат звался Халль. Он был человеком рослым и дюжим. Он был беден. По словам большинства людей, он мало к чему был пригоден. Обычно братья не дружили между собой: Ингьяльд полагал, что Халль не очень-то стремится поступать по образцу достойных людей, а Халль полагал, что Ингьяльд не очень-то стремится улучшить состояние дел своего брата.

В Брейдафьорде есть место, богатое рыбой, которое зовется Бьярнейяр, Много островов расположено там друг возле друга, и они очень доходны. В то время много людей отправлялось туда на рыбную ловлю. Во все времена года там бывало много народу. Разумным мужам казалось очень важным, чтобы люди во время рыбной ловли ладили друг с другом. Считалось, что рыбная ловля будет менее обильной, если возникнут распри, и большинство людей старательно следило за тем, чтобы их не было.

Рассказывают, что однажды летом на острова Бьярнейяр прибыл Халль, брат Ингьяльда Годи с Саудейяр, и намеревался ловить рыбу. Он приобрел себе место в лодке вместе с одним человеком, которого звали Торольв. Торольв был с Брейдафьорда. Он был всего-навсего бедным бродягой, но ловким человеком. Халль оставался там некоторое время и почитал себя более знатным, чем другие люди.

Однажды вечером Халль и Торольв высадились на берег и должны были разделить свой улов. Халль хотел сам выбирать долю и сам делить улов, потому что он считал себя более знатным человеком. Торольв не хотел оказаться в накладе и прибегнул к угрозам. Они проспорили некоторое время, но каждый остался при своем мнении. Тут Халль хватает топор, который лежал возле него, и хочет ударить им Торольва по голове. Тогда подбегают люди, разнимают их и крепко держат Халля. Он был в бешенстве, но ничего на этот раз не мог сделать, и их улов не был разделен.

Торольв ушел в этот вечер, а Халль забрал весь улов, который принадлежал им обоим, так что видно было, кто из них более могуществен. Халль взял затем другого человека в лодку вместо Торольва. Как обычно, отправился он на ловлю.

Торольв был недоволен своим жребием. Ему думалось, что он оказался опозоренным при этом дележе. Но он остался на островах и только и помышлял о том, как распрямить тот крючок, который был согнут против его воли. Халль не испытывал страха и думал, что никто не решится равняться с ним там, на его родной стороне.

Однажды в хорошую погоду Халль отчалил от берега, и их было трое в лодке. Рыба хорошо клевала в этот день. Вечером они гребут домой и очень веселятся. Торольв весь день следил за тем, что делает Халль, и расположился вечером в том месте, где Халль причаливает к берегу. Халль гребет впереди. Он выпрыгивает из лодки и намеревается притянуть ее к берегу. И когда он оказывается на берегу, возле него стоит Торольв и тотчас же наносит ему удар мечом. Удар пришелся по шее у плеч, и голова падает вниз. Торольв после этого бежит, а спутники Халля суетятся вокруг убитого.

Эта новость, убийство Халля, распространяется по всем островам, и она кажется важной новостью, потому что Халль был из высокого рода, хотя судьба не была к нему благосклонной.

Торольв стремился теперь покинуть острова, потому что он не знал там никого, кто бы мог защитить его после этого подвига. У него не было там и никаких родичей, от которых он мог бы ожидать помощи, а вблизи находились люди, которые, конечно, должны были стремиться лишить его жизни и которые были очень могущественны, как, например, Ингьяльд Годи с Саудейяр, брат Халля.

Торольву удалось переправиться на большую землю. Он шел, скрываясь от людей. О его странствиях ничего не рассказывается, кроме того, что однажды вечером он пришел в Годдастадир. Вигдис, жена Торда Годди, была в отдаленном родстве с Торольвом, и поэтому он направился туда. Торольв также издавна знал, как там обстояли дела и что Вигдис была сильнее духом, чем ее муж Торд. И в тот же вечер, когда Торольв явился туда, он разыскал Вигдис, и рассказал ей о своей беде, и попросил ее о помощи. Вигдис так ответила на его слова:

– Я не буду отрицать наше родство, и мне кажется, что из-за того, что ты сделал, я не могу тебя назвать менее достойным человеком. Но я уверена в том, что люди, которые предоставят тебе убежище, рискуют своей жизнью и своим имуществом, – так могучи те люди, которые будут мстить тебе. Торд, мой муж, – сказала она, – не великий боец, и решения, которые принимаем мы, женщины, часто недальновидны, если дело идет о важных вещах. Но все же я не хочу оставить тебя без помощи, раз уж ты пришел искать здесь убежища.

После этого Вигдис провела его в сарай и велела ему ждать ее, а на ворота сарая повесила замок, Затем она пошла к Торду и сказала:

– Сюда пришел человек искать убежища. Его зовут Торольв, и он мне отдаленная родня. Ему было бы хорошо, думается мне, подольше остаться здесь, если ты пожелаешь, чтобы это было так.

Торд не одобрил пребывания в доме чужого человека.

– Пусть он отдохнет здесь один день, – сказал он, – если он ни в чем не замешан, а в противном случае пусть он поскорее убирается отсюда.

Вигдис ответила:

– Я уже предоставила ему убежище, и я не возьму своих слов обратно, хотя не все люди в равной мере его друзья.

Вслед за этим она рассказала Торду об убийстве Халля, а также что его убил Торольв, который пришел к ним. Торд был этим рассержен и сказал, что Ингьяльд – он знает это наверняка – возьмет с него много денег за то гостеприимство, которое уже оказано Торольву:

– Потому что этот человек здесь спрятан за замками и запорами.

Вигдис ответила:

– Ингьяльду не придется требовать с тебя денег за гостеприимство на одну ночь, потому что Торольв останется здесь на всю зиму.

Торд сказал:

– Таким путем ты меня разоришь, и это против моего желания, чтобы здесь жил такой несчастливый человек.

Но все же Торольв пробыл там зиму. Это узнал Ингьяльд, который должен был мстить за своего брата. В конце зимы он снарядился для путешествия в Долины.[8]8
  В долины, прилегающие к Брейдафьорду и особенно к Хваммсфьорду. К ним относится и долина Лаксдаль.


[Закрыть] Он спустил на воду свою лодку. Их было двенадцать человек. Они шли под парусами, и их гнал сильный северо-восточный ветер, и вечером они прибыли в устье Лаксы. Они вытащили лодку на берег и вечером явились в Годдастадир. Их там уже ожидали, и они были там хорошо приняты. Ингьяльд отвел Торда в сторону и изложил ему свое дело, – ему сказали, что здесь скрывается Торольв, убийца его брата. Торд отрицал это. Ингьяльд попросил его не спорить с ним:

– Мы заключим с тобой сделку: ты выдашь мне этого человека и не заставишь меня прибегать к насилию, и вот здесь у меня три марки серебра, которые станут твоими. А я откажусь от иска, который мог бы предъявить к тебе по поводу того, что ты укрыл Торольва.

Деньги показались Торду соблазнительными. Кроме того, ему обещали отказаться от требования виры за укрытие убийцы, чего он больше всего боялся, потому что предполагал лишиться значительной части имущества. И Торд сказал:

– Я утаю от людей то, о чем мы говорили, но пусть эта сделка между нами будет заключена.

Они спали, пока не приблизилось утро.

XV

Затем Ингьяльд и его люди встали и оделись. Вигдис спросила Торда, о чем он вечером вел беседу с Ингьяльдом. Тот сказал, что они беседовали о многом и порешили обыскать двор.

– Мы окажемся чисты, – сказал он, – если Торольва не найдут. Я велел моему рабу Асгауту увести его.

Вигдис сказала, что не любит лжи. Ей не нравится также, сказала она, что Ингьяльд рыщет в ее доме, но пусть, добавила она, Торд поступает, как он считает нужным. Затем Ингьяльд обыскал дом и не нашел там Торольва. В это время Асгаут вернулся, и Вигдис спросила его, где он расстался с Торольвом. Асгаут отвечал:

– Я отвел его в овчарню, как мне велел Торд.

Вигдис сказала:

– Разве это не оказалось бы удобнее всего для Ингьяльда, когда он пустится в путь к своей лодке? Легко можно догадаться, что вчера вечером они договорились друг с другом насчет этого. Я хочу, чтобы ты немедленно отправился и как можно скорее увел его. Ты должен отвести его в Саудафелль к Торольву Красноносому. Если ты выполнишь, что я тебе велела, ты за это получишь награду. Я дам тебе свободу и столько денег, что ты сможешь уехать куда захочешь.

Асгаут обещал все сделать, отправился к овчарне и нашел там Торольва. Он велел ему как можно скорее собираться в путь. Одновременно с этим Ингьяльд выехал верхом из Годдастадира, ибо он хотел получить товар за свое серебро. И когда они отъехали от двора вниз, они увидели, как к ним приближаются двое, и это были Асгаут и Торольв. Это было рано утром, и дневной свет еще только занимался. Асгаут и Торольв попали в ловушку, потому что по одну сторону от них был Ингьяльд, по другую – река Лакса. Вода в реке стояла очень высоко. По обоим берегам был лед, но середина реки очистилась от льда, и пускаться через реку было опасно. Торольв сказал Асгауту:

– Мне кажется, что нам нужно сделать выбор между двумя вещами. Либо мы будем ждать здесь на берегу и защищаться, насколько нам хватит мужества и силы, – но, поступая так, приходится опасаться, что Ингьяльд скоро завладеет нашей жизнью, – либо мы попытаемся спастись через реку, что тоже будет небезопасно.

Асгаут просил его решать самому и сказал, что он его не оставит, какое бы решение он ни принял. Торольв отвечал:

– Мы попытаемся спастись через реку.

Так они и поступили. Они освободились от большей части своей ноши, и после этого спустились вниз на лед, прыгнули в воду и поплыли.

И поскольку они были сильными и мужественными и им суждено было жить дольше, они переплыли через реку и достигли прочного льда на другом берегу. Как раз в то мгновенье, когда они достигли берега, к противоположному берегу реки подоспел Ингьяльд со своими спутниками. Тут Ингьяльд сказал своим спутникам:

– Что теперь делать? Переправляться нам через реку или нет?

Те сказали, что он должен решать это и что они подчинятся его мнению, но им казалось, что переправиться через реку невозможно. Ингьяльд сказал, что это так.

– И мы не будем переправляться.

Когда Торольв и Асгаут увидели, что Ингьяльд не решается переправиться, то они сначала отжали свою одежду, а затем отправились в путь и шли целый день. К вечеру они пришли в Саудафелль. Их хорошо приняли, так как там предоставляли убежище каждому. И еще тем же вечером Асгаут отправился к Торольву Красноносому и рассказал ему обо всем, что было связано с их прибытием, и о том, что Вигдис, его родственница, направила к нему этого человека, который к пей явился, чтобы найти защиту и пристанище. Он рассказал ему все, что произошло у Торда Годди. При этом он показал опознавательные знаки, которые Вигдис прислала Торольву. Торольв отвечал следующим образом:

– Я не собираюсь отрицать истинность этих опознавательных знаков и, конечно, приму этого человека, как просит Вигдис. Я нахожу, что она вела себя в этом деле мужественно. Большое несчастье, что такая женщина живет в столь неудачном супружестве. А ты, Асгаут, можешь оставаться здесь сколько пожелаешь.

Асгаут сказал, что недолго сможет здесь оставаться. Торольв после этого принял своего тезку и сделал его своим дружинником, и они расстались с Асгаутом добрыми друзьями, и Асгаут пустился в обратный путь.

Теперь надо рассказать об Ингьяльде, что он вернулся в Годдастадир, после того как Торольв с Асгаутом ускользнули от него. Там по приглашению Вигдис собрались люди из соседних дворов. Их было там не менее двадцати человек. И когда Ингьяльд и его люди явились туда, он призвал Торда к себе и сказал ему:

– Нечестно ты поступил с нами, Торд, ибо нам доподлинно известно, что ты помог этому человеку бежать.

Торд сказал, что это обвинение несправедливо. Тут весь их сговор, Иигьяльда и Торда, вышел наружу. Ингьяльд теперь захотел получить обратно свои деньги, которые он дал Торду. Вигдис присутствовала при их разговоре и сказала, что они получили по заслугам. Она потребовала, чтобы Торд отдал эти деньги.

– Потому что ты, Торд, – сказала она, – получил эти деньги нечестным путем.

Торд сказал, что пусть будет по ее воле.

После этого Вигдис вошла в дом и подошла к ларю, который был у Торда, и нашла на дне его тяжелый кошелек с деньгами. Она взяла кошелек и вышла с ним туда, где был Ингьяльд, и попросила его взять деньги обратно. При виде кошелька глаза у Ингьяльда засверкали от удовольствия, и он протянул за ним руку. Вигдис подняла кошелек и ударила им его по носу так, что сразу же на землю потекла кровь. При этом она сказала ему много презрительных слов, а также, что он никогда больше не получит этих денег, и велела ему убираться. Ингьяльд увидел, что для него лучше всего как можно скорее убраться, и так он и сделал и не останавливался на своем пути, пока не достиг дома, и был не очень-то доволен своим путешествием.