Текст книги "Сны о мире"

Сны о мире
Иван Басов

© Иван Басов, 2023

ISBN 978-5-0059-7491-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие автора

Задавался ли кто-то вопросом, каким представился мир бабочке, которой приснилось, что она Чжуан-цзы? Наверняка её фасеточный глаз увидел в человеческой реальности гротеск и громаду хитроумной всесвязанной системы, состоящей из мириад деталей; каждая отдельно взятая деталь – со своим запахом, цветом, вкусом, сроком – движется по схеме, алгоритму, программе, воле. Я, мы, он, взаимность. Мир, говорящий миллионом языков о тысячах понятий, которых нет в мире полевого нектара. Но едва ли сложность этой исполинской системы показалась бы ей странной. Во сне мы принимаем новый мир любым, и только проснувшись предъявляем ему счёт нормальности.

Сон – это полноценное пространство иного сознания. О сне недостаточно сказать словами поэтов романтической грёзы или художников ночного кошмара. Сказать о Вселенной языком бабочки – не сказать почти ничего.

Я далёк от иллюзии, что бесконечным катафатическим перечислением элементов можно описать целое. Но может в этом перечислении рождается что-то новое, что-то сущностное миру. Палитра – это набор красок, а с красками проще верить, что окружающее реально.

Милый читатель! Надеюсь, что и ты реален. Потому что если я здесь один, то это очень-очень грустно.

Сны капустницы

Сон о мире

 
Я проснулся рано утром
от того, что кто-то снил;
снил меня на судне утлом
среди балок и стропил
в тесном захламлённом чреве
под завалом из досок.
Веки пожирали черви,
крысы грызли пальцы ног.
Шевельнулся; но ценою
стала давящая боль
тела битого цингою.
Вдалеке – собачий вой.
 
 
Был разбужен. Вкруг борзые.
Я в седле. Со мной лакей.
Мчатся кони ломовые,
и охоты апогей.
Звери вспахивают глину;
за холмом сипит манок,
нарастает. Выстрел в спину —
оглушительный звонок.
 
 
Оклемался. На будильник
посмотрел, слегка дичась.
Встал и заварил пустырник,
несмотря на ранний час.
Поразмыслил, глянув в сонник.
«Крысы», «кони»… Пролистал.
Страшный сон. Нашёл «покойник».
Лучше б вовсе не искал.
 
 
Всё забылось в беге буднем,
чтобы вспомниться – однаж
в синеглазом беспробудном
миге, схожем на мираж,
тихо всматриваться в дыры,
разорвавшие озон;
толковать с вершины мира
этот странный, странный сон.
 

3 октября 2021 г.

Pr> P

 
Поэт в России больше, чем поэт,
но меньше суммы инженера с космонавтом,
примерно восемь в минус первой олимпийца,
а полубога в той же степени четыре;
спартанцев триста, вставших против смуты,
одновременно этой смуты тройка;
равносторонен с контурами карты
игральной или мира – нет различий —
в любом раскладе будет перебита
краплёным джокером в колоде подкидного;
равноуголен всем углам медвежьим,
не зря же происходит из народа,
хотя ему он перпендикулярен,
а властелинам мира параллелен;
примерно равен щеголю и франту,
с погрешностью – вакханскому минору,
в проделках равен девяти гаменам,
в широком жесте восьмерым паяцам
и семерым герольдам в шумной помпе;
такому люди многое прощают,
поскольку отмечаемый юродством
без трёх минут – лицо из хрестоматий,
без десяти – учитель поколений
и бюст; обратный адрес «от потомков» —
ни отослать, ни расписаться в бланке,
ни закричать в сердцах «вы всё просрали!»;
лучу подобен направленьем мысли —
из точки выйдя, к цели не приводит,
она всегда вдали, зовёт и манит
мечтой построить квадратуру круга;
для самого себя поэт – мисси́я,
особенно в рифмуемой державе,
пророк остроязыкий громогласный,
Савонаролы разность с Кашпировским,
но только без вериг и парамана —
с кнутом и пряником, дарами Валтасара;
в своих глазах один среди двенадцать,
все остальные рождены нулями:
иксу не равен икс, куда уж ваши игрек;
своё с казённым неразъединимо:
поёт то сам собой, а то Россией,
то Мировую душу выражает,
то шагом воплощает дух эпохи,
принужденный проведать дальше носа,
немного сверху, а порой и сбоку —
чем дальше, тем яснее наблюденье —
увидеть Родину дано лишь окаянным.
…
В России, право, многое чудесно:
не сходен дебет с кредитом, различны
слова с делами как замах с ударом,
не дружат вовсе с мудростью седины,
так что же неожиданного в факте,
что и поэт здесь больше, чем поэт?
 

15 сентября 2022 г.

Манчестер-79

 
Познакомились в полуподвале клуба.
Неизбежно – как руки в театре теней —
мы столкнулись. Я в чёрной кожанке, с чубом
однотонным, а ты и того темней.
Я кошусь, ожидая, когда фигуру
в окружающей нефти пробурит софит.
Монтажёр, проверяя аппаратуру,
мотанул фонарём. Понимаю: убит.
Барабан пропускает свои удары,
рвёт струну медиатор, растёт фаренгейт,
с беспокойным гудением басс-гитары
срезонировал беглый сердечный битрейт.
Подхожу, разряжаю аккорды залпом;
соловья от динамика дал микрофон —
всем насрать, завладел возбужденным залом
в тесном воздухе плотно разлитый гормон;
душно как на расплавленном солнцем корте.
Впереди восторгается пьяный фанат
тем, как воет припадочный Иэн Кёртис.
Нас с тобой накрывает. Love tears apart,
или, может, в кабинке смешанный
с чьим-то одеколоном двойной апероль —
так ли важно, когда в нашем бешеном
беспорядке уже не найти контроль.
 

23 февраля 2023 г.

Моя родина

 
Существует, нигде-то огородив
территории наши, кооператив,
не желая соседних;
простирается с давних времён вблизи
замышлений и планов неробкой стези
пилигримов оседлых.
 
 
Обоюдно согласно живёт вразброд
не долгами скрепляемый вместе народ
отдаленного края;
не смотря на состав и разлив кровей,
на престол водружает своих королей,
так же просто сгоняя.
 
 
Обеспечено свободомыслие тем,
что объявлен запрет запрещения тем,
и свобода собраний,
каковые проводятся каждый четверг,
плюс президиум часто тасуемый сверх
уставных предписаний.
 
 
Там на каждую сдержку есть противовес,
убеждению есть аргументы вразрез,
антитезису тезис,
а командному спорту всеобщей войны
на замену обычные привлечены
троеборье и теннис.
 
 
В той земле уважается ценность границ
как границ юрисдикций – без паданий ниц
у лаптей феодала.
В той земле нет налогов, как нет и страны,
и любые попытки создать их странны
и кончались провалом.
 
 
В той земле одновременно сотни валют,
и десятки судов; оживлённо живут
судьи собственных судеб.
Друг мой скептик расскажет, что всё лабуда,
не бывало такой вообще никогда,
никогда и не будет.
 
 
Недоверие – в чёрном ли, белом пальто —
в предпосылке своей есть уверенность в том,
что привычка другая,
конъюнктура, погода, само существо;
только если и вправду виной естество,
то откуда тогда я?
 

2023 г.

Монах

 
Монах замшелый, костнобокий
стоял на паперти, понуря
седую голову, и речью
толпу у церкви возмущал,
 
 
ведь перед храмовым притвором
он взял и возвестил сурово,
что первозданно было Слово,
и только после было Дело.
 
 
Его не слушали, ругали,
твердили Правду и Законы;
и на лице монаха мялись
всепонимающие брови.
 
 
Он хмурил лоб, хрустел костями
да поправлял дырявый клобук,
на кривотолки невзирая
всё продолжая бастовать,
 
 
он возвещал всем громогласно,
смиряя слабость чаши тела,
что первозданно было Слово,
и только после было Дело.
 

7 июня 2014 г.

Эфиопские камлания

 
Костяшки чёрные ты протираешь чётками,
другой рукою возжигая терпкие кусты,
покуда очертания над чашей не предстанут чёткими;
дымы свалялись пралине густым,
хозяину послушные в бессилии:
хоть царствуешь, едва ли негус ты
таинственной, сладчайшей Абиссинии.
 
 
Угли шкворчат, и пламя еле тлеет,
в обилии рождая облака,
стремительно несущие к предгорьям Эритреи
древеснокожего седого ездока;
старик, обозревающий владения,
обличьем не заносчив; полнота
скрывается в насмешливом скривлении
дебелого приветливого рта.
 
 
Движением непринужденным танцевальным
любовно наземь рассыпаешь семена,
где вскоре бьют ключи и прорастают пальмы,
как будто прежде не заселена
детьми ритмичными твоими бэта Исраэль;
хребты и ребра Эфиопского плато
щекочешь мимоходом, рея; где-то и теперь
проникнут благодарностью за то
неясный возглас пахаря-амхара,
что после спровержения во Ад
земного смертного кошмара,
его народ ты пропустил назад.
 

2022 г.

«Строгий учёный берёт аномальные…»

 
Строгий учёный берёт аномальные,
для большинства безразличные случаи,
чтобы абстрактное в нечто формальное
втиснуть, объект методически мучая.
 
 
Строгий учёный значения крайние
самозабвенно гоняет по метрикам,
в нечто конкретное что-то случайное
объединяя, орудуя мерником.
 
 
Вечером, сбросив присягу с субъектности,
мчится туда, где кукожится, мявкает,
спешно закапывать собственной бедности
стройное строгое в полное мягкое.
 

26 января 2023 г.

«Женщина выбирает шляпку…»

 
Женщина выбирает шляпку.
Мужчина изучает свои башмаки.
Минута, другая. Мужчина, напоминая брошенную шавку,
ходит туда-сюда. Считает шаги.
 
 
Женщина меряет юбку.
Курсируя мимо галантереи,
косясь на двери,
мужчина грызёт трубку.
 
 
Женщина смотрит на макинтоши.
В окно это видит мужчина.
Он думает: «Хотя б из дермантина».
Ошибается, бедный. Из кожи.
 
 
Женщина взялась за кардиган.
Мужчина не знает такого названия.
Ищет способ избегнуть наказания.
Ищет наган.
 
 
Женщина померяла всё, включая офицерский китель и власяницу пустынника.
Мужчина, достигнув кондиции мытаря и консистенции сырника,
Печально топчется.
Всё, что ему хочется —
прилечь.
 
 
Женщину разрывает между «мини» и вечерним туалетом,
а барка мужчины натурально дала течь.
Он пустился плавать по переулкам в поисках клозета.
Наган, кровать и биде стали чем-то torquentes, мечтанием мечт.
 
 
Женщина ликует. Она поняла, что искала.
Наслаждаясь процессом, избрав без аврала,
теперь красуется гетрами полосатыми.
Мужчина ничем не красуется. Успел разложиться на атомы.
 

Лето 2015 г.

Парни из модного клуба

 
Парни из модного клуба
в ворсистых растянутых свитерах
не бреют бород, не красят губы,
не купаются в глиттерах,
и всё-таки чем-то отличны
от парней в широких семейниках;
вырастая в дворах столичных
рвали ли они репейники?
 
 
Мир к ним не готов —
они не готовы к миру
сыров без сортов
и счетов за квартиру,
снежных лавин,
страхования старости
и повальной культурной усталости.
 
 
Недомужчины,
перелюди;
больше секса
ценят прелюдии,
вместо бифштекса —
посиделки с пряником
и поплакать над Титаником.
 
 
У них комья в горле под пение Молко,
без кофемолки у них кофеломка,
они многочисленны днём в ресторанах,
среди синефилов и библиоманов,
и абсолютно неиссякаемы
в облаках макотосинкаевых.
 

16 июля 2021 г.

«Не распадётся небо…»

 
Не распадётся небо,
если не встану утром,
не расплету ресницы,
 
 
всё же я снова немо,
даже слегка угрюмо
встал и иду умыться.
 
 
Если не сделать это,
наверняка расстрою
милую; не хотел бы:
 
 
будет в сердцах задета
небоевым настроем
столь прикладно-постельным.
 
 
Не возбудить досады
в той, что дарует повод
тело поднять с кровати —
 
 
без напускной бравады
самый первейший довод
сплину ответить «хватит,
 
 
ладно, придёшь попозже,
сядем, напишем виршу,
только при ней не сунься»;
 
 
это сказав, пропой же,
мой виноград и вишню,
смейся и не сутулься.
 

18 октября 2022 г.

«Вернувшись с годами обжитой чужбины…»

 
Вернувшись с годами обжитой чужбины,
узнал, что вода из-под крана невкусная,
что малая родина пахнет бензином,
какая-то серая и захолустная;
и всё дорогое, что вас единит —
оно в нереальных картинках припомненных,
имеющих куцый отрывочный вид,
частенько преподанных в красках приподнятых.
 
 
И всё же не сможешь ты не приезжать,
единственно здесь отдаваясь всецело
уюту, способному вывернуть вспять
всё то, что томится бесцельно бесценно:
ты снова болезный, укутан в перину,
смешной, лопоухий, ещё дошколёнок,
напичканный пресным бульоном куриным,
сопишь; удивленно моргаешь спросонок,
увидев склонившихся маму и папу
с подарком, игрушкой: «К тебе посетитель» —
тепло улыбаются – мягкую лапу
приветственно жмёшь как приличий блюститель;
но, быстро забыв этикет, обнимаешь
в охапку собрав долгожданного гостя;
любовью обласканный, вновь засыпаешь,
во сне для чего-то мечтая о росте.
 

2021 г.

«Жизнь – это нечто такое…»

 
Жизнь – это нечто такое,
что находит тебя в междометии,
в усталом бесцельном покое,
свободном от взглядов свидетелей,
в кресле с издохшим кальяном
изучающим точку на плинтусе,
вернувшимся в юность в румяном
душистом курительном привкусе;
жизнь в ожидании лифта,
самолёта, автобуса, пенсии;
застывшая жёлтая лимфа
и пауз пробел между песнями;
планы на лето; неспелый
ананас в предвкушении праздника;
ленивый бульдог престарелый,
бывавший когда-то проказником
(шалость навечно в прошедшем),
отдыхает в заботах бездельника,
на ошейнике надпись «Нашедшему —
осмыслить, вернуть к понедельнику».
 

16 июня 2021 г.

Сны серой совки

Арабская вязь

 
Буква – не зеркало,
человека не отразит;
грубо коверкая,
хрестоматией исказит
дрессированных губ порыв.
Форма голоса – алфавит —
для безмозглых подлунных рыб —
мозговой паразит;
мысль чистую, голую
унесёт, поразив,
в недра логова (голову);
укусив – искусит,
пустит яд за хвостом
чернобурки, испачкавшим
свиток; за хлыстом и кнутом,
из которых Различия
свиты
Пророком и свитой.
В коморке за книгой
писец обнаружит
преддверие мига,
который нарушит
предметность порядка;
стремится наружу,
всего без остатка
исторгнуть себя же:
не хочешь – обяжут,
заставят смотреть
глазами без глаз. Ведь
в буквах нет зерцал —
они у нас в руках;
горе́ возносим сердца,
стремясь гореть без кресал.
 

2020 г.

Bot. 64

 
Будильники с шести утра
с интервалом в пять минут;
полчаса, чтоб сгрести уют,
приземлить на шасси утрат
свой уставший от сна боинг.
 
 
Горизонт спокоен,
тушку можно валить с трапа
в привычный бытовой онгоинг,
бесконечный как карьера Заппы.
Столь желанный Кадат, все его портьеры, залы —
лишь квадрат
двуспальной кровати,
для которой в 6:30 утра
мой кадавр —
опальный предатель.
 
 
что за короткий триал —
полчаса
для рывка в суматошный быт,
зная, что под конец сериал
будет просто безбожно слит;
полоса
для фатального взлёта готова;
на всех остраконах граждан Кадата
лишь одно слово —
имя моё,
и плывёт
воздушное судно;
инженер, верно, был идиот
безрассудный:
не продумал стоп-кран,
то б я просто сошёл
с борта словно стоп-кадр
с рук гонконгского режиссёра,
с удовольствием на земь бы пал
как режим Сёва
(можно без парашюта).
 
 
И вот,
самолёт
достигает конечной точки маршрута:
стою посреди спальни,
как поникший тальник,
только вместо прутьев —
тяжелые, сальные
полоски волос;
я недвижим —
родосский Колосс,
только сверху гремит приказ:
поднять
иллюминаторы глаз!
открыть
координаторы слёз!
поменять
детонаторы скорбных фраз!
перекрыть
генератор напрасных грёз!
 
 
Я стою перед тем же, что день назад,
те же мысли, немного с лица иной —
приводить в порядок свой лень фасад —
оттого оброс бородой.
А ведь тема избита, банальна,
чрезмерно развита
в поэзии, оттого только в ней и уместна, нормальна.
Любовь.
В самом беспомощном виде:
сродни стариковской тоске
в глухом зауральском ските.
 
 
В том я весь:
дырка в носке,
мутного чая взвесь;
самого себя последний выдох
хоть шаром в багаже,
но я вижу здесь
заповедный выход
для рефлексивных ПэЖэ.
Коль не веришь – взвесь.
Но не взвесишь.
Не нарушишь порога,
даже на правах дружеской шалости
не разрушишь острога
моей к себе жалости,
больше не войдёшь в двери проем,
удачно не вписавшись, бровь разбив косяком,
сквозняком тебя сдуло;
видимо, мы забыли закрыть форточку;
с улицы проник ветра несмелый порыв,
принеся в дом всё,
чем живут бессменно дворы:
щебет старух на лавочке-жёрдочке,
младенческий лепет из коляски,
бульканье пива, сидя на корточках,
шелест листвы, устроившей пляски;
Ветер принёс эти звуки в наш дом,
стены которого я так усердно обнёс зеркалами;
я хотел тебе рассказать (но откладывал на потом),
что мир не ограничивается нами,
что есть жизнь за окном,
что её ты видишь радужными снами;
я хотел рассказать,
но забыл, пренебрёг, отложил в долгий ящик,
закрыл, приберёг для разговоров предстоящих;
было невдомек,
что разговоров этих может не случиться,
а мне бы у тебя поучиться,
ты ведь всё высказывала сразу:
иной раз легко,
иной – буквально выскабливая фразу,
которая даже для себя самой глубоко.
 
 
Но поздно брать уроки доверия,
в лета преддверии,
почуяв в ветра дыхании
то неуловимое,
что во сне торжествует,
то, что я скрывал с таким старанием:
ветром гонимая
весть —
мир вовне существует
и жизнь вовне есть.
 

2019 г.

Владимир

 
Городище купно гудит молвой
о предстоящем хмельном веселье:
«Безумный князь со златой главой
в палаты зовёт как в сени!»,
 
 
«Садит за стол – расписной, лубяной,
потчует дичью, мёдом!
Тронулся, верно, совсем головой,
забывши, что выше родом»,
 
 
«Он – неволящий женщин! Он – алчущий волком,
в чьих лапах враги побеждённые выли —
теперь деревенщин потчует шёлком,
украшая немытые выи».
 
 
А кто-то кричал: «Он пошёл против неба,
отеческих против правил!
Перуновой милостью нам победа
давалась, пока по Днепру не сплавил
родимого золотоусого идола».
 
 
При входе в палаты гомон стихал.
В обличии князя ничто не выдало
пожарища бреда. Напротив, стихам
таинственно вторили впалые скулы,
как тёмные оттиски изнеможения;
не рьяные в них прочитали разгулы —
присутствие, смутное, как наваждение.
Истории пыль потудань моста
осталась; его перешедшим не это важно:
родилась мораль, и мораль проста —
в очах занозилась князёвых влажных.
 
 
Воззваше, дрожжа, сладострастнейший голос:
«Аз, совесть обретша, уведех иное!
Есть нечто ходяще порою дневною
меж нами, меж людех. Не макошь и волос —
то дивноязыкий нетронутый образ;
мои словеса для такого – чудное.
И всё благолепие зримое я
от небес для Руси всей честной переях».
 
 
Последовать будет другая эпоха,
помня преданья как отзвук ея,
как эхо от чтений с амвона.
Минуя года бубенцы прозвенят скомороха,
уставшего бряцать; и от пития
казаться начнёт ему собственным звоном
далёкая в веке лихом лития.
 

Август 2015 г.

Воля жить

 
праздные разговоры,
гомон счастливый в кухне,
разные мысли всуе —
всё в изначальных смыслах – воля жить.
 
 
общие фотоснимки,
планы на выходные,
автомобиль в рассрочку,
всё для безбедных малых – воля жить.
 
 
пышность формальных действий,
будущее в трёх соснах
или же в двух полосках,
мнимость предназначений – воля жить.
 
 
кипа несоответствий,
вновь на восьмое марта
дарят букет фрустраций;
что же с тобой случилось, воля жить?
 
 
срыв волшебства покровов,
сотни причин для ссоры,
поиск альтернативы,
все игры подсознанья – воля жить.
 
 
пьяные бденья ночью,
из носу кровь сквозь пальцы,
преданная надежда,
всё между злых, несчастных – воля жить.
 
 
содранные колени,
спутанные ресницы,
поздние возвращенья,
время, когда всё сложно – воля жить.
 
 
на языке навахо,
даже в двоичном коде,
и океанской бездне —
место везде и всюду воле жить.
 
 
белый пушок младенца
или щетина старца,
пейсы и бакенбарды,
все состоянья шерсти – воля жить.
 
 
химиотерапия,
нервный смешок в окопе,
надпись «скорбим и помним»,
все воплощенья смерти – воля жить.
 

2019 г.

«В доки тёплого нищего Бари…»

 
В доки тёплого нищего Бари,
в вязкость мутной рыбацкой гавани
пароходы, смолёные гарью,
возвращались из долгого плаванья.
 
 
Они повидали прекрасные дали,
им другие порты сигналами
судоходную честь отдавали,
города зазывали каналами.
 
 
Над уставшей промзоной вставали
портовые краны железными цаплями,
из чрева судов на прокорм доставая
грузы, подбитые рваною паклею.
 
 
А моряки возвращались в трущобы,
пили как черти в угрюмом накале,
чтобы забыться и выдумать чтобы
новый предлог для бездонной печали,
 
 
которая жалит, как душу не грей ты,
и тело тревожит; сколь ни ласкали —
ночами им снятся далёкие рейды,
Магрибский берег и скалы Тосканы.
 
 
Всё было иначе: заздравные флейты
просили вкусить фимиамные страны,
пьянящую ясность санталовых бейтов
и лоз виноградных игривые станы.
 
 
А в старости что? Цветы майорана
меж пыльных страниц разлихих мемуаров
для чахлого сердца; ведь прежнюю рану
не вышло прогнать бытовым ритуалом.
 
 
И старый бариец отправится в море
на маленьком шлюпе из веток платана:
он будет ждать смерти в печальном дозоре,
надеясь в пучине найти Левъятана.
 

2015 г.

Лого

 
Сверхидеи нам нужны как флаги,
принтованные наколки
на мягкой хлопчатой бумаге
штандартной футболки
размера XS;
пропуск на теле
в предельный эксцесс;
сообщение тем, кто в теме.
 
 
Как флаг кулак и хризантема,
в кружке заглавный аз —
простая лаконичная эмблема
для пылких глаз,
желающих за что-то встать
чего-то против,
чтоб было всё как встарь
или, напротив,
чтоб было вновь:
солнцебегущий углоногий паучок,
а может шестицветная любовь?
незыблемо зажатые в пучок
букеты розог?
что изберешь?
и не забудь про лозунг;
я лично предложу такой:
 
 
«Наружность и Я тождественны,
гляди на меня и млей:
я несу свои взгляды и вкусы торжественно —
с ними я больше, цельней;
в мировоззрении литом
раздолье ясности скулистой,
ведь в мире столь понятном и простом
всё управляется цисгендерным жидом-капиталистом».
 

8 января 2022 г.

«Я видел аиста в пустыне…»

 
Я видел аиста в пустыне
травы и вереска в цвету.
На низком бреющем лету
он стебли подминал полыни.
 
 
Сбоя, упал. Чернила глаза
вознёс к Всевышнему с мольбой:
змея дала последний бой —
под кожу впрыснула заразу.
 
 
Незамедлительно паденье,
гортанный клёкот, суетливость,
стремленье умалить неумалимость
и поражённость пораженьем.
 
 
Сминая вереск и полынь,
он танцевал; сбивая пыль
с уснувших бунчуков штокрозы;
то холодел, то восставал,
комкал себя и в жар бросал,
моля попутно небеса
и им же посылав угрозы.
 
 
Но всё ж упал.
Глаза пустые с тоскою обратил ко мне.
Как будто шаря по земле,
он трепетал едва крылами,
покуда змейка с жёлтыми щеками
не скрылась в скомканной траве.
 

лето 2016 г.