Текст книги "Отчёт. 1998—2016"

Отчёт
1998—2016
Иван Будник

© Иван Будник, 2017

ISBN 978-5-4483-9532-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стихи
(старое и новое)
(1998—2016)

Друзья

 
Вот снова друзья собрались вместе.
Вот снова рождён был огонь из трухи,
Опять зазвучали старые песни.
В этой компании не будет тоски.
 
 
Звук струн разобьёт на осколки скуку,
И остатки грусти сгорят в огне.
И мы не чувствуем больше разлуку,
Пережили которую все.
 
 
Хоть уже очень поздно, а нам трын-трава:
Мы знаем, что не можем друг без друга.
Смотрим в очи догорающего костра
И понимаем, что прощание – мука.
 

Дурак

 
Когда после заката смотришь в ночь,
В голову входят одна за другой
Мысли о том, чему можно помочь,
И о том, что становится позже бедой,
 
 
И ненависть, страх, желание, вера,
Любовь к той, которая, может быть, спит.
И время горстью проносит монеты —
Прогнившего золота чёрную пыль.
 
 
А ты, за стеной укрывшись от света, —
Ты думаешь, что уйдёшь от беды?
Ты веришь, что жизнь для тебя это лето?
Отрекись! Ты – дурак, не стой на пути!
 

Если…

 
Если верить в судьбу, надо выкинуть мысль,
Что мы жизнь свою строим сами.
Значит, всё уже есть в книге сна, и она
Вдалеке разжигает пламя.
 
 
Если верить в Него, значит, верить и в Брата.
Всё имеет начало, имеет конец.
Значит, жизнь коротка, значит, будет расплата,
И на нас ангел смерти наденет венец.
 
 
Если верить в любовь, значит, верить в разлуку,
Боль которой пронзит наше сердце до дна.
Значит, верить в поток тепла и в минуту,
Которая слаще желанного сна.
 
 
Если верить в страну, значит, верить в Россию.
Чувство Родины с нами до последнего дня.
Тогда надо признать, что жить надо чище,
И признать, что мы на дне таза дерьма.
 

Вот кончается век…

 
Вот кончается век,
Я смотрю в небеса:
Несет крест человек
С венком в волосах.
 
 
Сколько лет уж прошло, —
Не закончит он путь.
Я смотрю на него,
Он не даст мне уснуть.
 
 
Я прошу: «Уходи!»
Но, не слыша меня,
Продолжает он путь
В никуда, в никуда.
 
 
Вот кончается век,
Я смотрю в небеса,
Где идет человек,
Крест неся на плечах.
 

Крик в никуда

 
Я закрываю глаза
И вижу вновь образ твой —
Где-то там, за туманом,
За высокой горой.
 
 
Между нами пропасть,
Сожжены мосты.
Я люблю тебя!
А любишь ли ты?..
 

Луна

 
Лишь луна опечатывает двери звездой.
Она под покровом пробирается в дом.
Лишь луна солнца свет затмевает порой,
Чтобы снова стать чистой, чтобы стать другой.
 
 
Ей птицы поют о любви вечерами,
Но луна, поднимаясь, их усыпляет.
И видят во снах очарование ночей,
Когда плывёт вверх она всё смелей.
 
 
Засыпает и город, он утихает.
Машины стоят, люди спят – видят сны.
Беззвучно луна врагов примиряет.
Влюблённые вместе, друзья не одни.
 
 
Мечтам придаются они безвозмездно.
Во сне и смеются и шепчут: «Люблю».
Рассвет наступает, луна убегает,
Разбив все сны и золотую мечту.
 
 
Осколки порой ранят душу нам правдой,
Но солнце сжигает их в свете окна.
Просыпается каждый с надеждой на счастье.
У нас целый день впереди. Сделай шаг!
 

Март

 
Таянье снега, всемирный потоп.
В заснеженный ров хлынул бурный поток.
Чистое небо отсырело от воды.
Наполнились водами реки и пруды.
 
 
Царской походкой царица Весна
Идёт по тропам и небесам.
В её свите птицы поют хором туш
И моют крылья в воде мутных луж.
 
 
Но трон не даёт сестрица Зима.
Она еле стоит, полны страха глаза,
Но с мартовским солнцем растаяла она,
И бурным потоком её смыла река.
 
 
Весна села на трон, закрыла глаза.
Сквозь снег пробились цветы и трава…
Но скоро Лето, её младший брат,
Ворвётся с песнями в её зелёный сад.
 

Мама

 
Мама, разбавь водой мою душу,
Она так сильно горит огнём…
Не спрашивай, давай помолчим, послушай,
Как поют ветер и дождь за окном.
 
 
Мама, разбей эти душные стекла,
Они искривляют вид из окна.
Не всё так красиво, как мне видно…
Да ты давно поняла всё сама.
 
 
Мама, кем меня хотела ты видеть?
Я же не тот, каким казался во снах.
Мама, прости, если я не сумею
Поднять нашу жизнь из ада в рай.
 
 
Мама, половину сердца я отдал
Другой, всё остальное тебе.
Прошу – убери белые одежды,
Во мне уже той чистоты нет.
 
 
Мама, согрей мой рассудок словом,
Что будет выше множества слов.
Не плачь, но я не хочу жить, как прежде,
Избавь меня от этих оков.
 
 
Мама, не плачь обо мне, если сгину,
Во мне всегда вера есть в лучший день.
Мне нужен отдых, а там будет видно,
Стану я Солнцем или буду, как тень…
 

Мы с другом…

 
Мы с другом ходили по тропам-дорогам,
Смотрели, как в окнах горели огни.
Как на аукционе выстраивались лоты
Погибшей в объятьях царицы Зари.
 
 
Ходили, смотрели и слушали споры
В вагонах метро и буфетах кафе.
На каждом углу звучали те хоры
Погибших в добре и воскресших во зле.
 
 
Прошли горизонты, моря, океаны.
Бывали в пустынях не раз и не два.
Смотрели, как гибли от смерти титаны,
И вырвать готовы мы были глаза.
 
 
И вот мы уходим… Прощайте навеки,
Наших теней не найдете в углу.
Хоть и зоветесь вы все – «человеки»,
Но с пальмы вы слезли лишь в прошлом году.
 

Начинается новый день

 
Прислушайся, разве не слышишь,
Как птицы зовут новый день?
Как солнце огнём зажжёт крыши,
Ночную сотрёт светом тень?
Ты слышишь, как реки играют,
Как рыбы плещутся в них?
Им неважно, что их поймают,
Ведь этим спасут других.
 
 
Ты слышишь, как кроны качает
Ветер – игривый беглец?
Они смеются, наклоняясь,
И шепчут листвой: «Молодец».
Уже просыпаются звери,
Зевнут и потянутся. Вот
Выходят, не запирая двери,
И вновь новый день забот.
 
 
Ты слышишь? Просыпаются люди.
Кто раньше, кто позже, но все
Встают и выходят из дома,
На месте чтоб не сидеть.
И там среди них моё имя —
Простое для многих людей.
Я открою окно и увижу:
Начинается новый день.
 

Ненависть и боль

 
Очаг уже не греет рук,
Хотя играет в нём огонь.
До боли знакомый сердца стук…
Я не слышу больше ничего.
И вроде нет больше слов,
А на губах осталась соль.
И я не слышу старый зов.
Остались ненависть и боль.
 
 
Луна растёт на небесах,
И в тишине раздался вой.
Вышло всё совсем не так,
И я остался сам с собой.
Лишь в глубине застывших глаз
Не виден старый облик мой.
Всё повторяется не раз.
Остались ненависть и боль.
 
 
Не разорвать ту пелену,
Не отогреть осколки льда.
Я вновь один на берегу,
Я пробудился ото сна.
Но отравляет мою кровь
Потушенная мной свеча.
Остались ненависть и боль,
А вместе с ними – тишина.
 
 
Средь грозных скал уже другим
Я вижу старый лик.
Он возвышался над одним,
Другое топил в грязи.
Он думал, что всех победит
Среди чужих икон.
Нам с ним теперь не по пути.
Остались ненависть и боль.
 

Октябрь

 
Октябрь. Падали, как слезы,
Дождевые капли. Я молчал.
Не было веселья, в голове лишь грезы,
И одиноко на столе стакан стоял.
 
 
Был бы свет сквозь тёмные те тучи.
На земле же холод, темнота,
И на небе чернь скопилась в кучи
Грусти, страха и, конечно, сна.
 
 
Час прошел, второй, четвёртый, пятый…
И нет слов, всё та же суета.
Падали с небес тоскливые ребята,
Тусклые ребята – капельки дождя.
 
 
Плакать перестало небо грозовое.
Ветер, как пастух, все тучи перегнал.
Не было веселья, и тоска по-новому
К нам вернётся сквозь стекло зеркал.
 

Свеча

 
Горит свеча, не поддаваясь
Смертельной ночи, копьям стрел.
Луна спустилась и не решилась
Войти в окно – в горящий свет.
 
 
Лучи бросались в квартиры дома
И, захватив их, покорялись тьме.
А мы страдали, а мы их гнали,
Но знали, что это было во сне.
 
 
Глядели просто на всё земное
И только поняли, что всё – не то:
Не так мы жили, пели, шутили.
И затем тебя спросят: «Ты кто?»
 
 
Те стрелы неба, упав на землю,
Задели нас с тобой навсегда.
Любить друг друга вовеки мы будем.
Настало утро, погасла свеча.
 
 
* * *
 
 
Свеча догорает, и капает воск,
Как слёзы, как дождь, как град.
Я вижу, как пламя бьётся за жизнь,
И чувствую, что этому рад.
 
 
Осталась минута, и дым полетит
Струёй к потолку, к небесам.
Погаснет… Я новую свечку зажгу,
И будет так без конца.
 

Слово

 
Случайно сказанное слово
Может убить.
Такое нам уже не ново —
Как воду лить.
Одни кричат, другие чахнут
С каждым днём.
И я пишу о тех,
Кто вечно под огнём.
Пускай луна нам будет
Солнца краше.
Пускай с высоких
Упадём небес.
И только сказанное
Слово ваше
Поставит нам в земле
Могильный крест.
 

Стена

 
Мир полон снов, ты один обращён в него.
Ты где-то там, где роса умывает огонь.
Словно жизнь прекратила давать тебе свет.
Ты один, ты один, и никого рядом нет.
 
 
Ты хотел быть любим, ты мечтал о звезде,
Но она стала чёрной дырой в голове.
Хоть ты спишь, но ты видишь всё те же глаза,
Как она идёт вверх, а ты мчишься назад.
 
 
Ты хотел улететь, ангел дал два крыла.
Бес вселился в людей, и возникла стена.
День и ночь ты сидишь и глядишь в потолок.
Свод небес утонул в мире чёрных оков.
 
 
По бокам огонь, смерть идёт по полям.
Плач земли покрывает тела и уста.
Утонувший крик боли сжимает в тиски.
Люди гибнут за тех, кто не знает тоски.
 

Сумасшедший и свободный

 
Белая луна, захватив небосвод,
Бросает лучи в спящие окна.
Если разбить у окон стекло,
Свежестью потянет, и тихая лодка
Тебя унесёт в невиданный мир.
Реальность сотрёт, как кошмарные сны.
 
 
И ветер споёт тебе песню времён.
Княгиня посадит за длинный стол.
Ты будешь один, но не одинок.
Ты будешь живой, и времени ток
Тот миг остановит, и будешь ты жить
Вечно, по бескрайним полям бродить.
 
 
Дышать полной грудью воздухом гор,
Смотреть на величие древесных крон.
Петь с птицами, бегать с волками, играть…
Но ты умер для всех. И мне тебя жаль.
 

Узник

 
Перед ним закрыли двери
На ключ, на замок, на засов.
На шаг не дошёл он до цели,
Он вынести ношу не смог.
 
 
Закрыли, на цепь посадили.
Оковы мешают дышать.
В темнице той света не видно,
И надо лишь ждать и ждать.
 
 
Вот день прошёл незаметно.
Неделя орлом пронеслась.
На шаг не дошёл он до цели,
Душа из сердца рвалась.
 
 
И сколько пройдя километров,
Вернувшись домой из пути,
Блуждающий вольный ветер
В темнице в оковах спекли.
 

Я бы…

 
Я бы жизнь свою отдал, чтоб вернуть всех героев,
Чтобы снова на троне восседали цари,
Чтобы снова гимн пели и его уважали,
И страну бы очистили от сатаны.
 
 
Чтобы мы выбирали, как жить и работать,
Чтобы армия наша стала снова сильна,
Чтобы мы возродили к стране уважение,
Синонимом России Святая Русь была.
 
 
Чтобы царь – если б был, то был гордым и честным,
Чтоб был строг и решителен, был за народ,
Чтобы он не смотрел, как – на Западе тесном,
А чтоб сначала порядок у нас тут навёл.
 
 
Разогнал бы пол-Думы без чтений, а сразу:
Триста с лишним людей протирают штаны.
Ограничил б свободу газетам, журналам,
Чтоб они не могли власть держать над людьми.
 

Когда-нибудь я стану духом…

 
Когда-нибудь я стану духом
И улечу из этих мест.
Найду я счастье не в науке:
В душе своей увижу свет.
На самом пике Эвереста
Иль в Марианской глубине
Впаду я в сладкое забвенье —
Назло врагам, назло войне.
Чтоб не достали меня бури,
Из воздуха сооружу я дом.
Все будут думать, что я умер…
Для вас я разведу огонь,
Я приходить к вам буду ночью,
Но не нарушу чуткий сон.
Моя слеза пройдёт сквозь стёкла
И будет охранять вас днём.
Случится то, когда проснувшись,
Теплом наполнятся сердца.
Забудете, что смерть слепую
Впустил в священные врата.
 

Темнеет небо над глазами…

 
Темнеет небо над глазами, в вышине
Затихли птицы, их сменили звёзды.
Закат сиял костром нам вдалеке.
Он знал, что гибнет – рано или поздно.
А в небесах уже взошла луна,
И всё накрылось тёмной пеленою.
Затихла бушевавшая гроза —
Всецело отдалась во власть покоя.
Я у окна почувствовал боль неба.
Листок бумаги был ещё пустой.
Ручку в руке сжимал немного нервно.
О смерти думал тот, кто был живой.
 

Веришь ли ты…

 
Веришь ли ты, что однажды нас утром не станет?
Мы, которые любили жизнь, умрём…
Ветер над могилой свою молитву прочитает,
А что мы оставим миру, когда уйдём?
 

Душа

 
Осколки звёзд на землю падали, как дождь,
Только внизу они нашли лишь грозы.
Шипели змеи, солнца жёг огонь.
Нашёл их через годы ветер. Только поздно…
Он песни завывал осколкам,
Что плакали от мира и людей,
Дарил им радость, накрывал любовью.
Печать он снял, вернув её судьбе.
 

Есть люди…

 
Есть люди, что любят слушать дождь.
Есть люди, что любят мерцание ночи.
Когда тебе плохо, подарят цветы
И станут родными в час горя и муки.
У них нет дома, у них нет родных,
Они уходят, оставив нам грёзы.
Их нет средь живых, но они не мертвы:
Они помогают нам смыть наши слёзы.
 
 
Они духи неба, они чисты.
Заполнят сердца они наши мечтою.
Тепло, что у каждого есть внутри,
Дарят с улыбкой своей неземною.
Они нам свои напевают молитвы,
Мы любим их слушать, когда мы одни.
В нас боль и страдание они убивают
И строят дороги, ведут нас к любви.
 
 
И если увидишь, что они улетают,
Не думай, что это уже навсегда.
В тебе есть их часть, и они это знают,
И рядом будут они до конца.
Во время беды, безнадёжности духа,
Во время любви и счастливых часов
Они появляются из ниоткуда.
Туда же уходят, оставив добро.
 

Звезда

 
Звезда – не планета, а просто звезда —
Горит и блестит, никого не щадя.
Она пробивается в небе ночном
Сквозь сотни галактик, стоя на своём.
 
 
Она часто молчит, только слушает звуки.
Её сердце болит, но только в науке
Никто не заметит страдания её
И оставит светить одну в небе ночном.
 
 
Из тени веков к ней всё время доходят
Слова о любви, о разлуке, о горе,
Слова молодых, стариков и детей —
Тех, кто вечно мечтают о ней.
 
 
Смотрите на звёзды, они всех нас ждут.
Им там одиноко, им всем нужен друг.
Они тихо плачут и падают вниз.
Они светят ярче, когда смотрим на них.
 

Империя

 
Среди старых книг я вижу свет
Великих сказочных побед.
Ты возносилась над своим врагом.
Но силы все свои собрав,
Твой недруг в сердце ударял.
Империя, ты знаешь, что – потом…
 
 
Когда светило солнце нам,
Твой флаг над Родиной сиял.
Кто не любил тебя, тот уважал.
Но пали градом знамена,
А вместе с ними голова.
Империя моя теперь мертва!
 
 
Как долго будут кости мыть
И чёрным злом её клеймить,
Забыв о том, что сделала она,
Как впереди на шаг была,
Добро и мир другим несла?
Империя оболгана моя!
 
 
И даже в самом страшном сне
Враги боятся, что ты есть,
Что возрождаешься в людских сердцах.
Они орут, они кричат
И отбирают ясный флаг.
Империя, они свой суд вершат!
 
 
Не все из тех, кто держит флаг,
Осознают, как он богат.
Присягу деды приняли под ним,
И обязуясь защищать
Свой дом, семью, Родину-мать…
Империя, где снова силы взять?!
 
 
В пустых глазах простой шпаны
Лишь злость без мысли и любви.
Империя, куда же мы пришли?..
 

Капля

 
Я наблюдаю за падшей каплей,
Что с неба упала и к нему не вернётся.
С облака падает в грязь капля,
В лужу с небес она окунётся.
Чистая капелька стала грязной,
Землю с отходами в себе растворяет.
Плачет и плачет высокое небо,
Но не вернуть её обратно.
 
 
Я наблюдаю за следующей каплей,
Что бросилась вниз вдогонку за первой —
Падала, падала вниз и попала
На лист, позолоченный солнцем осенним.
Спустившись на землю, искала, искала,
Искала свою близняшку-сестричку,
Но, в грязи измазавшись, она устала
И успокоилась, с болью смирившись.
 
 
А небо всё плакало, плакало тихо,
Ветер молчал, погрузившись в раздумья.
Я же всё слушал, как пели уныло
Две капли, потерявшие свободу и крылья.
Их песня лилась меж землёю и небом,
И воздух стал чище, свежее и мягче.
Но капельки всё-таки были в разлуке.
Не дано им в разлуке найти счастье.
 
 
Люди же их всё равно не услышат:
Они, суетясь, не слушают песни.
И лишь расставание боль перевесит,
Тогда поймёте, что значит – быть вместе.
 

Корабль плывёт…

 
Корабль плывёт. Развевается флаг,
И ветер поёт свою песню волнам.
Море зовёт своей тишиной,
И звёзды смеются в глади морской.
 
 
Солнце в нём тонет по вечерам,
Поджигая дорогу свою в небесах.
Когда-то в песке был виден след.
Его смыла волна, его больше нет.
 
 
Птицы кружат над водой, только волны
Им отвечают своей синевой.
А по ночам освещают их звёзды,
Лунной дорогой зовут за собой.
 
 
Туман поутру укроет корабль,
И он продолжает свой путь по волнам.
Он идёт грациозно и медленно тает.
Течение не в силах повернуть он назад.
 

Летопись жизни

 
Ради игры, ради детской забавы
Мы сделали шаг, чтоб сломать идеалы.
Отметка осталась на всю нашу жизнь.
Ни кровь, ни слезы не смогут её смыть.
 
 
Летопись жизни, тело, как бумага.
Иглой чертят звуки, что не сказаны мной.
Портреты, дворцы, животные, знаки:
В каждой черте радость и боль.
 
 
Каждый мой шаг прорисован детально.
Успехи и потери нашли место здесь.
Вечная память о друзьях, кого не стало,
О родных, близких людях, обо всем, что есть.
 

Маяк

 
Смотря в эти тучи, не вижу ответа.
Холодным безмолвием дышит планета.
Свинцовая тяжесть окутала землю,
Закрыла нам доступ к блаженному свету.
 
 
А башня, нависшая над головами,
Как красный маяк, загоралась кострами.
В ночи далеко озаряла простор,
Но тучи сгущались, над ней сея зло.
 
 
Вот капля, вторая… Затушить попытались,
Но, вниз пролетая, в земле растворялись.
И ветер, сорвавшись, гудел за окном,
А люди боялись покинуть свой дом.
 
 
Сверкнув и погаснув белой змеёй,
Молния била башни огонь.
А он всё горел, умирать не хотел,
И ливень стал пробовать прочность стен.
 
 
Волна за волной разбивалась вода
О стены, державшие тайну огня.
Свеча всё дразнила, смотрела она,
Как падали капли, о землю стуча.
 
 
Время шло быстро, ревела гроза.
И вот, уж собрав последние силы,
Обрушила с грохотом их на маяк,
И вмиг успокоилась всё, стало тихо.
 
 
Птицы не пели, природа молчала,
И тучи прожёг свет луны молодой.
Звездой за звездой себя ночь украшала,
Небо скинуло туч чёрный покрой.
 
 
Гроза улетала, смирившись с отпором.
Маяк всё горел, освещал вокруг тьму.
Луна улыбнулась, и звёзды запели
Хвалебную песню маяку.
 
 
И так год от года, из вечности в вечность
От правды неправда уносится прочь.
И сила уходит от нас быстротечно,
И жизнь – лишь дорога, лишённая снов.
 

Мне приснился сад…

 
Мне приснился сад. Как наяву,
Вижу я тенистую аллею.
Видел, как по ней тихо иду,
А меня сопровождают феи.
На деревьях множество плодов.
Ветки нагибаются всё ниже.
Был бы кто-нибудь, но никого,
Кто нарушит дивную картину.
Я бродил вокруг высоких древ
И присел в тени, в которой солнце
Пролилось сквозь небольшую щель,
Как через забитое оконце.
Рядом муравьи бегут, стремятся
Сделать сотни дел за этот день,
И как только завтра утро встанет,
Вновь продолжат эту канитель.
Разве знают они это небо,
В вечности которое плывёт,
Или как закат сжигает зрение
Красочным божественным огнём?
Разве за свой век они сумеют
Осознать всё то, что предстоит
Доказать учёным? Им нет дела:
Они знают то, что нужно жить.
Птичьи песни отогрели душу.
По зелёным кронам прыгали певцы
И ласкали моё сердце звуком,
От губящей вылечив тоски.
Начал петь один. Второй, десятый
Подхватили песню, начали рассказ.
Шум листвы им музыки добавил,
И открылся мир способный нас
 
 
Унести во времени и месте.
Каждый звук есть символ, образ, власть,
Что блаженство предвещает в свете,
Жизнь украсит и не даст скучать.
Вот один певец спустился к нижней ветке
Так, что мог я дотянуться до него.
Он стал заливаться новой песней,
И я пожалел, что я не он.
Я думал, что же значит – быть свободным?
Но знал, что только в песне той ответ.
С оценкой же научной и холодной —
Хозяин я всего, что в мире есть.
А если я хозяин, мир – мой дом.
Всё моему подчинено закону.
Всё, что здесь есть, и всё, что здесь живёт.
Но почему я слаб под тем небесным морем?
Я шут среди животных, птиц и рыб,
И у меня нет ничего, что б нас сближало.
Наш ум возвёл нас в ранг борьбы
С тем, что нас очень долго создавало.
Оценка по уму неправильна в основе.
Любая крыса нас умней вдвойне:
Она задолго чувствует ненастье
И убегает, предоставляя нас беде.
Для нас убийства и насилие есть норма,
Для нас не стало чести и основ.
Природы избегаем мы. И что же?
Мы деградируем и медленно умрём.
Мы перестали слушать песни леса.
Никто туда не ходит на концерт,
Для нас лишь чистый воздух – центр интереса.
А ты прислушайся, и, может, соловей
Тебе споёт о том, что было,
О том, что будет, иль о том, что есть.
И я сказал бы, не человек – центр мира.
Природа-мать, прими своих детей!
А я всё слушал, как поют мне хором
Деревья, травы, ветер, небеса.
И мой певец вспорхнул, и своим зовом
Увёл меня с аллеи к свету дня.
И лишь тогда увидел я поля.
Их разноцветными холмами покрывают
Цветы, которым не было числа.
Я одурманен был их ароматом.
Я больше не увижу тот пейзаж.
Как астры с маками сплетались меж собою,
Так и глаза мои ослепли от прикрас,
А розы цветом жгли, как небо, землю, воду,
Но не отвёл я их – прикован был я враз.
Ты, роза, ты царица всех цветов,
И красота твоя неоспорима.
Твоих люблю я мягкость лепестков,
Но колешь ты шипами, как рапирой.
Вдруг солнце засветило ещё ярче,
И начал сад гореть, я онемел.
Пытаюсь сдвинуться, но не могу. Как камни,
Вдруг стали мои ноги. Резкий свет,
И вот дневное солнце глаза режет.
Из комнаты кричат: «Пора вставать!»
Закрыл глаза опять, но ничего уж нет.
Ах, как бы я хотел вернуться в этот сад!
 

Муравейник

 
Весь мир копошится, как муравейник.
Дождь или холод, солнце, жара,
В каждом поступке не видно сомнений,
И то, что ушло, не вернуть никогда.
Но где-то в углу тихо плачет младенец,
И никто никогда не услышит тот плач.
И как ни прискорбно осознавать,
Но это память ушедших столетий.
 
 
Нельзя успокоить то, чего нет.
А если внезапно остановиться?
Раздавит тебя своей поступью мир,
Не дав любовью и счастьем напиться.
Младенец же плачет, его не унять.
Все только кидают сочувствия фразы.
Машины рычат, выделяя газы,
На остальное им всем наплевать.