Книга: Жизнь Арсеньева. Юность - Иван Бунин

Но на мой взгляд, автобиографичность на самом деле здесь не так и важна, поскольку собственно история взросления обыкновенного мальчишки, наполненная запахами, звуками и ощущениями далекого детства, будоражащей и волнующей кровь юности, пронизанные настоящей жизнью, неповторимой красотой Родины, оставшейся в сердце навсегда, выходят на первый план, оставляя позади достоверность и наличие количества фактов из биографии писателя.

На протяжении двух десятков лет читатель глазами главного героя Алеши знакомится с жизнью, с её преходящими, но запоминающимися навсегда, радостями, необратимостью ухода близких людей, попыткой осознать сей факт и примириться с ним, понять окружающих людей, найти своё место в этом мире. В ходе взросления ему предстоит многое переосмыслить, как большинству людей, по другому взглянуть на привычные вещи, может, без прежнего обожания, но с искренней любовью, отдавая себе отчет в том, что идеальных людей не существует, даже если в начале жизненного пути все казалось по другому. Впервые испытать многие чувства, впоследствии оказавшие на его жизнь самое серьезное влияние.

Данный роман - это практически сплошной текст самых разнообразных описаний, от чувств, обуреваемых героя, до красот окружающего мира, будь то домик в деревне, крупные города, бескрайние поля, занесенные зимой искрящимся снегом или цветущие летом, люди, встречающиеся на пути всех слоёв и званий. Всё будоражит и рождает в душе героя массу чувств и эмоций. Активных действий в сюжете ждать не стоит, но от этого он не теряет своего очарования и привлекательности.

От красоты, цельности и точности этих описаний захватывает дух, позволяя мысленно перенестись через годы и расстояния и вместе с героем заново пережить многие моменты, даря наслаждение величественностью слога и слова родного языка, его богатством и неповторимостью.

Финал романа выглядит несколько сумбурным и не совсем вписывающимся в канву романа, словно повествование набирает обороты и ускоряет ставший привычным размеренный ритм, отлично подходящий рассказываемому на страницах. Но тем не менее, не портит впечатления, а словно намекает, что все скоротечно и может измениться в любую минуту.

Пишут, что Нобелевскую премию он получил за роман «Жизнь Арсеньева» Бунин Иван Алексеевич . Во многих источниках роман называют автобиографическим. Ирина Одоевцева в своей книги «На берегах Сены» И. Одоевцева пишет, что прожила долгое время по соседству с Буниным и он не раз утверждал, что роман автобиографическим не является. Мне захотелось самой разобраться в этом вопросе, я изучив биографию автора прочитала его роман. Конечно, читая 80% книги - в первую очередь наслаждаешься языком автора, его умением описывать и замечать тонкости, погружаться в природу и даже сливаться с ней. Чувствуются эмоции автора, его теплота и любовь. Для честности рецензии стоит отметить, что это еще и ОЧЕНЬ скучно. У меня получалось читать по 25-50 страниц в день. Последние 20% книги, как будто писал другой человек (из источников узнала - что Бунин дописал заключительную часть через года) - очень динамичный сюжет, взрыв, эмоция. Что покорило лично меня - это описание знакомых мне городов и поселков, в которых я и сама бывала не раз, и придает познавательную функцию художественному тексту. Орел. Очень хорошо описан. Прекрасный город. С самой же большой нежностью Бунин вспоминает украинские города, а чаще всего Полтавскую область - родину Гоголя - Миргород, Кременчуг, Хорол, Лубны,Яновщина, Шишаки, Яреськи. И самое главное - автор с любовью вспоминает и описывает мой родной город Харьков

В Харькове я сразу попал в совершенно новый для меня мир. В числе моих особенностей всегда была повышенная восприимчивость к свету и воздуху, к малейшему их различию. И вот первое, что поразило меня в Харькове: мягкость воздуха и то, что света в нем было больше, чем у нас. Я вышел из вокзала, сел в извозчичьи сани, — извозчики, оказалось, ездили тут парой, с глухарями-бубенчиками и разговаривали друг с другом на вы, — оглянулся вокруг и сразу почувствовал во всем что-то не совсем наше, более мягкое и светлое, даже как будто весеннее. И здесь было снежно и бело, но белизна была какая-то иная, приятно слепящая. Солнца не было, но света было много, больше во всяком случае, чем полагалось для декабря, и его теплое присутствие за облаками обещало что-то очень хорошее. И все было мягче в этом свете и воздухе: запах каменного угля из-за вокзала, лица и говор извозчиков, громыханье на парных лошадях бубенчиков, ласковое зазыванье баб, продававших на площади перед вокзалом бублики и семячки, серый хлеб и сало. А за площадью стоял ряд высочайших тополей, голых, но тоже необыкновенно южных, малорусских. А в городе на улицах таяло... глаза разбегались на эти улицы, казавшиеся мне совершенно великолепными, и на то, что окружало меня: после полудня стало совсем солнечно, всюду блестело, таяло, тополя на Сумской улице возносились верхушками к пухлым белым облакам, плывшим по влажно-голубому, точно слегка дымящемуся небу...

Читая "Жизнь Арсеньевна" и сравнивая книгу с биографией автора - для себя я сделала вывод, что этот роман автобиографический и изменены только имена и некоторые детали. Рекомендую всем - обязательно для прочтения.

Чтобы притупить боль, Бунин просил читать ему железнодорожные расписания дореволюционных лет с советами приезжающим в «Белокаменную». Люди, желавшие войти к нему в доверие, знали, что лучший способ сделать это – приехать к Бунину с черным хлебом и антоновскими яблоками – живым, чувственным воспоминанием о вкусах и запахах канувшей в Лету России. Этих вкусов и запахов не было во Франции, царстве haute cuisine. Высокая кухня не помогала притупить боль изгнания.

Лучшим средством на время забыть об этой боли становились воспоминания, излитые на бумагу. Страстный во всем, Бунин неосмотрительно и яростно раздирал рану снова и снова, отдаваясь наркотическому наслаждению воспоминаний. В эмиграции он писал, писал и писал – всё об одном и том же: о прежней России.

Писал о том, что когда-то было, цвело, звенело – а теперь было мертво, мертво, как желтые камни афинского Акрополя. Это были самые роскошные в истории литературы некрологи, и самым роскошным из них стал роман – один из лучших текстов на русском языке – «Жизнь Арсеньева».

В «Жизни Арсеньева» Бунин воскрешал свои детство и молодость, и каждая неказистая черточка оставленного позади теперь казалась бесконечно прекрасной, болезненно прекрасной. В «Жизни Арсеньева» он воскрешал собственную жизнь, которая когда-то прежде не казалась особенно счастливой, а теперь, в магическом кристалле памяти, становилась волшебной и полной сокровищ. В этой книге воспоминаний из тумана прошлого вставала Россия, которой не было не только в то время, когда писалась эта книга, но и не существовало, возможно, никогда: чудесная страна, Земля Обетованная, далекий, потерянный Рай, Paradiso Perduto.

Когда о расставании с Россией еще не шло речи, то есть до революции, Бунин не считал ее раем. Его рассказы о тогдашней России часто были тяжелыми, шершавыми, мрачными текстами о свинцовых мерзостях русской жизни – «Деревня», «Хорошая жизнь». Поэзия нечасто проглядывала сквозь грязь и бедность крестьянской жизни. Конечно, и в той, прежней России, бунинское чутье на поэзию отыскивало блестки красоты, - но взгляд его был здрав и критичен, и поэзия не часто осмеливалась мерцать на страницах ранних бунинских вещей.

Теперь, в эмиграции, в прошлом не было ничего, кроме поэзии, молодости и счастья. Сила и боль неразделенной любви к утраченному навсегда затапливают страницы великого романа глубокой нежностью и сладкой печалью. Все, все без исключения теперь становится источником чувственного наслаждения: и морозная зима, сковывающая сном скучный уездный город (и сон этот мнится волшебным, а уездный город – сказочно уютным), и обжигающе холодная ключевая вода, и бедность покинутого отчего дома, от тоски по которой сжимается сердце… Все полнится счастьем: таинственные летние ночи и ранние осенние сумерки, весенние утра в облаке ранней зелени и розовые зимние рассветы… Послеполуденная нега украинского лета, прелесть первых погожих апрельских дней, и каждый выпитый в дешевом вокзальном буфете стакан горячего чая, и каждое прикосновение руки к девичьей, женской руке, и печаль и одиночество далекого детства – да, даже в этой печали, в этом одиночестве теперь отыскивается источник сладостной боли и ностальгии.

Бунин всегда славился необычайно острым, почти животным чутьем: он и сам, не стесняясь, пишет о том, что его зрение, слух, обоняние – сильнее, чем у любого другого человека. Чувственность его прозы достигает апогея в «Жизни Арсеньева», в которой картины былого встают до такой степени живыми, что читатель то и дело оказывается внутри книги – то входит с мороза в жарко натопленный ресторан, пахнущий блинами, то вдыхает горьковатые запахи ранней осени, глядя на блистающую на солнце легкую паутинку, лежа на спине на траве и глядя в бледное небо. То просыпается на рассвете в общем вагоне, залитом розовым огнем летнего раннего утра, садится на полу и смотрит в таинственно раскрытые, громадные глаза молодой крестьянки, которая тоже проснулась в этот час, тоже села на полу, и смотрит спросонья прямо в глаза молодому попутчику…

И за каждым словом, за каждой картиной этого приношения канувшему в Лету миру стоит, неотступная, горячая и страстная, безнадежная тоскующая любовь к каждой сухой былинке прошлого. Нет, Бунин, конечно, мужчина – он не будет, как три сестры, стенать «В Москву, в Москву!», - но от того, что он стремится сдерживать свою отчаянную страсть, она только туже натягивает материю текста: вот-вот порвется. И чтение этого текста доставляет одновременно необыкновенное наслаждение и боль: собственно, это те самые чувства, с которыми этот роман писался. Ты проникаешь внутрь романа, а роман проникает в тебя, прорастает в тебе, и хочется, чтобы это слияние с прекрасным текстом длилось, длилось и длилось… как свидание с волшебным призраком, воскрешенным силой бунинской любви, силой вырванным хоть ненадолго из объятий забвения и смерти.

Действительно, в книге очень подробное и любопытное бытописание России XIX века: многообразные цвета, непередаваемые запахи; стоимость формы гимназиста, описание подбородка покойника (в романе вообще много о смерти); антилопьи глаза еврейских юношей; что-то пёстрое, встречающее на вокзале; старушка в салопчике и большой шали, с одним добрым торчащим зубом.. Всё на ощущениях, прекрасно представляемых.

Интересно то, что в романе много деталей из жизни самого Бунина и его родных, хотя Бунина приводило в негодование, когда произведение называли автобиографией. Он называл книгу биографией вымышленного героя. В 5 частях романа описана жизнь Алексея Арсеньева: от детства до 20-летия.

На минуточку, Бунину дали Нобелевскую премию, не совсем за этот роман, но большей частью.

Нравы и толки того периода предвещали смутные времена для России и это очень хорошо описано в книге.

Главный герой был молод, ему хотелось творить. Видны смятения его души - он постоянно куда-то уезжает, чего-то ищет. В один момент, казалось, что нашёл ту самую и единственную женщину с которой проведёт остаток дней. Но нет, опять его одолела какая-то похоть и он растерял свою любовь среди многих женщин, в которых влюблялся. И... потерял свою единственную.

Мне думается, что автор хотел донести до нас мысль о том, что вот такая эгоистичная, порою похотливая, жизнь не приведёт к счастью.