Текст книги "Гибель империи казаков: поражение непобежденных"

Глава 10
КУЛЬТУРА

Апокалипсис переворота 1917 г. соответствовал духу времени. В конце XIX в. расцвел буйно эклектизм, символисты ощущаемую действительность трактовали как ворота в сущность духа.

Писатель граф Л. Н. Толстой (1828–1910) отрицал установившиеся формы государственной, общественной и религиозной жизни России. Как и большинство образованных людей, с юности равнодушный к РПЦ, изучал первоисточники христиан на древнегреческом и древнееврейском языках. Позже критически относился к православным батюшкам и казённой церковности. В 1899 г. вышел роман «Воскресение», в котором духовенство механически и наскоро исполняет обряды, а холодного и циничного Топорова многие приняли за карикатуру на К. П. Победоносцева, обер-прокурора Святейшего Синода.

В феврале 1901 г. Синод отлучил Толстого от РПЦ. Лидер Российской социал-демократической рабочей партии В. И. Ленин в работе «Лев Толстой как зеркало русской революции» (1908) отметил, что писатель лишь выражает идеи и настроения миллионов русских крестьян. За это религиозный философ Николай Бердяев в 1918 г. обвинит Толстого во всех грехах: «Восторжествовал его анархизм, его отрицание государства и культуры, его моралистическое требование равенства в нищете и небытии и подчинения мужицкому царству и физическому труду».

Культура Петербурга, отвергая реализм и утилитаризм, прибилась к так называемому искусству для искусства. Владимир Соловьев считал, что можно примирить небесную благодать и земную жизнь. Андрей Белый заявил, что художник может освоить религиозное творчество – теургию.

Поэт-символист Александр Блок (1880–1921) видел в революции новое нашествие скифов, призванных разрушить и очистить Россию, а затем и всю Европу. В поэме «Двенадцать» он изобразил красногвардейцев Петрограда как библейских апостолов во главе с Иисусом Христом.

Несколько позже футуристы высмеяли символистов за их «мистику», но тоже ждали потрясений вселенной, рождения нового мира и человека. Владимир Маяковский, один из поэтов того поколения и убежденный в юные годы большевик, также считал революцию очистительной силой.

В туманных громадах Петербурга, с его массовыми коммуникациями, техникой и спортом, футуристы призывали «выбросить Пушкина, Достоевского, Толстого» за борт «корабля современности» и обновить язык литературы неологизмами из чрева городской жизни.

Красные взяли на вооружение многое из этих идей. Создание нового человека, гармоничного, разностороннего и сознательного, придав революции огромную силу, обеспечило массовую поддержку стране Советов.

Вооруженный новейшей технологией и теорией социальной революции, «новый человек укажет, где быть горам, а где расступиться, – писал в свое время Троцкий – изменит направление рек и создаст правила для океанов. Средний человек поднимется до уровня Аристотеля, Гёте, Маркса».

Алексей Гастев, директор Центрального института труда, полагал, что человек ассимилирует мир машин. У него будут «нервы из стали» и «мускулы, как стальные рельсы», а механизация пролетарской психологии достигнет таких рубежей, что новые люди станут анонимными единицами, лишенными души и других качеств старой личности, без эмоций и лирики, которые будут выражать свои чувства не посредством крика боли или радостного смеха, а посредством измерения кровяного давления».

Внедрением культуры, отличной от мира аристократов и буржуев, занялся так называемый Пролеткульт, созданный в 1917 г. наряду с другими организациями рабочих. Его теоретик, Александр Богданов, верил, что образ жизни пролетариата, управляемого механическими процессами, выработает иное сознание. В Петрограде работали 150 просветительских и культурных кружков (100 000 рабочих пели хором, танцевали и ставили драму). После Октябрьского переворота они проявили самодостаточность, дистанцируясь от Советского правительства и Коммунистической партии.

Работали в Пролеткульте известный кинорежиссер Сергей Эйзенштейн, реформатор русского театра Константин Станиславский, писатели Евгений Замятин и Андрей Белый. Пролетарские поэты воспевали «Зарю будущего», «Железного мессию» и «Машинный рай», призывая «напрячь силы ума и тела, чтобы возрождение России распространилось по всему миру».

Апогеем Пролеткульта стал май 1920 г., когда в Петрограде прошла грандиозная «Мистерия освобожденного труда» (4000 актеров и 30 000 зрителей). Город стал театром под открытым небом. На подмостках перед зданием Фондовой биржи «капиталисты» в цилиндрах и фраках отплясывали цыганочку и канкан. Заканчивался спектакль всеобщим танцем вокруг Дерева Свободы, украшенного яркими огнями корабельных прожекторов, а оркестр исполнял «Интернационал» в сопровождении мощных заводских гудков, слившихся в оглушительный хор по всему городу.

Пролеткульт полностью зависел от субсидий государства. Осенью 1919 г. этот источник иссяк. Ленин, не доверяя независимым от партии органам, передал образование и агитацию в ведение Н. К. Крупской.

С потерей независимости из Пролеткульта ушел его новаторский дух, и творческий метод писателей стал напоминать классический реализм XIX в.

Основным видом пропаганды большевиков в деревне и частях РККА стали избы-читальни.

Н. К. Крупская видела в них комплексное просветительское учреждение, вокруг которого «…организуются школа взрослых, и экскурсии, и спектакли, и разные культурно-просветительные мероприятия».

Избы-читальни создавали партячейки, комсомольцы, красноармейцы, они распространяли литературу, разъясняли политику Советского правительства, участвовали в ликвидации неграмотности. В 1920 г. работали более 20 000 изб-читален.

Глава 11
«СКИФЫ»

В начале XX в. интеллектуалы Петербурга увлеклись модной темой скифов – общее название народов, населявших древнюю Скифию; перешедшее к более поздним жителям той же земли, в том числе и к казакам.

Еще греческий географ Страбон писал о земле Сака народа коссайхов. Страбон в своей «Географии» отметил появление народа, первоначальное имя которого похоже на нынешнее. На земле казаков сохранилась преемственность археологических культур, даже в погребениях с конём, практиковавшихся и донцами-христианами. Станичники сохранили от скифов антропологический тип, приемы в выездке коня, боевую лаву, головные уборы и даже фасон одежды. В лампасе отражен обычай первобытных кочевников покрывать внешний шов кожаных штанов цветной полоской. Кафтан скифов виден в чекмене.

Уже в Петрограде вышли два сборника «Скифы», генетически связанные с журналом эсеров «Заветы» (1912–1914). Своеобразным поэтическим манифестом этих деятелей можно считать хрестоматийное стихотворение А. Блока.

Идеологом «скифов» стал близкий к левым эсерам критик и публицист Р. Б. Иванов-Разумник.

Кроме А. Блока, сюда же можно отнести О. Форш, П. Орешина, А. Белого, К. Эрберга, О. Мандельштама, Б. Пастернака, Е. Замятина, М. Пришвина, А. Чапыгина, А. Ганина, критика Е. Лундберга, публицистов – С. Мстиславского, А. Штейнберга, К. Сюннерберга, философа Л. Шестова, художника К. Петрова-Водкина, музыковеда А. Аврамова и др.

Эти люди Серебряного века предугадывали революцию как некое духовное преображение человечества в «новую землю и новое небо». Но среди них не было природных скифов. Поэт Николай Туроверов (1887–1972), казак станицы Старочеркасской, после ускоренного выпуска Новочеркасского военного училища воевал в рядах лейб-гвардии Атаманского полка.

Переворот 1917 г. интеллектуалы приняли как революцию «скифов» – «новое вознесение духа». Творчество так называемых крестьянских поэтов Н. А. Клюева и С. А. Есенина считалось сущностью революции. Черты «скифства» проявились на страницах журнала левых эсеров «Наш путь», опубликовавшего в 1918 г. поэмы Белого «Христос воскрес» и Есенина «Инония». Эсеры-интернационалисты в 1919 г. создали издательство «Скифы» в Петрограде, а в 1920 г. – его филиал в Берлине («Skythen»).

Глава 12
КОМИНТЕРН

Видимо, не случайно, что политический феномен Ленина и Коминтерна проявился в Петербурге, этом своеобразном наследнике Великого Новгорода и Ганзы. Многие выдающиеся люди XX в. гуляли по Невскому и Литейному проспектам. Двойственность присутствовала в учении Ленина, сочетавшего в своей персоне черты Петербурга и Москвы. Европейский интеллектуал, ценивший комфорт и упорядоченную жизнь буржуа, работу почты Швейцарии и библиотеки Британского музея, он считал борьбу классов источником развития общества. В то же время народник Ильич верил, что лишь горстка элиты поведет за собой массу людей по пути социального прогресса. Все это вставало как апокалипсическое видение борьбы титанов революции, рушивших старый мир до основания, а на его месте воздвигавших новое общество гармонии.

Этот раскол в мировоззрении вождя могла преодолеть лишь партия, ведущая трудящихся через мрачную, нищенскую повседневную реальность к светлому будущему. А так как только партия имела единственно верное понимание предстоящего пути, то массам надлежало слепо доверять ей и полностью подчиняться. Любое отклонение от этого вызывало у Ильича резкий отпор и презрение.

Итак, Ленин, руководствуясь учением Маркса и лозунгом Наполеона «вмешаться и посмотреть, что будет», с головой окунулся в хлопотное дело политика. Но действовать ему пришлось в условиях Гражданской войны. Способ, которым красные захватили власть в стране, сделал ее неизбежной, и Ильич понимал, что его планы придется претворять в жизнь при всеобщем расколе и жестоком конфликте, и только с помощью сильной авторитарной власти.

С большим прагматизмом и напряженной озабоченностью Ленин решал практические вопросы, вплоть до мельчайших деталей. Его несокрушимая воля подавляла противников, а способность убеждать людей в своей непререкаемой правоте напоминала Петра Великого и самых активных чиновников XVII–XVIII вв.

Большевики пришли к власти, нацелясь на господство в мире. Для Ленина Русь стала всего лишь этапом, страной, где случайно началась цепная реакция мировой революции пролетариев. Ильич верил, что вслед за ней последуют Германия и другие страны Европы. Поэтому красные переименовали свою партию в коммунистическую, показав, что истоки ее лежат в Парижской коммуне 1871 г.

Когда в 1919 г. Ленин основал Коммунистический Интернационал как орган мировой революции, он хотел провести учредительный конгресс в Берлине, и только чрезвычайные обстоятельства вынудили сделать это в Москве.

Коминтерн уделял внимание женщинам, считая, что окончательная победа мирового пролетариата произойдет лишь при совместной борьбе работниц и рабочих.

Высшие органы Коминтерна (Конгресс и постоянно действующий Исполком) работали в Москве. Так международный социализм переродился в империализм Москвы, как бы несущей освобождение всему миру. Этот миф зародился еще при Иване Грозном (1547–1584) и никогда полностью не исчезал. Круговая порука веками определяла жизнь мужиков. Красные пришли к власти на волне широкой революции крестьян, воодушевленных этими идеями. Но на основе патриархальной общины села пришлось строить современную, индустриальную сверхдержаву. Это противоречие красные ломали жестоким насилием. Такое грандиозное видение революции уходит корнями к кромешникам Москвы XVI в., разрывавшимся между пророчествами о конце света и хвалебными песнями стране, которую они считали царством Христа, предназначенным осуществить промысел Божий для всех.

Затем коммунисты отказались от идеи мировой революции, и 15 мая 1943 г. И. В. Сталин распустил Коминтерн.

Глава 13
ПОРАЖЕНИЕ ГЕРМАНИИ

Германия имела лучшую армию в мире. Стратегический план начальника генерального штаба Шлиффена основывался на победе во Франции. Для этого бросили почти все силы, оставив в России незначительный заслон.

Разбив Францию за 6–8 недель, Германия могла, продиктовав мир в Париже, по великолепной сети железных дорог перебросить победоносные армии на восток и разгромить Россию.

Но участие в войне Англии в корне изменило стратегию Шлиффена. Блокада Германии лишала ее ресурсов мирового рынка. Разгром Франции уже не решал задачи. Остановка наступления Германии на Марне означала крах стратегии сокрушения, ее место заняла стратегия измора, при которой время работало на Антанту, обладавшую большими ресурсами.

Однако колоссальное напряжение сил позволило Германии продержаться против громадной коалиции более четырех лет, а на русском фронте добиться ряда значительных побед.

В Мировой войне Германии пришлось бороться не только с Францией, Россией и Англией, но и со своей бывшей союзницей Италией, а в 1917 г. – и с США. Это окончательно решило дело.

Заключив мир с Москвой в марте 1918 г., Германия в последний раз попыталась решить исход борьбы до прибытия войск США. Это наступление стоило громадных жертв и в июне окончательно выдохлось. Начался разгром на всех фронтах, рухнули окончательно все армии Германии, 26 сентября капитулировала Болгария.

Ночью 4 октября 1918 г. правительство Германии известило президента США Вильсона о капитуляции. Вильсон от имени союзников в числе других условий выдвинул требование ухода Вильгельма II. Затем, 3 ноября, в Киле восстали матросы военного флота, 7 ноября в Гамбурге, Любеке, Бремене и Киле власть взяли советы рабочих и солдатских депутатов. Вильгельм II бежал в Голландию. Все короли, герцоги и князья отдельных земель также отказались от власти.

Перемирие с Германией подписано 11 ноября 1918 г., а 24 ноября лучшие корабли флота открытого моря пришли в британскую базу Скапа-Флоу. Делегация Германии 7 мая 1919 г. получила текст условий мира, 22 июня учредительное собрание приняло их, и 28 июня Версальский мирный договор был подписан.

Это, видимо, нужно считать началом конца интервенции в России. Встал вопрос, нужно ли по-прежнему помогать белым, сотрудничество которых в общей борьбе против Германии еще недавно казалось таким желанным. Но русские окончательно отдали свои симпатии красным, и уход союзных войск стал неизбежен.

В день капитуляции Германии и воскресения Польши на мировую арену вышел неведомый террорист, агент Австрии Пилсудский.

Аргументы для интервенции в России отпали. Но 12 000 британцев и 11 000 союзников в Мурманске и Архангельске льды заперли до весны 1919 г. Военный кабинет 14 ноября 1918 г. решил: помочь Деникину оружием; отправить в Сибирь дополнительно офицеров и снаряжение; признать правительство Колчака.

Глава 14
ПОХОЖДЕНИЯ НАИВНЫХ РУСОФИЛОВ

Легендарным чехам приписывали видную роль в Гражданской войне. Это сейчас идею братства Москва свела к газовым и молочным войнам с Украиной и Белоруссией. А во времена блистательного Петербурга славяне уважали Россию.

Чехи издавна имели высокую культуру и образование. В многолюдных городах Богемии крупные промышленные центры ковали мощь обороны Австрии. Крестьяне выписывали одну-две газеты. Удобрения, корм для животных, семена и топливо закупали оптом, со скидкой для членов товариществ. Славянофилы России ездили сюда изучать кооперативы.

Общественное мнение чехов, ждавших казаков как освободителей, тогда грешило чрезмерным, или наивным, русофильством. Еще в середине XIX в. они выдвинули идиллическую идею объединения всех славян под протекторатом Петербурга. С этого же времени флаги Чехии и Словакии напоминают триколор Петра Великого.

В 1867 г. на этнографической выставке в Москве чехов принял Александр II (1818–1881), и земледельцы-славяне осели на Волыни. Пик переселения чехов пришелся на время реформ Стольшина, с 1906 г. Многие чехи заняли видное место в экономике и культуре России. Так, Ярослав Червинка дослужился до генерала, Матей Немец пропагандировал в Екатеринбурге идеи соколов, политик Вацлав Гирса работал в Киеве доктором.

Но в Петербурге славянскую идею воспринимали лишь как религиозное объединение. Чехи, как католики, от этого отказывались, хотя позднее некоторые дружинники-энтузиасты перешли в православие.

Первый президент Чехословакии Т. Г. Масарик (1850–1937) изучил русский язык, общаясь с деятелями науки, литературы, публицистики, посетил столицу в 1887, 1910 и 1917 гг., а в 1916 г. стал почетным профессором Петербургского университета.

Томаш Масарик ценил русскую литературу, но понимал, что народ необразован. Ленина уважал и любил.

Масарик осторожно говорил, что любовь к России не должна одурманивать разум. Разложение армии, проявившееся в войне с Японией, не устранили ещё ив 1910 г. Реформа вооруженных сил шла ни шатко ни валко, что и привело к поражению в ожидавшейся Мировой войне. Хотя публично это не высказывалось из-за опасения быть избитым на митинге, Масарик предупреждал соратников, что бездарность эрцгерцогов Австрии не может сравниться с бесшабашностью великих князей.

Среди русофилов выделялся Я. Гашек (1883–1923) – автор «Похождений бравого солдата Швейка», отразивших никчёмность и бессмысленную жестокость государственной машины Австрии. Образ жизни и черты его характера послужили основой для появившегося позднее мифа о бродяге и короле богемы. Кофейни, винные погребки, трактиры, ночные стычки с полицией, как неотъемлемая часть жизни Ярослава, отражены в его творчестве. Хотя Объединенной Европы тогда не существовало, прозрачность границ позволяла Гашеку бродяжничать в Германии, Италии и Швейцарии. Но в загадочную Россию наивный русофил так и не попал, на реке Прут его остановил разъезд казаков. Идиот Швейк ждал войны, как начала исхода. «Война с Турцией. Турция и Германия заодно! Сербия и Россия в этой войне нам помогут. Будет драка!» Швейк браво пошел навстречу полыхающему зарницами русскому фронту.

Десятки тысяч живших в России славян отказались служить Австро-Венгрии. Секретарь Петроградского общества чехов Йиржи Клецанда в меморандуме объявил, что царь мог бы стать главой независимой Чехии. Уже в августе в Киеве, где обитала самая большая община чехов, первые 800 добровольцев, приняв присягу, стали полком русской армии.

В 1915 г. Гашека мобилизовали в 91-й пехотный полк, стоявший в Ческе-Будеёвицах. Похождения Швейка в романе произошли с самим писателем. Так, в полк Ярослав явился в военной форме, но в цилиндре. Чешские националисты развернули агитацию за развал Австро-Венгрии и создание независимой республики. Гашек, с серебряной медалью за храбрость, 24 сентября 1915 г. добровольно сдался в плен, жил в лагере под Киевом в Дарнице. Позднее переведён под Тоцк в Самарской губернии.

Помимо мелких групп, 11-й, 28-й, 36-й и 88-й пехотные полки ушли к русским организованно, со своими знамёнами и музыкой. Но формирование легиона чиновники саботировали: «Предали императора – предадут и царя». Царица Александра и премьер-министр Штюрмер в письме Николаю II 17 августа 1916 г. требовали именем Распутина, чтобы военнопленные содержались в заключении. Так продолжалось до Февральской революции. Идею создания легиона поддержал новый министр обороны Керенский и иностранных дел профессор П. Милюков, друг Масарика. Из славян, как проживавших в России, так и дезертиров, создали армейские части, в июле 1917 г. победившие у Зборова. Гашек награждён Георгиевским крестом 4-й степени.

После этой славной битвы, 9 октября, начальник штаба верховного главнокомандующего генерал Н. Духонин приказом № 603 объявил о создании Чехословацкого армейского корпуса полковника В. Н. Шокорова (35 000 штыков, артиллерия, связь, инженерные части), который повезли во Францию, через Тихий океан. Эшелоны растянулись по Транссибу до Владивостока. Лишь 2 отряда возглавили чехи: военфельдшер Радола Гайда (Рудольф Гайдль), ставший генералом (4500 штыков), и поручик Чечек – 8000. У русских генералов С. Н. Войцеховского в Челябинске под ружьем стояли 8800 человек и у М. К. Дитерихса во Владивостоке – 14 000.

Захватив власть, ленинцы, по директиве генштаба Германии, задержали легионеров. Командование корпуса 25 мая 1918 г. перехватило директиву Троцкого о заключении в лагеря всех эшелонов. Но славяне, бежав от Москвы – подружки Берлина, ответили огнем. Телеграф передал по линии приказ, красных били на всей магистрали, 4 оперативные группы (Поволжская, Челябинская, Сибирская, Владивостокская) захватили Транссиб от Волги до Владивостока. Коммунист Гашек призывал славян вступать в РККА. В мае его 120 бойцов чешско-сербского отряда подавили мятеж анархистов в Самаре.

Но корпуса чехов формировались также в Италии и Франции. И когда осенью 1918 г. император Карл Габсбург бежал, в Праге появился назначенный Францией президент Чехословакии Масарик. Через месяц его солдаты, вступив в Саксонию, заняли Лужинец и Будишин. Затем вошли в Баварию, так как бывший антимилитарист Клофач обнаружил на страницах учебника истории, что городок Хум во времена чешского короля Бржетислава ему как бы принадлежал. В декабре 1918 г. военный министр Чехословакии М. Р. Штефаник объявил корпус генерала Шокорова «регулярной частью французской армии» под командованием Мориса Жанена. Ликвидация органов самоуправления в воинских частях вызвала резкий отпор у солдат. Около 800 из них интернировали вблизи Владивостока, Гайда вышел из легиона и вступил в армию Колчака.

Владивосток покинули около 50–60 тысяч славян. Гашек сохранил светлую грусть по России времен Петербурга.

Из панславянской, или всеславянской, идеи вышло мало толку. С развалом СССР чехи от нее отказались. Лишь в Петербурге «Общество братьев Чапеков» в апреле 2003 г. установило бронзовый памятник бравому солдату Швейку (А. Чаркин и Д. Пахомов). А 31 октября 2003 г. – президенту Т. Г. Масарику (скульптор В. Йозеф).

* * *

Как ни молили Господа противники Советов, но падение красных, по их внутренним причинам, так и не произошло. Коммунисты продержались еще очень долго. Население погрузилось в тяжкий гипнотический сон, особенно сильный в РККА, где вначале ленинцы составляли лишь десятую часть.

В этой странной войне не вели больших сражений – только схватки, набеги, резня, стычки пикетов. Армии в сотни тысяч человек терялись, таяли, испарялись. Казаки то шли вперед, то отступали на сотни километров без серьезных на то причин. Из рук в руки переходили земли, равные Англии и Франции. На картах это виделось как холодная, слабая борьба теней в мрачном царстве Плутона.

Колчак, Краснов и Мамонтов наступали по колоссальным просторам, по мере того как они двигались, линии войск растягивались. В нужный момент Москва, тоже еще очень слабая, наносила удары то в одном пункте, то в другом. Пузырь армий казаков рвался, флажки на карте быстро двигались назад. В городах менялись властители, и страшная, беспощадная бойня систематически, с точностью инквизиции, шла месяцами.

Малое число смертей в бою и бесчисленное количество казней!