Текст книги "Гибель империи казаков: поражение непобежденных"

Глава 4
ЗАЩИТНИКИ ОТЕЧЕСТВА

Создание Добровольческой армии для борьбы с ленинцами началось на древней земле Дона. С легкой руки поэта Марии Цветаевой (1892–1941) возникла легенда о Доне как русской Вандее[8]8
  В конце XVII – начале XIX вв. этот департамент на западе Франции стал центром поддерживаемых Англией мятежей за реставрацию свергнутой в 1792 г. династии Бурбонов. Вандея стала обозначением контрреволюции вообще (прим. автора).


[Закрыть].

Аграрная реформа Наполеона дала мощный импульс Франции, штыками своих полков освободившей другие страны Европы от пут феодалов.

Ленин во многом повторил Наполеона. По данным академика Ясина, более 80 % населения России составляли крестьяне, дававшие львиную долю валового продукта. Решение вопроса земли за счёт казаков исключило возможность союза с русскими и украинцами. Декрет о земле и Основной закон о социализации (27 января 1918 г.) нашли отклик у крестьян, казаки же теряли участки, ранее сданные в аренду. Восстания весны 1918 г. – это последняя борьба казаков за свои древние земли.

Мужики, с их понятиями о справедливости, ненавидели казаков. В 1905–1907 гг. агитаторы левых подчеркивали это противостояние, обострившееся в годы реформы Стольшина. Закон от 4 декабря 1913 г. разрешал казакам приобретать земли частных владельцев на территории Войск и за их пределами. В 1917 г. круги Войск закрепили земли за казаками.

Дон вновь приютил беглых. Только в Ростове жили 16 000 офицеров. Генерал Алексеев 15 ноября 1917 г. заявил о создании 30-тысячной армии. Но на призыв «спасти Отечество» откликнулись лишь 300 человек, денег собрали 400 рублей. Не хватало оружия, патронов, шинелей, сапог, и лишь 100 млн рублей, полученные от Антанты, оживили дело.

Донцы смотрели на белых равнодушно, а то и презрительно, как на странствующих музыкантов, с порядками новыми, зачастую распущенными.

Генерал Корнилов, пройдя в конном строю с верными текинцами от Быхова до Дона, 19 декабря прибыл в Новочеркасск и 29 декабря принял командование армией. Корнилов, воплощал собой туранский тип казака, с одинаковым упорством он пересекал пустыни Средней Азии и степь мадьяр. Русская служба воспитала в нем шовиниста, видевшего в казаках лишь средство для восстановления порядка в империи.

Под ударами красных Добровольческая армия (3206 человек, из них 36 генералов, 437 юнкеров, 630 штатских, остальные – офицеры от прапорщика до полковника) в ночь на 23 февраля 1918 г. ушла из Ростова на Екатеринодар. Что позволяет и сейчас отмечать это чудо как день защитника Отечества. Только неясно, кого же считать защитниками?

Многие остались, контрразведчик Н. Сигида: доносил, что анархисты Ростова на ³/₄ состояли из офицеров, живших непринужденно при оружии и бомбах.

В страшный поход, сквозь ледяной ветер, снег, огонь и смерть, выступили станичники 17-го Донского полка, награжденного Георгиевским знаменем за подвиги в Турецкой кампании 1828–1829 гг., знаками отличия на головные уборы за 1877–1878 гг. С 1909 г. казаки носили черные башлыки; полковой значок по образцу значка генерала Я. П. Бакланова, на чёрном полотнище надпись: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века. Аминь!» и белый череп на скрещенных костях. В Донской республике полк свернули в партизанский отряд имени Бакланова, который 18 ноября 1917 г. начал бои с красными. Затем вошел в конный полк Добровольческой армии как Баклановская сотня (есаул Власов).

Донцы Чернецова, Лазарева, Краснянского, Грекова (Белый дьявол) и Власова составляли более трети Добрармии тех дней. Партизаны полковника К. К. Мамонтова (1869–1920) били полки красной конницы Буденного и Думенко.

Корнилов планировал, мобилизовав 1,5 млн казаков Кубани, отрезать от Москвы нефть Грозного и Баку.

Но на Кубани жили 1,55 млн иногородних, стоявших за красных.

По пятам белых шли отряды Сиверса. Навстречу катили эшелоны и толпы дезертиров Кавказского фронта.

Добровольцев спасала только неорганизованность противника, 10 апреля подошли 3000 кубанцев генерала Покровского. Но Екатеринодар несколькими днями раньше заняли красные, и 6000 человек бросались на город, который обороняли 20 000. Три дня добровольцы ходили на приступ, 13 апреля Корнилов погиб от разрыва снаряда. Приняв командование, Деникин увел остатки армии в степь. Спасение пришло неожиданно.

Став хозяином на Дону, Сивере тут же расстрелял 2000 казаков и офицеров. Перебили семьи добровольцев, не ушедшие в поход с мужьями, и даже невест юнкеров – на Дону некоторые из них присмотрели себе местных девушек.

Начались реквизиции хлеба. По станицам прокатилась волна грабежей, изнасилований и убийств священников. Потом вышел приказ сдать оружие! Донцы восстали 10 апреля.

Немцы к этому времени заняли Донбасс, отрезав красным самый удобный путь на Дон и Кубань.

Добровольцы вернулись уже на другой Дон. 14 мая в станицу Мечетинскую вошли 5000 белых. Они везли с собой 1500 раненых. В боях погибли около 400 человек.

Этот поход, впоследствии названный 1-м Кубанским, или «Ледяным», длился 80 дней. Укрепившись, Добрармия стала гнездом интриг, осложнявших дело обороны казаков.

На Кубани корниловцев встретили радостно, в конце мая отряды рады и партизаны помогли восставшему Дону. Сюда стали подходить подкрепления из станиц соседних Ейского и Кавказского отделов (отряды сотника Павличенко и партизаны Ковгана). Полковник А. Г. Шкуро воевал в подгорных районах Баталпашинского отдела. При помощи немцев казаки освободили Тамань.

Добрармия и правительство Кубани со своими полками 10 июня вышли во 2-й Кубанский поход. Казаки уже не доверяли ни красным, ни белым. Бок о бок дрались, умирали, радовались общим успехам, но при разговорах о смысле борьбы и ее целях вырастала стена непонимания.

Боевая сила казаков и добровольцев вначале была равной, с быстрым ростом преобладания кубанцев, укомплектовавших 80 % армии. И это – без учета терцев и астраханцев.

Глава 5
РЕСПУБЛИКИ СОВЕТОВ

В январе 1918 г. власть на Тереке захватили банды солдат, насаждавших Советы. В Моздоке и Пятигорске рабочие и крестьяне, создав Терский народный совет, отняв у казаков земли, отдали их чеченцам, ингушам, русским и украинцам.

Это убедило терцев, что надеяться им можно только на себя: красные, для удержания власти, теснили «народ-помещик». Банды горцев и солдат, по указкам из Москвы, грабили станицы.

Советы встали в Новороссийске, Сочи, Армавире, Майкопе и Темрюке, 13 марта в Туапсе красные создали Черноморскую Советскую Социалистическую Республику. Затем, 27 марта, взяв Екатеринодар, создали Кубанскую Советскую Республику. На Кубани и в Черноморье начался полугодовой советский период.

Красные, орудуя в станицах Дона, уничтожали своих противников. Областной съезд советов в Ростове 16 апреля провозгласил Донскую Советскую Республику, 24 апреля избрал исполком во главе с Ф. Г. Подтелковым.

Но эта республика просуществовала менее месяца, и особо карикатурный вид ей придал все тот же Голубов. С юных лет он отличался неуравновешенным, порывистым и буйным характером, учился скверно. Молодым офицером страстно увлекался скаковым спортом; на вороном жеребце с экзотическим именем Сантьяго часто приходил первым на состязаниях. Избил редактора томской газеты за непочтительный отзыв об институтках Дона. Хотя идеалы русской революции нашли отклик в его мятежной душе, патриот Голубов высоко ценил государя. Такими же противоречивыми были многие его поступки.

За подрывную деятельность Богаевский приказал арестовать Голубова. Но, под обещание уйти из политики, выпустил с гауптвахты. Освободившись, он скрылся в станице Каменской, возглавил войска военно-революционного комитета, погубил есаула Чернецова и его партизанский отряд.

Голубов убедил 10-й Донской полк, защищавший станицы от красных, занять Новочеркасск раньше их: «Донское правительство, так или иначе, падет, а если в Новочеркасск ворвутся первыми матросы, то они там камня на камне не оставят». Заняв столицу Дона, станичники действительно не дали разбушеваться красным, пришедшим на следующий день. Часть офицеров матросы расстреляли, но потери были бы много больше, если бы жителей и их дома не защитили голубовцы.

Казаки не дали бандам расстрелять офицеров, арестованных на гауптвахте. Погибли только взятые в первый день, среди них атаман Назаров, 6 генералов и штаб-офицеров. Красные распоряжались в городе 2–3 дня. Дежурные сотни пресекали аресты и грабежи, пока красногвардейцы не ушли из города. Когда Голубов появлялся в общественных местах, его тотчас же окружала толпа просителей, и если он не руководствовался личными антипатиями и мог помочь, то помогал. Иногда разрешал казакам укрывать в своих рядах офицеров. На улицах города шли стычки между альбатросами революции и голубовцами.

Голубов открыто ругал Совдеп, не признавал ростовской власти, освобождал офицеров из-под ареста и звал их в свои части, намекая на близкую расправу с «бандами красных».

Через неделю красные двинулись дальше, ненавидя «революционных» казаков и их командира. Так же думали и в исполкоме Ростова. Для того чтобы его не подозревали в измене, Голубов организовал набег на Сальские степи. Объявили поход и погрузку в вагоны. Но никто не желал углублять революцию и гоняться по степям за своими же казаками-партизанами. Зрела мысль, что «чужую рвань» скоро придется вырубать шашками. Казаки неохотно собрались на вокзале и не спешили размещаться по вагонам. Погрузку отменили. Голубов отправился в станицу Великокняжескую с небольшим штабом, в надежде на помощь иногородних. И он не ошибся, толпы русских доносчиков помогли ему разыскать и пленить Богаевского.

Голубов арестовал Богаевского в доме гелюна (священника калмыков) станицы Денисовской и поместил его на гауптвахту в Новочеркасске. Но торжества не чувствовалось в его докладе на собрании гарнизона, не радовались его «успехам» и казаки. Рознь с Ростовом росла и ширилась. Казакам уже надоели пришельцы с их заманчивыми лозунгами и отталкивающими действиями.

Комиссар Ларин донес обо всем в Ростов. Казаки и их командир потеряли даже видимость революционности. На требование выдать пленника Голубов отмалчивался. Потребовали его самого для доклада, он не поехал. И тогда, утром 27 марта, по улицам Новочеркасска загремели броневики карателей. Казачий «революционный» отряд разбежался. Голубов 29 марта появился в станице Заплавской. Ему разрешили выступить с речью в правлении. Он начал с призыва к восстанию против красных, но донцы потребовали оправданий в смерти партизана Чернецова, атамана Назарова и всех расстрелянных по его вине казаков. Голубова слушали 4 часа, и, когда уже хотели простить своему заблудшему сыну его вины, студент Пухляков тремя выстрелами из револьвера прервал жизнь неистового политикана. Уже мертвому посылали люди ему проклятия и благодарили его убийцу.

Голубов не нашел сочувствия ни у русских, ни у казаков. Память о нем сохранилась только как об Иуде-предателе.

Красные внимательно следили за настроением в станицах. Иногородние усердно предлагали ленинцам расправиться с казаками и в зародыше подавить всякое выступление против новой власти. Эту ретивость начальство поощряло, уравняв их в правах с казаками и передавая отбираемое оружие. Донцы видели, что симпатии Советов на стороне иногородних, это кололо их самолюбие и побуждало искать выход из создавшегося положения.

Москве не удалось создать армию казаков. Хоперский округ из 200 000 населения выставил лишь 2000 бойцов, которые тут же стали «самостийниками». Мужики Нижнего Дона восстали против казаков. В ответ станицы Бессергеневская, Мелеховская, Семикаракорская, Есауловская, Нагаевская, Кагальницкая и другие выселяли иногородних.

Советы пытались найти поддержку у казаков на севере, не имевших таких конфликтов с мужиками как «низовцы». Здесь работала мобилизационная комиссия Подтелкова, но её перехватили восставшие донцы и расстреляли, а Подтелкова и его соратника Кривошлыкова – повесили.

Кроме красных на Дону бесчинствовали отряды анархистов Украины. Среди них выделялась банда Маруси, собиравшая контрибуцию с буржуев Ростова под лозунгом «Срывай замки!». Конфискованное свозили в Новочеркасск, ставший городом анархистов. Комиссару С. Орджоникидзе анархисты прислали открытку, любезно напомнив, что «дух разрушающий есть дух созидающий». Анархист Петренко угнал стоявший в Батайске эшелон с золотом стоимостью в сотни тысяч рублей.

Произвол привел горожан в отчаяние. Перед сдачей Ростова немцам анархисты стали уничтожать «капитал». Акции, облигации и другие ценные бумаги свалили на одной из площадей города в большую кучу и торжественно сожгли. Нестор Махно в своих мемуарах называл картину отступления войск революции «поистине кошмарной», грабежи росли необыкновенно быстро «и в чудовищном масштабе».

Но в апреле 1918 г. немцы подошли к Новочеркасску. Казаки восстали, покатилась волна народного сопротивления, проявив чудеса героизма. Атаман Краснов вспоминал, что примерно у трети не было сапог, но сражались босиком. Офицеры командовали рядовыми как братьями. Жили в одной хате, ели из одного котла, шли впереди в цепях, а не отсиживались в тылу. 14 апреля казаки войскового старшины М. А. Фетисова (1880–1932) ворвались в Новочеркасск и, хотя через 3 дня их оттуда выбили красные, создали группу повстанцев. Тогда же на севере Дона, в станицах Кривянской, Заплавской, Суворовской, Есауловской, Баклановской, Ермаковской и др. восстали донцы полковника Растегаева.

Взяв Новочеркасск, казаки учредили совет обороны, переформировав его позже во временное правительство Дона.

На Кубани красные продержались дольше. III Чрезвычайный съезд Советов Кубани и Черноморья в Екатеринодаре, 30 мая 1918 г., объединил Кубанскую и Черноморскую Советские Республики в Кубано-Черноморскую Советскую Республику.

С Кубани вывозили продовольствие в Москву. Принудительные реквизиции вызвали вооруженные восстания весной 1918 г.

В июне 1918 г., при решении вопроса о потоплении Черноморского флота, руководство Кубано-Черноморской Республики высказывалось за ее отделение от России, надеясь объявить флот своей собственностью. На что не согласились ЦИК и СНК РСФСР.

Глава 6
КРУГ СПАСЕНИЯ ДОНА

Генерал Краснов, прибыв на Дон в январе 1918 г., проживал в станице Константиновской.

Нейтралитет окончился. Партизаны генерала П. X. Попова вернулись из степей на берега Дона, и 6 мая части полковника С. В. Денисова (1882–1957) заняли Новочеркасск. Уже 10 мая там собрался круг спасения Дона.

Круг обязался по освобождении Дона созвать Большой круг Войска и съезд иногородних. Краснова 16 мая просили прибыть на круг, казаки выслушали его содержательную и яркую речь, провозгласили его атаманом суверенной республики со старинным названием Всевеликое Войско Донское. Остались недовольными только русофилы, снятые с руководящих постов.

Под сокрушительными ударами станичников полчища красных покинули Землю Казачьего Присуда. Командующий армией Дона генерал Денисов и начальник штаба полковник Поляков создавали полки Молодой армии.

Войска Германии заняли Украину, но Краснов сохранил границы Дона. Атаман, веря в немецкий гений и военное счастье, поставляя продукты питания в Германию, получал взамен военное снаряжение, часть которого передавал Добровольческой армии. Деникин помощь принимал, но тайно осуждал атамана за защиту интересов казаков.

Экономика Дона

Правительство Краснова подняло экономику Дона. Многое для этого сделал управляющим отделом торговли и промышленности Н. Е. Парамонов. Отделы финансов, торговли и промышленности создали систему налогового обложения, заменив ассигнациями Дона знаки Временного правительства. Свободная торговля снизила цены конкуренцией. Широко действовали кооперативы.

Донские деньги – бумажные знаки достоинством от 10 коп. до 500 руб. – выпущены казначейством в 1918 г. как платежное средство товарного оборота, ценились выше, чем «колокольчики» Деникина и русские «керенки». Их использовали повсеместно на Юге, и после прихода туда красных еще некоторое время они сохраняли свою ценность.

Позднее Краснов писал, что у императора Вильгельма II он «просил машин, фабрик, чтобы опять-таки как можно скорее освободиться от опеки иностранцев», планировал развивать «новые отрасли промышленности с совершенным техническим оборудованием», разрабатывал проекты Волго-Донского и Донецко-Днепропетровского каналов.

Земельный вопрос предполагалось, если не разрешить, то сгладить. Своего рода резервом для этого стали земли тех, кто ушел к красным. Используя пленных, засеяли все пустующие участки и земли помещиков.

При Краснове открыли 8 гимназий и много начальных школ. Поезда ходили строго по расписанию, и даже извозчики брали за проезд по дореволюционным тарифам. Тем не менее в бюджете доходы покрывали 46 % расходов, а 57 % всех расходов шло тогда на армию.

Глава 7
АРМИЯ ДОНА

Донцы имеют давнюю историю своих вооруженных сил, основу которых в XVI в. составляло территориальное ополчение (или, как ее называли казаки, войска куренная), включавшее всех боеспособных казаков в станицах, готовых встретить врага и выделявших бойцов для регулярной армии (войска главная, или великая), квартировавшей в городке Раздорах. Эта казачья столица тех лет стояла на острове между Донцом и Доном, недалеко от нынешней станицы Раздорской.

В главную войску входили: артиллерийский наряд, войска судовая (речная флотилия), войска конная и войска морская.

Прекрасный организатор Краснов в мае 1918 г. собрал грозные силы. Из казаков 1918–1919 гг. призыва создали постоянную так называемую Молодую армию в 3 конные дивизии и 1 пешую бригаду (17 000 бойцов, 21 орудие), охрану станиц и городов несли конные и пешие сотни казаков призыва 1912–1917 гг. Для службы тыла привлекали всех, включая стариков, женщин и детей. Деникин писал: «Донской армии по существу не было; был вооруженный народ». Заняв линию Новохоперск – Царицын, в сентябре донцы, даже во время полевых работ, выставили 50 000 шашек, 92 пушки и 272 пулемета.

В ноябре 1918 г. красные стянули лучшие полки латышей, войска с Урала, части, долгое время обучавшиеся в Москве. Против казаков двинулись 5 армий (более 150 000 штыков, 450 орудий). Из них Степная армия Терехова (15 000 штыков, 25 орудий); 10-я армия Ворошилова (67 000 штыков, 205 орудий); 9-я армия Егорова (41 000 штыков, 100 орудий); 8-я армия Чернявина (15 000 штыков, 50 орудий) и 1-я армия, преимущественно из украинцев (более 20 000 штыков, 70 орудий).

Развернутые против Дона армии комплектовала многомиллионная Россия. По железным дорогам, из Москвы на юг, красные, безостановочно и быстро подвозя пополнения, перебрасывали эти части с одного участка на другой.

Советы решили смести Дон, а затем расправиться с Добровольческой армией.

Свое наступление казаки обычно вели жидкими цепями с фронта, в то же время по балкам двигались колонны конницы во фланг и тыл красным. Если красные в 10 раз превосходили донцов – это считалось нормальным. При появлении станичников большевики отступали, тогда на них бросалась конница с леденящим душу гиком, опрокидывала, уничтожала и брала в плен. Иногда казаки начинали бой притворным бегством на 20 км, противник бросался преследовать, и в это время обходные колонны смыкались за ним, и красные попадали в мешок. Так, полковник А. К. Гусельщиков (1870–1936) с Гундоровским и Мигулинским полками в 2–3 тысячи человек уничтожал и брал в плен дивизии в 10–15 тысяч, с громадными обозами и десятками орудий. Отличное знание местности, природная военная сметка донцов, их неутомимость в преследовании сильно помогали в этой тактике, всегда основанной на маневре.

Белые, с их бело-сине-красным знаменем «Великой и неделимой России», ненавидели казачий сине-желто-красный. Донцы сохраняли караульную службу, воинский ритуал и знамена. А у добровольцев установились порядки новые, упрощенные и зачастую по-офицерски распущенные. О них говорили: «Доблести много, дисциплины мало!»

В армии Дона пьяных офицеров увольняли от службы без мундира и пенсии. Командующий армией генерал-майор С. В. Денисов (1882–1957) требовал дисциплину, щегольского ношения формы одежды и пристойного поведения в быту.

Разлад казаков с белыми начался с пустяков но из-за крайнего самолюбия Деникина вылился в тяжелые формы. Его раздражала мысль, что Войско Донское установило отношения с Германией. Генерал Деникин, видя в этом измену союзникам, сторонился атамана, но целомудренно получал от Краснова оружие и патроны.

Генерал отличался резким, порывистым нравом. Он был молод и, когда Деникин командовал дивизией, служил капитаном Генерального штаба. Став командующим армией, Денисов, как равный, общался с Деникиным, и это коробило пожилого генерала. Богато снабженный и блестяще оборудованный штаб армии Дона щеголял точностью донесений и аккуратным исполнением схем, чем не могли похвастаться добровольцы. Денисов зло смеялся, критиковал и иронизировал по адресу Добровольческой армии. Ему было всего 34 года.

В гарнизонном собрании Новочеркасска обедали семьи казаков-офицеров, играл духовой оркестр. Добровольцы кутили там и, не разумея, что их приютили потомки казаров-черкасов, регулярно исполняя пафосную песню о Вещем Олеге, сбиравшемся «отмстить неразумным хазарам», пустили крылатую фразу – «Всевеселое Войско Донское». Казаки действительно веселились как в последний раз. Но здесь имелся другой подтекст. Петр I ввел унизительный для донцов герб «голый казак, сидящий в папахе с полным вооружением на бочке». В дальнейшем, за тяжкую и долгую службу России, станичника одели в справу, но все остальное осталось прежним. Возрожденная в 1918 г. республика ввела свой древний герб «Елень пронзен стрелой», по преданиям «Елень», даже погибая, не падал на колени[9]9
  Елень пронзен стрелою – древний герб казаков Дона. На голубом поле геральдического щита стоит белый олень, пронзенный черной стрелой, с рогами в три и четыре ветви. Легенда об олене, уходящем от охотников, известна с начала нашей эры. Она записана Прокопием из Кесарии («Война с готами»), Иорданом («Гетика»), Созомоном («История Церкви») и некоторыми другими древними авторами. Видимо, иранское понятие «сака» – «олень» вошло в состав первоначального казачьего имени Коссака, который на скифском языке значил «белый олень» (прим. автора).


[Закрыть].

Денисов тогда промолчал. Но вскоре, на одном из вечеров, добровольцы опять завели разговор о связях донцов с немцами. На это генерал ответил, что Войско Донское не может себе позволить, имея территорию и народ, уходить от них, как это делают белые. «Войско Донское – не странствующие музыканты, как Добровольческая армия!»

Это ущемляло самолюбие Деникина, требовавшего удаления Денисова. Но у Краснова на фронте стояла армия в 60 000 человек, а у Деникина, вместе с кубанцами, только 12 000. Пока снабжение шло через атамана, посредника между Украиной, Германией и Добровольческой армией, Деникин молчал, тайно готовя гнусную кампанию против Денисова и патриотов Дона. Позднее, свалив при помощи Англии Краснова, белые потеряли этот последний ресурс своей борьбы.

Краснов встретился с Деникиным 8 января 1919 г. на станции Торговой. По соглашению армия Дона вошла в состав вооруженных сил Юга России.

Ополчение казаков, вместе с постоянной армией, иногда превышая 149 000 бойцов, билось с огромными силами РККА. Война шла с переменным успехом; казаки пролили много своей и вражеской крови.

В Молодой армии Дона особое место занимали казаки Гундоровской станицы (30 000 душ), известные братской спайкой и необычным мужеством.

Печать командующего Донской военной флотилией. Рис. И. И. Черникова

Печать морской канонерской лодки «Христофор». Рис. И. И. Черникова

На службе империи прославились старинные роды Власовых, Шляхтиных, Краснянских, Ушаковых, Манохиных. В борьбе за Казачий Присуд станица дала не только знаменитых командиров Гуселыникова, Коноводова, Фетисова, Сухорукова, Шебанова, Шевырева, Ершова, Герасимова, Усачева, Семенова, но и прогремела всей своей массой рядовых. За непревзойденное мужество атаман Дона присвоил Гундоровским полку и батареям звание Георгиевских, 223 казака произведены в офицеры, а само звание «гундоровец» стало на Дону синонимом отважного и доблестного воина.

Встречая грудью жестокие удары нескольких армий, казаки, мужественно сдерживая непрерывный натиск, заметно обессилели.

Несмотря на непрерывные успехи донцов, огромные трофеи и десятки тысяч пленных, враг не уменьшался, но с каждым днем увеличивался. Борьба становилась все более напряженной и кровавой. Ряды красных не убывали. Приходили все новые части, расстроенные уводились в тыл, быстро пополнялись и вновь появлялись на фронте. Шли месяцы – и не было видно конца жестокой войне, никакого просвета. Небывало стойко отстаивали витязи Дона свободу родного края и свои очаги от навалившихся со всех сторон красных полчищ.

Флаг управляющего морским отделом Всевеликого Войска Донского. Рис. И. И. Черникова

Военно-морской флаг Всевеликого Войска Донского. Андреевское полотнище, в середине которого помещен синий щит с войсковым гербом «Елень пронзен стрелою». Вымпел повторял андреевский, но с войсковым гербом в центре креста. При Врангеле ушедшие в Крым казаки использовали эти флаги. Рис. И. И. Черникова

Донская армия, насчитывавшая ранее 65 000 бойцов, к этому времени значительно уменьшилась. Огромные потери в беспрерывных жестоких боях сильно ослабили ее состав. Из строевых частей выбыло до 40 % казаков и 70 % офицеров. Пополнять убыль было некем. Все казаки до 52 лет воевали на фронте. В станицах жили лишь дряхлые старики, женщины да подростки. Оставались еще крестьяне. Но рассчитывать на них не приходилось. Искони настроенные к казакам враждебно, они, при первых неудачах, предавали соседей. Особо выделялись мужики Таганрогского округа, случаи массового дезертирства вынудили командование заменить им службу военным налогом и тяжелыми работами.

Потери офицеров были особенно велики. Нередко полками командовали подъесаулы и даже сотники. Боевой успех достигался маневром. Но обширность фронта и отсутствие железных дорог вынуждали переброску частей совершать походом. Зачастую, в жестокий мороз и холодную вьюгу, в легких шинелишках, в дырявых сапогах и плохих шапчонках, по колено в снегу, иногда и без горячей пищи, шли донцы по 32–53 км и, не отдохнув, с похода, вступали в бой с сильным противником. И только казачья отвага да лихость – давали победу.

Необходимость прикрыть на огромном фронте от вторжения красных все станицы – исключала возможность, хотя бы на короткий срок, отводить части в тыл, давая им заслуженный, требуемый условиями сохранения здоровья, отдых.

Все оставались в боевой линии, терпя лишения и невзгоды. Люди и кони надрывали силы. Из-за переутомления свирепствовали эпидемии. Армия с каждым днем таяла. Не хватало поездов и подвод увозить раненых и больных, часто замерзавших в пути. Борьба стала страшной и суровой, тяготы войны – невыносимы.

Ярко и красочно это характеризует П. Н. Краснов: «Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты, доставлявшие на позицию снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо. С оврага в овраг, с балки в балку по безграничной степи, по широкому военному шляху в сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки и везут тихо, упорно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно криков понукания, и не хлещут бичи над ними. За подводами идут девочки и мальчики – подростки двенадцати – пятнадцати лет. Матери и старшие сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай большой, а убирать некому. Без мобилизации все поднялись на работу. Женщины жали, возили снопы, молотили, мололи, пекли хлеб для своих кормильцев, воевавших на фронте. Началась подводная повинность. Фронт ушел далеко от Дона, требовались транспорты…

В зимнюю стужу дети возили клетки со снарядами, ящики с патронами – без конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты, и детские голоса звонко перекликались над ними. Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу смерти… Раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых вытянулись чьи-то тела, накрытые рогожками и кулями. Иногда ветер приподнимает холст, и чудится под ним чья-то вьющаяся мелкими завитками седая борода и рядом черные кудри казачьи.

– Кого везешь-то, хлопчик?

– Да вот деда да бачку… Обоих вчера снарядом убило… – и, помолчав, гордо добавит: – На штурму рядом шли. Ихних много побили».

Калмыки

Десятки тысяч калмыков жили в станицах Сальского округа; работали хлеборобами и выращивали ценные породы степной лошади.

Этот народ монгольской расы пришел из Азии в 1632 г., осев на равнинах Каспия. Через 50 лет они приняли подданство России и при Булавине помогали «усмирять» мятежный Дон.

В 1884 г. калмыков Дона и Астрахани уравняли с казаками в правах и подчинили правлениям Войск. В годы борьбы за Казачий Присуд многие из них пополнили отряды партизан атамана П. X. Попова и потом бились против красных, посылая своих всадников в Дзюнгарский и 3-й Калмыцкий полки армии Дона.

Вооруженные пароходы

Первые вооруженные пароходы Гражданской войны задымили на Дону. Эта священная для казаков река в навигацию так же важна, как и железная дорога, атаман Краснов, наряду с бронепоездами, 11 мая 1918 г. приказал создать флотилию.

Еще зимой капитан 1 ранга И. А. Кононов, из портов Румынии и Крыма, на паровых шхунах «Христофор» и «Сосиэте», доставил на Дон и передал Войску двенадцать 152-мм, четыре 75-мм пушек Канэ, 100 пулеметов, 9 аэропланов, 500 000 винтовочных патронов и 10 000 снарядов. Весной он, в чине контр-адмирала, стал помощником командующего Донской армией по морской части.

Капитан 1 ранга Подгорный, установил полевые пушки и пулеметы на пароходы «Донец», «Кубанец», «Цила», «Вольный казак», «Новочеркасск». Вскоре флот казаков, в числе 8 кораблей, очистил от красных станицы Цилянскую и Нижне-Курмоярскую. Отряд полковника Дубовского (2000 штыков и конная сотня) 5 июня на пароходах «Новочеркасск» и «Донец» пошел вверх по Дону, освободив станицы Каргальскую и Романовскую, помог потемкинскому, нижне-кормоярскому и цимлянскому отрядам овладеть всем левым берегом Дона.

В Таганроге сформировали Азовскую флотилию капитана 2 ранга В. Собецкого (яхта «Пернач», шхуны «Христофор» и «Сосиэте»; десантные баржи, вооруженные 152-мм пушками).

Командовал портом Таганрог контр-адмирал Степанов, управлением портами Азовского моря – К. Н. Оглоблинский, а управлением морской тяжелой артиллерии – капитан 1 ранга Я. И. Подгорный. Береговой батальон готовил личный состав.

Бронепоезда

Весной 1918 г. у Азова казаки захватили две бронеплощадки красных. После ремонта из них сформировали 2 первых бронепоезда армии Дона. Затем генерал-майор Н. Кондырин, командовавший в 1915–1917 гг. бронепоездами Юго-Западного фронта, разработал проект по типу бронепоезда «Генерал Анненков» 8-го железнодорожного батальона.

Оригинальный проект бронеплощадки, на которой, впервые в мире, башни пушек установили линейно-возвышенно, а пулеметы – в спонсонах, предложил старший лейтенант Шестаков. Первый бронепоезд нового типа, «Генерал Бакланов», был готов летом 1918 г. (две четырехосные бронеплощадки, на каждой две 76.2-мм пушки обр. 1902 г., и бронированный паровоз).