Текст книги "Голодные и злые. Записки отброса"

Голодные и злые
Записки отброса
Иван Чернокнижный

(записки падшего1)

Умный не поймёт

Тупой тоже!

Это жизнь…

© Иван Чернокнижный, 2017

ISBN 978-5-4485-3809-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как бы я хотел что бы это был конец моих скитаний, пусть даже начало конца… не получается как хочешь, а так хочется. но только чего? палёных rolex или настоящего кожаного браслета. сумасшедших, диких, завистливых взглядов или просто завистливых взглядов. она надеждой ворвалась не произвольно жестко, она заставляет не заставлять себя что либо делать наперекор себе. выплёскиваю бред под ноги её армии, специально холодно для того что бы увидеть то, что и так понятно. понятно одной половине моего животного, вторую ещё не нашёл. вру себе что не нашёл, а сам скитаюсь потому что лучше врать себе. в ней горький опыт всех женщин, и надежда одной. в ней всё! о чем даже не мечтают, «апельсиновая гора» будет название очередной не изданной брошенной в её триумфальном начале книги. это уже что то больше чем история, это уже больше истома, начинаешь волноваться, а не поступят ли с тобой так как ты поступал, а не затянуть ли на шее хомут сам себе, длинный диалог из зеркала напротив вторит попробуй, суть напротив орёт на тебя благим матом что опять всё испортишь обещаниями ради историй которые могут и не дойти до чужих глаз. вызвать истерику не составляет труда! а управлять ей? делаю на оборот всё то что делают другие. что бы хоть как то быть среди той среды в которой находится кесарь. так боюсь её убить осознанно подсадив на самый чистый кайф «любовь» если бы не щелчки головного мозга было бы так просто, но только они и рождают суть бессмыслицы… хочу взгляды сотен тысяч, хочу всё наоборот. иногда становится жаль времени! оно уносит всех! заберёт и нас, заберёт и тех кто не попробовал сладкого кайфа безумия…

безрассудство сладкого кайфа

мы ссоримся с ней из за кучи предрассудков внутри, и одновременно приходит кайф, мазохизм в проявлении уничтожения внутреннего мира, я много думал над этим когда это происходит между мной и её иногда кабальным поведением, как легко судить со стороны когда ты третий и видишь ситуацию «зачем они ебут друг другу мысли, ведь так просто расстаться и всё» а нет, когда это происходит с тобой ты понимаешь что твои гнилые выводы по отношению других были неправомерны, они живут, кто не ошибается то не живет, кто не ебет друг другу мозги тот не живет, мы всего лишь люди, и мы бурный ручей с порогами склонами, камнями и препятствиями… жизнь, от любви до ненависти и на оборот, вся изнанка между двумя личностями,

не слышать что говоришь и вторить своё, с неистовым желанием скандала внутри, ведь эмоции самое главное в отношениях двух…

Она взяла его в рот и стало очень холодно…

с мороженным он ещё вкуснее, – улыбаясь с яростным взглядом проговорила шёпотом…

я после стольких женщин был в шоке от того что она делает

ебучие истерики

как же я не могу терпеть их гребанные слезы и истерики, они им нужны, они ищут виновника и начинают действовать. Они снайпера, задержка дыхания и сразу в голову. Точечно. Без промедления. С каждым появлением в моей жизни очередной сумасшедшей бабы я всё больше начинал понимать книги Буковски, его тонкую и ранимую душу. Она сидела на полу и изливала килограммы, хотя нет, тонны воды и вторила что, что я делаю не так. Ненавижу пьяных баб, и их ебнутые предрассудки, она ползла по полу со слёзными возгласами уходи, а внутри было только не уходи, останься и сиди на до мной всю ночь, и жалей меня… каждый её всхлип и мызганье по полу заставляло меня каменеть ещё больше, в тот момент все мои мысли были о еде, она Ее выкинула из-за того, что я сказал, что не нужно было готовить для меня, я хотел это сделать вместе. весело провести время за ебучей готовкой. на что в ответ я получил, очередной всплеск того что я не ценю, что мне хотели сделать приятно.

кэш в цветах

пока она дела сэлфи в Инстаграм, губы уточкой на фоне модной шляпной коробки с пионами воткнутыми в оазис, на рынке завязалась суматоха потому что барыги заказали мало цветов в этом году на восьмое, а кризис свалил если он вообще был, или он был только у меня, это не суть, короче рынок разрывало от покупателей, перекупов, бабуль стоящих у входа и впаривающих мимо проносящимся мужикам букетики в три дорого. для того что бы достать пару упаковок ранункулиса нужно было пробираться сквозь оборону соперников и конкурентов… цветы в этот день и дня за три до, начинают стоить космических бабок, если ты не суетнул до, значит обложатся

то что я купил за 100 ты купишь за 400, и всё это происходит пока она нюхает и фоткает их в Инстаграм.

рынок похож на поле действий где есть только один кто в выигрыше, это баба которая получит это букет удовольствий и счастья, и то она ждёт на работе или дома,

Продавцы, покупатели, поставщики все в жопе, от накала страстей, давка в метро ни что, давка на концерте ни что, давка за удовольствием может убить, тебя затопчут прямо с твоим ожидание покупки счастья для твоей половины, страдают курьеры, грузчики, разносчики беляшей. Цветы дарят счастье и улыбку, но цена может быть смерть. Красота в деталях, готовься за год до этого события, качайся в зале, походи на американский футбол, mma, куда угодно, но готовься… всемирный женский день может тебя убить, я уверен, что с носками и бритвами не так обстоят дела на кануне…

прогулка с геем

вчера решили прогуляться, я, она, и знакомый гей. у нас был очень интересный диалог, про то как открыли одну экстравагантную кафешку, где все пирожные были выполнены в форме членов, женских дырок и тому подобных штук. он говорил что ему не нравится эта тема, и люди вообще уже ебнулись проводя всякие парады, с участием геев, лезбух и разных меньшинств. о том что ему было бы противно есть в кафе например шоколадный член.

– вот вам разве не противно было бы,

– он спросил с искривлённым выражением лица он вопросительно возгласил

– она сказала – я предпочитаю настоящий, купить сливок и кайфовать с живым,

мы переглянулись с геем и пожали плечами…

а ты ч, как относился к этому, – я считаю что просто те кто открыл, рубят на этом бабки делают красиво конечно…

Она перебила – нет, вы меня конечно простите, но блять это и идёт от гейства,

Гей согласился и сказал что может это и идёт от туда, но он живет в свободной стране и ебется с кем угодно, но он не выставляет это на показ, это его личная дело.

Вот какого хера они устраивают эти парады, им же не кто не препятствует, зачем это выставлять на показ… нравится подставлять свою задницу так подставляй, тебе не кто не запрещает, зачем орать об этом…

Мы немного не поняли его с ней, переглянулись с мыслями на лице (в жопу мужикам значит долбиться нормально, а шоколадные члены в кафе это катастрофа)

Но поддержали что зачем всякие митинги устраивать, что нравится то и делай.

Она, подергивая плечами сказала

мне вот хотелось с бабой попробовать я попробовала, и не хожу не ору об этом на улице…

чердак

– слушай здорово, хорошо, что мы выбрали этот домик, все в дереве, этот крутой чердак по середине, снизу диван, но суть все равно в чердаке,

– и окно есть, – я радостно по-детски кайфовал, наверно если бы мое детством прошло не в каморке (маленькой ебучей деревянной полуразвалившийся избе с прекрасным видом на овраг, и мудака алкаша соседа) то я бы писал с детства всякую фантастику типа Брэдбери или Берна, а так приходится тащится от Бука с Берроузом. Мы не стали жарить мясо на улице, а решили просто пить жарить мясо на сковородке и дарить друг друга на полу у буржуйки, поленья так завораживающе трещали из-за стекла…

электричка

мерзлый снег пронзал рапирами, оставляя холодные раны в горячей душе, небо грязного серого, электричка везла в неправильном направлении наперекор моему осознанному желание ехать в никуда и с надеждой одновременно. не можешь поменять погоду, поменяй отношение к ней, тот кто это написал часто так делал? Разум трезвый, вчера не пил и не было желания…

одни и те же бомжи в электричке сразу же запомнились на маршруте, который повторялся так часто, и отдалял все дальше меня от моей мечты…

– прошу вас, помогите, я действительно нуждаюсь в помощи…

– прошу вас услышьте меня…

кто-то особо ловкий и прожжённый кормил или поил кошку валерьянкой что бы придать более колорита своему драматически трагическому образу, а когда кто-то из пассажиров делал замечание по поводу обмана, да ещё и издевательства над животными

– ты что сделала с кошкой, посмотри на ее зрачки,

иди нахуй, – и отборный Трехэтажный мат высшего левела извергался из уст, и недовольная походка уносила дальше по вагону тело и полу мертвое тело кошки…

Вечер был более колоритный, утренние торгаши с последними технологиями из дачных радиоприемников у которых заряд держат вечно, точилок для ножей, москитных сеток, самой лучшей литературой про то как посадить грушу, бомжей, попрошаек, алкашей бомжей, бомжей попрошаек, и просто ебнутых, вечер сменял их на колоритных артистов. я обожал деда скрипача, который в начале вагона извинялся за то, что сейчас будет громко! люди с удивлением говорили ни чего страшного и он начинал просто хуярить…

один раз когда я особо замученный возвращался с работы и перед подъездом к конечной станции, зашёл невзрачный толстоватый мужик не высокого роста, я по-моему тогда проснулся от того что охуел, он так лабал на саксе, что все мечты и желания пронзили мою голову, она кружила в красном платье, бордо, круглый стол и огромный ресторан где только мы, слайды вожделений сменялись один за одним, вон там bmw, а рядом огромный дом (не съемный), и винный погреб бесконечного вина, и много путешествий, и её многочисленные улыбки и горячие поцелуи…

и это всё мне стоило лишь горстки шелухи из кармана…

я видел, как мы всем вагоном танцуем, если бы мы всё там были геями то наверно отжарили там друг друга, но бабы на первом месте, после моей писанины. есть что в этих электричках…

ненавижу её

как же я ненавижу её, она ходит голая по ковру с толстым ворсом, и говорит одну правду, блять да кто в наше время говорит правду, ещё и в лицо, я башенным разъярённым зверем набрасываюсь на неё, и делаю больно, по максимуму больно,

– ты делаешь мне больно – в полустоне она пытается пробормотать

– я знаю грязная потаскуха, – с воплями ора я пытаюсь довести боль до максимума,

я часто называю её грязной потаскухой!

или своей ретивой сукой, или домашней шлюхой, мне нравится ее так называть. это добавляет колорит в отношение, она тыкает меня носов в постоянную правду, она поворачивает мою голову по направление которое я не вижу в упор. мы мужики тупые, не видим очевидного, а если и видим очевидное то это сиськи и упругие налитые задницы. здорово наверно жить с сиськами, просыпаться с ними, разговаривать, спрашивать совет выслушивать мнение… – блять заткнись я обожаю тебя! за то что у нас все не правильно, за твою неистовую правду и вечные твои поправки, я я я это я пишу – какого хера ты меня поправляешь – и меня это бесит, что она поправляет по делу, что я неотесанный необразованный болван, который пытается себя реализовать через призму творчества…

– ааааааааааа, громкий ор врезается в стены и отскакивает по всем направлениям, забирается в щели, и разносится по каменному скворечнику…

– пусть ненавидят те, кто хочет жить иначе, но боится и тыкает своими грязными пальцами, – она улыбается, когда я произношу эти слова

эти ощущения голых тел трущихся у окна балкона, выпускающих горячий дым табака в холодную комнату,

– потом прячутся под тёплое пуховое одеяло, не закрывая двери балкона, чтобы понимать, что в комнате холодно, а вдвоём тепло, она дотрагивается до спины пылающими телами, её руки заставляют остановить дыхание.

как-то мы и наши друзья, бутылка водки и пару бутылок вина, валялись на полу кусали друг друга и смеялись, потом она резко повернула ко мне голову и сказала садись на кровать,

– зачем

– просто садись и молчи, ты как-то мне сказал, что ты встречал баб которые трахаются лучше меня, что мы вообще делаем это по детски,

– я перебил и попытался оправдаться, (я и вправду как-то ляпнул это) но она прижала указательный палец к мои губам и сказала молчи. она пристально смотрела в глаза и начала слегка поглаживать ноги, сверху вниз, потом прикусывать пальцы ног, потом засасывать движениями которыми обычно делают минет, она испепеляла меня взглядом, и делала это, я начал краснеть и не знал как себя вести, обычно знаю но тут как то пошло не по плану хоть плана и не было, но если бы он был, это точно не входило бы туда, затем она привстала на корточки и подвинула мою ногу себя между ноги начала медленно садится на большой палец, я хотел провалится в тот момент куда ни будь или просто сдохнуть, это ощущение когда трахают твою ногу не передать, так то она трахала ногу и смотрела на меня, она видя что моя нога лишается девственности еще и умудрилась спросить

– ты делал, когда ни будь так

– я ответил окаменело сухо, нет! Такого не было

– хахахахааха, ее разорвало от смеха, и она воскликнула

– я так и знала, что ты еще не все пробовал, обманщик!

Я ненавижу её…

грязная постель

– давай покурим – давай, расплылось в пьяной улыбке мое лицо,

– она потянулась за пепельницей, я подкурил ей сигарету, она взяла её в левую руку и начала облизывать мои пальцы правой руки, она брала губами указательный палец и медленно засовывала его туда обратно, и смотрела в глаза, она всегда, всегда смотрела в глаза…

мы еблись, курили, и ели на этой кровати, это бала лучшая кровать в моей жизни, огромный матрас два на два, и тёплое пуховое одеяло заставляло такую гнусную тварь как я возвращаться каждый вечер,

она каждый раз пила вино и ждала меня, я каждый раз пил то на что хватало денег, нам было хорошо вдвоём, она, я и грязная кровать…

сумасшедшие бабы

Я понял почему меня окружают сумасшедшие бабы, потому что я такой же, либо слабый. она резко дала по тормозам и свернула в лес, ей было плевать что летевшая сзади машина чуть не въехала в нас. мне было плевать что летевшая сзади машина чуть не въехала в нас, нам было плавать что летевшая сзади машина чуть не въехала в нас. они пролетали так быстро и близко, мы стояли как вкопанные, и от ветра слегка покачивало машину, но это лишь помогало. помогало нам не совокупляться, а трахаться как бездумные идиоты потому что хочется. Сначала она была на мне, потом я на ней, потом мы оба были сзади, она орала и рвала ногтями обшивку сидений

– ой малышка, зачем ты это делаешь, тебе ещё нужно будет её продать

– плевать, трахай меня сильнее я хочу боли, она орала во всё горло…

Потом я был сверху на ней на сиденье пассажира, свет фар будто хлестал мою задницу, пока я создавал для неё боль…

Довольные мы поехали дальше, хорошо, что она за рулём, а то мужики и так тащат, и трахай и рули. мне фартануло в данной ситуации, левая рука была у неё между ног, обтягивающие джинсы, джаз, и полный багажник всего что необходимо для двоих в дачном захолустном доме, полный багажник алкоголя, вина и водки. Я ехал и думал, что обязательно напишу об этом, если ты читаешь, значит написал.

– когда выйдет книга, она повернула голову и с улыбкой спросила медленно, давая мне время на размышление

– послушай я всё не как не разражусь, осталось то херня, а моя лень и самоуверенность что какой-то мудак подойдёт ко мне и скажут, ч пойдём я выпущу твою книгу, надежда почти растворилась, но она есть.

– ты классный, непредсказуемый, неожиданный…

– цццц, блять давай без минорности, я знаю все это дерьмо,

– она говорила мне все эти мимишные штуки и смеялась, потому что я злился, почему не знаю. она старше меня на 15, точнее, как хорошо, что она старше меня на 15, молодые глупые дуры ищут любовь и уют в моём скитающимся мирке, она тоже ищет уют и любовь, но мы с ней знаем, что искать, мы ищем осознанно. халупа находилась не так далеко от города, но я успел влить в себя немного алкашки. и мне было уже все равно, даже если бы мы находились в дороге и она длись бы сутки. скрипучие двери открыли вид на старую печку, и кучу валяющихся поленниц. она приглушила из горла, я разбодяжил водки со Швепсом, и мы в один голос

– это то что нам нужно.

Мы специально ехали в эту халупу, которая находится в дебрях таких же дряхлых разбросанных халуп, тем сложнее её найти. у нас было 4 дня, и 4 ночи. только наши голые тела, треск дерева в печке, горячий глинтвейн, холодная водка, и мясо…

она разрывала меня на части, разбрызгивая кровь по стенам, рисуя её замысловатые рисунки, шедевры как она их называла. я смотрел на неё сверху вниз, и видел, как капли крови стекали с груди по животу, а она яростно их слизывала и остатками рисовала на мольберте стоящем рядом. нет она не художник, она кесарь…

сильная

она сидела на полу, напротив кровати, мы смотрели друг другу в глаза, она была сильная, я не ожидал, давно не встречал тех, кто сильнее, сильнее меня, точнее не встречал, она была младше на пару лет, но это всё херня, мы пили водку с соком, она была высокая и сумасшедшая, яростно сумасшедшая, такие говорят про самоубийство и смеются, она улыбалась и смеялось, глядя куда-то дальше глаз, она смотрела во вселенную и говорила всё то что я боюсь сказать сам себе

– ты слабый, ты очень слабый и ты боишься быть один,

она улыбалась и видела меня как мальчишку, я в ответ смеялся что бы она не спалила мой страх. она обожала Бродского и писала стихи, по пальцам я могу назвать тех чьи стихи меня хотя бы не раздражали, но в них была правда. Затем она трахала имела меня как ребёнка

Ударь?

Что?

Ударь меня, блять! Ударь, ударь, ударь по лицу.

Я сделал это, потом ещё, она всё больше и больше возбуждалась и орала, пока я бил сильно ладошкой по правой щеке. это был первый раз в моей жизнь, когда я ощутил себя никем по сравнению с ней. Она хотела боли всё больше и больше, по-другому ей не нравилось, только сильная физическая боль. она некогда не спала, она не любила нежность во всех её проявлениях, уходила сразу под утро после секса. без вопросов и предложений, просто одевалась и уходила. Я вспоминаю и улыбаюсь, что пытался как-то похвастаться про количество женщин, когда она пришла в пол ночь,

Раздевайся, просто раздевайся и всё, и молчи, ничего не говори больше.

Я душил её и бил по лицу, она стонала и просила это делать сильнее, это злит… когда ты уже не можешь, в тебе нет сил, а она смотрит в глаза смеясь и орет что бы ты бил её сильнее…

Такое делают только за деньги, воскликнул я после третьего почти без прерывного раза под утро, она брала его так глубоко, и всегда смотрела в глаза.

– мне нравятся твои бездонные глаза и голос,

Она улыбнулась и снова начала его облизывать. я вспоминал нашу первую встречу, и понимал, что она больна, так же, как и я только хлеще,

– черт да ты шлюха,

я не трахаюсь со всеми подряд! был её единственный ответ..

Я завидую ей, и мне её так жаль, мне говорили, что после меня остаётся пустота, после неё ни остаётся ни чего. она часто повторяла почему мы думаем, что она потаскуха, и ещё если бы мужчины делали что ей нравится, то она ходила бы вся в синяках. Если взять меня и всех моих женщин, опыта и безумства не наберется даже на малою толику её естества. Она плакала во время первого раза, говорила, что больше не хочет отталкивала меня, но я не выпускал её,

почему ты плачешь,

Потому что сильно тебя хочу.

блять она позвонила как-то в начале первого, плакала и орала в трубку что выбросится из окна

я больше не хочу жить, мне некому позвонить, я три раза пыталась покончить с собой, но у меня ничего не получалось, я живу лишь ради отца, он самый классный мужик в этом мире… почему мне никто не звонит и не говорит, что нуждается во мне, я буду жить ради него до конца жизни. я сделаю всё, почему ты не скажешь мне что соскучился, почеееееееему блять ты не скажешь, что соскучился по мне.

Короткие гудки сменили полу пьяный, полу подавлено разорванный плачь. я набрал, но она уже была недоступна.

Одинокие притворяются сильными, волевыми, не проникновенными, но лишь до тех пор, пока они общаются в кругу слабых и недостойных самцов. Которые бояться их стервозной силы и характера. Когда появляемся мы, сильные и идейные, принципиальные и скупые на эмоции, но бронированные, они тают, они тают автоматически, представляя защиту, защиту хоть на миг, для них сила – это покорность, покорность в крови у женщин.