Электронная библиотека » Иван Ефремов » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 26 октября 2016, 12:50


Автор книги: Иван Ефремов


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Глава третья
В плену тьмы

На оранжевых столбиках указателей анамезонного горючего черные толстые стрелки стояли на нулях. Курс звездолета пока не отклонялся от железной звезды, так как скорость была еще велика и корабль неуклонно приближался к жуткому, невидимому для человеческих глаз светилу.

Эрг Hoop с помощью астронавигатора, дрожа от напряжения и слабости, уселся за счетную машину. Планетарные двигатели, отключенные от робота-рулевого, утихли.

– Ингрид, что такое железная звезда? – тихо спросил Кэй Бэр, все это время недвижно простоявший за спиной астронома.

– Невидимая звезда спектрального класса Т, погасшая, но еще не остывшая окончательно или не разогревшаяся снова. Она светит длинноволновыми колебаниями тепловой части спектра – черным, для нас инфракрасным светом – и становится видимой лишь через электронный инвертор[7]7
  Электронный инвертор – увеличение изображений в тысячи раз путем их превращения в электронные с последующим усилением.


[Закрыть]
. Сова, видящая тепловые инфракрасные лучи, могла бы ее обнаружить.

– Почему же она железная?

– На всех, какие сейчас изучены, в спектре и составе много железа. Поэтому если звезда велика, то ее масса и поле тяготения огромны. Боюсь, что мы встретились именно с такой…

– Что же теперь?

– Не знаю. Видишь сам – у нас нет горючего. Но мы продолжаем лететь прямо на звезду. Надо затормозить «Тантру» до скорости в одну тысячную абсолютной, при которой возможно достаточное угловое отклонение. Если не хватит и планетарного горючего, то звездолет будет постепенно приближаться к звезде, пока не упадет. – Ингрид нервно дернула головой, и Бэр ласково погладил ее по голой, покрывшейся гусиной кожей руке.

Начальник экспедиции перешел к пульту управления и сосредоточился на приборах. Молчали все, не смея дышать, молчала и только что проснувшаяся Низа Крит, инстинктивно поняв всю опасность положения. Горючего могло хватить лишь на замедление корабля, но с потерей скорости звездолету становилось все труднее вырваться без моторов из цепкого притяжения железной звезды. Если бы «Тантра» не подошла так близко и Лин сообразил бы вовремя… Впрочем, какое утешение в этих пустых «если»?

Прошло около трех часов, и Эрг Hoop наконец решился. «Тантра» содрогнулась от мощных толчков триггерных моторов. Ход корабля замедлялся час, другой, третий, четвертый. Неуловимое движение начальника – ужасная дурнота у всех людей. Страшное коричневое светило исчезло из переднего экрана, переместилось на второй. Незримые цепи тяготения продолжали тянуться к кораблю, отражаясь в приборах. Он рванул рукоятки к себе – двигатели остановились.

– Вырвались! – с облегчением шепнул Пел Лин. Начальник медленно перевел взгляд на него:

– Нет! Остался лишь запретный запас горючего для орбитального обращения и посадки.

– Что же делать?

– Ждать! Я отклонил немного звездолет. Но мы проходим слишком близко. Идет борьба между тяготением звезды и уменьшающейся скоростью «Тантры». Она летит сейчас как лунная ракета. Если мы сможем оторваться от звезды, тогда пойдем к Солнцу. Правда, время путешествия сильно возрастет. Лет через тридцать мы пошлем сигнал вызова, а еще через восемь лет придет помощь…

– Тридцать восемь лет! – едва слышно шепнул Бэр на ухо Ингрид.

Та резко дернула его за рукав и отвернулась.

Эрг Hoop откинулся в кресле и опустил руки на колени. Молчали люди, тихо пели приборы. Другая, нестройная и оттого казавшаяся угрожающей мелодия вплеталась в песнь настройки навигационных приборов. Почти физически ощутимый зов железной звезды, реальная сила ее черной массы, гнавшейся за потерявшим свою мощь кораблем.

Щеки Низы Крит горели, сердце учащенно колотилось. Девушке становилось невыносимо это бездейственное ожидание.

…Медленно проходили часы. Один за другим в центральном посту появлялись проснувшиеся члены экспедиции. Число молчальников увеличивалось, пока все четырнадцать человек не оказались в сборе.

Замедление корабля понизило его скорость, которая стала меньше скорости убегания[8]8
  Скорость убегания – скорость, которая дает возможность преодолеть тяготение небесного тела и оторваться от него в космическое пространство.


[Закрыть]
. «Тантра» не могла уйти от железной звезды. Забывшие о сне и пище люди не покидали поста управления много тоскливых часов, в которые курс «Тантры» искривлялся все более, пока корабль не понесся по роковому орбитальному эллипсу. Судьба «Тантры» стала ясна каждому.

Внезапный вопль заставил всех вздрогнуть. Астроном Пур Хисс вскочил и взмахнул руками. Его исказившееся лицо стало неузнаваемым, непохожим на человека Эры Кольца. Страх, жалость к самому себе и жажда мести стерли всякие следы мысли с лица ученого.

– Он, это он, – завопил Пур Хисс, показывая на Пела Лина, – тупица, пень, безмозглый червяк!.. – Астроном захлебнулся, стараясь припомнить давно вышедшие из употребления бранные слова пращуров.

Стоявшая рядом Низа брезгливо отодвинулась. Эрг Hoop поднялся.

– Осуждение товарища ничему не поможет. Прошли времена, когда ошибки могли быть намеренными. А в этом случае, – Hoop небрежно повертел рукоятками счетной машины, – как видите, вероятность ошибки здесь тридцать процентов. Если добавить к этому неизбежную депрессию конца дежурства и еще потрясение от раскачки звездолета, я не сомневаюсь, что вы, Пур Хисс, сделали бы ту же ошибку.

– А вы? – с меньшей яростью выкрикнул астроном.

– Я – нет. Мне пришлось видеть такое же чудовище в тридцать шестой звездной… Я виноват – надеясь сам вести звездолет в неизученном районе, я не предусмотрел всего, ограничившись простой инструкцией.

– Как вы могли знать, что они без вас заберутся в этот район?! – воскликнула Низа.

– Я должен был это знать, – твердо ответил Эрг Hoop, отклоняя дружескую помощь Низы, – об этом есть смысл говорить лишь на Земле…

– На Земле! – возопил Пур Хисс, и даже Пел Лин озадаченно нахмурился. – Говорить это, когда все потеряно и впереди только гибель.

– Впереди не гибель, а большая борьба, – твердо ответил Эрг Hoop, опускаясь в кресло перед столом. – Садитесь! Спешить некуда, пока «Тантра» не сделает полтора оборота…

Присутствующие безмолвно повиновались, а Низа обменялась улыбкой с биологом – торжествующей, несмотря на всю безнадежность момента.

– У звезды, несомненно, есть планета, я предполагаю – даже две, судя по кривизне изограв. Планеты, как видите, – начальник экспедиции быстро набросал аккуратную схему, – должны быть большими и, следовательно, обладать атмосферой. Нам нет пока необходимости садиться – у нас еще много атомарного твердого кислорода.

Эрг Hoop умолк, собираясь с мыслями.

– Мы станем спутником планеты, описывая вокруг нее орбиту. Если атмосфера планеты окажется годной и мы израсходуем свой воздух, планетарного горючего хватит, чтобы сесть и чтобы позвать, – продолжал он. – За полгода мы вычислим направление, передадим результаты Зирды, вызовем спасательный звездолет и выручим наш корабль.

– Если выручим… – покривился Пур Хисс, сдерживая загоревшуюся радость.

– Да, если! – согласился Эрг Hoop. – Но это ясная цель. Надо собрать все силы на ее достижение. Вы, Пур Хисс и Ингрид, ведите наблюдения и расчеты размеров планет, Бэр и Низа, по массе планет вычислите скорость убегания, а по ней – орбитальную скорость и оптимальный радиант[9]9
  Оптимальный радиант – тот радиус обращения звездолета вокруг планеты вне ее атмосферы, который наиболее благоприятен для устойчивости орбиты корабля. Зависит от размеров и массы планеты (фантастическое).


[Закрыть]
обращения звездолета.

Исследователи стали готовиться на всякий случай и к посадке. Биолог, геолог и врач готовили к сбрасыванию разведочную станцию-робот, механики настраивали посадочные локаторы и прожекторы, собирая ракету-спутник для передачи сообщения на Землю.

После испытанного ужаса и безнадежности работа шла особенно споро и прерывалась лишь во время качания звездолета в завихрениях гравитации. Но «Тантра» уже так сильно убавила скорость, что ее колебания больше не были убийственны для людей.

Пур Хисс и Ингрид определили наличие двух планет. От приближения к внешней пришлось отказаться – огромная, холодная, окутанная мощной, вероятно, ядовитой атмосферой, она грозила гибелью. Если выбирать род смерти, то, пожалуй, лучше было бы сгореть у поверхности железной звезды, чем утонуть во тьме аммиачной атмосферы, вонзив корабль в тысячекилометровую толщу льда. Такие же страшные исполинские планеты были и в солнечной системе: Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун.

«Тантра» неуклонно приближалась к звезде. Через девятнадцать суток выяснились размеры внутренней планеты – она была больше Земли. Находясь на близком расстоянии от своего железного солнца, планета с бешеной скоростью неслась по своей орбите – ее год был вряд ли больше двух-трех земных месяцев. Невидимая звезда Т, вероятно, достаточно обогревала ее своими черными лучами – при наличии атмосферы там могла быть жизнь. В этом случае посадка становилась особенно опасной…

Чужая, развивавшаяся в условиях иных планет, другими путями эволюции, жизнь в общей для космоса форме белковых тел была чрезвычайно вредна для обитателей Земли. Защитные приспособления организмов от вредных отбросов, от болезнетворных бактерий, выработанные за миллионы веков на нашей планете, были беспомощны против чужих форм жизни. В равной степени жизнь с других планет подвергалась опасности на нашей Земле.

Основная деятельность животной жизни: убивая – пожирать и пожирая – убивать, при соприкосновении животных разных миров проявлялась с удручающе обнаженной жестокостью. Невероятные болезни, молниеносные эпидемии, чудовищно размножавшиеся вредители, ужасные повреждения сопутствовали первым исследованиям обитаемых, но безлюдных планет. Да и населенные мыслящими людьми миры предпринимали множество опытов и предварительной подготовки, прежде чем вступить в прямую звездолетную связь. На нашей Земле, удаленной от центральных, обильных жизнью, сгущенных зон Галактики, еще не бывало гостей с планет других звезд, представителей иных цивилизаций. Совет Звездоплавания только недавно закончил подготовку к приему друзей с недалеких звезд из Змееносца, Лебедя, Большой Медведицы и Райской Птицы.

Эрг Hoop, озабоченный возможной встречей с неизвестной жизнью, распорядился извлечь из дальних кладовых средства биологической защиты.

Наконец «Тантра» уравняла свою орбитальную скорость со скоростью внутренней планеты железной звезды и начала вращаться вокруг нее. Расплывчатая, бурая, с отсветом огромной кроваво-коричневой звезды, поверхность планеты – вернее, ее атмосфера – становилась видимой только в электронном инверторе. Все без исключения члены экспедиции были заняты у приборов.

– Температура поверхности слоев на освещенной стороне триста двадцать градусов Кельвина!

– Вращение вокруг оси – приближенно двадцать суток!

– Локаторы дают наличие воды и суши.

– Толщина атмосферы – тысяча семьсот километров.

– Уточненная масса – сорок три целых две десятых земной.

Сообщения поступали непрерывно, и характер планеты становился все яснее.

Эрг Hoop сводил получаемые цифры, собирая материал для вычисления орбитального режима. Сорок три и две десятых земной массы – планета была велика. Сила ее тяготения придавит корабль к почве. В беспомощных насекомых на клею превратятся люди…

Начальник экспедиции вспомнил страшные рассказы – полулегенды-полубыли – о старых звездолетах, по разным причинам попадавших на громадные планеты. Тогда корабли с малыми скоростями, со слабым горючим часто гибли. Рев моторов и судорожное содрогание корабля, который, будучи не в силах вырваться, как бы прилипал к поверхности планеты. Звездолет оставался целым, но хрустели ломавшиеся кости людей – неописуемый ужас, переданный в отрывочных воплях последних прощальных сообщений…

Экипажу «Тантры» не грозила такая участь, пока они будут вращаться вокруг планеты. Но если придется сесть на ее поверхность, то только очень сильные люди смогут таскать тяжесть своего живого веса в этом будущем их пристанище. Пристанище, назначенное им на десятки лет жизни… Смогут ли они выжить в таких условиях? Под гнетом давящей тяжести, в вечном мраке инфракрасного черного солнца, в плотной атмосфере? Но как бы то ни было – это не гибель, это надежда на спасение, и выбора нет!

«Тантра» описывала свою орбиту близко к границе атмосферы. Сотрудники экспедиции не могли упустить случая исследовать доселе неведомую планету, находившуюся сравнительно недалеко от Земли. Освещенная – вернее, нагретая – сторона планеты отличалась от теневой не только гораздо более высокой температурой, но и громадными скоплениями электричества, мешавшими даже мощным локаторам, показания которых искажались до неузнаваемости. Эрг Hoop решил вести изучение планеты с помощью бомбовых станций.

Сбросили физическую станцию, и автомат доложил о поразительном наличии свободного кислорода в неоново-азотной атмосфере, присутствии водяных паров и температуре в двенадцать градусов тепла. Эти условия были, в общем, сходны с земными. Только давление толстой атмосферы превышало нормальное давление Земли в один и четыре десятых раза да сила тяжести больше чем в два с половиной раза превосходила земную.

– Здесь можно жить! – слабо улыбнулся биолог, передавая начальнику сообщение станции.

– Если мы можем жить на такой мрачной и тяжелой планете, то, наверное, здесь уже кто-нибудь живет – мелкий и вредный!

К пятнадцатому обороту звездолета подготовили станцию-бомбу с мощным телепередатчиком. Однако вторая физическая станция, сброшенная в тень, когда планета повернулась на сто двадцать градусов, исчезла, не подав сигналов.

– Угодила в океан, – закусив губу от досады, констатировала геолог Бина Лед.

– Придется прощупать главным локатором, прежде чем сбрасывать робот-телевизор! У нас их только два!

«Тантра», испуская пучок направленного радиоизлучения, вращалась над планетой, прощупывая смутные из-за искажений контуры материков и морей. Обрисовались очертания огромной равнины, вдавшейся в океан или разделявшей два океана почти на экваторе планеты. Звездолет описывал лучом зигзаги, захватывая полосу в двести километров шириной. Внезапно экран локатора вспыхнул яркой точкой. Свисток, хлестнувший по напряженным нервам, подтвердил, что это не галлюцинация.

– Металл! – воскликнул геолог. – Открытое месторождение.

Эрг Hoop покачал головой.

– Как ни мгновенна была вспышка, я успел заметить определенность ее контуров. Это или большой кусок металла – метеорит, или…

– Корабль! – одновременно вмешались Низа и биолог.

– Фантастика! – отрезал Пур Хисс.

– Может быть, действительность, – возразил Эрг Hoop.

– Все равно спор бесполезен, – не сдавался Пур Хисс. – Ничем нельзя проверить. Не будем же мы садиться.

– Проверим через три часа, когда придем снова к этой равнине. Обратите внимание – металлическая вещь находится на равнине, которую выбрал бы и я для посадки… Мы сбросим телевизорную станцию именно туда. Поставьте луч локатора на шестисекундное упреждение!

План, намеченный начальником экспедиции, удался, и «Тантра» вторично ушла в трехчасовой облет темной планеты. Теперь при подходе к материковой равнине корабль встретило донесение телеробота. Люди впились в загоревшийся экран. Щелкнул, включившись, и незаметно заметался зрительный луч, подобно человеческому глазу очертивший контуры предметов там, далеко внизу, в тысячекилометровой темной бездне. Кэй Бэр отчетливо представил, как поворачивается похожая на маяк головка станции, высунувшаяся из твердого панциря. В зоне, освещенной лучом автомата, бежали по экрану, тут же фотографируемые, невысокие обрывы, холмы, черные извивы промоин. Внезапно через экран пронеслось видение сверкающего рыбообразного контура, и снова расстелилась отброшенная лучом тьма с вырванными из нее уступами плоскогорья.

– Звездолет! – выдохнули сразу несколько ртов. С нескрываемым торжеством Низа посмотрела на Пур Хисса. Экран погас, «Тантра» снова отдалилась от телепередатчика, но биолог Эон Тал уже фиксировал ленту электронного снимка. Дрожавшими от нетерпения пальцами он сунул ленту в проектор полусферического экрана. Внутренние стенки полого полушария отразили увеличенное изображение.

Знакомые сигарообразные очертания носового отсека, вздутая кормовая часть, высокий гребень приемника равновесия… Как ни невероятно было это зрелище, как ни немыслима, ни невозможна встреча на планете тьмы – это действительно был земной звездолет! Он стоял горизонтально, в положении нормальной посадки, подпертый мощными стойками, неповрежденный, как будто только что опустился на планету железной звезды.

«Тантра», описывая свои очень быстрые из-за близости к планете круги, посылала сигналы, остававшиеся безответными. Прошло несколько часов. В центральном посту снова собрались все четырнадцать человек экспедиции. Тогда Эрг Hoop, сидевший в глубоком раздумье, встал.

– Я предполагаю посадить «Тантру». Может быть, наши братья нуждаются в помощи; может быть, их корабль поврежден и не может идти к Земле. Тогда мы возьмем их, погрузим анамезон и спасемся сами. Сажать спасательную ракету нет смысла. Она ничего не сможет сделать для снабжения нас горючим, а энергии израсходует столько, что нечем будет послать сигнал на Землю.

– А если они сами очутились здесь из-за нехватки анамезона? – осторожно спросил Пел Лин.

– Тогда у них должны остаться ионные планетарные заряды – они не могли израсходовать все полностью. Видите, звездолет сидит правильно – значит, они садились на планетарных моторах. Мы возьмем ионное горючее, взлетим снова и, перейдя на орбитальное положение, будем звать и ждать помощи с Земли. В случае удачи пройдет всего восемь лет. А если удастся достать анамезон – тогда мы победили.

– Может быть, планетарное горючее у них не ионные заряды, а фотонные? – усомнился один из инженеров.

– Мы можем использовать его в главных двигателях, если переставить из вспомогательных чашечные отражатели.

– Остается риск посадки на тяжелую планету и риск пребывания на ней, – проворчал Пур Хисс. – Страшно подумать об этом мире мрака!

– Риск, конечно, остается, но он существует в самой основе нашего положения, и мы его вряд ли увеличиваем. А планета, на которую сядет наш звездолет, не так уж плоха. Только бы сохранить корабль!

Эрг Hoop кинул взгляд на циферблат уравнителя скоростей и быстро подошел к пульту. С минуту начальник экспедиции стоял перед рычагами и верньерами управления. Пальцы его больших рук шевелились, как бы беря аккорды на музыкальном инструменте, спина горбилась и лицо каменело.

Низа Крит подошла к начальнику, смело взяла его правую руку и приложила ладонью к своей гладкой щеке, горячей от волнения. Эрг Hoop благодарно кивнул, погладил пышные волосы девушки и выпрямился.

– Идем в нижние слои атмосферы и на посадку! – громко сказал он, включая сигнал.

Вой пронесся по кораблю, и люди поспешно разбежались по местам, замкнув себя в гидравлические плавающие сиденья.

Эрг Hoop опустился в мягкие объятия посадочного кресла, поднявшегося из люка перед пультом. Загремели удары планетарных двигателей, и звездолет с воем кинулся вниз, навстречу скалам и океанам неведомой планеты. Локаторы и инфракрасные отражатели прощупывали первозданный мрак внизу, красные огни горели на шкале высоты у заданной цифры – пятнадцати тысяч метров. Гор выше десяти километров не приходилось ожидать на планете, где вода и нагрев черного солнца работали над выравниванием поверхности, как и на Земле.

Первый же облет обнаружил на большей части планеты вместо гор лишь незначительные возвышенности, немного большие, чем на Марсе. Видимо, деятельность внутренних сил, созидающих горные поднятия, почти совсем прекратилась или приостановилась.

Эрг Hoop передвинул ограничитель высоты полета на две тысячи метров и включил мощные прожекторы. Под звездолетом простирался огромный океан – подлинное море ужаса. Беспросветно черные волны вздымались и опадали над неведомыми глубинами.

Биолог, вытирая выступивший от усилий пот, старался поймать отраженный от волн световой зайчик в прибор, определяющий ничтожнейшее колебание отражательной способности – альбедо, чтобы определить соленость или минерализацию этого моря мрака.

Блестящая чернота воды сменилась чернотой матовой – началась суша. Скрещенные лучи прожекторов распахивали узкую дорогу между стенами тьмы. На ней проступали неожиданные краски – то желтоватые пятна песка, то серовато-зеленая поверхность скалистых пологих гряд.

«Тантра», послушная искусной руке, понеслась над материком.

Наконец Эрг Hoop обнаружил ту самую равнину. Из-за незначительной высоты ее нельзя было назвать плоскогорьем. Но было очевидно, что возможные приливы и бури темного моря не могут достичь этой равнины, поднимавшейся над низменными участками суши на высоту примерно ста метров.

Передний локатор левого борта дал свисток. «Тантра» нацелилась прожекторами. Теперь совершенно отчетливо стал виден звездолет первого класса. Покрытие его носовой части из кристаллически перестроенного анизотропного иридия сверкало в лучах прожектора как новое. Около корабля не было видно временных построек, не горело никаких огней – темный и безжизненный стоял звездолет, никак не реагируя на приближение собрата. Лучи прожекторов пробежали дальше, сверкнули, отразившись, как от синего зеркала, от колоссального диска со спиральными выступами. Диск стоял наклонно, на ребре, частично погруженный в черную почву. На мгновение наблюдателям показалось, что за диском торчат какие-то скалы, а дальше сгущается черная тьма. Там, вероятно, был обрыв или спуск куда-то на низменность…

Оглушительный вой «Тантры» сотряс ее корпус. Эрг Hoop хотел сесть поближе к обнаруженному звездолету и предупреждал людей, которые могли оказаться в смертоносной зоне, радиусом около тысячи метров от места посадки. Слышимый даже внутри корабля, прокатился чудовищный гром планетарных моторов, в экранах появилось облако раскаленных частиц почвы. Пол стал круто подниматься вверх и заваливаться назад. Бесшумно и плавно гидравлические шарниры повернули сиденья кресел перпендикулярно к ставшим отвесно стенам.

Гигантские коленчатые упоры отскочили от корпуса и, растопырившись, приняли на себя первое прикосновение к почве чужого мира. Толчок, удар, толчок – «Тантра» раскачивалась носовой частью и замерла одновременно с полной остановкой двигателей. Эрг Hoop поднял руку к пульту, оказавшемуся над головой, повернул рычаг выключения упоров. Медленно, короткими толчками звездолет стал оседать носом, пока не принял прежнего горизонтального положения. Посадка окончилась. Как всегда, она давала настолько сильную встряску человеческому организму, что астролетчики должны были некоторое время приходить в себя, полулежа в своих креслах.

Страшная тяжесть придавила каждого. Как после тяжелой болезни, люди едва могли приподняться. Однако неугомонный биолог успел взять пробу воздуха.

– Годен для дыхания, – сообщил он. – Сейчас произведу микроскопическое исследование!

– Не нужно, – отозвался Эрг Hoop, расстегивая упаковку посадочного кресла. – Без скафандров нельзя покидать корабль. Здесь могут быть очень опасные споры и вирусы.

В шлюзовой каюте у выхода были заранее приготовлены биологические скафандры и «прыгающие скелеты» – стальные, обшитые кожей каркасы с электродвигателем, пружинами и амортизаторами для индивидуального передвижения при увеличенной силе тяжести, которые надевались поверх скафандров.

Всем не терпелось почувствовать под ногами почву, пусть чужую, после шести лет скитания в межзвездных безднах. Кэй Бэр, Пур Хисс, Ингрид, врач Лума и два механика-инженера должны были оставаться в звездолете, чтобы вести дежурство у радио, прожекторов и приборов. Низа стояла в стороне со шлемом в руках.

– Откуда нерешительность, Низа? – окликнул девушку начальник, проверявший свою радиостанцию в верхушке шлема. – Идемте к звездолету!

– Я… – Девушка замялась. – Мне кажется, он мертвый, стоит здесь уже давно. Еще одна катастрофа, еще жертва беспощадного космоса – я понимаю, это неизбежно, но всегда тяжело… особенно после Зирды, после «Альграба»…

– Может быть, смерть этого звездолета даст нам жизнь, – откликнулся Пур Хисс, поворачивая обзорную короткофокусную трубу по направлению корабля, по-прежнему остававшегося неосвещенным.

Восемь путешественников выкарабкались в переходную камеру и остановились в ожидании.

– Включите воздух! – скомандовал Эрг Hoop оставшимся в корабле, которых уже отделила непроницаемая стена.

Только после того как давление в камере достигло пяти атмосфер, гидравлические домкраты выдавили плотно припаявшуюся дверь. Давление воздуха почти выбросило людей из камеры, не давая ничему вредному из чужого мира проникнуть внутрь кусочка Земли. Дверь стремительно захлопнулась. Луч прожектора проложил яркую дорогу, по которой исследователи заковыляли на своих пружинных ногах, едва волоча свои тяжелые тела. В конце светового пути возвышался огромный корабль. Полтора километра показались необычайно длинными и от нетерпения и от жестокой тряски неуклюжих скачков по неровной, усеянной мелкими камнями почве, сильно нагретой черным солнцем.

Сквозь толстую атмосферу, изобилующую влагой, звезды просвечивали бледными, расплывчатыми пятнами. Вместо сияющего великолепием космоса небо планеты передавало лишь намеки на созвездия. Их красноватые тусклые фонарики не могли бороться с тьмой на почве планеты.

В окружающем глубочайшем мраке корабль выделялся особенно рельефно. Толстый слой боразоно-циркониевого лака местами истерся на обшивке. Вероятно, звездолет долго странствовал в космосе.

Эон Тал издал восклицание, отдавшееся во всех телефонах. Он показал рукой на открытую дверь, зияющую черным пятном, и спущенный вниз малый подъемник. На почве около подъемника и под кораблем торчали, несомненно, растения. Толстые стебли поднимали на высоту почти метра черные, параболически углубленные чаши, зазубренные по краю, точно шестерни, – не то листья, не то цветы. Скопище черных неподвижных шестерней выглядело зловеще. Еще больше настораживало немое зияние двери. Нетронутые растения и открытая дверь – значит, давно уже люди не пользовались этим путем, не охраняют свой маленький земной мирок от чужого.

Эрг Hoop, Эон и Низа вошли в подъемник. Начальник повернул пусковой рычаг. С легким скрежетом механизм заработал и послушно вознес троих исследователей в раскрытую настежь переходную камеру. Следом поднялись и остальные. Эрг Hoop передал на «Тантру» просьбу погасить прожектор. Мгновенно маленькая кучка людей затерялась в бездне тьмы. Мир железного солнца надвинулся вплотную, как будто желая растворить в себе слабый очаг земной жизни, приникший к почве громадной темной планеты.

Зажгли вращающиеся наверху шлемов фонарики. Дверь из переходной камеры внутрь корабля оказалась закрытой, но незапертой и легко поддалась. Исследователи вошли в средний коридор, свободно ориентируясь во тьме проходов. Конструкция звездолета отличалась от «Тантры» лишь в незначительных деталях.

– Корабль построен несколько десятков лет назад, – сказал Эрг Hoop, приближаясь к Низе.

Девушка оглянулась. Сквозь силиколл[10]10
  Силиколл – прозрачный материал из волокнистых кремнийорганических соединений (фантастическое).


[Закрыть]
шлема полуосвещенное лицо начальника казалось загадочным.

– Невозможная мысль, – продолжал Эрг Hoop, – вдруг это…

– «Парус»! – воскликнула Низа, забыв о микрофоне, и увидела, что все обернулись к ней.

Группа разведчиков проникла в главное помещение корабля – библиотеку-лабораторию, и затем ближе к носу, в центральный пост управления. Ковыляя в своем скелетообразном каркасе, шатаясь и ударяясь о стены, начальник экспедиции добрался до главного распределительного щита. Освещение звездолета оказалось включенным, но тока не было. В темноте помещений продолжали светиться лишь фосфоресцирующие указатели и значки. Эрг Hoop нашел аварийную клемму, и тут, на удивление всем, загорелся тусклый, показавшийся ослепительным свет. Должно быть, он вспыхнул и у подъемника, потому что в телефонах шлемов зазвучал голос Пур Хисса, осведомившегося о ходе осмотра. Ему ответила Бина, геолог. Начальник застыл на пороге центрального поста. Проследив глазами за его взглядом, Низа увидела наверху, между передними экранами, двойную надпись – на земном языке и кодом Великого Кольца – «Парус». Ниже под чертой шли галактические позывные Земли и координаты Солнечной системы.

Исчезнувший восемьдесят лет назад звездолет нашелся в неведомой ранее системе черного солнца, так долго считавшейся лишь темным облаком.

Осмотр помещений звездолета не помог понять, куда делись люди. Кислородные резервуары не были исчерпаны, запасов воды и пищи могло хватить еще на несколько лет, но нигде не было ни следов, ни останков экипажа «Паруса».

Странные темные натеки виднелись кое-где в коридорах, в центральном посту и библиотеке. На полу в библиотеке тоже было пятно – оно коробилось многослойной пленкой, как если бы здесь высохло что-то пролитое. В кормовом машинном посту перед распахнутой дверью задней переборки свисали оборванные провода, а массивные стойки охладителей из фосфористой бронзы сильно погнулись. Так как в остальном корабль был совершенно цел, то эти повреждения, требовавшие могучего удара, остались непонятными. Исследователи выбились из сил, но не нашли ничего, что могло бы объяснить исчезновение и несомненную гибель экипажа «Паруса».

Попутно пришло другое, чрезвычайно важное открытие – запасы анамезона и планетарных ионных зарядов, сохранившиеся на корабле, обеспечивали взлет «Тантры» с тяжелой планеты и путь до Земли.

Переданное немедленно на «Тантру» сообщение сняло сознание обреченности, овладевшее людьми после пленения их корабля железной звездой. Отпала необходимость длительной работы по передаче сообщения на Землю. Зато предстоял огромнейший труд по перегрузке контейнеров с анамезоном. Нелегкая сама по себе задача здесь, на планете почти с тройной земной тяжестью, превращалась в дело, требовавшее высокой инженерной изобретательности. Но люди эпохи Кольца не боялись трудных умственных задач, а радовались им.

Биолог вынул из магнитофона в центральном посту незаконченную катушку полетного дневника. Эрг Hoop с геологом открыли герметически запертый главный сейф, хранивший результаты экспедиции «Паруса». Люди поволокли на себе значительный груз – множество рулонов фотонно-магнитных фильмов, дневники, астрономические наблюдения и вычисления. Сами будучи исследователями, члены экспедиции не могли даже на короткий срок оставить столь драгоценную находку.

Едва живые от усталости разведчики встретились в библиотеке «Тантры» с горящими нетерпением товарищами. Здесь, в привычной обстановке, за удобным столом под ярким светом, могильная тьма окружавшего мрака и мертвый, покинутый звездолет стали видением ночного кошмара. Только каждого давило не снимаемое ни на секунду тяготение страшной планеты, да и при каждом движении то один, то другой из исследователей морщился от боли. Без большой практики было очень трудно координировать собственное тело с движением рычагов стального «скелета». От этого ходьба сопровождалась толчками и жестоким встряхиванием. Даже из короткого похода люди вернулись основательно избитыми. У геолога Бины Лед, по-видимому, получилось легкое сотрясение мозга, но и она, тяжело привалившись к столу и сдавливая виски, отказалась уйти, не прослушав последней катушки корабельного дневника. Низа ожидала от этой восемьдесят лет хранившейся в мертвом корабле на жуткой планете записи чего-то невероятного. Ей представлялись хриплые призывы о помощи, вопли страдания, трагические прощальные слова. Девушка вздрогнула, когда из аппарата раздался звучный и холодный голос. Даже Эрг Hoop, великий знаток всего, что касалось межзвездных полетов, не знал никого из экипажа «Паруса». Укомплектованный исключительно молодежью, этот звездолет отправился в свой бесконечно отважный рейс на Вегу, не передав в Совет Звездоплавания обычного фильма о людях экипажа.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации