Текст книги "Жизнь и приключения Ваньки Быкова на Говорящей Горе"

Иннокентьев Иван Иванович
Жизнь и приключения Ваньки Быкова на Говорящей Горе

ДОРОГИЕ РЕБЯТА!

Колыбели детства моего – земле Кобяйской – посвящаю

Честно признаюсь, я долго думал: стоит ли вообще браться за написание этой маленькой повести. Дело в том, что между моим детством и вашим пролегло огромное временное расстояние – почти полстолетия. И мир успел сильно измениться за этот действительно немалый срок.

Стали совершенно неузнаваемыми окружающие нас приметы времени. Наука и техника не то что шагнули, а напряглись и совершили гигантский скачок вперёд. Но ведь и наше поколение тоже проходило через нечто похожее. И первые космонавты были, и первый атомный ледокол «Ленин», и первый человек на Луне…

Раз такие пироги, решил я, всё же рискну и расскажу вам о своём детстве. Да, мы представления не имели о персональных компьютерах; да, мы не восторгались взахлёб американскими блокбастерами; да, мы общались с друзьями «вживую», не прибегая к услугам карманных телефонов… Но почему – то я крепко уверен, что наше детство было ничуть не хуже вашего.

Не верите? А почитайте эту повесть.

Автор

P. S. Почему у Ваньки (если это я в детстве) фамилия Быков? Ничего удивительного, в художественном произведении вполне допустимы такого рода вольности. Тем более, что Иваном Быковым прозывался мой прадед по отцовской линии. Сей молодой поручик был сослан в Сибирь «за вольнодумство» в 60-е годы позапрошлого века. Так гласит семейное предание.

А Говорящая Гора – это несколько замаскированное название моего родного шахтёрского посёлка Сангар. Слово «сангар(+ар)» означает по – якутски «говорящий». Так появился на свет населённый пункт, который не значится ни на одной карте мира.

Как Ванька разбойником был

Ванька человек упрямый.

Хотя ему всего 4 года, мама от него уже крепко устала. «Упрямство из тебя так и прёт, – говорит. – Когда это только кончится?» А Ваньке ещё жить да жить. Поэтому жалко Ваньке маму, а что делать? Не нарочно же он упрямится, характер такой. Из – за него и страдает Ванька. На самом – то деле, больше всех страдает.

Вот вчера, например. Ванька случайно подслушал, что старшие братья в «набег» собрались. Это, значит, они в Подсобное хозяйство намылились, немножечко подсолнуховыми головками разжиться. И Ваньке хочется свежих витаминчиков с общего огорода. Не человек, что ли? Но проситься не стал – учёный. Всё равно или с порога завернут, или заведут в какую – нибудь глухомань, да сбегут.

И стал Ванька сам по себе, отдельно готовиться. Перво – наперво разыскал и напялил на голову старую Васькину кепку. Знатная вещь! Всякий уважающий себя жулик ну точно обязан иметь такую красоту в личном гардеробе. Натянул кепку на уши, чтобы не торчали предательски, надвинул ломаный козырёк на глаза – родная мать не узнает. Не то что там какой – нибудь дядя Митяй – сторож.

Потом Ванька вытащил из тайника несколько заржавленный, но ещё вполне пригодный для лихого промысла перочинный ножик. Им Ванька намерен срезать ножки – стебли подсолнухов. Чик – и готово, чик – и по новой! А Васька и Гоша будут голыми руками орудовать. Они большие и сильные. Шутка ли – Гоша на целых 8, а Васька на 4 года старше Ваньки.

Теперь бы мешок пообъёмистей, чтоб добычу туда складывать. Разбойники в сказках всё время с мешками – кулями ходят. Кто – кто, а уж эти ребятки должны знать, в чём удобнее всего награбленное таскать. Итак, нужен мешок. Потыкался Ванька туда – сюда в поисках заветного бандитского куля – не нашёл. А нутром чует: Васька с Гошей вот – вот уйдут. И почти готовый к походу Ванька с носом останется. Эх, была не была! Ванька сорвал с крючка на кухне новую плетёную корзинку. Прости, мама, непутёвого сына – разбойника!

Ванька выбежал во двор и затаился за углом сарая. Хоть в доме подъезды и сквозные, братья выйдут с этой стороны. Они же не хотят, чтобы мама их в окно из большой комнаты увидела. «Ага, – подумает мама. – Эти соколики снова без толку болтаются! Как бы не натворили чего… Отправлю – ка я лучше бездельников к тёте Люсе. С запиской. И пусть ответа дожидаются». Или что – нибудь другое придумает. У мамы на этот счёт фантазия богатая.

Точно вычислил Ванька. Вот они, красавцы, выходят. Оглядываются сторожко, всё его глазами ищут. Тоже пуганые, Ванька у них немало крови выпил. Преотлично известно братцам, что вцепится в них этот маленький упрямый упырь – и руки вверх, пиши пропало! Можно сразу в Африку бежать, к доктору Айболиту с его бегемотами.

Пуганые – то пуганые, зоркие – то зоркие, да Ваньку не углядели. Проворонили, лопухи. А Ванька – вон он, крадётся лёгкой тенью за братьями. Те уже успокоились, о чём – то весело болтают. Наверное, над Ванькой – растяпой смеются. Дорога до Подсобного хозяйства долгая. Будет бедолагам чем душу тешить, над чем зубы скалить. И Ваньке неплохо. Занятые разговорами, братья обязательно бдительность притупят.

Конечно, Ванька и так бы до Подсобного дочапал. Бывалому человеку это всё равно, что тарелку гречневой каши слопать. Приятного мало, но и не помрёшь. Только, если честно, на подобный подвиг Ванька вряд ли бы один решился. Потому как чужие вокруг владения, не Ванькиной компании. А тут, в случае чего, братьев на помощь кликнет. Выручат, куда денутся. Родная кровь – не водица.

В походе этом Ванька намерен попутно отточить и свои шпионские навыки. Шпионы – пройдохи ещё те. А ловкие… Верно, мастерству, как и Ванька, обучались у Шефа. Могучий фильм про него есть, про то, как его ловили. Показывали совсем недавно. Ванька три раза сходил. В третий раз уже без всякого билета, по – шпионски. И чёрта с два билетёрша его заметила! Ванька прямо под ногами у неё прополз. Шнурки на туфлях мог бы разине завязать, коли б таковые имелись.

Вот и высоченный забор замаячил впереди. Где – то там у Васьки с Гошей потаённый лаз должен быть. На что Ванька опытный разведчик и шпион, всё никак не может запомнить. Да ладно, он за ними след в след пройдёт. Есть! Васька с Гошей вдруг заозирались совсем по – разбойничьи. Значит, сейчас полезут. Ещё миг, и братья исчезли. Пора и Ваньке. Он отодвинул доску, болтающуюся на единственном гвозде. Пантерой скользнул в образовавшуюся узкую щель. Судя по примятой и пожухшей траве, лазом этим пользовались довольно часто.

Увидев Ваньку, братья будто окаменели. Как на привидение смотрят. Того и гляди, без памяти рухнут… Не дождётесь, быстро пришли в себя Васька с Гошей. Ещё не такое им от Ваньки прилетало. Гоша деловито, без лишних слов выделил новоявленному помощнику его рабочий участок. И закипели трудовые будни! Быть бы Ваньке непременно в лидерах, кабы нож не подкачал. Лезвие тупым оказалось. Режет – пилит Ванька ножом твёрдые стебли, зубами да пальцами рвёт – выкручивает.

Между тем Гоша и Васька нарвали, сколько им надо было, этих подсолнуховых головок. И всё, хитрецы такие, в Васькины спортивные шаровары затолкали. Не в те, понятно, что на Ваське, а в захваченные с собой, запасные. Никто и ничего не заподозрит. Мало ли чего пацаны в трениках могут таскать. Может, диски от штанги. А что, похоже.

Ждут братья Ваньку с его дурацкой корзиной. Которая ещё неведомо когда наполнится. И тут Васька как заорёт: «Атас! Дядя Митяй на горизонте!» Он глазастый, не чета Гоше. «Бежим, Ванька!» – кричат братья дуэтом. И сами – к спасительному лазу. А Ванька же упрямый. Возится всё чего – то, пыхтит. Никак не поддаётся проклятый последний стебель. «Нет, шалишь, – думает Ванька. – Всё равно откручу!»

И ведь открутил! Да поздновато, как выяснилось. Ему уже самому кое – что начали откручивать. Из – под кепки разбойничьей выудили правое ухо и откручивают, болезного. Со знанием дела, пресильно так. Ясно, что знаменитый дядя Митяй зверствует. Вывернул голову Ванька, чтобы мучителя своего получше рассмотреть.

– Не балуй! – раздался сверху рык. – Давай второе ухо!

И со вторым ухом немилосердно расправился злодей – сторож, прежде чем дал Ваньке вольную.

– Были уши как уши, а стали китайские пельмени. И почему – то красные, что твои помидоры! – издевается на прощание зверюга.

Но корзинку Ваньке вернул. Пустую. И пошёл чай пить. Так и сказал Ваньке: «Чайку попью, а вернусь, эту вашу доску вместе с вами намертво к забору прибью!» Не удивительно, у злодея и прибауточки злодейские.

А Гоша с Васькой за забором вконец измучились. Уже вернуться хотели за Ванькой – пропадать, так всем вместе! – когда он сам к ним вылез. Как героя – мученика встретили. Главное, обещали при дележе добычи не обидеть. И не обидели…

Вот до чего Ваньку упрямство его довело.

А может, просто разбойничать не надо было?

У Ваньки появляется ДЕЛО

Ванька первым просыпается в квартире.

Был бы у них петух, Ванька всё равно бы раньше его вставал. Так уж он устроен.

Только не надо думать, что Ванька мало спит. Он спит, сколько положено человеку в его возрасте. А лет ему ровно пять. С незаметным почти хвостиком в пару дней. И спать ему полагается, конечно же, никак не меньше десяти часов.

Ванька об этом знает. Хотя в школу ещё не ходит, но в часах разбирается. Крепко разбирается, не то что иные его приятели – малыши. Те запросто путают часовую стрелку с минутной. И непонятно Ваньке, чем это у них головы набиты: то ли паклей какой, то ли манной кашей.

Сокрушаясь по этому поводу, Ванька начисто забывает об одной важной вещи. Или нарочно не хочет вспоминать. Дело в том, что не прошло и месяца, как сам Ванька научился различать эти проклятые стрелки. Ну и что? Прикажете из – за этакой ерунды голову пеплом посыпать? «Негигиенично», – скажет Ванька. И будет прав.

А секрет раннего пробуждения Ваньки прост. Он так же рано ложится спать. И ничего не может с собой поделать. Часам к семи его уже вовсю «колбасит». Этим смешным словом определяют ежевечернее Ванькино плачевное состояние старшие братья. Как вы знаете из предыдущего рассказа, их зовут Гоша и Васька. Люди они весьма серьёзные и довольно – таки учёные. Первый ходит в шестой, второй – во второй классы. Не то что неграмотный Ванька!

Тяжело жить в семье, когда вокруг тебя толпятся одни грамотные. И все смотрят на тебя свысока. Так казалось Ваньке. Это было неправдой, на самом деле его все любили. А не учили Ваньку грамоте по высоким идейным соображениям. Положено человеку государством до семи лет оставаться неучем, значит, так надо. Не зря ведь говорится: всякому овощу – свой срок. Пусть пока радуется Ванька жизни.

Что напраслину возводить – беззаботная была у Ваньки жизнь. Как в сказке: ешь, пей, добрый молодец, веселись! Но такая жизнь, знать, хороша именно что в сказках. Не вышел годами Ванька, верно, да малыш он сообразительный. И решил потому: ладно, коль учиться грамоте ему рано, но поразмяться с буквенной премудростью – в самый раз.

Книжки у него есть. С красивыми картинками, которые Ваньке очень нравятся. Может, они нравятся ещё из – за того, что с их помощью сразу становится понятно, о чём рассказывается в книжке. Подробностей всяких картинки, ясно, не передавали. Это могли делать только коварные и хитроумные закорючки, ровными рядами заполнявшие страницы книг. Вот за них – то и надумал приняться Ванька.

И так у Ваньки появилось ДЕЛО. Это раньше он, проснувшись рано утром полным сил, вынужден был слоняться по комнатам неприкаянным и печальным лунатиком. Теперь же Ванька в темпе умывался, чистил зубы белоснежным порошком «Доброе утро» и тотчас садился за папин рабочий стол. Где для него с вечера специально оставлялись остро очиненные карандаши и листы чистой бумаги. Папа – человек понимающий.

Эх, как же здорово работалось Ваньке по утрам! Он вдохновенно переписывал любимые книжки страницу за страницей. Ничего не смысля в наносимых на бумажку знаках, он всё же чувствовал, как раз за разом становятся стройнее строчки, аккуратнее – рисуемые им таинственные БУКВЫ. И знал уже Ванька, что недалёк тот день, когда он их ПРОЧИТАЕТ.

Как все нормальные грамотные люди.

Улетела стрела в небо…

У Ваньки друзей много.

За что привалило ему подобное счастье, он сам не знает. Но знает, что он – счастливый человек. Так сказала мама. А строгая, но справедливая Ванькина мама «слов на ветер не бросает». Это взрослое выражение такое есть – о людях немногословных, но ответственных. Ванькина мама как раз из них. И она сказала ему: «Счастливый ты у меня, Ванька, человек – видишь, сколько у тебя друзей!»

Это когда он весной болел, и когда его друзья навещали. С утра до вечера приходили.

Можно сказать, дверь за ними не успевала захлопываться. Это ещё одно умное выражение, тоже взрослое. Означает, что люди заглядывали к нему в те дни до того часто, что трудно даже сосчитать.

И не просто ведь так заглядывали: кто яблоко принесёт, кто шоколадку или коржик притащит. Понятно, что хворающий Ванька один со всем этим съестным изобилием справиться не мог. И потому, по совету папы, пошёл на военную хитрость: угощал подношениями своих ранних гостей более поздних. И наоборот. В общем, никто в обиде не остался. Все были довольны.

…Стоило Ваньке сегодня выйти на улицу, как к нему тут же подбежал его закадычный друг Санька Чесноков. Он стоял до этого с пацанами и что – то горячо с ними обсуждал.

– Чеши, Ванька, домой! – закричал он ещё на бегу. – Хватай лук и стрелы, и махом – сюда!

Оказалось, пацаны с их двора решили устроить смотр самодельному оружию. Всю последнюю неделю они «жили» приключениями Оцеолы и его отважных друзей – индейцев. И теперь пришла пора, видно, показать и собственную удаль. Для чего договорились устроить состязание в «индейском духе». Чья стрела из лука взлетит выше – тот и будет объявлен победителем.

Ваньке выпал жребий стрелять пятым. Колька, Петька, Славка и Санька Чесноков уже успели пустить свои стрелы в небо. Сейчас они честно и терпеливо дожидались Ванькиного выстрела. У них пока впереди шёл Петька Смирнов из второго подъезда. Чья оперенная петушиным пером стрела с таким залихватским свистом взмыла в небо, что у ребят прямо дух захватило от восхищения и зависти. И воткнулась она в землю, когда все досчитали хором аж до двенадцати. Почти индейский, честное слово, выстрел получился!

Но и Ванька – пацан не промах. И лук у него из прочной берёзовой ветки. Ладный и в меру тугой. Стрелы тоже ничего, с наконечниками из самых настоящих оцинкованных гвоздей. Серебристый их металл здорово сверкает на солнце, когда летит стрела. С оперением, правда, не повезло. Санька с Ванькой позавчера битых три часа подкарауливали петуха в Подсобном хозяйстве, но так и не смогли его поймать. Пусть пока побегает, никуда он от них не денется. В следующий раз обязательно поживятся парой – другой его драгоценных перьев.

Подготовившись к выстрелу, Ванька крикнул: «Ап!» и спустил тетиву. И тут – то… Бабахнуло, совсем как в кино про войну, когда стреляет наш тяжёлый танк «КВ» – «Климент Ворошилов». Оказывается, это в двух шагах от них громыхнул взрыв – пакет. Увлёкшись состязанием, пацаны не заметили подкравшихся тихим сапом вражеских лазутчиков.

Что здесь началось! В сторону неприятеля тотчас полетели разящие стрелы. Конечно же, с закруглёнными набалдашниками вместо острых железных наконечников. Кто будет пулять в СВОИХ боевыми стрелами, они – для фашистов. И всяких разных их прихвостней. Но и таким набалдашником прилетит в лоб, мало не покажется. Ванька знает это не на чужом, а на собственном опыте.

К лазутчикам с недружественного двора подтянулось подкрепление. Противник занял круговую оборону возле сарая и стал лихо отстреливаться. У них, кроме луков, имелись ещё и «арбалеты». Оружие в умелых руках страшное, чуть ли не через выстрел бьющее точно в цель. Стрела «арбалета» вылетала из катушки – ствола и по этой причине надёжно держала приданное ей направление. На коротком расстоянии такое оружие метко и беспощадно косило неприятельские ряды.

Битва вышла затяжной. Боеприпасов хватало. Противники подбирали чужие стрелы, чтобы без всякого зазрения совести разить ими же их прежних владельцев. На то и война.

Лишь поздним вечером матерям удалось растащить бойцов по домам…

Назавтра во дворе и было разговоров, что про сражение с соседскими мальчишками. Про состязание в стрельбе все начисто забыли. Забыл и Ванька.

Только за обедом он вспомнил, что пустил вчера в небо свою лучшую стрелу. Потом некогда было её искать – не дезертировать же ради какой – то стрелы с поля боя! Ванька мигом сорвался со стола и выскочил во двор. Мама не успела ничего предпринять, хотя, как всегда, держалась наготове. А Васька крикнул вслед, что стрела Ванькина улетела в небо. И что нечего её искать.

Стрела так и не нашлась. Три дня Ванька ходил гордый: шутка ли, его стрела улетела в небо. Когда он об этом сказал Саньке, тот, немного подумав, согласился:

– Никто не заметил, как твоя стрела упала. А прежде чем бабахнуло, она ещё летела. Очень высоко летела, я сам видел.

В воскресенье Ванька залез на крышу сарая. Там должен был лежать ещё вполне приличного состояния руль от велосипеда. Руля на месте не оказалось – кто – то успел его прибрать. Зато Ванька увидел потерянную стрелу. Она глубоко вонзилась в доску на крыше.

«Сказать Саньке о своей находке или нет?» – целый день мучился Ванька вопросом. Чеснок запросто мог его высмеять, да и другим пацанам рассказать. Позору тогда не оберёшься! Как пить дать.

А вечером он подошёл к Саньке и сказал:

– Знаешь, Санька, я тебе никогда не врал. И ты мне не врал. Мы с тобой всегда жили по правде…

Ванька помолчал. Затем выдохнул решительно:

– Ни в какое небо моя стрела не улетела, Санька. Я сегодня на крыше сарая её нашёл… Но она не просто так там валялась, а вонзилась в доску – будь здоров. Еле выдернул!

– В старую древесину не каждая стрела воткнётся. Это тебе не мягкая земля, – рассудительно сказал Санька. – Так что, считай, чуть ли не с самого неба упала твоя стрела. Тоже ведь неплохо, верно?

– Я и радуюсь, – улыбнулся довольный Ванька.

Ванька сражается с колонизаторами

Мама на днях спросила у Ваньки:

– Ты чего это такой бледный стал? Или мне кажется?

Ванька вздохнул:

– Нет, мама, не кажется… От такой жизни не то что бледным, скоро синим стану.

Мама встревожилась:

– От какой такой жизни? Отвечай немедленно!

Ванька понял, что дал маху. Скорбно пробубнил:

– Нет, мама, пока не могу отвечать. Дело слишком серьёзное…

– Опять ты что – то замыслил! – всплеснула руками мама. – Или ты мне рассказываешь всё без утайки о своих чёрных планах, или… – Мама выдержала классическую драматическую паузу. – Или мы идём сейчас же к папе! На работу. Отрывать его от важных и срочных дел…

Ванька представил, как папа вынужден будет из – за него оторваться от своих важных дел. Вот он сидит, бедолага, весь обложенный пухлыми папками, намертво прикованный ими к столу. И мама с Ванькой пытаются вырвать его из цепких бумажных объятий, оторвать от осьминожьих присосок старенького венского стула.

Вырвать – то они его вырвут, оторвать – то, разумеется, оторвут. А каково будет потом хлебнувшему воздуха свободы папе по новой возвращаться к бумагам да стулу! Опять к ним приковываться. До обеда во – он ещё сколько времени!

И Ванька сказал:

– От тебя ничего не скроешь, мама! Одно тяжёлое решение мне принять надо. Вот приму его, и сразу легче станет.

Мама поняла, что Ванька тянет время. Ответ обдумывает. И потому напустила в голосе строгости:

– Не юли, Ванька! Говори прямо, что задумал.

– Это мы тренируемся, мама. С Санькой. До… из – не – мо – же – ни – я тренируемся, – Ванька кое – как выговорил недавно услышанное по радио заковыристое слово.

– Вижу, что до из – не – мо – же – ни – я, – передразнила мама. – И для каких целей, хотелось бы знать? И что за решение нелёгкое ты должен принять?

Не выдавать же военной тайны! Это святое. А за враньё он перед мамой извинится. Когда вернётся домой весь в орденах и медалях. Если, конечно, вернётся. Если враги прежде не убьют.

А тяжёлое решение Ванька, и верно, должен принять сегодня. Чеснок дал ему на раздумывание всего три дня. И то по – товарищески. После ужина истекает назначенный Санькой срок… Что ж, не такой Ванька человек, чтобы оставить друга в трудную минуту. Санька может быть спокоен. Они вместе, плечом к плечу, будут бить проклятых колонизаторов!

– Мама, – сказал Ванька потупившись, – мы с Санькой договорились, что станем к осени лучшими футболистами двора…

Кстати, это была правда. Не та, понятное дело, что нужна маме. Но всё же…

– А решение? – напомнила мама.

Спасительная мысль приковыляла, как всегда, в последнюю секунду.

– Теперь я буду пить по утрам не одну, а целых две чайные ложки рыбьего жира! – выпалил Ванька и… мысленно содрогнулся.

Да, это была жертва. Страшная жертва, но необходимая. Во имя высшей цели.

– А я-то тебя мучила… – Мама поцеловала Ваньку в лоб. – Две ложки, пожалуй, будет многовато. Но полторы – как раз!

…В лихорадочных сборах и тренировках следующая неделя пролетела незаметно. Тридцать сэкономленных на мороженом копеек обернулись тремя баночками отличного сапожного крема. На первое время должно хватить – пока негритята немножко попривыкнут к цвету его кожи. Там, в джунглях далёкой и загадочной африканской страны Конго. Где насмерть бился с бельгийскими колонизаторами и героически погиб мужественный вождь чернокожих воинов Патрис Лумумба.

Храбрым конголезцам, надо думать, опытные минёры позарез нужны! И Ванька старается. Всё у брата Васьки выудил, что тот о минах знал. А знал Васька много, и сам частенько не прочь был помастерить всякие взрывающиеся механизмы. В технических делах он дока. И на Ваньку – помощника в эти дни нарадоваться не может. А Ванька ему говорит: «Фашистов хочу научиться взрывать!» Усыпляет, хитрец, братову бдительность. Какие сейчас фашисты, Ваньке с бельгийскими парашютистами рассчитаться надо! За всё, что они натворили в Конго.

Вечером же Васька подошёл к отцу и озабоченно заявил:

– Не нравится мне Ванька в последнее время. Он снова что – то задумал…

Отец знал, что Васька от природы человек мудрый. И пионер уже с почти годичным стажем. Без причины беспокоиться за Ваньку не будет.

– Расспрашивал его? – спросил отец. – Ну, как бы между делом…

– Молчит, – сказал Васька. Подумал и добавил: – Подозрительно молчит. И всё норовит у меня побольше про устройство мин выпытать.

– Нужно мне с ним поговорить, – тут же решил отец.

В комнату заглянула мама. Сказала:

– Вот – вот, поговори обязательно! Я в твоём новом рюкзаке три баночки ваксы нашла. И сухарей белых с полкило. Странно всё это!

Отец тогда почему – то рассмеялся:

– Значит, откладывать дело в долгий ящик нельзя. Зови, Васька, братишку!

И такой между Ванькой и отцом произошёл разговор.

– Тебе через границу без военного документа не пробраться, – совсем невесело сказал отец. – Сам знаешь, какие у нас зоркие да чуткие пограничники.

– Знаю, – вздохнул Ванька. – А что делать, если у меня нет никакого документа? Не то что военного…

– А давай поедем на границу вместе. Через десять лет. Обещаю.

– За десять лет колонизаторы убьют всех африканцев, а хижины их сожгут!

– Вряд ли это у них получится, – сказал Ванькин отец. – Руки коротки. Весь Советский Союз поднялся на защиту наших братьев – негров.

– Без меня… – не скрыл обиды Ванька. – А я бы мог взрывать танки и пушки бельгийцев. Я умею.

– Верю, – сказал отец. – Только, знаешь, колонизаторы не скоро ещё уйдут. Много лет понадобится, чтобы изгнать их из Африки окончательно.

Отец ободряюще улыбнулся.

– А тем временем и ты подрастёшь. И вручу я тебе свой главный военный документ. – Глаза у отца погрустнели. – Хочешь, прямо сейчас передам его на хранение?

И отец пошёл к шкафу, где лежали аккуратной стопкой все его документы. И вернулся с красной книжечкой, на которой было написано «Военный билет». Ванька знал: это и есть главный военный документ отца. И он сказал:

– Лучше, папа, пусть у тебя будет храниться. Ведь мы всё равно вместе поедем сражаться с колонизаторами. Там, на границе, и передашь мне.

На чём и поладили.

…И пока подрастают, Ванька с Санькой бьются с бельгийскими карателями в одних лишь боевых снах. Здорово бьются, ничего не скажешь.