Текст книги "Елена Фабиановна Гнесина. Философский очерк жизни и мировоззрения"

Глава 2
К «музыкальной родословной» Е.Ф. Гнесиной

Когда-то известный писатель Антуан де Сент-Экзюпери произнес свою знаменитую фразу, которая теперь уже стала крылатой: «Все мы родом из детства»[17]17
  А. де Сент-Экзюпери. Планета людей. Маленький принц. Фрунзе, 1982


[Закрыть]. Эти слова говорят о том, что основные убеждения формируются у людей, главным образом в детстве и впоследствии влияют на большинство наших действий. Взрослея, человек начинаем по-иному оценивать окружающий мир, людей. Он становится более эгоистичным, равнодушным и прагматичным. Но то, что родители и педагоги заложили в нас с детства, остается с нами навсегда.

Музыке отводится особая роль в воспитании личности. Она представляет собой дополнительный элемент воспитания, которое совсем не будет лишним при достижении главной цели: вырастить из ребенка настоящего человека. И не случайно, в дворянских семьях обязательно давали детям музыкальное образование, при этом учили не только вокалу и игре на инструментах, но и танцам.

Современные научные исследования свидетельствуют о том, что развитие музыкальных способностей нужно начинать в раннем возрасте. Отсутствие музыкального воспитания в детстве с трудом восполнимо в зрелом возрасте. Поэтому истоки таланта педагога и музыканта Е.Ф. Гнесиной скрыты в ее детстве и связаны с ее семьей.

* * *

Рубеж ХIХ – ХХ веков – достаточно интересный и значительный период в культурной жизни России. Именно в это время была создана Третьяковская галерея, поставлены первые оперы Римского-Корсакова на сцене Московского художественного театра, заблистал гений Ф. Шаляпина и т. п. Музыкальное образование стало привлекать к себе все большее внимание многих педагогов и музыкантов. В дворянской среде господствовало представление о музыке как о факте принадлежности к элитарному кругу людей, как о приятном проведении досуга. Занятия музыкой считались престижными и признаком настоящего европейского воспитания.

Семья Гнесиных, в данном контексте, не исключение. Музыка в доме звучала постоянно. Мать Елены Фабиановны Гнесиной – Белла Исаевна хорошо играла на фортепьяно и была ученицей известного польского композитора Станислава Монюшко. Более того, она обладала прекрасным голосом – колоратурным сопрано. По мнению очевидцев, Белла Исаевна могла стать профессиональным музыкантом или певицей. Но она всю жизнь посвятила воспитанию детей, пробуждая в них музыкальные таланты своей игрой и пением.

Отец – Фабиан Осипович Гнесин – не был профессиональным музыкантом, никогда сам не пел и не играл на музыкальных инструментах, но музыку любил самозабвенно.

Все дети семьи Гнесиных владели различными музыкальными инструментами. Сначала они обучались у домашних учителей в Ростове, а затем получили образование в Московской консерватории. Семейное музыкальное воспитание способствовало формированию юной Елены Гнесиной как гармонично развитой личности. И когда уже сестры Гнесины открыли свое музыкальное училище, они создавали не просто новое учебное заведение, а большую семью – «Гнесинский Дом».

В учебном заведении внимательно, заботливо относились к своим ученикам, что создавало теплую домашнюю атмосферу. Одна из газет того времени писала: «Музыкальная школа Гнесиных – своего рода маленькая Московская консерватория… Педагогическая работа в школе ведется по увлечению, по призванию… Школа Гнесиных симпатична своим общим колоритом, который напоминает музыкальную семью, огромную семью из 200 детей. При обширном, почти консерваторском курсе элементы техники даются школой в очень совершенном виде: на долю консерватории остается лишь окончательная шлифовка»[18]18
  Чаурина Р. Музыкальная фамилия // Журнал «Искусство», 2007, № 12


[Закрыть]. При таком подходе, каждый ученик чувствовал, что он не один, что его не только учат, но любят и думают о его будущем.

Основав своё училище, сестры, прежде всего, заботились о формировании человека как личности. Они стремились из своих учеников создать не только музыкантов, но и порядочных людей. И полагали, что начинать обучение человека нужно с самого раннего детства. Сестры Гнесины в этом не ошиблись. Большинство психологов полагают, что у ребёнка познающего в детстве музыку, «совершенствуется мышление, обогащается эмоциональная сфера, а умение переживать и чувствовать музыку помогает воспитать любовь к прекрасному в целом, чуткость в жизни»[19]19
  Задачи музыкального воспитания //http://detmusik.nm.ru/Nachinaushim/Muzik_ zadachi.html


[Закрыть]. В ходе музыкального воспитания происходит развитие умственных способностей, памяти и языка, что способствует становлению гармонично развитой личности. Воспитательная роль музыки, а также характер ее притягательного воздействия на ребенка является наиболее важным элементом в системе воспитания подрастающего поколения. Следовательно, музыкальное образование является одним из инструментов формирования личности ребенка с самого раннего возраста.

В большей степени, это связано с тем, что обучаясь игре на музыкальных инструментах, изучая каждый день произведения великих композиторов, ребенок пытается перенести на окружающих те чувства и потрясения, которые испытывал автор. Это приучает его чутко и трепетно относиться к проявлениям человеческих чувств. Впоследствии ребенок, получивший хорошее музыкальное образование, обладает коммуникабельностью и способностью уважать чувства собеседника.

Поэтому, занимаясь семейным музыкальным воспитанием, родители Елены Гнесиной сделали для неё огромное по важности дело. Во-первых, они приучили её к постоянному труду, усидчивости и терпению: поскольку стать профессиональным музыкантом – дело трудное. Во-вторых, ежедневное погружение в мир прекрасной классической музыки способствовало развитию духовного мира юной Елены Гнесиной, делало его богаче. В-третьих, она, получив прекрасное домашнее музыкальное воспитание, выбирала музыку своей профессией.

Заметим, что большинство педагогов Елены Фабиановны также получили домашнее музыкальное образование. Так, например, для Н.Д. Кашкина первым учителем музыки был отец. Более того, кроме домашних занятий с отцом, он активно занимался самообразованием, брал уроки фортепиано и уже с раннего возраста выступал как пианист.

Другой учитель Елены Гнесиной А.С. Аренский с семи лет начал обучаться игре на фортепиано, затем у него обнаружили способности к сочинительству. При этом его мать, Надежда Антипьевна, сама была прекрасная пианистка, «лишь по застенчивости не пожелавшая выступать публично»[20]20
  Московская консерватория: От истоков до наших дней. 1866–2003 – Издательство: М., Прогресс-Традиция, 2005


[Закрыть]. Великий русский композитов С.С. Прокофьев напишет в своей биографии, что «мать любила музыку, отец музыку уважал»[21]21
  С.С.Прокофьев. Автобиография (Фрагменты) //http://www.opentextnn.ru/music/ personalia/prokofiev


[Закрыть]. Вечером, когда его укладывали спать, он не засыпал, а «лежал и слушал, как где-то вдалеке, за несколько комнат, звучала соната Бетховена».

Отец другого педагога Гнесиной Бузони был кларнетистом, а мать – пианисткой. Сам Ферруччо был музыкантом-вундеркиндом, его первое концертное выступление в ансамбле с родителями состоялось в семилетнем возрасте. Пытаясь создать из Ферруччо нового Моцарта, отец заставил его с раннего возраста выступать публично. Сам Бузони впоследствии вспоминал: «Отец мой мало понимал в фортепианной игре и вдобавок был нетверд в ритме, но возмещал эти недостатки совершенно неописуемой энергией, строгостью и педантичностью. Он был в состоянии просиживать возле меня по четыре часа в день, контролируя каждую ноту и каждый палец. При этом не могло быть и речи о какой-либо поблажке, отдыхе или малейшей невнимательности с его стороны. Единственные паузы вызывались лишь взрывами его необычайно вспыльчивого темперамента, за которыми следовали упреки, мрачные пророчества, угрозы, оплеухи и обильные слезы. Все это кончалось раскаянием, отеческим утешением и уверением, что мне желают только добра, – а на следующий день все начиналось сызнова»[22]22
  http://www.belcanto.ru/busoni.html


[Закрыть].

В целом, занятия музыкой облагораживают человека и укрепляют его душу. Ученые заметили, что музыкальные занятия способствуют развитию творческих способностей у ребенка, повышает самооценку, развивают способности к иностранным языкам.

И не случайно американский музыкант и дирижер Уолтер Тернбулл сказал: «Музыка поднимает людей над обстоятельствами жизни и возвышает их сердца. Она обладает волшебным свойством, способным преобразовать детей, у которых в кармане нет ни гроша, в великих исполнителей, пользующихся успехом на сцене»[23]23
  Дон Кэмпбелл Эффект Моцарта. – Минск: Попурри, 1999.


[Закрыть].

Поэтому Елена Фабиановна Гнесина очень часто в своем творчестве обращалась к детской теме, ею были созданы такие музыкальные произведения, как: «Первые шаги» «Маленькие этюды для начинающих», «Дуэты для маленьких скрипачей», «Альбом детских пьес для фортепиано» и т. д. Она полагала, что начальный период обучения крайне важным в становлении музыканта. В своей педагогической деятельности она умела сочетать строгость и требовательность с исключительной добротой и чуткостью к судьбам учеников.

Выпускник «Гнесинского Дома», известный советский композитор Арам Хачатурян вспоминал: «К ученикам она относилась с исключительной требовательностью, настойчивостью. От ее опытного слуха не ускользала ни одна мелочь. Она никогда не считалась со временем, когда речь шла о достижении художественных результатов. Она воспитывала своих учеников по фортепианному классу в лучших традициях пианистической школы»[24]24
  Чаурина Р. Музыкальная фамилия // Журнал «Искусство», 2007, № 12


[Закрыть].

В учебных заведениях дореволюционной России музыка ценилась, как основное средство воспитания подрастающего поколения. В частности, в элитных женских учебных заведениях, музыкальное образование рассматривалось в качестве в качестве важного элемента воспитания. Кроме хорового пения и обучения на фортепиано, девушки изучали танцы, причем не только современные, но и старинные, такие как мазурка или менуэт.

В целом, в большинстве учебных заведений дореволюционной России музыка была положена в основу воспитания подрастающего поколения. Советская писательница Мариэтта Шагинян вспоминала: «Молодежь моего поколения была музыкально образована еще со школьной скамьи. В частных гимназиях, особенно в закрытых, с т. н. «пансионами», преподавание музыки было обязательным. Хоровое пение, фортепиано, иногда скрипка с первого класса, гармония и теория музыки в старших классах. Лучшие профессора руководили этим обучением.

В гимназиях была так называемая «музыкальная комната», где по два часа в день упражнялись, готовя уроки, и однообразная россыпь гамм и канонов навсегда слилась в памяти учениц с видением гимназических коридоров, запахом вечернего чая с молоком из столовой и дребезжащим, долгим звуком звонка к молитве. Мы выходили из гимназии, умея читать глазами партитуру и даже записывать для себя захвативший нас на концерте несложный мотив. Естественно, что и те, кто выбрал дальше не консерваторию, а университет или курсы, – тоже не переставали интересоваться музыкальной жизнью Москвы и ходить на концерты»[25]25
  Музыка – универсальный язык человечества //http://ru.convdocs.org/docs/index-130052.html


[Закрыть]. Занятие музыкой, умение сочинять музыкальные произведения являлось нормой и неотъемлемой частью привилегированного дворянского воспитания в России.

К сожалению, эти традиции были утеряны после событий Великой российской революции, и Елена Фабиановна Гнесина всю свою жизнь пыталась возродить их, привить молодежи любовь к музыке, показать все богатство музыкального мира. В этом и состоял основной принцип «Гнесинского дома» – выпускать из училища не просто музыкантов, но ярких индивидуальностей. Елена Фабиановеа Гнесина всегда говорила: «Мы старались всегда, чтобы наша школа была не фабрикой музыкантов, а эстетически воспитывала молодежь. Прививала любовь к музыке, искусству, красоте и гармонии жизни. Воспитывать у человека потребность в музыке гораздо важнее, чем научить его владеть инструментом»[26]26
  Чаурина Р. Музыкальная фамилия // Журнал «Искусство», 2007, № 12


[Закрыть]. Прекрасный педагог, ей удалось воспитать огромную плеяду великих музыкантов, таких как: Лев Оборин (в 1927-ом году 20-летний пианист стал победителем Первого международного конкурса пианистов имени Шопена), композиторы Арно Бабаджанян и Борис Чайковский, дирижер Геннадий Рождественский и др. На протяжении всей долгой истории в академии Гнесиных преподавали самые известные музыканты своего времени.

Кроме того, Е. Гнесина много лет с успехом сама концертировала, вела занятия хора и сочинила много произведений для детей. Она была подлинным реформатором в области музыкального воспитания детей.

В самых тяжелых для нашей страны ситуациях институт Гнесиных не только продолжал жить и сохранять свои принципы, но и готовить профессиональных музыкантов. Именно здесь была разработана система творческого воспитания музыкантов с раннего детства, заложены основные принципы обучения музыки на различных ступенях образования.

Часть 2
Философский очерк жизни и мировоззрения Е.Ф. Гнесиной

Предварительные замечания

Философия Елены Фабиановны Гнесиной… Подобная тема способна повергнуть философа в уныние.

Помилуйте, о какой философии Елены Фабиановны Гнесиной может идти речь?! Мы знаем, что Гнесины – это династия музыкантов, расцвет творческой деятельности которых пришелся на очень непростое для нашей страны время. Итогом их многолетней работы стало создание крупнейшего, известного во всем мире комплекса музыкальных учебных заведений – от детской музыкальной школы до музыкального института (ныне Академии). Мы также знаем, что главную роль в создании этого комплекса («Гнесинского Дома»), сыграла Елена Фабиановна Гнесина, а помогали ей в этом четыре ее сестры и один из братьев.

Вся жизнь этого семейства была большей частью посвящена созиданию учебных заведений и педагогической работе. Но каков же вклад Гнесиных в целом и Елены Фабиановны в частности в отечественную и мировую философскую мысль? О каких ее философских взглядах можно рассуждать, когда вся жизнь этой блестящей женщины была посвящена исключительно педагогической практике и организаторской деятельности?

Взять, к примеру, друга Елены Фабиановны, выдающегося отечественного композитора Александра Николаевича Скрябина. Помимо его знаменитых музыкальных сочинений мы достаточно много знаем и о его философских взглядах. Александр Николаевич, между прочим, в какой-то момент принял «на себя миссию Демиурга – автора, вдохновителя и организатора Последнего Свершения, освобождающего мир от власти материи. В его воображении рождается замысел «Мистерии» грандиозного синтетического произведения искусства. В этом литургическом действе вселенских масштабов должны были участвовать все жители Земли – причем именно в качестве исполнителей, а не зрителей. В сферическом храме, плавно меняющем форму (композитор говорил о «текучей архитектуре» и «колоннах из фимиама»), танцы и шествия сочетались бы с симфониями ароматов и прикосновений, а декламация священных текстов – с магией Светозвука. Местом для осуществления «Мистерии» была избрана Индия, куда на зов колоколов, «подвешенных прямо к небу», собралось бы все человечество. Семь дней магического действа объяли бы, по мысли Скрябина, миллионы лет космической эволюции, а в конце седьмого дня наступил бы момент вселенского экстаза, уничтожающего бытие и проявленный мир в лоне Единого Вечного Абсолюта»[27]27
  Бандура А. И. Александр Николаевич Скрябин – мистика творчества и магия светозвука. Статья с сайта http://www.theosophy.ru/lib/skr.htm.


[Закрыть].

Вот это да! Вот это поле! Здесь можно развернуться и написать обширную работу об истоках философских взглядов Скрябина, о влиянии его концепции на его творчество как композитора. Можно было бы написать целый раздел с критикой подобных взглядов Скрябина: о том, что его философия суть заблуждение, порожденное чрезмерно богатой, возможно, даже больной, фантазией композитора. Но при этом можно было бы добавить, что его философские взгляды все же чрезвычайно важны, потому что именно они обуславливают уникальность его сочинений. В общем, пространство для философской аналитики творчества в случае со Скрябиным было бы куда больше. Но как же быть с философскими взглядами Гнесиных?

Говоря об этом семействе, мы в первую очередь думаем о них, как о, безусловно, ярких представителях российской интеллигенции рубежа XIX–XX веков, которые избрали своей стезей не блестящую деятельность концертирующих музыкантов с её известностью, вниманием публики, овациями, а пошли по пути трудному, менее заметному, но не менее важному для судеб культуры.

Эта семья состоит из необычайно одаренных в музыкальном плане людей, ее круг знакомств состоит из самых знаменитых деятелей культуры и искусства. Но практически все члены семейства, почему то, избирают путь, лишенный оваций. Все они очень быстро заканчивают сольную исполнительскую практику и всецело посвящают себя организаторской и педагогической деятельности. Некоторым исключением здесь является Михаил Фабианович Гнесин, но о нем речь пойдет в соответствующем разделе.

И чем больше изучаешь биографию членов семьи Гнесиных, тем настоятельней задаешься вопросом: как так получилось, что практически все они отказались от традиционной для музыкантов борьбы за внимание публики, став фактически обслуживающим персоналом Терпсихоры, но не ее «заместителями»? Да, многие именитые музыканты ведут вполне успешную педагогическую деятельность, совмещая ее с концертными выступлениями. И полностью посвящают себя ей уже в силу возраста, когда выступать на сцене сил уже практически не остается, но уже накоплен огромный опыт, которым можно и необходимо делиться с учениками. Но сестры Гнесины начинают заниматься преподавательской деятельностью практически сразу после окончания Московской консерватории. Еще обучаясь в ней, они уже видят свою дальнейшую судьбу именно как педагогическую, нисколько не смущаясь тем, что их имена никогда не будут написаны яркими буквами на самых больших концертных афишах.

Более того, возникает отчасти парадоксальная ситуация в отношении оценки масштабов их творчества. Если исполнительская карьера какого-либо музыканта складывается удачно (его приглашают на самые престижные концерты, его дискография постоянно пополняется и т. д.), то он становится публичной фигурой. Его лицо постоянно мелькает на афишах, имя часто упоминается в СМИ, а музыка, которую он исполняет, и стиль его исполнения находят отклик в сердцах публики. У музыкантов, работающих в сфере массовой культуры аудитория, разумеется, больше. У музыкантов от академической музыки – меньше. Но и те, и другие становятся фигурами публичными. И чем публичнее фигура, чем она популярнее, тем больший интерес к различным сторонам ее жизни проявляет публика.

В подавляющем большинстве случаев такой интерес льстит публичным людям, так как он – показатель их популярности. Конечно, в каждом отельном случае соотношение масштабов творческой деятельности музыканта и интереса к обстоятельствам его жизни со стороны публики различается, однако в каждом случае действует один и тот же закон, чем чаще тот или иной человек привлекает к себе внимание публики, тем выше интерес к его жизни.

Например, имя выдающегося дирижера, композитора и пианиста Леонарда Бернстайна знакомо практически каждому отечественному и зарубежному музыканту. Информация о его жизни достаточно популярна – все о нем что-нибудь да слышали: и то, что он любил на репетиции оркестра надевать гавайские рубашки и то, что в сравнении со своими коллегами по дирижерскому цеху не обладал ярко выраженными замашками диктатора.

А вот имя Карлоса Кляйбера известно немногим. Популярность Кляйбера особенно в России даже среди профессиональных музыкантов оставляет желать лучшего. Между тем, именно этот человек, согласно опросам, проведенным среди наиболее именитых музыкантов, считается лучшим дирижером в истории человечества. В чем же причина его непопулярности? Она кроется в том, что Карлос Кляйбер не стремился к публичности в отличие от своих знаменитых современников. Всецело поглощенный творческим процессом и озабоченный качеством подготовки к концерту оркестра, он совершенно не волновался относительно рекламы своих концертов. В то время как Герберт Караян давал операторам указания относительно того в каком ракурсе съемки его руки будут выглядеть эффектнее при дирижировании «Пятой симфонией» Бетховена, Кляйбер до мельчайших деталей прорабатывал партитуру с оркестром.

Что же говорить о людях, подобным Гнесиным, которые навсегда отказались от сценической карьеры и, соответственно, от публичности. Между тем, их вклад в развитие отечественной музыкальной культуры трудно переоценить. К плодам их деятельности можно прикоснуться в прямом смысле этого слова. Вам достаточно приехать на Поварскую улицу города Москвы и дотронуться, к примеру, до стены Российской академии музыки, ежегодно выпускающей несколько сотен профессиональных музыкантов. Поверните голову налево, и вы увидите многоэтажное здание Музыкального Колледжа имени Гнесиных. А неподалеку, на Знаменке расположена специальная музыкальная школа имени Гнесиных.

Все эти учебные заведения создавались постепенно одно за другим в течение нескольких десятилетий. Трудно представить себе объем работы, который выполняли организаторы и основатели гнесинского «комбината», то есть сами Гнесины. И этот род деятельности весьма далек от концертной практики, которая приносит музыканту достаточно быструю популярность. Деятельность, подобная деятельности сестер Гнесиных, не сопровождается овациями восторженных зрителей. Это трудная, чрезвычайно долгая и зачастую неблагодарная работа, которая приносит свои плоды лишь по прошествии лет и не освещается в прессе так, как освещаются концерты знаменитых музыкантов. И, тем не менее, усилиями Гнесиных в целом и лично Елены Фабиановны был создан целый комбинат или даже целая империя в сфере отечественного музыкального образования, со своими традициями и характерными особенностями.

За десятилетия работы гнесинских учебных заведений были подготовлены тысячи высокопрофессиональных музыкантов. До сих пор число абитуриентов, желающих получить среднее специальное и высшее музыкальное образование в Колледже и Академии, весьма велико. Многим выпускникам удалось стать гордостью не только отечественного, но и мирового музыкального академического искусства. И некоторые известные деятели поп-музыки получили свое образование именно в стенах «гнесинского комбината». В лучших московских симфонических оркестрах существенную долю музыкантов составляют гнесинские выпускники. На данный момент Российская академия музыки имени Гнесиных входит наряду с Московской государственной консерваторией и Санкт-Петербургской государственной консерваторией в число самых престижных музыкальных учебных заведений страны и мира.

Сегодня по праву можно говорить, что система музыкальной педагогики, созданная семьей Гнесиных, успешно функционирует до сих пор и, скорее всего, будет столь же успешно функционировать в обозримом будущем. И тем не менее, несмотря на колоссальный объем проделанной работы и превосходные результаты, мы не наблюдаем интереса широкой публики к истории жизни и к личностям Гнесиных. Причина – они не были публичными людьми настолько, насколько стали публичными многие из их учеников.

Все эти загадки и парадоксы судеб Гнесиных могут стать путеводной нитью для философа, исследующего мировоззрение и мироотношение самой выдающейся представительницы этой семьи – Елены Фабиановны Гнесиной.

И в этом исследовании важнейшим источником оказывается фундаментальный труд: «Елена Гнесина. Я привыкла жить долго: воспоминания, статьи, письма, выступления», выпущенный в 2008 году.[28]28
  Елена Гнесина. Я привыкла жить долго: воспоминания, статьи, письма, выступления / Сост В.В.Тропп. – М.: Издательство «Композитор», 2008. – 348 с.


[Закрыть]

На данный момент эта книга является наиболее серьезным исследованием жизни Елены Фабиановны. Как следует из названия, в ней собраны письма Гнесиной, ее воспоминания, статьи и т. д. Кроме того, книга снабжена подробной биографией Елены Фабиановны и ценными комментариями относительно практически каждого из ее текстов, написанным составителем книги – Владимиром Владимировичем Троппом.

В.В. Тропп уже много лет возглавляет Мемориальный музей-квартиру Елены Фабиановны Гнесиной и является крупнейшим специалистом по ее творчеству. Он провел колоссальную работу по изучению различных архивных данных и систематизации переписки. И в этом отношении, сам В.В. Тропп является «истинным гнесинцем». Он выполняет, не самую, на первый взгляд, заметную, но при этом трудную, требующую очень долгого терпения, скрупулёзности и аккуратности работу. И справляется он с ней блестяще.

За этот огромный труд написания и составления книги авторы выражают В.В. Троппу свою огромную признательность и благодарность, поскольку без его книги данный очерк никогда бы не состоялся. Во многом благодаря этой книге изучение обстоятельств жизни и творчества Елены Фабиановны Гнесиной все больше увлекало, и работа становилась более интересной и творческой.

Итак, о философии Е.Ф. Гнесиной говорить достаточно затруднительно. Во-первых, Елена Фабиановна не была философом. Во-вторых, философствование – это все же теоретическая деятельность, к которой, как это ни покажется странным, основательница знаменитых учебных заведений не была склонна. Не была склонна вовсе не в том смысле, что она не умела этого делать. Уровень образования, который она получила в процессе обучения в Московской консерватории, был чрезвычайно высоким, и не способный к теоретической деятельности человек попросту не смог бы закончить это учебное заведение. И, тем не менее, жизнь Е.Ф. Гнесиной была посвящена именно организаторской и педагогической деятельности, то есть практике.

На протяжении всей жизни круг ее общения всегда состоял из блестящих интеллектуалов и выдающихся деятелей культуры и искусства. Общение с ними было чрезвычайно важной стороной жизни Елены Фабиановны, которая являлась в некотором смысле «центром», собирающий вокруг себя интеллектуальную элиту российского общества.

В разные времена Елена Фабиановна поддерживала тесные дружеские отношения и с С.В. Рахманиновым, Р.М. Глиером, Ф. Бузони, М.Б. Бихтером, А.В. Луначарским, С.Т. Рихтером и многими другими выдающимися людьми. И, по всей видимости, все они воспринимали ее как равную себе, несмотря на то, что ее деятельность была деятельностью совсем другого рода. Можно предположить, что в ее общении с этими людьми, в ее беседах с ними периодически возникали сложные философские вопросы. Но что это были за вопросы с уверенностью сказать нельзя, поскольку мы попросту не знаем содержания этих бесед. Письма Гнесиной, которые нам известны, не слишком сильно проливают свет на ее философские взгляды.

Когда мы рассуждаем о философии того или иного музыканта, то предметом нашего исследования становится его творческая деятельность, и само исследование зачастую сводится к очень простому вопросу: «А что же он такого хотел сказать своим музицированием?» То есть наша цель – «расшифровать» и придать словесную форму комплексу чувств, эмоций, образов, которые музыкант вкладывает в свое творчество. По отношению к композиторам это сделать значительно проще, чем к музыкантам-исполнителям, чье творчество (речь, конечно, идет об академической музыке) всегда носит вторичный характер по отношению к композитору. Сложно себе представить, сколько уже исследований подобного рода было опубликовано в отношении того же Скрябина.

Философские аспекты творчества музыканта-исполнителя исследовать сложнее, но все же это возможно. Но как быть с человеком, который всю свою жизнь занимался решением конкретных практических, вполне осязаемых задач, связанных с музыкой, чей вклад развитие музыкального искусства переоценить невозможно, но при этом, этот человек не занимался концертной практикой?

Кроме того, большая часть жизни Елены Фабиановны протекла в условиях достаточно жесткого тоталитарного государства, где делиться своими мыслями не только философскими, но и вполне бытовыми зачастую было не безопасно. Это обстоятельство так же не благоприятствует философскому исследованию ее мировоззрения.

Но начинала Е.Ф. Гнесина свою деятельность все же еще в Российской Империи, где свобода слова и мысли была не в пример больше по сравнению с советской эпохой. С той поры сохранилось несколько писем к близким друзьям и коллегам, а также фрагменты ее дневника. Однако и на основании этих документов мы не можем составить себе четкое представление о философских взглядах Елены Фабиановны. Поэтому в рамках данной работы гораздо уместнее говорить не о «Философии Гнесиной», а о ее мировоззрении, судьбе и ее личности как чрезвычайно значимом феномене в развитии отечественного музыкального искусства.

На что может и должен обратить внимание философ, обращаясь к такой выдающейся личности, какой была Елена Фабиановна Гнесина? Очевидно, что он не может в силу своей профессиональной компетенции претендовать на оценку её, как музыканта. В этом вопросе исследователь-философ может положиться лишь на мнение специалистов. Но философ может попытаться выявить экзистенциальные составляющие жизни и деятельности Е.Ф. Гнесиной, ту социокультурную ситуацию, в которой она находилась и эстетические составляющие её мировоззрения.

Соответственно, ряд глав этой части книги будут посвящены экзистенциальному анализу личности Е.Ф. Гнесиной. Содержанием же других глав будет анализ социокультурной ситуации, в которой осуществлялись её деятельность и творчество, а также те эстетические позиции, которых она придерживалась.