Текст книги "Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г."

Однако на следующий день последние надежды на то, что возобновление гражданской войны удастся предотвратить, рухнули. Рано утром 9 апреля, начиная с 4:00, от командующих оперативных секторов Рухенгери, Бьюмба и Мутара поступили срочные сообщения о начале общего наступления РПА на севере страны. В девять часов утра Временное правительство в Отеле дипломатов принесло присягу перед вице-президентом парламента Иммакюле Ньирабизейиманой и заместителем секретаря парламента Сиприеном Муньямпунду. Затем состоялось первое заседание правительства, которое показало, что Багосора и лидеры НРДДР не ошиблись в своем выборе.

Цели экстремистов были достигнуты. Они ликвидировали умеренную оппозицию, физически истребив ее лидеров и многих активистов, и добились создания правительства, все члены которого разделяли идеологию Хуту-Пава, при этом формально не нарушив Арушские принципы организации властных институтов. Теперь РПФ не мог найти союзников в общине хуту и в случае реализации Арушских договоренностей неизбежно оставался на вторых ролях. Полицид сделал свое дело, и теперь необходимость в нем исчезла, тем более что его продолжение угрожало помешать достижению последней задачи: заставить РПФ признать новую политическую ситуацию. Военные действия повстанцев в столице и приближение к ней войск РПА с севера были тревожными симптомами. Новому режиму не была нужна масштабная конфронтация с Фронтом, которая могла спутать все расчеты экстремистских лидеров. Кроме того, формальное возвращение в Арушское пространство и прекращение резни давало ему возможность получить международное признание. Вот почему в своей инагурационной речи Камбанда заявил, что правительство продолжит переговоры с РПФ и что его цель – создать «переходное правительство на широкой основе» по согласованной в Аруше формуле в течение шести недель; он также пообещал восстановить порядок в двухнедельный срок. «Министры, ответственные за безопасность, – сказал новый премьер-министр, – сделают все, чтобы вернуть мир как можно скорее»[361]361
  New Rwandan premier calls for talks with rebels // AFP. 9 April 1994.


[Закрыть]. Вот почему на своем первом заседании правительство поручило министру торговли и промышленности Мугензи обратиться к лидерам НРРДР, чтобы те убедили интерахамве прекратить резню[362]362
  Mugenzi Justin (Transcripts, TPIR, audience du mardi 1er novembre 2005) // Synthèse. P. 39; Justin Mugenzi, ministre du GI (témoignage, TPIR, 8 novembre 2005) // Synthèse. P. 41.


[Закрыть], а премьер-министру – осуществить аналогичный демарш перед военным командованием, чтобы вернуть президентскую гвардию в казармы[363]363
  Justin Mugenzi, ministre du GI… P. 40.


[Закрыть]. Правда, некоторые министры понимали, что шансы на это невелики. Так, Мугиранеза, хотя и поддержал на заседании 9 апреля идею «умиротворения», тем не менее заметил, что ее будет трудно реализовать, поскольку РПФ уже осуществил нападение[364]364
  Le carnet de notes de Pauline Nyiramasuhuko (9 avril – 27 mai 1994). Р. 4.


[Закрыть]. Мугензи предложил «легитимное» обоснование взрыва насилия в Кигали: «…это не акт варварства, но ярость руандийцев. Это нормальная реакция»[365]365
  Ibid.


[Закрыть]. А министр финансов Эмманюэль Ндиндабахизи (СДП) намекнул, что перед лицом угрозы необходимо объединение всех хуту: «Есть хуту, у которых проблемы. Их также надо успокоить»[366]366
  Ibid.


[Закрыть].

Но расчеты режима не оправдались. РПФ отказался признать Временное правительство. Представительница РПФ в Кампале назвала его «нелегитимным и неприемлемым»: «Мы не согласны с такого рода правительством, которое поставило себя у власти после убийства тысяч невинных людей»[367]367
  Civil war edges closer as rebels advance on calm Kigali // AFP. 9 April 1994.


[Закрыть]. Два дня спустя эту позицию подтвердил председатель РПФ Алексис Каньяренгве: «Это правительство убийц, которое было объявлено руандийцам, не обладает легитимностью внутри страны и было отвергнуто за рубежом. Мы, РПФ, поклялись бороться против него»[368]368
  Rwandan rebels vow to fight «government of killers» // AFP. 11 April 1994.


[Закрыть]. «Новое правительство, – говорились в официальном заявлении РПФ, – едва ли добь ется успеха, потому что все его члены были ярыми противниками Арушского мирного соглашения. <…> Так называемое правительство состоит из людей, которые упорно борются за сохранение политической власти в руках той клики, которая правила последние двадцать лет»[369]369
  RPF radio says new government is opposed to peace and «unlikely to succeed» // BBC/Africa. 11 April 1994.


[Закрыть].

Бо-Бо, внимательно отслеживавший события этого дня, сообщил ООН, что «жандармы, ВСР и президентская гвардия только наблюдают за убийствами, творимыми интерахамве, которые контролируют некоторые районы Кигали: Ньямирамбо, Бийого и Кимисагара»[370]370
  С/с Booh-Booh to Annan/Goulding/Hansen. 9 april 1994. Р. 1.


[Закрыть], и что «убийства продолжаются как раз в контролируемых правительством районах. Жертвы – в основном тутси или хуту с юга или из других (не НРДДР и КЗР) партий»[371]371
  Ibid. P. 2.


[Закрыть]. Бо-Бо находил обоснованным решение РПФ не принимать новых правил игры, поскольку «несмотря на просьбы о прекращении огня и <предложение> о формировании нового переходного правительства с участием РПФ (но не с участием других оппозиционных партий, так как те были уничтожены или прячутся), эта группа (КВК. – И. К.) не подтверждает свои слова делами. РПФ осудил эту группу и новое правительство как ее марионетку…»[372]372
  Ibid. Р. 3.


[Закрыть]

Действительно, в тот же день, 9 апреля, когда Временное правительство заявляло о необходимости приложить все усилия для прекращения резни, в столице произошла очередная трагедия[373]373
  События резни в Гикондо реконструированы на основе материалов процесса Багосоры: ICTR/Bagosora. Р. 243–244.


[Закрыть]. С рассветом парашютисты блокировали все доступы в квартал Гикондо и начали методически обыскивать его, приказывая тутси идти в местную католическую церковь, где 7–8 апреля уже собралось немалое число беженцев, или силой приводя их туда. К 7:00 в приход явилось десять человек в униформе (по одним данным, парашютисты, по другим – жандармы); трое из них вошли в храм и приказали всем выйти наружу. Услышав крики, доносившиеся из церкви, священники и два находившихся в приходе польских наблюдателя из состава ООН поспешили туда, чтобы выяснить, что происходит, однако военные схватили их и поставили у стены, держа стволы ружей прямо у их горла. Затем они проверили у беженцев удостоверения личности и сравнили их со списком, который у них был, после чего разрешили хуту уйти, а тутси приказали вернуться в церковь; их удостоверения они сожгли. Проезжавший мимо на военном джипе офицер посоветовал солдатам не тратить боеприпасы, потому что скоро прибудет милиция. Так и случилось. Около 11:00 появились интерахамве, вооруженные ружьями, гранатами и традиционным оружием; они свистели в свистки и били в барабаны. Они приказали тутси снова выйти из церкви и, когда те начали выходить, стали убивать их. Поняв, что происходит, беженцы отхлынули к дверям, но милиционеры ворвались внутрь здания и устроили там резню, которая продолжалась несколько часов. «У беременных женщин, – свидетельствовал Бердсли, побывавший в храме в ночь на 10 апреля, – было рассечено чрево, зародыши валялись на полу. Один из них был разрублен на куски. Я… увидел одну мать с младенцем. Она была мертва, ее одежда сорвана. Ребенок был еще жив и пытался сосать ее грудь. По их убеждению, убивать сразу – это не значит убивать; нужно убивать медленно. Они отрезали мачете грудь и вагину у женщин, половые органы у мужчин. У мужчин были подрезаны ахилловы сухожилия, чтобы они не могли двигаться, а только смотреть, что делали с их семьями. Перед убийством насиловали…» Убийц не смущало присутствие двух польских наблюдателей из состава МООНПР, находившихся в приходе, более того, они заставили их вместе со священниками смотреть на то, что творилось внутри церкви. Вместе с интерахамве было несколько жандармов, которые, по словам Бердсли, «били их прикладами винтовок, когда те отворачивались, чтобы не видеть убийств». Вечером убийцы ушли, и тогда польские наблюдатели прислали в штаб-квартиру МООНПР сообщение: «Приезжайте быстрее; они здесь убивают». Получив разрешение Даллэра, Бердсли срочно прибыл в церковь с группой миротворцев. Они обнаружил более 150 трупов внутри здания, а также большое количество мертвых снаружи. В живых осталось 15 человек, но все тяжело ранены. Ночью миротворцам пришел приказ вернуться в штаб-квартиру, но в бронетранспортере не оказалось места для раненых. Священники решили побыть с тутси до утра, пока за ними не приедет машина, как пообещали миротворцы. Однако утром священники связались по радио с МООНПР и сообщили, что интерахамве возвратились и убили оставшихся.

«Город, – вспоминал Даллэр, – погружался в хаос. Большие массы людей двигались к предместьям Кигали, неся узлы со своим скарбом. На улицах валялись тела в больших лужах крови, которая стала черной на солнечной жаре; от этого тела казались обугленными»[374]374
  Dallaire R. Shake Hands… Р. 277.


[Закрыть].

10 апреля утром в начале десятого войска РПФ достигли окраин Кигали[375]375
  D/sitrep Booh-Booh to Annan. 10 April 1994. Р. 2.


[Закрыть]; четверть часа спустя руководство Фронта согласилось на заключение 48-часового перемирия для эвакуации иностранцев; через 50 минут свое согласие дал и министр обороны Временного правительства[376]376
  Ibid. P. 3.


[Закрыть], однако перемирие так и не было реализовано. На проходившем в те же часы заседании правительства Камбанда сообщил о намерении властей достичь соглашения с РПФ о прекращении огня[377]377
  Le carnet de notes de Pauline Nyiramasuhuko… P. 7.


[Закрыть] и информировал присутствующих о том, что удалось убедить СТМК «сбавить тон»[378]378
  Ibid. P. 8.


[Закрыть]. В свою очередь министр информации Элиезер Нийитегека заявил, что армия должна арестовать тех, «кто убивает, кто грабит и наказать их в соответствии с законом»[379]379
  Ibid.


[Закрыть]. В тот же день Радио «Руанда» обнародовало совместную декларацию всех правительственных партий с призывом к своим сторонникам «…приложить усилия, чтобы восстановить безопасность в стране, независимо от их партийной принадлежности и этнического или регионального происхождения», и к местной администрации – принять меры, «чтобы прекратить беспорядки, убийства и грабежи по всей стране, но особенно в городах»[380]380
  English/Radio Rwanda 0060. 10 April 1994. Р. 6–7.


[Закрыть].

10 же апреля в 10:00 в Отеле дипломатов, где расположились правительство и главы проправительственных партий, состоялась встреча лидеров НРДДР (Нгирумпаце, Каремеры и Нзирореры) и Мугензи с частью руководства интерахамве; правда, трое их главных вождей (Кажуга и оба его заместителя Фенеас Рухумулиза и Рутаганда) отсутствовали[381]381
  Ex-dirigeant Interahamwe-1. P. 2; Témoignage d’un dirigeant national des jeunesses Interahamwe // L'Opération “Pacification”… Р. 8.


[Закрыть]. «Первым взял слово Нгирумпаце, – вспоминает один из участников. – Он упрекнул Национальный комитет <движения> за то, что интерахамве убивают и выставляют напоказ трупы и что международное сообщество по этой причине против правительства[382]382
  По свидетельству другого участника совещания, Нгирумпаце сказал: «У вас нет достаточного контроля над вашими людьми, которые убивают и выставляют трупы на виду у всего мира, и из-за этого международное сообщество село на шею правительству. Нужно прекратить убийства». См.: Audition d’un ex-dirigeant Interahamwe, témoin protégé, TPIR // L'Opération “Pacification”… P. 10 (далее – Еx-dirigeant Interahamwe-2).


[Закрыть]. Жюстен Мугензи продолжил упреки, говоря, что мы нападаем на простых и бедных тутси, тогда как важные персоны, ни о чем не беспокоясь, устраиваются в отеле “Миль колин» (курсив мой. – И. К.). <…> Власти потребовали от нас провести рейд по ”умиротворению” в Кигали с приказом интерахамве, находившимся на блокпостах, “прекратить убийства и положить трупы на краю дороги, чтобы их могли собрать грузовики Министерства общественных работ”. Нужно было также “предостеречь интерахамве”, что, во-первых, нарушившие эти инструкции “подвергнутся преследованию” и что, во-вторых, “контроль за исполнением этих приказов будет осуществляться членами правительства”, которые в свою очередь приедут туда»[383]383
  Ex-dirigeant Interahamwe-1. P. 2–3.


[Закрыть].

По просьбе лидеров интерахамве, опасавшихся негативной реакции простых милиционеров, Нзирорера добился от Багосоры выделения для этой миссии военного эскорта[384]384
  Ibid. P. 3–4.


[Закрыть]. На военном джипе в сопровождении трех парашютистов[385]385
  По другим данным, гвардейцев (Témoignage d’un dirigeant national… P. 8).


[Закрыть] они в тот же день[386]386
  По другим данным, на следующий день, 11 апреля (Еx-dirigeant In terahamwe-2. Р. 10–12).


[Закрыть] дважды объехали основные блокпосты в городе, передавая находившимся на них интерахамве требование правительства, а по возращении отчитываясь перед Мугензи и руководством НРДДР[387]387
  Описание этого рейда см.: Ex-dirigeant Interahamwe-1. P. 4–7; Еx-dirigeant Interahamwe-2. P. 11.


[Закрыть]. В своих выступлениях ораторы в первую очередь ссылались на негативную реакцию международного сообщества, при этом подчеркивая, что сами блокпосты должны сохраняться. Простые милиционеры относились к их призывам по-разному. По словам одного из выступавших, «общей реакцией обычно было удивление… “Правительство вместо того, чтобы предоставить нам оружие для защиты от врага, требует, чтобы мы опустили руки и позволили РПФ и его сообщникам убивать нас”, – говорили они. Мы отвечали: “У правительства есть проблемы с международным сообществом, если так будет продолжаться, люди не смогут ходить даже на рынок. В любом случае, когда-нибудь <это должно прекратиться>”. Одни были чересчур непримиримы, и тогда приходилось использовать угрозы. <…> …другие относились с пониманием и выражали согласие, третьи ворчали; было ясно, что они подчинялись формально». На блокпостах в юго-западной и западной части Кигали (Гитега, Ньямирамбо, Ньякабанда, Ньябугого) интерахамве, как правило, выслушивали своих лидеров спокойно и без возражений, однако в некоторых случаях они открыто выражали свое несогласие, утверждая, что постоянно сталкиваются с агентами РПФ. «Те, кто любит друг друга, – заявили милиционеры на одном блокпосту в Ньякабанде, – уходят вместе», намекая, что тутси, которых любил Хабьяримана, должны отправиться вслед за ним. Сильное недовольство продемонстрировали интерахамве в Кимисагаре на нескольких блокпостах, охрану которых возглавляла Роза Карушара: они назвали указание правительства «бессмысленным», так как его выполнение означало отдать себя на растерзание РПФ, и потребовали, чтобы власти «прислали оружие для защиты». Как свидетельствует один из участников этого рейда, «существовал риск, что нас линчуют милиционеры, которые могли принять нас за “сообщников”». Еще большее раздражение призывы правительства вызвали у интерахамве в северо-западных кварталах, находившихся недалеко от зоны боевых действий РПА (Мухима, Гацата, Гисози). Они были «очень нервозны» и также требовали оружия. На одном блокпосту в Мухиме милиционер задал своим приехавшим руководителям вопрос: «Кто вы на самом деле?», добавив, что «у сообщников много личин».

Недоверие к «миссии умиротворения» объяснялось общим недоверием к власти. Участвовавший в ней высокопоставленный интерахамве признается: «Миссия, которую нам поручили 10 апреля, проводилась только ради формы. Тот факт, что в ней не были задействованы ни армия, ни жандармерия, показывает, что эти приказы не отдавались тем структурам, в компетенции которых должны были находиться операции такого рода»[388]388
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 10.


[Закрыть]; «…это была двусмысленная миссия и лишь для видимости. Это все равно, что пускать пыль в глаза»[389]389
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 13.


[Закрыть].

Свою лепту в дискредитацию операции внесли и руандийские СМИ. С одной стороны, с призывами к умиротворению вышли в эфир первые лица государства: президент[390]390
  French/RTLM 204. 1994–04–11. Р. 12; Française/Radio Rwanda 0062. 11 avril 1994. P. 14–15.


[Закрыть], премьер-министр[391]391
  French/RTLM 204. 1994–04–11. P. 19–22; Française/Radio Rwanda 0062. 11 avril 1994. P. 19–22.


[Закрыть], председатель правящей партии. 11 апреля Камбанда давал по радио рекомендации префектам: «Объясняйте то, что произошло, что смерть главы государства, что беспорядки, которые имели место в городе Кигали, как и возобновление военных действий инкотаньи, не должны побуждать руандийцев сражаться друг против друга. Убедите их, что в стране есть три этнических группы, а именно хуту, тутси и тва, и несколько регионов и что эти этнические группы и регионы являются составными частями нации и никто не может исключить одну из них. Скажите им <…>, пусть они избегают того, что разделяет людей, – зависти и сегрегации, основанной на региональном, но особенно на этническом критерии, потому что кажется, что именно она превалировала в последнее время»[392]392
  French/RTLM 204. 1994–04–11. Р. 19–20.


[Закрыть]. В тот же день Нгирумпаце обратился к членам своей партии с требованием «заняться безопасностью других людей»: «Пусть воры перестанут воровать. Пусть убийцы перестанут убивать. Я хотел бы в моем качестве председателя НРДДР потребовать от всех активистов партии, особенно от молодежи, чтобы они вместо того, чтобы причинять зло, лучше бы обеспечивали безопасность других <людей>, особенно беззащитных. <…> Мы призвали жителей кварталов освободить улицы. <…> Я думаю, что мы должны бороться против тех, кто на нас нападает, но мы не должны бороться против людей, которые не вооружены… Наши активисты должны знать, что тот, кто покушается на их права, тот, кто на них нападает, это инкотаньи. А не обычный гражданин, который живет у себя на холме»[393]393
  French/RTLM 204. 1994–04–11. P. 13–14; Française/Radio Rwanda 0062. 11 avril 1994. P. 12–13.


[Закрыть].

С другой стороны, СТМК, наперекор «миссии умиротворения», продолжало разжигать ненависть среди населения, называя тех, кого надо убить[394]394
  French/RTLM 204. 1994–04–11 P. 13–14.


[Закрыть]. Даже во время рейда оно «рассказывало о преступлениях, совершенных РПФ, о людях, убитых в кварталах, занятых РПФ»[395]395
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 11–12.


[Закрыть]. «Поэтому, – вспоминает один из лидеров интерахамве, – люди все меньше хотели нас слушать»[396]396
  Ibid. P. 12.


[Закрыть]. Когда РПФ начал обстреливать столицу, добавляет другой, «люди там, где мы проходили, сказали: “Нет, нельзя останавливаться, потому что это начинается снова, они начинают нас бомбардировать”. И тогда начали убивать всех тутси, которые были в Кигали»[397]397
  Témoignage d’un dirigeant national… P. 9.


[Закрыть].

Руководители НРДДР также находились в состоянии неуверенности. Чтобы понять бессмысленность кампании, им хватило нескольких часов после ее начала. В обстановке активизации военных действий РПФ партийным бонзам становилось все труднее и труднее объяснять своим сторонникам целесообразность усилия по наведению порядка в городе. Тем не менее они не остановили эту «игру». Когда вожди интерахамве сообщили им о трудностях, с которыми они столкнулись, те обязали их продолжить рейды. «Но было видно, – вспоминает один из них, – что они сами не верили этому. Они говорили: “Слушайте, продолжайте настаивать на том, что те, кто умер, уже умерли, а те, кто не умер, это их шанс; продолжайте распространять послание, обещая тем, кто требует оружия, что правительство пойдет в этом вопросе им навстречу”»[398]398
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 12.


[Закрыть]. Однако в словах Нзирореры сквозило равнодушие, смешанное с некоторым сарказмом, а у Каремеры – уныние с оттенком обреченности[399]399
  Ibid. P. 12.


[Закрыть]. «Климат, который царил в Отеле <дипломатов>… резко контрастировал с тем, что происходило за его стенами. У меня было чувство, что… они [министры] отстранились от проблемы интерахамве, чтобы иметь, возможно, чистую совесть. На них, вероятно, давило международное сообщество, и правительство переложило ответственность на НРДДР, считая, что интерахамве – это дело НРДДР, и они нашли эту формулу: “Идите, распространяйте послание”»[400]400
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 12–13.


[Закрыть].

Хотя 11 апреля объезд блокпостов продолжился, а грузовики Министерства общественных работ приступили к уборке трупов на улицах столицы, руководители режима уже не обманывали себя в том, что оказались лицом к лицу с перспективой масштабной военной конфронтации с РПФ с неопределенным исходом. На заседании правительства Камбанда сказал: «Я не представляю себе моментов, более драматических, чем те, которые мы в настоящее время переживаем»[401]401
  Le carnet de notes de Pauline Nyiramasuhuko… P. 10.


[Закрыть], и снова выступил с требованием к РПФ «прекратить боевые действия и уважать Арушские соглашения, ибо именно он их первым нарушил»[402]402
  Ibid.


[Закрыть] (курсив мой. – И. К.), после чего многозначительно добавил, что «неизбежная ярость народа обострилась из-за нападений РПФ»[403]403
  Ibid.


[Закрыть]. Его выступление по радио с осуждением инкотаньи отражало всю степень общей растерянности: «Они возобновили военные действия в городе Кигали под тем предлогом, чтобы наказать членов президентской гвардии, которые, по мнению инкотаньи, посеяли беспорядки среди населения… ничто не доказывает, что члены президентской гвардии пошли сеять смуту среди населения. Хотя, возможно, некоторые военные из этого подразделения, как и военные из других частей, были в той или иной степени ответственны за эти преступные акты. Мы уже констатировали, что именно нападение инкотаньи нарушило безопасность в Кигали. <…> Узнав, что военные действия возобновились в зоне боев, мы потребовали, чтобы этим военным действиям был положен конец. Мы доводим до вашего сведения, что война не может решить политическую проблему, с которой столкнулась Руанда. <…> Политические проблемы должны решаться переговорами. Даже если военные действия возобновляются, переговоры должны продолжаться. <…> Мы должны показать, что эти переговоры необходимы… Мы еще раз подтверждаем, что правительство признает Арушские соглашения. Правительство никогда, хотя некоторые утверждали обратное, не отказывалось от этих соглашений. Оно считает, что Арушские соглашения должны быть реализованы. Мы просим инкотаньи понять, что военные действия не могут разрешить проблем, которые переживает страна»[404]404
  French/RTLM 204. 1994–04–11. P. 15–16.


[Закрыть].

В ситуации нараставшего военного давления со стороны РПА политики из лагеря Хуту-Пава и экстремистски настроенная часть военного командования во главе с Багосорой и Огюстэном Бизиманой решили, что единственным выходом для них является консолидация всех хуту на основе разжигания ненависти к тутси и превращения организованной резни оппозиционеров хуту и тутси в столице, имевшей характер полицида, во «всенародный геноцид» тутси, тем более что убийства тутси уже распространились на ряд районов Руанды, прежде всего на традиционно лояльные Хабьяримане северозападные префектуры. «Багосора и его сторонники, – пишет Дефорж, – начали переориентировать насилие на особые этнические цели, чтобы, с одной стороны, разорвать связи между хуту и тутси, а с другой – привлечь на свою сторону хуту, не являвшихся приверженцами НРДДР и КЗР, которые опасались, что новые правители захватили власть только в интересах этих партий. Они прежде всего дистанцировались от “серьезных беспорядков”, которые привели к убийству политических лидеров хуту, таких как премьер-министр Агата Увилингийимана, и возложили вину за эти преступления на неуправляемых солдат, действовавших вопреки приказам. Затем 11 и 12 апреля политические деятели и руководители правительства начали более активно создавать коалицию против тутси, которая носила межпартийный и межрегиональный характер»[405]405
  Des Forges A. Op. cit. P. 201–202.


[Закрыть]. Позже на суде Багосора признал, что геноцид тутси начался именно 12 апреля[406]406
  La reconnaissance du génocide par Théoneste Bagosora… P. 6.


[Закрыть].

К утру 12 апреля военная ситуация в Кигали резко изменилась в пользу РПФ: два их батальона вторглись в северные предместья столицы; кроме того, отряд РПА захватил холм Реберо на юге города; складывалось впечатление, что столица обречена и что повстанцы могут отрезать дорогу на Гитараму[407]407
  D/sitrep Booh-Booh to Annan. 12 April 1994. P. 2; Déposition d’Édouard Karemera, procès Karemera et alii, TPIR, 19 mai 2009 // Le transfert «inopiné»… Р. 2–3, 5.


[Закрыть]. Распространился слух, источником которых оказалось французское посольство, что Кигали падет в ближайшие 48 часов. Рано утром командование ВСР (Гацинзи и Ндиндилийимана) сообщило Бизимане, что армия не может обеспечить безопасность высших должностных лиц; втроем они отправились к президенту, который принял решение о переезде правительства в Гитараму[408]408
  Déposition d’Édouard Karemera… P. 5. Гацинзи, однако, утверждает, что это было решение одного Багосоры или совместное решение Багосоры и Ндиндилийиманы (Général Marcel Gatsinzi, échanges personnels… P. 11).


[Закрыть]. Между 8:30 и 9:00 утра колонна министров и лидеров проправительственных партий покинула Отель дипломатов и к 12:00 достигла Гитарамы[409]409
  Ibid. P. 3–4.


[Закрыть]. Они разместились в селении Мурамби к северо-западу от города. Семьи министров были тем же утром собраны во французском посольстве, а потом эвакуированы в Бужумбуру, откуда они перебрались в заирский город Букаву[410]410
  Mugenzi Justin (déposition, TPIR, 9 novembre 2005) // Synthèse. Р. 53.


[Закрыть].

Правительство не предупредило об эвакуации даже руководителей интерахамве, которые в соответствии с полученными ими инструкциями пытались продолжать «миссию умиротворения», по словам одного из них, «в условиях неописуемой нервозности населения». «Каково же было наше разочарование, – рассказывает он, – когда около двух часов <пополудни>, вернувшись для отчета, мы узнали, что правительство смылось – извините за выражение. Мы нашли только Нзирореру, который сказал нам, когда мы отчитались перед ним: “Ничего не поделаешь, увы, я сам должен уехать”»[411]411
  Ex-dirigeant Interahamwe-2. P. 14.


[Закрыть]. Политика «умиротворения», таким образом, умерла естественной смертью, а оружие ВСР по настоянию руководства НРДДР было передано интерахамве[412]412
  Ibid.


[Закрыть]. Одновременно начался исход столичного населения: «Из-за возраставшего давления РПФ жители Кигали бежали из города. Можно было даже увидеть, как некоторые военные грузовики перевозили семьи военных»[413]413
  Ibid. P. 13.


[Закрыть]. «Война окончена?» – задался вопросом Бо-Бо в первых строках своего отчета в Нью-Йорк утром 13 апреля. «ПРФ проник в Кигали со всех сторон, – продолжал он, – и совершил в шесть утра 13 апреля прорыв в направлении городского центра. Правительственные и военные функционеры покинули страну – некоторые по воздуху, некоторые сухопутным путем»[414]414
  D/sitrep Booh-Booh to Annan. 13 April 1994. Р. 2.


[Закрыть].

И именно тогда – в условиях общей паники – режим приступил, по выражению Дефорж, «к мобилизации всенародной поддержки геноцида»[415]415
  Des Forges A. Op. cit. P. 202.


[Закрыть]. В интервью Радио «Руанда» лидер РДД-Пава Карамира призвал сторонников своей партии и всех руандийцев «не убивать друг друга» и поддержать усилия ВСР в борьбе против РПФ; он также опроверг «слухи», что ВСР преследует «тутси и людей с юга»[416]416
  Française/Radio Rwanda A/909. 12 avril 1994. P. 1–2.


[Закрыть] (курсив мой. – И. К.). Выступая в тот же день на СТМК, он подчеркнул необходимость политического единства членов правительства и заявил о его полной поддержке[417]417
  French/RTLM 4. 1994–04–12. P. 3–4.


[Закрыть]. А журналист СТМК Кантано Хабимана так выразил новое «боевое» политическое настроение: «Они [повстанцы] все будут уничтожены, и не выживет никто, кто бы рассказал эту ужасную историю. Путь они приходят, руандийцы ждут их с мачете и другим оружием, которое они получили в достаточном количестве. По всей стране юноши и девушки записываются и надевают униформу, воспламененные желанием идти и сражаться с инкотаньи до конца, чтобы полностью разгромить их»[418]418
  Ibid. P. 16.


[Закрыть]. На улицах Кигали в тот день люди пели «песню убийц»: «У нас один враг, мы знаем его, это – тутси»[419]419
  Des Forges A. Op. cit. P. 203.


[Закрыть].

В ситуации истерии, вызванной страхом перед РПФ, нагнетавшимся властями и СМИ, и пропаганды «единства всех руандийцев», т. е. хуту, умеренные круги были обречены на политическое поражение. Поскольку умеренная гражданская оппозиция была разгромлена уже в первые дни после крушения президентского самолета, оставалась только умеренная фракция в руководстве ВСР во главе с Гацинзи и Русатирой. Русатира, обладавший наибольшим авторитетом в армии и обеспокоенный расширением масштабов резни, решил перехватить инициативу у Временного правительства и группы Багосоры. «Вечером <12 апреля>, – вспоминает он, – я имел телефонный разговор с майором <Огюстэном> Чьизой, который позже прибыл ко мне домой. Из нашего разговора выяснилось, что было бы наилучшим выходом попытаться вступить в переговоры с РПФ, чтобы прекратить резню и военные действия. Я отправился в армейскую штаб-квартиру, где нашел Марселя Гацинзи, главу штаба армии. Я хотел попросить его начать переговоры с РПФ, чтобы остановить убийства гражданских лиц. Он согласился с этой инициативой. Мы пришли в операционный зал армейской штаб-квартиры, и находившаяся там группа офицеров поддержала это предложение. Там было десять старших офицеров[420]420
  В том числе командующий ОС Кигали полковник Фелисьен Муберука, начальники отделов ГША полковники Жозеф Мурасампонго и Алоис Нтивирагабо и подполковник Огюстэн Рваманюва, командир авиационной эскадрильи полковник Андре Каньяманза, начальник отдела военного сотрудничества МО полковник Эдуард Хакизимана.


[Закрыть]. Именно эти десять старших офицеров подписали <тогда же> составленное ими коммюнике <командования ВСР>, которое призывало к прекращению убийств невиновных гражданских лиц и военных действий и к перемирию с 13:00 следующего дня. Впервые мы выразили сожаление об убийстве десяти бельгийских “голубых беретов”»[421]421
  Witness Statement: Leonidas Rusatira. 27 November, 3 Deсember 1998, 18 & 20 February 1999. Р. 12.


[Закрыть]. Более того, авторы этого документа назвали убийство бельгийцев «подлым»[422]422
  Communiqué du Commandement des Forces armées rwandaises. 12 avril 1994.


[Закрыть]. Они также предложили провести срочную встречу между командованием ВСР и РПФ с целью обсудить способы умиротворения страны и быстрейшего установления «переходных институтов на широкой основе»[423]423
  Ibid.


[Закрыть].

«Это коммюнике, – продолжает Русатира, – было обнародовано без ведома Временного правительства, которое немедленно отреагировало, заявив, что само будет вести переговоры с РПФ вместо нас. Временное правительство неофициально осудило коммюнике от 12 апреля[424]424
  В своей книге воспоминаний Русатира пишет: «…правительство первым громко и решительно осудило нашу инициативу…» (Rusatira L. Rwanda, le droit à l'espoir. Paris, 2005. P. 56).


[Закрыть], хотя и захотело извлечь из него выгоду. После того как коммюнике было передано по радио[425]425
  13 апреля по Радио «Руанда». См.: Française/Radio Rwanda A/910. 13 avril 1994. P. 1–2.


[Закрыть], военный из президентской гвардии, не имевший офицерского звания, уроженец Рухенгери и один из моих близких друзей сержант Рвамакуба позвонил мне по телефону и сказал следующее: “Будьте осторожны, потому что мы придем за вами вечером”. Я немедленно связался с моим соседом, поверенным в делах посольства Китая, который был <мне> добрым другом. Я спросил его, могу ли я найти на время убежище в его резиденции. Он согласился, и я прятался в его доме три дня[426]426
  До 15 апреля.


[Закрыть]. Когда солдаты пришли в мой дом – без сомнения, солдаты президентской гвардии, – посол сказал мне об этом, потому что из его резиденции можно было видеть, что происходило в моем доме. В те немногие дни моего исчезновения полковник Багосора сообщил Временному правительству, что я покинул страну. Я узнал об этом от политиков в Гитараме, которые удивились, увидев меня[427]427
  Русатира приехал в Гитараму 15 апреля и в тот же день после полудня встретился с президентом и премьер-министром (Les tentatives de promotion et de réintégration d'officiers retraités avant le remaniement de l'état-major du 16 avril 1994. Р. 5–6.). По другим данным, 16 апреля он встретился с премьер-министром и министром обороны (Des Forges A. Op. cit. P. 268).


[Закрыть]. Они сказали мне, что Багосора уверил их, что я покинул страну. Это убедило меня, что Багосора знал об операции президентской гвардии против меня»[428]428
  Witness Statement: Leonidas Rusatira. P. 12–13.


[Закрыть].

В конечном итоге Временное правительство не рискнуло подвергнуть членов умеренной фракции в командовании ВСР репрессиям. 16 апреля оно обсудило вопрос, что делать с «группой Русатиры»[429]429
  Nyiramasuhuko Pauline (Agenda, TPIR, 1er et 2/02) // Synthèse. P. 62.


[Закрыть]. Министры решили отстранить ее членов от руководящих постов, однако сделать это так, чтобы не создавать впечатления какого-либо раскола в армии. В первую очередь они сместили Гацинзи на том основании, что он не пользуется доверием командиров фронтовых соединений и «проявляет колебания», и заменили его ставленником Багосоры Огюстэном Бизимунгу, которого они предпочли Грасьену Кабилиги, предложенному Мугензи, единственному из начальников отделов ГША, не подписавшему «Коммюнике командования ВСР»[430]430
  Nyiramasuhuko Pauline (Agenda, TPIR, 1er et 2/02) // Synthèse. P. 62.


[Закрыть]. Однако выступивший в тот же день по Радио «Руанда» министр информации Нийитегека выразил от имени правительства особую благодарность Гацинзи за его деятельность на посту начальника ГША. «Он столь хорошо выполнял свои обязанности, – сказал он, – что сумел отбросить врага»[431]431
  Française/Radio Rwanda 0071. 16 avril 1994. Р. 18.


[Закрыть]. Министры также оставили за Русатирой должность начальника Высшего военного училища. Кроме того, Гацинзи и Русатире, как и Кабилиги, присвоили звание бригадного генерала, правда, Бизимунгу получил более высокий чин генерал-майора[432]432
  Ibid. Р. 18–19.


[Закрыть]. Тем не менее с этого момента умеренная группа в высшем командовании полностью утратила возможность влиять на принятие политических и военно-стратегических решений. Последним неэкстремистом в военном руководстве Руанды остался только осторожный Ндиндилийимана, на которого, однако, во второй половине мая экстремисты предприняли атаку. Они представили президенту список из двенадцати офицеров – «сообщников» РПФ, в который включили и главу жандармерии[433]433
  ICTR/Ndindiliyimana. Р. 504.


[Закрыть]. 1 июня правительство решило снять Ндиндилийиману и отправить его послом в ФРГ[434]434
  Nyiramasuhuko Pauline (Agenda, TPIR, 1er, 3–4/06) // Synthèse. P. 144. Формальная отставка генерала произошла 5 июня (ICTR/Ndindiliyimana. P. 25, 504).


[Закрыть], после чего все рычаги власти окончательно оказались в руках экстремистов.