Текст книги "Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г."

Эта конфигурация, начиная с весны, основывалась на четырех элементах: правящий режим и его партия (НРДДР), умеренная оппозиция (РДД, ЛП, СДП, ХДП), радикальная опозиция (КЗР) и повстанцы-тутси (РПФ). Стратегия Хабьяриманы заключалась в том, чтобы максимально радикализировать руандийскую политику на этнической основе: во-первых, способствовать росту радикальных настроений среди оппозиционеров-хуту и добиться раскола умеренных партий, во-вторых, радикализировав саму правящую партию, снова привлечь в ее ряды сторонников КЗР и тем самым сделать режим центром политического притяжения для всей общины хуту.

Выполнить эту задачу оказалось не так-то просто, прежде всего потому, что критический настрой умеренных хуту по отношению к президенту оставался достаточно высоким. Весной 1993 г. умеренный лагерь попытался консолидироваться в рамках созданного молодым амбициозным политиком Эмманюэлем Гапьиси, лидером центристского крыла РДД, движения «Форум мира и демократии». Целью его было объединение всех политических сил, оппозиционных и Хабьяримане, и РПФ. Главная опасность для режима была в том, что к этому движению присоединился ряд националистически настроенных диссидентов в оппозиционных партиях, которых он рассматривал как своих потенциальных союзников: один из них, Мбонампека, стал вице-председателем Форума. Однако это движение просуществовало недолго. В ночь с 18 на 19 мая 1993 г. Гапьиси был убит в Кигали у дверей своего дома, нападавшие выпустили в него целую обойму в упор. Убийство Гапьиси вызвало волну покушений как на его союзников (Мбонампеку), так и противников из правящего лагеря (Селестэна Хигиро, лидера КЗР, и министра обороны Джеймса Гасану, члена НРДДР), но самое главное – оно открыло новую страницу в истории Руанды: четырехполярная модель начала превращаться в биполярную.

Тем временем переговоры в Аруше продолжались. 9 июня при посредничестве президента Танзании Али Мвиньи было достигнуто соглашение о репатриации в Руанду беженцев тутси[119]119
  Agreement reached on repatriation of refugees at Arusha talks // BBB/Africa. 11 June 1993.


[Закрыть], десять дней спустя – о принципах интеграции частей РПА в общую национальную армию[120]120
  RPF radio reports agreement at talks on participation of RPF in army // BBB/ Africa. 21 June 1993.


[Закрыть]. Однако намеченное на 24 июня 1993 г. подписание окончательного варианта мирного плана было в самую последнюю минуту сорвано из-за отказа Хабьяриманы одобрить формулу раздела командных постов в армии поровну между ВСР и РПА[121]121
  Rwanda peace pact signature postponed indefinitely // AFP. 24 June 1993.


[Закрыть]. Тогда Мвиньи предложил изменить соотношение на 60 % к 40 % в пользу ВСР – принцип, который Хабьяримана и правительство приняли 10 июля[122]122
  Rwandan government asks for UN troops before transitional government is set up // BBC/Africa. 10 July 1993.


[Закрыть]; они также обратились к СБ ООН с просьбой направить в Руанду контингент миротворцев еще до создания переходных институтов[123]123
  Rwandan government asks…


[Закрыть]. Но подписание соглашения, запланированное на 15 июля, вновь было отложено[124]124
  Signature to Rwandan peace accord postponed // AFP. 13 July 1993.


[Закрыть].

6 июля 1993 г. истекал срок полномочий премьер-министра Нсенгийяремье. По коалиционному соглашению это пост был зарезервирован за РДД, и кандидатура главы правительства должна была получить одобрение участников национального съезда партии. Поскольку НРДДР, ЛП, СДП выступили против продления полномочий Нсенгийяремье, председатель РДД Твагирамунгу, сторонник сотрудничества с РПФ, предложил делегатам съезда кандидатуру Агаты Увилингийиманы, министра начального и среднего образования; консерваторы же во главе с Донатом Мурего и Фродуальдом Карамирой выдвинули Жана Камбанду, регионального политика из Бутаре. Их поддержала центристская фракция Нсенгийяремье, и в целом за Камбанду проголосовало большинство участников съезда. Однако 16 июля Твагирамунгу представил президенту кандидатуру Увилингийиманы, получившую одобрение других оппозиционных партий. Желая еще больше углубить раскол между сторонниками и противниками Твагирамунгу, Хабьяримана согласился назначить ее премьер-министром[125]125
  New prime minister appointed to oversee conclusion of Arusha talks // BBC/ Africa. 19 July 1993.


[Закрыть]. 17 июля политбюро РДД приостановило членство в партии Твагирамунгу, Увилингийиманы, а также поддержавших ее министров Анастаса Гасаны и Жана-Мари Вьянне Мбонимпа[126]126
  Rwanda: Opposition party near collapse // Inter Press Service Global Information Network. 22 July 1993.


[Закрыть]. Тем не менее Увилингийимана сформировала 18 июля 1993 г. второе коалиционное правительство без националистов-диссидентов из ЛП и РДД. 24 июля чрезвычайный съезд РДД исключил Твагирамунгу, Увилингийиману и трех министров (Гасана, Мбонимпа и Фостэн Рукогоза) из партии[127]127
  Rwandan party expels prime minister // Reuters News. 25 July 1993.


[Закрыть]. РДД раскололась на умеренную и националистическую группировки.

Главной задачей второго коалиционного правительства стало заключение мирного соглашения с РПФ. В результате нового раунда переговоров в Кинихире (в демилитаризованной зоне) 19–25 июля все спорные вопросы были окончательно урегулированы, и 25 июля оно было формально одобрено и президентом, и министрами[128]128
  Peace talks end in agreement. President says he will sign agreement personally // BBC/Africa. 28 July 1993.


[Закрыть]. В конце июля страны – доноры Руанды, в том числе Франция, и Всемирный банк ультимативно потребовали от Хабьяриманы под угрозой прекращения финансовой помощи подписать соглашение до 9 августа[129]129
  Des Forges A. Op. cit. P. 124.


[Закрыть]. В этой ситуации президент капитулировал. 4 августа в Аруше он парафировал выработанный проект документа вместе с председателем РПФ Алексисом Каньяренгве[130]130
  Rwandan peace accord signed in Arusha // BBC/Africa. 5 August 1993.


[Закрыть].

По Арушскому соглашению планировалось создать до проведения свободных парламентских выборов «переходные институты»: на этот период Хабьяримана оставался президентом, но был должен отдать значительную долю исполнительной власти «переходному правительству на широкой основе» (ППШО)[131]131
  Prot-1. P. 2–7, 12–14.


[Закрыть]; в частности, право назначения и прекращения полномочий префектов, супрефектов и бургомистров переходило к премьер-министру[132]132
  Prot-1. P. 9.


[Закрыть], а ППШО поручалось провести чистку провинциальной администрации от некомпетентных кадров, виновников «социальных беспорядков» и противников «демократического процесса и национального примирения»[133]133
  Prot.-1. P. 23.


[Закрыть]. В ППШО представительство НРДДР уменьшалось с девяти до пяти портфелей из двадцати одного, за РПФ резервировалось такое же число мест (один из министров от Фронта должен был одновременно являться вице-премьером); четырем оппозиционным партиям предполагалось отдать одиннадцать портфелей: четыре (вместе с постом премьер-министра[134]134
  На этот пост планировалось назначить лидера умеренной РДД Твагирамунгу (Accord de paix d'Arusha entre le Gouvernement de la République Rwadaise et le Front Patriotique Rwandais. 4 août 1993. P. 7).


[Закрыть] и министра иностранных дел) – умеренной РДД, по три – ЛП и СДП, один – ХДП[135]135
  Prot-1. P. 28–29.


[Закрыть]. В ходе переговоров РПФ потребовал передать ему один из двух ключевых силовых министерств: внутренних дел или обороны, находившихся в руках НРДДР. Представители правящей партии в Аруше склонялись к тому, чтобы оставить за собой Министерство внутренних дел, однако военные члены делегации во главе с Багосорой и Муберукой добились, чтобы НРДДР сохранила контроль над Министерством обороны. В переходном парламенте – Переходном национальном собрании (ПНС) – из 70 мест по 11 отводилось пяти основным политическим силам – НРДДР, РПФ, РДД, СДП и ЛП, а ХДП – 4 места; девять небольших партий получили по одному мандату каждая; посты председателя и вице-председателя ПНС резервировались за ЛП и СДП[136]136
  Prot-1. P. 31–32.


[Закрыть].

Что касается силовых структур, то в соглашении предполагалось сформировать армию численностью 13 тыс. человек[137]137
  Prot.-2. P. 3.


[Закрыть] и жандармерию численностью 6 тыс.[138]138
  Prot.-2. Р. 48.


[Закрыть], исходя из соотношения 60 % военнослужащих из ВСР и 40 % из РПА. Командные же посты делились поровну; причем пост начальника ГША предназначался для офицера ВСР, а начальника ГШЖ – для представителя повстанцев[139]139
  Prot.-2. P. 41, 77–78.


[Закрыть]. Принятая формула была выгодна для РПА, насчитывавшей около 20 тыс. военнослужащих, тогда как в составе правительственной армии было около 35 тыс. солдат.

Кроме того, была достигнута договоренность о репатриации беженцев и возвращении «внутренне перемещенных лиц» в места прежнего проживания[140]140
  Protocole d’accord entre le Gouvernement de la République rwandaise et le Front patriotique rwandais sur le rapatriement des réfugiés rwandais et la réinstallation des personnes déplacées, signé à Arusha, le 9 juin 1993.


[Закрыть].

Арушское соглашение вызвало сильную оппозицию в Руанде, прежде всего из-за принятого варианта реорганизации армии, который рассматривался и военными, и многими политиками как полная капитуляция властей перед РПФ. Этот вариант означал, что более ⅔ ВСР грозит увольнение, однако не предусматривалось никаких программ профессиональной переподготовки и интеграции военных в гражданскую жизнь, что неизбежно вело к значительному увеличению числа безработных. В то же время тутси, составлявшим всего 15 % руандийцев, предоставлялась половина постов в армии. Даже умеренные хуту считали это несправедливым, не говоря уже о военных. Ряд высших армейских офицеров из окружения Багосоры, например, командир парашютного батальона Алоис Нтабакузе, даже заявлял, что предпочитают эмигрировать, чем жить вместе с инкотаньи[141]141
  ICTR/Bagosora. P. 54.


[Закрыть].

Для радикалов хуту и правящей клики Арушское соглашение явилось безусловным доказательством невозможности достижения удовлетворяющего их политического решения «этнической проблемы». С точки зрения экстремистов, это соглашение не оставляло им иного выбора, кроме насильственного и конфронтационного. Для окружения президента его реализация подразумевала полную утрату власти. Однако Арушское соглашение было негативно воспринято и многими умеренными хуту, и оно таким образом способствовало дальнейшей радикализации этнического большинства. По утверждению Багосоры, «чрезвычайно невыгодные переговоры <в Аруше>, навязанные Руанде извне, предопределили изменение политического пейзажа в Руанде и раскол руандийского общества на две части»[142]142
  Aboganena J.-M. Op. cit. P. 19.


[Закрыть].

В этих условиях давление западных кредиторов Руанды и оппозиционных политиков-хуту, имевшее целью добиться демократизации, только усугубляло ситуацию, обостряя у этнократической системы инстинкт самосохранения и усиливая позиции наиболее экстремистских групп в общине хуту. В 1991–1993 гг. постепенно активизировались силы, призывавшие к «окончательному решению» этнической проблемы[143]143
  По мнению Прюнье, идея такого решения возникла среди экстремистского крыла политической элиты в 1992 г., а соглашение в Аруше только увеличило число его сторонников и их влияние (Prunier G. Rwanda's Struggle…).


[Закрыть]. Формировались организационные структуры, дающие возможность реализовать это «окончательное решение»: одни исполняли функцию организационных центров, другие – исполнителей[144]144
  Подробно см.: Кривушин И. В. Подготовка Руандийского геноцида 1994 го да: организационные центры и инструменты // Исторический журнал: научные исследования. 2012. № 4 (10). С. 88–98.


[Закрыть]. Основными центрами, помимо КЗР, легальной политической партии радикально-националистического толка, стали два тайных общества «Аказу» и АМАСАСУ, тесно связанные с правящим режимом президента Хабьяриманы.

«Аказу» (двор, круг) представляло собой группу, объединявшую экстремистски настроенных военных и политических деятелей из ближайшего окружения президента, в том числе его ближайших родственников[145]145
  См.: Mfizi Ch. Le Réseau Zéro (B), Fossoyeur de la Démocratie et de la République au Rwanda (1975–1994): Rapport de consultation rédigé à la demande du Bureau du Procureur du Tribunal Pénal International pour le Rwanda. Arusha, 2006.


[Закрыть]. Центральной ее фигурой была первая леди страны, супруга Хабьяриманы Агата Канзига («мадам Агата»). Самыми влиятельными членами «Аказу» являлись Проте Зигираньиразо («господин Зед»), шурин президента, префект Рухенгери в 1974‒1989 гг.; Эли Сагатва, шурин и личный секретарь президента; Серафэн Рвабукумба, шурин президента и крупный бизнесмен; Лоран Серубуга, бывший начальник ГША; Жозеф Нзирорера, бывший министр и национальный секретарь НДДРД[146]146
  Report of the International Commission of Investigation on Human Rights Violations in Rwanda since October 1, 1990: Final Report. London, 1993. P. 83. См. также: Mfizi Ch. Op. cit. P. 22, 76–79.


[Закрыть]. «Аказу» контролировало не только армию (прежде всего через Серубугу), правящую партию и административный аппарат (в первую очередь с помощью Сагатвы), но и имело сильные позиции в финансово-экономической сфере (в немалой степени благодаря Рвабукумбе): в Национальном банке Руанды, в Африканском континентальном банке, в Коммерческом банке Руанды, в Банке Кигали, в государственных предприятиях, занимавшихся экспортно-импортными операциями, производством и продажей кофе («Сантраль», «Рвандэз», «Агротек»)[147]147
  Mfizi Ch. Op. cit. P. 22; Des Forges A. Op. cit. P. 44.


[Закрыть]. Они также финансировали деятельность наиболее влиятельных радикально-националистических СМИ.

Тайное общество АМАСАСУ[148]148
  Союз военных, возмущенных коварными действиями унаристов во все времена (Alliance des Militaires Agacés par les Séculaires Actes Sournois des Unaristes). Унаристы – члены Руандийского национального союза (UNAR), партии, выступавшей за восстановление в Руанде монархии тутси в эпоху Социальной революции 1959 г.


[Закрыть] возникло в армии в начале 1992 г. Членами его стали офицеры-экстремисты, сторонники непримиримой борьбы с РПФ. Самыми влиятельными из них были Багосора, Серубуга, Нтабакузе, начальники отделов ГША и МО Грасьен Кабилиги и Атанас Гасаке, начальники отделов ГШЖ Теофиль Гакара и Поль Рваракабиже, префект Кигали Тарсис Рензахо, командующий ОС Гисеньи (с июня 1993 г.) Анатоль Нсенгийюмва; офицер, а с апреля 1994 г. командир батальона президентской гвардии Протэ Мпиранья, начальник полиции Кигали Эмманюэль Ньямухимба[149]149
  О составе АМАСАСУ см., в частности, показания младшего лейтенанта Жана де Дье Туйисенге на процессе Кабилиги: Transcript of the hearings of s/lt Jean de Dieu Tuyisenge. P. 5.


[Закрыть]. Эти офицеры в большинстве своем были выходцами из северо-западных префектур и имели тесные связи с окружением президента. Целью АМАСАСУ, свидетельствовал бывший майор военно-инженерной роты Бернар Ндайисаба, было «…энергично бороться против Арушских соглашений. В него входило большинство командиров батальонов и соединений из лагеря Каномбе… Эти люди не стеснялись публично называть президента Хабьяриману “предателем” только за то, что он подписал это соглашение. Они обвиняли его в том, что он продал страну РПФ. Эта группа организовывала утечку такого рода информации в газету “Kondiga”, чтобы распространять ее среди населения. Они разбрасывали листовки на улицах и особенно в военных лагерях, чтобы настроить военных против Хабьяриманы. Они писали в них имена офицеров, подозреваемых в сотрудничестве с РПФ.

АМАСАСУ даже организовал покушение на премьер-министра Дисмаса Нсенгийяремье, которого он обвинял в поддержке РПФ, как раз после подписания протокола о слиянии двух армий. Майор Нтабакузе отправил солдат с поручением убить премьер-министра Нсенгийяремье, но это дело не было доведено до конца из-за вмешательства генерала Нсабиманы… <…> Эти люди могли, не колеблясь, устранить Хабьяриману, чтобы сорвать выполнение Арушских соглашений. Багосора открыто говорил, что Хабьяримана больше неспособен править и что нужно найти иное решение»[150]150
  Mutsinzi report. P. 111–112.


[Закрыть].

Что касается исполнителей, то на эту роль предназначались полувоенная милиция партий президентского лагеря, «эскадроны смерти» и силы гражданской самообороны (ГС). В декабре 1991 г. НРДДР приступило к созданию милиции интерахамве с отделениями в центре и на местах[151]151
  ICTR/Bagosora. P. 110.


[Закрыть]; она имела вертикальную структуру, во главе которой находился национальный комитет из пяти человек во главе с Робером Кажугой[152]152
  Comité national provisoire des Interahamwe.


[Закрыть]. Главным источником пополнения для интерахамве являлась безработная молодежь столицы и ее окрестностей, среди которых было немало беженцев[153]153
  ICTR/Bagosora. P. 110.


[Закрыть]. Первый взнос в кассу организации сделал сам президент Хабьяримана, выделивший на покупку униформы и транспортных средств 500 тыс. руандийских франков[154]154
  Ibid.


[Закрыть]. В 1992 г. свою милицию импузамугамби, хотя и значительно уступавшую интерахамве по численности, создала также КЗР. Интерахамве и импузамугамби были вооружены, проходили военную подготовку и рассматривались как вспомогательная сила руандийской армии. Военные и гражданские власти по всей стране контролировали обучение милиционеров, в том числе в военных лагерях, и обеспечивали их оружием[155]155
  Ibid.


[Закрыть]. Интерахамве и импузамугамби тесно сотрудничали: они вместе участвовали в акциях против тутси и оппозиционных политических деятелей, правозащитников и журналистов.

«Эскадроны смерти» действовали в Руанде с 1991 г.[156]156
  Umurava. № 10. August 1992. См.: Prunier G. The Rwanda Crisis… P. 168.


[Закрыть] Руководила ими группа, именовавшая себя «драконы» («абакози»)[157]157
  ICTR/Bagosora. P. 129.


[Закрыть], которые, по всей видимости, были членами «Аказу», но возможно также, что «эскадроны» представляли собой одно из подразделений АМАСАСУ, поскольку главными «рулевыми» этой сети, которая насчитывала более 76 членов, являлись радикально настроенные офицеры – Багосора, Кабилиги, Нтабакузе, Нсенгийюмва, Серубуга, Сагатва, Рвагафилита, командующий президентской гвардией Леонард Нкундийе и др[158]158
  О составе руководящей группы см.: Reyntjens F. Données sur les escadrons de la mort au Rwanda. Antwerp, 9 October 1992.; ICTR/Bagosora. P. 154 n. 715.


[Закрыть]. По данным, полученным руководством Миссии ООН в Руанде в начале 1994 г., именно Багосора был ее «сердцем»[159]159
  ICTR/Bagosora. P. 149.


[Закрыть]. Задача таких «эскадронов» заключалась в том, чтобы ликвидировать наиболее опасных противников этнократического режима, создать атмосферу страха на всех уровнях руандийского общества, углубить противоречия между оппозиционными группировками, сорвать и дискредитировать процесс демократизации.

В отличие от АМАСАСУ, «эскадроны смерти» представляли собой небольшие группы хорошо обученных людей, которые должны были исполнять приказы «драконов»[160]160
  Ibid. P. 148.


[Закрыть]. Они существовали не только в столице, но и в других городах страны. По некоторым данным, рядовой состав «эскадронов» рекрутировался, по крайней мере частично, из солдат парашютного батальона и членов президентской гвардии; в них также входили отдельные интерахамве[161]161
  Ibid. P. 155.


[Закрыть]. Одной из форм деятельности «эскадронов» стали похищения и пытки противников режима. Оппозиционно настроенного журналиста и музыканта Бонифаса Нтавуйирушинтеге били молотком по коленям и плетью по ступням ног так, что с них сошла кожа[162]162
  Ibid. P. 148.


[Закрыть]. Одну журналистку в присутствии Багосоры пытали током, чтобы вырвать у нее обещание не писать статей с критикой режима[163]163
  Ibid. P. 148 n. 687.


[Закрыть]. Политиков умеренного толка убивали чаще всего в результате террористических актов, используя яд или инсценируя грабеж со стрельбой. Но самый главный вклад «эскадронов смерти» в подготовку геноцида 1994 г. заключался в разжигании этнической ненависти к тутси и провоцировании кровавых вспышек этнического насилия. Именно «эскадроны», действовавшие по указаниям «драконов», организовали нападения на тутси в Мурамби в конце 1991 г., в Бугесере в марте 1992 г., в Кибуйе в августе 1992 г. и «микрогеноцид» багогве в январе – феврале 1991 г.[164]164
  Ibid. P. 147.


[Закрыть]

В феврале 1993 г. Багосора предпринял первую попытку создания сил ГС из женатых мужчин, «которым есть, что защищать», а также заслуживших доверие людей из числа беженцев. Они должны были получать военную подготовку по месту жительства/пребывания, а в качестве инструкторов планировалось использовать или коммунальных полицейских, или отставных военных. В каждой коммуне предполагалось создать отряд из шестидесяти ополченцев. Треть личного состава сил ГС следовало вооружить ручными гранатами, винтовками и автоматами Калашникова, остальных (ввиду нехватки огнестрельного оружия) – копьями, луками, стрелами и мачете. Однако министр обороны Гасана воспротивился этому замыслу. Но накануне заключения Арушского соглашения экстремисты активизировались и вынудили Гасану 20 июля 1993 г. уйти в отставку[165]165
  La démission et la fuite à l'étranger de James Gasana, ministre de la Défense, le 20 juillet 1993.


[Закрыть], что позволило членам АМАСАСУ в конце 1993 – начале 1994 г. развернуть деятельность по созданию ГС[166]166
  ICTR/Bagosora. P. 112.


[Закрыть]. К весне 1994 г. она распространилась на префектуры Кигали, Сельское Кигали, Бьюмба, Рухенгери и Гисеньи[167]167
  Organisation de l’auto-défense civile // La structuration de l’autodéfense civile à Kigali à la fin mars 1994. P. 10–11.


[Закрыть], которые рассматривались как наименее защищенные от нападений РПФ и происков его агентов. Главными задачами сил ГС были: 1) обеспечивать безопасность населения; 2) вдохновлять его на защиту страны от нападений отрядов РПФ; 3) охранять государственную инфраструктуру и собственность; 4) получать информацию о действиях и присутствии врага в каждом населенном пункте; 5) доносить об агентах и сообщниках врага; 6) нейтрализовывать любую вражескую акцию до вмешательства вооруженных сил; 7) исполнять функцию «антенн» для армии и национальной жандармерии[168]168
  Ibid. P. 5.


[Закрыть]. ГС имела вертикальную иерархическую структуру, которая пронизывала все территориально-административные уровни от национального до секторального; руководил ею Национальный координационный комитет во главе с министром внутренних дел; в него также входили министр обороны и начальник ГША[169]169
  Ibid. P. 6, 12–13.


[Закрыть]; фактическим ее главой был Багосора. Основным источником формирования сил ГС были «молодые люди из политических партий с республиканскими убеждениями» и добровольцы; их подготовкой занимались жандармы, коммунальные полицейские и резервисты[170]170
  Ibid. P. 10.


[Закрыть]. Члены ГС рассматривали себя как теневую армию, создаваемую ввиду «разоружения» официальной армии в результате Арушского соглашения. Система ГС позволяла АМАСАСУ и «Аказу» координировать деятельность интерахамве и импузамугамби и осуществлять массовую военно-политическую мобилизацию гражданского населения[171]171
  ICTR/Bagosora. P. 116‒117.


[Закрыть]. Основным их оружием были мачете, которые в больших количествах закупались за границей. С января 1993 по март 1994 г. в Руанду под непосредственным патронатом «Аказу» (особую роль в этом играл родственник президента Фелисьен Кабуга) была импортирована приблизительно 581 тыс. мачете – количество, достаточное для вооружения одной трети взрослых мужчин хуту[172]172
  Des Forges A. Op. cit. P. 127.


[Закрыть]. Тот факт, что силы самообороны имели преимущественно традиционные виды оружия, возможно, указывал не только на нехватку огнестрельного оружия, но и на то, что главной их мишенью считались гражданские противники внутри страны, а не боевые подразделения РПФ[173]173
  ICTR/Bagosora. P. 117‒118.


[Закрыть].

Таким образом, к весне 1994 г. в Руанде уже был создан разветвленный механизм с целью массовой мобилизации хуту, который мог быть использован для физической ликвидации нелояльных политических групп (полицида) и для геноцида тутси. Одновременно разворачивалась идеологическая подготовка геноцида. Были созданы новые СМИ, нацеленные на разжигание этнической ненависти[174]174
  Подробно см.: Кривушин И. В. СМИ как инструмент подготовки геноцида (на примере Руанды) // Исторический журнал: научные исследования. 2012. № 2 (6). С. 65–74.


[Закрыть]. Еще в мае 1990 г. появился радикальный журнал «Kangura». Его создателем и главным редактором стал один из основателей КЗР Хасан Нгезе. В финансировании «Kangura» принимали участие военная разведка, а также ряд деятелей правящей партии – лидер интерахамве Кажуга и генеральный секретарь НРДДР Нзирорера. Журнал имел тесные связи и с «Аказу» (через Нзирореру и Рвабукумбу), и с АМАСАСУ (через Багосору). 8 апреля 1993 г. по инициативе Фердинанда Нахиманы, бывшего директора Руандийского информационного агентства, была основана радиостанция «Свободное телерадио “Миль колин”[175]175
  Миль колин (Тысяча холмов) – традиционное название Руанды.


[Закрыть]» (СТМК), которая начала вещание в июле того же года. Среди 50 основателей станции было 39 членов НРДДР и 2 члена КЗР. Руководящий комитет из шести членов возглавил Фелисьен Кабуга. Главным редактором в июле 1993 г. был назначен Гаспар Гахиги. Самыми крупными акционерами СТМК являлись президент Хабьяримана, Кабуга, Нзирорера и Багосора. Роль главных идеологов выполняли Нахимана и Жан-Боско Бараягвиза.

Главная задача, которую выполняли «Kangura» и СТМК – демонизация образа тутси. В декабре 1990 г. «Kangura» опубликовала «Десять заповедей хуту»[176]176
  Кривушин И. В. СМИ как инструмент… С. 66–67.


[Закрыть] – своеобразный «Символ веры» экстремистов хуту, носивший открыто расистский характер. Одним из его мотивов стала идея о недопустимости расового смешения хуту и тутси и любых иных отношений с тутси. «Ключевые посты – политические, административные, экономические, военные и в органах безопасности, – говорилось там, – должны доверяться бахуту»[177]177
  Там же. С. 66.


[Закрыть]. «Вооруженные силы Руанды должны состоять исключительно из хуту»[178]178
  Там же.


[Закрыть]. Начиная с февраля 1991 г. на титульном листе «Kangura» фигурировало заглавие: «Голос, который будит и защищает народ-большинство» (people majoritaire); сам Нгезе называл свою газету «Голос хуту».

«Kangura» внушала читателям мысль, что тутси готовят геноцид хуту, причем такого масштаба, чтобы «не осталось выживших». «Kangura» уверяла, что тутси – истинные правители Руанды: «…50 % правительственных чиновников – тутси. В частных компаниях и корпорациях они составляют 70 %, в международных организациях и посольствах их более 90 %, причем на самых важных постах, тогда как их число не превышает 10 % всего населения»[179]179
  Ndekezi B.Uwabaza generali impamvu asumbakaza Abatutsi // Kangura. No. 25. Novembre 1991. P. 3.


[Закрыть]. Журналисты СТМК в духе нацистской антиеврейской пропаганды также постоянно говорили о несправедливом распределении богатства и экономических привилегий в пользу тутси и в ущерб хуту. 25 октября 1993 г. Ноэль Хитимана сообщил в эфире: «Сегодня утром мне позвонили, кстати, это была женщина. Она просила меня не говорить по нашему радио СТМК, что тутси владеют 70 % такси в этой стране… Я ответил ей, что никто не может помешать тому, чтобы эти данные стали известны». 17 декабря 1993 г. Кантано Хабимана восклицал: «Хотя они [тутси] говорят, что с ними обращаются несправедливо, именно они богаты. Некоторые люди видели список клиентов Сберегательного банка, и они утверждают, что большинство из них как раз тутси или даже женщины тутси»[180]180
  French/RTLM 314. 1993–12–17. P. 14.


[Закрыть].

В месяцы, непосредственно предшествовавшие геноциду, «Kangura» стала активно муссировать идею о том, что новое нападение РПФ неизбежно спровоцирует резню невинных тутси внутри страны, ответственность за которую ляжет на инкотаньи. «Если инкотаньи начнут убивать нас, – писал Нгезе, – истребление станет взаимным»[181]181
  Kangura. No. 55. Janvier 1994.


[Закрыть]. Благодаря своему экстремистскому и сенсационному характеру сообщения «Kangura», по выражению одного очевидца, «распространялись, подобно огню»[182]182
  ICTR/Nahimana. P. 76.


[Закрыть]. Столичный прокурор Франсуа-Ксавье Нсанзувера даже назвал ее «колоколом смерти»[183]183
  Ibid. Р. 77.


[Закрыть].

Те же мотивы доминировали в передачах СТМК. Его сотрудники активно развивали тему о намерении тутси вернуть власть, утраченную в 1959 г. – 16 % содержания всех передач[184]184
  Yanagizawa-Drott D. Propaganda and Conflict: Theory and Evidence from the Rwandan Genocide. 6 December 2010. P. 7.


[Закрыть]. В эфире периодически звучала печально знаменитая песня популярного эстрадного певца Симона Бикинди «Я ненавижу хуту», ставшую «гимном массовых убийств»: в ней о хуту, сотрудничавших с РПФ, говорилось как о «хуту, которых купили, чтобы убивать». СТМК проповедовало необходимость организации самообороны большинства (хуту) и предупреждала РПФ, что в случае возобновления им военных действий пострадают мирные тутси.

Кристаллизации образа тутси как исконных врагов хуту способствовали, однако, не только пропагандистские усилия правящей элиты – они падали на благоприятную социально-психологическую почву, канализируя глубокое социально-экономическое недовольство рядовых хуту против мнимых «виновников» их бедствий. Следовательно, в нарастании конфликта «этносов» свою роль сыграли и потребность правящего режима в политическом выживании, и потребность основной массы населения в физическом выживании.

Демонизация тутси в общественном сознании хуту сочеталась с демонизацией их «сообщников» (ibyitso), в роли которых выступали хуту – сторонники оппозиции. И «Kangura», и СТМК периодически публиковали списки «инкотаньи и их пособников», фактически призывая население самостоятельно «разобраться» с «врагами нации». Особые усилия экстремистские СМИ направляли на дискредитацию лидеров умеренной оппозиции, в том числе Твагирамунгу, Увилингийиманы и Ндасингвы. Именно в этот период генетическая связь между авторитаризмом и этнократией проявилась наиболее отчетливо. По сути дела, «этнический критерий» утратил монополию при определении понятия «враг», давая место другим критериям – политическому и отчасти социально-экономическому. В образе врага соединялись и «этнический» враг всей общины хуту – тутси, и политический враг правящей элиты – оппозиция, и социальный враг фрустрированных групп – имущие. Расширение образа врага, наличие в нем разных, порой противоположных характеристик, безусловно, способствовали дерационализации насилия и выходу его из-под контроля и за рамки «социально приемлемой» модели. Однако до определенного момента потенциальная возможность этнического взрыва сдерживалась рядом социально-политических «предохранителей», и прежде всего самой природой этнократии: полная ликвидация подавляемого этноса, этноса-врага, наличие которого позволяет постоянно поддерживать самоидентификацию господствующего этноса, была чревата разрушением этнократического порядка, ибо уничтожалась сама основа (и политическая, и идеологическая) его существования.

Тем не менее уже в конце 1990 – конце 1993 гг. страну захлестнула волна пока еще локальных погромов и убийств, направленных против тутси, самые крупные из которых можно назвать «микрогеноцидами» (17, по подсчетам Дефорж[185]185
  Des Forges A. Op. cit. P. 87.


[Закрыть]); число их жертв превысило 2 тыс. человек[186]186
  Rapport de la commission international… P. 49.


[Закрыть]. Наиболее массовыми стали резня тутси в коммуне Кибилира (Гисеньи) в середине октября 1990 г. и в регионе Бугесера в марте 1992 г., а также багогве (одна из подгрупп тутси) в нескольких коммунах префектур Гисеньи и Рухенгери в конце января – середине марта 1991 г.[187]187
  Подробно см.: Ibid. P. 18–48.


[Закрыть] Эти «микрогеноциды», однако, были ограничены районами, где были сильны позиции НРДДР, велика доля тутси и высока плотность населения[188]188
  См.: Verwimp Ph. The 1990–1992 Massacres in Rwanda: A Case of Spatial and Social Engineering? (Households in Conflict Network Working Paper. No. 94). February 2011. P. 27.


[Закрыть]; 14 из них произошли в Рухенгери и Гисеньи[189]189
  Des Forges A. Op. cit. P. 87.


[Закрыть]. Как правило, «микрогеноциды» осуществлялись по одной и той же модели: распространяется слух, что тутси убили или намереваются убить хуту; появляются «идеологи», подстрекающие местных хуту к резне тутси; экстремистски настроенные представители власти организовывают «митинги ненависти»; молодежь и интерахамве отправляются грабить и убивать тутси, не щадя ни женщин, ни стариков, ни маленьких детей. Убийства совершались как форма «умуганды» – обязательного коммунального труда, который был институционализирован в 1975 г. Хабьяриманой, что позволяло местным властям проводить оперативную мобилизацию крестьянского населения[190]190
  Verwimp Ph . The 1990–1992 Massacres… P. 30.


[Закрыть]. Обычно нападения на тутси были согласованы с центральной властью, с окружением президента[191]191
  Ibid. P. 26.


[Закрыть]. «Военные руководители, – считает Дэвид Ньюбери, – вынесли два урока из этого опыта: что такие акции осуществимы и что они не вызывают серьезной реакции со стороны зарубежных государств»[192]192
  Newbury D. Understanding Genocide // African Studies review. 1998. Vol. 41. No. 1. P. 79.


[Закрыть].

В соседней Бурунди, где в июне 1993 г. на свободных многопартийных выборах впервые в истории страны президентом был избран умеренный политик хуту Мельхиор Ндадайе, в октябре того же года процесс демократизации был прерван: группа офицеров тутси убила президента хуту. Это убийство спровоцировало массовые нападения местных хуту на тутси и ответные репрессии против хуту со стороны бурундийской армии. Итогом стала гибель 150–200 тыс. человек и эмиграция около 700 тыс.; 400 тыс. хуту бежали в Южную Руанду.

Бурундийская трагедия 1993 г. оказалась для Руанды тем ключевым событием, которое сделало этнополитический раскол руандийского общества неизбежным. Она стала неожиданным подарком для экстремистских кругов. Крах мирного процесса в Бурунди стал для них последним доказательством невозможности мирного выхода из гражданской войны на основе компромиссного политического соглашения между хуту и тутси: тутси нельзя доверять, ибо их единственной целью является получение безграничной власти. Поэтому хуту остается только одно – объединиться, забыв все межпартийные разногласия, и действовать, пока не стало поздно.

Идеи эти интенсивно пропагандировались «патриотическими» СМИ и оказывали все большее воздействие на руандийское общество и на умеренную оппозицию. Президентский лагерь умело использовал усиливавшиеся фобии среди «этнического большинства», чтобы объединить его вокруг президента, ослабить и расколоть оппозиционные партии. 25 октября, два дня спустя после гибели Ндадайе, один из лидеров националистической РДД Карамира на митинге на столичном стадионе Ньямирамбо, где присутствовали представители НРДДР, КЗР, РДД и даже ЛП, призвал к созданию единого политического движения хуту – Хуту-Пава[193]193
  От англ. power – власть.


[Закрыть] (Власть хуту): «…мы должны прежде всего понять, – заявил он, – что нам необходимо объединиться, ибо у нас есть проблемы, большое число которых рождено нашими собственными ошибками. <…> Вы будете драться с тем тутси, которого встретите на улице, как будто он совершил преступление, и вы сразу забудете болезнь, которая нас грызет, нас – хуту. Перестаньте развлекаться уничтожением имущества ваших соседей, терроризируя друг друга, ибо, делая это, вы рискуете открыть им брешь. <…> Враг прежде всего среди нас. Мы не собираемся обманывать себя, что события в Бурунди затрагивают только Бурунди и пощадят Руанду… когда враг уже внутри наших стен. Да, враг среди нас! Действительно, враг просочился в наши ряды. <…> Не допустим раскола хуту, где бы они ни находились. Не позволим ослабить себя расколом в момент нападения. Не допустим проникновения предателей, которые украдут у нас власть». И он закончил призывом: «Хуту-Пава!»[194]194
  French/RTLM 198. 1993–10–26. Р. 1–6.


[Закрыть]