Текст книги "Легенда острова Кокос"

Иван Медведев
Легенда острова Кокос

1

Пламя в камине, дёрнувшись в агонии, потухло. Выцветшие гобелены скрыл мрак. Хоакин Песуэлла хотел было позвонить в колокольчик, но только поморщился и плотнее запахнул пёстрый китайский халат. В спешке пришлось бросить не только слуг, но и личный гардероб вице-короля Перу.

Дон Хоакин почувствовал ломоту в суставах, встал и подошёл к окну. Над морем, портом и прилегающими улицами висела влажная мгла. Тишина и пустынный рейд Кальяо только усиливали тревогу. Хоакин Песуэлла, вице-король Перу, кого должность больше всех обязывала верить в силу колониальных войск, тяжело вздохнул и помассировал позвоночник. В сезон гаруа – водяной пыли – его особенно беспокоили старые болезни.

– Проклятая погода и проклятая страна, – тихо сказал дон Хоакин, вспомнив, как два года назад, в солнечный день, он прибыл из Испании и сошёл по трапу вот на эту дощатую пристань Кальяо. Тогда ничто не предвещало грозы. Пристань была застелена коврами, а на маскараде, подражая Франсиско Писсаро, новый вице-король приказал подковать своего коня золотыми подковами и вплести ему в гриву самые крупные жемчужины из казны вице-королевства. Кто мог подумать, что солнечный день кончится гаруа?

Светало. Послышалось цоканье копыт. Подъехавший всадник спрыгнул на землю. Дверь парадного распахнулась. Молодой человек в мокром плаще из чёрного муара остановился на пороге, ожидая, пока глаза привыкнут к сумраку комнаты.

Это вы, Гонсало? Что в порту?

Ни одного корабля. Последний покинул рейд ещё вчера вечером.

Офицер снял шляпу и стряхнул с неё капли. Никогда ещё приближённые дона Хоакина не позволяли в его присутствии ничего подобного, но теперь и самому вице-королю было всё равно. Когда горит дом, никто не думает о конюшнях.

Золото в пути?

Офицер кивнул.

– Обоз вышел из Лимы час назад. Что будем делать, ваша светлость?

Вопрос повис в воздухе.

Гонсало де Васкес, воспитанный на непоколебимой вере в могущество испанской короны, чувствовал себя разорившимся банкиром. Всё летело в пропасть. Господство Испании в Южной Америке уже не зависело ни от Бога, ни от воли короля. И если б не врождённое чувство долга дворянина, связанного присягой монарху, он, может быть, тоже последовал бы за бежавшими в Куско испанскими вельможами, которые бросили все свои богатства на произвол судьбы, как только под Лимой запахло порохом.

2

Генри Боунг, капитан американской шхуны «Мэри Диир», медленно прохаживался по мокрым доскам палубы и наблюдал, как матросы быстро и дружно выполняли команды боцмана.

– Премерзкое утро. Никогда не думал, что в тропиках можно простудиться, – пожаловался капитану штурман – молодой человек, нанятый несколько месяцев назад по контракту.

Боунг чуть заметно улыбнулся.

Схватили насморк, Клифтон?

Ещё нет, но, когда спишь в сырой постели, этого не избежать.

– Не расстраивайтесь. Нам, можно сказать, даже повезло: сезон гаруа здесь длится всего несколько дней в году, и досадно было бы его не увидеть.

– Небольшая потеря в сравнении со здоровьем, – сказал, чихнув, штурман. – Однако в Кальяо что-то случилось. На рейде ни одного корабля.

Боунг внимательно всмотрелся в линию берега.

В моей практике такого ещё не случалось, – сказал капитан.

Тучи посветлели, и влажность воздуха уменьшилась. Осиротевший рейд Кальяо заполняли клубы тумана, медленно сползающие с пристани в воду.

Действительно странно, – пробормотал Боунг.

Туман быстро рассеивался. На берегу уже можно было различить несколько солдат, охранявших бесформенную кучу. Капитан расчехлил подзорную трубу, стал наводить резкость. Прибрежная волна подняла и качнула шхуну.

На горизонте в тучах блеснули просветы. Солнечные лучи хлынули в них, упали на пристань и разбились на тысячи осколков. В глазах капитана зарябило, поплыли жёлтые круги.

– Что за чертовщина! – сказал он, вытирая рукой выступившие слёзы. – Взгляните, Клифтон.

Штурман взял подзорную трубу. На причале сияла всеми цветами радуги огромная груда золота. Клифтону удалось рассмотреть слитки, распятия, усыпанные бриллиантами, жемчужные ожерелья, платиновые браслеты с рубинами и изумрудами, большие золотые сосуды и различную дорогую утварь католических храмов. В центре, наполовину засыпанная, возвышалась золотая двухметровая статуя Пресвятой Мадонны с младенцем на руках. Матросы бросили работу и облепили борт шхуны. Зрелище было настолько невероятным, что казалось им чудом. Они не удивились бы, если б всё так же исчезло, как и появилось.

Боунг первым обрёл дар речи.

Боцман, что рты пораскрывали?

Прошу прощения, капитан. Но… что будем делать?

Первый день в море? Что делает команда, когда судно подходит к причалу?

Хм… отдаёт швартовы?

Правильно. Выполняйте.

3

Отряды повстанческой армии Хосе де Сан-Мартина вели бои на подступах к Лиме, и испанцы с каждым часом теряли надежду спасти сокровища.

Выплывшая из поредевшего тумана красная шхуна с двумя белыми широкими полосами по борту показалась людям на берегу чудом не меньшим, чем золото на пристани команде «Мэри Диир».

Дон Хоакин понял, что не всё ещё в руках Божьих, и немедленно распорядился:

– Гонсало, этот корабль – наше спасение. Отправляйтесь на причал и во что бы то ни стало договоритесь с капитаном, кто бы он ни был, о погрузке ценностей.

«Мэри Диир» отдавала якорь, когда подъехала карета с гербами на дверцах. Из неё вышел красивый офицер в форме колониальных войск и поднялся по спущенному трапу на корабль.

Я хочу говорить с капитаном.

Боунг сошёл с кормы на полубак.

С кем имею честь?

Гонсало де Васкес оценивающе оглядел невысокого плотного американца в простой грубой одежде, решая для себя, годится ли он для того дела, которое ему намеревался поручить. Но если б даже испанец был ясновидящим, всё равно выбирать не приходилось.

– Я представляю вице-короля Перу. Желательно поговорить наедине.

Как угодно.

Боунг пригласил гостя в каюту, предложил дешёвое виски.

Благодарю, – отказался офицер. – Сначала о деле. Капитан,

кому принадлежит судно?

Мне. Я здесь хозяин и капитан.

Отлично. С какой целью вы зашли в Кальяо?

В поисках груза. Управляющие торговыми компаниями меня хорошо знают и доверяют мне различные перевозки.

– Что ж, более выгодного груза, чем тот, который я намерен предложить, вам не найти. Буду с вами откровенен. Это в наших общих интересах. То золото, которое вы видели на пристани, надо доставить в один из портов Испании. Разумеется, за хорошее вознаграждение. Согласны?

– Кому принадлежит золото? – спросил капитан шхуны после недолгого молчания.

– Это собственность испанских подданных и Его Величества короля Испании Фердинанда Седьмого. В Перу идёт война, и драгоценности должны храниться в более надёжном месте. Я уполномочен предложить вам два процента от общей их стоимости.

Сколько же это будет?

Офицер не мог назвать точной цифры, поскольку сокровища ещё не были оценены. На это просто не было времени.

– Сумма будет достаточной, чтобы купить десять таких шхун, как ваша. А может быть, и больше.

Боунг встал, приподнял грязную занавеску на иллюминаторе и посмотрел на пристань. Он заметил, как один из стражей необычного груза быстро сунул себе в карман золотой слиток.

– Итак, капитан, вы согласны? Дело не требует больших раздумий. За один рейс вы станете богатым человеком, настоящим хозяином. Решайте. У нас мало времени.

– Хорошо, если только до отплытия ваши солдаты не растащат всё, до последнего бриллианта. Учитывая характер груза, я согласен на четыре процента. Поверьте, я ни разу в жизни не брал меньше десяти.

Де Васкес не снизошёл до торга. Главное – согласие этого янки он получил. Не подавая руки, офицер встал, холодно кивнул и поспешно сошёл на берег.

4

Хоакин Песуэла воспрянул духом. Спасённые сокровища погасят гнев короля, а за разгром колониальных войск он оправдается, свалив вину на бездарных полководцев с пышными титулами.

– Садитесь, Гонсало. Что вы узнали? Насколько можно доверять этому американцу?

– Все, кто имел с ним дело в Кальяо, упоминали его честность и обязательность. Никого он не обманул и не подвёл ни разу. Вы позволите?

Да, да, курите.

Дон Хоакин, размышляя, пожевал губами.

– Надеюсь, вы понимаете, Гонсало, что такое количество денег может соблазнить и заставить согрешить даже святого?

– Вне всяких сомнений, – кивнул де Васкес, прикуривая. – Золото в плавании будут сопровождать солдаты, если позволите – под моим началом.

– Этого мало, – не унимался вице-король. – В пути может встретиться вражеское судно, пираты, в конце концов! Надо послать эскорт сопровождения.

– Позволю себе заметить, ваша светлость, что мы располагаем только одним кораблём.

Песуэла нервно зашагал по комнате.

– Лучше пойти на некоторый риск, чем ждать, пока золото попадёт в руки черни. – Гонсало стряхнул пепел с сигары и, прикрывшись ладонью, зевнул. Вице-король иногда нагонял на него смертельную скуку.

Дон Хоакин остановился перед иконой, задержал беспокойный взгляд на скорбном лике.

– Хорошо. Нельзя требовать от Создателя слишком многого, он и так проявил милость, послав нам этого американца. Проследите за погрузкой лично, Гонсало.

Вечер подкрался незаметно и зажёг на небе первые звёзды. В трюме шхуны исчезали последние кувшины с золотом. Ночь обещала быть сухой и душной. Ничто не напоминало о нескольких промозглых днях гаруа.

Матросы «Мэри Диир» собрались на баке и горячо обсуждали проносимые мимо них сокровища. Многим морякам вообще не доводилось видеть золота, не говоря уж о драгоценных камнях. Отворачивая лицо от этой шумной и грязной компании, по палубе прошёл испанский офицер. Он поставил охрану у трапа и люка трюма, после чего поднялся на корму, в каюту капитана.

Боунг находился в компании со своим штурманом, и до прихода испанца они о чём-то говорили. Голоса за дверью сразу смолкли, как только офицер постучался.

Войдите.

До особого распоряжения корабль должен оставаться на якоре, – переступив порог, сказал Гонсало Боунгу.

Вице-король решил подождать до утра, надеясь, что, может быть, какой-нибудь испанский военный корабль появится у Кальяо, чтобы сопровождать «Мэри Диир».

– Именно сегодня ночью, – сказал Клифтон, продолжая прерванный разговор, когда за испанцем закрылась дверь, и затихли его шаги. – Редкий шанс. Больше никогда в жизни судьба не подарит его нам. Не будьте таким щепетильным. Честность – это вроде кандалов: мешает ходить по земле и саднит. – Штурман навалился грудью на стол и многозначительно добавил: – Вы не забыли, что в конце года платить по закладной?

Ни на минуту Боунг не забывал об этом. Даже во сне эта мысль гвоздём сидела у него в голове, и каждое утро капитан мысленно зачёркивал ещё один день из оставшегося короткого срока, после которого шхуну продадут с торгов, если он не выкупит закладную.

– Испанцы нам заплатят достаточно, чтобы расплатиться с ростовщиками, – сказал Боунг. – Я не вор, мне не надо чужого.

– А кто сказал, что это золото испанцев? – вскинулся Клифтон. – Мы отнимем у бандитов награбленное. Только и всего. И никто вам не заплатит. Ни два процента, ни пять, ни десять. В таких играх не оставляют свидетелей.

Капитан думал, взвешивал, колебался.

– Бросьте заботиться о чистоте рук, когда дело стоит того, чтобы с головой окунуться в дерьмо, – наседал штурман. – Требуется только ваше согласие. Всё остальное я сделаю с матросами сам. Эту птичку нельзя упустить: уж больно дорогие у неё перья.

Ещё долго в капитанской каюте звучали голоса. Клифтон разворачивал перед капитаном ослепительные перспективы:

– Кэпите большой дом с колоннами, парком и фонтанами, заведёте собственный выезд, слуг. По вечерам – грандиозные приёмы. Станете владельцем огромных плантаций, ваши корабли будут ходить по всем морям и океанам! Спать на шелках, есть из серебряной посуды! Женитесь, – ведь вам только сорок лет, – появятся дети. Вы любите детей? Хотите, чтобы после вас хоть что-то осталось на этой грешной земле или когда-нибудь не повезёт в шторм, и волны поглотят без следа вас вместе с кораблём, с помощью которого однажды вы могли бы стать самым богатым человеком Америки!

За полночь совесть Боунга задремала, и он начал сдавать позиции.

5

Необъятная, бархатная ночь окружала корабль. «Мэри Диир», под палубу набитая сокровищами древнего государства инков, замерла у причала. Было тихо и тепло.

Под утро, когда лёгкий бриз заиграл вымпелом на мачте, в кубрике смолкли приглушённые голоса. На палубе появились тени. Охранник у носового люка клевал носом, опёршись на длинное ружьё. Размытые силуэты бесшумно заскользили к нему. Глухой удар, и страж рухнул.

– Эй, что там происходит? – спросили по-испански со стороны трапа.

– Проклятые канаты… – кряхтя, отозвался Клинтон. – Я споткнулся. Друг, табаком не угостишь? Перуанские сорта – лучшие в мире.

Испанец разглядел тёмные фигуры.

Педро, – позвал он убитого.

Тишина.

Стой! Не подходи!

Щёлкнул взведённый курок.

Боцман размахнулся и бросил нож. Широкое лезвие распороло испанцу половину шеи. Он закачался, захрипел, хлынула кровь. Клифтон подбежал к часовому и столкнул его за борт. Матросы быстро подняли трап.

Рубите швартовы и канат якоря.

«Мэри Диир», распуская паруса, мягко отошла от причала, круто развернулась и легла на левый борт.

– Сеньор, корабль уходит! – закричали на пристани. – Тревога!

Шхуна лихо рассекала волны в направлении открытого моря. На берегу началась паника.

Справа по борту корабль!

Боунг хорошо видел, как в предрассветном сумраке в порт входил тяжёлый военный фрегат под испанским флагом. Заметил его и де Васкес, прыгнувший в шлюпку вместе с четырьмя солдатами. Как только они налегли на вёсла, Гонсало поднёс факел в запалу старой мортиры, установленной на носу лодки. Ядро шлёпнулось далеко за кормой «Мэри Диир», но выстрел привлёк внимание вахтенного офицера на военном корабле.

Мимо фрегата неслась красавица-шхуна. Её красный форштевень вздрагивал и взлетал на встречной волне. Узкий корпус судна прошёл от испанцев настолько близко, что рулевой, утёршись солёными брызгами из-под киля «Мэри Диир», выругался:

– Этот торговец спятил! Если бы мы взяли двумя румбами правее, то обязательно бы столкнулись, дьявол его разрази!

– Заткнись, – прервал тираду матроса старший по вахте. – Кажется, я слышал крик.

Тут он заметил лодку и стоявшего в ней офицера. Де Васкес что-то кричал и махал руками. На мостике появился капитан. Выслушав рапорт вахтенного, он приказал лечь в дрейф.

Шлюпка подошла к массивному борту фрегата. Гонсало довольно ловко для придворного офицера взобрался по верёвочной лестнице. Командир корабля в расшитом золотом камзоле, гордый как павлин, с невозмутимостью истинного идальго выслушал приближённого вице-короля и отдал команду для правого разворота. Маневр при неблагоприятном ветре занял слишком много времени. Когда фрегат вышел из бухты и бросился в погоню за «Мэри Диир», её паруса уже сливались с горизонтом. Жар-птица выскользнула из рук испанцев, не оставив им даже пера.

6

Золото под ногами кружило головы, как добрый херес. Команда «Мэри Диир» веселилась на палубе. Кого здесь только не было: американцы, французы, португальцы, мулаты… Всё перемешалось: и стили танцев, и радость, и судьбы.

Боунг с Клифтоном не разделяли столь оптимистического настроения. Они понимали, что испанцы будут их искать и что с таким грузом нельзя войти ни в один порт. Через световой люк в каюту капитана доносились песни и возня матросов, дружно опустошавших бочонок вина.

– Единственное место, где нам не угрожает верёвка, – это южное побережье Перу. Оно в руках повстанцев, – сказал Клифтон, рассматривая карту.

Боунг, живой и порывистый против обыкновения, возразил:

– С моря побережье может блокироваться испанцами. Глупо самим лезть в петлю, когда настоящая жизнь только начинается. Я думаю, Клифтон, надо на время спрятать сокровища в укромном месте, самим скрыться и обождать до лучших времён. Испанцев скоро вышибут из Южной Америки. И только тогда…

И вы знаете такой надёжный тайник?

Да. – Боунг ткнул толстым пальцем в карту. – В четырёхстах милях к северу-востоку от нас лежит остров Кокос. Правда, я там никогда не был, но слышал, что на острове обитают лишь змеи да москиты. Корабли подходят к нему крайне редко, только для того, чтобы набрать пресной воды, когда больше этого сделать негде. Лучшего места для тайника не найти.

Штурман посмотрел на карту, где в просторах огромного океана затерялся клочок суши размером в игольное ушко.

Что ж, вы капитан, вам и решать. Пусть будет так.

На пятый день плавания марсовый «Мэри Диир» заметил крохотную чёрную точку. С каждым часом она увеличивалась, пока не превратилась в неприступную тёмно-зелёную скалу, выросшую прямо со дна океана. Волны, исходя пеной, яростно бросались на мрачные отвесные стены острова, которые круто обрывались в море и исключали всякую возможность пристать к ним даже в тихую погоду.

– Весёленькое место, – заметил штурман. – Крепость неприступна.

Надо обойти остров и поискать бухту, – сказал капитан.

По свистку боцмана матросы дружно взлетели на реи, и шхуна начала менять галс.

«Мэри Диир» плавно шла вдоль ребристых скал, с которых низвергались в море серебряные нити водопадов. Казалось, не будет конца этому монолитному панцирю. Клифтон начал терять надежду, когда неожиданно блеснул голубизной просвет.

Бухта!

Неприветливые скалы нехотя расступились, обнажив при входе в небольшой залив хищный оскал рифов.

Будем приставать? – спросил штурман.

Боунг отрицательно покачал головой.

– Есть риск пропороть себе брюхо и пустить на дно корабль со всеми нашими монетами. Должна быть ещё одна бухта.

Она оказалась рядом, в двухстах ярдах от первой, большая, тихая и солнечная. Шхуна вместе с приливом вошла в залив и замерла у песчаного пляжа, окаймлённого кокосовыми пальмами. Боунг, не теряя времени, отправил несколько человек на поиски пещеры.

Весь остров оказался покрыт непроходимыми джунглями, кишел ядовитыми змеями, ящерицами, пауками, крылатыми муравьями. Влажный удушливый воздух наполнен тучами москитов. Никогда в жизни матросы не видели такого скопления различных тварей.

Когда сокровища надёжно были укрыты в скалах вершины острова, в бухту ворвался испанский фрегат, тот самый, что преследовал «Мэри Диир» с рейда Кальяо. Боунг и капитан фрегата мыслил одинаково. Испанец тоже считал, что Кокос – самое привлекательное место для тайника.

– Я оказался прав, де Васкес, – сказал капитан. – Птичка в клетке.

Команда «Мэри Диир» не сопротивлялась. Бессмысленно кидаться на пушки с одними ножами в руках. Людей Боунга связали. Офицер личной охраны вице-короля пожелал осмотреть трюмы шхуны. Он ничего не нашёл, кроме горсти рассыпанных дукатов.

– Они успели спрятать груз на острове, – сказал Гонсало капитану, возвратившись на фрегат. – Тайну золота эти преступники должны унести с собой в могилу. В живых оставим только двух человек. Под пытками они расскажут о тайнике.

В карцере носового трюма испанского фрегата было темно и сыро. Клифтон умирал. Ещё на кокосе он заболел тропической лихорадкой. Штурман бредил, просил воды. Боунг смачивал грязный носовой платок в чёрной вонючей луже, в которой сидел сам, и выжимал струйку несчастному в рот.

На третий день плавания Клифтон умер. Боунг постучал длинным шестом в люк палубы. Испанцы выволокли труп из карцера и выбросили в море.

После этого Боунга навестил красивый испанский офицер.

– Ты всё равно скажешь, америкашка, где спрятал груз, если не сейчас, то в Панаме.

Значит, корабль идёт в Панаму?

Боунг поднялся на ноги. По штанам стекала тухлая вода.

Ты успел составить карту?

Боунг постучал пальцем по лбу.

– Она здесь. И мою голову ты теперь будешь беречь так же, как свою. Переведи меня в сухое место. Я могу заболеть и умереть, как мой штурман. Тогда тебе больше никогда не видеть золота.

Испанец чуть подался вперёд и сильным ударом сбил Боунга с ног. Брызги от плюхнувшегося в чёрную жижу тела попали на мундир и лицо офицера. Гонсало брезгливо поморщился.

– Ты не так прост, мокрая крыса, как мне показалось в Кальяо. Верно, я не дам тебе умереть, но ты ещё пожалеешь, что тебя не повесили вместе с твоим сбродом на острове.

7

Прошло двадцать лет. В небольшом рыбацком посёлке на Ньюфаундленде жил старый моряк. Иногда по вечерам в редкие праздники, напившись, он рассказывал друзьям, что в прошлом был капитаном торгового корабля. Старому пьянице не верили. Рыбаки смеялись.

– Вы можете ржать сколько вам влезет, но моя жизнь однажды могла так измениться, как вам и не снилось.

Летом 1841 года у рыбацкого посёлка бросил якорь английский бриг «Луизиана». Быстро разлетелась весть, что англичане приплыли за топлёным жиром.

Старый моряк надел новые сапоги, собрал дорожный мешок и отправился на берег моря. Здесь он объявил, что уезжает, и попросился в баркас, отплывающий к английскому кораблю. Рыбаки сильно удивились:

Куда тебе ехать? Хлебнул лишнего? Иди проспись.

Старик сунул хозяину баркаса монету.

– Я знаю, вы думаете, что я спятил. Как бы там ни было я плачу за проезд.

Смуглый сорокалетний капитан брига Джон Киттинг согласился за плату взять пассажира до Веракруса. В пути они подружились. Старик поведал Киттингу, что когда-то командовал собственной шхуной «Мэри Диир».

Моё настоящее имя Генри Боунг.

Постепенно Боунг пришёл к мысли, что Киттингу можно доверять, и однажды вечером за партией в шахматы рассказал о сокровищах на Кокосе.

– Испанцы доставили меня сначала в Панаму, потом перевели в Мексику. Там каждый день пытали и держали в одиночной камере. Я не сказал ни слова о золоте только потому, что знал: как только раскрою рот, больше им буду не нужен.

Около года Боунг мучился в тюрьме. За это время пламя революций перекинулось и в Мексику. Повстанческая армия генерала Итурбиде вошла в Мехико, раскрыла все тюрьмы. Боунг вышел на свободу и долго разыскивал де Васкеса, чтобы посчитаться. Но испанца он больше никогда не видел.

– Все эти годы, Киттинг, я хотел вернуться на остров. Но я беден, у меня нет корабля, я уже старик. Умру – и золото не достанется никому.

Боунг замолчал. Скинул рубашку и показал на теле следы пыток – страшные жгуты рубцов. Киттинг поморщился.

Я и так поверил. Оденьтесь.

Пробило шесть склянок. Ночь прошла незаметно. Скоро рассвет.

Зачем вы рассказали мне эту историю?

– Я предлагаю вам, капитан, войти в долю и на «Луизиане» вывезти сокровища с острова. Я хочу остаток своих дней прожить в тёплом доме. Если б вы знали, как по ночам болят у стариков кости от холода!

Киттинг согласился. Они ударили по рукам и договорились после разгрузки в Веракрусе подготовить бриг к плаванию вокруг мыса Горн на Кокос.