Текст книги "Король моря"

– Я не понимаю, что происходит, – сказал им капитан. – Каждый получил ту часть, которая полностью соответствует правилам и вашему рангу. Так ли это? Или кого-нибудь обманули?

Один из матросов вызвался сказать от имени всех:

– Нет, сэр, всё правильно. Но дело в том, что все мы рискуем шкурой одинаково, а разница при распределении золотишка слишком велика.

– Иногда полезно поступиться личными интересами ради общих, – тихо посоветовал Дампир капитану, – ничто не успокаивает нервы людей так хорошо, как лишняя горсть монет в их карманах.

Роджерс прислушался к словам штурмана, посоветовался с офицерами и объявил о сокращении их доли в пользу матросов.

– Сам я также отказываюсь от добычи, собранной в каютах захваченных кораблей.

По традиции она принадлежала только капитану. Довольные матросы готовы были идти за ним хоть в саму преисподнюю. Дисциплина и порядок вновь воцарились на кораблях. Теперь – манильский галион…

Дампир крестиком отметил на карте место у мексиканских берегов.

– Через месяц красавец там появится.

– Вы в этом уверены?

– Так же хорошо, как в местоположении своей каюты.

Англичане поплыли на север. Кончалось продовольствие. Пустынный берег мыса Лукас, где эскадра бросила якорь, не оставил надежд на возможность добыть свежее мясо, фрукты и овощи в нужном количестве. Экипажам грозил голод.

– Всем здесь не прокормиться, – сказал Роджерс. – Пусть остаётся один «Маркиз», а мы двинемся навстречу галиону.

Скоро, к большой радости моряков, марсовый с «Герцога» истошно закричал, что видит на расстоянии семи лиг парус. Дампир скорректировал курс, и корсар правым галсом пошёл на сближение. Забарабанила по палубе дробь беготни: к пушкам подносили ядра, порох, готовили абордажные крючья. Раздавались резкие, чёткие команды. И вдруг неожиданно обвисли паруса – упал ветер. Корабли, поскрипывая, закачались на волнах далеко друг от друга.

На следующий день ветер слегка пошевелил плечами. Роджерс немедленно послал «Прибавление» за «Маркизом», после чего с оставшимися кораблями, чутко улавливая и используя каждое дуновение, начал подползать к незнакомцу. В линзах подзорной трубы медленно проступали его контуры. Скоро стало ясно, что это не галион, а великолепный 40-пушечный французский фрегат.

– Будем атаковать, – опустил подзорную трубу Роджерс. – Передайте Кортни, чтобы заходил с другого борта.

Ещё целые сутки английские корабли, выписывая на воде замысловатые кренделя, подбирались к своей жертве. «Герцог» и «Герцогиня» подошли к фрегату почти одновременно, взяв его в клещи. После короткой артиллерийской перестрелки корабли сцепились в абордаже.

Дампир, не раз рисковавший жизнью, так и не привык к смерти, которая всегда была рядом, только и ждала удобного случая вцепиться костлявой рукой ему в горло. Перед каждым боем он испытывал сладкое, холодное чувство риска, без которого жизнь казалась слишком пресной.

– Не лезьте в самое пекло! – крикнул штурману капитан, обнажая клинок. – Ваше дело – привести корабли в славный город Бристоль!

Тридцатилетний Роджерс, почти в два раза моложе Дампира, считал, что рукопашная – работа не для стариков.

Несколько часов длился бой. Французы яростно отбивались, но англичане, превосходившие их числом, не уступали противнику в доблести, напористости и победили, хотя убитыми потеряли больше. Тяжело был ранен Роджерс. Пуля раздробила ему челюсть, но он, выплёвывая кровь и зубы, остался в строю.

В трюме фрегата обнаружили китайские шелка, украшения, фарфор, пряности. Радовал и сам корабль, особенно пушки. Правда, французы были небогаты продовольствием, но зато сообщили ценную информацию: они шли вместе с манильским галионом и лишь совсем недавно расстались с ним. Английская эскадра с появившемся «Маркизом» оттянулась поближе к Акапулько – порту назначения галиона – и приготовилась терпеливо, как хищник в засаде, ждать.

Портить зрение, слишком долго всматриваясь в горизонт, англичанам не пришлось. Галион появился через два дня. Засекли его с «Маркиза». Капитан корабля Эдвард Кук храбро преградил дорогу гиганту. Английские суда, боясь пропустить испанцев стороной, слишком широко растянулись, чтобы увеличить радиус видимости. Поэтому «Герцог» с «Герцогиней» не смогли быстро прийти на помощь своему отважному товарищу. Когда же они подоспели, «Маркизу» уже основательно досталось.

Роджерс с ходу повёл корабли в бой. Самое трудное и опасное – преодолеть зону обстрела. Но как раз это и не удавалось. Шестьдесят мощных испанских пушек били с галиона прицельно, быстро реагируя на маневры корсаров, крутившихся вокруг гиганта, как собаки на травле медведя. Оставалось понадеяться на чудо и безрассудно броситься вперёд, но Роджерс не хотел рисковать ни кораблями, ни людьми. Слишком мало было шансов уцелеть, и слишком много – потерять всё. Деньги нужны всем, но не ценой же собственной жизни! Капитан опять был ранен – осколок ядра раздробил ему лодыжку. А укусить побольнее испанцев не удавалось. Ядра английских пушек не причиняли большого вреда морскому мостодонту.

После семи часов сражения, когда на море начала спускаться вечерняя мгла, с «Герцога» просигналили «отбой». Галион продолжил путь. Темнота спустилась быстро, как накрыла. Так и не удалось Дампиру осуществить свою главную мечту, о чём он сожалел до самой смерти.

Пора было возвращаться. Отремонтировав пострадавшие в бою корабли у берегов Калифорнии, эскадра пошла на запад, к берегам Азии.

Флотилию по Тихому океану вёл Дампир. Он был единственным человеком на корсарских кораблях, который имел опыт подобного безостановочного плавания, сильно осложнённого нехваткой продовольствия. Капитан, дважды раненый, лежал в постели. Из-за раздробленной челюсти он почти ничего не ел и не говорил. Все свои распоряжения отдавал письменно.

Штурман чётко определил суточную норму пайка и пресной воды. Назначил людей, которые строго следили за правильной выдачей. На эскадре, как никогда, поддерживалась дисциплина. Но в долгом, нудном и утомительном плавании необходима разрядка. Роджерс понимал это. В Валентинов день, популярный праздник влюблённых, капитан велел выкатить на палубу несколько бочонков вина и приказал пить за здоровье оставленных дома возлюбленных. Юнгу нарядили девушкой, матросы по очереди плясали с «дамой» и шутливо целовали её.

Через шестьдесят девять дней показался остров Гуам. Закупив продовольствие, англичане отправились дальше. В Батавии сделали остановку на три месяца для отдыха и ремонта кораблей. Союзники-голландцы после предъявления Роджерсом корсарского патента помогли всем необходимым.

– Подумать только, четыре года назад меня здесь чуть не повесили! – вспоминал Дампир «забавный» случай из своей одиссеи на приёме у губернатора, старого знакомого.

Три года британцы не видели родных берегов. Для тех, кто покинул Англию впервые, это было большим испытанием. Можно понять их радость, когда, оставив позади себя ещё два океана, эскадра под командованием Вудса Роджерса 14 октября 1711 года вошла в порт Бристоль. На пристани быстро собралась толпа. Признав «Герцога» и «Герцогиню», шумно приветствовали вернувшихся домой моряков. Новость распространилась по городу, как пожар в сухом лесу.

Но подлинной сенсацией стал Александр Селкирк. Роджерс опубликовал написанную совместно с Дампиром книжку о своём кругосветном походе, в которой целую главу посвятил жизни шотландца на необитаемом островке в Тихом океане. Историей заинтересовался профессиональный журналист Ричард Стил. Он встретился с робинзоном и был весьма удивлён тем, что услышал:

– Я был счастлив на своём острове. Мир людей отобрал у меня покой и уверенность в завтрашнем дне. Никогда я не был так доволен жизнью, как там, на архипелаге Хуан Фернандес, – с горечью исповедовался Селкирк, допивая поставленную журналистом бутылку рома. Воздержание от крепких напитков при памятной встрече на «Герцоге» теперь сменилось злоупотреблением ими.

Стил написал очерк и опубликовал его в журнале «Англичанин». Но обессмертил имя шотландца другой рыцарь пера – Даниэль Дефо. Ему пришла в голову мысль написать роман под названием «Робинзон Крузо», одну из самых читаемых книг в мире.

Получив около двух тысяч фунтов стерлингов после раздела привезённой из Америки добычи, Дампир удалился от морских дел и прожил остаток своих дней тихо и мирно. Ему выпал редкий жребий дожить до старости: смерть ловила людей подобной судьбы с оружием в руках.

Уильям Дампир умер в марте 1715 года в возрасте шестидесяти трёх лет. К сожалению, его могила затерялась, и никто не приносит на неё цветы. Но память об удивительном человеке, совместившем в себе бродягу, разбойника, учёного и писателя, живёт до сих пор.