Текст книги "Запах фиалки"

Глава шестая

Александр проводил Чарли взглядом и с тревогой посмотрел на Пши, азартно разделяющего небольшой кокаиновый сугроб, выросший на столе, на отдельные «лыжни».

– Этого нам не много будет? – засомневался Калачев.

– Ну не обязательно же все убирать! – хихикнул Пши, – Все хорошо в меру. К тому же наверняка Аня и Оля захотят нам помочь.

– А это кто? – не понял журналист.

– А это мы!

За спиной у Александра раздалось цоканье каблучков. Он обернулся и увидел двух очаровательных барышень в вечерних платьях. Сияя профессиональными улыбками, они обошли диван по кругу и приземлились рядом с мужчинами.

– А Чарли не вернется? – слегка ошарашено спросил Калачев, не спуская с девушек глаз.

– Чарли уже в «Риме» с Василисой Матвеевной, – Пши пошмыгал носом, вытирая порошок с лица, и подмигнул, – так что к нам он сегодня уже не вернется.

– В Риме? Уже? – удивился Александр.

– Так один из президентских номеров называется, – со смехом объяснила одна из девушек, сидевшая поближе. Она, все еще улыбаясь, заглянула журналисту в глаза и протянула руку с кроваво-красным маникюром: – Будем знакомы. Я Аня.

– Саша! – бодро представился Калачев и сразу неловко замолчал, не понимая, что делать дальше. Аня смотрела на него, как казалось, слегка насмешливо и не спешила подсказывать.

– И много тут таких номеров э-э-э… президентских? – наконец выдавил из себя Александр.

– Десять, – ответил вместо нее Пши, отвлекаясь от своей девушки, чтобы наполнить бокалы. – Ваш номер называется «Альбион». Но не торопитесь, пожалуйста, давайте еще хотя бы полчасика посидим, скучно ведь так вот сразу. Сейчас и музычку подберем повеселее, да, девчонки?

Пши взял со стола пульт и принялся настраивать невидимую глазу аудиосистему, и вскоре в галерее гулко загудели басы чилаута. Калачев почти машинально чокнулся с Аней и залпом выпил содержимое своего бокала.

Прошел почти час, прежде чем девушка за руку привела Александра в огромный номер, оформленный как княжеские покои из «Войны и мира». Журналист застыл посреди комнаты, слегка ошалело изучая мозаичные панно на стенах, изображающие узкие улочки портового города, и двухметровую модель фрегата, подвешенную цепями к высокому потолку.

Наконец его взгляд остановился на колоссальных размеров кровати, накрытой покрывалом с изображением морских сирен. Он сделал несколько шагов и, блаженно зажмурившись, рухнул на прохладный атлас, попутно увлекая Аню за собой. Но девушка ловко освободила руку и игриво погрозила ему пальцем:

– Ну-ну, нам некуда спешить.

Молодой человек, подчинившись, заложил руки за голову и с расслабленной улыбкой принялся наблюдать за своей спутницей. Все тревоги последних дней растворились в кокаиновой прохладе, и теперь он чувствовал себя потрясающе безмятежно и комфортно.

Аня, игриво поглядывая на него, сбросила туфли и присела в кресло напротив, положив ногу на ногу. Она обвела Александра взглядом, от которого по спине побежали горячие мурашки, и спросила:

– Чего бы ты хотел?

– Я? – растерялся тот. – Я как-то не думал об этом. Мне казалось, все решится само собой… По ходу мероприятия, так сказать.

– Ну, это как-то скучно, – улыбнулась девушка. – Неужели нет ничего, о чем бы ты думал втайне? Чего-то особенного? Иначе зачем платить такие огромные деньги?

– Ну ладно, – хмыкнул Александр, рывком садясь на кровати. – Допустим. А если я хочу сделать что-то, что хочется тебе? Что тебя заводит?

Аня на секунду задумалась, приложив палец к губам.

– Мне бы хотелось, чтобы ты напугал меня!

– В каком смысле? – выпучил глаза Калачев.

– Ну, угрожал моей жизни, напал на меня или просто повел бы себя как сумасшедший. Меня страх заводит, – объяснила девушка, испытующе глядя на него.

– А ты не боишься, что я переборщу и убью тебя по-настоящему? – Александр внимательно обвел комнату взглядом и остановился на паре клинков, украшавших противоположную стену.

– Мою лучшую подругу клиент убил, – буднично сообщила Аня, пожимая плечами. – Задушил колготками. Я потом на похороны ездила… Вот знаешь, иногда так хочется острых ощущений, что уже ничего не боишься.

– Да, опасная у вас работа, – протянул Калачев. – Боюсь разочаровать тебя, но мои внутренние демоны не настолько круты, чтобы вытворять нечто подобное. Не понимаю, зачем ты подписываешься на такое. Как ты вообще сюда попала?

– Подписываюсь? Как будто меня кто-то спрашивал! – Девушка внезапно потупилась, едва не пуская слезу. – Раньше папа был преподавателем в университете, а мама старшей медсестрой в районной больнице. А теперь они дом в Черногории купили и живут там!

– Как-то быстро заработали, – не понял Александр.

– Ага, заработали! – всхлипнула Аня. – Продали меня и мою сестру турку, а он перепродал пану Родзянскому, так и заработали.

– Прям так и продали? – засомневался журналист.

– Ну, по договору, – объяснила девушка. – На пятнадцать лет.

– Разве можно так? Дичь какая-то! – возмутился Калачев. – Постой, ты что, мне врешь?!

– Конечно, вру! – рассмеялась Аня. – Не с сестрой, а с братом, и не на пятнадцать лет, а навсегда.

– Понятно, – рассмеялся было вместе с ней Калачев, но быстро осекся. – Так, ладно! Хватит этой пурги, не хочешь рассказывать, не рассказывай!

– Прости, я не могу говорить с тобой на такие темы, – искренне извинилась Аня.

Они провели какое-то время в молчании, потом девушка потянулась и сказала:

– Ну что же, если расспросы закончились, может быть, настало время снять немного одежды? Обычно я начинаю…

– На этот раз мы начнем необычно! – внезапно заявил Александр, вскакивая с кровати. – Мы можем пойти погулять! Ты не против? Я очень хочу выйти погулять! Ты заинтриговала меня, теперь я хочу заинтриговать тебя!

– Погулять? – засомневалась Аня. – Не уверена, что мне можно гулять. Сейчас я спрошу на ресепшене. Это быстро.

Она нацепила туфли, поднялась и вышла из номера. Оставшись один, молодой человек раскинул руки и со стоном рухнул обратно на кровать. Перед глазами маячило днище фрегата.

– Пожалуй, это видели только я и пираты-утопленники… Гулять? Какого… вообще я позвал ее гулять? Это просто оттого, что я пьян. Да… – протянул он, двигая руками и ногами, словно собравшись сделать «снежного ангела» на покрывале. – Я пьян, и меня оплетают тайны…

Послышался стук каблучков, и в номер вошла Аня, на ходу завязывая пояс плащика.

– В полном твоем распоряжении, – сообщила она, – пока не надоем.

– Не надоешь, – пообещал Александр, надевая ботинки. – Я тебя свожу сейчас в одно место, там собираются журналисты. Лучшие из лучших, я серьезно! Отличное местечко, тебе понравится!

Они не торопясь шли вдоль набережной Москвы-реки, время от времени передавая друг другу бутылку шампанского. Небо было удивительно ясным, и ветра практически не было, но тем не менее Александр приобнял свою спутницу, словно стараясь ее согреть.

– Истинная проблема любого творческого человека – в глубочайшем несоответствии мира реального миру идеальному. Настоящий творец постоянно моделирует вокруг себя мир, каким он, по его представлениям, быть обязан. Но всякий раз его модель рушится от соприкосновения с мрачным и безнадежным равнодушием общества, вполне комфортно чувствующего себя в уже существующих обстоятельствах и не желающего делать что-либо для его изменения! – Журналист разглагольствовал, жестикулируя зажатой в руке бутылкой, время от времени прихлебывая шампанское. – Однако всё это пустое! Только посмотри, какая ночь! Какие звезды! Как томно и нежно ласкают прохладные волны суровый гранит!

– Ну ты и гонишь! – хихикала Аня, отбирая у него бутылку. – Не-не, мощный прогон, мне очень нравится! Ты учился где-то, да?

– Учился. На журфаке, – не без гордости признался Калачев и указал пальцем вперед. – Вот оно, последнее прибежище таланта!

Метрах в ста пред ними, намертво пришвартованный к гранитной набережной, блистал огнями трехмачтовый парусник. Светящаяся вывеска над входом на корабль гласила: Porto.

– Это и есть то самое место? – недоверчиво спросила Аня. – Где самые-самые?..

– Оно, – уверенно подтвердил Калачев, слегка ускоряя шаг. – У нашей журналистской братии считается, что если ты хотя бы один раз не напился здесь в хлам, то не имеешь права на авторскую позицию. Да не стесняйся ты! Там мир изменен творческими эманациями присутствующих художников! Параллельная вселенная!

Александр подошел к двери и энергично постучал. Через минуту ему открыл сонный охранник в костюме. При виде Калачева и его спутницы его вечно недовольное лицо немного просветлело.

– Буэнос ночес, Гаврила! – немного фамильярно поприветствовал его журналист и протиснулся внутрь, волоча за собой удивленную Аню. – Столики свободные есть?

Гаврила утвердительно кивнул и уселся обратно на свой стульчик, намереваясь кемарить дальше.

– Саша, мне в туалет нужно! – перекрикивая музыку, призналась девушка.

– По коридору налево и вниз, – не оборачиваясь ответил Александр, который уже высматривал среди посетителей знакомые лица. – Я пока столик выберу и закажу нам чего-нибудь.

Он поставил пустую бутылку из-под шампанского на пол и, чувствуя себя решительно на коне, шагнул в большой зал. Первое, что бросилось ему в глаза, была его Татьяна!

Она как ни в чем не бывало занимала центральный столик вместе с каким-то бородатым хмырем.

– В Македонию, значит, на корпоратив! Вот сучка, еще эсэмэски мне писала! – сказал себе под нос Калачев и, ухмыляясь иронии судьбы, развязной походкой направился к столику.

– Саша? – изумилась его подруга, поднимаясь навстречу.

– А что, сильно похож? – саркастически поинтересовался он, салютуя бородатому хмырю. Тот, бормоча какие-то оправдания, немедленно скрылся за барной стойкой.

– Что, корпоратив заменили на мальчишник? – поинтересовался он, проводив соперника взглядом. – А как же лазурные пляжи, тим-билдинг, веселые конкурсы, тамада, экскурсии, в конце концов?

– Послушай, – попыталась успокоить его Таня, – ну понятно же, что не полетела с девчонками. Возникли новые деловые обстоятельства, и я… Кстати, ты напрасно не познакомился. Между прочим, это был…

– Мне насрать, кто это был!!! – заорал Александр, привлекая внимание всего зала. – Я вообще не хочу тебя видеть больше! Пусть завтра я лучше буду думать, что мне это все по пьяни привиделось!

– Ты все неправильно понял! – пыталась вразумить его Таня, но без толку, он уже направлялся к выходу.

– Наверное, хорошо, что я все неправильно понял, потому что, если бы я все правильно понял, я бы просто сблевал! – бросил он через плечо и покинул зал.

В дверях он столкнулся с Аней и, подхватив ее под локоть, увлек за собой.

– Мы сваливаем отсюда, – с пламенным чувством пояснил он, вытаскивая ее обратно на набережную. – Здесь не место таким как мы – живым, настоящим. Здесь могила для чувств. Склеп сердечный!

Они вышли на улицу и торопливо зашагали в сторону темнеющей вдали громады моста через реку.

– Что-то случилось? – пыталась выяснить по дороге Аня.

– Ничего особенного, – буркнул он в ответ и еще ускорил шаг.

Они зашли под мост и остановились.

– Иди сюда, – подтянул к себе девушку Калачев, – я хочу тебя прямо здесь. Ты же просила, чтобы я тебя напугал? Вот, смотри!

– Что-то мне эта идея не очень нравится, – попробовала отговорить его Аня, но он подтянул ее и усадил на каменное ограждение. – Может, все-таки вернемся в клуб? Мне холодно…

– Сейчас, еще как вернемся… – пробормотал он, негнущимися пальцами расстегивая ей кофточку на груди.

– Ого! Да ты жжешь, Сашок! – раздался у него за спиной насмешливый Танин голос.

– Кто это? – спросила Аня.

– А вот это не твое дело, подстилка! – ответила Татьяна, приближаясь к парочке вплотную.

– За языком следи! – так же резко парировала его спутница и возмущенно обратилась к Саше: – Кто эта истеричка и что ей от нас нужно?

– Я же сказала, это не твое дело! – свирепо прорычала Таня и неожиданно, резким толчком в грудь сбросила соперницу в реку.

Несчастная девушка даже не успела вскрикнуть. Она с отвратительным чвакающим звуком ударилась головой о каменное покрытие набережной и плюхнулась в воду.

– Обалдела?! – тут же отрезвел Александр.

Он перегнулся через ограждение и отшатнулся. – Елки! Там кровь на камнях! Ты ее… Ты…

– Что я?! – зло оборвала его испуганный лепет Таня. – Надеюсь, она сдохла! В случае чего, скажу, что ты толкнул. Слава богу, у нас в суде женщинам больше верят!

Она резко повернулась на каблуках и зашагала прочь.

– Как же это?! – Калачев заметался, глядя то на темную воду, то в спину удаляющейся Тани.

«Домечталась», – совсем не к месту всплыла в голове мысль. А вот Аня так и не всплывала. Наконец он решился, сбросил пиджак, швырнул его на землю, и только собрался прыгнуть в реку, как услышал пронзительный вой полицейской сирены.

«Стоп, – замер Калачев. – Сейчас они меня схватят, и что? Валить на Таню? Никто ее не видел, и мне, конечно, никто не поверит. Мне, впрочем, и так никто не поверит, так что выход один – бежать!»

Подобрав пиджак, он ринулся к каменной лестнице и, преодолев ее гигантскими прыжками, побежал по набережной в сторону, противоположную визгу сирены.

Ему казалось, что он бежал несколько часов. Потом дважды зачем-то пересаживался из одного рейсового автобуса в другой, куда-то ехал наугад, пока наконец совсем не выбился из сил и не присел на каменное ограждение у конечной остановки. Там он вынул из кармана телефон, дрожащими руками нашел нужный контакт и нажал на иконку звонка.

После серии долгих гудков в трубке раздался мужской голос:

– Алло! Кто это?

– Это я! Саша, – пробормотал в трубку Александр. – Несчастье случилось. Та девушка… Ну, Аня…

– Знаю, – перебил Чарли, – ее уже нашли. Пши на опознание поехал. Несчастное дитя. Впрочем, радует одно – она получила то, что хотела.

– Но я-то этого не хотел… Что же мне делать? – заикаясь, спросил Калачев.

– Вещи собирать, – ответил американец.

– В каком смысле?

– В прямом смысле – у тебя самолет через четыре часа. Электронные билеты на твоей почте. Визу ты еще вчера получил. Деньги на карту тоже пришли. Машина будет минут через двадцать у твоего подъезда. Там тоже машина заказана.

– Это как же так?!

– Вот так, – успокоил его американец, – занимайся своим делом. Все должны заниматься своим делом. Или у тебя еще мысли есть?

– Какие тут мысли! – устало вздохнул Александр. – Нет у меня никаких мыслей.

– Тогда – ни пуха ни пера! – пожелал ему Чарли и повесил трубку.

– К черту! – выдохнул молодой человек, пряча в карман мятого пиджака телефон.

Глава седьмая

Небо над московским парком «Зарядье» затянуло сплошной серой пеленой, время от времени накрапывал жиденький дождик, распугивая и без того немногочисленных посетителей. Но главного редактора медиапортала «Нью Плэнет» Ореста Фадеева дождь волновал меньше всего. Он нетерпеливо ожидал назначенного времени около стеклянного купола, ежеминутно поглядывая на часы, и когда из-за поворота появилась знакомая крепкая коренастая фигура в темно-синем костюме, редактор, едва не подпрыгнув на месте, поспешил навстречу. Подошедший, проигнорировав протянутую для рукопожатия короткопалую руку главреда, с ходу перешел к делу:

– Ну что, Орест Николаевич, как там наш мальчик, решился наконец?

– Да-да, всё в порядке. Он уже выехал в аэропорт, – Фадеев семенил рядом, пытаясь подладиться под размеренную походку своего спутника. – Не переживайте, теперь гражданин Калачев точно будет делать что ему прикажут. Он сел на наш крючок по полной программе. Финансовая зависимость быстро делает людей сговорчивыми. К тому же объект здорово боится мести Ксении Альбертовны, тут я, хе-хе, немного нагнал на него ужаса, но, кто знает, может быть, вполне обоснованного. В любом случае, теперь он уверен, что деваться ему некуда, и готов на всё.

Коренастый мужчина провел рукой по седому ежику волос, стряхивая водяную пыль, и одобрительно покачал головой. Фадеев заглянул в прищуренные серые глаза, но ничего не разобрал и решил продолжить:

– Сам себя приговорил.

Редактор хохотнул, протирая от капель очки, но наткнулся на стальной взгляд коренастого и сразу замолчал. Они миновали мост и оказались среди геометрически ровно высаженной березовой аллеи.

– Да, тут не поспоришь, – после долгой паузы сказал мужчина и, покачав головой, уставился куда-то сквозь мокрую листву. – Влип парень по самое негорюй.

Мужчина с седым ежиком лишь коротко глянул на Ореста Николаевича, но этого оказалось достаточно, чтобы главред мигом проглотил язык и по-лакейски улыбнулся.

– Не сомневайтесь во мне! Вы же знаете, мне и в голову не придет нарушать нашу… договоренность… – Фадеев заметался, пытаясь срочно придумать новую тему для разговора. – Но почему именно этот бездарь? Что в нем такого, чего в других нет?

Мужчина, почувствовав в голосе редактора нотку зависти, скосил на него глаза и ответил с ироничной полуулыбкой:

– Крестный за него ходатайствовал. Что поделаешь, правильно говорят про нас – орда. Только мы в это позитивный смысл вкладываем. А парень? Наш он по сути. Просто не вызрел еще. Хватит о нем. О своих делах рассказывайте.

Орест Николаевич чуть было не взвился в воздух в подобострастном порыве:

– Само собой! Вы же знаете, я вам всё первым делом выкладываю. Всё до последней буковки.

Переписку медиацентра раскрыл и свою личную. Я всё записываю на диктофон, и даже пару видео сделал. Качество не очень, но всё же. Надеюсь, я уже искупил свой проступок честным сотрудничеством? Расстанемся друзьями, вы забудете про меня, я забуду про вас…

– Орест Николаевич, – погрозил пальцем собеседник, – вы опять забываете, кто тут ставит условия. Не в вашем положении торговаться. – Несмотря на улыбку, его серые глаза недобро блеснули. – Так что вы забудете о нас, лишь когда вам будет дано соответствующее распоряжение, а вот мы про вас, скорее всего, никогда не забудем. Детское порно – это очень нехорошая штука, и срока давности подобные преступления не имеют. Так что молите Бога, чтобы господа офицеры вас забыли, и покажите мне наконец обещанную расшифровку по вашим друзьям из медиацентра.

Фадеев утвердительно покачал мокрой лысиной и принялся суетливо рыться в своем портфеле в поисках нужной папки.

– Вот. Вот распечаточка, тут всё записано. Посмотрите.

Редактор передал папку и услужливо раскрыл зонтик над мужчиной, пока тот, надев очки, углубился в чтение.

Глава восьмая

Александру снился сон, будто он прячется за кустами в промокшем от дождя Машкинском лесу, а за ним, с хрустом снося деревья, гоняется бульдозер на базе американского танка «Абрамс», и в кабине сидят хохочущие Ксения Ланцер и главред Фадеев с салафитской бородой, который дергает своими короткими ручонками рычаги и строит изуверские рожи. Вот бульдозер уже совсем рядом, он ревет так, что дрожит земля… Александр открыл глаза оттого, что кто-то вежливо теребил его за плечо. Калачев повернулся и увидел, что над ним склонилась стюардесса в синем шарфике с эмблемой Syrian Air. Журналист потряс похмельной головой и тупо уставился на девушку. Та, ни на секунду не теряя ослепительной улыбки, повторила свою просьбу на русском:

– Пристегните ремень, пожалуйста, и поднимите спинку кресла. Мы идем на посадку в аэропорту Дамаска.

Александр не без труда восстановил в голове события последних суток. Неестественно белозубая улыбка Чарли, модель фрегата, подвешенная к потолку, одинокая красная туфля, оставшаяся на пустой набережной… И в финале всего Пши, провожающий его в Шереметьево под промозглым серым дождичком. «Ни пуха ни пера!» Вот уж, воистину, к черту!

В зоне прибытия его встречал высокий молодой араб с планшетом в руках. Александр прочитал надпись «ALEXANDER KALACHEV, NEW PLANET», кивнул и, проклиная жару и всё выпитое накануне, поплелся следом за водителем. Они с трудом нашли на суматошной парковке аэропорта старенькую «тойоту марк» и запихали в багажник наспех собранный чемодан журналиста. Калачев сел в салон и блаженно выдохнул – внутри работал кондиционер. Вторым приятным сюрпризом стало то, что когда араб привычно потыкал пальцем магнитолу, вместо ожидаемой заливистой попсы из колонок раздались первые аккорды «Soldier of fortune» Deep Purple.

– Нравится? – по-английски спросил араб, заметив посветлевшее лицо пассажира.

– О да, неожиданно было услышать музыку моей юности здесь, посреди всего этого, – Александр указал за окно, где на пыльном пустыре разворачивался армейский джип.

– Да, здесь мало кто слушает такую музыку, почти никто. Я бы тоже, наверное, не слушал, если бы не отец, – согласился араб, лихо выруливая на шоссе.

– А что отец? – сдавленно спросил Калачев, после крутого маневра с трудом удержав внутри содержимое желудка.

– Отец в сельском клубе под Ярославлем директором был. Меня Абдул зовут, кстати, – неожиданно перешел на чистейший русский араб.

– Приятно познакомиться, – пожал протянутую руку Александр. – А что теперь с твоим отцом?

– На пенсии папа. Кабачки растит, – Абдул белозубо улыбнулся. – Помочь?

– Наверное, – неопределенно кивнул Калачев, внимательно изучая водителя, – смотря что за помощь.

– Для начала держи, – Абдул сунул ему банку пива. – Вот, поправься. А то совсем лица нет. А что насчет остальной помощи… Я тебе могу сказать кое-что. Когда ты встретишь кое-кого, скажи ему пароль, и всё будет хасанан.

– Не совсем понятно, – оживился журналист, отпивая глоток теплого пива. – Что за пароль такой?

– Слушай, только сразу запоминай, почти приехали, потом не смогу с тобой поговорить, – заторопился араб, – скажешь кому положено четырнадцатый аят суры Аль-Анфаль. Запоминай: «О верующие, вступите в это сражение и будьте уверены в победе и поддержке Аллаха». Повтори.

Калачев повторил аят, понимая, что снова влипает в какую-то чужую и неприятную историю. Хотелось, чтобы хоть кто-то наконец нормально объяснил, что происходит вокруг.

– Погоди, Абдул, а что это вообще значит, и главное, зачем ты…

– Слушай дальше, не спрашивай ничего! Вот приехали уже почти к отелю, – перебил водитель. – Он тебе должен ответить: «А неверным, которые не уверовали в знамения Аллаха, будет еще и другое наказание в Судный день – наказание в огне ада». Запомнил?

Александр кивнул и вылез из остановившейся машины. Абдул, сверкая улыбкой и попутно рассказывая что-то про особенности местной кухни, извлек из багажника перекошенный чемодан и еще раз пожал Калачеву на прощание руку, сунув в нее пакетик с камешком гашиша.