Текст книги "Пять времен"

Пять времен
Иван Пинимасов

© Иван Пинимасов, 2023

ISBN 978-5-0060-9651-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
И пусть под спудом бренных лет,
Не раз изменится пространство,
И ветер времени сотрет твои из памяти черты,
Но все ж, в измученной душе усталого скитальца,
Найдя уютный уголок, жить вечно будешь ты….
 

Зазвонил телефон… Ровно в 16.00, как и договаривались. Я нажал на кнопку громкой связи на руле и извинился за то, что связь может быть нестабильной. Мужской голос представился в ответ.

– Иван, это Андрей из редакции. Я понимаю, что Вы за рулём. Будьте осторожны и не переживайте. Если мне что-то будет непонятно, я переспрошу ещё раз. Вы обратились на сайт нашего издательства по поводу издания вашего сборника стихов… Для начала, мне бы хотелось ознакомиться с рукописью…

Я начал сбивчиво объяснять, что решение ещё не принято окончательно, и что это – скорее не моё желание, а советы друзей и родных, и чем больше я говорил, тем больше понимал, что говорю совсем не то, что мои причины никому не интересны, и что на самом деле, это не причины вовсе… Он слушал, не перебивая, потом привёл какие-то доводы в пользу издания. В конце беседы мы договорились, что я подготовлю все то, что, по моему мнению, должно войти в сборник и отправлю на электронную почту в понедельник следующей недели. Я положил трубку, внутри себя уже чётко зная, что ничего отправлять я не стану. Хотя вразумительного объяснения тогда у меня не было. Осознание, Почему, пришло несколько позже…

Если берешься за что-то, постарайся сделать это максимально хорошо. Настолько хорошо, насколько ты сможешь… и даже чуть лучше…

Конечно же, мне всегда очень хотелось, чтоб книга издалась. Это нормально, потому что все, что просится и вырывается на свободу из оков моего существа, хочет быть признанным, понятым и любимым… И вот сейчас, когда появился реальный шанс, я понял, что не готов. Разрозненные черновики и наброски, готовые сказки и блоки – все это совсем не тянуло на готовую книгу.

Внутренняя неуверенность, уязвимость и страх быть осмеянным рождают кучу причин, почему что-то не нужно и не так уж и важно… Своего рода, защитная реакция, способность прятать голову в песок… Видимо, звонок из редакции был критической точкой в чреде причинно-следственных событий. Кто не хочет, тот ищет причины… Я понял для себя, что хочу, что пришло время быть честным с собой и с теми, для кого книга будет написана…

Мне видится, что это будет разговор с моими любимыми доченьками. Не всегда удаётся сказать то, что хочется. Не хватает времени, смелости, сил… А написать можно.

Скорее всего, это будет сумбурно, не всегда связанно… Мысли роятся в голове, и проявляются, высвеченные невидимым лучом. Я пока не очень представляю, как книга будет выглядеть, и чем закончится. Но, лиха беда – начало…

Вместо Пролога, потому что надо с чего-то начинать…

Манерность поз, обиды, пересуды…

Крик Пустоты, который не унять…

А звезды смотрят в мир глазами Будды,

Бескрайна ночь, но некуда бежать…

Пять времен.

Вдох….выдох……..вокруг меня идет снег….снежинки – Это мои мысли… они кружатся и их не унять, но внутри меня всегда было место, где спокойно и тепло….я смотрю на снег…..

Вдох….выдох…..я соткан из песка…. Я бархан в пустыне….форма ничего не значит…. Подует ветер, и часть меня станет ветром… пойдет дождь, и я стану дождем…. Что же позволяет мне оставаться самим собой?…

Вдох… выдох…. Флейта… пальцы касаются Пустоты…. Бамбук оживает, и дыхание обретает голос… Тишина рождает Звуки… Пауза… она наполнена смыслом… Ничто становится Всем, чтобы обратно перетечь в Ничто… Утро.. Полдень… Вечер… Сумерки… Полночь… снова Утро…

Выдох… вдох… Жизненная сила устремляется вверх… внутри, поочередно, зажигаются фонари… их семь… разного цвета….вокруг каждого вьется мерцающее облако светлячков…. Опытный ловчий, наверняка, знает, где прячется хитрая птица….

Выдох… вдох… дым благовоний неспешно поднимается клочьями-облачками… выше и выше… внизу остались крыши домов, деревья, полоски дорог… мое облако маленькое и удобное, словно подушка…. Какое твое?

Выдох… вдох… Белый цвет… он заполняет все вокруг… это снег моих мыслей, или солнечный свет?…я поднялся до него, или он опустился, словно теплое покрывало?…. Не подобрать слов… да и ни к чему…. Выдох…

Пауза между выдохом и вдохом… возможность завершить цикл, подвести черту… Каждый опыт это грань… ежедневно вычерчиваем многогранник нашей жизни… Где тот момент, когда многогранность, постепенно переходя в окружность, сотрет из памяти, ставшие ненужными знания и опыт, позволяя беспрепятственно катиться Колесу Перемен….? Вдох….

Как-то внезапно, не к месту закончился день,

Выпит, как чашечка кофе, и гуща на дне,

Только нет смысла гадать, да и попросту лень,

Поиск пустых аналогий и истин в вине….

Есть ли что вспомнить, и нужно ль? Прошло и прошло,

Все, что сбылось, к нам повторно уже не придет,

Как научиться мгновенье ловить за крыло,

И пребывать в нем, и помнить, и знать, что нас ждет….

Плавно становится черной небесная синь,

То, что доступно для всех, не имеет цены,

Каждая наша секунда, как новая жизнь,

День – только капля в пучине бегущей волны….

Пять времен… Меня всегда вдохновляло это отступление от общепринятых понятий. Может быть потому, что я не очень люблю число четыре? Или это какой-то внутренний протест против существующего порядка вещей. Мы очень часто стремимся к чему-то не потому что истинно хотим этого, о просто так принято, так модно или наоборот, потому что нельзя… Это отдаляет нас от нас самих… С годами, трещина превращается в пропасть…

Из воспоминаний о Грядущем…

Купол с шумом вынырнул из воды, и первое, что Она увидела, это синее, светлеющее небо, на котором россыпью жемчужин светились блекнущие звезды, среди которых выделялась одна, самая яркая, та, которую Он назвал ее именем…

– Посмотри, мне кажется, что за ночь трещина увеличилась и стала еще больше.

– Не переживай, тебе просто показалось. Трещина остановилась и не увеличивается. Опасности никакой нет…

– Она проходит точно межу полом и куполом и, как-будто отделяет небо от земли…

– Просто, это самое нагруженное место, поэтому вполне естественно, что она появилась именно здесь. Успокойся, все будет хорошо…

Потолок светился сине-зеленым светом, сквозь который различался размытый диск солнца.

Судя по высоте, с которого оно светило, где-то там, высоко на поверхности, день близился к полудню, но двое обитателей спасательной капсулы мирно спали. Возможно потому, что время здесь ощущалось несколько по-иному.

Время… Ты и песок, текущий тонкой струйкой, и бесчисленное количество конфигураций трех стрелок, одна из которых вечно куда-то спешит. Тобою называют отрезки жизни, жизней людей и народов. Ты беспощадно к одним и милостиво к другим. Ты разрушаешь и создаешь, фиксируешь и стираешь, сохраняя баланс между Прошлым и Будущим. Ты – Великий Уравнитель, парадокс, который и движется, и стоит одновременно.

Останется тайной, что же произошло на планете людей, заставившее их опуститься на дно океана, и теперь, уже невозможно ни узнать, ни вспомнить, как эти двое оказались в небольшой спасательной капсуле, рассчитанной только на одного человека. Ее создатели позаботились о стабильном пополнении всего необходимого для жизнеобеспечения из внешней среды на неограниченно долгое время пребывания под водой.

– Что ты делаешь?

– Я создаю землю… вот, видишь, это материки, острова, которые омываются нашим океаном…. А что делаешь ты?

– Я открываю галактики, туманности и звезды, которые окружают твою маленькую, но такую красивую планету….

– А что это за яркая точка, прямо по центру купола?

– Это наша путеводная звезда. Я назвал ее твоим именем…

Прозрачный корпус из толстого стекла надежно защищал его постояльцев от любых опасностей, и они могли беззаботно провести в этом убежище необходимое количество недель, месяцев и даже лет, дождавшись когда ситуация на поверхности изменится и можно будет свободно всплыть. Нужно было лишь освободиться от балласта через специально предусмотренный люк. Внутри все было устроено предельно рационально, ничего лишнего. Но было одно обстоятельство, которое непреодолимо мешало. Капсула, вместе с ее временными жильцами оказалась слишком тяжелой, потому что предназначалась изначально только для одного. Поэтому, когда была предпринята попытка всплыть, стеклянный дом оторвался от дна, и поднявшись на какое-то расстояние вверх, остановился между дном и поверхностью, и сейчас свободно дрейфовал, влекомый подводными течениями. Оборудование поддерживало условия для нормальной жизни людей, и в сложившейся ситуации, они обречены были скитаться всю оставшуюся жизнь по океану, без всякой надежды вернуться на землю. Толстая оболочка из стекла стала для них одновременно и спасением и тюрьмой.

Долгие дни сменялись ночами, и пленники капсулы были предоставлены сами себе. Это были девушка и мужчина. Он был старше ее. Им совсем не было скучно вдвоем, но обоих, все-таки, очень тянуло на землю.

– Я бы очень хотела, чтобы у нас были дети. А ты?

– Я был бы счастлив, иметь общих детей с тобой. Но сейчас это невозможно. Они никогда не увидят Солнца, Земли, Неба… Если бы нам удалось всплыть…

Однажды Она уронила на пол крышку от кастрюли, и та, неудачно упав ребром, отколола крохотный кусочек пола. Щербина была незначительной и не могла причинить никакого вреда. Грани выбоины переливались и выглядели очень красиво. Девушка присмотрелась внимательнее, и вдруг улыбнулась. Теперь она знала, чем ей занять себя в долгие часы вынужденного безделья.

Когда Он вошел в центральный отсек, занимающий по сути, две трети всего полезного пространства капсулы, привлеченный необычными, ритмичными постукиваниями, то был очень удивлен. Девушка стояла на коленях и, вооружившись кухонным ножом и сковородкой, методично откалывала от пола кусочки стекла. Остановившись в изумлении, мужчина сначала подумал, что с его подругой случилось что-то неладное. Но, понаблюдав какое-то время за процессом, он вдруг тоже широко улыбнулся и пошел в сторону крохотного технического помещения. Спустя какое-то время, он появился, неся в руке небольшой, металлический чемоданчик. Подойдя к девушке, он опустился рядом с ней на колени и открыл чемодан. В нем лежали различные инструменты. Так началось то, что эти двое в шутку назвали Сотворением Миров.

Она создавала свой мир на полу. Причудливые очертания материков населялись животными и птицами, украшались причудливыми цветами и раскидистыми деревьями, под густой листвой которых, появлялась прохладная тень, так манящая отдохнуть в знойный день.

Он расписывал купол. Светила складывались в галактики, образуя Вселенные в вечном вращении, одновременно, вокруг себя, друг друга и какого-то невидимого центра всего этого необъятного Мира, включающего в себя и ее и его миры и еще неизвестное множество других, пусть даже неизведанных…

Когда увлечен процессом, то не замечаешь, как проходит время. Оно, как бы замирает, чтобы оценить результаты проделанного, и либо восхититься увиденным, либо пойти дальше, давая нам возможность продолжить работу.

Неизвестно, сколько времени они творили свои миры, но только однажды утром, скорее по привычке, чем специально, Мужчина посмотрел на приборы и замер. Глубиномер явно показывал на то, что капсула значительно всплыла, и теперь находилась совсем недалеко от поверхности.

Гениальное решение, казалось бы, неразрешимой проблемы пришло само собой. Откалывая кусочки стекла из толщи пола и купола, создавая причудливые узоры, как скульптор, убирающий все лишнее из глыбы камня, они тем самым облегчили капсулу, и это привело к ее всплытию на новую глубину.

– А кого бы ты хотел больше: сына или дочь?

– … Сын – это продолжение рода, фамилии, это опора в старости. Но дочь – это нежность и забота, это тепло женских рук и помощь тебе…

– Тогда там, на земле, я рожу и сына и дочь…

Он вбежал к Ней окрыленный, чтобы сообщить радостную весть о том, что скоро их заточение закончится, и что они снова увидят землю, и как она щедро примет их, позволив начать новую, полную хлопот, трудностей, радостей и печалей, но совсем другую жизнь… Она сидела на полу и неотрывно смотрела в одну точку, туда, где свод купола плавно переходил в ровную поверхность пола. Ровно по границе протянулась трещина, которая напоминала лезвие клинка, разделяющее надвое то, что ещё недавно было единым. Видимо они настолько увлеклись своим занятием,

что чрезмерно утончили стенку капсулы, или же это был скрытый дефект материала, который проявился от неосторожного удара, но сейчас это было уже не важно. Капсула поднялась достаточно близко к поверхности, и море на этой глубине было далеко не таким спокойным, как раньше. Стеклянный дом то и дело покачивался и поднимался, вызывая ощущение качки…. Это могло спровоцировать увеличение трещины и разрушение целостности капсулы, что привело бы к неминуемой гибели её обитателей.

– А ты помнишь землю? Ты же старше меня, и должен помнить её. Расскажи мне о ней…

– Она такая уютная, тёплая, такая большая, но при этом очень ранимая и беззащитная. Она любит своих детей и прощает им абсолютно все, даже ценой собственного здоровья, а иногда и жизни…

Этой ночью Ей очень неспокойно спалось. Девушка металась по кровати, то ежась от озноба, то раскрываясь от недостатка воздуха. Ей снились гигантские рыбы, которые смотрели выпученными глазами сквозь стекло капсулы и тыкались в её стенки открытыми беззубыми ртами, отчего капсулу швыряло из стороны в сторону. Девушка очень боялась, что это приведёт к увеличению трещины, она звала Его, но мужчины нигде не было, Она была абсолютно одна, и от этого было ещё страшнее.

Утро ворвалось в спальню внезапно и неожиданно. Девушка открыла глаза. Она ясно чувствовала, как капсула поднимается вверх. Глубиномер чётко отсчитывал десятки метров, уменьшая глубину. Она негромко позвала Его, думая, что он просто ушёл в главный отсек, чтобы не мешать ей спать. Ответа не последовало. Он, наверное, просто крепко спит и не слышит, подумалось ей. Девушка позвала громче, ещё громче…. Никто не ответил ей. На секунду в капсуле повисла звенящая тишина. А потом купол с шумом вынырнул из воды, и первое, что Она увидела, это синее, светлеющее небо, на котором россыпью жемчужин светились блекнущие звезды, среди которых выделялась одна, самая яркая, та, которую Он назвал ее именем…

– Расскажи мне что-нибудь, что-то никак не уснуть сегодня.

– Давай я спою тебе песню, а ты закрывай глаза и спи.

Морская синь на потолке стеклянном,

В подводном мире тишь и благодать,

Прозрачный купол в безднах океана,

И мы одни, и некого позвать….

И следуя запретам и аскезам,

На стеклах новый мир изображать,

Когда границы чертишь стеклорезом,

То трещины, увы, не избежать….

Надежда постепенно угасает,

Что наша жизнь, ценою в медный грош,

И нас стекло от Вечности спасает,

А ты её свободою зовёшь…..

И все рисуешь скверы и аллеи,

И шорох листьев в них, и пенье птиц,

Но трещина становится длиннее,

Определяя линии границ…

Нет смысла в ожиданьи обречённом,

Когда есть шанс спасти хоть одного,

И этот мир, тобою сотворенный,

Мне в сотни раз дороже своего…

Зима, весна, лето, осень… Казалось бы, вполне себе достаточно… Но это не укладывается в Концепцию Пяти первоэлементов, которую мудрые китайцы называли У-син.

Огонь-вода-дерево-металл-земля взаимопорождают и взаимопреодолевают друг друга, создавая все в этом мире в бесконечности циклов, подтверждая взаимодействие сил Инь-Ян, которые, в свою очередь, берут начало в Великом Пределе, проистекающем из Беспредельного… Так появилось Межсезонье…

Пять времен Жизни… Рождение, детство, молодость, зрелость, старость…

Пять времен Силы… Как все это сочетается и дополняет общую Картину Мироздания…

При рождении мы сильны своей слабостью и уязвимостью. Мы беззащитны и поэтому открыты миру. И имеем силу всего мира.

В детстве мы стремимся узнавать все и вся. Каждый миг, каждый штрих, все интересно и притягательно. Стремление движет нами, нашими помыслами и действиями.

Молодость – время проб и ошибок. Мы переходим к практическому познанию и реагируем на первые опыты эмоциями, развивая чувственность. Мы учимся чувствовать и понимать свои Чувства.

Зрелость сильна своей терпкостью и согласованностью. Мы созидаем, строим, воплощаем. Мы еще хотим и уже очень хорошо можем. Нет суеты. Это жаркое лето, загорелое аллертное тело, выдержанное вино и умение получать удовольствие от жизни.

Старость – время собирать камни, делиться знаниями и прощать окружающим их недостаток опыта и понимания… это тихая печаль и мудрость молчания….

Сказка о Пути.

Путь… Какое значение придаем мы этому сочетанию нескольких букв? Какое понятие вкладываем в это загадочно манящее, рождающее ощущение свободы и простора слово, и насколько оно отличается от той пыли, которая лежит под стоптанными подошвами наших разбитых, истерзанных тяготами скитаний сапог?

1.

Двое сидели у костра. С утра им предстоял долгий изнурительный путь. Перед ними возвышался громадный Спящий Великан подпираюший ночное, испещренное письменами звезд небо своей косматой снежной головой. Глубокие расщелины лежали морщинами на окаменелом суровом лице, всем видом показывая безразличие и презрение ко всему, что барахталось и суетилось там, внизу, в мире людских страстей и соблазнов. В бесконечной веренице времен навсегда кануло, кто и когда именно так назвал эту гору, но и спустя века, она вполне оправдывала свое имя. Путники, не отрываясь, смотрели вверх. Над их головами белел Млечный Путь, и казалось, что добравшись до вершины горы, можно спокойно шагнуть на него и пройтись по звездному небосклону. Для неискушенного путешественника добраться до вершины было практически невозможно, потому что отвесные склоны горы не оставляли никаких шансов взойти на нее, а тайная тропа к вершине была известна только Посвященным. Гора многие века хранила свою тайну, укрывая от посторонних сокровенное Знание, открывающееся взошедшим и дающее беспредельное господство над миром. Строгое, взыскательное спокойствие и тишина этого загадочного, как будто заколдованного места ясно указывали на то, что посторонним здесь делать нечего, и что лишь Избранные могут продолжить свой Путь. Судя по невозмутимости и твердому намерению, эти двое были одними из них. А сейчас, на исходе долгого, жаркого и томного, как любовь луноликой южанки, летнего дня, они отдыхали у огня, пили душистый чай и неспешно беседовали.

– Учитель говорит, что достигший вершины Спящего Великана обретет Мудрость и постигнет суть вещей, произнес один из собеседников, – Каждые двенадцать лет двое Избранных из Посвященных подвергаются этому испытанию, но лишь один из них войдет в Золотые Ворота, стоящие в конце тропы, лишь один, понимаешь? И только одному из нас суждено вернуться обратно. Мы с тобой выросли вместе в одном ауле. Нас обоих, маленьких бездомных попрошаек пожалел и спас от голодной смерти бродячий дервиш. Ты, как брат мне. Но войти в ворота должен только один. Такова Судьба! Поэтому, я хочу, чтобы все было по справедливости. Нужно поровну разделить нашу поклажу и выйти в путь одновременно. К вершине ведет лишь один путь, и наши шансы будут равны. Что скажешь?

Ответа не последовало. Второй путник задумчиво смотрел в ночную небесную чернь. Чай в его пиале давно остыл, но он, не замечая этого, все вглядывался, словно силясь прочесть что-то в бескрайней дали, и блаженно улыбался.

– Ты меня не слушаешь, брат? – с досадой спросил первый. Он выглядел старше своего спутника, и по манере держаться и говорить было видно, что верховодит именно он.

– Прости меня, я просто залюбовался звездным небом и не услышал тебя, – мягко и примирительно сказал второй, – ты только посмотри, какое оно прекрасное? Какие небожители населяют его? А этот Путь, – он указал на полосу, рассекающую ночное небо на две половины. – Старики говорят, что по этой дороге Небесная Дева сходит из Господних Чертогов на нашу землю после холодной зимы, и там где она проходит, расцветают деревья, оживают ручьи и начинают петь птицы. В ее волосы вплетены волшебные колокольчики, и те, кому посчастливилось услышать их звон, обретают чувство Гармонии с окружающим Миром и способность врачевать души людей.

– Как ты можешь думать о всякой ерунде, когда завтра может решиться твоя судьба? – резко оборвал его старший. – Не забивай себе голову всякими сказками, которые придумали слабаки и слюнтяи! Кто-то из нас войдет в Золотые ворота, и весь Мир ляжет к его ногам! Сильное тело и железная воля – вот что необходимо для этого. Сказав это он, торжествующе, напряг мускулистые, словно отлитые из бронзы руки и довольно улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.– А теперь пора ложиться спать, завтра придется вставать очень рано.

С этими словами, первый путник притушил огонь в костре и повернулся спиной к своему младшему спутнику, ясно давая понять, что разговор окончен. Он пытался уснуть, но сон никак не шел, молодой человек ворочался с боку набок, с нетерпением ожидая, когда настанет утро и можно будет двинуться в путь, и лишь перед рассветом провалился в тяжелое забытье, в котором он постоянно сражался с бесчисленными монстрами и блуждал в бесконечном лабиринте.

Второй путник безмятежно спал. В эту ночь ему приснился сон, в котором он увидел, как по снегу бежала юная, нагая девушка. Ее стройное гибкое молодое тело двигалось так грациозно и легко, что казалось, будто она летит над землей. Солнце бесцеремонно ласкало ее маленькие упругие груди и широкие, но, абсолютно, лишенные грузности бедра, и бронзовая кожа отражала его лучи, создавая ощущение того, что от этой молодой красавицы исходит яркий свет. Девушка заливисто смеялась и в ее распущенных, черных, как смоль волосах, звенели колокольчики, вплетаясь в причудливую мелодию ее смеха…

Рассвет подкрался незаметно. Выспавшееся и теперь полное сил солнце, хулиганисто выглянуло из-за вершины горы и начало озорно щекотать в носах у спящих молодых людей. Путники встали, наспех позавтракали и двинулись к тайной тропе, ведущей к вершине. Они уверенно продвигались вперед, преодолевая крутые подъемы и резкие спуски, карабкаясь по почти отвесным участкам и переходя студеные горные ручьи. Первый путник сосредоточенно шел вперед, четко отмечая тайные знаки, указывающие на правильность выбранной дороги, а второй, то и дело отставал, постоянно вертя головой по сторонам и довольно причмокивая, чем вызывал недовольство своего старшего товарища. Солнце уже давно поднялось в зенит, от его утренней игривости не осталось и следа, теперь оно нещадно палило, обжигая неприкрытые участки тел путников. Сзади осталось довольно приличное расстояние, но это было еще только начало пути. Спустя некоторое время тропа выровнялась и теперь шла строго на подъем.

– Хватит ловить ворон, сосредоточься на дороге, – беззлобно ворчал первый. – И надо же быть таким рассеянным, что бы ты делал без меня, давно бы заблудился и пропал.

– До чего же красивые места вокруг, а как поют птицы, – отозвался второй, – а воздух какой, его словно пьешь, а не вдыхаешь, – он опять сладко причмокнул и рассмеялся.

– Если бы я думал об этом, мы бы давно сбились с пути к вершине, однако, что это? Не понимаю… Дорога разветвлялась на две тропинки, причем одна из них, практически заросла травой, а вторая, выложенная шлифованным булыжником, выглядела очень удобной для дальнейшего восхождения.– Странно… Учитель ничего не говорил об этом, – озадаченно произнес старший путник, – в любом случае, видишь вон тот тайный знак, значит нужно идти сюда. Меня не проведешь, – он указал на каменную тропу и уверенно шагнул вперед. Молодой человек отошел на почтительное расстояние от развилки, прежде чем понял, что его спутник так и остался стоять на ней.

– Ну, что ты медлишь, опять увидел какую-то диковинную букашку, или птичку? – раздраженно спросил он у младшего, – пойдем скорее, нам предстоит далекий путь и нужно подыскать место, подходящее для ночлега.

Второй путник лишь улыбнулся, но не двинулся с места, что еще больше распалило старшего. – Что ты лыбишься, – выпалил он со злобой в голосе.

– Не сердись, брат, – отозвался младший, продолжая улыбаться и глядя напарнику прямо в глаза, – я не хочу бороться и соперничать с тобой, и сам Путь подсказывает нам выход из этой ситуации. Я пойду по этой дороге, – и он указал на заросшую травой тропу.

– Я не согласен, – упрямо возразил первый, – к вершине ведет лишь один путь, а на этой тропе нет тайных знаков, а значит, этот путь ошибочен.

– Путь один, но у каждого он свой. Знаки есть всегда и везде, нужно лишь суметь увидеть их, – ответил младший. Его спокойный тон и уверенность, с которой он говорил, были так непривычны для старшего, что тот не нашел убедительных слов в ответ, а лишь крепко обнял своего, теперь уже бывшего спутника, и не оглядываясь пошел вверх по каменной тропе. Он все дальше удалялся от развилки и изо всех сил гнал от себя сомнения и грустные мысли.

– Один, только один достигнет вершины, – упрямо твердил он сам себе. Вот дорога сделала крутой поворот, и развилка скрылась из виду за отвесным уступом. Чтобы отвлечь себя, путник обратился своими мыслями к прошлому. Как-то сами собой, вспомнились слова Учителя о том, что весь наш Мир устроен из противоположностей, которые не могут существовать друг без друга: день сменяет ночь, на смену холодной зиме приходит жаркое лето, удалая молодость постепенно переходит в немощную старость.

– Выходит так, размышлял юноша, преодолевая очередной отвесный участок своего пути, – что вся жизнь – это постоянная борьба противоположностей. Борьба, в которой побеждает сильнейший. Он подтянулся на сильных руках и уселся на теплый камень ровной площадки, которая вполне подходила для ночлега. Дальше дорога шла по ровному уступу. – Я готов бороться, чтобы первым войти в Золотые ворота и вернуться назад, познав Мудрость. Готов бороться с усталостью, чтобы быть бодрым, уничтожить свои страхи, становясь храбрее, отбросить грусть и оставаться всегда веселым. Чтобы стать сильным, нужно справиться со слабостью, и богатым станешь, презрев бедность. Меня ничто не остановит, я буду сражаться, чтобы победить.

2.

Путник сделал неимоверное усилие над собой и вошел в Золотые ворота. Он был первый, и, несмотря на смертельную усталость, которая заполнила, словно раскаленным свинцом, каждую клеточку его существа, он был безмерно счастлив и горд собой. Он сумел сделать это, преодолеть все опасности и трудности пути, не сбиться и выбрать именно нужную тропу, все, как учил Учитель, но самое главное, он сумел ПРЕОДОЛЕТЬ СЕБЯ!!!!!!!

Как трудно поддается объяснению это, казалось бы, простое словосочетание: ПРЕОДОЛЕТЬ СЕБЯ… Но как же много, невообразимо много требуется сил, чтобы, невзирая на усталость и боль, несмотря на сомнения и страх, отбросив все навязчивые и липкие, как женщина, торгующая любовью в караван-сарае, рассуждения о бессмысленности Пути и одинаковом конце всего на этом свете, поборов внутри себя жгучее желание бросить все и вернуться к теплу и уюту, вставать после очередного падения и продолжать идти к намеченной цели!

И где же лежит та зыбкая грань, за которой преодоление превращается в бесполезную, лишенную смысла БОРЬБУ С САМИМ СОБОЙ, борьбу ради самой борьбы?

Взору путника предстало почти круглое ровное плато. Густой туман окутывал его со всех сторон, и было невозможно разглядеть, что скрывалось за этой плотной молочной пеленой. Лишь с одной стороны площадки солнечные лучи смогли пробиться сквозь дымку, на самом краю которой возвышалась безупречно высеченная прямоугольная плита из черного камня. Путник смело шагнул к этой плите, и от неожиданности у него захватило дух. Прямо под ним, как на ладони лежала вся долина с шумными, беспокойными и бестолковыми городами и занудно медлительными, вечно сонными аулами, со стремительными, коварными, как голодный хищник реками и холодными, как глаза строптивой, неприступной красавицы озерами, с немногочисленными оазисами и беспощадными пустынями. Все было открыто его взору. Он увидел и познал всю картину мира, в котором жил, расположение всех его частей, и сейчас находился на самой Вершине этого Мира.

Теперь молодой человек смог увидеть весь свой проделанный путь к этой вершине. Он был так увлечен конечной целью, что не заметил всех красот и прелестей самой дороги, девственности ручьев и застенчивой прохлады ущелий, нежной мягкости травы и надежной твердости уступов, мелодичности цикад и сладости талой воды…

Усталый путник сел на плиту и погрузился в глубокое созерцание. Он мысленно проживал весь свой Путь. Перед глазами проплывали воспоминания о бродяжничестве на рынке одного из множества городов этой благодатной долины, о постоянном голоде и унижениях, которые словно неразлучные братья преследовали его всюду. Потом его подобрал странствующий дервиш, и начались долгие годы обучения и поисков Истины в закрытой духовной школе. Мальчик был очень прилежным и смышленым учеником, и это не осталось незамеченным. Урок к уроку задания становились все сложнее, а изучаемые техники все глубже. Время шло, секунды превращались в дни, дни перетекали в годы, а годы врезались засечками морщин в уголках глаз. Теперь ему доверяли подменять Наставника на некоторых занятиях, а спустя еще несколько лет Совет Мудрейших решил, что он готов к главному испытанию – Восхождению на вершину Спящего Великана. Согласно традиции, каждые двенадцать лет двое лучших из учеников становились Избранными и отправлялись в Путь к Вершине, но возвращался, всегда только один, а вернее было бы сказать, ни одного, потому что и вернувшийся становился совсем другим человеком, Словно Великан, проснувшись, менял в пришедшем госте Меру.

Мера… В какой момент развития Мира людей Господь решил, что пришло время научить нас измерять все и вся? Да и Господь ли? С каких пор мы бросились считать своих баранов и звезды на небе, наличность в наших кошельках и количество капель в проливном дожде? За какую цену поставить свечку в Храме, и сколько стоит подарок ко дню рождения? Нужен ли нам этот учет? Как сосчитать Добро и Зло в поступках и душах людей? Возможно ли измерить Горе матери, скорбящей по погибшему сыну, или взвесить Счастье влюбленных, встречающих свой первый рассвет в жарких объятьях?

Теперь, проделав нелегкий путь, Странник смотрел вглубь себя и не находил там ничего кроме пустоты и усталости от жизни, которые внезапно навалились на плечи и, вязко растекаясь, заполнили все самые укромные уголки его существа. Но почему? Ведь он же так стремился к этому, он же победил, он ПЕРВЫЙ? Бесконечная борьба с самим собой вконец измотала его. Молодой человек оказался очень прилежным учеником, слишком ревностно выполняя все наставления Учителя, и не сразу заметил, что уничтожая в себе Страх, он убивает и Храбрость, победив голод, он утрачивает и наслаждение вкусом, изгоняя Тьму, он гасит и Свет в своей душе, потому что противоположности не могут существовать одна без другой. И сейчас ему уже больше ничего не хотелось. Отрешенность нависла в воздухе и заполнила все пространство вокруг.