Текст книги "Валор 2"

Глава 9

Сонг всего-навсего делала базовые упражнения из курса рукопашного боя, но каждое движение совершалось во сто крат быстрее, при этом оставаясь очень легким и плавным. Мы едва успевали следить за ее взмахами и поворотами. Разница в уровне между ней и спарринговавшимися перед нами до этого Ляном Хуабао и Фенг Гуанюем оказалась видна невооруженным глазом. Волны воздуха разбегались при каждом ударе, но главное – она не сбивала собственного дыхания.

Вот только с точки зрения преподавания пример был отвратительный. Пусть формально мы и причислены к классу гениев. А многие, вроде Хироши и Ичиро, здесь полностью заслуженно. И все же уследить за тем, что именно делает Гуй Сонг, у меня не получалось. Когда же лучший ученик класса Пинг Ичиро, тренировавшийся с трех лет, попытался повторить ее движения, даже до орчихи дошло, что она делает что-то не так.

– Нет. Стоп. Прекратите! – хмуро сказала Сонг, прервавшись. – Совершенно не так. Я же вам только что показала. Повторяйте за мной, в точности. И, раз!

– Мне кажется, она просто не понимает, в чем дело, – хмыкнул Хироши. – С тобой она так же обходилась на индивидуальных занятиях?

– Ну, почти, – сказал я уклончиво. Не рассказывать же, что на самом деле большая часть сведений ко мне поступала не от врио ректора, а от собственного, ныне почившего, интерфейса. Который усердно копировал все сведения и после помогал их повторить или усвоить.

– Да что с вами не так? – нахмурилась орчиха. Она скользнула взглядом по группе и наткнулась на меня глазами. – Вал, выйди вперед и повторяй за мной.

– Прошу прощения, госпожа ректор, но, боюсь, сегодня это не лучшая идея.

– Ничего подобного. С твоей сестрой все нормально, а Ци ты будешь чувствовать при любом раскладе. Как раз научишься переживать стресс, которого в бою предостаточно. Для того чтобы стать настоящим мастером, тебе придется всегда оставаться спокойным и уравновешенным. И всем вам, если не хотите скатиться к общему уровню. Со второй стойки. Начали.

Расставив ноги чуть шире плеч, я повторял заученные движения. Некоторая скорость сохранялась за счет мышления, но мне по-прежнему было далеко не только до Сонг, но даже до Ичиро. И понимал это не только я один. Сопровождая мои повторения криком и руганью, орчиха все же решила не сдаваться, а просто сменить тактику. Теперь она поправляла мои движения шлепками и оплеухами, что было не только обидно, но и весьма больно.

– Простите, конечно, но, кажется, учитель из вас не очень, – мрачно заметил Хироши через полчаса тренировок. – А вы точно нас учить собрались?

– Что ты там вякнул, сопляк? – гаркнула орчиха, мгновенно выведя из медитации не только учеников других групп, но и мастеров. – А ну, Вал. Скажи, мы что, плохо занимаемся?

– Пока на медитацию это не очень походит. Скорее на смесь боевой гимнастики с искусством рукопашного боя. Но я не против, учитывая, что утреннюю тренировку пропустил.

– Да что вы понимаете, мелюзга! – раздосадованно сказала женщина.

– Разрешите на пару слов? – попросил подошедший Цинь Вэй. Он отошел в сторону вместе с Сонг и едва различимым шепотом произнес несколько фраз, от которых у ректора расширились зрачки. Затем Цинь Вэй начертил на ладони символы, а может, позы, после чего орчиха нехотя кивнула несколько раз и показала пальцем на меня. – Что ж. Ладно, – вздохнул явно не слишком радостный мастер цигуна.

– В чем дело? – настороженно спросил я.

– Госпожа ректор очень мудрый, но слишком сильный мастер, – сказал с улыбкой Цинь Вэй. – Показывая комплекс упражнений, она ориентируется на собственную скорость и силу, уменьшая ее в десять раз для демонстрации и отработки. Вот только самый талантливый из вас не достиг даже уровня серебряного неофита. Максимум – два десятка единиц Ци и удар с силой в тридцать пять, сорок килограмм. Что в тридцать раз меньше, чем у госпожи. Не удивительно, что вы ничего не понимаете, ведь вы видите меньше трети.

С базовой боевой медитацией на самом деле все очень просто. В начале нужно заменить позу лотоса на стоячую. Ноги в том же положении, как в основной форме боевых искусств. Дыхание концентрации, отдых и снова дыхание. Затем, когда вы начнете входить в медитативное состояние стоя, к нему нужно добавить базовые десять ударов. Этого достаточно, когда вы получаете азы техник медитации, дыхания и боя одновременно.

Именно это мы и даем в первые полгода – азы. То, без чего невозможно двигаться дальше. Считается, что вы класс гениев и обязаны все эти вещи уже знать и уметь использовать. Но если у вас не получается все с первого раза – попробуйте упростить до того момента, когда выйдет. Чем ниже уровень техники, тем ближе вы к обычным людям. Но это может быть и неплохо.

В качестве же альтернативы я предлагаю совершить разогревочный марафон. Начните сидя, добейтесь концентрации. Пять минут на все органы, простая очищающая медитация. Смена позы, вновь достигаете спокойствия и ощущения собственных дайнтяней. Первая поза – концентрация, вторая, и так далее, пока вы уверенно не сможете поддерживать медитацию даже в процессе боя. Это единственный способ использовать плетения. Других нет.

Вот тут я с ним был в корне не согласен. Интерфейс прекрасно справлялся с запуском всевозможных заклятий, главное, чтобы у тела ресурсов хватало, а то при потере выносливости можно потерять сознание, а если слишком много крови используешь, можешь просто откинуть с концами копыта. Но если этот народ сумел обойти условности божественного интерфейса за счет многовековых тренировок – честь им и хвала.

– Спасибо за ваше терпение и наставления, господин Цинь Вэй, – кивнула Сонг мастеру. – Попробуем снова. Пошагово. По предложенной методике. Не смотрите на меня или на товарищей. Прочувствуйте собственное тело и свое Я, скрывающееся внутри вас. Это будет совсем не сложно, пройденный этап. Присаживайтесь и расслабьтесь.

С этим и в самом деле проблем не возникло. Больше чем за месяц тренировок я сумел овладеть базовыми техниками дыхания и медитации пусть не в совершенстве, но на достаточно достойном уровне. Вдох, пульсация крови в венах и сосудах накладывается на дыхание. Жар равномерно и спокойно расходится по телу, чтобы сконцентрироваться в кишечнике. Выдох.

Я прекрасно чувствовал нижний дайнтянь. С прошлого осмотра он даже подрос, несколько увеличившись и став более плотным. Прекрасное ощущение, и пусть для начала самовосстановления оставалось еще столько же энергии, если не больше, но в этом источнике я был полностью уверен. И, если честно, переходить выше побаивался. И не просто так.

При катастрофе большая часть энергии Крови оказалась потеряна. Особенно критично это для пытавшихся штурмовать ступень героя и формировать собственное ядро. Не знаю, сколько при этом погибло, но уверен, случаи есть. Неприятно и для нас, учеников, которые не способны воспроизводить энергию Сюэ-ци сами. Все же, сконцентрировавшись на сердце, легких и печени, я, пусть и медленно, но получил отклик. Что-то там еще оставалось, крупицы силы.

А вот еще выше… после прохождения по столбу жизни – позвоночнику – до шеи, я внезапно почувствовал сковывающий ужас. А что, если при попытке ощутить энергию Души, Юань-ци, я не просто ничего не почувствую, но мое упорство сыграет злую шутку, вернув вчерашнюю головную боль, граничащую с обмороком? И что теперь? Зависнуть на этой ступени навсегда? Отказаться от собственного Я и развития? Ну уж нет!

Отринув минутную слабость, я сконцентрировался на ощущениях в голове. Подавляемая боль тут же взорвалась калейдоскопом красок. Теперь я снова чувствовал, где и что у меня болит, но усилием воли смог подавить даже намек на внешнее раздражение. Верхний дайнтянь оказался разрушен, разбит на тысячи кусков, пуст. В моей голове не осталось энергии, которой можно коснуться. Только мысли.

И все же, прочувствовав эту пустоту, я понял, что кое-что там есть. Весьма условное. Покореженное. Но даже этого оказалось в тот момент достаточно для появления огонька надежды. В моем верхнем дайнтяне все еще существовали границы. То, в чем раньше содержалась энергия. А раз так, если приложить максимум усилий, их вновь можно наполнить. А может, и расширить.

Воодушевленный, я поднялся, не прерывая дыхания и не сбиваясь с темпа. Разницы между сидеть и стоять практически не существовало. Или физические тренировки все же пошли мне на пользу, позволив ненадолго забыть о напряжении. Благодаря медитативной технике расслабления я скинул напряжение. Ощущение странное, но приятное. Будто лег после долгого трудового дня и закинул ноги на стену.

Прежде чем перейти к следующей стадии, я перешел к циркулирующей гипервентиляции. Быстрый глубокий вдох и столь же быстрый выдох. Несколько секунд такого дыхания наполняют кровь излишним количеством кислорода, непривычным для организма. В идеале это не только напитывает все ткани кислородом, ускоряя метаболизм, но и на короткое время изменяет восприятие времени, мыслительные процессы, поднимает силу и скорость.

Если я все правильно понял из того, о чем говорили нам Сонг и мастер Цинь, именно такое дыхание мы должны научиться поддерживать не только на протяжении всего боя, но и в повседневной жизни. И теоретически все было бы прекрасно, если бы не несколько очень специфических «но». И в первую очередь это, конечно, повышение давления, в том числе внутричерепного. Опасность интоксикации кислородом, «мушки перед глазами», потеря ориентации в пространстве и времени. Потеря равновесия и многие другие прелести, непосредственно связанные с мозгом.

Хотя отрицать полезность такого навыка в бою глупо, я все же слабо себе представлял, что дыхательными методиками можно заменить заклятье усиления. Однако что я понимаю в природе этих боевых искусств? К сожалению, пока слишком мало. И все же во время перехода от гипервентиляции к обычному дыханию я почти не сбился с ритма выполнения упражнений.

– Вал, – окрикнула меня орчиха. – Ты либо изобретаешь новый стиль, либо слишком вольно трактуешь давно устоявшиеся техники. Ошибаешься в выполнении элементарных движений. Учитывая, что еще несколько дней назад под руководством Фенг Гуанюя ты выглядел куда увереннее, мне странно видеть твои результаты.

Ничего не отвечая, я продолжал сохранять тот же темп дыхания. Да, без интерфейса, напоминающего каждую стойку, каждое движение, заниматься оказалось куда сложнее, чем я думал. И все же я не собирался сдаваться. Ноги подогнуть, держать пружинистыми и продолжать дышать, несмотря ни на что. Спокойно, уверенно, глубоко.

– О! Смотрите, – донесся довольный голос со спины. – У нашего старосты, кажется, начинает и в самом деле получаться!

Не реагируя на дружескую подколку, я продолжал выполнять упражнения. Я выдержу, я справлюсь. Пусть другие могут оказаться талантливее и даже усерднее, чем я. Но у меня есть одно превосходное преимущество. Я идеальный потребитель, путник трех дорог. Чистый лист.

И только мне выбирать, что именно на этом листе будет написано.

Глава 10

Навещая Юн, которая так и не пришла в сознание, я старательно заменял все занятия вновь освоенной техникой. Физические упражнения? Хорошо, совмещаем с дыхательной гимнастикой. Занятия по боевой технике? Прекрасно! Дышим, концентрируемся на дайнтянях, ощущаем пульсацию энергии и рост от эликсиров. Я выматывался за троих, работал за семерых и ел за десятерых. Вечером после смены я не засыпал – падал замертво. Иногда даже забыв почистить зубы. Утром же не просыпался – воскресал.

Работа старосты при всей изворотливости Хироши занимала время, так же, как и разбор манускриптов, относящихся к пробуждению тифлингов. Так что вечером поспать мне не удавалось. А перед сном я еще и кастрюли таскал, работая подай-принеси-подержи на кухне. Здесь мне с удовольствием брался помогать Куват, продавшийся за хорошую порцию свинины в кисло-сладком соусе. Эльф же предпочитал в это время разбирать уже написанные мной заметки.

Время от времени приходилось привлекать для особенно тяжелых случаев госпожу Хотару, полностью загруженную лечением пациентов. Город кипел. Внезапно выяснилось, что без чиновников, владеющих Юань-ци, дайнтянем Души, поставки материалов задерживаются, выплаты исчезают, а сделки куда менее надежны, чем раньше. Новые торговцы, не связанные клятвами с Гуй и моральными обязательствами перед наместником, начали спекулировать, создавая искусственный дефицит продуктов первой необходимости.

Хотя нужно отдать должное кланам, они боролись с негативными последствиями как могли. Джен и в самом деле снабжали зельями всех нуждающихся. Пинг в своей привычной военной манере ввели патрули, проверяющие работу лавок. Фенг и Хэй продолжали поставлять рыбу и мясо в лавки почти без перебоев. Почти.

Даже в стенах академии ходили слухи, что эффективность зелий клана Джен оставляет желать лучшего. Самочувствие после него улучшается не больше чем на сутки, а бесплатной была только первая порция. Патрули очень скоро оказались подкуплены, или перед ними бежали мальчишки, и лавки просто закрывались – а нет открытых лавок, нет и продаж, а значит, и цены никто не взвинчивает. Вот только люди остаются без необходимых для жизни товаров.

А уж от новостей о том, что из-за угрозы цены на овощи взлетели в три раза, на рыбу в пять, а на мясо в семь – и вовсе хотелось забыть, из какого я клана. Пусть и формально. Главные семьи города наживались при любой возможности, запасая ресурсы на черный день и обирая не только младшие кланы, но даже и свои собственные побочные ветви.

В наихудшем положении оказались те, кто производил инструменты труда, предметы роскоши и развлечения. Никому не стало дела до музыкантов. Район на протяжении трех недель, что я находился в башне, освещавшийся прежде по ночам розовыми фонарями, почти погас. На гейш ни у кого не осталось ни времени, ни денег, и женщинам пришлось подрабатывать санитарками или раздатчицами у кланов. Каждый искал способ выжить.

И только в академии все оставалось по-старому. Все без исключения понимали – если грядет большое вторжение, единственные, кто сможет защитить остальных – воины и герои, взращиваемые в этих стенах. Только по этой причине поставки продуктов не прекращались, цены не менялись, а мастера приходили обучать учеников каждый день и вовремя.

А мы? Мы тренировались до исступления, до рези в глазах учили трактаты о боевом духе и медитации, до полного изнеможения поднимали тяжести и делали растяжку во все свободное время, которого почти не оставалось. И при всем этом не забывали готовиться к главному событию весны – турниру Скрытого Пламени.

Кроме организации общего выступления класса гениев, единственная крупная проблема, которую мне поручили решить, заключалась в том, чтобы устранить катастрофическую нехватку зелий и их ингредиентов. Прогресс учеников, оставшихся на Чжен-ци, по сравнению с остальными был виден невооруженным взглядом. У эльфов, орков и их полукровок кожа все больше меняла оттенок с коричневого на зеленоватый.

– Мне нужна энергия для Сюэ-ци и Юань-ци, – сказал я Хотару, когда она приплелась во время перерыва в лабораторию. Занятия закончились, смена на кухне еще не началась, а от клинописи меня уже тошнило, так что я решил сделать перерыв. – Я уже начинаю чувствовать, как Чжень-ци подавляет во мне остальные энергии. Если так продолжится – мне останется только Путь Жизни, и все достижения Мастера Трех Путей окажутся похороненными.

– Они нужны всем, не только тебе, – устало проговорила эльфийка, развалившаяся на кушетке. – Если придумаешь, где их достать, на семь курсов тебе пожизненную премию выпишут и, может, даже одно из помещений академии подарят как почетному члену. Вот только если бы проблема решалась – ее бы уже решили. А так весь город без эликсиров сидит.

– А если я раскрою тайну применения препаратов Жизни главе клана Джен, они смогут нам посодействовать в получении других форм? Ведь тогда их затраты упадут в несколько раз.

– Хочешь еще больше усилить и так возвысившейся на фоне остальных клан? – нахмурилась Хотару. – Как одна из эльфов, я не должна говорить такое, но ты в этом уверен? Сейчас еще сохраняется хрупкое равновесие, но стоит эльфам получить еще хоть крупицу силы – они захватят власть и в городе, и в академии. А в текущей ситуации, когда остальные кланы ослаблены катаклизмом, это может стать концом города.

– Тогда как быть? Не идти же добывать материалы самому? Конечно, с учениками мы могли бы этим заняться, но…

– Даже не думай, – покачала головой доктор. – Мне вас потом по частям собрать не удастся. Только опытные воины и герои могут выходить на ловлю глубоководной рыбы в открытое море. А на вылазки за сердцами и кровью монстров отправляются и вовсе лишь золотые герои, возглавляемые владыками. Поверь, о таких возможностях уже подумали до вас. Рано или поздно попытки увенчаются успехом, но не усилиями учеников.

– Ладно, тогда поднимайтесь, госпожа куратор.

– Не-ет, я только легла… – простонала Хотару. – Что ты от меня еще хочешь, несносный мальчишка?

– Мне нужно вещество, которое не растворяется в желудке, проходя через кислоту, а спокойно доходит до кишечника и там без остатка рассасывается. Если мы не можем передать секрет союзному клану, мы будем продавать продукт. Заключим с вами и ректором договор. Я хочу треть от чистой выручки, за вычетом всех расходов. Сделаем пилюли, предназначенные для приема внутрь, как эликсир. Но с лучшей доставкой до цели.

– Сколько условий, – хмыкнула доктор, оживляясь. – Но это в любом случае интереснее, чем раз за разом ставить диагноз «духовное истощение» без возможности хоть чем-то помочь. Хорошо, я согласна на договор, слово члена Гуй. На первый взгляд идея не плохая, но ты же понимаешь, что тогда глотать вещества придется целиком? Это немало, для одной клизмы мы используем почти пятьдесят грамм.

– Это проблема, но решаемая. Можно принимать не одной дозой, а несколькими, три раза в день, перед медитацией. Главное, чтобы свойства вещества не изменялись, оно проходило желудок и реагировало уже в нижнем дайнтяне – где ему и место.

– Есть у меня несколько вариантов, – в задумчивости проговорила Хотару. – Думаю, можем попробовать начать с пчелиного воска и животного жира. Если не выйдет, можем делать оболочку из тонких листьев, пропитанных маслом, или костей, но с последними придется сильно возиться, ведь структура пористая, и через нее могут легко просачиваться жидкости. Главная же проблема в том, что, чем тяжелее создание средства защиты для вещества – тем оно будет дороже. И если выйдет, что дешевле купить десяток зелий, чем столько же пилюль?

– Понимаю. Значит, мы должны найти максимально дешевый ингредиент, не растворяющийся в желудке. И, кажется, я догадываюсь, кто знает о таких веществах больше.

– Больше, чем доктор и исследователь? – с сомнением спросила меня Хотару, показав на себя пальцем. Улыбнувшись, я кивнул, взял со стола две пробирки с полуфабрикатами для зелья поднятия Чжень-ци и отправился на первый этаж. На кухню, продолжающую работать круглые сутки. Здесь, на столбах жара, идущих вдоль центральной колонны из-под земли, варили, жарили и парили не переставая.

– Мастер Пак! Вы здесь? – крикнул я, привычно завязав передник поваренка.

– Ты чего пришел? – с сомнением спросил мужчина, скрытый паром от кастрюль. – Смена через два часа начинается, тебе разве не нужно читать или тренироваться? – новый главный повар вышел ко мне в окровавленном кожаном фартуке и с огромным мясницким ножом в руке. – Прошу прощения, госпожа Хотару, не знал, что вы нас посетите. Чем обязаны?

– Этот мелкий наглец сказал, что какой-то повар в состоянии лучше меня, доктора, разобраться, что тяжелее переваривается в желудке, – усмехнулась эльфийка.

– Ну, я не какой-то, но прошу прощения за нерадивого поваренка. Он, безусловно, не прав, считая мои знания больше ваших.

– Сразу видно вежливого человека, – хмыкнула Хотару. – Тебе бы с него пример взять, Вал.

– Чтобы вот так отказаться от спора и не получить за это ничего? Мастер Пак, неужели вы, до седин проработавший на кухне, не сможете найти ответ на простую загадку? Что в желудке не растворяется, а в кишечнике всасывается без остатка? Да так, что можно из этого сделать емкость, небольшую, которую за один раз проглотить можно.

– А, так это просто, – пожал плечами повар. – Воск и желатин. Если хорошо постараться, то из них можно делать весьма искусные украшения для еды, но в пищу они почти не годятся, бесполезные. Никаких сил не дают.

– Про воск я тоже подумала первым делом, – кивнула эльфийка. – А что за второе вещество? Я не слишком сильна в готовке.

– А, так говорю же, не для еды он. Вернее, не только для еды. Если его добавлять в жидкость, она становится вязкой. И он не растворяется, пока его не нагреть, – улыбнулся победно Пак. – Украшения на торты, пирожные. Прозрачные желе. Он потому и называется «желатин». Если его делать гуще, то он и вовсе станет твердым. А получаем мы его из сухожилий, костей, хрящей… того, что в пищу обычно не идет.

– Для начала неплохо бы проверить его свойства на практике, – заинтересованно сказала Хотару, и Пак, пожав плечами, провел нас внутрь кухни. В одном из многочисленных подсобных помещений нашлась кладовка, где лежало порубленное на куски желтоватое вещество. Склизкое и неприятное на вид.

– Вот, промежуточная форма. Ей можно придавать любые очертания, ложкой ли ковырять, выдавливать… – повар продолжал перечислять, но мне стало внезапно не до того. В голове помутилось. Я вспомнил, как мне на маленькую ладонь высыпали капсулы: блестящие, красивые, самых разных цветов. «Витаминки».

Не слушая разговор Хотару и Пака, я взял глубокую ложку, а затем одним движением выковырял из общей массы крохотную колбаску. Просто, быстро, бесполезно. Если не суметь залить в нее субстанцию из пробирки. Оглядевшись по сторонам, я увидел докторский набор на поясе эльфийки и, ничего не объясняя, вытащил из него шприц.

Повар было возмутился, но женщина молча остановила его движением руки. Секунда – и внутри крохотной колбаски болтается с десяток грамм вещества. Я с силой надавил на получившееся изделие, проверяя, не польется ли жидкость через дырочку, но переборщил и расплющил стенки.

– Нужно сделать его плотнее снаружи, но столь же вязким, – мгновенно догадалась Хотару. – Это почти чудо, но, кажется, у нас и в самом деле есть решение. Как мы их назовем?

– Пилюли жизни, – улыбнулся я, держа в руке второй экземпляр. – Теперь у нас есть чем торговаться с Джен.