Текст книги "Граф Суворов"

– Этот? – с удивлением посмотрел на меня заместитель директора интерната. – Очень интересно, я-то уж подумал, что у нас тут жертва. И что, кого он может бить? Девочек обижает да таскает за косы?

– Никак нет, ваше высокородие, уработал Боброва, так что его в лазарет унесли, а до этого одного из сибирских, – вытянувшись по струнке, ответил экзаменатор. – Александр Брониславович Иванов, согласно документам.

– Вот как, – новым взглядом окинул меня замдир.

– Точно так, а еще у него левый глаз странный, – снова вставил тренер.

– Странный? Молодой человек, взгляните на меня, – потребовал мужчина, и я легко согласился, благо свою оплошность я уже исправил и энергию скрыл. – Ничего необычного не вижу. Жаль. Что ж. Вы выиграли два боя, третий я подберу сам и надеюсь, ни у кого сомнений по поводу моей непредвзятости не возникнет? Возвращайтесь к своим делам, у нас тут не балаган!

Одного приказа хватило, чтобы у всех в зале нашлось чем заняться, даже студенты, перед которыми мы стояли в паре метров, внезапно начали отворачиваться и смотреть куда угодно, только не на нашу троицу. Заместитель директора протянул руку, и экзаменатор без подсказок вложил в нее планшет со списком учащихся.

– Так-так. Бобров отпадает, сколько он боев до этого выиграл, два? Один? Плохо, пойдет на переэкзаменовку через месяц, с остальным потоком. Терять такой талант нельзя, – проговорил управляющий, делая пометки на полях. – Даниил Кин?

– Здесь, ваше высокородие! – вскочил со скамьи парнишка, которого я раньше не примечал. Замдир кивнул с легкой улыбкой, и студент с готовностью выбежал вперед, встав в очерченный круг. И только когда он поклонился мне, прижав ладонь к кулаку, я понял, что попал.

Да, парень был низкорослый, чуть выше меня, но при этом очень жилистый и с явно очерченной мускулатурой. Фамилия и разрез глаз кричали о том, что передо мной азиат, а то, с какой плавностью он двигался, говорило, что он еще и мастер единоборств. Учитывая его пятнадцать-шестнадцать лет, явный талант, отточенный многолетними тренировками. Такого и против взрослого поставить не стыдно.

Подняв взгляд на управляющего, я заметил едва промелькнувшую улыбку. Либо в курсе, либо в доле, поэтому преподаватель вел себя пусть и подобострастно, но достаточно уверенно. Этот азиат уделает меня в десяти случаях из десяти и даже не вспотеет. По крайней мере, в этом уверены и заместитель, и тренер.

А вот сам парень трезво оценивает свои шансы и смотрит на меня настороженно, не спеша бросаться в бой. Это с одной стороны хорошо, даст мне время для маневра, а с другой – почти ничего не решает. Уровень подготовки не просто разный, он как небо и земля, меня от одного удара пополам сломает. Значит, нельзя ему дать этот удар провести.

Стоило прозвучать свистку, как противник шагнул вперед и тут же ударил, без оттяжки – прямым пяткой в голову. Я едва успел уклониться, и то лишь потому, что начал двигаться еще до того, как нога противника оторвалась от пола. Стоило наметить движение корпусом, как соперник тут же отскочил, обозначив удары по корпусу.

Хорош, чертовски хорош, гад. И сам это прекрасно осознает, но не зазнается, на рожон не лезет и глупых шансов мне не дает. С таким противником можно долго играться, и, будь у моего нового тела хоть треть нужной силы, я бы не отказал себе в удовольствии славного поединка.

Следующий удар я попробовал поймать встречным, кости у нас примерно одной твердости, сломаться не должны, но противник так рисковать не стал, в последнюю секунду сам отступил, внимательно наблюдая за моими движениями. Видно, искал систему или стиль, которыми я вынужден был бы пользоваться. Прости, Кин, но у этого тела не то что стиля, даже рисунка боя пока нет, мышцы не успели закрепить.

Обескураженный тем, что не может разгадать мою схему, он двигался очень осторожно, обходя меня по кругу. Стоило обозначить движение, и он тут же отвечал ударом или сменой стойки, перетекая из одного восточного стиля в другой. И в самом деле достойный противник, жаль, я не могу дать ему бой и должен победить.

Глубокий вдох, накопленная энергия медленно спускается по позвоночнику, наполняя чакру земли, а затем поднимается выше, через воду к воздуху и огню. Тело начинает болеть от переполняющей его праны, мышцы дергаются в перенапряжении, но у меня просто нет другого способа выиграть.

Видеть, чувствовать, двигаться путем победы. Все, что мне остается.

Наблюдавший за трансформацией Даниил прыгнул вперед, не дожидаясь ее окончания. Красиво растянувшись в воздухе, он ударил мне в голову пяткой, стараясь попасть в висок, чтобы гарантированно вырубить. Вот только Кин привык сражаться с противниками на голову, а то и на две выше себя и взлетел слишком высоко.

Перехватив его ногу, я дернул на себя, работая всем телом и добавляя сопернику и без того немалое ускорение. Вскрикнувший от неожиданности Даниил перекувырнулся через плечо и встал у самой границы круга, но я уже атаковал сам. Удар двумя руками выглядел со стороны смешно, будто я пытаюсь вытолкнуть противника согнутыми в костяшках пальцами, но на самом деле был страшен.

Кин успел отбить левый, идущий к шее, но правой рукой я попал чуть выше солнечного сплетения и тут же отскочил, чтобы не попасть под ответный замах. Даниила скрутило, но надо отдать должное, он остался стоять и даже двинулся на меня, едва переставляя ноги.

Его удары потеряли изящество из-за поломанной стойки. Диафрагма зажалась, и легким не хватало кислорода, но он все равно продолжал наседать, взбивая воздух кулаками и не позволяя мне расслабиться ни на минуту. Впрочем, у меня этой минуты как раз и не было, тело оказалось предельно перегружено, все меридианы вошли в красную болевую зону, отбросив на грань забытия.

Даниил бился на морально волевых, сам не понимая, что делает, он прогонял скудно поступающую энергию по телу, разминая сведенные мышцы и восстанавливая кровоток, так что либо я свалю его прямо сейчас, либо упаду сам.

Глубоко вдохнув, я прикрыл руками голову и ворвался в ураган из ударов. Обрадованный шансом, Кин тут же огрел меня по ребрам и ниже, отбивая печень, но я протиснулся еще ближе и сумел поймать его за шею. Противник тут же обрушил удар локтя на мое плечо, вырываясь, но все было кончено.

– Что ты сделал? Бейся как мужик! – зарычал Даниил, бешено вращая глазами.

– Предпочитаю биться как воин, – хрипло ответил я, глядя на дергающегося, но еще стоящего в круге Кина. – А мужики пусть с мужиками дерутся.

В очередной раз попытавшись сдвинуться, Даниил не рассчитал усилия и рухнул на пол, а через мгновение возле него уже стояла никуда не отходившая медсестра, которая вколола ему лекарство.

– Интересно, очень интересно, – проговорил заместитель директора, глядя на меня. – Знаете, молодой человек, будь вы нашим воспитанником, я бы вас даже наградил за незаурядные таланты, но, учитывая состояние ваших противников, об этом не может быть и речи. Бой выигран Александром Брониславовичем Ивановым, занесите это в таблицу экзамена. Вы свободны, молодой человек, ждите в общей аудитории.

Позволив себе улыбку, я отошел в сторону и только после этого сообразил, что забыл поклониться преподавателю. Ну и фиг с ним, его проблемы. После устроенных подстав и ненужных интриг у меня пропало всякое желание с ними общаться. Таким людям не место среди преподавателей. Даже с учетом того, что это заведение не принадлежит Суворовым, а лишь носит их имя, сама такая практика убивает весь смысл. Нет, все сорняки надо выкорчевывать с корнем.

Спустившись в холл, я сел на свободное кресло и тут же провалился в целебную медитацию. Духовных сил хватило на то, чтобы начать циркуляцию по малому и большому кругу меридианов, ускоряющим заживление и вывод ядов из мышц, а после я оказался заперт в источнике души и наконец сумел забыться сном. Вот только пробуждение вышло не самым приятным. Я почувствовал приближение нескольких негативных контуров и вынырнул в реальный мир за мгновение до того, как до меня дотронулись.

– Просыпайтесь, а то всю жизнь проспите, – донесся до меня ехидный голос замдира интерната. Несколько секунд мне потребовалось, чтобы сосредоточить взгляд. Напротив стояли двое охранников, управляющий и Василий, держащийся почему-то чуть в стороне.

– Приветствую вас, – хрипло пробормотал я. – Что произошло?

– Кроме того, что вы заснули в здании академии? – приподняв бровь, поинтересовался замдир. – Давайте перечислим. Вы прошли первый вступительный экзамен, победили двух потенциальных чемпионов рукопашного боя, а одного из них убили.

– Что? Не может быть! – возразил я, наскоро прокрутив все бои в голове.

– К сожалению, это факт. Даниил Кин умер полчаса назад, не приходя в сознание, – сказал замдир, внимательно глядя на меня. – Медики зафиксировали нарушение резонанса души и тела, так что вашу судьбу будет решать высочайшая комиссия. Полиция уже выехала из Петербурга и будет здесь через час. Но прежде я даю вам шанс сознаться во всем и облегчить свою вину.

Глава 6

– Мне сознаваться не в чем, – спокойно и уверенно сказал я, взвесив каждый удар, который совершил во время испытаний. – Я никого не убивал.

– Думаете, в это поверят следователи? – усмехнувшись, спросил замдир. – Даниил был выдающимся студентом, номинантом Суворовской премии, и он скончался после вашего боя, не приходя в сознание. Как только приедет полиция, вас немедленно арестуют. Но у вас еще есть шанс во всем признаться, тогда род Меньшиковых и я лично сделаем все, чтобы облегчить ваше положение.

– Признаваться не в чем, – отчеканил я, глядя прямо в глаза обвинителя. Умные, наглые и давно верящие в безнаказанность. В голове словно что-то щелкнуло, и картина окончательно сложилась воедино. Меньшиковы, уж не те ли, которыми пугала моя «бабка» главу семьи?

Все же род Суворовых несамостоятелен, и вот еще одно тому доказательство. Если придется, они готовы будут сдать даже приемного сына. Хотя кто я им такой на самом-то деле? Может, им даже лучше будет меня… стоп. Отставить панику. Если бы меня хотели кинуть, за спиной замдира не маячил бы Василий.

– Я не виноват в смерти студента, – холодно проговорил я, прикидывая все варианты, которые у меня остались. – Даже если бы своими ударами я сломал ему ребра – бил выше сердца, осколки костей не могли в него войти. Могло разорвать желудок, но тогда он бы не скончался, а мучался до сих пор. От шока бы не умер, гарантирую.

– Значит, вы признаете, что могли убить Кина? – удовлетворенно улыбнулся Меньшиков, выпрямляясь и совершенно теряя ко мне интерес. – Под стражу его, до прибытия следователей. Оформите протокол на территории академии и проследите, чтобы его взяли в наручники.

Отдав распоряжения охране, замдир тут же удалился, не удостоив меня даже прощальным взглядом или нотацией. Вероятно, посчитал вопрос решенным. В конце концов, что ему может сделать какой-то ученик, даже не прошедший испытания? И тут он был совершенно прав по всем пунктам. Ученик не может.

– Вставай, паскуда! – рявкнул на меня охранник, схватив за руку. Сопротивляться я не стал, и не только потому, что сил после схваток не осталось. Нет, пока я в зоне видимости охраны, сделать ничего не смогу. Василий, все так же маячивший за спинами местного ЧОПа, считал так же. По крайней мере, вмешиваться не стал, выразительно покачав головой.

– Спокойно! Я сам пойду, скажите только куда, – вывернув худую ладонь из жесткого захвата охраны, сказал я, но дальше сопротивление оказывать не стал, спокойно пройдя до небольшой комнатушки, подсобки, где меня и заперли. Не пришлось даже долго ждать, спустя всего несколько минут с той стороны раздалось шуршание, и дверь распахнулась.

– Уходим, быстро, – оглядываясь по сторонам, проговорил Василий.

– Нельзя, – коротко ответил я и усмехнулся, когда денщик уставился на меня недоуменным взглядом. – Они ровно этого и добиваются. Обвинить меня в убийстве, сделать так, чтобы я сбежал, а после весь род Суворовых показательно выпороть за укрывание преступника.

– Да нет, – нахмурился Василий. – Как это связано?

– Связано, уж поверь. Лучше скажи, связь с дядькой Романом у тебя есть? – спросил я, выйдя из подсобки и вливая прану в глаза. Как я и думал, два источника ауры, скорее всего, охрана, нашлись за ближайшим углом.

– Есть, – кивнул денщик и достал короткий смартфон из кармана. Несколько нажатий клавиш, и вот уже на той стороне раздались гудки.

– Я занят, – раздался недовольный голос Романа из динамика. – В чем дело, только коротко!

– Меня и род Суворовых обвиняют в убийстве, – быстро сказал я, и на том конце раздалось ошарашенное покашливание, будто дядька подавился. – Нужен судмедэксперт, военный и патруль военной полиции. Похоже, Меньшиковы хотят прижать через меня весь род Суворовых. Я никого не убивал.

– Еще бы, – мрачно ответил Роман. – Выдвигайтесь к трупу и удерживайте взлетную площадку, будем через полчаса.

Какими силами удерживать взлетную площадку, хотел бы я знать? Только вот ответить дядьке не успел – он бросил трубку. Выполнить поставленную задачу мы, естественно, не могли, а вот отвлечь «противника», применив военную хитрость, вполне. Осталось ее придумать.

– Так, – пробормотал я, глядя на охранников, спрятавшихся за углом. Затем вернулся в подсобку, бегло осмотрев полки. – Так… Силой мы их не возьмем. Но… скидывай куртку. Завернем внутрь несколько пакетов и подушек так, чтобы казалось, что ты несешь тело. Сумеешь пробежать до машины, не рассыпав по дороге?

– Обижаешь, твое благородие, – усмехнулся денщик, рассовывая туалетную бумагу по рукавам. – Могу еще пропетлять по территории, чтобы они хоть вид сделали, что за мной гонятся.

– Спасибо. А я им устрою веселое времяпровождение на месте, – усмехнулся я, взяв с одной из полок молоток. – Встречаемся у посадочной площадки, когда дядька прилетит. Удачи.

Василий коротко кивнул и, подхватив получившийся манекен, выскочил в коридор. Охранники тут же напряглись, но, прежде чем поднимать крик, выждали несколько секунд, явно давая фору.

– А ну, стой! – закричал один из них, отходя от стены. – Стоять, кому сказано! Держи его!

ЧОПовцы бросились вдогонку за денщиком, а я еще выждал минуту, прежде чем выйти из подсобки и направиться за ними следом. Молоток я аккуратно спрятал в рукав, шел не спеша, спокойно и максимально естественно. Несколько раз даже останавливался, чтобы прочесть расписание или понаблюдать в окно. Нашел на планах много важного.

Василий отрабатывал свою роль на все сто. Выскочив через главный вход, он чуть не сломал турникет, так что с криками за ним погнался еще и вахтер. Потом денщик бросился к спортивному городку и теперь метался из стороны в сторону, уходя от выпадов десятка охранников, из которых в курсе происходящего были только двое, а остальные и в самом деле пытались его поймать.

Не увидеть такое шоу мог только слепой, так что спустя всего минуту по лестнице сбежал обеспокоенный замдир, ведь в его планы поимка Василия совершенно не входила. Как, впрочем, и в мои. Проскользнув за спиной Меньшикова, я поднялся на второй этаж, мельком огляделся и тут же нашел нужное.

Цвет пожарной тревоги оставался в обоих мирах одинаковым – красным. Как и общее устройство. Ударом молотка я разбил защитное стекло и дернул рычаг. Тут же по зданию разнеслась сирена, а спустя несколько мгновений с потолка ударили струи холодной воды.

Многоголосый гомон студентов слышно было даже через вой динамиков, но, к моему величайшему удивлению, никакой паники не последовало. Более того, группы ровными рядами, быстро, но не спеша, вышли в коридор и начали спускаться по лестнице. И я решил последовать их примеру, но на первом этаже свернул по указателю «медпункт», который нашел на плане.

Когда я уже был в нескольких метрах от кабинета с красным крестом, дверь распахнулась, и наружу вышли несколько врачей в сопровождении настоящего богатыря. Этот мужчина поперек себя шире явно не был медработником, и мне едва удалось спрятаться в открытом туалете, когда его взгляд из-под кустистых бровей скользнул мимо. К счастью, в руках у врачей были только чемоданчики с лекарствами.

Дождавшись, пока охранник пройдет мимо, я выскользнул в коридор и забрался в кабинет медпункта. Но стоило мне зайти, как я растерянно застопорился на входе. В нос ударил характерный запах лекарств и спирта, а вместо ожидаемой каморки с одной койкой передо мной открылся настоящий госпиталь, за стеклянными дверьми и стенами которого располагалось по крайней мере три десятка кушеток, операционная и пара диагностических кабинетов.

– Где же ты, Данила, – пробормотал я, перебегая от одной двери к другой. В медчасти пожарная тревога не работала, наверное, у них был свой контур, а кроме того, с кроватей не убрали пациентов. Так что мне пришлось не только отслеживать пустые места, но и вглядываться в обеспокоенные лица лежащих.

Тело Кина нашлось на дальней кушетке, закрытое с головой простынями. Скинув покрывало, я поморщился от начавшего распространяться запаха, естественные газы и жидкости уже начали выходить из тела, так что в ближайшие несколько часов амбре от него будет то еще. Парень действительно был мертв, и с этим ничего не поделать.

Но и оставлять это безнаказанным я не собирался. В первую очередь проверить опустошение чакр. Энергия жизни выходит не одномоментно, и по меридианам можно определить, как именно умирал человек. Особенно по застою праны в местах переломов или глубоких ран.

А тут… грудная клетка была проломлена в нескольких местах, да так, будто по ней врезали кузнечным молотом со всего размаха. Я так ударить не мог при всем желании, или переломал бы все пальцы. Кроме того, разрывы меридианов в местах переломов оказались чистыми, энергия не вытекала из ран и не рассеивалась вокруг. А значит, нанесли эти повреждения уже после смерти.

Оставался открытым вопрос, как именно его на самом деле убили. Судя по деградации чакр, источник огня закрылся первым. Удавили подушкой? Если он не успел прийти в сознание после нашей схватки, то вполне возможно, даже следов могло не остаться. По крайней мере, на руках отметин от веревок нет. Только как доказать, что я к его смерти не причастен?

– Ты тут полежи, никуда не уходи, – проговорил я, накрыв тело простыней. Несколько секунд постоял, подумал, а затем со вздохом вернулся к умершему и с кряхтением поднял: – Извини, придется тебя побеспокоить, пойдем прогуляемся.

Даниил хоть и был достаточно щуплым парнем, но мне пришлось сильно напрячься, чтобы перенести его в палату, где пациент спал, и положить под кушетку. Выдернув простыню из-под матраса, я расправил ее по всей длине, прикрыв тело так, чтобы это не вызывало больших подозрений.

Убедившись, что со стороны труп не видно, я пробрался обратно к выходу, и как раз вовремя – сирену наконец выключили, остатки воды стекали по лестнице, а лужи хлюпали под ногами. Выглянув в окно, я с удивлением увидел построившиеся ровные ряды кадетов и детдомовцев, которые с интересом смотрели в мою сторону. Могу поспорить, что некоторые меня даже разглядели. Вот только их отвлекли.

Вначале я увидел, как студенты начали озираться, задрав головы, а затем рев двигателей стал слышен даже через тройной стеклопакет. Уже знакомый штурмовой шлюп рухнул с небес на посадочную площадку, лишь в последнюю секунду затормозив и выбросив столбы пламени из всех двигателей.

Поднявшийся ветер срывал с ближайших студентов форму, а у девушек задирал юбки до самой шеи. Некоторые предусмотрительно успели схватить подолы руками и оттянуть их вниз, но дам, невольно продемонстрировавших своим одноклассникам белье, оказалось больше половины. Судя по тому, как спустя всего секунду девушки набросились с кулаками на стоящих рядом парней, те от комплиментов не удержались.

К сожалению, мне этим зрелищем наслаждаться было некогда. Едва увидев знакомый герб Суворовых, я бросился к многострадальной кладовке, в которой меня запирали. Пришлось постараться, но, закрыв замок, я сумел с третьего раза захлопнуть дверь так, чтобы казалось, что я никуда не выходил. Предосторожность оказалась не лишней, не прошло и минуты, как снаружи раздался топот множества ног и голоса.

– …расследование берет на себя военная полиция, – услышал я конец фразы Романа, судя по всему, он с кем-то спорил.

– Ваше сиятельство, это никак невозможно, – ответил ему уже знакомый голос заместителя директора кадетского корпуса. – Заведение пусть и называется Суворовским училищем, но входит в структуру министерства просвещения, руководство и владение им вверено в руки рода Меньшиковых высочайшим императорским указом…

– Вы правы, ваше сиятельство, однако здесь воспитываются кадеты. Военные, получающие при выпуске чин юнкера. А значит, все они военнообязанные. Так что и расследование будет проводить армия. Здесь? – голос раздался прямо за дверью, и я инстинктивно подобрался.

– Я уже говорил, убийца сбежал вместе с бывшим воспитанником училища… – раздраженно заявил замдир.

– Открывайте, – не слушая его, приказал Роман, и дверь распахнулась.

– Здравия желаю, ваше сиятельство, – гаркнул я, отчего один из охранников позади Меньшикова аж подпрыгнул. Нервы у мужчины ни к черту, впрочем, оно и понятно, обстановка в корне изменилась. Служащие и воспитатели были окружены гренадерами рода Суворовых в полной боевой выкладке. Будто они на штурм собрались.

– Это ваш убийца, князь? – хмыкнув, спросил Роман, оценив мою стать с ног до головы. – И кого же он прикончил?

– Прошу прощения, граф, но ваша назойливость и самоуправство выходят за всякие рамки. Если вы немедля не прекратите, мы будем вынуждены остановить сотрудничество, а училище легко сменит название с Суворовского на Меньшиковское или Царское, – едко усмехнувшись, заявил замдир. – Это владения нашего рода…

– Нет, – коротко прервал его Роман. – Как вы верно заметили, это царская земля, выделенная для училища по приказу и милости его императорского величества. А раз так, то и правила к данному учебному заведению будут применены как по всей империи. По прибытии полиции мы будем готовы с ними сотрудничать.

– Принадлежность училища чистой воды формальность, – нахмурившись, сказал Меньшиков. – Стоит нам попросить, и земля вместе с заведением и учителями…

– Ну так попросите, а до тех пор дело и служба государевы, – уверенно сказал Роман. – Где тело?

– В медблоке, ваше сиятельство, – тут же ответил Василий. Он умудрялся улыбаться и выглядеть при этом уверенно, даже несмотря на скованные руки. – Если его не перепрятали.

– С чего нам что-то прятать? – недовольно фыркнул замдир, чуть отойдя с прохода. – Прошу за мной.

– Тебя это тоже касается, – коротко сказал Василий, проходя мимо, так что я последовал за процессией, а охранники будто забыли о моем существовании.

Встретившиеся нам студенты постарались как можно быстрей убраться с дороги, но долго провожали процессию заинтересованными взглядами, а некоторые даже пытались увязаться за нами, но им быстро объяснили, что так делать не стоит. А когда мы подошли к кабинету, пара гренадеров даже встала у дверей. Но куда удивительней был вид, открывшийся нам внутри.

– Это еще что такое?! – гаркнул Роман на двух врачей, тащивших тело по коридору. Заместитель директора устало вздохнул и прикрыл рукой глаза.

– Чертовы энтузиасты, – проговорил Меньшиков. – Нет противника страшнее, чем союзник-идиот. Куда вы несете тело? Зачем?

– Ваше сиятельство! – выкрикнул медик, вытянувшись по струнке и бросив ноги Даниила, отчего те с грохотом упали на каменный пол. – Мы относим его на место. Кто-то пытался спрятать тело под кроватью одного из пациентов.

– Может, он вообще сам сбежал? – ехидно спросил Роман, обернувшись к директору. – Ничего умнее придумать не могли?

– Тело на кушетку, я должна его осмотреть, – раздался из-под брони уверенный женский голос. Ну да, в таких доспехах все гендерные отличия мгновенно стираются. Граф кивнул, подтверждая приказ, и пара гренадеров тут же забрала Даниила у медиков и перенесла на кушетку.

– Сколько времени понадобится на экспертизу? – спросил Роман, когда девушка, сняв шлем и перчатки, начала прощупывать тело Даниила, светить фонариком с проводом, тянущимся к шее, и простукивать кости.

– Не понадобится, ваше сиятельство, – мрачно ответила медик. – Резонатор показывает смерть от удушения, кости грудины сломаны посмертно, нет ни синяков, ни кровоподтеков. На шее только два следа, но они не могли стать причиной смерти, трахея не задета, гортань свободна.

– Я советовал бы вам следить за словами и как следует думать, что именно вы говорите, – вкрадчиво произнес замдир. – Иначе из ваших слов может показаться, что вы кого-то обвиняете в подлоге и инсценировке.

– Никак нет, я лишь констатирую факты, – уверенно произнесла женщина. – Есть следы от ударов, но все они крайне поверхностные, небольшие синяки, не способные привести к гибели. Переломы нанесены уже после смерти, которая наступила во сне. Возможно, из-за передозировки снотворного или по другим причинам. Точно может определить только детальная токсикология и вскрытие.

– Я не позволю вам вскрывать моих студентов, – сохраняя лицо, проговорил Меньшиков, но при этом я заметил гневный взгляд, брошенный в мою сторону. Ну да, это же я подсказал, что сердце могло остановиться из-за пробитых ребер, а господин заместитель директора либо не сообразил впопыхах, либо отдал приказ кому-то не слишком умному, но сильному и исполнительному.

– Не ваших, а наших, – коротко сказал Роман, взглянув прямо в глаза Меньшикову. – Ваше сиятельство, с этого момента род Суворовых берет этого мальчика под свою опеку. Расследование будет проведено совместно армейской и гражданской полицией, а виновные предстанут перед судом.

– К счастью, у нас уже есть главный подозреваемый, – настойчиво проговорил Меньшиков, указав взглядом на меня.

– Константин Авраамович, вы же понимаете, что этот молодой человек мог убить пострадавшего только с помощью кувалды? – усмехнувшись, спросил Роман, покосившись на меня. – Будьте уверены, никто не снимет с него подозрений до конца тщательного расследования.

– А до тех пор? – недовольно выгнув бровь, спросил Меньшиков. – Вы предлагаете оставить преступника на свободе?

– Еще раз, у нас в стране презумпция невиновности, пока не доказано обратное – он невиновен. Но раз вас этот вопрос так беспокоит – он останется под самой надежной охраной из возможных. Под вашей, – с ухмылкой проговорил Роман, и у меня брови на лоб полезли не меньше, чем у слушавшего нас замдира. – Мне доложили, что молодой человек с честью прошел первое испытание и должен получить допуск ко второй части.

– Совершенно верно. Через несколько месяцев, сразу после посвящения в юнкера, – подтвердил Меньшиков, кивнув каким-то своим мыслям. – Рад, что ваш разум преобладал. В училище невиновному ничего не угрожает.

– Надеюсь на это, но, чтобы не возникло никаких непредвиденных обстоятельств, за ним присмотрит мое доверенное лицо. Снимите наручники с Василия, – кивнул Суворов на моего воспитателя. – Он может вести дополнительные занятия по рукопашному бою, в свободное время студентов.

– В нашем заведении учащиеся свободным временем не располагают, – даже с некоторой гордостью заявил замдир.

– Ничего страшного, значит, каждый заинтересованный сам будет его искать, – пожал плечами Роман. – До встречи, князь. А вас, молодой человек, я прошу пройти для дачи показаний.