Книга: Неупиваемая чаша. Повести и рассказы - Иван Шмелев

Роман написан от лица главного героя, и что поражает, так это то, насколько писателю удалось быть убедительным в передаче мыслей, эмоций своего персонажа. Яков Софронович рассказывает о себе, своей службе, семейных трудностях, проблемах воспитания своих детей – обо всём, что его тревожит и заботит. Вместе с тем за всеми бытовыми неурядицами встают и большие проблемы. Через истории судеб его детей - Николая и Наташи, - которых так хотелось Якову Софроновичу вырастить, поставить на ноги и направить по правильному пути, повеет ветром революции и свободной любви. Главному герою придётся учиться принимать новое и неизбежное. И вот тут ещё раз скажу: после первых страниц чтения, когда к главному герою возникает какая-то неприязнь из-за его речевых оборотов, уже совсем по-другому смотришь на этого человека. Уважаешь его внутренний стержень, житейскую мудрость. «Эй, человек!» - кричат в ресторане слуге, совсем не видя в нём человека. А Шмелёв увидел.

2. Чистое и светлое чувство в душе. «Неупиваемая чаша» - повесть о крепостном художнике с божьим благословением. Красивая, трогательная и очень чистая история. Необыкновенным языком, близким к сказительству, наполненным особой благостью рассказывает И. Шмелёв совершенно русскую историю, похожую на притчу.

Илья, сын маляра, был талантливым художником. После многих лет исканий стал иконописцем. Годы ученичества, поиски ответов на вопросы, соблюдение тела и мыслей в безгрешности. Мог бы остаться в Италии, но его тянуло к русским церквям. В них он, несвободный, чувствовал свободу души. Роспись стен церкви – труд, который вызывал ликование души Ильи. Он не просто делился своим даром, он окрашивал свои работы в цвета светлой радости, цвета любви к Богу. Илья и в самом начале своего пути писал иконы, на которых святые были похожи на близких по духу ему людей, и со стен церкви, в которой он трудился, смотрели лики мучеников, в которых легко узнавались «… маляр Терешка, и Спиридоша-повар, и утонувший в выгребной яме Архипка-плотник, и кривая Любка, и глупенькая Сафо-Сонька, и живописный мастер Арефий… многое множество».

Но вот закончена работа, получена вольная, а душе всё нет покоя. И приходит Илье искушение. И ещё одно испытание целомудренности души. И как исход – невозможное чудо иконы Божьей матери «Неупиваемая чаша». А в глазах святого лика «и нежность, и боль непередаваемая» той, которую любил.

Чистоту повести не портят даже страницы, связанные с непотребствами барина «Жеребца» и странностями его сына. На фоне этой пошлости контрастно сияет праведность труда Ильи.

3. Начну с признания. Когда поняла, что в заявке вместо одной книги с одним произведением указала сборник, в котором был уже много раз читанный роман, хотела схитрить. Подумалось: читала «Лето господне» раз шесть, промахну. Но стоило мне скользнуть глазами по первой строчке – всё, пропала, залипла, ушла с головой. Читала, в очередной раз обливаясь слезами, и понимала, что снова и снова буду возвращаться к этому нежному, искреннему, чистому детскому взгляду на патриархальную Москву, на семью. Понимала, что снова и снова будет притягивать к себе эта история о круге земного бытия с человеческими радостями и скорбями. Не моё это время – Россия Шмелёва, но роман читаешь всегда с ностальгией по ушедшему и потерянному миру.

Всё вышесказанное применительно ко всем произведениям автора и, в особенности, к повести "Неупиваемая Чаша". Чтение проходит на одном дыхании. Стилистика и передача образа уникальна - будто не сам читаешь, а слушаешь искусного рассказчика. При прочтении места, где автор описывает картину с изображением Анастасии Ляпуновой, перед глазами действительно возникает непередаваемой красоты образ.

Пускай будущие читатели лично познакомятся с героями рассказа, но я не удержусь и всё-таки скажу пару слов о центральной фигуре повести, коим является Илья Шаронов. Если, дорогие друзья, вы хотели увидеть настоящую любовь, то Илья, как я считаю, есть полное её олицетворение. Он честен, чист и одухотворён - любовь не бывает без этих качеств. Он жертвенен, благороден и до конца верен - и вновь я перечислил составные части любви. Конечно, многим это может показаться спорным, но лично мне кажется, что там, где не стало любви, уходит и жизнь, а это снова возвращает нас к Илье..

После прочтения впадаешь в некий транс, где остаётся только удивляться тому, как короткий рассказ Ивана Сергеевича Шмелёва может так сильно задеть и взбудоражить чувства. Наверное, в глубине души, мы все бы хотели настоящей любви, радости и истинного счастья. Но счастье нужно суметь увидеть, а настоящая любовь - это жертвенный подвиг с наивысшей за него ценой, какую только может заплатить человек.

"Нашел Илья силу принять великое испытание. Шел под дождем на скотный, нес ее светлый взгляд и повторял в дрожи, ломая пальцы: - Напишу тебя, не бывшая никогда! И будешь!" Иван Шмелёв

Возможно, это не касается Шмелёва. Его "Лето Господне" глубоко потрясло меня много лет назад. Я решила открыть что-то более скромного объёма, чтобы убедиться в том, что Шмелёв по-прежнему для меня актуален.

"Неупиваемая чаша" всё же больше повесть, чем рассказ, — охватывается довольно большой промежуток времени. Здесь всё по традиции — композиция а-ля "рассказ в рассказе", проблема тяжёлой крестьянской доли и поиск смысла жизни. Прибавим к этому контраст прошлого и настоящего, в котором байки о барском самодурстве перемешаны с криками "Да давайте пить чай!", а призраки прошлого не больше, чем просто тени в полуразрушенном склепе. Новым для меня стало повествование о самой иконе, о предыстории её создания.

По-другому Шмелёв раскрыл и ключевую проблему творчества. Удивительно, как из простого мальчика Ильи, зажатого и всего боявшегося, в итоге получился настоящий творец. Талант не спрячешь, его видно сразу, несмотря на все ухищрения. И как только понять, кому дан дар с рождения, а кому — нет? Очень удачно, хоть и сжато, показано путешествие Ильи по приказу барина. И Италия, и Турция привлекают свободой как в плане искусства, так и буквально (от крепостного права), но наш художник возвращается в Россию, чтобы расписывать церкви. Такое отношение к родине, где тебя не ждут и не ценят, вполне объяснимо для человека того времени. В этом же и идея — если у тебя есть дар, ты всюду сможешь его применить, вопрос только, какой ценой.

Илья похож на человека не от мира сего. Деньги ему предлагают за работу — не берёт. Что-то не по нему — терпит, не ропщет. Ищет силы в молитвах и упорно делает своё дело, как бы кто ни реагировал. И любовь для него — чувство высокое, не смешанное с похотью. На искушения Илья не ведётся, терпеливо ожидая грандиозную любовь, по сравнению с которой остальные увлечения — пыль.

Образ Анастасии Ляпуновой — едва ли не самый светлый и действительно высокий в русской классике. Сама проза Шмелёва озаряет светом — не холодным, не ослепительным, а именно согревающим, ободряющим, дающим надежду на лучшее. А образ Анастасии — это буквально средоточие тепла, жизни, света, на который больно смотреть из-за его невинности и идеальности. Чувства Ильи к ней не опошлены, не снижаются ни на йоту, даже когда ему велели рисовать портрет барыни.

Что хотелось бы сказать в заключение. Читать можно и нужно, главное — помнить при этом, что перед нами всё-таки художественное произведение, а не документ с информацией о том, откуда взялась икона. Шмелёв в этом повторяет мысль Куприна, что истинная любовь, как и настоящее искусство, требует жертв и часто раскрывается на фоне трагедии.

Печально, когда такой яркий талант, как автор произведения, запутывается в греховных баснях.