Текст книги "Искушение"

Об оппозиционерах и правозащитниках

Откуда берутся недовольные властью – люди, потенциально готовые пополнить ряды оппозиционеров? Вечный вопрос. Но ответы на него можно попытаться найти. И они не сказать что такие уж сложные.

Всегда, во все времена, в любом обществе и при любой власти есть определенный процент тех, кто не мыслит своей жизни без борьбы и противостояния. Они всегда найдут, за что зацепиться и против чего выступить. Их жизнь – борьба. Без нее им скучно, они начинают увядать и инстинктивно перемещаются туда, где сами себе находят адреналин и приключения на одно место.

При этом они частенько не понимают сути того, против чего выступают, разом отметают все, даже весьма разумные доводы оппонентов, не замечают контраргументов. Противостояние с властью для них важно как процесс. При этом они сами отчасти осознанно могут пойти на правонарушения с тем, чтобы их задержали, привлекли к ответственности, поставили на учет и т. д. Здесь важной составляющей имиджа является ореол мученика, в первую очередь в собственных глазах, но и в глазах сочувствующих тоже.

Что касается общественного мнения, то здесь они совершенно хладнокровные манипуляторы. Каждый обращенный в их «веру» человек – это жирный плюс, подтверждение их исключительности, правильности жизни в борьбе. С ними невозможно разговаривать ни на какие темы, кроме этого самого дела их жизни. И не дай Бог вам попытаться перевести разговор на другую тему – прослывете в их глазах человеком легкомысленным и никчемным.

Есть те, для кого оппозиция – источник материального благополучия. Просто бизнес. Но о них мы говорить не будем, и так все понятно.

Но очень часто сочувствующие и уже вполне сформировавшиеся оппозиционеры рождаются на наших с вами глазах. В результате равнодушия, чванства, хамства, правонарушений и преступлений тех, кто призван стоять на страже прав граждан или выполнять для них ту или иную функцию.

Приведу два примера из жизни. Эти люди спокойно жили и хотели честно зарабатывать себе на жизнь. Но столкнулись с правоохранительным катком. У них не было влиятельных родственников из профильных ведомств, им некому было помочь. Осталось ли у них доверие к государству – большой вопрос. Будут ли они критично думать о правоохранительных органах и исполнительной власти – однозначно. Но все по порядку.

Первый – водитель такси. Он решил работать легально. Получил лицензию, оформил все документы как самозанятый гражданин. В этом небольшом городке их оказалось всего пять смельчаков, кто решил работать официально. Остальные таксовали по старинке, на договорных началах с местными контролерами и ГИБДД.

Для обслуживания городских мероприятий, делегаций и т. д. власти города просто вынуждены были заключать договоры с официалами. Так у них появилось больше работы – заказы, а отсюда и доход пошел. Стало возможным и машину в порядок привести, салон уютнее сделать, внешний вид улучшить, в общем, качество предоставляемых услуг повысить. Люди стали предпочитать с приветливыми официалами ездить, которых еще к тому же можно и по телефону вызвать, и через интернет заказать. Но не таковы наши нелегалы, чтобы терпеть более успешных конкурентов.

Закончилось все ожидаемо – якобы обнаруженным в его салоне забитым косяком с коноплей. Вот тут бы и разобраться судье: прекрасный семьянин, честно работающий человек. С чего это вдруг ему шмаль курить? Справедливости ради надо сказать, что прокурор внес документ реагирования, но чем закончится дело, пока не ясно.

Второй человек являлся простым жителем одного приморского города. Держал торговую точку – сувенирами на набережной торговал. В один из погожих дней пришел к нему на проверку наряд ППС. Документы спросили, слово за слово, мол, что-то у вас не в порядке, пройдемте, говорят. Само собой, он спрашивает, чего я натворил, какие претензии? Ну, его строгие сотрудники тут же подлечили. И по корпусу, и по печени, и экстерьер попортили. В обезьяннике три часа подержали, как полагается, потом без особых объяснений на улицу попросили.

Он, так и не поняв, в чем дело было, в поликлинику – побои снимать. Снял, заявление об избиении подал. Вроде проверять начали. Да не нашли вины стражей порядка, иначе не просто из органов их выгнать надо было, но и, в соответствии с тяжестью наступивших последствий, к уголовной ответственности привлекать. Казалось бы, жаль, справедливость не восторжествовала. Но не тут-то было!

Теперь два сотрудника ППС, окрыленные вынесенным в их пользу судебным решением, написали на избитого ими же человека заявление с обвинением в клевете. И снова суд послушно принимает к рассмотрению этот материал. Не знаю, каким будет исход дела. Но понимаю чувства этого человека. Это не сыграешь. По нему один раз уже проехал каток государственного принуждения. Несправедливо, с превышением полномочий. Так теперь он еще и может быть признан виновным в клевете! Не слишком ли для молодого гражданина Российской Федерации, ставшего им всего пять лет назад?

Таким образом, получается незамысловатое уравнение. Чем больше людей столкнулись с нарушением своих прав со стороны государства, чем большее количество прав потерпевших от преступлений не были восстановлены, тем большим является количество людей, не доверяющих власти, а порой и открыто противостоящих ей. Чем больше невиновных переедет каток государственного принуждения, тем меньше остается людей, готовых защищать и голосовать за эту власть. Такую ситуацию возможно изменить только путем радикальной смены негласных приоритетов в работе правоохранительных и судебных органов.

Бесконечное повторение мантры о том, что суды у нас независимые, к сожалению, пока не приводит к их действительной независимости и повышению количества правосудных решений. Об этой теме можно говорить бесконечно. Критиковать, приводить примеры, возмущаться, удивляться и проявлять разные другие эмоции. Но по сути все это ни к чему не приведет. Навряд ли на каком-либо историческом моменте судебные решения не вызывали бы критики. Во всяком случае, одна сторона всегда имеет возможность остаться недовольной и костерить почем зря как отдельно взятого судью, так и всю судебную систему в целом. Но понятно самое главное: судья не должен бояться вынести то решение, которое следует из совокупности имеющихся в его распоряжении материалов и доказательств.

Нет ничего криминального в том, что большинство судей являются государственниками в хорошем смысле этого слова. Прислушиваются к аргументам потерпевших от преступлений, тонко видят схемы по завладению госсредствами и активами, проявляют жесткость к террористам и циничным преступникам.

Но это не должно означать, что во всех случаях правым является представитель государства. При вынесении решений судьи руководствуются законом и собственным убеждением. Если законы и судьи хороши, значит, что-то с этим самым убеждением надо делать…

С тем, что проще поверить своему накосячившему коллеге из госструктур, сохранить корпоративную солидарность, правильно истолковать намек от очень компетентных органов, а по сути, играть на стороне несправедливости. Никто не хочет терять работу и большую пенсию, статус и привилегии. Но если идешь толковать и применять закон только за этим, вооружаешься только этим убеждением, то проще было бы крупье в казино стать, там клиент всегда в проигрыше.

Так сложилось, что антонимом слову «либерал» у нас постепенно стало слово «патриот», которое сегодня обкусали со всех сторон. Его смысл пытаются подменить, а содержание самого понятия сделать если не маргинальным, то уж неприличным точно. Сегодня, как и сто с лишним лет назад, снова модно критиковать свою страну. По делу и просто так.

К сожалению, оппоненты действующей власти в своей ненависти к конкретным людям, облеченным этой самой властью, парафинят на чем свет стоит свою собственную родину не только во внутреннем, но, с особым удовольствием и упоением, во внешнем пространстве. Для них – все плохо. Везде есть второй смысл, и все шаги, предпринимаемые в интересах страны и ее граждан, подвергаются высмеиванию или уничижительной критике. Кроме того, молчаливо одобряется и все то, что льется не только на Россию, но и на всех ее граждан со стороны отъявленных предателей и русофобов. Как можно просто так молча воспринимать слова о том, что у нас нет страны, нет государства, что Россия сегодня – это непонятно как существующая территория? Но ведь молчат, стыдливо молчат, выдавая все за то, что каждый имеет право на свою точку зрения…

Мне иногда просто страшно бывает слушать наших либеральных оппозиционеров и их СМИ: столько ненависти в словах, что кажется, дай им возможность, перевешали бы добрую треть страны на столбах без суда и следствия. Эта самая ненависть и порождала предательство своей страны, ее национальных интересов, обрекая ее народ на многие страдания. Начиная с 1917 года и дальше по списку со всеми остановками до наших дней.

Думаю, что оппонирование, а порой и открытое противостояние с властью, которую, если смотреть правде в глаза, поддерживает большинство населения страны, не должно рождать столько черных эмоций и агрессии. И уж совершенно точно, что если бы недовольные говорили спокойно и приводили бы убедительные аргументы, число их сторонников было бы значительно больше.

Людей не обманешь, они тонко чувствуют, кто и с чем рвется к власти, стремится к смене элит, внешнеполитического и внутриполитического курса государства. Любые перевороты и заговоры неизбежно приводят к тяжелейшим социально-экономическим потрясениям, потерям рабочих мест и доходов населения.

К тому же кроме агрессии и негатива такая оппозиция не имеет четкой программы: а что конкретно надо делать, чтобы улучшить ситуацию в стране? Есть только политические лозунги и ядовитые реплики. А где экономическая и социальная программы, где анализ того, что может привести страну к процветанию, а людей – к долгожданному счастью? Сменить, осудить, посадить всех, кто не с ними? А как насчет того, чтобы убедить людей, повести за собой, дать вменяемые аргументы, в которые можно хоть как-то поверить. Не только ангажировать школьников и студентов, а тех, кто работает, служит, тем самым укрепляя свою страну.

А этого-то как раз и нет. Кроме того, оппозиционеры сами частенько не понимают друг друга. Несмотря на далеко, казалось бы, не пролетарское происхождение. Отвергают разумные мысли и предложения своих коллег только по одним им ведомым причинам. Внутриклановая борьба и застилающая глаза гордыня мешают воспользоваться явными просчетами и ошибками, которые лежат на поверхности.

Простой пример. Любимый тезис: «аннексия» Крыма, референдума в Крыму не было. А если и было какое-то там голосование, то под дулами автоматов, а результаты сфальсифицированы. Короче, не по правилам… Но каким же надо быть твердолобым идиотом, чтобы верить в это, да еще бесконечно повторять эту словесную шелуху. Что, снова отдать Крым Украине? Зачем? Хотите, чтобы россияне вас в этом поддержали? Наивно. Крымчане – русские по своему менталитету, в своих головах. Поэтому и отождествляли и, слава Богу, продолжают отождествлять себя со своей родиной на все сто процентов. В итоге получается, что для некоторых форма становится дороже содержания. Готовность подвизгивать и подмахивать Украине и Западу важнее судеб трех миллионов человек, исторической справедливости и омытой кровью наших предков крымской земли!

И таких отпугивающих людей примеров много. Чего стоит только деление населения на людей и зверей. Без шуток. Люди – это те, кто против власти, а звери – это те, кто работает на государство. Как вам? Страшно подумать, что они будут делать с этими «зверьми». Украинская люстрация нервно курит в сторонке.

Лексикон тоже настораживает: провластные гопники, гнусь, уроды, гниль, гниды. И это люди, позиционирующие себя интеллектуалами и поборниками справедливости! Какая тут может быть справедливость, если вы, уважаемые господа, считаете гнусью половину населения страны? Чем тогда ваша власть будет в лучшую сторону отличаться от любой другой кровавой диктатуры? Но если слышать только себя, жить и дышать ненавистью и презрением, то очень сложно расслышать чей-то голос.

И еще. Нет на свете абсолютной истины, поэтому любой человек редко до конца бывает прав. Его и отличает то, что он в состоянии признавать свои ошибки и заблуждения. На свете существуют не только удобные одной стороне аргументы. И не факт, что такие аргументы могут всем нравиться и всеми разделяться, поэтому надо признавать право других возражать вам. И это совсем не означает, что все, кто не думает, как вы, – это гнусь и уроды.

В ходе работы руководителем Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации мне по долгу службы приходилось сталкиваться с немалым количеством правозащитников. Могу сказать, что многие из них руководствуются идеями гуманизма и справедливости, являются порядочными и небезразличными людьми. Они могут последовательно и настойчиво отстаивать интересы людей, права которых были нарушены, понимая, что никаких иных составляющих, кроме гуманитарной, в этой работе нет и быть не может. Не много сегодня найдешь людей, кто за идею готов рисковать да в придачу еще и тратить уйму своего времени.

В России создана уникальная система общественного контроля за соблюдением прав лиц, находящихся в местах принудительного содержания. Общественные наблюдательные комиссии в субъектах Российской Федерации существуют уже практически 12 лет, и за это время ее членами было сделано много для отстаивания прав заключенных.

Но мне приходилось встречаться и со случаями, когда этот механизм использовался в корыстных интересах. Начальник одного из региональных управлений ФСИН рассказывал мне, что один из членов местной ОНК с завидной регулярностью посещал только одного сидельца. Его прозвали «человек и пароход». За то, что умудрился продать в Японию целый и вполне исправный океанский большегруз под видом списанного металлолома. Другой посещал в основном бывшего начальника строительства моста, который увел из бюджета несколько миллиардов рублей. Нередко эксклюзивные репортажи из мест принудительного содержания делались членами ОНК и по совместительству журналистами известных СМИ.

Несмотря на такие единичные случаи, ОНК являются примером того, что представители гражданского общества способны эффективно влиять на пенитенциарную систему, избежав статуса карманных и формальных наблюдателей. Уверен, что там, где представителям правоохраны нечего скрывать, общественные контролеры органично и эффективно дополняют имеющиеся государственные механизмы защиты прав человека.

Но эти люди за Христа ради делают свое дело для того, чтобы законы работали, а права человека соблюдались. А не для того, чтобы исходя желчью, топтать землю своих предков, которую ты готов продать и охаять в любой подходящий для этого момент.

И в завершение несколько слов о русском языке. Я долго ждал, когда от переписывания истории Великой Отечественной войны противники современной России перейдут к критике иных фундаментальных основ нашей с вами жизни. Ждать долго не пришлось. Теперь мишенью, а затем предметом обсуждения стал русский язык, который поразителен в своем многообразии и точности выражения человеческих чувств и переживаний. С его помощью можно передать всю палитру природной красоты и культурной глубины русского человека. Это язык межнационального общения для многих народов. И у него большое будущее. Мы смогли не растерять его в трудные девяностые, когда к нам потоком хлынуло все иностранное, чужое, которое могло в одночасье заполнить наше сознание и лишить самоидентичности. Но мы выстояли, преодолели все испытания, во многом благодаря нашему родному русскому языку.

Крайне досадные выпады в адрес русского языка, подобные высказываниям г-на Гусейнова (профессора ВШЭ), который 29 октября опубликовал запись в Facebook, где заявил, что в Москве «невозможно днем с огнем найти ничего на других языках, кроме того убогого клоачного русского, на котором сейчас говорит и пишет эта страна» должны получать взвешенный достойный, но спокойный отпор. Конечно горе-филолог сначала проявил себя большим мастером оправданий и даже назвал свой выпад «верхом карьеры», потом отказался извиняться, а сейчас ходит по разным программам соответствующих СМИ, пытаясь остаться на плаву с помощью выстраданной с помощью предательства публичности. Надолго ли?

Честно говоря, я вообще не понимаю, почему руководство ВШЭ его до сих пор не уволило за нарушение норм этики? К слову, случись такое в университете любой западной страны с выпадом в адрес английского или турецкого или еще какого-нибудь языка, такой «профессор», как пробка от шампанского, вылетел бы на следующий день на вольные хлеба.

Поэтому недопустимо, когда сегодня в угоду сиюминутным политическим целям и интересам русский язык начинают унижать или оправдывать такое унижение. Недопустимо, когда мы молча терпим, списывая этот позор на некую толерантность и свободу слова. Надо четко понимать, что это тест, проверка, пробный камень. Стерпим один раз, будут другие, потом еще и еще. Давайте уважать себя, наших предков и наших потомков. От нас зависит, как они будут относиться к русскому языку, а вместе с ним и к своей истории, и к своей Родине.

Об эвакуации и эвакуаторщиках

Слово «эвакуация» помню из детства, из фильмов и книг о Великой Отечественной войне. Тогда это представлялось мне как долгий и мучительный путь небоеспособной части населения по бескрайным просторам Советского Союза подальше от фронта и налетов немецкой авиации. И потом жизнь в стесненных условиях, полная лишений и тревог. Со временем это представление нашло подтверждение в мемуарах моего дяди – Александра Михайловича Белоногова (р. 1931), блестящего дипломата и писателя, которые он презентовал мне в 2016 году.

Однако со временем это слово приобрело совсем другое значение, особенно для москвичей. Общеизвестно, что большая и положительная работа может быть дискредитирована одной болевой и нерешенной проблемой, которая, как незаживающий нарыв, будет беспокоить и вызывать негатив до тех пор, пока его не вскрыть и не провести радикальное хирургическое вмешательство.

Два десятилетия рыночных преобразований в стране привели к прогрессирующему росту количества транспортных средств. Наши дороги и тротуары не были рассчитаны на подобные потрясения, поэтому к 2011 году машины у нас парковались в три ряда, кто во что горазд, невзирая на правила дорожного движения и создание помех другому транспорту и пешеходам.

В крупных городах даже появилось такое движение «СтопХам», когда молодые люди наклеивали на лобовые стекла неправильно припаркованных машин огромные наклейки, следы которых можно было отмыть только с помощью специальных химических средств. При этом перепалки с автовладельцами они снимали на видео и выкладывали в интернет. На этом «хайпе» и стали популярными. Однако участниками этого движения помимо желания справедливости двигали и другие чувства: ненависть к более успешным и, как следствие, обеспеченным людям, желание слить свой жизненный провал и негатив на других людей и, наконец, просто поскандалить и подраться. Неудивительно, что за достаточно короткий промежуток времени из Робин Гудов они превратились в банальных хулиганов и маргиналов. Поначалу поддерживающее их общественное мнение стало меняться, люди поняли, что не в меру борзые искатели справедливости не так бескорыстны, а порой отрабатывают банальный «заказняк» на людей, которых нужно было дискредитировать в глазах общественности и потом доить под решение своих вопросов.

Но вскоре при новом мэре Москвы начались глобальные перемены. Вместе со старым мэром ушла команда, стиль руководства, сменились элиты и направления развития города. Были приняты нормативы для парковочных мест, расчерчены обочины, закуплены сотни эвакуаторов и наняты тысячи муниципальных служащих, в задачи которых входило только одно: фиксировать нарушение правил парковки и эвакуировать неправильно припаркованный транспорт.

Относительно недавно пришлось столкнуться с их «работой» и мне. Моя дочь Наташа довольно часто болела в детстве простудными заболеваниями. В один из зимних вечеров на фоне обычного кашля у нее сильно поднялась температура. Скорая дважды за ночь приезжала ее сбивать и ставить уколы. Под утро был поставлен диагноз – воспаление легких. Доктор написал мне перечень лекарств, которые надо было срочно купить и начать лечение.

Я быстро сел в машину и поехал к ближайшей аптеке, которая находилась на Таганской площади. Оставив авто на специально выделенной парковке, но не на расчерченном месте, я рванул за покупками.

Передо мной был один покупатель, и вскоре я, получив заветный пакет с разноцветными коробочками, вышел на улицу. На моих глазах завершалась погрузка моей «ласточки» на зеленый эвакуатор. Пока я несся, размахивая руками, к парковке, водитель быстро юркнул в кабину и стал трогаться.

На месте остался инспектор ДПС и представитель службы эвакуации. Я взмолился: «Мужики, верните машину, пока не уехал эвакуатор, у меня лекарства, в аптеку ходил, у годовалого ребенка воспаление легких, надо срочно лечение начинать». Я показал им пакет, список лекарств с диагнозом.

Инспектор исподлобья смотрел то на меня, то на эвакуаторщика. Сообразив, в чем дело, он вопросительно бросил взгляд на своего коллегу, мол, че будем делать? Тот равнодушно отвернулся.

Я ему говорю, вот, мол, моя машина, на эвакуаторе, который на светофоре в 30 метрах от нас стоит. Мне надо лекарства ребенку, больному воспалением легких, отвезти. Из-за этого и встал у аптеки на три минуты. Верните, пожалуйста, машину, я штраф как надо оплачу.

«Вы что, не видите, что эвакуатор уже тронулся? – как ни в чем не бывало спросил нормальный с виду мужчина. – Вот если бы вы пришли до погрузки, то, по решению инспектора, может, и вернули бы машину».

Я опять к инспектору, мол, тебе же одно слово сказать… Тот молча отвернулся и пошел к другой машине.

Оживившийся от такой солидарности эвакуаторщик радостно сообщил мне: «Ничего страшного, возьмите такси, отвезите лекарства ребенку, а потом на один конец Москвы штраф оплатите, а на другом машину после обеда заберете, раньше не успеете». И очень довольный собой, он закурил и пошел грузить следующую жертву московского «правопорядка». Да, для него в этом не было ничего необычного и тем более страшного. У меня же стояли перед глазами лежащая в лихорадке дочь и его довольная и наглая рожа. И поверьте, это чувство останется со мной навсегда.

Уже намного позже я узнал, что нормальных сотрудников ГИБДД стараются на эвакуацию машин не ставить. Тут либо провинившиеся, либо зарекомендовавшие себя полностью отмороженными сотрудники. В сочетании с неудачниками, которые идут в службу эвакуации, они представляют собой гремучую смесь ненависти ко всему человечеству.

Не хотел касаться моральной стороны произошедшего инцидента, но придется. Я понимаю их неприязнь к людям, у которых есть машины, понимаю, что есть охотничий азарт, понимаю, что надо делать показатели. Но как за всеми этими обстоятельствами можно оставаться бездушными тварями, делающими все назло человеку, который должен срочно привезти лекарства тяжело больному ребенку?

И ведь ничего не шелохнулось в душе у этих людей. Наоборот, они кайфанули от того, что сделали. Они нарочито соблюли формальности, воротя нос от чужой беды. Исполнили и тут же на сто процентов уже забыли, что такой эпизод был. Уверен, что у них много было разных эпизодов. И не думаю, что во всех они были так принципиальны, как в этом.

О том или ином явлении, службе, услуге судят по людям, которые все это реализуют и предоставляют. Поэтому не стоит удивляться, что в народе самое цензурное и приличное слово, которым их называют, – «мародеры». Тоже, кстати, из военных лет термин, только означает уже совсем другую человеческую ипостась, чем «эвакуация».

В последнее время я с трудом пытаюсь понять, что вообще происходит со всеми нами. Помню, в советское время, к которому так модно сегодня апеллировать и по которому ностальгируют до оскомины, поморгать фарами встречным машинам о стоящем в кустах гаишнике с радаром считалось нормой. При этом ГАИ уважали гораздо больше, но боялись меньше. Потому как не было повсеместных подстав и вымогательства. А сегодня? Едешь, смотришь на этих доморощенных сограждан-бизнесменов, которые на треногах «стреляют» нам преимущественно в спину, зарабатывая на нас же с вами, и понимаешь, что водительская, да и человеческая взаимовыручка куда-то делась.

Предупреждают и реагируют на твои предупреждения преимущественно профессионалы – водители большегрузного и профессионального транспорта. Остальным все до фени. Пусть у меня корова сдохнет, лишь бы у соседа сдохло две. Почему мы перестали помогать друг другу в разных ситуациях? Все, на что хватает нашей отваги – это включить камеру на мобильнике и снимать пожар, катастрофу, раненого человека, чрезвычайное происшествие, драку или ДТП.

Откуда взялись все эти частники, рыскающие по московским дворам с планшетами и телефонами, на которые установлено специальное мобильное приложение, и направляющие потом фото для начисления штрафов по своим же соседям? Это наш пофигизм их породил, и именно мы все это терпим, тем самым молчаливо поощряя доносительство и культивируя самые низменные человеческие проявления.

И даже Верховный Суд, который четко указал, что деятельность этих людей должна соответствовать целому ряду условий, которые не соблюдаются, утерся издевательским ответом департамента транспорта Москвы, который на голубом глазу убеждал, видимо, в том числе и самого себя, что с этой деятельностью в столице все в порядке. Примечательно, что этот ответ по своей структуре и непробиваемости напомнил мне недавний эпизод, произошедший в бассейне.

Случай этот был бы достаточно веселым, если бы не был таким грустным. У нас в бассейне четыре дорожки. Одна время от времени резервируется для индивидуальных занятий – клиенты платят дополнительные деньги, за которые тренер учит их правильно дрыгать ногами и эстетично махать руками при плавании. В один из дней все три дорожки были плотно заняты, и я поплыл по пустой четвертой. Через пять минут ко мне подошла девушка тренер и, сложив руки крестом, сказала: «Это дорожка для индивидуальных тренировок». Я ей говорю: «Позвольте, она же пустая». Она мне: «Это дорожка для индивидуальных тренировок». Я ей: «Придет клиент и тренер, я перейду на другую». Она мне: «Это дорожка для индивидуальных тренировок». Я ей: «Вы меня не слышите, дорожка-то пустая, а на других аншлаг». Она мне: «Это дорожка для индивидуальных тренировок». Ну что тут сделаешь? Примерно в такой же форме прошел диалог Верховного Суда Российской Федерации и департамента транспорта г. Москвы.

Похожая ситуация сложилась и по вопросу парковок, в который вмешалась прокуратура в интересах миллионов москвичей, которые теперь и ездят то гуськом, а проще – строем под контролем камер, установленных через каждые 20 метров. Недаром недавно вышли методические рекомендации Минтранса о том, что приборы автоматической фиксации скоростного режима устанавливаются с целью усиления безопасности дорожного движения, а не с целью пополнения бюджета. Примечательно, что они рассчитаны на все регионы страны, кроме Москвы.

Вполне в русле этой политики и последние инициативы изменить стандарты в отношении парковочных мест – слишком много места выделяется для личного имущества граждан! Вот если урезать на 30 %, то это будет побуждать людей пересаживаться на малолитражные и малогабаритные машины. Отсюда и экология неимоверно улучшится… Неужели кто-то всерьез поверит этой аргументации? Увеличение на 30 % числа парковочных мест – это дополнительные миллиарды, позволяющие расширить штат муниципальных дармоедов – шариковых и заставить нас ужом выползать из своих же машин на парковках.

Многие помнят и недавний проброс относительно того, чтобы сделать парковку во дворах платной. Верх цинизма. И ведь мы этих людей наняли на работу, предоставили им возможность действовать в наших интересах и, в конце концов, зарабатывать на безбедное будущее для себя и своих потомков. Не похоже на мазохизм?

В желании наполнить бюджет и сделать так, как угодно им, бездушные исполнители, давно построившие свои запасные аэродромы, постепенно, раз за разом откусывают по кусочку нашей свободы, понимая, что уже вполне сформировали общество потребителей, равнодушных и к чужой беде, и к ограничению своих же прав. «Лишь бы не отняли то, что есть» – современная идеология, которая неминуемо приведет к тому, что как раз то, что есть, постепенно и отнимут. И поверьте, не заметите как.

Мы подчас не знаем и не здороваемся со своими соседями, замыкаемся в социальных сетях, пытаясь получить одобрение и лайки из виртуального пространства, живем по принципу «моя хата с краю». Но все это до тех пор, пока беда не коснется лично, не вторгнется и не перевернет весь мир человека.

Россияне никогда не были абсолютными индивидуалистами, и за здоровой рациональностью всегда было место для взаимовыручки и сострадания. Куда все это делось, зачем и к чему мы идем? Не пора ли остановиться, перестать быть серой массой, «пиплом, который все схавает» и просто хладнокровными индивидуалистами? Чем дальше мы идем по этому пути, тем меньше вероятность, что когда-либо нас это все по-настоящему достанет и мы найдем в себе силы, как онегинский дядя, просто «уважать себя заставить».

Не лишним будет брать пример с молодых людей, ведь они по большому счету совсем другие. Мы их критикуем, мол, не те, не так мыслят, не о том думают. Не то пьют, не то смотрят, не туда ходят, слишком смело и свободно мыслят. Но так было всегда. Сегодняшние молодые парни и девчонки гораздо честнее и сплоченнее нас. Дай Бог, чтобы так все и осталось! Чтобы никто и ничто не испортило их.

За ними будущее, и оно должно быть счастливым и правильным. На тех автомобилях, на которые они себе заработали и могут позволить, на тех парковках, на которых можно будет парковаться, не унижая собственного достоинства, с теми муниципальными служащими и правоохранителями, которые будут иметь совесть, уважение к людям и пусть даже примитивное чувство человечности.

А эвакуаторщикам и доморощенным павликам морозовым с камерами и смартфонами могу посоветовать стать чуть умнее и человечнее, пока не поздно. Ведь так-то оно ничего, если потому что, а случись чего, вот тебе и пожалуйста. Ну, я думаю, вы поняли, о чем я.